ФУ. 

Что-то я слегка умахалась... Облепляла картинками шифоньер. Ра-а-азными. А огрызками решила "украсить" дверцу. Как-нибудь покажу. Теперь у меня модный шкаф. )

Поиск песен в режиме ВОСПР -  как заниматься сексом без презерватива, наверно. Того и гляди. Вообще, моему плейеру уже 3 года, но мы с ним за это время хорошо притерлись. Я знаю, что нужно сделать ( и как ) чтобы он не отрубился раньше времени. )

Я еще болею, поэтому не могу пить тот лимонад холодным. ) А что это за лимонад, если от него не бегут мурашки по коже. Но я пью теплым, потому что...        Спасибо.

Передаю всем привет. И промолчу об одном. Из-за этого "одного" вскакиваю в 3 ночи. И украшаю мебель.

Я люблю сейчас. Просто чувствую любовь.

Вчера ночью в моем доме стряслось кое-что страшное, мистическое, шокирующее. 

Сегодня я сижу и испытываю волнение. Я побаиваюсь заходить в одну комнату. Но там надо погасить свет и отправить "модников" в кровать.

Спасите, помогите. 

Я бы сейчас с такой дикой радостью спряталась за чьей-то теплой грудью. Уткнулась бы в подмышку.

Правда, это же был кадр из самого визгливого киноужаса. Помоги мне, я снова стала трусить перед этой "чепухой". )

Ну все, все, сейчас пойду... Спокойной ночи. 

Кусочек каждый грусти - мармеладная конфета. Ты обнимаешь меня, и я чувствую защиту. Тогда я поворачиваюсь и целую тебя в щеку. Я рада, что ты появилась в моей жизни.

А брызги щекотали спину. Улыбки фиалковые, замшевые, мягкие. Давно не было столько улыбок в одном единственном дне. И не было так мучительно приятно.

Есть темные места, искусительные. Воздух в них малиновый, пряный, тягучий. 

Мне очень нравится. Я не могу сказать чего-то дельного, отдельного, поскольку мне ужасно нравится. Запасы меда в уголках все понимают, все прощают, принимают. Запасам меда видно все. 

Хочешь угоститься?

Проклятый вечерок. Гадостно мне, вот что, друзья. Я не виню тебя, просто мне очень хочется кричать на наших встречах. Мы шагаем по грязи, плечи наши в метре, руки в карманах. Как в марте прошлого года, но только немного иначе. Мне очень холодно, но я твердо знаю, что тебе нельзя меня греть. И также твердо я знаю, что нам это не нужно. Не нужны эти глупые дурацкие вечера по выходным, разговоры "о новостях",  модниках,  красивых девушках, разврате, прочих пошлостях и непристойностях. Стакан допит, сосать больше нечего. Но мы сосем. Просто сосем что-то под названием "ничего". Заползаем в лифт. Я думаю, какую цифру ты отожмешь. 9 или 4? На стене подешевевшие к весне белоснежные унитазы, приглашение на прохождение обследования на наличие отсутствия паразитов, какие-то совсем дурные целующиеся рыжие кролики. И ты. Стоишь, молчишь. Колени слегка согнулись - значит отжал 4... Мое любимое число...

А эти чертовы романтики, похоже, не сдаются! 

У меня появилась новая шляпа и куртка как у бандита. Она ( куртка ) больше на парочку размеров, поэтому, когда надену ее по весне, буду представлять, что это курточка моего дружка - бандита (и хулигана).

Я тут одна и что-то зубки слегка потряхиваются. Ну это ничего страшного!

И еще скажу на ушко : мне тут нравится. Прямо тут. Прямо сейчас.        ( И я улыбаюсь )

Это один из самых лучших дней в моей жизни! 

Есть такие люди, после встречи с которыми ощущаешь себя изн асилованной. Подумать только. Выходит, былые времена были сплошным насилием? А может, это из-за того, что ты останавливаешься, оглядываешься назад... Но что ты ищешь там? Для чего тебе это, слышь, ты, Ксеня? Нельзя очухиваться пыльными воспоминаниями. От этого только гаже.

Вчера я провела вечер с сестрой! Боже, до чего потрясно... А сегодня у нее был утренник, и я заплела ей 2 косички. Она знает наименования животных по-английски. Ее зовут Поль. Я лежала ночью в той (некогда зеленой) комнате, которая давным-давно предназначалась для меня... и слушала, как девчонка тихо посапывает. Прошла та глупая детская зависть, злоба, обида. Ее зайцы и олени одобрительно качали головами при свете уличных фонарей. Ее носочки уснули сладким сном, кулачки крепко сжались. Там, рядом с ней, было как-то по-особенному тепло... И пахло от нее одуванчиками, мылом... и детским солнечным летом. Только таким, какое бывает у тебя в 4 года.

Есть сахар и сахарозаменитель. Сахарозаменитель, на самом деле, никогда не заменит тебе сахар. Все это чепуха.  Хоть ты тресни. Не заменит.

Честно, я совсем не хотела одной штучки, мне, напротив, так было приятно представлять, что я смогу это перевернуть, опрокинуть, раздавить.  Как-то я так вот попалась. ) И все.

Смущаюсь таких мелочей, будучи наедине с собой. Касаемых. Все пытаюсь взбрыкнуть, бунт устроить. Не-а. ) Никак. )

Я очень голодна. И меня слегка подташнивает.

Зато мне легко и спокойно.

Легко и спокойно...

Легко и спокойно...

Жить так больно. И мне это очень нравится. 

Спасибо тебе, Дружок...  )

Я не хочу больше портить макияж в тусклых забегаловках за кружкой остывшего чая. Разыскивать защиту в бархатных зрачках. Подпитываться гладкими пакетиками блестящими. И не очень. Мне по-прежнему до визга одиноко. И это единственная стабильность,  пожалуй. То, что невозможно опровергнуть, на что не закроешь глаз.

Закрой мои глаза..?

Да что же ты, Ксюшка, есть, конечно. Любовники, действительно, как автобусы. Один ушел -  обязательно придет другой. Только что-то всегда мне надо в самые далекие, невообразимо диковинные места. И совсем не каждый автобус проходит по этим маршрутам. Вот и приходится подолгу мерзнуть на треклятой остановке.

А любовные отношения до смеха напоминают детские штаны, из которых просто вырастаешь. Как ни пытйся натянуть их - не лезут. Только по швам пустишь. Но если кому и удается, думаю, ему не очень-то удобно будет их носить.

Можно без конца поселять людей в свои песни,  заламывать ледяные запястья, ходить "по делам" в поздний час.

Можно даже не  грустить сегодня традицонно, ведь совсем скоро придет вечер пятницы...

И, возможно даже, это станет новой традицией. Ждать пятниц отчаянно. 

Потому что тебе больше нечего ждать...

В память 16. Когда все было совсем иначе.

 Подставляешь пятку. Потом ладонь. Каждый пальчик суешь.  В ответ глупый темный звук - словно кто-то захлебывается. Так хочешь, чтобы тебя всосало туда всю до самой капли : каждую клеточку, каждую ворсинку, каждый вздох. В эту гнусную дыру на дне корыта. "Гусиные" уже захватывают плечи, грудь, колени, опускаются ниже, ниже. Когда дойдут до задницы, начнут колоть - холодно, тогда понимаешь : невсосательна. Надо вставать.

А я бы хотела скрыться от всех вас в самой глубокой, далекой, темной и сырой трубе. Чтобы никогда больше вас не слышать. И никогда не видеть. Не знать чтобы вас.

Но все, что сейчас могу - открыть книгу о Любви и Дружбе - о том, чего просто не бывает в вашем мире.

Вечером на языке начинает жечь. Как будто только что наелся самых спелых апельсинов. А это от помады. Или от лосьона. Или от  чего-нибудь еще.

Теперь я вновь делаю уборку два раза в неделю, просыпаюсь раньше, меньше плачу. Научилась смотреть кино. Ни одной любовной драмы, веришь?.. На меня это совсем не похоже.

  А замечаешь, постель как холодеет к 4 утра? Как будто на ней пролежал кто-то мертвый, кто-то очень мертвый.

И это бледное отражение в зеркалах, картинах, экранах, глазах. Хотя, стоп. Я совсем давно не видела глаз. И они не видели меня.

Иногда, зарывшись в одеяло, я представляю, как за несколькими стенами, полами, потолками от меня кто-то умирает. Воображаю как слышу его сдавленное дыхание, стоны, звонкий хрип. Боль.

 Я стала много думать о смерти.

Извиняюсь.

Спасибо тебе, Дружок...

Давно так не смеялась! )))

Дамы, грустите - прилюдно, напропалую, глядя в окно с ожиданием, ресницы опустив... Я оказалась просто бесстыдницей в этом деле... )

Хороший день. Вспомнила-таки о существовании мобильного телефона - улыбаясь; два рейса в автомобилическом салоне - круто же; новые "фэммфатальные" брюки - сдержали обещание. Пусть и волосы пропахли сизым дымом, визг  и скрежет за стеной никак не отпустит... но, все налаживается, похоже... 

Теперь я почти гуляка. Сегодня чуть не попала в театр. Не успела.  Брожу с какими-то неизвестными, ненужными, неинтересными. Вожусь с чужакам, практически с Жаками, ох, Жаки, простите меня, милые. Ем с ними конфеты, прошу их подержать мои перчатки. Поддержать мои неперчатки.

Морщусь над белой чашкой горькой, хрупкой, второсортной - в столовой, в шарфе " на скорую", увезите меня на скорой туда, где как в шарфе "не на скорую". В столовой хлыщи за "бокалами" пшеничными смеются, обнимаются, целуются, жуют в унисон. А я смотрю из окна в город глупенький, голубенький - ежусь, кусаюсь. Печалюсь.

Ах.

Я тут поела и теперь меня тошнит что-то.

Приветик.  Вот почему-то всегда чую, когда дверь за спиной чуть приоткрыта.  Сейчас, наверное, скорее я просто замерзла. Сквозь эту маленькую щель всегда пробегают самые сильные,  настойчивые, требовательные ветра.

Завтра мамочка принесет мне Ладосе - и, возможно, после двух недель "дружбы" у меня появится друг.

Поговори со мной. Мне тут страшно одиноко - с кожи зеленой мурашки не сходят. А впереди еще целая ночь... Я просиживаю такие ночи на скрипучем подоконнике. Считаю огни. И тихо давлюсь. Справа включаются модники - интересно, какого цвета от них мое окно?..

А когда решишь дойти наконец до своей больной и немой постели, спускаешься, два шага делаешь, ну, может и три ( как повезет ) -  отбой, больше не получается.  Застываешь на месте. Захлебываешься. Падаешь к черту. И валяешься, как последняя сукина дочь, обхватив ручишками голодными ноги сытые, уставшие, побитые. А модники все ходят, расхаживают, в банановых своих "бананах", лыбятся, скалятся, блестят...

Страшно, больно, одиноко. 

Да найди же меня уже!!! 

Вещи ждут.    Скоро пора.

За каждым потным окном - фигура. Вопрос. Надежда. Может, я, конечно, человек безумный, но это так волнительно, так трепетно. А водители клонят головы правее на плечи уставшие, ждут конца смены.  Курящие в черном мнутся суетливо - на шеи им бросаются белобрысые, розовощекие, счастливые. А ты их всех счастливее. Потому что ждешь недожидаемого, смотришь вперед, зная наперед, по ветру волосы пуская любопытные. И улыбаешься, будто в кадре, так романтично, как последний чокнутый человек на Земле. Руки скрещивая на груди ( от ветра ), то и дело списываешь важных ( и не очень ) по маршрутам - влево, вправо, назад, вперед. А Вам - вон в тот. Вам - простите, извините. Двери с облегчением выпускают новые тени, скалясь, зубами скрипя. Тебя нет среди них. А почему-то я с детства верю сильно, если уж что-то взбрело. Пусть и знаю, пусть и проверялось, заучивалось, повторялось. Но верится всегда охотнее всего на свете.

А это забавно. Узкий коридор встречает тебя босую парами - мягкими, теплыми, уютными, красивыми, удобными, легкими. А ты опять одеваешь одни - те, что носишь каждый день. Такие высокие, тяжелые, неудобные. Сколько я в них подворачивала ноги. Сколько падала. Спотыкалась. А снова одеваю. И иду. Потому что ни одни коридорные не радуют так...И вроде бы, просто милые  башмачки. Да еще и такие "несговорчивые", "сложные в общении", а что-то есть в них...  Так и с бушлатом. И с чулками. И с людьми...

Отругайте меня - я снова накупила шмотья.       )

Спустила всю стипендию - не зря в институт сходила. ))

 Что-то мне очень радостно. Я сегодня много смеялась за ужином с мамой.  И ты меня радуешь. Вот правда-правдущая. Просто так. Радуешь.

Так хотела высказать сюда всякие гадости, а что-то и не хочется.  Очень уж как-то светло вдруг стало...

Мы гуляли по первому асфальту. А Солнце грело наши плечи. Все было хорошо. И мы смеялись.

Держи. Чувствуешь?..

)

Если нет друга, никто не подержит твои волосы, когда ты в очередной раз решишь "схуднуть".

Во сколько лет тебя научили завязывать шнурки? Меня в 4.

Говорят, когда на улице становится теплее, то чувствуешь больше холодка под своим пальто.

А сегодня я жаловалась маме на мужчин. Сегодня я опять купила себе новую тряпку. Меня это спасает - иначе не скажешь. Все эти гнусные мелочные вещички, сортировка книг "чтобы было красиво", новый прием - "фиолетовое нижнее веко" для пущей сексуальности,  носки белее, зубы - тоже надо, не есть после 6, а завтра еще - платье, трусы, колготы, черт бы их.   Прости, Господи...

Ковыляла медленно по проспекту. Я плакала, да. Ветер продувал насквозь - натурально, нагло, липко, жадно. Исцеловал всю спину. Пропечатался. Пропечалился. Пролился.     Прошел.

Дурашка, я жду.  Интересно, как ты прочтешь предыдущее предложение.

И думала, что ветер вдруг станет тобой в какое-то мгновенье. Нет, не думала. Я надеялась. Желала. Верила. Из-под плинтуса.

Это очень плохо - прятаться за плинтусом.

Выходи...

Пахнет ночью. Скажите, кто знает то, чего не знают, если этой ночью я буду стараться, очень стараться, утром придет утро?

Я не могу этого сказать. Но уже шептала сотни раз.  Помолчим.

Я сегодня проснулась рано крайне. В 7 утра. От того, что болело сердце. Я плачу перед сном, а по утрам болит сердце. Только    тс-с-с-с..!  

И пошла по банкам, по дворам, по взглядам диким. Там - как в сказке. Надо в норку юркнуть. И сказать : "Возьмите меня!"

Я купила 2 бутылочки сока - одну для себя, другую для тебя. Но есть одна проблема, тебе не достанется этот сок. Я его сейчас выпью. Извини.

А вчера я заимела себе шорты эротически-невинного характера. И помаду морковную, как в журналах пишут.

И, знаешь, мне тут нравится. Я, признаюсь, временами думаю  остановиться на несколько лет. Даже.

И помириться со всеми дворовыми врагами детства. Купить туфли на собственные деньги. Не учиться по субботам.  Я скоро буду уметь кое-что. Это очень приятно.

А еще я нуждаюсь в мужчине. Вот это не совсем честно. У меня нет мужчины. Дома нет, не дома тоже нет. А он обязательно должен быть. Если я грохнусь в кашу под ногами, мне никто не подаст руку. И не погладит по волосам своей дубинистой рукой. Не починит ящик, который дарит в день по синяку моим коленям. И не перед кем даже пококетничать, покрутиться. Я хочу объятий. Хочу трогать плечи шире своих. Ковыряться в жестких волосах пальцами. Взъерошить их, потом пригладить. Это так забавно, так интересно - даже просто разглядывать мужчину. И сколько моих мизинцев в его указательном. Сколько в нем не моего. Отличного. Другой природы.

Днями теплеет. Я забываю вытаскивать таблетки из сумки. Я бы поплелась на рок-концерт. И сегодня надо навести порядок.

 Может, это должно быть позже. Но вчера было очень больно.

Не надо больно так часто. Ай. Это как у лани. Помнишь, что это за зверек?

)

Голодно.

     А, вообще, я планирую побег.