отмечали день рождения Антона. Моему младшему мальчику уже девять лет!

 В прошлом году Антошка созвал на день рождения полкласса, и ребята нам чуть дом не разнесли. Конечно, весело было, но тесновато. В этом году мы с ребятами играли в пейнтбол. Место, куда мы поехали, оказалось так себе, и темновато, и грязновато, немного жалею, что поленилась, не поехала заранее посмотреть. Но у нас была такая веселая компания, что всё прошло хорошо. Дети победили взрослых, чему были очень рады, а благодаря неуюту и неухоженности площадки игра стала немного более реалистичной. Всё недостающее дорисовало воображение. Дети наигрались, настрелялись, потом в большой палатке съели заранее приготовленные пайки с печеньками и шоколадками, с большим аппетитом. Антону день рождения понравился, маленьким гостям тоже. 

Только откроешь эту книгу, и сразу провалишься, как в яму, в страшную сказку. Дети бредут по какому-то жуткому месту, где все пропитано смертью. Больше ничего не понятно. Возможно, самое правильное решение - закрыть книгу прямо сразу. Если же любопытство пересилило, через несколько страниц вдруг всплываешь где-то в старой Вене, неподалеку от дома доктора Бройера, известного психоаналитика. У него новая пациентка - девушка, которая ничего не помнит, но по ней видно, что с ней очень плохо обращались. Тут тоже понятно только то, что попытки расследовать эту загадку ни к чему хорошему не приведут. Если даже угнетающее впечатление от  главы про несчастную незнакомку не заставит отбросить книгу в сторону, тогда в следующей главе попадешь вдруг на третий уровень. Тут ясности как будто побольше, но от этого не легче. Начинается третья история про доктора, недавно потерявшего жену. А еще у доктора есть дочка, Криста, удивительно противная, злая, капризная, кажется, единственное, что она по-настоящему любит, это страшные сказки служанки Грет; в них почти всегда кого-нибудь убивают или мучают. А когда осознаешь, что третья история будет развертываться в Германии во время второй мировой, становится совсем тошно.

Я всё же дочитала, наверно, с третьей или четвертой попытки. К финалу всё становится ясно, и начало книги тоже, и все жуткие образы не кажутся преувеличением, понимаешь, откуда что взялось, печки, ведьмы, дым. И бабочки. Рекомендовать к прочтению ни в коем случае не могу, психически здоровый читатель удовольствия от чтения не получит. Судить о литературных достоинствах и недостатках очень сложно, слишком тяжелая тема. Идея с наложением сказок на реальность, думаю, имеет право на существование. Если кому-то в голову могли прийти кошмарные сюжеты, то кто-то другой вполне мог претворить людоедские фантазии в быль. Вот где ужас.

Книга настолько самодостаточная, что очень трудно сказать о ней что-то такое, чего не было бы в самом тексте. Можно открыть наугад и прочесть любую главу целиком, чтобы почувствовать дух романа. И скорее всего захочется начать с начала и дочитать до конца. Потому что книга на редкость хорошо, просто безупречно написана, подробно, образно и ясно.  Не нужны иллюстрации или фотографии, то, что я никогда не видела, то, о чем и не знала даже, явственно встает перед глазами, легко могу себе представить всё со слов виртуозного рассказчика. Александр Чудаков филолог, но, думаю, такая чуткость  к слову обусловлена не только профессией, не каждый хороший филолог становится хорошим писателем. Думаю, всё дело в семейном воспитании. Любовь к чтению, хороший вкус и живой интерес к слову были унаследованы от самых родных и близких мальчиком, которого в книге зовут Антон. А еще все домашние были невероятно талантливы во всех многообразных делах, которые нужны для ведения большого деревенского хозяйства. Любая работа выполнялась превосходно, и, кажется, нет такого предмета в домашнем обиходе, который не смогли бы изготовить в семье Саввиных. Даже градусник сами сделали! И это вот воспитанное семьей бережное внимание к осязаемым вещам, понимание того, как каждая из них устроена и как работает, это знание вещи кончиками пальцев, ощущение ее под ловкой рукой, всё это как раз помогает описать предметный мир так точно, что ни убавить, ни прибавить. 

Так по деталям, по элементам Александр Чудаков тщательно воссоздает мир своего детства. В Казахстан, куда в тридцатые и сороковые годы ссылали, семья Саввиных переехала добровольно, обосновалась прочно и умно. Нельзя было приобрести самые необходимые в хозяйстве вещи, но неустанная работа и мастерство каждого члена большой чудесной семьи сотворили тепло и уют. Этого ощущения уюта, любви и защищенности Антону хватило на всю жизнь. В детстве всё было самым-самым. И всего было так много! И сказочно прекрасная природа: горы, чистые озера...И животные, которых Антон понимает и любит. И люди, большие и маленькие, все необыкновенно интересные, каждый - единственный в мире, каждый достоин отдельного рассказа. Самый большой и самый главный, конечно, дед Леонид Львович.

Дед глядит настоящим былинным богатырем или атлантом, всё ведь на нем держится, и огромная семья, и объемная книга. А еще дед это живая совесть, эталон, с которым внук Антон сверяет свои мысли и чувства. Пока читала, дед всё рос и рос в моих глазах, и ближе к концу уже доставал головой до неба, при этом твердо стоя на земле, потому что всё на свете умел. Никто не может стать вровень с таким исполином, решительно все проигрывают, и родные, и знакомые, даже будучи людьми незаурядными. Да и не мудрено, ведь дед Леонид Львович человек из девятнадцатого века, безвозвратного ушедшего времени, когда всё делали крепко, на совесть, на долгую службу. 

Навряд ли позапрошлый уже девятнадцатый век был золотым. Из классической литературы про те времена много худого можно узнать. Вероятно, дед, оглядываясь на прошлое, видит его в более мягком свете, чем оно на самом деле было. Так и внук, Антон, он же писатель Александр Чудаков, возвращаясь в свое детство и юность, освещает их волшебным фонарем. "Что пройдет, то будет мило". Удивительно, ведь в книге много печального, трагичного даже. И само семейство Саввиных пострадало от репрессий, и большая часть взрослых знакомых оказалась в Казахстане не по своей воле. Мальчик видел своими глазами и сосланных семьями немцев, и чеченцев, вывезенных в чисто поле. Великая Отечественная не докатилась до тех мест, но потрясла, конечно, всю огромную страну до самых до окраин, всех задела. Александр Павлович обо всем этом говорит, но при этом даже от самых невеселых воспоминаний нет ощущения мрачности. Мне книга показалась очень доброй и жизнеутверждающей. Если люди такие напасти пережили и выстояли, не потеряв лица, значит, всё преодолимо, ну или почти всё.

Роман мне безусловно понравился, не смотря даже на то, что взгляды автора мне не во всем близки. Я все-таки более советский человек. Для меня Черчилль не кумир и не идеал, как любой большой политик он был жесток и циничен с начала своей военной карьеры в Индии и до ее вершины, поста премьер-министра.  Думаю, ему было плевать на русских поклонников, хоть бы их и перебили всех до одного, английский лорд и глазом бы не моргнул. Я не могу сказать про армию родной страны "ихняя" или "ваша", даже если считаю чудовищной ошибкой танки в Праге и войну в Афганистане. Это страна, где я родилась и живу. Мне кажется, и Александр Павлович любил свою страну, раз не уехал. Про нелюбимую страну так не напишешь. 

Отец Ларисы Васильевой человек, достойный славы - Николай Алексеевич Кучеренко, один из создателей самого известного советского танка Т-34. Николай Алексеевич был из тех людей, что живут работой; неделями, месяцами напролет дежурил то в конструкторском бюро, то на производстве, ведь новый танк очень ждали.  Можно сказать, что дочь и жена почти и не видели отца семейства, да и, когда он бывал дома, о работе почти не рассказывал - государственная тайна. Дочь выросла, обзавелась собственной семьей, получила образование и профессию, не связанные с техникой. Когда отец умер, уже взрослая Лариса поняла, что очень мало знает о нем. Она принялась расспрашивать людей, с которыми отец работал, и тех, с кем он был знаком, записала их рассказы. Все вспоминали Николая Алексеевича с самыми теплыми чувствами, даже те, кто по каким-то причинам не очень его любил, ни одного плохого слова сказать про Кучеренко не могли. Кучеренко был талантливым инженером и отличным организатором, а еще очень честным и добрым человеком, при этом доброта его была деятельной, он был готов помочь каждому, кто обращался с просьбой. И это при невероятной загруженности на работе, удивительный человек! Очень рада, что прочитала о нем. Но тем, кого особенно интересуют технические детали и подробности изобретения и воплощения легендарной тридцатьчетверки, придется поискать другие источники информации. И еще, если честно, до конца не поняла решение Ларисы Васильевой изменить все фамилии реальных людей, включая фамилию родного отца. Получается, что "Книга об отце" не совсем о нем?

"Сказки о любви" - это несколько историй, сходящихся к одной точке, верней, к вагону метро, где оказываются герои десяти рассказов, правда, двое из них присутствуют не во плоти, а на страницах книги, которую читает третий. 

Зять звероящера. Про серьезного прочно женатого дядечку на секретной ответственной работе, влюбившегося в необыкновенно прекрасную девушку.

Баловень беды. Известный актер пытается разрешить загадку своего происхождения.

Практичная муза. Художник и его муза. Как и следует из названия, муза оказывается куда более приземленным и деловитым созданием, чем ее подопечный, слепленный из того, что было.

Белиссимо! Приключения итальянки в России, скоростные и бессмысленные.

Дача-призрак. Молодой мужчина из Подмосковья испытывает вялое недовольство своей жизнью, не делая, впрочем ни единой попытки что-то изменить. Однажды неподалеку от собственного дома он переживает странное, вроде бы мистическое, приключение.

Мишень. О невозможно странных отношениях тирана и сирены, как их называет автор. Впрочем, не составляет труда разгадать, кто есть кто. 

Стрела в паутине. Про первую любовь, неловкую и короткую.

Дедушка и дед. Про последнюю любовь. Пожалуй, самый запоминающийся рассказ.

На окошке два цветочка. Внештатная ситуация на борту самолета.

Ненависть, любовь. О том, как встретились, полюбили и расстались русская женщина-врач и английский киноактер. Похоже, Любовь Боярова, врач-гематолог, любимая героиня Ларисы Васильевой, для этой красавицы с длинной косой сочинена самая длинная история в самых шикарных интерьерах, припасен самый шикарный возлюбленный. Но мне, к сожалению,  этот рассказ показался самым надуманным. Хотя... серия называется "сказки о любви", а в сказках всё бывает.

Книга прочиталась легко, но не могу сказать, что безоговорочно понравилось. Для меня было слишком много эмоций от автора, слишком много восклицаний и риторических вопросов, как будто совсем молоденькая девушка писала, не в обиду автору. Может, просто мне так показалось после прочтения безупречно написанной книги Чудакова, а также на фоне резковатой манеры Гришэма и Кизи, которых читала относительно недавно и не успела еще засунуть в дальний угол памяти. Проза Васильевой от такого соседства кажется немного дамской, и, к сожалению, проигрывает. 

 

В сборнике семь рассказов о людях, в чьей жизни случилось что-то непривычное, и они пытаются действовать каждый по мере сил и своего разумения. В результате один оказывается на гребне накатившей волны, а другого, почти захлебнувшегося, тащит неведомо куда. 

Приключения доноров. Трое балбесов, приняв благородное решение сдать кровь для пострадавшего соседа, направляются в больницу, но по дороге настолько отклоняются от намеченной цели, что остается только развести руками. Пересказала сюжет старшему сыну, он спросил: а разве у тебя так не бывало, что задумываешь одно, а получается другое? Честно сказала, что, конечно, бывало, но всё же получается не до такой степени другое, чтобы, скажем, метить в тучу, а попасть в навозную кучу, такого не припомню. 

Поездка за Реймондом. Реймонд осужден за убийство шерифа, сидит в тюрьме, предпринимает отчаянные попытки изменить свою участь, без конца требует у родни денег для воплощения своих затей. Два брата, у которых тоже в свое время были нелады с законом, и мама на инвалидной коляске едут на встречу с Реймондом.

Тухлое дело. Дела у Мака, одного из многих адвокатов в городе, идут ни шатко, ни валко. Маленькая контора: он да секретарша, мелкие тяжбы, бракоразводные и прочие, не сулят больших барышей. Мак мечтает о процессе, который даст толчок его карьере, и мечта неожиданно сбывается, но немного не так, как он предполагал.

Казино. Бобби Карл - беспринципный делец, прибирает к рукам всё, что только можно и нельзя, и аппетиты всё растут, хочется всего и сразу, и побольше, и земли, и денег, и женщин. Сидни - ничем не примечательный служащий страховой компании, такой скучный, что от него сбежала жена. Эти двое мужчин, обитая в  одном городе, живут в параллельных мирах, но, вопреки всему, однажды их пути пересекаются. 

Комната Майкла. Снова, как и в третьем рассказе, главный герой адвокат, но как будто более удачливый, чем его коллега. Имеет репутацию хваткого и предприимчивого профессионала. И вот этот человек зашел в супермаркет и попал в заложники. 

Тихая гавань. Это название дома престарелых, куда устраивается санитаром герой рассказа. Он добросовестно выполняет свои обязанности, и даже сверх того: приходит намного раньше, чем начинается его смена, уходит намного позже, и делает для своих пациентов много больше, чем требует должностная инструкция. Конечно, это неспроста.

Изгой. Юноша из обеспеченной семьи покидает свой маленький городок, где нелегко было бы жить человеку с нетрадиционной ориентацией.  Родственники были бы рады его никогда больше не видеть, но он возвращается, когда заболевает СПИДом и понимает, что жить осталось совсем недолго.

Книга захватывает, читается легко, истории запоминающиеся и очень реалистичные, сразу и безоговорочно верится, что так оно и было, хотя не в нашей жизни. Да это и к лучшему, предпочту свою скуку таким приключениям. Джон Гришэм старается удержаться от выставления оценок своим персонажам и не выворачивает для нас наизнанку их души. Есть четкая дистанция между рассказчиком и теми, о ком идет речь, а также между героями и читателем. Я вижу их эмоции, но не могу прочесть потаенные мысли. Думаю, это можно счесть уважением со стороны автора к личному пространству другого человека. Я почти не знаю, что было с этими людьми раньше и как они поведут себя дальше, куда пойдут после столь резкого поворота. Словно мне довелось стать случайной свидетельницей нескольких происшествий.

Какие же все люди разные. Иной человек приходит к счастью такими тропами, куда мне и в голову не придет свернуть, да что там, даже и догадаться не могла бы о таком пути. А кто-то и капли счастья не видел за всю жизнь, хотя всё вроде делает правильно... странное место наш мир.

 

На выходных ездили к маме в гости, вечером сидели на кухне, ели-пили. Телевизор работал, "битву экстрасенсов" показывали, мама моя смотрит, всех телевизионных ведьм уж знает в лицо. На меня передача странное впечатление произвела. Честно говоря, временами тяжело было смотреть. Я всё же думаю, что это просто постановочное зрелище. Снять всё что угодно можно для развлечения граждан в выходной. Линда вот пришла, свои клипы показывала. Про нее уж подзабыли, так она нашла оригинальный способ напомнить о себе. Молодец, что скажешь.
А вот те, кто эту "битву..." придумали, люди нехорошие. Головы морочат простодушным зрителям. Играют на сильных эмоциях, на человеческом горе. И вызывают не сострадание к потерпевшим, не желание помочь, а нездоровое любопытство.
Если же допустить на минутку, что не все приглашенные экстрасенсы шарлатаны, и в их словах есть хоть сколько-нибудь правды, если действительно существуют некие сверхъестественные силы, с которыми возможно наладить контакт, то и в этом случае, мне кажется, показывать такое на публику нельзя. Часть моего разума, готовая поверить во всякое чудо, та часть, что досталась, очевидно, от далеких-предалеких темных предков, говорит мне, что с потусторонним миром шутки плохи.

Вчера ходила с мужем в театр на Малой Бронной. Спектакль называется "Почтигород", автор американец Джон Кариани, раньше про него не слышала. На сцене в двух действиях рассказывается не одна история, а целых девять. Время зимнее, холодное и снежное. Вечер пятницы. Место - где-то на севере Северной Америки в маленьком городке, верней в почти городе. Герои самые обычные, разве что чудаковатые немного. Парень с девушкой, семейная пара, два закадычных приятеля, соседи, грустный посетитель кафешки и бойкая официантка, и еще другие. Именно в этот день с каждым происходит что-то важное, от чего может измениться вся дальнейшая жизнь. Что может вызвать столь сильные потрясения? Конечно, любовь. Все девять историй о любви. Новой, только что вспыхнувшей, и старой, еле тлеющей. Счастливой и безнадежной, озорной и тяжелой, привычной и странной. Самый лучший, на мой взгляд, рассказ "Отдай обратно", и забавный и трогательный до слез. Такая чудесная нелепая парочка, что просто невозможно в них не влюбиться. Понравилась и "Пропажа", про семейную пару с кучей накопившихся взаимных претензий, очень правдивая история. Так ведь бывает, что оба стараются вроде друг для друга, хотят как лучше, но только выбиваются из сил и чувствуют себя одинокими. Хорош последний рассказ "Увидеть" про двух незадачливых любителей экстремальных развлечений, парня и девушку. Сначала они кажутся какими-то чудо-юдами с какой-то своей, непонятной мне жизнью, а потом вдруг преображаются, и я вдруг понимаю, что понимаю их и даже сочувствую. Ну и открывающая, закрывающая и объединяющая история "Близость" не оставила равнодушной. Бывает, ох как часто бывает так: тот, кто всех ближе, внезапно оказывается бесконечно далеким, как самая дальняя звезда.
Скажу еще вот что. Мне потребовалось некоторое время, чтобы настроиться на волну "Почтигорода". Сначала я видела молодых актеров с несколько преувеличенными жестами и эмоциями; если радость, то прям с прыжками и кувырками, если задумчивость, то уже, натурально, показанная как заторможенность. Словно мы в цирке и перед нами два клоуна, веселый и грустный. Но потом незаметно втянулась и уже воспринимала происходящее как случайно увиденные эпизоды из жизни. Думаю: да я же видела точно таких однажды в парке! А еще чуть попозже: о, так это же мои слова, мои мысли, и со мной точно такая фигня была... Конечно, это заслуга артистов, почти все они были очень искренними. Окончательно подкупил меня замечательный прием наглядности, по-детски простой и доходчивой, когда иносказания переводятся в осязаемые предметы, а слова в переносном значении изображаются картинкой, где художник понял всё буквально. Как измерить всю любовь, отданную за одиннадцать лет? Как показать падение в любовь? Разбитое сердце? Пожалуйста, смотрите! Отличное решение, по-моему.
Несколько фотографий, нарытых в интернет.

Вчера была на родительском собрании. Поняла, что никто из присутствовавших родителей не читал "Алису в Стране Чудес". Даже стало неловко, что я читала, чувство было такое, словно вернулась в свои школьные годы и снова слышу: "ты чо, Маркелова, самая умная?" И зачем я все время вылезаю. Самое странное, что меня саму раздражает снобизм. Бесит, когда всех считают быдлом, презрительно относятся к тем, кто не там и не в такой семье родился, не смотрел/не слышал то и это. Видно, и правда тяжело простить другим недостаток, который мне самой свойственен. Хочется сразу оправдаться, что сама так не делаю и слово быдло никогда не произношу. Но нет, тоже держу в голове свой список того, что знать обязательно, хотя, чем старше становлюсь, тем лучше осознаю, как велики мои собственные пробелы в образовании. Себе, однако, эти незнания прощаю легко после обещания наверстать упущенное когда-нибудь.
Вернусь на минуту к "Камергерскому переулку", который не совсем понравился из-за перенасыщенности цитатами. Подумала вчера, а что, если это часть обязательного списка для чтения от Владимира Орлова? Некий тест, с целью найти своего читателя, который знает и любит то же самое, что и автор. Что-то вроде заколдованной двери в упраздненную закусочную, куда могут попасть не все, а только те, кто знает секрет. Почему бы и нет, собственно. Владимир Викторович писатель заслуженный, имеет право выбирать, кому нравиться, кому нет.

Недавнее прошлое. В центре Москвы происходит несколько загадочных событий. Обычные следственно-розыскные способы не помогают узнать, как всё произошло и по какой причине. Рассказы очевидцев только запутывают картину. Кажется, дело не обошлось без вмешательства какой-то потусторонней силы. Возникает ассоциация с "Мастером и Маргаритой". Правда же, есть сходство? У Орлова, как и у Булгакова, москвичей испытывают всяческими соблазнами, и большинство поддается. Некоторые сомневаются, но легко находят себе оправдание: дескать, время такое, темное, бесовское. Есть в "Камергерском..." и бесы, правда, я их не сразу распознала. И ведьма прилетала, снова привет от Михаила Афанасьевича. И какие-то чудища лезли в зазоры между мирами, прямо-таки нилгеймановские. Хотя, может, и от другого автора просочились, на Геймане не настаиваю. А вот при ком вся эта нечисть паслась, так и не поняла. Ни нового Воланда, ни кого-либо еще подходящего на роль адского сатаны не увидела, все нехорошие персонажи как-то мелковаты, даже и со всеми миллионами весу до Воланда не добирают.
В книге великое множество цитат и отсылок к известным произведениям, думаю, что не обнаружила и третьей части, не пыталась даже все намеки выловить. Даже подумала, не может ли большая начитанность вредить писателю? Хорошо ли так часто использовать чужие образы и сюжеты? Книга из-за этого в коллаж превращается, еще и с фотографиями медийных лиц из глянцевых журналов. Орлов и посмеивается над модными персонами, но в тоне иногда и раздражение слышится. Очень могу понять, знаю хорошее средство, чтобы сберечь нервы, нужно перестать смотреть телевизор и не читать глянец. Проверено, помогает. С другой стороны, если просмотр телепередач служит источником вдохновения, почему бы и нет. У каждого автора своя кухня.
Есть в Камергерском переулке чудесная закусочная с человечными ценами. Там работает многознающая кассирша Людмила Васильевна и необыкновенная буфетчица Даша. Есть у закусочной поклонники и постоянные посетители. У каждого из них своя роль, каждый выплетает свой узор, оригинальный, или знакомый с детства по сказкам Пушкина и Чуковского. На приключения книжных героев наслаиваются сюжеты новостей и светской хроники, воспоминания, зарисовки на литературные или исторические темы. Вся эта пестрота иллюстрирует идею запутанного, нелинейного времени, когда события далекого прошлого, реальные или описанные в книгах, всё еще длятся и происходят одновременно с событиями дня вчерашнего и сегодняшнего. Поэтому-то так трудно ответить на вопросы о причинах и следствиях. Как тут ответить, кто убил, хотела уже сказать Лору Палмер, нет, славянскую красавицу Олену? Вон по улицам тойоты ездят, а на заднем плане опричники идут, то ли массовка старого фильма, то ли вовсе настоящие. Такой запутанный сюжет, думаю, очень непросто выстроить. Зато и отличное автору подспорье. Если линия закрутится настолько замысловато, что проследить за всеми извивами уже невозможно, если никак не объяснить, почему надо было так именно изогнуть, можно этот узел взять и за подкладку спрятать, словно и не было его.
Резюме: книга любопытная, но не моя.

Вчера у нас с Антоном вышел небольшой диспут, забавный такой. Говорили сначала про Пушкина, что вот, жена у него была красавица.
Антон возражает: так через нее Пушкин и погиб, из-за того, что была красавица и влюблялись в нее всякие гадкие люди.
Выходит, что на красавицах жениться опасно. Ну их вместе с их красотой, говорю. Лучше уж жениться на какой-нибудь страшненькой, чтобы никто в нее не влюблялся. На крокодилице какой-нибудь.
Ага, Антон говорит. Вот женишься на крокодилице, а в одну прекрасную ночь она тебя съест!

Антон второй год учится танцевать брейк. Вчера ездили на соревнование. Мест никаких не заняли, но не расстроились. Соперники были такие, что проиграть им не обидно. Даже на новичков, которые занимаются с сентября, смотреть было интересно. Продолжающие, конечно, выглядели более убедительно, а про ребят, которые уже выигрывали разные соревнования и выступали последними, и говорить нечего. У них еще были всякие трудные довольно задания, например танцевать со связанными руками или ногами, изобразить кота или корову, или танцевать внутри довольно маленького восьмиугольника, не задевая границу. Всё это они выполнили прямо-таки с блеском. Не знаю, как им это удается, кажется, сила притяжения на них не действует. Удивительно!

1.

...предыдущему посту. Никакой сейчас тоски, никуда ехать уже не хочу. Сижу дома, слушаю музыку и рисую акварелью календарь. Очень нравится это занятие. Результат покажу, когда будет всё готово.

Вот на какую мысль меня навела недавно читанная книга Кизи. По сюжету голливудские деятели приезжают в маленький городок, потому что это, дескать, последнее неиспорченное цивилизацией место. И тут же начинают всё перекраивать под себя. Перекрашивать, ставить декорации, накатывать асфальт. Чем дальше, тем меньше место становится похожим на себя, каким оно было, становится всё более стандартным. Так в процессе усовершенствования и улучшения теряется то, что, собственно и привлекало сюда.
Всегда с удовольствием смотрю фотографии красивых пейзажей и маленьких старинных городков. Чистые озера, горы, леса, цветы и высокие травы. Или маленькие домики, горбатые мостики, узенькие улочки. Ах, думаю, как хорошо, мне бы туда. Чаще всего заветное место или далеко, или труднодоступно, или то и другое сразу. Но есть ведь самолеты, вертолеты, вездеходы и прочие современные средства передвижения. Спутниковая связь, опять же. недоступные места становятся всё доступнее. А теперь вот думаю, хорошо ли это. Представила себе, как эти улочки заполняют толпы с фотоаппаратами. А на берегах озера появляются целые компании, и у каждого куча вещей. И, конечно, вода уже не такая чистая, и трава не такая свежая.
Недавно вспоминала дачу, где мы летом жили с бабушкой и дедушкой, родителями отца. Дороги хорошей туда не было, надо было идти пешком километров восемь от железнодорожной станции. Зато какой лес был! Грибной, земляничный, с полянками, овражками, мне казалось, ему конца-краю нет, целый день можно ходить, и всё по разным тропинкам. С дедом не было страшно, он лес знал как свой двор. Сколько бы раз мы ни поворачивали, как бы далеко ни заходили, в совсем какие-то незнакомые места, когда силы уже совсем-совсем кончались, мы обязательно выходили к нашему поселочку. Домов десять было, не больше.
Никогда потом не была в таком красивом лесу. Очень хочется туда поехать, но, боюсь, теперь там всё по-другому. И бабушки с дедушкой давно нет. Небось там теперь какой-нибудь коттеджный поселок, какое-нибудь Кунавино-Хилл со шлагбаумом.
Эх. Где нас нет, там хорошо, потому и хорошо, видимо.

Крутая книга. Давно не попадалось ничего настолько цельного и настоящего. Берет и не отпускает с первой до последней страницы, несколько мест - просто чистый читательский восторг! Побег на дрезине это крышесрывательный аттракцион с полным эффектом присутствия, и к чертям технику безопасности. От неуверенного старта со всеми поворотами и подскоками до впечатляющего финиша хотелось вместе с четырьмя бедолагами вцепиться покрепче во что-нибудь и выдать "а-а-а-АА!" Еле удержалась, честное слово. И это еще не самый опасный и не самый страшный момент. А сколько радости получила от метких сравнений, почти каждое - точно в глаз. У Кена Кизи острое зрение и отличная оптика, поэтому каждый эпизод как кадр, снятый твердой рукой и профессиональной техникой, отчетливо видны все детали на ближнем плане и ругающиеся вороны где-то вдалеке. И каждая деталь работает.
Если и вороны, и глупые свиньи, или, к примеру, огромный кальмар с тоскливым взором, словом, даже животные наделены запоминающимися характерами, что уж говорить о людях "Песни моряка". Сказать, что они живые, значит ничего не сказать. Да они живее, энергичнее меня, читающей. Пока я, кряхтя, слезаю с дивана с книжкой в руках, или медленно брожу по школьному двору, неукротимые рыбаки выходят в холодное море и делают свою тяжелую работу с веселыми матюками и печальными песнями. Иногда, по настроению, наоборот, песни озорные, а матюки злые. Еще бы им не сквернословить, не ругаться: Аляска, край земли, ледяные ветра, голодные медведи и огромная свалка на берегу. Думаю, тут не обойтись без крепкого слова и без допинга. Как бы там ни было, жизнь в таких условиях уже подвиг, стойкость и выносливость меня всегда восхищают как что-то сильно превышающее мои возможности. Если бы мне удалось встретиться с Айком Соллесом или Свирепой Алеуткой Алисой, боюсь, общения бы не получилось, и не только из-за языкового барьера. А было бы здорово поговорить, например, о книгах, о Джеке Лондоне и Стейнбеке, или о стихах и сказках, о живописи. И, конечно, о экологии, возможно ли еще что-то сделать, или люди уже настолько всё испортили, что в конце концов погубят сами себя и всё живое? Черт, мне хотелось бы знать, что сказал бы Айк. Он из тех, кому можно верить.
Но вот однажды в рыбацком городке за полярным кругом появляется знаменитый голливудский режиссер со своей свитой и со сказочным проектом, обещающим каждому местному жителю несметные богатства в обмен на эту Богом забытую землю. Тут и заварится такая горячая уха, что попробуй расхлебай. Как сказал бы редактор местной газеты, "мой слабый ум мутится от таких перспектив". Угадать, что будет дальше, так же трудно, как предсказать погоду на долгий срок. У меня не получилось ни разу. Хотя понятно сразу, на чьей стороне симпатии автора, и кто тут негодяйский негодяй, всё равно не удалось предсказать, что будет в следующей главе. Думаешь, вот так или этак, но, как говорится, всегда случается что-то третье. Как в жизни.

Я иногда рассказываю детям о прочитанных книгах, Антон обычно спрашивает, правда ли это, или выдумка. Тут как раз такой случай, когда всё написанное было на самом деле, по крайней мере, так утверждает автор, а у меня нет причин ему не верить. К тому же почти на каждом развороте есть фотографии, сделанные участниками тех событий.
В мае 1945 года американский самолет, вылетевший с военной базы в Новой Гвинее, упал в практически неизученном районе этого острова, в джунглях, окруженных горами. Выжило в авиакатастрофе всего трое военнослужащих, одна из них молодая женщина. Чудом спасшаяся троица оказалась в отчаянном положении, без связи, почти без воды, еды и медикаментов, обожженные. Толком даже не знали, где оказались, знали лишь, что где-то неподалеку живут туземцы, никогда не видевшие белых людей, по слухам чуть ли не людоеды. Это в приключенческом романе главные герои почти непременно выживут и поженятся после всех опасных испытаний, в жизни по-всякому бывает. Хотя, может и в жизни так, кто выжил, тот и главный герой? В самом начале еще про тех, кто летел в том злополучном самолете, рассказывается, про семью, про характер, про довоенную жизнь. Когда всё это прочитала, конечно, стало жалко и каждого погибшего, и тех, кто их дома ждал. И, конечно, переживала за выживших. Досталось им порядком и боли, и страха.
Но не только за событиями было интересно следить. Очень любопытно было читать про контакт с туземцами. Хотя это были по сути люди каменного века, автор очень уважительно о них пишет, даже возражает против слова "дикари". Они и трудолюбивы, и любопытны, и сообразительны, хотя весьма воинственны. Мне, честно говоря, даже трудно до конца представить, насколько велики различия между современным человеком и первобытным в том, что касается обычаев и привычек. Туземцы не привыкли купаться и одеваться, что кажется нам диким, а им вот кажется отвратительной привычка белого человека ходить в туалет под крышей, а не под кустом. Эти и другие различия, а также языковой барьер частенько приводили к непониманию, забавным курьезам, а иногда и к довольно опасным ситуациям.
Однако, хоть люди двадцатого века и считают себя цивилизованными, но всё так же, как и новогвинейцы, беспрерывно воюют. Так что, как посмотреть, может, не так далеко мы и ушли от людей с каменными топорами.

В этом году лето у меня было просто замечательное. Как-то всё удавалось, получалось, успевалось. И отдохнуть, и на даче повозиться в свое удовольствие, и почитать, и порисовать, и с дитями пообщаться. Так прям хотелось, чтобы лето не кончалось, мое-мое лето было, не каждый год так бывает. Когда вдруг настала осень, я была ей так не рада, так не хотелось ее принимать, отложить бы ее как-нибудь, жаль, что нельзя. Но осень такая красивая выдалась в этом году, что я примирилась-таки с ней. Золотая, пышная, нарядная. Тихая, вкрадчивая, капризная, то улыбнется ясно, по-летнему почти, то заплачет. Воздух осенний необыкновенно вкусный в этом году, или я раньше не замечала и всегда такой был? Даже в городе холодный и свежий, хочется пить большими глотками.
Не успела на осень налюбоваться, а уж она потихоньку угасает, уже чувствуется иногда, что дело к зиме идет. Настанет срок, и зима придет, буду к ней привыкать.

Как я поняла, главный посыл книги таков. Если женщина любит, то она воплощенные свет и тепло. Если у женщины нет любви, а есть ненависть, то она распространяет вокруг себя холод, потустороннюю тьму и всяческие беды, даже смерть. Вот такая у женщин сила, всё вокруг себя может преобразовать. Три женщины Лазаря тому наглядные примеры. Святая Маруся, светлая, сама Любовь. Галина Петровна, напротив, классическая стерва, ходячая отрава, да и только. Хрупкая Лидочка пойдет и по той, и по другой дороге, чуть ли не одновременно. Спутники жизни нужны героиням главным образом для обустройства удобной среды обитания.
Получилось немного резко. Наверно, это потому, что книга, складно довольно написанная, все время немного раздражала, не пойму только, чем именно. Интонацией немного Улицкую напоминает. Расстановка освещения, нажим в определенных местах, авторские размашистые оценки тому и сему, без права на пересмотр или смягчение, раз, и зоологический антисемит, раз, и импотент, и никаких гвоздей. Еще замечания в скобках, словно театрально отчетливый шепот в сторону, из-под прикрывающей руки, скажу только тебе, но слышно всем, в первую очередь тому, о ком речь.
Вот. Сказала и поняла, что раздражает. Вот эта памятливость на чужие промахи, безжалостность к тем, кто не симпатичен, по уродству ли, по бедности ли, или по политическим пристрастиям. Вот это женское, сплетничающее, за что сама себя иногда не люблю и всячески стараюсь себя одергивать, когда хочется что-то такое рассказать, подсмотренное.
Писатель, он, конечно, всегда подсматривает, потом рассказывает, такая работа у него. Но каждый своим фильтром пользуется, что рассказать, что пропустить, как рассказать. С максимальным приближением, к примеру, показана та сцена секса, где нет ни радости, ни удовольствия, ни нежности, только не сдержанная похоть. От красивых, гармоничных пар взгляд в интимные моменты отводится. Ну и не говорить тогда совсем на эту тему, зачем же только о неприятном.
Справедливости ради скажу о том, что понравилось. Вся марусина часть чудесная, столько уюта, доброты в этой женщине, и, кажется, чем больше тратится, тем больше остается. Такой ровный живящий свет, для всех и каждого, это настоящий волшебный дар.
Про балетное училище очень достоверно написано, хоть и не была там, верится, что так оно и есть.
И разные живые очень мелочи, рассыпанные по роману, как огоньки в чьих-то окнах, когда идешь поздно по вечерней улице. Торопливые первые поцелуи, кружение влюбленных по городу, юная пара на крыльце, играющие детишки... и еще множество эпизодов, примиряющих с книгой, которая, может, просто "не моя".

Вернон - главный редактор газеты, Клайв - известный композитор. Мужчины давно дружат. После смерти их общей подруги Клайв и Вернон заключили между собой неординарный договор: каждый пообещал, что, если заметит, как другой начал впадать в старческое слабоумие, не допустит полного распада личности товарища и поможет ему умереть.
Далее жизнь каждого из друзей движется по кривой с крутыми поворотами, причем траектории удивительно сходны. Серьезные раздумья, подготовка перед решительным рывком, который должен многое изменить, наконец, вот он, пик, высшая точка, цель всех устремлений...
И буквально на последних страницах происходит вдруг такой кульбит, что только сказать "ах"! Один из занятных негритят, казалось, всё уж потерявший, включая возможность себя уважать, этот недотепа оборачивается прямо-таки виртуозным гроссмейстером. Чувствую невольное восхищение и недоумение: неужели возможно так точно всё просчитать?
Захватывающее чтение, отличный детектив. Правда, второй раз читать вряд ли стоит, будет не так интересно.
Вот еще что очень понравилось, как описана в книге музыка и ее сочинение. Думаю, очень сложно с помощью слов передать мелодию. У нас в музыкальной школе были такие задания, и мы всегда терялись, когда нужно было подобрать сравнения и определения. Видимо, у Макьюэна хороший музыкальный слух.

Вчера наконец-то закончила заказ, с которым билась десять дней. Заказчица вроде довольна, и я довольна, что получила деньги. Немного передохну, соберусь с мыслями, и буду двигать дальше собственные проекты.