Ты просишь меня, просишь… снова стать. Остаться с тобой, не исчезать. Ловить твои взгляды и чувствовать дрожь. Чувства… Чувства. Они ведь не умирают. Просто не умирают, а меняются. Не будь столь острым для меня, иначе я сойду с ума. Хм… скользить. Но я ведь всегда умела любить и любила. И я всегда буду любить тебя хотя бы поэтому. Потому что тебя нельзя не любить. Но это слово. С каждой секундой и минутой его произносить все тяжелее. И что-то важное утекает сквозь пальцы навсегда. И остановить его невозможно.

Я бы хотела остановить время, остановить себя… За линией появляющихся слов, рождаются мысли… Я бы хотела замереть в середине длинного коридора с персиковыми стенами. Так, чтобы позади меня из распахнутых дверей лился яркий ослепляющий свет, а впереди был полумрак, плавно перетекающий в густую темноту. Я бы хотела остаться здесь. В ностальгическом блаженстве воспоминаний и некоторых горьких болезненных шрамах. И в моих глазах не смирение, а отчуждение. Я не плачу на вокзале, не бросаю глупые обвинения. Я могу стремиться, бежать, бороться, страдать, побеждать, проигрывать. Но я хочу медленно и аккуратно затормозив, остановится, но не умереть, а остаться где-то на середине. Зависнуть, не уснув, не быть в инерции, а быть, продолжаясь, но не двигаясь.

И вернусь ли я домой?

Опять сдавила тоской осень, стоящая у входа, опять полились её горькие холодные слезы по моему лицу. И в каждом звонке телефона, её пробирающий насквозь зов к исчезанию… Я тоже хочу исчезнуть вместе с зеленой листвой и ярким солнцем, я вместе с ними хочу врасти в тебя, загореться и умереть, когда пронесут первые твои ветра с ворохами замерзших чувств, слез… и это все, что останется от всего того, о чем я думала и жалела.
Ты оставляешь мне обломки, но ведь хоть что-то да оставляешь. У нас еще есть время для сожаления, для длинных мыслей у холодных окон, для дыма, с которым улетучатся эти самые обломки, а утром, когда выпадет первый снег и все покажется девственно чистым, словно с небес на землю хвостом северного ветра принесло ангельские постели, мы сможем улыбнуться друг другу, посетовать на холод, но расстаться с тоскливой осенью.
… Так ведь?

Спрячь меня день, спрячь меня ночь, я словно скольжу по ухабистой дороге (колдоебина на колдоебине), я хочу научиться прыгать. «Я знаю историю одного мячика, которого до тех пор кидали из угла в угол, пока он не допрыгнул до неба» (так кажется, опять, е-мое, Вертинский)…

Какое мне дело, что ты существуешь на свете,
Страдаешь, играешь, о чем-то мечтаешь и лжешь,
Какое мне дело, что ты увядаешь в расцвете,
Что ты забываешь о свете и счастья не ждешь.

Какое мне дело, что все твои пьяные ночи
Холодную душу не могут мечтою согреть,
Что ты угасаешь, что рот твой устало-порочен,
Что падшие ангелы в небо не смеют взлететь.

И кто виноват, что играют плохие актеры,
Что даже иллюзии счастья тебе ни один не дает,
Что бледное тело твое терзают, как псы, сутенеры
Что бедное сердце твое превращается в лед.

Ты - злая принцесса, убившая добрую фею,
Горят твои очи, и слабые руки в крови.
Ты бродишь в лесу, никуда постучаться не смея,
Укрыться от этой, тобою убитой любви.

Какое мне дело, что ты заблудилась в дороге,
Что ты потеряла от нашего счастья ключи.
Убитой любви не прощают ни люди, ни боги.
Аминь. Исчезай. Умирай. Погибай и молчи.

Мне приснилось ты любишь другого и, что он обидел тебя…

Как странно 10 лет прошло с тех пор, как я увидел Эзбекие…

Так странно, не умирай…

Были другие дни и другие мысли, но во мне, словно от напряжения лопнула струна и что-то дрожит внутри.
У меня поджилки трясутся от страха, природы которого я не понимаю.
Мне бы хотелось о многом написать тебе, но не могу, не получается у меня, понимаешь?!
И лучше при встрече с тобой многое суметь рассказать тебе, чтобы ты понял, но все же я не хочу тебя видеть, может, боюсь?
Не боюсь, это не тайное, но явное, что для меня нужно тебя увидеть.

"Индуизм"

Для тебя главное - это сохранение ценностей внутри себя и умение жить и следовать по закону.Для тебя главное это порядок.


Пройти тест "Какая религия тебе подойдет"

Усталость как порох и слезы застывают в глазах

В молоко

На рабочем столе беззащитные белые тюльпаны, видна каждая жилка нежных лепестков. Всё должно меняться к лучшему, даже через худшее. Уверен в этом, если доверяешь судьбе, полетели вперед… Доверимся ветру, безучастной правде событий, всё, чего я боюсь – это смерти, но вечная жизнь невозможна. Значит, нужно верить, что и в этом есть хорошее. Мы с тобой: ты и я, этот город, эта страна, этот мир и этот век - это есть. И есть еще многое кроме этого, наверное
И мне радостно, что и нам наконец-то повезло. Все нужно пережить, каждый поворот пройти, каждый шаг понять. Сегодня вечером еще вместе, надеюсь, люблю тебя и жду.

Любишь того, кто рядом… иногда лишь думаешь о тех, кто вдали. Кто забыл, а кто ждет и страдает от потери тебя. Воспоминания теряют власть над жизнью, но боль настоящей потери ненадуманна, он все еще снится тебе.
В дымке тает родной город, становясь в прошлом не тюрьмой, а островом беспечности. Растворяются события, падения и радости. Ты словно плывешь по предрассветной реке, нос лодки разрезает туманы, трешь глаза, пытаясь очнуться от сна, голова тяжелая как от сильного похмелья… Твои сегодняшние мысли и проблемы отступают перед безмятежностью движения по тихой реке…
Медленно двигаться… медленно таять… в чьей-то памяти затихает твой голос, растворяется твое лицо. И не видя, что ты здесь, кто ты здесь, чем живешь для чего и для кого, кто-то наблюдает как твоя лодка, вплывает в туман и уже не появляется за ним.

Мне хочется сейчас поговорить. Тихо посидеть наедине с собой, порастягивать слова в темноте, пошептать откровения, наполнится собой, словно другим человеком. Хочется вдохнуть полной грудью, чтобы снова начать жить не от ночи до ночи, а от дня до дня… чтобы жить хотелось больше, чем спать.
Мне кажется я снова начинаю гореть изнутри, мне хочется бежать куда-то, где нет и никогда не было людей, даже тех, кто врос в меня собой, тех, кого я люблю и без кого не смогу жить… только я не хочу жить. Я хочу быть там, где нет никого-никого, хочу, навеки замолчав для других, поговорить с собой откровенно.

Лабиринты условностей, ложь прозрений, бесконечный голод ожидания и только: что еще там будет, если будет?

Эйфория перемежается с депрессией, проблемы наматываются как в снежном коме, но я все еще не Гамлет.

Понимаешь, я хотела бы вернуться туда, но не могу. Я хотела бы никогда не уходить с того крыльца ни ради сна, ни ради пищи, ни ради дороги, ни ради жизни или смерти. Я хотела бы вечно смотреть на закат и краем глаза видеть дым от твоего бесконечного курения. Я бы хотела, чтобы этот вечер на окраине моей прошлой жизни никогда не кончался, чтобы закат застыл в сумерках, чтобы никогда до конца не разлиться. Тогда бы моя потеря не преследовала меня как хищный зверь, не вцеплялась в горло всякий раз, когда я ослаблю бдительность и начну слушать свою память.… И я устала умирать вместе с тем днем. Я так устала.
Мне страшно и больно от того, что, возможно, ты ждешь меня там каждый день и не понимаешь, почему я не могу вернуться, что для тебя не было этих долгих дней жизни потому, что не было самой жизни, что этот рай остался для тебя бесконечным, что для тебя горит вечно закат, причудливо клубится дым, и тишина летних сумерек наполняет спокойствием. Я знаю, ты ждешь меня там. Но для меня уже не существует ни тебя, ни того вечера, ни даже дома, на крыльце которого мы стояли.
Это прошло, как проходит все. И помнить слишком мало, чтобы вернуться, а любить слишком мало, чтобы воскресить. Я не стою этого рая ни при жизни, ни после нее.

Самое простое оказывается иногда невозможным, хотя ты помнишь, что когда-то самое невероятное казалось простым. Моя усталость как страдание, и каждый день уже как ожидание худшего. Я чувствую себя богачом, который настолько боится потерять свое золото, что обладание им становится для него настоящей каторгой. И слишком много мыслей у меня, мне бы так хотелось, чтобы их стало меньше. Мне бы хотелось, наконец, освободится от своих неудач или хотя бы от желания побеждать их. Осознавая свое предназначение, всегда знаешь что делать. И, наверно, все чего хочу я – понять, где оно и поверить в него.
Да, только это.

Если в сердце в твоем огонь, есть ли сила в твоих руках? Сможешь ли ты справится? Или путь вникуда, и никогда не победить, не осилить, не убить, чтобы смог воскреснуть?
Что я знаю?!
Туман покрывает все и голосу не прервать тишину. И опять как листья, и беззакония наши как ветер. И причащаешься у бессилия и боли, взрываешь душу, стремясь убежать и никогда не возвращаться в страх. Но не забыться и не скрыться от себя и нет ничего простого и все дороги познания кривы и темны, а свет слишком далек и никогда не приблизится.

Убийственно давило на меня что-то в последние дни, ругалась, злилась на моего беззащитного котенка, нет, бы погладить приласкать мое ручное солнце, нет, точит, точит, нудит, нудит, и слезы ни с того ни с сего навернутся и скажу много грубого и несправедливого, а он улыбнется, на все мои жалобы сам расстроится, я окажусь еще бедной малышкой, и самой уже от себя тошно…
А сегодня солнышко, каблучки, юбочка, с работы пораньше, но кися работает в ночь, высплюсь конечно, ну и что мне с того?

Тым-тым дождь, тым-тым время, тым-тым нервы, тым-тым мысли = рабочий день, помноженный на дождь, скуку, плохое настроение, мелкие неприятности и пустоту.