СЪЕМКИ НАЧАЛИСЬ! 

Начало будущему восьмисерийному фильму "Петр Лещенко" (рабочее название фильма) было положено в Подмосковье в июле. Сейчас съемочная группа находится во Львове. Вот, как объясняет выбор места съемок режиссер фильма Владимир Котт: 

 
"Я ездил по многим городам. Мы были в Кишиневе - там не осталось старого города. Как и в Киеве и Минске. А Львов, поскольку постоянно переходил из рук в руки, имеет наслоение многих культур и времен. Поэтому и выбрали его ... После чего решили прокатиться по городу, чтобы убедиться правильно ли мы сделали. Сомнений не осталось - это лучший выбор". 
Во вторник, 7 августа, съемочная группа работала над эпизодом прощания главного героя с его первой женой. Снимали в одном из четырехзвездочных отелей города и на улице возле отеля. 
... После съемок во Львове съемочная группа поедет в Одессу, а затем в Севастополь, где будут сниматься эпизоды в морском порту. Сентябрь-октябрь - продолжение съемок в Москве. 

Июль, 2012 год. Московская область. Рузский район, поселок Кожино 



 

Видеоролик опубликован пользователем Алексеем Фокиным

Снимается историческая драма "Петр Лещенко". 

Восьмисерийная историческая драма «Петр Лещенко» впервые расскажет о жизни одного из самых популярных отечественных певцов XX века. 
Сценарий написал классик кинодраматургии Эдуард Володарский. Константин Хабенский, который исполнит главную роль в новом масштабном проекте «Централ Партнершип» - художественном многосерийном фильме «Петр Лещенко» - берет уроки вокала, чтобы самому исполнить все песни известного музыканта. Исполненные Хабенским композиции планируется выпустить в качестве официального саундтрека. 
Съемки картины планируется начать в середине июля и закончить в ноябре. Пройдут они в Москве, Львове и Одессе. Сейчас идет подготовка к съемкам. 
«Петр Лещенко» - один из четырех проектов, которые в 2012 году будут запущены на принадлежащей компании «Студии Централ Партнершип». В настоящее время у кинокомпании «Централ Партнершип» на разных стадиях производства находится более двадцати проектов, среди которых такие ожидаемые, как: «Шерлок Холмс», «Уланская баллада», «Марафон» , «Красные горы», «Темный мир: Равновесие». 

«Для меня съемки «Петра Лещенко» - это, прежде всего, режиссерская радость, связанная с тем, что я никогда не делал исторических проектов такого масштаба. Это абсолютно новое для меня погружение во время, в целую эпоху», - говорит режиссер Владимир Котт. 

 
Владимир Константинович Котт (р. 22 февраля 1973, Москва) 
— российский театральный и кинорежиссёр. 
В 1996 году окончил режиссёрский факультет ГИТИС (мастерская Б. Г. Голубовского). С 1996 по 2000 год работал в Тверском ТЮЗе и Новгородском театре драмы имени Достоевского, а также в театрах Калуги и Москвы. В 2001 году поступил на режиссёрский факультет ВКСР (мастерская В. И. Хотиненко), который окончил в 2003 году. 
Карьеру в кино Владимир Котт начал в 1999 году, когда выполнял обязанности второго режиссёра на фильме «Ехали два шофёра», который снимал его брат Александр. Во время учёбы на режиссёрских курсах снимал короткометражные фильмы для каналов РТР (2002) и ТВЦ (2003). Дипломная работа, короткометражный фильм «Дверь», вышла в 2004 году и завоевала награды на нескольких фестивалях, включая российскую «Святую Анну», фестиваль студенческого кино Sehsüchte в Потсдаме (Германия) и Брюссельский фестиваль фантастических фильмов, а также фестивали во Франции, Италии и Сирии. Фильм был приобретён для показа в ряде стран Европы. 
После окончания курсов Владимир Котт вернулся на телевидение. Начал он с восьмисерийного фильма «Родственный обмен», где снялись Кристина Орбакайте, Марат Башаров и Дмитрий Певцов. В 2008 году вышел его первый полнометражный кинофильм «Муха». Фильм был удостоен наград крупных фестивалей, в том числе Золотого кубка Шанхайского международного кинофестиваля и приза за лучший европейский дебютный фильм фестиваля детского кино в Злине (Чехия). 
В 2011 году вышел новый кинофильм Владимира Котта «Громозека», снятый им по собственному сценарию. Фильм был включён в конкурсную программу Роттердамского международного кинофестиваля. 

 
Эдуа́рд (Эдюля) Я́ковлевич Волода́рский — российский сценарист и драматург. 
Родился 3 февраля 1941 года в Харькове в семье Якова Исааковича Володарского и Марии Яковлевны Бриговой. В 1968 году он окончил сценарный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии. 
Как сценарист Эдуард Володарский дебютировал фильмом «Шестое лето» (1967), затем последовал «Белый взрыв» (1969). 
Позже он участвовал в создании такой знаменитой картины как «Свой среди чужих, чужой среди своих» Никиты Михалкова. После того как ряд фильмов, снятых по сценариям Володарского, оказался на «полке» («Дорога домой», «Проверка на дорогах», «Вторая попытка Виктора Крохина», «Мой друг Иван Лапшин»), он обратился к театральной драматургии. 
Первая его пьеса, «Долги наши», была сразу же поставлена Олегом Ефремовым во МХАТе, она шла в ста двадцати девяти театрах СССР. Не меньшим успехом пользовалась также «Уходя, оглянись». Всего Володарским написано одиннадцать пьес и более полусотни сценариев. 
Среди наиболее известных фильмов, снятых по сценариям Эдуарда Володарского, — «Емельян Пугачёв», «Демидовы», «Мой друг Иван Лапшин», «Моонзунд», «Прощай, шпана замоскворецкая...» (практически автобиография), «Троцкий», «Бездна. Круг седьмой». 
Кроме того, он — автор нескольких книг: «Русская», «У каждого своя война», «Дневник самоубийцы», «Охотник за черепами». Работает в жанре "исторической фантастики" - книги о Вольфе Мессинге, Столыпине и пр. 
Награждён медалью им. А. Довженко и орденами Почёта и «За заслуги перед Отечеством» IV степени. 
Госпремия РСФСР им. Братьев Васильевых, Госпремия СССР, Премия КГБ СССР. 
Член Союза писателей СССР (1976). 

 

Из переписки на форуме: 
„Почему до сих пор не известна точная дата рождения Петра Константиновича? …Почему нельзя прийти к ″общему знаменателю"? Мне хотелось бы знать, когда сам артист справлял свой день рождения?” 

Календарь на 1898 год 

Год жёлтой собаки 

3 июля - воскресенье 

  

Из воспоминаний Веры Лещенко: 
...Разноголосица касалась и дня твоего рождения. Существует, как минимум, 5 дат твоего рождения. Я всегда отмечала и настаивала на 3 июля 1898 года. Ведь именно 3 июля ты принимал поздравления, именно 3 июля ты указал в протоколе своего допроса, как свидетель по моему делу об измене родине. Точно число не помнит, но именно месяц июль называет и Дорина, первая жена Игоря. Ещё помню, у тебя был документ начала двадцатого века. Я разворачивала вчетверо сложенный лист, который был раза в полтора больше обычного машинописного, бумага была плотной, немного пожелтевшей с обветшавшими краями, и там было отпечатано типографским способом: «Свидетельство». В верхнем правом углу была наклеена почтовая марка. А вот запись шла от руки, чёрными чернилами, каллиграфически выведенными крупными буквами, и, что меня удивило, лист не был разлинован, а строчки написаны ровно-ровнёхенько: «В селе Исаево Херсонской губернии у Марии Константиновны Лещенко вероисповедания православного сын Пётр рождён третьего июля». Об отце ничего, даже прочерка не стояло. 
Сергей Суляк, доктор истории из Кишинёва, провёл своё расследование для уточнения твоей биографии. Он, пожалуй, единственный, кто не перевирал и не додумывал твою жизнь. Писал только о том, что знал и в чём был уверен. По его информации, в селе Исаево о твоём рождении «никаких сведений у местных жителей не сохранилось, не проживают в селе ни родственники, ни однофамильцы». Но наверняка где-то в метрических книгах та запись, что я видела, сохранилась. В своих рассказах я опираюсь на то, что слышала от тебя, на твоё свидетельство о рождении, на протокол допроса, подписанный тобой, на воспоминания твоих близких и тех, кто бережно относился к твоему прошлому. Ведь мне так и не удалось получить информацию из Исаево, отвечали, что архив утерян. 
И вот, спасибо Яну Босдрижу, голландскому кинорежиссёру, метрическую книгу нашли. Мы иностранцам свои архивы открываем с большим удовольствием. Она спокойненько лежала больше века и пылилась на полках районного архива. Так вот в книге записано: Дочь отставного солдата ЛЕЩЕНКОВА МАРИЯ КАЛИНОВНА, 02.06.98 родила сына Петра, крещён был 03.07.98, крёстные — дворянин Александр Иванович Кривошеев и дворянка Катерина Яковлевна Орлова. Вот так новость. Запись в свидетельстве о рождении я привела по памяти и, поверьте, совершенно точно, что фамилия и отчество у Петиной мамы были другие. Значит, выписывая свидетельство о твоём рождении, по которому потом ты получал паспорт, мама твоя уже изменила фамилию и отчество. Ведь и в своём паспорте мама была записана, как Лещенко Мария Константиновна. Чем такая перемена была вызвана, не знаю. 
Попробую дать объяснение и дате, упомянутой мной. В документе том было две даты: родился и крещён. Я запомнила одну — 3 июля, возможно, это и была дата крещения. В протоколе допроса ты указал тоже 3 июля, а вот в карточках твоего ареста значится 02.06.1898. Карточки оформляли по паспорту, не исключено, что в паспорте было 2 июня. Ничего удивительного, что ты называл 3 июля, мне тоже часто приходилось переписывать какие-то анкеты, так как по привычке, тобой привитой, указывала свой День Ангела — 30 сентября, вместо дня рождения — 1 ноября. 

  

Эдуард Хиль родился 4 сентября 1934 года. В его репертуаре были такие известные песни,

как «Песня о друге», «С чего начинается Родина», «Как провожают пароходы», «У леса на опушке...»,

«На безымянной высоте» и другие. 

В 2010 году Эдуард Хиль вновь пережил всплеск популярности в интернете благодаря песне,

которую он впервые исполнил еще 50 лет назад

– вокализу «Я очень рад, ведь я наконец возвращаюсь домой», в которой нет ни единого слова.

Англоязычная аудитория выделила из этого вокализа припев «Тро-ло-ло»

и наделила Эдуарда Хиля прозвищем Mr. Trololo,

под которым он и стал популярен на Западе.

В репертуаре Эдуарда Хиля были песни и Петра Лещенко.

Неожиданно звучит песня из репертуара Петра Лещенко "Девонька милая" 
в исполнении Эдуарда Хиля.  

Еще одна неожиданность, кого назвал исполнитель автором песни. 
Чаще всего эту песню представляют, как народную или "авторы неизвестны". 
На нашем сайте в Антологии указаны правильные авторы 
- Ар. Аксельрод и Вс. Всесвятский. 
Случается сегодня, когда автором романса называют Петра Лещенко, 
но, чтобы в 70-е годы в СССР указали в афише 
или объявили со сцены имя Петра Лещенко, 
которого уже не запрещали, но еще не разрешали, верится с трудом. 
Однако, очевидцы настаивают, что в своих концертных программах и на афишах 
Эдуард Хиль указывал автором "Девоньки", именно, Петра Лещенко. 
Вот это и есть неожиданность. 

Представляем еще одну песню из репертуара Петра Лещенко

в исполнении Эдуарда Хиля "Эй, друг гитара".

Очень мажорное исполнение. 

НА САЙТЕ ПЕТРА ЛЕЩЕНКО ТЕМУ ПРОДОЛЖИЛ ГЕОРГИЙ СУХНО

ИЗ СКЕРНЕВИЦЕ ПОЛЬША

Дорогая Ольга, спасибо большое за размещение на форуме записей "лещенковских" песен Эдуарда Хиля. На протяжении нескольких последних десятилетий песни из репертуара Петра Лещенко исполняли многие певцы разных стран. У меня давно сложилось убеждение, что после Петра Лещенко только очень немногим исполнителям удалось достигнуть подобный уровень. Песни Петра Лещенко ласкают душу. Как никто другой, умел он вложить в свои песни столько артистического мастерства и душевного тепла. Пел от сердца к сердцу. 

Прослушал первый раз поставленную Вами запись "Девоньки" в исполнении Эдуарда Хиля (вечная Ему память!) и был очарован. В своём песенном творчестве Эдуард Хиль легко узнаваем. Во все свои песни, независимо от авторского содержания, он всегда привносил легко ощутимый заряд оптимизма. Певец никому не подражает. Нашёл он своё видение песни "Девонька", в аранжировке которой первые такты вальса "На сопках Манчжурии" органически переходят в мелодию, знакомую нам с пластинки Петра Лещенко. Как и многие, Эдуард Хиль полагал, что Пётр Лещенко является автором этой песни. Но текст песни Хиль взял не с с фонограммы Петра Лещенко, ибо имеются некоторые разночтения, у певца появилась новая строфа, ранее нам неизвестная: 

Помнишь ты ночь серебристую, светлую, 
Пел соловей за рекой. 
Песню любви я шептал тебе страстную 
Но мы расстались с тобой. 

Удивительно, но авторы многочисленных песенных сборников продолжают упорно утверждать, что авторы слов и музыки "Девоньки" неизвестны. В Сети те сайты, на которых авторы указаны , можно пересчитать на пальцах одной руки, хотя авторство каждый из нас без труда может установить, заглянув , хотя бы, в электронный каталог нот Российской Государственной Библиотеки. И все же утверждение, что авторы "Девоньки" неизвестны, вновь и вновь бездумно повторяется на тысячах сайтов. 

Родилась эта песня, вероятно, ещё до большевистского переворота , в библиотеках и нотных коллекциях сохранились первые авторские издания нот композитора Аксельрода Аркадия Николаевича , автора музыки "Девоньки": 

"Девонька милая, девонька славная" : романс-настроение 
слова В.А. Всесвятского - музыка А.Н. Аксельрода 
Москва, без года издания. 

С первой волной русской эмиграции эта, полная светлого чувства любви и грусти, песня перекочевала в русское зарубежье, и позже на пластинках Петра Лещенко вернулась на родину. Певец записал "Девоньку" на рижском "Беллаккорде" в 1935 году. Позже Петра Лещенко исполнял песню и в конце тридцатых годов записал на фирме "Парлофон" певец русского зарубежья Стефан Данилевский в сопровождении знаменитого оркестра балалаек под управлением музыканта и композитора Черноярова Георгия Диодоровича. 
Послушайте: 

Об исполнителе этой песни мне не удалось найти почти никакой существенной информации. Известно, что в 20-х и 30-х годах Стефан Данилевский жил в Париже и был солистом оркестра Георгия Черноярова. С этим оркестром гастролировал по странам Европы и много записывался на пластинки. В репертуаре певца были, в основном, русские песни и романсы. 
Грамластинки с записями Данилевского сохранились у коллекционеров, их можно послушать в Сети, например, на замечательном сайте Юрия Берникова.

ИСТОРИЯ ТАНГО "ВЕРОНЬКА". 

"Девонька" и "Веронька". То ли созвучие слов, то ли известность "Девоньки" сказалась, но эти две песни из репертуара Петра Лещенко часто путали и путают. "Девонька" осталась в записях на пластинках, на концертных афишах Петра Лещенко. "Веронька" в воспоминаниях Веры Георгиевны Лещенко и в коротких заметках газеты "Голос Крыма" 1943 года. Впервые, так уж случилось, это танго прозвучало в Екатеринбурге в авторской программе Сергея Пестова "Певцы русского зарубежья", которую он посвятил Майе Розовой. И буквально, два дня назад по радио "Ретро". Танго "Веронька" вернулось к нам в исполнении Майи Розовой.

Мечта Веры Георгиевны исполнилась. 


Пишет Наталья Пряжникова, историк: "Может, кто-то прояснит мне накопившиеся вопросы. Для меня так и остается загадкой песня-посвящение «Девонька». Кому она посвящена? В одних воспоминаниях, кажется Баяновой, это песня из ее репертуара, а Петр Лещенко стал петь, что их на какое-то время поссорило. Правда, потом Баянова сообщает, что услышала «Девоньку» от Ипсиланти, и это было ей посвящено. Какой-то коллекционер настаивает, что песню Петр Константинович посвятил своей возлюбленной, существовавшей еще до Закитт. И вот теперь узнаю, что это посвящение Вере Лещенко. Можно ли услышать это посвящение?". 

Начнем с романса "Девонька", который был очень популярен в кругах русской эмиграции. 

Встречаются сведения, что в начале 30-х годов исполнял его с эстрады "Павильона-Рюсс" в Бухаресте, связанный годами дружбы с Петром Лещенко, певец и музыкант Жорж Ипсиланти. Возможно, от него и попал романс в репертуар Петра Лещенко. 

Авторы «Девоньки»: 

Аркадий АКСЕЛЬРОД - полузабытый московский композитор конца ХIХ - начала ХХ века. Аркадий Николаевич - автор музыки и слов целого ряда романсов и песен. Это - "Милый мой, дорогой", "Не верю я", "Девушка и море", цыганские романсы "Плюнь на всех" и "Желание", романс-настроение "Ночь нисходит на мир полусонный", вальс "Разочарование", офицерская заздравная "Выпьем братцы". Композитор также переложил на музыку стихи других поэтов. На стихи Я.П. Полонского - "И грустно, и смешно, и тягостно, и больно», Н.В. Щербак-Цихоцкой - "И мы разошлись", А.К. Толстого - "Край ты мой", П.М. Розенгейма - "Параша". Аксельрод расширил границы романса, вводя новые формы жанра: романс-вальс, романс-настроение. Романсом-настроением назвал он свой светлый гимн любви - "Девоньку", ставшую популярной в 1935 году, после того, как её записал на пластинку Петр Лещенко. 

В. ВСЕСВЯТСКИЙ - автор стихов романса "Девонька" (авторское название "Девонька милая, девонька славная").

«Вероньку» Петр Лещенко посвятил своей любимой Вере Лещенко. Это танго, написано им в Крыму в 1943 году. В 1948 году, в Бухаресте он записал "Вероньку" на свой последний, так и не увидевший свет диск. 


30 сентября, 2009 года. Был День Ангела – Вера. Надежда. Любовь. Вера Георгиевна уже практически не вставала с постели. Вдруг призналась: «Я знаю, кто может мою мечту осуществить. Это Майя Розова. Хочу, чтобы "Веронька" осталась жить в хорошем музыкальном исполнении". Вера Георгиевна попросила свести ее с Майей. Какое-то время они общались по Скайпу, восстанавливая танго-посвящение, рожденное в далекие 40-е. 

Продолжение истории этого танго от самой Майи: 

- Песня, о чём бы в ней не пелось, как ни одно другое музыкальное произведение, выражает самые сокровенные чувства автора. В случае, когда и музыка, и стихи принадлежат одному человеку – песня становится своим единственно возможным вариантом и, никакой другой вариант уже не зазвучит так, как оригинал. Могут быть использованы интерпретации в различных жанрах, но от этого первозданная прелесть песни не изменится, а только обретёт ещё большее разнообразие в среде почитателей. 

Американцы говорят: Дабы укоротить длинную историю... 

А русская пословица гласит: Краткость – сестра таланта! 

Когда меня спросили, смогу ли я помочь Вере Георгиевне - Верочке, (так между собой мы ласково называли её) восстановить утерянную навсегда, но сохранившуюся в ее памяти, песню «ВЕРОНЬКА», я, не зная о чём песня, как-то без энтузиазма согласилась. Подумала, что эта попытка будет равносильна тому, как восстанавливают содержание записей на древних папирусах, имея в распоряжении только лишь отрывки фраз на истлевших клочках. Но нам известно, что со знанием истории и сохранившимися фразами на слeдующих страницах, множество утерянных, казалось бы навсегда, бесценных документов были возвращены человечеству. 

Верочка напела мне песню по Скайпу. Хочу сказать, что прозвучало как-то сумбурно, с паузами на объяснения, но голос её был по-прежнему нежен и чист в интонации и вдруг я услыхала волшебное слово «ОДЕССА»... В миг все побочные чувства и сомнения потеряли смысл и я уже знала, что должна хотя бы попытаться. 

Я попросила Верочку прислать мне текст, какой есть. 

Вот текст, присланный мне Верой Георгиевной. 


ВЕРОНЬКА 

Веронька, как больно расставаться. 

Веронька, смогу ли я тебя увидеть вновь. 

Веронька, пришел мой час, пора мне погружаться 

И увезут меня туда, где застывает кровь 


Припев: 

Мне не забыть тебя, очей твоих, 

Твоей улыбки, голос твой и песни «МАМА», 

Но от того душа болит, и сердце ноет вновь, 

Нежданно мир стал тесен и суров. 

Прощай, дитя моё, любимая моя. 


Веронька, я помню, мы гуляли по Одессе, 

Веронька, я дарил тебе охапки белых роз, 

Веронька, нам по булыжной бы катить в карете, 

Меня ж везут туда, где застывает кровь 

Веронька, судьба моя и песня моя главная, 

Веронька, дороже у меня нет в мире никого, 

Веронька, ты звездочка моя, ты светишь и сегодня, 

Когда везут меня туда, где застывает кровь. 


Слушая Верочкин голос по Скайпу, я не вникала в ритм стиха, рифму, обороты речи, но взглянув на текст на экране компа, поняла, что работа предстоит не лёгкая. 

Только одно я знала точно, что строка: «МЕНЯ Ж ВЕЗУТ ТУДА, ГДЕ ЗАСТЫВАЕТ КРОВЬ» ляжет в основу всей песни. 

Хотя сегодня мы так не говорим и не выражаемся, но я почему-то представляла себе именно Петра Константиновича, произносящего эти роковые слова. 

С каждым последующим разговором с Верочкой, я напевала ей очередной куплет, потом припев, и она слушала, подпевала и соглашалась. Во время работы над стихом, мне хотелось побольше узнать о последних днях жизни Петра Лещенко и тот факт, что одним из мест его заточения, была тюрьма Джилава - Jilava и что умер он в тюремной больнице в Тыргу Окна (Tîrgu Ocna), побудил во мне желание ознакомиться с кое-какими материалами, доступными на англоязычных сайтах, хотя и предчувствовала, что информация будет страшной... 

Не вникая в подробности могу сказать, что если бы умершие в Тыргу Окна заключённые, ожили, то зашевелилась бы земля вокруг: Сколько их было, брошенных в общие безымянные ямы? 

Никто не знает. 

Пётр Лещенко был румынским подданым и решение советских властей заточить его в одну из румынских тюрем, было гениальным! С глаз долой – из сердца вон! Кто в СССР в начале 50-х не знал песен Петра Лещенко и, конечно, даже в Гулаге его невозможно было бы упрятать без следа, а вот в Румынии... 

«И никто не узнает, где могилка его...» 

Только в начале 90-х годов, имена некоторых уничтоженных, в большинстве своём, румынских граждан (после смерти которых остались родные, близкие или друзья), появились на немногочисленных надгробьях. 

Вот так родились мои строчки: 

ВЕРОНЬКА, ТЫ ПОМИНАЙ МЕНЯ МОЛИТВОЙ ИСПОВЕДНОЙ. 

ВЕРОНЬКА, Я СЛЯГУ В ЗЕМЛЮ БЕЗ НАДГРОБИЙ И КРЕСТОВ... 

Хотя в варианте Петра Константиновича нет упоминания смерти, но услыхав последний куплет песни, Верочка с волнением в голосе сказала, что эти слова являются как бы завершением фразы: «МЕНЯ Ж ВЕЗУТ ТУДА, ГДЕ ЗАСТЫВАЕТ КРОВЬ». Она, опять-таки, подпевала мне и уже перед концом разговора сказала, что никогда Пете ничего не посвящала и вот именно в этой песне ей так по сердцу слова о «молитве исповедной» и, как бы высказанное вслух предчувствие Петра, что сляжет в землю без надгробий... 

Песня эта – их недосказанные слова друг другу на прощание. 

В то время я не задумывалась о том, что Верочка может не дожить до окончания работы над песней. 

Но она ушла... 

Мы завершаем историю любви - оплаканную, рассказанную, но теперь уже поющую для всех нескончаемое танго любви - танго, носящее ласковое имя женщины, которую Пётр Лещенко звал "ВЕРОНЬКА" . 



ВЕРОНЬКА 



Веронька, ах как же тяжко мне с тобою расставаться. 

Веронька, уж не придётся мне тебя увидеть вновь. 

Веронька, пришел мой час, и вот пора мне погружаться 

И повезут меня далёко, где навеки застывает кровь. 



Припев: 

Мне не забыть, 

Как ты взглянула на меня своими дивными очами. 

Мне не забыть 

Твоей чарующей улыбки, и как пела ты о «МАМЕ», 

Душа болит! 

С тобою Веронька сегодня мы расстались навсегда, 

И без тебя нежданно мир стал мне так тесен и суров. 

Прощай, дитя моё, души моей отрада и любовь. 



Веронька, я помню, мы с тобой гуляли по Одессе, 

Веронька, как я дарил тебе охапки белых роз! 

Веронька, нам по булыжной бы катить в карете, с песней, 

Но повезут меня далёко, где навеки застывает кровь. 



Веронька, ты поминай меня молитвой исповедной. 

Веронька, я слягу в землю без надгробий и крестов. 

Веронька, звездою ясной освети мой путь последний, 

Как повезут меня далёко, где навеки застывает кровь. 



Я решила не искать более совершенной рифмы к слову «РОЗ», так как куплет должен был оканчиваться строкой: 

Как повезут меня далёко, где навеки застывает кровь. И от «охапок белых роз» не хотелось отказываться ... Сегодня я бесконечно благодарна судьбе, что стало возможным наше с Верочкой краткое общение. 

Теперь нас с ней связывает ещё и песня. 

Вот и вся история. 

Да, нет, не вся. Майя долго еще колдовала над мелодией, аккомпанементом и словами этого танго. Появились сомнения, должно ли это посвящение прозвучать в ее исполнении. Но на то была воля самой Верочки Лещенко, которой Майя не могла не подчиниться. После долгих раздумий Майя записала это танго. Оно звучит для вас! 

Об исполнителях песен Петра Лещенко 

http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/16-410-1

Коллекционер с сайта Петра Лещенко представляет: 

Анджей Росевич 
польский джазовый музыкант, гитарист, композитор, автор и исполнитель собственных песен, хореограф, сценарист и режиссер. 
В середине-конце 1960-х годов Росевич выступал в польских ресторанах и джазовых клубах, много гастролировал в Польше, Европе и США. 
В конце 1960-х Анджей Росевич и его музыкальный коллектив с успехом выступали в Лондоне в русском ресторане "Borsch & Tears". В это же время английской фирмой "Фонтана" была издана первая пластинка Росевича, под названием «Песни казаков». 

Фото с сайта www.severnij-forum.ucoz.ru/forum/  

В исполнении Анджея Росевича звучит запись «Черные глаза» -"Очи черные" (которая, естественно, к песням казаков не имеет никакого отношения). 

Об исполнителях песен Петра Лещенко 

http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/16-411-1

Коллекционер с сайта Петра Лещенко представляет:

ТЕОДОР БИКЕЛЬ 

Актер, исполнитель интернационального репертуара, родился в Австрии в 1924 г. Жил в Израиле, теперь живет в США. Окончил Лондонскую Королевскую Академию драматического искусства. В США много снимался в кино. Долгое время принимал участие в бродвейских мюзиклах, более 2000 раз сыграл главную роль в спектакле «Скрипач на крыше». Гастролировал по странам мира, исполняя песни на 20 языках. 

Хотя не является эмигрантом из России, имеет прямое отношение к русскому зарубежью, т.к. более полувека исполняет русский репертуар. В 1960-е гг. выступал в русских ресторанах Парижа вместе со знаменитыми русскими артистами. Записал две пластинки с русским и цыганским репертуаром, пользовавшиеся большой популярностью не только за рубежом, но и в нашей стране, где записи с этих пластинок были широко известны в 1960-1970-е гг. 
Название одной из этих пластинок - «Песни России старые и новые». 

Чубчик 

Музыка и слова народные

Что мне горе

Музыка С. Покрасса

Слова П. Германа

Об исполнителях песен Петра Лещенко

http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/16-409-1

Коллекционер с сайта Петра Лещенко представляет:

Западногерманский ансамбль «Чайка»

Ансамбль исполнял популярные русские, цыганские, еврейские произведения, популярные как у русских, так и у зарубежных слушателей. 
В составе ансамбля были выходцы из семей русских эмигрантов и немецкие музыканты. Ансамбль объездил с гастролями множество стран мира, пользуясь успехом. 
Записал несколько долгоиграющих пластинок, записи с которых были широко известны в нашей стране в 1970-е годы.

↗Фото с обложки буклета CD, выпущенного в России в 2007 г. 

В исполнении ансамбля звучит цыганская песня «Хорош мальчик»

Как хорошо, что есть сайты, открывающие страницы истории городов. 
И, как прекрасно, что есть энтузиасты с интересом и любовью, рассказывающие о своих городах. 
Мы не так давно открыли такой сайт о Риге. 
 
«Общественная организация „RIGA CV” зарегистрирована 4 января 2007 года в Регистре Предприятий Латвийской Республики. Ее костяк образовался из активнейших членов форума „Беседы о Риге”. Целью Общества является документирование и популяризация истории Риги, способствование изучению городского наследия, защите, сохранению и восстановлению городских исторических и архитектурных памятников, индустриального и культурного наследия, а также привлечение внимания и интереса общественности к истории и развитию нашего города». 
Регистрационный номер общества "RIGA CV": 40008109901 
Расчетный счет (IBAN): LV36HABA0551015967412 
SWIFT: HABALV22 
Банк : Swedbanka AS 
Телефон: (+371) 2 619 6219 
Электронная почта: rigacv at gmail.com 
Размещение рекламы: ads at myriga.info 
Форум "Беседы о Риге": http://www.forum.myriga.info 

Хотим посоветовать всем желающим узнать о Риге, ее истории, архитектуре, 
обязательно побывать здесь: http://www.rigacv.lv/node 
Мы, по понятным причинам для нашего сайта выбрали рассказ о знаменитом кабаре «Альгамбра», 
в котором выступал Петр Лещенко, об этом сохранилась запись в протоколе допроса Петра Лещенко, 
проходившего свидетелем по делу своей жены - Веры Лещенко, обвиняемой в измене родине. 
Петр Константинович упоминает дважды «Альгамбру», которая была в его жизни. Румынскую и рижскую. 
Вот его собственное признание: «С осени 1919 года в составе танцевальной группы «Елизаров» 
(Данила Зельцер, Товбис, Антонина Кангизер) четыре месяца выступал в Бухаресте в театре «Алягамбра». 
…Потом – Рига, до декабря 1930 года работал один в кафе «АТ» и в "Альгамбре". 
К сожалению, автор статьи об Альгамбре, Кирилл Соклаков об этом не пишет. 

 

Нет информации и о Юрии Морфесси, который с 1920 года находился в эмиграции и свои гастроли в 1929 году завершил в рижском кабаре «Альгамбра». Автор вспоминает восхождение Оскара Строка в "Альгамбре". но по некоторым свидетельствам, первым исполнителем танго Оскара Строка «Черные глаза» был именно Юрий Морфесси. Петр Лещенко записал это танго в 1933 году в Вене на фирме "Колумбия", но впервые он спел танго Строка для рижан. 
Вот такое дополнение к публикуемой статье о кабаре «Альгамбра» хотелось сделать.

Когда к нам приезжают гости, то мы обязательно ведем их в ресторан «Лидо» на Краста, сопровождая поход фразами, вроде «Такого вы нигде больше не увидите» или «Это чисто наше, латышское». Такие «знаковые» места должны быть в любом городе, а если их нет, то их стоит выдумать! 
К счастью, Рига может похвастаться целым созвездием легендарных кафе и кабаре. Когда-то именно они принесли городу на Двине славу «Северного Парижа». Сегодня наш рассказ о самом знаменитом кабаре «Альгамбра», которое находилось по адресу ул. Бривибас, 25 (теперь 49/53), там, где сегодня возвышается громада бывшего «Ригас Модес». 

↗Гостиница "Франкфурт-на-Майне" ок. 1880 г. (справа)

История почти любого места вне стен старой Риги всегда начинается после сноса городских укреплений в 1864 году. Это событие было той точкой опоры, с которой и стал переворачиваться мир однотипных деревянных домиков рижских предместий. Вот и на Бривибас (тогдашней Александровской) в 1860-х годах началось строительство. Владельцем одного из свободных участков был купец по фамилии Миксель. Он оборудовал первую гостиницу за пределами Старого города под гордым названием «Франкфурт-на-Майне». Здание выгодно выделялось на фоне унылых классицистических домиков: длинный, в 15 окон фасад, симметрично расположенные ризалиты, вход, акцентированный портиком с балконом, скульптуры, медальоны и высокая балюстрада в стиле неоренессанс производили впечатление настоящего дворца! При первом же взгляде становилось ясно, где находятся комнаты для гостей – на втором этаже. Здесь окна были больше, и каждое украшено резным наличником. На первом этаже располагался ресторан и квартира владельца гостиницы. 

↗Интерьер номеров гостиницы 

 
↗ Ресторан гостиницы

Всего в гостинице было 15 номеров, однако по данным ревизии 1870-х годов среди них лишь некоторые находились в нормальном виде, остальные же были грязными. К тому же в гостинице был всего лишь один слуга. Но, несмотря на такие просчёты, гостиницу считали одной из лучших в городе. Правда, и конкуренция у неё была ещё пока слишком маленькой. Со временем в ресторане гостиницы открыли концертный зал. Большой популярностью пользовался и так называемый «Американский бар». Гостиница привлекала также и своими достаточно низкими ценами. В 1910 в первоклассном «Риме» за номер спрашивали от 2 до 8 рублей в сутки, тогда как во «Франкфурте-на-Майне» номер вам обошёлся бы от 1,5 до 5 рублей. Дешевле всех была только «Виктория»: от 1 до 2 рублей. 

 

Такая относительная дешевизна привлекала не только почтенную публику. Вот, что, например, вспоминает начальник рижской полиции начала ХХ века Аркадий Кошко: «В 1905 году на рижском горизонте появилась фигура, быстро обратившая на себя всеобщее внимание. То был граф Рокетти де ля Рокка. Этот «испанский гранд», кстати, прекрасно говоривший по-русски, занял лучший номер гостиницы «Франкфурт-на-Майне», что помещалась на Александровской улице, и зажил на широкую ногу. Граф был высоким желтолицым брюнетом с черной красиво расчесанной бородой, прекрасно одевался, обладал изящными, несколько развязными манерами, словом, был знатным иностранцем. Он как-то быстро сумел втереться в местное общество, стал появляться в офицерском собрании 29-й Артиллерийской бригады, сделался членом местного клуба и, как говорили, даже пытался записаться в клуб Черноголовых – в это кастовое и фешенебельное учреждение.Граф повел крупную карточную игру и сразу прослыл за чрезвычайно счастливого игрока. Его удачливость в игре стала вскоре притчей во языцех и повела к тому, что ко мне, как к начальнику местного сыскного отделения, стали обращаться почтенные горожане, сыновья которых легкомысленно проигрывали графу крупные суммы». 

Вскоре, однако, выяснилось, что «граф» на самом деле – карточный шулер по фамилии Раков. Ему опытные рижские сыщики расставили ловушку и арестовали прямо в снятом им номере гостиницы «Франкфурт-на-Майне». Раков, однако, всё отрицал, хотя при обыске нашли множество нераспечатанных колод карт, а на дне чемодана карточного шулера – настоящее сокровище: «карта поистине филигранной работы. По виду это был обыкновенный валет пик, но при детальном осмотре этот валет превращался в короля той же масти. Трюк заключался в следующем: был взят валет пик обычного вида и на одной из половин этой карты была искусно наклеена на тончайшей бумаге половина карты короля пик; другая половина короля не была подклеена вовсе и могла свободно сгибаться и разгибаться при помощи тончайшего волоска, подклеенного на сгибе и игравшего роль шарнира; на обратной стороне этой движущейся плоскости было изображение половинного валета. Таким образом, разложенная плоскость давала короля, а сложенная – валета пик». Вот такие чудеса происходили в рижской гостинице! 

 
Ресторан "Альгамбра" при гостинице

Время шло, и старая гостиница уже не могла конкурировать с фешенебельными отелями в центре города. К тому же и обстановка не способствовала развитию туризма. Гостиница прозябала, пока в середине 1920-х годов её не приобрели К. Варе и Ф. Бергфельд. Эти два ресторатора уже смогли зарекомендовать себя отличными коммерсантами в Юрмале и вот теперь пробовали свои силы в Риге. Гостиница была полностью отреставрирована. Ресторан, салоны и номера были обставлены новой и модной мебелью так, чтобы «всякий, даже самый избалованный гость мог чувствовать себя уютно и комфортно». Были устроены новые ванные комнаты и утеплено всё здание. Таким образом, гостиница стала одной из самых комфортабельных в Риге. В гостинице была устроена библиотека, комната с радиоприёмником, удобные салоны для встреч, а ресторан гостиницы славился замечательной русской и французской кухней. Но настоящей визитной карточкой заведения стало кабаре-дансинг-бар «Альгамбра», расположившееся на первом этаже здания в той его части, что была ближе к центру города. Владельцем заведения был Георг Берзиньш. 

Слово «Альгамбра» в переводе с арабского означает «красная». Однако непосредственно к рижскому ресторану это не имеет никакого отношения. Свое название он получил в честь знаменитого лондонского кабаре «Alhambra Theatre». Интерьеры были отделаны в восточном вкусе по проектам немецкого инженера-архитектора Курта Бетге. Всё пространство ресторана было разделено на два этажа: на первом находился танцпол и столики, которые стояли как непосредственно у танцпола, так и в специальных лоджиях. На втором этаже были устроены отдельные кабинеты-сепаре. Всё от лепнины и светильников до искусной резьбы и мебели было выполнено в восточном стиле. Родилась прекрасная традиция: five o'clock в «Альгамбре», участники такого чаепития могли остаться на вечернюю программу. В кабаре работал свой оркестр «The Alhambra Band», и каждый вечер с 22 до 24 в программу рижского радиофона включали танцевальную музыку прямо из «Альгамбры». 

 
↗Интерьер ресторана "Альгамбра", 1924 г.

Так громко начавшаяся слава кабаре едва не закончилась. Дело в том, что случился настоящий скандал. В прессе появились сведения, что рижский городской голова Адам Криевиньш якобы праздновал в «Альгамбре» заключение концессионного договора между владельцами ресторана и городской управой. Вечеринка затянулась, и уже подвыпившие гости в обществе дам разошлись по кабинетам. В такой неоднозначной обстановке городской глава, якобы, и был заснят депутатом рижской думы Э. Карлсонсом. Оба, правда, позднее этот факт отрицали и, как следствие скандала, владельцы кабаре не получили продления концессионного договора. 

Так громко начавшаяся слава кабаре едва не закончилась. Дело в том, что случился настоящий скандал. В прессе появились сведения, что рижский городской голова Адам Криевиньш якобы праздновал в «Альгамбре» заключение концессионного договора между владельцами ресторана и городской управой. Вечеринка затянулась, и уже подвыпившие гости в обществе дам разошлись по кабинетам. В такой неоднозначной обстановке городской глава, якобы, и был заснят депутатом рижской думы Э. Карлсонсом. Оба, правда, позднее этот факт отрицали и, как следствие скандала, владельцы кабаре не получили продления концессионного договора. 

Всё в том же 1929 году Берзиньш выкупил гостиницу «Франкфурт» и решил поставить всё на ещё более широкую ногу, т.к. понимал, что простой кабаре-бар не сможет вытянуть всю гостиницу, которая стремительно теряла позиции на фоне растущей конкуренции. Благо «Альгамбра» была уже достаточно известна, и он решил превратить кабаре в нечто совершенно эксклюзивное и для Риги уникальное. Для начала Берзиньш велел переоформить помещения ресторана по проекту архитектора Сергея Антонова. Стены главного зала затянули велюром тёплых тонов и украсили светлыми деревянными панелями – так родился образ настоящего парижского кафе того времени. Остальные помещения выкрасили в модных тогда золотисто-жёлтых, светло-серых и коричневых «гаванских» тонах. Весь интерьер приобрёл черты стиля Арт Деко. Особенно ярко это было видно в применении металлических украшений и различных светильников, расположение которых создавало неповторимую игру света и тени. На ул.Бривибас рижан привлекало сотканное из тонких неоновых трубок слово «Альгамбра» над входом в кабаре. 

«Альгамбра» считалась заведением первого класса. Посетителей в грязной одежде сюда не пускали. Часто случалось, что месячная зарплата рядового чиновника, а это было около 75 латов, уходила здесь всего за пару часов. Настоящая жизнь в «Альгамбре» начиналась после 10 вечера и продолжалась до 4 часов утра. В основном кутили богатые латыши, евреи, владельцы домов, купцы, спекулянты, маклеры чёрного рынка и иностранцы. Но и простой чиновник и даже заезжие провинциалы старались хотя бы раз увидеть «настоящую жизнь», хоть за это и приходилось оплатить огромный счёт в 100, а то и 200 латов. 

«Альгамбра» в первую очередь была дансинг-баром- кабаре, а посему на первом месте в меню заведения стояли алкогольные и освежительные напитки. От пива и водки, до изысканных коктейлей. В летнее время, когда кабаре перемещалось ещё и в сад гостиницы, все алкогольные напитки предлагали по сниженным ценам. Изюминкой заведения считался коктейль с немецко-русским названием «Шорле-Морле». В переводе с немецкого «шорле» – это сок или вино, разбавленный минеральной водой. В «Альгамбре» предлагали такой коктейль как с красным, так и белым вином. Но, поскольку гости в кабаре оставались подолгу, в меню кабаре были включены и горячие и холодные блюда: от бульона и лёгких салатов до шницелей и запечённого лосося. Здесь можно было отменно позавтракать, пообедать и поужинать. Что интересно, в ассортименте всегда было много молочных продуктов: кефир, ряженка, сметана, мороженое. Конечно же, было и кофе и вкуснейшие пироги и торты. 

Но всё-таки изюминкой ресторана стало вовсе не его новое убранство и не достаточно дорогая кухня, а неповторимая программа кабаре. Берзиньш позаботился о том, чтобы здесь выступали исполнители со всей Европы. Благо у него для этого теперь были все возможности: артистов можно было разместить в собственной гостинице! 

«Любимцы публики Бабби и Элис, прозванная венгерской Марлен Дитрих; эротически-акробатический дуэт Варга и Юри; музыка и юмор на колёсах Эриха Адамса; мисс Европа 1935 Ля бель Смарро» – вот лишь маленькая толика тех имён, что выступали здесь. Об интернациональном характере выступлений прекрасно говорит такая афиша: «Звезда парижского «Мюзик Холла», известная венгерская шансонье Мариэтта ван Энн. 10 песен на десяти языках в десяти платьях». 

 
В кабаре «Альгамбра» началась и карьера знаменитого Оскара Строка.

Он играл в «Альгамбре» в отдельном кабинете для избранных. В его репертуаре были пьесы Шопена, Листа, Чайковского, Шумана, в то время как в главном зале играли в основном танцевальную музыку, которая нравилась основной публике заведения. Здесь же, в стенах «Альгамбры», впервые прозвучали танго «Чёрные глаза» и «Голубые глаза», принесшие славу композитору и титул «короля танго». Правда, Берзиньш оказался здесь не слишком прозорливым и не купил у Строка эти произведения, хотя потом и жалел об этом. У владельца «Альгамбры» со Строком были вообще очень сложные, порой натянутые отношения, но именно кабаре Берзиня Строк обязан многим своим знакомствам, которые вывели его в свет. Певица Надежда Плевицкая – любимица императора Николая Второго, оказавшись на гастролях в Риге и познакомившись с Оскаром Строком на обеде в кабаре «Альгамбра» – потом не раз говорила: «Рига – не Петербург и не Париж, но какие здесь музыканты! Просто чудо какое-то этот Строк!». 

Здесь выступала известная румынская и советская исполнительница романсов Алла Баянова. Её гастроли в 1935 году были анонсированы всеми ведущими рижскими газетами. В Ригу девятнадцатилетняя певица приехала вместе со своей мамой, которая сопровождала её на всех гастролях. Певица исполнила в Риге несколько цыганских и французских романсов. Несмотря на столь скромный репертуар, Баянова запомнилась рижской публике и приезжала сюда на гастроли вплоть до конца 1930-х годов. Практически все её выступления проходили в «Альгамбре». 

В октябре 1938 года в Ригу приехал известный джазовый трубач, скрипач, дирижер, композитор и аранжировщик Эдди Рознер. Этот блестящий импровизатор был прозван «белым Армстронгом». Он автор многочисленных песен, вальсов, танго, музыкальных композиций и аранжировок. Уже много позже, в 1954 году при Мосэстраде Рознер создал Эстрадный оркестр, наряду с многочисленными выступлениями снимавшийся в кинокомедии «Карнавальная ночь», фильмах «Мы из джаза» и «Зимний вечер в Гаграх». В Риге Рознер выступал именно в «Альгамбре», где концерты с участием его оркестра, конечно же, были гвоздём программы! 

Яркая жизнь «Альгамбры» продлилась вплоть до начала Второй мировой войны в сентябре 1939 года. Однако до июля 1940 года кабаре не закрывалось и продолжало свою насыщенную жизнь. После начала войны кабаре оказалось никому не нужным и вместе с маленькой, неконкурентоспособной гостиницей заведения были закрыты. Помещения были переоборудованы. Здесь постоянно менялись съемщики, так что уже теперь никто и не помнит, а что же здесь было после войны? 

МАЙЯ РОЗОВА

МНЕ НЕ ЗАБЫТЬ

Опубликовано на сайте Петра ЛЕЩЕНКО

http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/3-366-1

Мне не забыть, как сад дышал сиренью, 

Как дождик в прятки с солнышком играл. 

Что в звоне колокол - оно в свечении 

Вдали теряло свой накал.  

Про неуёмную волну морскую,

Что, как зигзагом берег очертив,

Мне песню пела нежную такую

На свой русалочий мотив.

И снова музыка,

Вскормив тоску во мне,

Всё не даёт переболеть...

Какими звуками,

С какою мукою

Душа о прошлом может петь!

Как голос Пети Лещенко сладчайший,

О прошлых днях любви мне рассказал.

Про век, последним танго отзвучавший,

O чёрных и о голубых глазах...

Про кабачок в лилово-красном тоне,

От суеты упрятанным в подвал.

Там музыкант на золотом тромбоне

В «Бесаме мучо» свинговал.

И снова музыка,

Вскормив тоску во мне,

Всё не даёт переболеть...

Какими звуками,

С какою мукою

Душа о прошлом может петь!

Туман у поезда смешался с паром.

Как пели скрипки, как рыдал орган!

И мы прощались, словно в песне старой,

Где плыл Сиреневый Туман...

И снова музыка,

Вскормив тоску во мне,

Всё не даёт переболеть...

Какими звуками,

С какою мукою

Душа о прошлом может петь!

Майя Розова. 3 - 13 - 2012. Los Angeles.

ПОЛЬСКИЙ ОРИГИНАЛ ПЕСНИ "БЕДНОЕ СЕРДЦЕ МАМЫ"

Это танго родилось на польской земле.

Не поместить оригинал этой песни не могли.

Прозвучит танго в исполнении Мечислава Фогга.

В материале использованы информация из Википедии

(http://ru.wikipedia.org/wiki/%D4%EE%E3%E3,_%CC%E5%F7%E8%F1%EB%E0%E2) 

и Библиотеки польской песни (http://www.bibliotekapiosenki.pl/Fogg_Mieczyslaw)

Мечислав Фогг

(польск. MieczysławFogg, настоящее имя — Мечи́слав Фо́гель (Fogiel)

 30 мая 1901 — 3 сентября 1990)

Родился в 1901 году, дебютировал в 1928, в 1937 году по результатам голосования Польского радио

был признан самым популярным певцом.

Любимец женщин и долгожитель польской эстрады.

Самая знаменитая песня в его исполнении — танго «Taostatnianiedziela»

(1935, музыка Ежи Петерсбургского, слова Зенона Фридвальда),

прослывшее «танго самоубийц» из-за  чрезвычайно мрачного оригинального текста

(русские слова Иосифа Альвека  на  ту же музыку «Утомленное солнце» переводом не являются).

Артист принял участие в Варшавском восстании,

пел для солдат в госпиталях, на баррикадах, в подполье. 

Мечислав Фогг ушел из жизни 3 сентября 1990 года.До его девяностолетия оставалось меньше года. 

Награждён военными орденами.

В Израиле, согласно закону об основании мемориала Холокоста «Яд ва-Шем»,

он считается одним из «Праведников мира».

© http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/2-349-1

"Встреча с песней" № 1149 25 февраля 2912 года. 

Один из слушателей "Встречи с песней" Анатолий Владимирович Нефедов из города Каменск-Шахтинский Ростовской области прислал Виктору Татарскому следующее письмо:. 

"...Когда я слышу позывные "Встречи" - я слышу молодость, в которой впервые встретился с той или иной песней, человеком, ситуацией. И вот сейчас слышу гитару и голос любимца студентов Новочеркасска шестидесятых годов Николая Бейтулаева. Я родом из деревни, Петра Лещенко никогда не слышал, а Коля рассказал про него так, будто мы и сами побывали на его концертах. Он нам спел много других песен авторов, которых мы не знаем до сих пор. Но они звучат в памяти, звучат отрывочно, неполно. Например: 

Бедное сердце мамы 

Еле стучит в груди. 

Бедное сердце мамы 

Ищет покой в тиши. 

Что это за песня, я до сих пор так и не знаю. Знаю только то, что когда судьба нас разметала по Советскому Союзу и мы все оказались в армии, Николай прислал мне фотокарточу, на обороте которой написал эти слова. Слова, которые почти через сорок лет увидел мой сын, рассматривая мои фотокарточки, увидел, запомнил и записал их для себя... 

Виктор Татарский: 

- Анатолий Владимирович, это тоже песня Петра Лещенко.

Вот что вспоминала в связи с ней Вера Георгиевна Белоусова-Лещенко, жена певца. Повествование в своей книге она ведёт, как обращение к Петру Константиновичу Лещенко: 

Вера Белоусова-Лещенко, Москва, 2003 год 

"(...) советская сторона перестала приглашать нас с выступлениями. Ранее намеченные концерты были отменены. У нас остались только заказы от румынских ведомств. В эти дни произошло несчастье - ушла из жизни твоя мама. (...) 

Во время концерта в Джурджу мы были с тобой на сцене, когда тебе передали телеграмму. Я почувствовала, что новость плохая, но ты до окончания концерта так и не признался мне, что тебе сообщили о кончине мамы. Отработал всю программу, выходил на бис, вот только песню "Сердце мамы" в тот вечер не пел..." 

И прозвучала песня, которая уже много десятилетий волнует сердца людей...

Танго "Сердце мамы" родилось на польской земле. 

 http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/2-349-1

ИСТОЧНИК:

http://www.russkije.lv/ru/journalism/read/o-dorogeyeva-gram-records/

Грампластинки в Риге

Ольга Дорофеева

Приглашаю на прогулку по тем местам Риги, 

где  в начале 20 века и в относительно недавние времена записывали 

на грампластинки голоса любимых исполнителей популярных  романсов и песен, 

прекрасные мелодии, классическую музыку .

Черные  шершавые диски грампластинок были в  прошлом веке непременной вещью в каждой семье. Любимые спутники молодости старшего поколения,    казалось, что они были всегда и будут долго радовать.  Но со временем постепенно их вытеснили магнитофонные кассеты,а потом  диски.  На  излете 20 века сотни тысяч людей покидали Латвию и  грампластинки,уже не нужные, стопками выбрасывали в мусорники.  И все же  во многих домах латвийцев они еще сохранились. У кого на антресолях, у кого-то на книжных полках рядом с любимыми книгами.. И мало кто знает, что самое первое производство грампластинок в Российской империи было налажено именно в Риге.

        

 ↗ Товарный знак фирмы "Граммофон"                                                 ↗ Штаб-квартира "Граммофон".  Лондон                

Произошло это знаменательное событие в 1901 году. Английское акционерное общество «Граммофон» организовало  здесь первую  в царской России фабрику грампластинок. Название рижской фабрики звучало сентиментально— "Пишущий Амур".  Выпускали в Риге и граммофоны. Роскошные граммофоны изготавливали из красного дерева и обильно инкрустировали, а рупоры делали из чистого серебра.   Их стоимость доходила до тысячи рублей. Демократичные граммофоны собирали поточно из недорогих комплектующих деталей. Один из них хранится в коллекциях  рижского городского музея. В экспозиции музее югендстиля , представляющей красивую квартиру начала 20 века, можно увидеть роскошный старинный граммофон. Чтобы послушать любимого певца или певицу слушателю приходилось вращать ручку граммофона. Звукозаписывающие фирмы разработали тогда стандарт, согласно которому скорость вращения пластинки равнялась 78 об/мин. Это обеспечивало оптимальное воспроизведение 3-минутных записей .  Вслед за Ригой вскоре на территории России было открыто  еще 4  представительства фирмы "Gramophone": В Москве, Санкт-Петербурге, Варшаве,  Тифлисе .  

                                                                                                                                                                                           

Стоили граммофоны недешево, разброс цен был достаточно большим — от 14 до 650 рублей и выше. Разброс цен на грампластинки составлял от 2 рублей до 15 рублей. Первые грампластинки  были довольно тяжелыми. Говорят, что весили до 400 граммов. Они были односторонними . Сначала диски штамповали из целлулоида, эбонита и каучука. Было перепробовано множество различных веществ и субстанций, и в итоге решили остановиться на натуральной смоле, называемой шеллак.  

Точный состав грампластиночной массы и технология записи охранялись как торговый секрет, который разглашению не подлежал. Доступ к тайне имел лишь узкий круг специалистов.  И тем не менее, не успело  рижское руководство Акционерного Общества "Граммофон", подсчитать первые доходы, полученные от реализации дисков в России, как по их деятельности был нанесен серьезный удар – в продаже появились подделки. Многочисленные мелкие фабрики, занимавшиеся почти исключительно подделкой  записей фабрик  акционерного общества «Граммофон» возникли в России. Их появлению способствовал огромный спрос на « говорящие и поющие  машины» и пластинки к ним.

Первое масштабное производство пиратских грампластинок было организовано в Москве компанией "Нэографон" в 1902 году.  Все делалось предельно просто.

В магазине покупались самые новые и популярные грампластинки АО "Граммофон", с них снимали гальванические копии, и спокойно печатали огромными тиражами. Никаких затрат на запись артистов, на рекламу, естественно, не делалось. Пластинки распространялись по московским магазинам и лавкам, отсылались на периферию. Масштабы производства были таковы, что "Нэографон" даже открыл свой собственный филиал в Санкт-Петербурге .

Рижский «Пишущий амур» продолжал успешно работать  и также как фабрика в Ганновере был крупнейшим для того времени производителем пластинок фирмы "Gramophone".

Благополучное производство грампластинок в Риге закрыли в 1914 году из-за событий Первой мировой войны. Фабрику   эвакуировали в Россию.

Производство пластинок в Риге наладили вновь только в  начале   1930-х годов благодаря молодому латышскому предпринимателю  Хелмару Рудзитису  . Было ему тогда 29 лет. Знаменитый композитор Маргер Зариньш в рассказе об  Агенскалне писал, что  Хелмут Рудзитис в 1931 году был еще студентом юридического факультета Латвийского университета.   Благодаря удачной издательской деятельности,начатой им еще в 23 года, Рудзитис сумел заработать  хорошие деньги и пустить их на новое дело — на производство грампластинок и  елочных игрушек. На эти товары был большой спрос.

         
 ↗ Хелмар Рудзитис (Helmārs Rudzītis). 1930 год              ↗ Рижская фабрика грампластинок. 1931 год
 

    

В 1940 году после известных событий фабрику национализировали и передали в распоряжение Латвийского Радио. С 1941 года фабрика стала называться Рижским фабрикой грампластинок и стала самостоятельной. Следующие перемены произошли в 1958 году. Фабрика получила имя «Лиго» и просуществовала с этим именем до знаменательного 1964 года. Тогда была создана всесоюзная фирма «Мелодия». Фирма «Мелодия» стала монополистом на рынке грампластинок в Советском Союзе. Она состояла из четырех фабрик в Москве, Ленинграде,Ташкенте и в Риге. «Лиго» вновь переименовали в рижскую фабрику грампластинок с подчинением фирме «Мелодия». Вскоре заводы грампластинок приступили к выпуску пластинок с 45 оборотами.  Понадобились новые проигрыватели для радиол. Граммофонные блоки, диск которых должен был сделать 78, 33 и 45 оборотов в минуту, первыми в СССР стал выпускать Рижский электромеханический завод. Он же  снабжал этими устройствами радиозавод им. А.С.Попова и завод «ВЭФ».

↗ РИЖСКИЙ ЭЛЕКТРОМЕХАНИЧЕСКИЙ ЗАВОД. 

Биография завода изложена в лучших советских традициях, 

но за рапортами и парадной риторикой - образцы изделий завода

и процесс их создания, что делает видеоролик исторической ценностью. 

Рижская студия грамзаписи своего помещения поначалу не имела и записи осуществляла в ауле Латвийского университета.  А с1966 года студия грамзаписи разместилась в национализированной Реформатской церкви. Это в Старом городе на улице Марст

   

↗ Рига. Улица Марсталю, 10.  Рижская евангелически-лютеранская церковь братьев-реформатов 

 На фото справа - позади танка современное фото церкви   (фото с сайта www.vietas.lv)

Полуразрушенную церковь отремонтировали и Рига получила  отличное помещение для студии потому что у этого здания великолепная акустика. По  утверждению специалистов, такого помещения не было ни в Таллинне, ни в Вильнюсе. Музыкальные вкусы покупателей пластинок советского времени отличались от нынешних. Записи музыки серьезного жанра, как говорили тогда, продавались лучше, чем теперь. Огромным спросом пользовались записи органной музыки Домского собора и не только его. Охотно покупали записи  других исторических органов Латвии. Например, церквей  Айзпуте, Руцавы, Эдоле. Всегда была востребована музыка Раймонда Паулса. Журнал «Легендас»  приводит  следующие цифры -  с1969 года по 1990 рижская фабрика  выпустила 32 пластинки с записями музыки Раймонда Паулса.

В новые времена Второй независимости Латвии реформатскую церковь передали лютер-евангелической общине. Теперь там молодежный центр. А фабрика грампластинок в 1992 году была приватизирована, переименована в RIToni  и к  1999 году обанкротилась.

Но есть еще грампластинки рижской фабрики и со временем они станут раритетом.

А пока всем приятной прогулки по  Задвинью и по Старому городу, где остались еще следы и воспоминания о былой славе первого в Риге и во всей царской России производства грампластинок.

ПРИМЕЧАНИЯ

① Илья Дименштейн. «Bellacord-Eleсtro» - великолепное звучание. "...Сведения об истории этого предприятия я нашел в воспоминаниях его основателя Хелмара Рудзитиса. Написал он их в эмиграции в Америке в 1984 году. В 1920–е имя Рудзитиса гремело по стране — он был владельцем крупнейшего в Латвии книжного издательства "Грамату драугс". Позднее неожиданно решил заняться новым делом. ...Однако вначале пластинкам было далеко до совершенства. Скрипели, пищали. Рудзитис сменил ни одного инженера, пока не получилось то, что он задумывал. В 1934 году на выставке в Стокгольме были представлены и латвийские пластинки. "А не могли бы вы поставить что–нибудь?" — попросил принц Густав Алберт, оказавшийся среди посетителей. "Великолепно", — сказал он после прослушивания и пожал Рудзитису руку. "Я ее неделю не мыл", — говорит глава фабрики. Качество рижских пластинок было отмечено и два года спустя на выставке в Брюсселе. Там предприниматель из Латвии познакомился с известным исполнителем цыганских романсов, эмигрантом из России Морфесси. Всю ночь они просидели в ресторане. На "Беллакорде" в основном тиражировали танцевальную музыку. Она в то время пользовалась самым большим спросом. Что касается песен, то в начале ориентировались на латышскую аудиторию — записывали национальных исполнителей. Позднее, Рудзитис познакомился с Петром Лещенко и предложил записаться на "Беллакорде".
Успех был колоссальный. Пластинки с записями певца вскоре зазвучали по всему миру: в Бухаресте, Берлине, Париже, Нью–Йорке, Шанхае. Специалисты отмечали особо "фоногеничный голос", а завистники стали называть Лещенко "пластиночным певцом".
Популярность пришла не только к нему. Знаменитыми стали и авторы его песен: Оскар Строк, Марк Марьяновский (последний, тоже наш земляк, написавший "Марфушу", "Татьяну", "Кавказ" и другие мелодии, погиб в 1944–м в концлагере Бухенвальд).
Жизнь старого "Беллакорд — Электро" не закончилась и после войны. В советское время на этом предприятии уже под другим названием (Рижская фабрика грампластинок, потом — "Мелодия") вновь выпускали пластинки. Их знали во всей стране — это была одна из лучших пластиночных фабрик в Советском Союзе.
 Хелмар Рудзитис в 1944–м покинул родину. В конце концов осел в США, где и написал воспоминания. В них много язвительных и не всегда справедливых оценок советской Латвии, но понять автора можно — он потерял фабрику.
…Не так давно на улице Калнциема отреставрировали деревянные дома. "Наша визитная карточка", — говорят чиновники. А может, не это визитка города на Калнциема? "Беллакорд — Электро" — вот здание, которое надо показывать гостям. Пока там даже нет мемориальной доски.

② В Российский  государственный  архив   фонодокументов  вошли грампластинки «Bellacord-Eleсtro», записанные до 1940 года. Основной тематический массив составляют записи латышских народных песен и танцев. Такие песни как "Выпьем, братцы”, "Сидела девушка”, "Что ты плачешь”, "Моя матушка”, "Сажала черемуху”, "Прекрасные цветы”, "Дуй ветерок”, "Где ты была, красавица?”, "За речкой блеют ягнята”, "Мой конек”, "За озером белые березки”, "Я девушка как роза”, "Баю-бай, медведь”, "Быстро течет речка”, "Рожь росла”, "Молотись само, Господне добро” и др. звучат в исполнении латышских певцов Р.Зоммера, Х.Лусиса, М.Ветры, В.Озолса, Т.Матисса, Л.Вальдманиса, В.Стоттса и др. Оркестр под управлением А.Винтера исполняет латышские народные танцы: "Овсяный танец”, "Ладонь”, "Круглый месяц”, "Крест на крест” и др.

Есть в фонде грамзаписи оркестрового исполнения классических музыкальных произведений. Этих записей немного. Например, в исполнении оркестра Берлинской государственной оперы под управлением М. фон Шиллинга звучат "Итальянское каприччио” П.И.Чайковского и увертюры из опер Ж.Бизе "Кармен” и Дж.Россини "Севильский цирюльник”; оркестр под управлением О.Кермбаха исполняет музыкальные фрагменты из опер Р.Вагнера "Тангейзер” и П.И.Чайковского "Евгений Онегин”; струнный оркестр фирмы "Беллакорд” исполняет фантазии на темы оперы Дж.Пуччини "Чио-Чио-Сан”.
Большое место в фонде занимает эстрада. В основном, это песни в исполнении П.К.Лещенко (баритон) ("Алеша”, "Андрюша”, "Вернись”, "Возле леса у реки”, "Два сердца”, "Друзья”, "Звуки гитары”, "Лола”, "Любимая”, "Марфуша”, "Метелица”, "Миша”, "Мусенька”, "Настя”, "Не уходи”, "Прошка”, "Рюмка водки”, "Стаканчики граненые”, "Татьяна”, "Уйди”, "Утренний рассвет”, "Цыган” и др.), К.Т.Сокольского (тенор) ("Вино любви”, "Гармошка”, "Голубые глаза”, "И кто его знает”, "Любовь Маруси”, "Палестинское танго”, "Песни моряка”, "Скажите, девушки”, "Я люблю Полли” и др.), хора Дана ("Ванька-встанька”, "Когда Неаполь спит”, "Мариша”, "Спи, мое бедное сердце”, "Что нам осталось от лета”) и ряда латышских эстрадный исполнителей — П.Закса ("Если ты розы рвешь”, "Когда слезы иссякнут”), мужского хора студентов под управлением Т.Рейтера ("Светит месяц”, "Стонет Двина”), джаз-оркестра фирмы "Беллакорд” (танго "Последний танец” и "Флорентийские ночи”) и др.

③ Автор явно ошиблась, конечно же, речь идет о "Синей рапсодии".

④В Российском  государственном  архиве  фонодокументов хранятся  пластинки Рижской фабрики грампластинок "Ligo” ("Чайка”), которые  были произведены с граморигиналов фирмы "Мелодия” для продажи только в Латвийской республике. Записи сделаны не ранее 1956 года.Основную массу составляют записи зарубежной эстрады: фокстрот "Кенгуру” в исполнении гитариста Леса Пола, пьеса "Не верю” в исполнении танцевального оркестра Венгерского радио под управлением И. Шолдаша, песни "Мама, йо керо” (исполняет Г. Гоуларт), "Не жди громких слов от меня” (поет А.Феди), "Андалузия” (поет М.Мартинес), "Лети, голубка” (поет Д. Фойани), "Ты одна в мире” (поет Р. Матей), "Диги-Дон” (поет вокальный квартет "Чеянда”), "Шармен” (поет вокальный квартет "ДакДанс”) и др.

Из записей советской эстрадной музыки - песни Э.С.Колмановского  "Я люблю тебя жизнь” в исполнении М.Н.Бернеса и  "Двадцать крошечных пальчиков” в исполнении вокально-инструментального ансамбля "Дружба” под управлением А.А. Броневицкого.

 

© http://petrleschenco.ucoz.ru/

Предлагаю Вашему вниманию замечательный, полный светлой грусти,

рассказ живущего в Германии русского писателя и публициста Феликса Ветрова.

Автор родился в Москве в 1947 году, окончил отделение прозы

Литературного института им. Горького.

С 1970 г. публиковал повести и рассказы в журналах "Смена",

"Литературная учёба", "Юность" и других

периодических изданиях. Является автором семи книг прозы, повестей, рассказов, эссе,

критических статей и публицистики. Ряд призведений Ветрова были изданы в переводах

на 10 языков в США, Китае, Франции, Германии, Греции, Венгрии и других странах.

В настоящее время автор проживает в Оснабрюке (нижняя Саксония).

"ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ - Литературная Газета"

Дюссельдорф

Сетевое ежедекадное литературно-культурологическое издание

№7/3, июль, 2009 - Проза

Феликс Аркадьевич Ветров

 ПАТЕФОН

РАССКАЗ  

Представляю его сейчас, в эту минуту...  

Ночь, зима. Он то ли на чердаке, то ли на верху древнего комода.

Холод и темнота заколоченной до весны дачи.

Смутный свет безлунного неба едва различим в окнах.

И никем не слышимые звуки уходящего времени: скрипы,

шорохи, внезапные короткие трески - сонное кряхтение медленно

и неостановимо дряхлеющего гнезда.

И во мраке, заваленный давно прочитанными проволглыми газетами,

уютный серый чемоданчик довоенного патефона.

...И вспыхивал свет! И раздавались звонки!

 

Потом - оживленные голоса - и с коробками, с пакетами вваливались родные. И я, шестилетний, выбегал в коридор на звонки и притискивался к холодным надушенным шекам, к чуть шершавым бритым подбородкам...

Расспросы, изумленные взгляды ("Как ты вырос!..), словно видели впервые, - и все это было началом праздника семейной встречи.

Как любил я ту Симину квартиру на Мытной!.. В первую комнатувводили с мороза еще в пальтишке или шубке, распутывали шарфик, стаскивали шапку - и блеск смеющихся глаз, и шутки, и умелые быстрые Симины руки. Комнат было две. Первая, где у входа стоял высокий шкаф-гардероб с зеленоватым зеркалом, тахта с расшитыми подушками, ближе к окну - овальный обеденный стол, у окна - стародавний буфет с толстыми срезами граненых стекол, где за ними в темной глубине мерцала обычная житейская дребедень: посуда, стекло, фарфоровые собачки, хрусталь... Но каким ликованием сердца бывал всякий приезд в этот родной дом с узбекскими тарелками, развешанными на стене, где всегда стоял тревожащий какой-то восточной далью, смешанный запах кофе и Симиных папирос... За первой обнаруживалась крохотная розовая комнатка, похожая на маленький игрушечный театрик - в ней должны были жить не люди, а расфуфыренные кружевные куклы, а дверь ее навсегда осталась чудом детства: она вдвигалась прямо в стену, как в поезде метро, так что раздевшись под веселым взглядом Симиного мужа Исламбека, - я кидался к той двери и принимался играть в машиниста и дежурного по станции в одном лице:

- Двери закрываются...

- Готов?

- Готов!

...Но вот, все сходились и рассаживались вокруг круглого стола... Ели и пили, ужа-асно долго говорили про то, про се, затем торжественно вынимали из-под толстой юбки красавицы-"бабы" котел горячего рыжего плова - и начиналось ритуальное таинство вкушения и оценки дела рук Исламбековых: отведывания и раздачи с большого блюда дымящей, пряно-пахучей еды, и все ели, причмокивая и качая головами, и поднимали рюмки, и улыбались, и возносили хвалу Исламбеку, а я все ждал и ждал, когда же это кончится, потому что главное было впереди.

Я томился в ожидании и изнывал...

Нет, это тянулось бесконечно! Куда было им столько есть, пить, говорить и смеяться каким-то дурацким

анекдотам?..

Но вот... Но вот...  Стол с закусками и бутылками отодвигался к окну, открывая пространство голого пола, запихивались в кукольную комнатку стулья. Длинный Исламбек снимал со шкафа небольшой серый чемоданчик. Из другого чемоданчика извлекались тяжелые черные пластинки в разодранных бумажных конвертах - и это значило, что час пробил и время мое  пришло.

 

 

Стиралась пыль с верхней крышки, откидывался язычок замочка и открывалась взгляду еще

недвижная и неслышная внутренность аппарата. О, то было роскошное приобретение - конца

двадцатых или начала тридцатых - английский патефон с известным значком на внутренней

обивке крышки - белая собачонка, наставив ухо, смотрит в рупор граммофона под надписью

"His Master's voice"- мета времени, эмблема-символ тех лет.

Подобно книгам, тот патефон имел судьбу. Рассказывали, будто сложными путями

он добрался в Москву из Варшавы в комплекте с пластинками - увесистыми черными дисками

с красными наклейками в золоте надписей и узоров - "C O L U M B I A".

 

О, им гордились! Он был дороже, наверно, всех этих нынешних многотысячных "Грюндигов", "Филип-сов " и "Сони", и трепетное отношение к нему, прошедшему чрез все испытания семьи, познавшему ночи обысков и даль эвакуации, - звучало в предостережении, которое адресовалось мне:

-Смотри, не сорви пружину!... 

(Там сбоку была такая дырочка, куда надлежало вставить серебряную заводную ручку вроде тех, какими в морозы пытались запустить моторы своих "эмок" и " полуторок" свирепые шоферы.)

Вы понимаете, какое доверие  оказывалось мне?

В мои руки до конца вечера вручалась музыка, железное сердце патефона, и я проникался сознанием великой ответственности. С умным видом я осматривал механизмы - блестящие рычажки, торчавшие из-под диска по углам коробки, потом отбирал иголки и особой бархоткой протирал тяжелые черные круги в расходящихся радужных лучах.

- Долго ты там?! Заводная ручка входила в свое гнездо.

- Смотри, не сорви пружину!..

Я чуть нажимал, чувствуя мягкое сопротивление... Один поворот, второй... Надо было повернуть ровно двадцать пять раз. А после жеманно заворачивалась утиная шея головки с мембраной и диск трогался с места.

Какое веселье влетало в дом! Еще молодые, еще нестарые, еще... живые - они принимались радоваться на свой лад, как радовались в их пору - крутили все подряд, фоксы и танго, и польки, и вальс-бостон... Кружились, носились по тесной комнате, толкались, падали на тахту и картинно обмахивались платками и снова кружились - неузнаваемые лица, странно закинутые головы, иные, незнакомые и непости-жимые выражения глаз.

И - радость, хохот, светлый вихрь, короткое счастливое бешенство любимых родных людей...

Кричали, чтоб я нашел ту или другую пластинку (самым страшным, кроме сорванной пружины, было разбить пластинку!), и я торопливо перебирал бесценную стопку неведомым образом запрятанных в черную мерцающую поверхность, поющих голосов.

Магический миг касания острия к убегающему черному желобку... И - оркестр, откуда-то из далей прошлого... из неизъяснимого пространства... и певуче-шелестящий металлический голос дрожью мембраны:

 

Цирк - шумит - гремит - смеётся!

Гул несется сверху вниз!

И-и могу-уче ра-аздаётся:

"Рыжий, браво, браво, бис!.."

 

 

 

     

То был голос Петра Лещенко и пел он о гибели отважного циркача, сорвавшегося с трапеции оттого, что ушла с другим любимая...

- Ту сторону поставь!

А на той стороне невыносимо-грустное, оттого, что одиночество и не удалась жизнь:

 

Пусть муж обманутый и равно-ду-ушный

Жену поко-орную в столовой ждёт...

Любо-овник знает: она - послушная,

Мольясь и плача, опья-ать прыдёт...

 

Гости замирали, обступив коробку патефона. А я всё силися понять - где же там внутри обитают все эти маленькие человечки - и циркач, и Мусенька родная, и Дуня с блинами, и Петр Лещенко, и музыканты со скрипками и заунывными аккордами гавайских гитар, и Александр Вертинский вместе с М.Брохесом (рояль), Вертинский, который так усмешливо и горестно картавил мурлыкающим напевом...

 

Боженька! Ла-асковый Боженька!

Что Тебе стоит к весне

Глупой и малой Безноженьке

Ноги приклеить во сне?..

 

Под Вертинского не танцевали. Пригасив верхний свет, слушали в полумраке, а я смотрел на них в их лица, в полуприкрытые глаза, в неясные полуулыбки, ешё не ведая, что все мы - лишь временная условность, лишь ожившие призраки, и напрасно силился что-то втолковать и разъяснить нам грозный пророческий голос:

 

Мчится бе-шеный ш-шар!

И - летит в бесконечность,

И-и смешны-ые бука-ашки

О-облепи-или его!

Гу-усто, густо жужжат!

И - с расчетом на вечность,

И-исчеза-ают как дым,

Не узна-ав ничего!..

 

Но снова вспыхивал свет!

И вновь начиналось беспечное буйство: вдруг сбросив чопорную неприступность, Миша распускал узел галстука и напяливал цветастый Симин халат, Исламбек влетал в комнату в чалме из длинного шарфа, с ножом в зубах и с ножами в руках, Миша рычал и хватал со стола нож для разрезания торта, и они совершали свое коронное действо - "Танец с кинжалами" - под какой-то бравурный патефонный мотивчик: носились, издавая боевые кличи, сверкали клинками, наскакивая друг на друга, жутко вращая глазами, все помирали со смеху, и я прыгал до люстры - потому что это и было то главное, чего я так ждал.

А патефон крутился, крутился...

Счастливые, помолодевшие - как могли старались забыть самих себя мои кровные. Как радостны бывали они в те вечера, когда я еще знать не знал их судеб - где на долю почти каждого выпали и война и тюрьма, и ожидания близких из лагерей, и тысячи бед, и тысячи обид, и - удушающее сознание бессилия перед неоспоримой силой неограниченного всевластья.

Но тогда, те редкие дни праздников - я до боли хлопал в ладоши, а после сидел и сонно смотрел на вращение пластинок, не в силах уразуметь - куда исчезают сверкающие паутинки-витки последней дорожки звуконосной спирали, куда канут они, сбегая к краю наклейки?.. Постичь эту тайну было так же невозможно, как понять впоследствии исчезновение родных людей - которые были, вот тут, рядом, ощутимые дыханием, теплом рук, голосами, улыбками и - растаявшие из бытия.

Вечность...

"Вечный патефон!" - говорилось с уважением. - "Если, конечно, не сорвать пружину. А так - вечный!"

Сущая правда! И уж нет нигде тех людей, что рассуждали об этой вечности механизма музыкального ящичка с оцепеневшей собачкой на этикетке. Где они? Слышат ли ту музыку, и если думают - помнят ли те вечера на Мытной?

Их ведут слепы-ые капитаны

Где-то утонувшие давно-о...

Утром их седые карава-аны

Тихо опускатся на дно-о...

 

Да, вещи имеют свою судьбу.

И у каждой из судеб - свой сюжет.

И тот патефон сыграл свою роль в последней усмешке неумолимой судьбы.

Спустя годы - Сима затеяла строить дачу, и на десятилетия затянулась великая эпопея. Денег не было - долги, долги, ломбарды и головоломные комбинации величайшего из финансистов - нашей Симы... Потихонь-ку появились фундамент, летний домик, яблоньки... От лета к лету поднимался и, наконец, обозначился дом-махина - подстать соседским генеральским особнякам. А там однажды и патефон запел старыми мелодиями на даче, заглушаемый грохотом самолетов, плывущих во Внуково.

Шли годы и десятилетия, всё короче и тоньше делалась паутинка-виток, связующий Симу с жизнью. Она дряхлела, слабела, и однажды вдруг оказалась маленькой, тяжко и хрипло дышащей старушкой с усталыми, но по-прежнему молодыми задорными глазами. Без материальных подпорок ветшала и дача, предмет высшей гордости неунывающей Симы и во всем покорного ей Исламбека. Давно на вторую половину жизни перевалил я сам, немолоды сделались Симины дочери и долговязые усатые парни, их сыновья, мои троюродные братья, заявляясь на дачу, покуривали "Ронхилл" и лениво обсуждали фильмы с кассет видео...

Вышло так, что мне пришлось стать при Симе как бы доверенным лицом. Я знал: она только и жива еще идеей большого ремонта дачи. Но где могла она добыть эти злосчастные деньги?... А залезать в долги под конец жизни... нет, на это Сима идти уже не могла. Сидя вечерами в своем кресле (уже несколько лет она не могла спать лёжа из-за одышки), - Сима ворочала мозгами, изобретала и калькулировала, строя планы и проекты. И в один из вечеров я услышал в телефонной трубке её задыхающийся веселый голос:

- Слушай, я всё придумала! Ты поедешь и дашь объявление...

И спустя сколько-то недель в приложении к "Вечёрке" появилась крохотная публикация: 

"ПРОДАЮ: старый

заграничный патефон в

рабочем состоянии и перину.

Тел. 122 16 61" 

Дабы не вносить смуту в души дочерей, Сима дала наш телефон. И помню дни после выхода в свет той газетки: наш телефон едва не сгорел от ежесекундных звонков.

Эпоха ретро?

Мода на старину?

Чужие, наглые, алчные и хамоватые голоса домогались нашего патефона. Я сообщал Симе о наплыве покупателей. Мы толковали о цене - сколько просить? Вещь, в сущности, музейная, механический антиквариат... Сошлись на тогдашних пяти сотнях, и с тупым отзвуком в груди я стал называть эту сумму покупателям. Наконец, сговорились с одним голосом: он показался не таким "крутым" и "деловым". И я позвонил Симе.

- Но ведь его ещё надо привезти с дачи... - сказала она неуверенно. - Надо проверить... Потом - зима...

И я понял, что и ей также больно расстаться с ним, как и мне. А, может, и насравнимо горше: почём нам знать - что и в какой цене для других?

- Ну как - отдаём? - спросил я напрямик.

Сима промолчала. Она поинтересовалась - не спрашивают ли перину? - перину не спрашивали.

И когда позвонили снова насчет патефона, я сказал, что вопрос решен и больше не о чем говорить.

А спустя несколько коротких недель, Сима ушла туда, откуда нет возврата. Ушла, не отдав чужим тех дней, тех вечеров, той улетевшей и в клочья разнесённой радости, когда все ещё были вместе, когда бы-ла семья, и собачка на крышке усердно вслушивалась в голос своего хозяина, сохраненный резцом навсегда...

Навеки... Навсегда...

У каждого свой счёт с вечностью.

И как коротка, в сущности, вечность земного человеческого пути. Для многих наш патефон, и правда, оказался в е ч н ы м - он пережил целое поколение сильных, нещадно намученных, неунывающих людей, и сейчас, когда совсем не изменившись, он способен как прежде зазвучать музыкой прошлого, ч т о снится ему в тёмноте забитой до весны, громадной ночной дачи?

Куда плывёт он с нами на плоту жизни, сопровождая наш род?

Не знаю.

Затупились и поржавели старые иголки.

Но всё равно, стоит ровно двадцать пять раз повернуть серебряную ручку и... 

По-омнишь - весной, день золото-ой

Си-иние во-олны мо-оря... 

Я мысленно пробираюсь туда, в ночной, заснеженный дачный посёлок, перелезаю через забор, ухаю в сугроб и правдами-неправдами проникаю в дачу.

Ощупью нахожу в темноте дорогу к комоду и снимаю уютный маленький чемоданчик, ставлю на голый стол и приникаю лицом к крышке.

И запах - солидный, верный и вечный, не меняющийся за десятилетия запах заграничного клея ударяет в голову.

Я опускаю лицо на крышку и сижу в тишине и темноте, закрыв глаза, не в силах шевельнуться и спугнуть это чувство встречи с теми, кого н е т. И чувствую - крышка тёплая. Она не остыла за годы тишины, и чудится: там, внутри, поселены живые люди. и это их живое тепло проникает из кожаной крышки в лоб, заполняя собой ломящей болью и тоской по невозможному грудь.

А за окном ветер гонит и гонит, унося в темноту, частички времени, он не унимается, дует всё сильней, сильней - и всё быстрей и неудержимей уносится время.

 

                                                                                

ТЫ И ЭТА ГИТАРА

Георгий Сухно

↗Tadeusz Olsza -  Ty i moja gitara (You And My Guitar), 1932

↗ Eжи Петерсбурский [Jerzy Petersburski] (1897-1979) происходил из знаменитой еврейской клезмерской семьи. Отец матери Ежи был известным композитором, мать Паулина была пианисткой, отец Якуб - певцом, брат Иосиф - скрипачом, другой брат Станислав и сестра - пианистами, двоюродные братья Артур и Генрих Гольды были музыкантами и композиторами.

Альберт Плакс пишет: "Ежи родился ... под фамилией Мелодиста. Как и почему он стал Петерсбурским, как это связано с названием знакомого нам города, к сожалению, мне неизвестно. Впрочем, город-то назывался Санкт-Петербург (без «с» посередине), так что, возможно, никакой связи вообще не существует."

Допустимы две русские формы фамилии: Петерсбурский и (с большой натяжкой) Петербургский. Широко встречаемые в Сети другие формы записи фамилии, по моему мнению, являются недопустимыми искажениями: Петербурский или Петерсбургский. Почему Мелодиста стал  Петерсбурским мне тоже не понятно, но это не псевдоним, ибо братья тоже были Петерсбурскими. По-видимому, фамилию изменили, чтобы избежать путаницы из-за обилия Мелодистов на польской эстраде]

Получив солидное музыкальное образование в консерваториях Варшавы и Вены, Петерсбурский создал много прекрасных произведений лёгкой музыки и быстро получил мировое признание, почти вся жизнь eго прошла вдали от родины: Австрия, СССР, Иран, Палестина, Египет, Бразилия, Аргентина. После гибели жены во время землетрясения в 1967 году он перебрался к дочери в Венесуэлу, а в 1968 году вернулся в Польшу, (всего за год до "окончательного решения еврейского вопроса в Польше", в 1969 году, когда Польшу захлестнула мутная волна антисемитизма, большинство евреев, уцелевших во время войны, были изгнаны из страны). В Варшаве 72-летний композитор создал новую семью, женой стала оперная певица Силвия Клейдиш, в 69-м году у молодожёнов родился сын Ежи.

Песни Петерсбурского проникли в СССР ещё до войны, в городах и посёлках с патефонов звучали песни "Утомлённое солнце", "Листья падают с клёна" или "Песенка о юге". Все эти песни были написаны на мелодию популярного в Польше танго Петерсбурского "Последнее воскресенье". В 39-м году, после раздела Польши между СССР и Германией, Петерсбурский попал на территорию СССР. Композитор оставил яркий след в советской эстраде. Концерты сколоченного на скорую руку из польских беженцев-музыкантов "Голубого джаза" Ежи Петербурского и Генриха Гольда пользовались большим успехом. Популярными стали созданные Петерсбурским в СССР вальс "Синий платочек" и песня "Маленькое счастье".

 Анджей Власт справа

О поэте-песеннике Анджее Власте, авторе текста танго "Ты и моя гитара" я уже писал на форуме. Лёгкость творчества и него была необыкновенная, иногда на создание очередного "шедевра" он затрачивал всего 20-30 минут! Но перейдём к польскому тексту этого танго, к тексту, ибо трудно назвать его стихами: 

TY I MOJA GITARA.

Czemu lica stroskane, ozcy masz zapakane, mów?

Лещенко. Гаррис. Рознер. Фогг. Варс. 
Их судьбы соединили музыка, годы и люди 

В начале прошлого года любители джаза отметили сто лет со дня рождения Эдди Рознера. 



Того самого Рознера, который в 1934 году в Италии, как свидетельствует американский музыковед Фредерик Старр, познакомился с Луи Армстронгом и получил в подарок от Луи его фотографию с надписью "Белому Луи Армстронгу". Рознер, в свою очередь, американскому "королю" джаза вручил свое фото со скромной надписью: "Черному Эдди Рознеру». После того случая за Рознером прочно закрепилось звание «второй трубы мира». 
В ноябре года нынешнего исполняется 100 лет со дня рождения польского певца и композитора Альберта Гарриса, творчество которого в 40-е годы было тесно связано с «Белым Луи Армстронгом» 

 
Творчество двух талантливых людей не прошло незамеченным в музыкальной жизни того времени, но, увы, госпожа Судьба, в дальнейшем, не была благосклонна к ним. Тихо прошел юбилей Рознера. Как пройдет юбилей Гарриса? Мы решили объявить о предстоящем столетии за месяц, чтобы собрать побольше материала об Альберте Гаррисе. Певец родился 28 ноября 1911 года. По некоторым источникам, умер он в 1974 году, возможно, в Лос-Анжелесе. С Петром Лещенко певца и композитора объединили не столько репертуар, сколько годы и люди. Пик творческого взлета Петра Лещенко, Эдди Рознера, Генриха Варса, Ежи Герта пришелся на начало ХХ века. Они не могли не знать друг о друге, ведь их имена объединила Музыка. 
 

ЧАСТЬ 1

Свое повествование об Альберте Гаррисе начинаем со статьи Томаша Лерского, опубликованной в газете "Gazeta Wyborcza" в 1996 году. 

Перевод и комментарии к статье - Георгий Сухно (Georgij Suchno). Польша. 

   

Томаш Лерский, 

варшавский филофонист 

Газета "Gazeta Wyborcza", 1996 год. 

ПАМЯТИ АЛЬБЕРТА ГАРРИСА 
Я думаю, что нет среди нас никого, кто не знал бы "Песни о моей Варшаве" ("Piosenka o mojej Warszawie"). Даже самые юные эту песню, хотя бы раз слышали. А вот автора этого шедевра мало, кто помнит. Сведения о певце бесполезно искать в музыкальных справочниках и энциклопедиях. Собственно, и сам герой - композитор, певец и литератор - фигура загадочная и таинственная. Он был обречён на забвение так, как в течение многих лет его имя было под запретом: в годы сталинизма Гаррис бежал на Запад, потому сегодня он кажется нам далёким, как фараоны. 

Альберт ГАРРИС явился на свет в 1911 году в Варшаве в доме по улице Новолипье 12 (сегодня этот дом, уже не существует), как Арон Гекельман (Aron Hekelman), в семье среднезажиточного купца Копля Гекельмана, занимающегося торговым посредничеством.

К столетию со дня рождения (1911-1974) 

Лещенко. Гаррис. Рознер. Фогг. Варс. 
Их судьбы соединили музыка, годы и люди

ЧАСТЬ 3.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Cочинённая в Москве легендарная песня Гарриса "Песня о моей Варшаве" ("Piosenka o mojej Warszawie") приобрела известность не только в Польше, но и во многих других странах. Эти песни в июне 1944 года были записаны в Московском Доме Звукозаписи в исполнении Альберта Гарриса в сопровождении оркестра Эдди Рознера* и вышли на пластинках Апрелевского завода. 

Но, к сожалению, песенное творчество композитора после создания этой песни в последующие годы жизни уже не было столь плодотворным. После того, как братья Гаррисы нелегально перебрались в Польшу, их тайно вывезли лётчики на военном транспортном самолёте, имя Гарисса в СССР больше не упоминалось. 

Варшава после подавления восстания была грудой руин. Братья Гаррисы нашли работу в Люблине на радиостанции "Пщёлка", которая в конце 44-го года играла роль Польского Радио. Директором "Пщёлки" был старый приятель Гарриса Ежи Юрандот*, диктором - его жена Стефания Гродзенская*. Брат Альберта Мечислав был назначен редактором музыкальных передач. Люблин стал играть роль временной столицы Польши, сюда стягивались уцелевшие в оккупации артисты, композиторы и музыканты. Под руководством Ежи Юрандота* был создан Департамент Эстрады, на базе которого Альберт Гаррис в октябре 1944 года организовал новый Союз Польских Композиторов. 

Радиостанция "Пщёлка" ("Pszczółka") была рупором "люблинского правительства" и марионеточного Союза Польских Патриотов, навязанных полякам Советским правительством. Располагалась "Пщёлка" в двух вагонах на станции Люблин. Свое вещание-жужжание "Пщёлка" начала 15 августа 1944 года. Передавала в эфир, главным образом, информации и музыкальные программы. Звучали по радио и, записанные в Москве, польские песни Гарриса. 

...Люблин был всего лишь короткой остановкой на бродячьем жизненном пути братьев Гаррисов. Впереди их ждали Швеция, Венесуэла и США. 

ЧАСТЬ 4 

Автор:Георгий СУХНО (Польша) 

АЛЬБЕРТ ГАРРИС. 
ЗИГЗАГИ СУДЬБЫ 
"ПЕСНИ О МОЕЙ ВАРШАВЕ" 

↗Видео от: Plattensammler88 

Песням, написанным не сердцем, а по указке власти, чаще всего суждено остаться, пусть добротными, но стекляшками среди алмазов. Исключением из правил стала «Песня о моей Варшаве» Альберта Гарриса, которую он написал в 1944 году по просьбе Союза Польских Патриотов①. Первая трансляция песни состоялась на Московском Радио в передаче для поляков, а 5 июня 1944 года Альберт Гаррис записал песню на пластинку Апрелевского завода. 
Заметьте, случилось это за два месяца до Варшавского восстания. Хотя, конечно, Гаррис был на стороне тех, кто отстаивал свободную и независимую Польшу. Поэтому и покинул родную страну, так как не смог принять новой политической системы. Но у песни не было политической подоплеки, не было заигрывания с "врагами", выступающими против советского режима в Польше, в чем пыталось новое руководство страны обвинить автора "Песни о моей Польше". По указке свыше действовали и музыковеды, ополчившиеся на песню и ее автора с пустыми и несправедливыми обвинениями. 
Песня Гарриса - плач по разрушенной гитлеровцами Польше. Она трогательна своей искренностью, отсутствием в словах штампов и сюсюканья.В отличие от всего заказного в ней не было дутого пафоса и квасного патриотизма. География известности песни расширялась день ото дня. Она очень быстро засверкала всеми гранями алмаза на многих континентах. 

↗Sangen om Warszawa. 
(Piosenka o mojej Warszawie) 
(Music: Albert Harris. Danish text: John D. Jensen) 
Kai Mortensens Danseorkester. 
Sang: Poul Wöldike. 
TONO SP 4480-1 
Recorded in Copenhagen, Denmark, 1946 

Союз Польских Патриотов намеревался организовать концерты оркестра Эдди Рознера для солдат формирующейся в Рязани Польской Дивизии им. Тадеуша Костюшко②, там должна была состояться премьера этой песни. Концерты по разным причинам, как и поездку в Рязань, отменили, что очень огорчило Гарриса. Тогда он передал полковым музыкантам 1-ой Польской Дивизии ноты и текст «Песни о моей Варшаве», которая стала её неофициальным гимном.

ЯКОВ ПЕТРОВИЧ

ДАВЫДОВ -

ЯДОВ

1873 - 1940

В сети, даты рождения и смерти Якова Петровича - приблизительны и не везде совпадают.

Я. П. Ядов является автором слов песни «Бублики» (1926г)

Кое-что из Википедии:

«Мелодия была заимствована

Красавиным у приглянувшегося

ему популярного фокстрота. В

разных источниках автор мелодии

указывается как «Г. Богомазов»

или «С. Богомазов», однако есть

мнение, что это был заграничный

фокстрот.

Песня «Бублички» с триумфом прошла по всей новой Советской

стране и попала за рубеж.

Иммигранты привезли её в Нью-Йорк, в еврейский район, куда, стараясь

держаться вместе, селились приехавшие из России. Песню перевели на

идиш. Вскоре она вошла в репертуар эстрадных певцов».

Вот что рассказал Г. Красавин:

«Правда, в рассказе Г. Красавина смущает один нюанс: из него вытекает, что Я. Ядов жил на улице Сумской. Но в центре Одессы такой улицы никогда не было, между тем Сумская улица хорошо известна как центральная магистраль Харькова. <…> Вот теперь все становится на свои места. Музыку Г. Красавин действительно взял чужую, так и не узнав никогда, кто был её подлинным автором, а родилась песня действительно в Харькове тогдашней столице Украины, на улице Сумской», — пишет Александр Галяс.

Истории песни посвящена большая статья в журнале «Нева» (2001, № 2) «Забытый и незабытый Яков Ядов, автор Владимир Бахтин. Автор приводит воспоминания исполнителя Григория Красавина об истории создания песни:

«У меня была привычка собирать мелодии песенок на всякий случай. Бывало, услышу где-нибудь в кафе или в ресторане что-нибудь характерно-эстрадное, прошу пианиста дать мне ноты. Одна из этих мелодий мне пригодилась в 1926 году. (…) В процессе разговора, когда я старался выяснить, в чём состоит одесская «злоба дня», они мне сказали, что в Одессе на всех углах продают горячие бублики с утра и до вечера и с вечера до утра. Только и слышно: «Купите бублики, горячие бублики…» Вот это, сказали они, стоило бы отразить в песенке. Кто это может сделать хорошо и быстро? Только один человек — Яков Петрович Ядов! Через несколько часов мы были на Сумской улице в квартире Ядова. Якову Петровичу очень понравилась музыка. Он сразу загорелся: «Это прекрасная идея! Надо показать в этой песенке несчастную безработную девушку, мерзнущую на улице ради куска хлеба, умирающую с голода для обогащения нэпмана, так сказать, одна из „гримас нэпа“». Он задумался, потом добавил: «Идите в столовую пить чай, а я буду печь бублики». (…) "Через неделю, — продолжает свой рассказ Григорий Красавин, — в Одессе я после четырех первых своих номеров пел «Бублики». Назавтра их пела вся Одесса, а через некоторое время, когда я приехал в Ленинград, Утесов, встретив меня, сказал: «Гриша, я пою твои „Бублики“. Ничего?» — «Кушай на здоровье!» — ответил я ему».

Леонид Утёсов. БУБЛИЧКИ

Полный текст «Бубликов» по рукописи, хранящейся в архиве Г. Красавина:

Ночь надвигается,
Фонарь качается,
И свет врывается
В ночную мглу…
А я, немытая,
Тряпьем покрытая,
Стою, забытая,
Здесь — на углу.

Горячи бублики
Для нашей публики,
Гони-ка рублики,
Народ, скорей!
И в ночь ненастную
Меня, несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей.

Здесь, на окраине,
Год при хозяине,
Проклятом Каине,
Я состою.
Все ругань слушаю,
Трясусь вся грушею,
Помои кушаю,
Под лавкой сплю.

Горячи бублики
Для нашей публики,
Гони мне рублики,
Народ, не зря.
Тружусь я ночкою,
Считаюсь дочкою
И одиночкою
У кустаря.

Отец мой пьяница,
Гудит и чванится.
Мать к гробу тянется
Уж с давних пор.
Совсем пропащая,
Дрянь настоящая —
Сестра гулящая,
А братик вор!

Горячи бублики
Для нашей публики,
Гоните рублики
Вы мне в момент…
За мной гоняются
И все ругаются,
Что полагается
Мне взять патент.

Здесь трачу силы я
На дни постылые,
А мне ведь, милые,
Шестнадцать лет…
Глаза усталые,
А губки алые,
А щеки впалые,
Что маков цвет.

Горячи бублики
Для нашей публики,
Гоните рублики
Мне кто-нибудь…
Суженый встретится,
И мне пометится…
…Мой честный путь.

Твердит мне Сенечка:
«Не хныкай, Женечка…
Пожди маленечко -
Мы в загс пойдем».
И жду я с мукою,
С безмерной скукою…
Пока ж аукаю
Здесь под дождем.

Гони мне рублики,
Для нашей публики
<Купите бублики>,
Прошу скорей,
И в ночь ненастную
Меня, несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей!

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%B4%D0%BE%D0%B2

Яков Петрович Давыдов-Ядов похоронен в Москве, на Новом Донском кладбище. Его захоронение - в самой первой колумбарной секции внешней ограды (как войдешь в ворота, сразу налево, колумбарий 9, рядом с захоронением кинорежиссера Маргариты Барской), однако состояние его - скверное. Смотреть за ним некому - родных не осталось. На месте фото на урне - ошметки, и мы уже не видим "лица печального клоуна", как написал о Давыдове-Ядове Константин Паустовский. На урне с прахом надпись - "драматург". Никто сейчас не помнит такого драматурга и его пьес, но несколько песен и сейчас помнят, понятия не имея, кто их автор.

http://alya-aleksej.narod2.ru/literatori/davidov-yadov_yap/

Мы никогда не узнаем имя автора музыки к песне «Бублички».

В Википедии приведён список известных певцов, музыкантов и артистов, исполнивших песню, но одного известного исполнителя мелодии не упомянули.

Предлагаю внести его имя в этот список.

ЗИГГИ ЭЛЬМАН

ZIGGY ELMAN

HARRY AARON FINKELMAN

2 мая, 1911 – 26 июня, 1968

Наиболее известен под своим сценическим именем, Зигги Эльман был американским джазовым трубачом, наиболее ассоциируемым с оркестром Бенни Гудмана, хотя в какой-то период он организовал свой оркестр - Зигги Эльман и Его Оркестр.

Он родился в Филадельфии, штат Пансильвания, но семья, где Гэрри был четвёртым ребёнком, осела в Атлантик Сити (Atlantic City), штат Нью Джерси. Его отец, профессиональный скрипач, надеялся, что сын тоже пойдёт по его стопам, но Гэрри, хотя и научился играть на скрипке, всё же увлёкся медными инструментами.

Ещё пятнадцатилетним, он уже стал играть на еврейских свадьбах и в ночных клубах и в 1932 году участвовал в грамзаписи, где играл на тромбоне. В какой-то момент он придумал себе сценическое имя Зигги Эльман, где Эльман - укороченное от Финкельман, а имя Зигги, как предполагают, имеет отношение к Флоренсу Зигфельду – известному американскому бродвейскому импрессарио. В 1936 году Зигги начал свою работу трубачом в оркестре Бенни Гудмана. Его музыкальная композиция «И Ангелы Поют» (And the Angels Sing), на слова Джонни Мерсера (впервые записанная в декабре, 1938 года, как инструментальное произведение Фрэйлах в Свинге (Frailach In Swing) моментально стала одной из наиболее популярных песен в стране. Для справки: Фрэйлах - на идише - счастливый, весёлый. Сама музыка «фрэйлах» принадлежит евреям, выходцам из Европы. Фрэйлах ещё называют музыку клезмеров. Клезморим - музыканты, играющие весёлую музыку на счастливых еврейских торжествах.

Предлагаю вам прослушать, как мастерски Зигги вставил отрывок фрэйлах в джазовый свинг!

Зигги Эльман с оркестром Томми Дорси.

И Ангелы Поют

В 1956 году, Зигги предложили восстановить его известное соло «фрэйлах» совместно с певицей Мартой Тилтон (MarthaTilton, первоначальная исполнительница песни) для фильма «История Бенни Гудмана», но Зигги был не в состоянии сыграть своё же произведение, так как потерял технику игры на инструменте и другой трубач, Мэнни Клайн (Manny Klein) сыграл соло на трубе.

С самого начала эта песня символизировала собой долговечную музыкальную легенду. В 1987 году песня «И Ангелы Поют» была посвящена в зал славы Grammy.

После окончания работы в оркестре Гудмана, Зигги стал играть в оркестре Томми Дорси (Tommy Dorsey), выдающегося американского тромбониста и композитора. Эльман так же играл в военных оркестрах во время войны.

Зигги любил музыку «фрэйлах» и записал с Мики Катцем (Mickey Katz) несколько произведений в этом жанре. В период с 1940 - 1947 гг, имя Зигги Эльмана шесть раз возглавляло список голосования по популярности музыкантов в журнале DownBeat Magazine Readers. В 1947 году он организовал свой оркестр.

В пятидесятых годах большие оркестры стали терять свою популярность и Зигги занялся артистической карьерой. В это десятилетие он снялся в фильмах, играя самого себя. В 1956 году у него случился инфаркт и музыкальной карьере пришёл конец.

В конце пятидесятых Зигги оказался в крайне затруднительном финансовом положении и устроился в автодиллерскую продавцом автомобилей. К 1961 году он окончательно обанкротился. Позднее он подрабатывал продавцом в музыкальном магазине и занимался преподаванием игры на трубе приходящим в магазин музыкантам.

Зигги Эльман умер в 1968 году, в возрасте 57 лет.

Его похоронили на кладбище Mount Sinai Memorial Park, в Лос Анджелесе

Приправленные джазовым свингом и клезмерским «шмолцом»

Бублички

в чудесном исполнении Зигги Эльмана!

К сожалению еmbedding в этом видео отключён. Слушайте и смотрите в Youtube

Перевод с английского и подборка материала: Майя Розова. 10 - 17 - 2011. Los Angeles