http://tv.kp.ru/video/482594/

Константин Хабенский сыграет Петра Лещенко

06.11.2012 | 22:20

 

Подробнее »

 

Ролик со съемок художественного фильма "Петр Лещенко"

ПУБЛИКАЦИЯ "КОЛЛЕКЦИОНЕРА" НА САЙТЕ ПЕТРА ЛЕЩЕНКО

http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/12-638-1

ЛЕОНИД МОЛОЖАТОВ

1908 - 1980

Фото из архива Ю.Л.Моложатова 

Леонид Моложатов родился в Маньчжурии, в семье инженера-путейца КВЖД. Хороший, сильный голос был дан Леониду от природы. Он учится пению, и уже в 1927 г., будучи еще студентом Харбинского политехнического института, поет в опере Железнодорожного собрания Харбина. По окончании сезона 1927-28 гг. начинает выступления на эстраде. В период с 1930 по 1935 гг. с большим успехом гастролирует по городам Китая, записывается на пластинки. В 1936 г., после продажи КВЖД, уезжает в СССР. Благодаря удачному для певца стечению обстоятельств, ему удается избежать печальной участи большинства харбинцев, вернувшихся в это время. 

«Чубчик» Моложатов записал в двух вариантах – песни и фокстрота 

Оркестр и аранжировка Д.И.Гейгнера, запись 1932 г., г.Харбин

Слушать: http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/12-638-1796-9-1

 

 ***      ***      ***

В 1998 году был издан музыкальный альбом с короткой аннотацией сына Леонида Моложатова - Юрия Леонидовича. Издатель - "Два жирафа"

Леонид Моложатов. Имя наверняка неизвестное большинству людей, в силу обстоятельств, исторических потрясений, просто так сложилось. В конце 20-х годов его звезда взошла на Дальнем Востоке, в Китае, где в то время располагалась российская концессия Китайской Восточной Железной Дороги - КВЖД. В семье инженера-путейца, выходца из Тулы, это был старший сын, которому и был дарован поистине золотой голос. Семейные традиции, однако, повлияли на первоначальный выбор карьеры, и он поступает в Харбинский политехнический институт, где успешно учится. Вскоре проявляется его настоящее призвание - пение, и он, не прерывая учебы, занимается у ведущих мастеров итальянской школы "бель канто". Затем первые выступления и головокружительный взлет к вершинам славы: Харбинская опера, бесчисленные концерты, бенефисы, его имя не сходит со страниц многоязычной прессы, предложены заманчивые многолетние контракты по всему миру. После закрытия концессии семья собирается на Родину. 1936 год. Как поступит старший сын? Полный радужных надежд, он стремится домой, в Россию, которую еще никогда не видел.

И вот, прощальный бенефис, отъезд в неизвестность.  Ю. Л. Моложатов.

 

***     ***     ***

Интернет-сайт (портал) «Большой Русский Альбом» (www.rusalbom.ru)

 

Из архива Николая Подгурского: Леонид Моложатов, оперный певец. Станция Имяньпо, 1925.  "Леонид Моложатов был мужем моей бабушки Кайдаш-Моложатовой Марии. Впоследствии они разошлись". http://www.rusalbom.ru/photo/default/9626

 

 

Леонид Моложатов с оркестром Д. И. Гейгнера - Анюта

 

 

Леонид Моложатов с оркестром Д. И. Гейгнера - Кирпичики

***    ***    *** 

http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/

Маркизов Л. П. До и после 1945 : Глазами очевидца.

...После продажи КВЖД маньчжугоуской стороне многие артисты эвакуировались в Советский Союз и вскоре «затерялись». Среди них были талантливый исполнитель русских песен Леонид Михайлович Моложатов (настоящая фамилия Андреев), популярный исполнитель песен Пьеро Александр Захарович Кармелинский, сатирик Владимир Степной, балалаечник Михаил Родненький, исполнительница романсов Ольга Строн-ская и много других, 

«канувших в Лету».

Выступления Моложатова всегда сопровождались исключительным успехом. Он уроженец Маньчжурии, окончил гимназию на станции Имяньпо, Харбинский политехническим институт. Серьезно занимался пением, став учеником известной преподавательницы М.В. Осиповой-Закржевской. На эстраде полностью развернулся его талант. Он также выступал и в оперетточном коллективе: исполнение им ролей Раджами (в «Баядере»), Эдвина (в «Сильве») вызвали самые похвальные рецензии прессы. Моложатов (кстати, мы были соседями - он жил в соседнем доме) выступал обычно в русском боярском костюме, и многие песни буквально захватывали весь зрительный зал.

Как и о Моложатове, нет никаких сведений о А.З. Кармелинском и других артистах харбинской эстрады, уехавших после продажи КВЖД. В 1992 году в газете «На сопках Маньчжурии», издающейся в Новосибирске ассоциацией «Харбин» и помогающей бывшим жителям Китая разыскивать своих родственников и восстанавливать семейные и родственные связи, сын А.З. Кармелинского просил тех, кто знал его отца по жизни в СССР, поделиться сведениями. Сын писал, что последний раз видел отца на станции Имянь по на восточной линии КВЖД в середине 30-х годов, и вскоре отец выехал в СССР. На этом связь с ним прекратилась... 

Из книги Маркизова л.п. "Глазами очевидца" – Сыктывкар, 2003. –208 с. 

 

  

 

В пятницу (3.05.13) по первой программе польского телевидения была показана последняя серия российского биографического фильма "Анна Герман". 

Анатолий Костырин - председатель фонда памяти Вадима Козина. Сейчас живет во Владимире. Действительно, таких преданных людей немного. Анатолий очень бережно относится к наследию певца и вспоминает не только по юбилейным датам Вадима Козина. 

Долгие лета, Анатолий! Берегите себя. 
Пока вы есть, у Вадима Козина есть защитник. 

 
110 лет со дня рождения Вадима Козина. Владимир. 2013 



 

Этот материал был опубликован на сайте Петра Лещенко - 

http://www.vestarchive.ru/lica/1759...y-andersen.html 

 

Тему "неувядаемых танго" Вадима Козина продолжил Георгий Сухно из Польши.

 

 

«НЕ УХОДИ»

Сожалею, не знал я ничего о Владимирском областном фонде "Памяти Вадима Козина". Анатолия Николаевича Костырина по праву можно назвать самоотверженным подвижником. Замечательный человек. Сохранение культурного наследия ушедшей эпохи - святое дело. 
Советскую эстраду тридцатых и сороковых годов можем сравнить с промёрзшей, обдуваемой ледяным ветром землёй, на которой вдруг вырастали прекрасные цветы. Несмотря на все ограничения со стороны партийной инквизиции, рождались и звучали с эстрады не только агитки, созданные по заказу партии, но и песни, которые полюбили миллионы. 
Не все знали, что Вадима Козина, одного из корифеев советской эстрады, палачи Берия вывезли к магаданским сопкам. Попал он, без вины виноватый, за колючую проволоку, где упрощённый вариант сталинской Конституции обязывал: "Шаг вправо, шаг влево считается побегом, конвой стреляет без предупреждения!" Козину необычайно повезло: получил детский срок - всего восемь лет. А ведь могли бы и расстрелять. Не попал на лесоповал или в рудники, где зека не выдерживали больше года, становились "доходягами" и погибали, но благодаря своему таланту и известности мог петь в магаданском крепостном театре. А в стране  песни его помнили и любили. Послевоенное поколение могло слышать песни Козина лишь только в записях с сохранившихся старых пластинок. 
У каждого из нас был свой путь к его песням. Козинские "Осень", "Любушка", "Маша" в памяти моей остались от колыбели, когда не знал ещё имени певца. И помню, уже после войны мать принесла от соседки солидную стопку пластинок. Все козинские. Серые невзрачные этикетки Апрелевского и Ногинского заводов, некоторые из них с красным или зелёным штампом: "Продаже не подлежит. Обменный фонд". Патефон у нас был свой. И услышал я тогда впервые "Бирюзовые колечки", "Жалобно стонет", "Нищая", "Дружба", "Прощай мой табор", "Забытое танго". После войны песни Козина продолжали звучать только со старых довоенных пластинок. В официальной печати и на радио до конца 80-х годов его имя даже не упоминалось. 
Вадим Козин прожил долгую жизнь в далёком Магадане, продолжал творить, петь и песни его на магнитофонных лентах распространялись по стране в домашних записях. Благодаря стараниям друзей Козина это богатство удалось сохранить и переиздать на компактах. Отрадно, что в 60-х годах Вадим Козин включил в свой репертуар и записал одну из лучших песен Петра Лещенко - неувядаемое танго "Не уходи" (Ефим Скляров - Пётр Лещенко). 

Георгий Сухно, Скерневице, Польша. 
28 апреля 2013 год 

 

 

 
 
"Не уходи". Поет Вадим Козин

 

 

 

 

Материал подготовлен Георгием Сухно, Скерневице, Польша. 27.о4.13 

http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/31-621-1

 СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ ГОРОДОВ

ТЕАТР СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ 

 

Ивдель. Таким он стал. Знает ли город свое прошлое? Помнит ли? На сайте "СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ ГОРОДОВ" (ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ САЙТ. ДОЛГИЕ ЛЕТА ЕМУ!) один из участников разместил фотографии Ивделя. Старые современные, одно фото - Вера Лещенко с аккордеоном - у нас стащил. Но мы не жадные, вот об одном сожалеешь, когда смотришь эту подборку: нет подписей под фото. Будем надеяться, что не было времени написать.

 

Ивдель. Таким он был.

"Ивдель — самый северный город Урала, ставший известным благодаря своим исправительно-трудовым колониям. Четыре зоны были в городе и ещё одна — для пожизненных — в ивдельских лесах. Ивдельлаг — сталинское творение, размещавшееся в посёлках Вижай, Талица, Шипичный, Северный, Ушма. Мы прибыли в Ивдель перед майскими праздниками. С Викой и балериной Милой нас поселили в один барак. Вику направили на лесоповал, а мы с Милой были определены в культбригаду — Театр Специального Назначения (ТСН). Там имелись сценические костюмы, музыкальные инструменты, реквизит. Говорили, что всё это — трофейное достояние. Осуждённые ведь тоже люди, должны культурно время проводить. У нас и в бараке пианино было из трофейных. Когда я садилась за инструмент, перед тем как прикоснуться к клавишам, всегда мысленно произносила его бывшим хозяевам: «Если живы, храни вас, Господи!» 

Сергей  ПОЖАР (1961-2010) - писатель, журналист, музыковед, композитор, педагог, докторант Института культурного наследия Академии наук Молдовы. Выпускник кишинёвской государственной консерватории имени Гавриила  Музическу. Является автором многих книг и  большого количества статей о молдавских музыкантах, в том числе о педагоге, композиторе, дирижере и художнике Протоиерее Михаиле Березовском, организаторе знаменитого хора Березовского, в котором в детские годы пел Пётр Лещенко. 
В Кишинёве именем этого выдающегося педагога назван теоретический лицей с художественным уклоном "Михаил Березовский" для 2.5 тысячи учеников. В здании этого лицея в 2008 году прошли праздничные мероприятия по случаю 140-летия со дня рождения Михаила Березовского, в которых принял участие  Высокопреосвященнейший Владимир, Митрополит Кишиневский и всея Молдавии. О многогранной деятельности Михаила Березовского мы уже упоминали на нашем форуме. Развитие песенного таланта Петра Лещенко происходило под его чутким руководством. 

Протоиерей Михаил Березовский 

СЕРГЕЙ ПОЖАР 

Rev. Moldova, № 1, 2008 

____________ 

МНОГОГРАННЫЙ ТАЛАНТ 
МИХАИЛА БЕРЕЗОВСКОГО 
(к 140-летию со дня рождения) 

 

В свое время этот скромный, открытый, настроенный исключительно на добро человек пользовался огромным авторитетом в Бессарабии. Его уважали и любили не только за мудрость, трудолюбие и покладистый характер, но и за редкую многогранность дарований, считавшуюся нормой разве что в далекую эпоху Ренессанса. Ведь он был одновременно регентом и светским хоровым дирижером, певцом и педагогом, композитором и художником, и в каждом из этих видов деятельности оставил неизгладимый след. Речь идет о Михаиле Березовском, сегодня, увы, несправедливо забытом. Вспоминают о нем лишь в православных храмах, где регулярно звучит его музыка.

Захваченный идеей развивать культуру в родном крае, Березовский возвращается в Кишинев, где продолжает службу в Кафедральном соборе. Общий ее стаж к концу жизни достиг почти полвека. 
В его популярном в народе хоре числилось, как правило, около 300 (!) певчих, но в особо торжественных случаях желающих собиралось гораздо больше. Так, на празднествах по случаю 100-летия со дня рождения Н. Гоголя он дирижировал капеллой из 800 человек! 

Вовлекать в ряды своей капеллы сотни новых, не имеющих специальной подготовки людей являлась для отца Михаила нормой. В общей массе голосов, звучащих под куполом собора, он заприметил неповторимый талант бедной девочки Марии Чиботари, которую стал обучать бесплатно по индивидуальной программе. Впоследствии она, обладательница уникального колоратурного сопрано, стала одной из звезд мировой оперы. 

С присоединением Бессарабии к Румынии Березовский не оставляет преподавательскую работу: ведет вокал, хор, теорию музыки в теологической семинарии, в певческой школе, в мужском лицее имени М. Эминеску, в престижной консерватории «Униря». Им воспитано множество известных вокалистов, среди которых помимо М. Чиботари упомянем А. Фрунзе и С. Павленко, Е. Березовскую и Г. Борща, И. Мадана и А. Щуровского, Н. Щербакова и других. 

Особое место в его неустанной деятельности занимало сочинение музыки. Член Ассоциации румынских композиторов, Березовский известен своими духовными песнопениями, до сих пор широко исполняемыми не только в молдавских церквях. Прежде всего, назовем его «Вечерние и утренние духовные гимны» в двух тетрадях, включающие соответственно 60 и 119 номеров из канонической епархиальной службы Кишинева и Хотина. Не менее известна «Литургия», где помимо собственных хоровых миниатюр, Березовский щедро использовал транскрипции произведений Дм. Бортнянского, А. Архангельского А. Львова, С. Воротникова, А. Кастальского А. Веделя и прочих русских авторов, которые практиковал в своих службах. 

Он родился 20 февраля 1868 года в селе Калань недалеко от города Четатя Албэ (ныне село Байрамча Белгород-Днестровского района Одесской области) в семье священника. С детства пел в церкви и обучался игре на фортепиано. Переехав по настоянию родителей в Кишинев, сумел реализовать и там две главные свои страсти: любовь к Богу и к искусству во всех их проявлениях. Талантливый юноша сначала успешно учится на священнослужителя в теологической семинарии (1878-1888), затем в первой в крае частной музыкальной школе Василия Гутора (1893-1895). Одновременно он служит помощником регента в церкви св. Архангелов Михаила и Гавриила, в румынской церкви. 

Образование было продолжено в 1898-1901 годах в знаменитой Петербургской певческой капелле, которую на четверть века раньше закончил его великий предшественник и кумир Гавриил Музическу. Помимо дирижирования хором он занимается композицией с А. Лядовым, общается с другими русскими классиками. Сам маэстро Эдуард Направник из Мариинского театра отмечает его на редкость красивый, глубокий бас, приглашая попробовать силы на главной оперной сцене города на Неве. Появилось даже искушение начать карьеру профессионального артиста, что вызвало недовольство духовенства. За попытку выступить в роли Мефистофеля из оперы «Фауст» Ш. Гуно его временно отлучают от службы. 

Михаил Андреевич является автором первых кантат, написанных в Кишиневе, таких как «Русь – Болгария», посвященной очередной годовщине окончания русско-турецких войн, «Юбилейная кантата» – к 100-летию присоединения Бессарабии к Российской империи. Им выполнены также обработки для смешанного хора молдавских, украинских, греческих, сербских, болгарских народных песен. 

Разговор о выдающемся маэстро будет неполным, если не затронуть еще одну важнейшую область его духовного наследия – живопись. На протяжении всей своей жизни он много и с увлечением рисовал. Особенно ярко и убедительно получались у него пейзажи родного края. Широкой известностью пользовались его картины «Осень. Дерево», «Весна», «Цветущие деревья», «Морской пейзаж в лунном свете», «Сельский пейзаж». Красочные, выписанные сочным мазком, они одновременно утонченны и импрессионистически зыбки. 

 
«Портрет девочки». Автор: Березовский Михаил Андреевич. 56х45, х.м., 1914 г

Его мастерство и щедрая фантазия были высоко оценены в 1937 году на бухарестском вернисаже, который принес художнику золотую медаль. 

Михаил Андреевич Березовский умер в зените славы 4 ноября 1940 года в Кишиневе и похоронен на Центральном («Армянском») кладбище. 

 

К великому сожалению, многогранное творчество Михаила Березовского ныне почти забыто. Его ноты не издавались с середины 20-х годов, картины столь же продолжительный срок отдельно не выставлялись. Единственной памятью о нем является столичный лицей в секторе Чокана, носящий его имя, где имеется маленький музей. 

Не пора ли исправить эту вопиющую несправедливость в отношении личности, воспитавшей много талантов и оказавшей существенное влияние на развитие искусства?

Думаю, статья Наума Шафера, человека знающего, а потому объективного, станет удачным завершением обвинительных заметок в адрес Василия Лебедева-Кумача. 
В.И.Лебедев-Кумач - поэт и плагиатор Так кто же автор "Священной войны"? 
Правда, я все же склоняюсь к версии, что автор "Священной войны" - БОДЕ. Но в своих обвинениях и выводах, в отличие от авторов, чьи заметки мы привели ранее, не могу быть столь жесткой. История с песней "У самовара" в изложении Глеба Скороходова (Г. Скороходов. Необходимое уточнение /"Аргументы и факты", 1991, №13) показательна для того времени. 
Чужие песни есть в репертуаре Петра Лещенко, не по его вине с приписанным ему авторством. Издатель свои цели преследовал, не задумываясь над тем, что завтра этому автору кто-то предъявит права. А, если возникала конфликтная ситуация, то издатель направлял письмо автору или исполнителю с просьбой разобраться и уладить конфликт. Опять же, не пытаюсь сделать "стрелочником" издателя. Песня идет на ура, но авторы неизвестны вот и придумывали варианты, не всегда удачные. Тема эта бесконечна, особенно для песенного наследия начала прошлого века. (Ол.П_Москва) 

Слово Науму Шаферу. 

 
НАУМ ШАФЕР 

БЫЛ ЛИ ГРЕШЕН ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ? 
Статья Наума шафера 

Сначала попытаюсь угодить нашим любимым неугомонным демократам. Был, был грешен Василий Иванович, не мог устоять перед натиском грозных сил. Забыл, что политика - грязное дело и нечего поэту туда лезть. Но куда от нее денешься, если избрали депутатом Верховного Совета РСФСР? И не просто избрали, а намекнули, что если поэту предоставят слово на каком-нибудь заседании, то ему приличествует вещать с трибуны стихами. И Василий Иванович старался оправдать доверие. На одном из заседаний, где обсуждался бюджет на 1939 год, поэт заговорил далеко не поэтическим языком, хотя очень старался совместить язык финансовых деклараций с поэзией (цитирую фрагменты стенограммы): 

 

"Товарищи депутаты! Прослушав доклад Наркомфина РСФСР и содоклад нашей Бюджетной Комиссии, просмотрев представленные нам Наркомфином материалы об исполнении бюджета за 1938 год и о бюджете за текущий год, я целиком присоединяюсь к товарищам, которые рекомендовали отчет за прошлый год одобрить, а бюджет 1939 года принять с поправками Бюджетной Комиссии. 

Сталинской мудрой заботой согрета, 
Москва, точно в сказке, цветет и растет. 
А ведь это, товарищи, исполнение бюджета 
За тысяча девятьсот тридцать восьмой год! 

(Аплодисменты) 

Бюджет. В коротком слове этом 
Ничего как будто чудесного нет. 
Но оно загорится волшебным светом 
Если мы скажем: "Сталинский бюджет". 

(Аплодисменты) 

Еще Василий Иванович был грешен тем, что после выхода очередного фильма на экран пристрастился к увеличению количества словесных куплетов, взирая на конъюнктуру и невзирая на то, что новые слова не совсем подходят для старой музыки. "Марш веселых ребят" он увеличил в три раза по сравнению с тем, что прозвучало в фильме. "Песню о Волге" вообще довел до безразмерного состояния. А в "Песню о Родине" вклинил два куплета о Сталинской конституции, которые герои фильма "Цирк" петь никак не могли, поскольку эта самая конституция еще не была принята в период съемки. Поэту была чужда латентность: он выражал свои чувства прямо, открыто и... честно. 

Но кого интересовала эта честность во время "перестройки" и в постсоветский период? На Лебедева-Кумача обрушивались массивные удары, которые рикошетом отскакивали на прекрасную музыку. И никому в голову не приходило, что Дунаевский вообще никогда не писал музыку на стихи Лебедева-Кумача, даже в виде исключения. Дело происходило как раз наоборот. Музыку сначала создавал композитор - абсолютно свободный от текстового содержания. А потом уже поэт "вдохновлялся" готовым музыкальным материалом и приноравливал к нему свои стихи. Иногда это получалось замечательно, иногда - не очень. Но как бы то ни было - образовался уникальный творческий союз при несомненном лидерстве композитора. 

Положа руку на сердце можно с уверенностью сказать: если бы не Дунаевский, то о Лебедеве-Кумаче сегодня вообще никто бы не вспоминал. Музыка Дунаевского может жить и без текста: она самоценна. В дни 100-летия композитора это блестяще доказал симфонический оркестр Евгения Светланова под управлением Павла Сорокина. Мелодии "Спортивный марш", "Эх, хорошо в стране советской жить" и многие другие, освобожденные от текстового содержания, даже в чем-то и выигрывали: расширив эмоциональный настрой слушателей, они как бы ушли в бесконечность, где нет разложения, мрака и запустения, а господствует божественная величавость, - и триумфально возвращались, чтобы в концертном зале их приняли с новым приливом душевных сил и оптимизмом... 

Да, музыка Дунаевского самоценна. Стихи же Лебедева-Кумача, даже самые удачные, с обилием емких афористических строк, неизменно нуждаются в музыкальной поддержке. Их невозможно читать с эстрады. Да и в домашнем дружеском кругу вряд ли их читают. Я могу себе представить: "Давай почитаем что-нибудь из Ахматовой". Но не могу представить, чтобы в кругу даже самых отъявленных ретроградов кто-то произнес: "Давай почитаем что-нибудь из Лебедева-Кумача". 

Но... не будем столь категоричны. Попробуем выбрать другой ракурс при рассмотрении поэтического своеобразия нашего песенника. Для начала процитирую - чего бы вы думали? - одну стихотворную строку из "Гимна Советского Союза" Сергея Михалкова и Габриэля Эль-Регистана на великолепную музыку (я так считаю!) А.В. Александрова: 

 
Василий Лебедев-Кумач и Исаак Дунаевский

В победе бессмертных идей коммунизма 
Мы видим грядущее нашей страны, 
И Красному знамени славной Отчизны 
Мы будем всегда беззаветно верны! 

А теперь из Василия Лебедева-Кумача: 

Широка страна моя родная, 
Много в ней лесов, полей и рек. 
Я другой такой страны не знаю, 
Где так вольно дышит человек. 

Отбросим на минуту свои политические пристрастия и будем судить эти два фрагмента только с точки зрения поэзии. Вы почувствовали, как после стандартного набора мертвых бездушных фраз на вас вдруг повеял живой свежий ветерок с этих самых "лесов, полей и рек" и очистил вашу душу благодатным дыханием? Первый стих сочинил робот - без сердца и интеллекта. Поэтому ему, этому роботу, ничего не стоило потом переиначить слова (изменилась обстановка!) на православно-монархический лад. Второй стих сочинил поэт, правда, зафлаженный большевистской идеологией, но с особой формой мысли и чувства, поэт, который страстно хотел видеть Россию, вернее СССР, счастливой свободной страной, где легко дышится и живется. В первом стихе - грохочущая искусственность, во втором - обаятельная естественность. 
Вот почему я чрезвычайно удивился, когда в умнейшей статье умнейшего автора я прочитал, что "Женька Комелькова в смертную свою минуту не вспоминает о том, как широка страна ее родная, но яростно скандирует "Ра! сцвета! ли! я! блони! и гру! ши" (Генина Л.С. ХТК от Татьяны Чередниченко // Музыкальная академия. 2002. № 4. С. 36). А я думаю, что песню про страну Женька вспоминала всегда, тем более что до войны (хорошо это помню) она выполняла функцию застольной, как сегодня "Ой, цветет калина" (Владимир Хотиненко в фильме "Мусульманин" даже спародировал пение "Широка страна..." в качестве застольной). И в смертную минуту песня "Широка страна..." выплеснулась у Женьки в виде "Катюши". Абсолютно в этом убежден - даже если сам Борис Васильев станет возражать. 

...Вы заметили, Лиана Соломоновна, как корректно я поддержал вашу "игру"? В фильме С. Ростоцкого "А зори здесь тихие..." песня "Катюша" звучит лишь в эпизоде "купания". А в свою смертную минуту Женька Комелькова скандировала: "Но не любил он! Нет, не любил он! Ах, не любил он меня!" И вся концепция (Блантер и Исаковский как антиподы Дунаевского и Лебедева-Кумача) - вверх тормашками! Женька пела итальянский романс, узаконенный на русской почве забытым поэтом М. Медведевым и цыганскими певцами. До Женьки этот романс пела Лариса Огудалова в некогда популярном фильме Я. Протазанова "Бесприданница" - оттуда она его и заимствовала. 

Не зря, не зря Андрей Мальгин грозился доказать, что "Широка страна моя родная" - ворованная песня. Понимал, что она представляет собой могучую ценность. У Шолохова надо отобрать "Тихий Дон", у Лебедева-Кумача - "Страну", а имя Горького вообще вытравить из читательского сознания... Знакомая тактика экстремистов всех времен и народов. Помните, какой скандал учинил Мальгин по поводу "Священной войны"? Но нарвался на воинственного песневеда Юрия Бирюкова, который не позволил отобрать песенный шедевр у Лебедева-Кумача. 

 

Глупее всего получилось с опусом "У самовара я и моя Маша". Тут уж восторжествовала сплошная эмпирика. Придумав, что Василий Иванович своровал его у Фаины Квятковской, Мальгин обнаружил полную некомпетентность в направленности песенного творчества Лебедева-Кумача. Поэт никак не мог присвоить себе этого шлягера по очень простой причине: весь смысл своего песенного творчества он видел в том, чтобы вытравить из обихода нашего быта приблатненный фольклор с различными "Машами" и "Сашами". Вот здесь у него было полное единство с Дунаевским. Поэт и композитор терпеть не могли подобных песен: они всеми силами пытались выжить их подлинной проникновенной лирикой и патриотической (да, патриотической!) тематикой... Ну а ниточки истории с Машей, которая сидела "у самовара", тянутся к Леониду Утесову. Именно он уговорил Глеба Скороходова поставить на этикетке пластинки имя покойного к тому времени Лебедева-Кумача, поскольку фирма "Мелодия" потребовала указать автора, а имя Квятковской было не в чести. Со стороны Утесова такая просьба была неудивительной: наукой Леонид Осипович никогда не занимался и о последствиях в музыковедении не задумывался. А вот то, что кандидат наук Глеб Скороходов согласился - не поддается никакому объяснению: ведь он же должен был предвидеть, какая смута начнется среди исследователей! Так оно и случилось. В журнале "Вопросы литературы" появилась реплика о беспринципности Лебедева-Кумача: дескать, с одной стороны - "Широка страна моя родная", а с другой - "У самовара я и моя Маша". И я ценю мужество Глеба Анатольевича Скороходова, который открыто выступил в "Аргументах и фактах" и взял на себя вину за всю эту историю с "плагиатом". А ведь мог отмолчаться... 

Может быть, хватит защищать Лебедева-Кумача? С чего, собственно говоря, рваться в бой? Да ведь он сам может отлично защитить себя своими песенными строками! Без применения аппарата принуждения многие из них вошли в быт как пословицы и поговорки - и здесь его соперниками являются только Крылов и Грибоедов. Хочется верить, что даже самым ярым противникам поэта придется когда-нибудь это признать. А сейчас давайте вспомним избранные крылатые строки поэта. Сначала - для музыки Дунаевского: 

Нам песня строить и жить помогает... 
Сердце, тебе не хочется покоя!.. 
Сердце в груди 
Бьется, как птица... 

От Москвы до самых до окраин... 

В ритме вальса все плывет, 
Весь огромный небосвод. 
Вместе с солнцем и луной 
Закружился шар земной, - 
Все танцует в этой музыке ночной... 

Кто весел - тот смеется, 
Кто хочет - тот добьется. 
Кто ищет - тот всегда найдет! 

Капитан, капитан, улыбнитесь, 
Ведь улыбка - это флаг корабля! 

Красавица народная, 
Как море, полноводная... 

Точно небо, высока ты, 
Точно море, широка ты, 
Необъятная дорога молодежная! 

А ну-ка, девушки! А ну, красавицы!.. 

Чтобы тело и душа были молоды, 
Были молоды, были молоды, 
Ты не бойся ни жары и ни холода, 
Закаляйся, как сталь! 
Ой вы, кони, вы кони стальные... 

Удивительный вопрос: 
Почему я водовоз? 
Потому что без воды - 
Ни туды и ни сюды! 

Заздравную чару до края нальем, 
Застольную песню, играя, споем. 
Любой нам подтянет, любой подпоет. 
И песня, словно чарка, по кругу пойдет. 

Ах, весной до слез 
Счастья хочется. 
Надоел мороз 
Одиночества... 

Теперь - избранные песенные строки Лебедева-Кумача для других композиторов: 

Руки! 
Вы словно две большие птицы, - 
Как вы летали, 
Как оживляли все вокруг! 
Руки! 
Как вы могли легко обвиться 
И все печали снимали вдруг! 

Утро красит нежным светом 
Стены древнего Кремля... 

Если ранили друга, 
Перевяжет подруга 
Горячие раны его. 

Кто сказал, что надо бросить 
Песни на войне? 
После боя сердце просит 
Музыки вдвойне! 

Дрались по-геройски, по-русски 
Два друга в пехоте морской. 
Один паренек был калужский, 
Другой паренек - костромской. 

Здравствуй, елка, 
Зеленая иголка, 
Откуда ты, душистая, пушистая, пришла? 
Пришла я из колхоза. 
Сбежала от мороза 
И много, много радостей детишкам принесла. 

Чайка смело 
Пролетела 
Над седой волной, 
Окунулась 
И вернулась, 
Вьется надо мной... 

Милый друг, наконец-то мы вместе! 
Ты плыви, наша лодка, плыви. 
Сердцу хочется ласковой песни 
И хорошей, большой любви! 

О чем ты тоскуешь, товарищ моряк? 
Гармонь твоя стонет и плачет... 

Вставай, страна огромная, 
Вставай на смертный бой 
С фашистской силой темною, 
С проклятою ордой! 
Пусть ярость благородная 
Вскипает, как волна, - 
Идет война народная, 
Священная война! 

Это совсем маленькая часть из того, что создал Василий Иванович Лебедев-Кумач. Но даже и по этим фрагментам видно, какую безграничную песенную планету сотворил поэт. В какой "дневник вольнослушателя" может вместиться перечень его крылатых строк, ставших достоянием нашей национальной культуры? Каким прибором можно измерить бескорыстие его душевных порывов? А мы все это топчем ногами, глумимся и расчищаем место для бесстыдных хитов типа "Целуй меня везде, я готовая уже". В своем разрушительном раже мы давно превзошли большевиков. Те хоть на классику не ополчались - наоборот, даже пропагандировали ее. А мы и классику топчем. Астраханский педагогический институт уже практически стал осуществлять подобные декларации: он выпустил в свет хрестоматию для Школьников и студентов, где в качестве пропагандистов нового русского языка выступают бездарный извращенец Сорокин и талантливый матерщинник Лимонов. 

"Я другой такой страны не знаю". Что правда, то правда. Вряд ли можно найти другую страну, которая с таким же упорством вела бы наступление на собственную культуру и с такой же легкостью обменивала бы свои духовные ценности на гнилые отбросы. 

В этой грустной истории с Лебедевым-Кумачом есть и кое-что утешительное. "Кто был тесно связан со своим временем, того оно пощадило", - сказал болгарский поэт Веселии Ханчев. Воистину так: Лебедева-Кумача поминают добрым или недобрым словом - значит, его поют, значит, кому-то он приносит радость, а в ком-то вызывает иронию или злость. Время пощадило его. 

Статья опубликована: / Сост. и общ. ред. В.К. Солоненко. М.: Серебряные нити, 2006. 239 с: ил. ISВМ 5-89163-044-3 

http://shafer.pavlodar.com/texts/mpglk.htm

Seagull Publications Corporation,
516 Academy Avenue,
Owings Mills, MD 21117, USA.

8 июля 2002 г. №13 (29)
Семен Бадаш
В.И.Лебедев-Кумач - поэт и плагиатор



Годовщины смерти В.И.Лебедева-Кумача проходят совсем незаметно, да и имя его стало с годами забываться. А между тем, без него представление о советской поэзии было бы неполным. Самое интересное, что его творчество было как бы двумя сторонами одной и той же медали. Одна сторона общеизвестна всем, а другая открылась спустя много лет после его смерти.

Сын сапожника (ох, уж эти сыновья сапожников, включая и "кремлевского горца"!) в 18 лет занялся переводами Горация. Вскоре, поняв, что переводы древней Эллады карьеры не сделают, он активно включился в идеологическую реальность советской власти, начав публиковать свои вирши в журналах "Крокодил" и "Лапоть" (был и такой в 20-х годах). Своей критикой они были направлены против обывательщины и мещанства. Но Лебедев-Кумач не ограничивался лишь критикой. Он яростно поддерживал линию партии "в борьбе с классовым врагом":

 

Этот список потенциальных врагов советской власти являлся прямой инструкцией для повсеместной "работы" соответствующих "органов". Одним из первых Лебедев-Кумач начинает создавать "культ Сталина":

 

Василий Иванович с большим вдохновением пишет "Гимн НКВД", а затем "Гимн партии большевиков". Читатели старшего возраста хорошо помнят:

 

В каких врагов бдительному пионеру надо разрядить свою винтовку автор не уточняет, но и без уточнений юношеству совершенно ясно. А далее следует поэма "Случай в школе", в которой поэт прямо призывает советских школьников к доносительству и стукачеству. Школьница Оля долго не решалась донести на соученика-хулигана, но все же решилась, а потому поэма заканчивается:

 

Как один из организаторов в 1934 году Союза советских писателей, Лебедев-Кумач был первым советским поэтом, награжденным в 1937 году орденом "Трудового красного знамени", а в 1938 году "за выдающиеся заслуги в области художественной литературы" его награждают орденом "Знак почета". В 1940 году "за образцовое выполнение приказов командования в борьбе с белофинами" - орденом "Красной звезды".
В сентябре 1939 года в качестве военного корреспондента он участвует в очередном разделе Польши, что именовалось "протягиванием руки помощи страдающим братьям украинцам и белорусам". Но на этот раз обходится без награждения.
Идя в ногу с призывами партии беречь социалистическое имущество и бдить, Лебедев-Кумач пишет поэму "Быль о Степане Седове": ночной сторож охраняет колхозный сарай и видит, что в селе пожар и сгорает его хата вместе с семьей, но поста своего не покидает - охраняемое им колхозное имущество дороже семьи и хаты.
В самый разгар Большого террора Кумач писал: "Я такой другой страны не знаю, где так вольно дышит человек"... замечу, что ставшую чуть ли не гимном, в сталинских Особых лагерях ее пели иначе:

 

Вся эта шапкозакидательная поэзия, как "И на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом", 22 июня 1941 года оказалась очередной пустопорожней пропагандой.
24 июня в газетах "Известия" и "Красная звезда", т.е. на второй день войны, были опубликованы всем известные стихи "Священная война", а 30 июня все радиостанции Советского Союза передавали эти стихи поначалу на музыку Матвея Блантера, а еще через день на музыку Александра Васильевича Александрова.
Патриотическая песня поднимала и воодушевляла народ на борьбу с врагом. Говорили, что она вывела из оцепенения в первые дни войны даже "кремлевского горца". А Лебедев-Кумач всем похвалялся, что он "эти стихи написал за одну ночь" и добился заветной Сталинской премии. А в середине 40-х он впал в тяжелую депрессию, совсем перестал писать, затем и вовсе лишился рассудка.
Ничем не могли помочь и известные психиатры. Лебедев-Кумач скончался в феврале 1949 года.

В правительственном некрологе, в частности, говорилось: "В. И.Лебедев-Кумач внес в сокровищницу советской поэзии простые по форме и глубокие по содержанию произведения, ставшие неотъемлемой частью нашей социалистической культуры...". И это верно, если прославление партии, создание культа диктатора, призывы к стукачеству считать социалистической культурой...

А теперь - о другой, малоизвестной, стороне "медали"...

Мой знакомый журналист, бывший сотрудник "Литературной газеты", Андрей Мальгин, тщательно изучавший творчество Лебедева-Кумача, чудом разыскал и нашел в Ленинграде старушку Фаину Марковну Квятковскую, жившую в коммунальной квартире по улице Салтыкова-Щедрина. После пережитого еврейского гетто и бегства из него в Советский Союз, многолетних скитаний по городам Сибири, единственной оставшейся у нее ценностью была папка с пожелтевшими старыми документами. Она - композитор и поэтесса. В Польше писала музыку и тексты к разным песенкам под псевдонимом Фани Гордон.
Особую известность она получила в 1931 году своим танго "Аргентина" и фокстротом "У самовара", написанных ею для варшавского кабаре "Морское око", что на углу Краковского предместья и Свентокшских бульваров (оно существует и поныне, но с другим названием). К фокстроту текст помог ей написать владелец кабаре Анджей Власта. Фокстрот "У самовара" стал весьма популярен, его распевала вся Польша: "Под самоварем зидзи мода Маша. Же муси так, а она ние!". В том же году к ней приехали представители германской фирмы "Полидор" и заключили контракт на выпуск пластинки, но попросили сделать перевод с польского на русский, ибо расчитывали на продажу пластинок в городах наибольшего скопления русской эмиграции: Берлине, Риге, Белграде и Париже. Перевод для нее не составил труда, ведь она родилась в Крыму, а полькой считалась лишь по отчиму. В том же году пластинка фирмы "Полидор" вышла миллионным тиражом, и несколько экземпляров из Риги попали в Москву.
В 1932 году песенку "У самовара" начал исполнять Леонид Утесов со своим оркестром, а затем она была в его же исполнении записана в студии грамзаписи "Музтрест". В отличие от выходных данных на пластиках "Полидор", где значилось: "музыка Фани Гордон, слова Анджея Власта", на выпущенной советской были данные "Обработка Дидрихса (был такой музыкант в оркестре Утесова. - С.Б.), слова Лебедева-Кумача" (!)

 

Из сталинского Советского Союза в Польшу Пилсудского последовало сообщение собкора газеты "Курьер Варшавски"
С. Вагмана под заголовком "За красным кордоном", в котором он писал:
"Самый популярный шлягер исполняется в летнем театре Эрмитаж - это известный в Польше фокстрот "У самовара". Уже несколько месяцев он играется на танцплощадках, в ресторанах и кафе, звучит из радиорепродукторов на вокзалах и даже в парикмахерских в русском обозначении "Маша", который был написан Фани Гордон и Анджеем Власта..."
Между СССР и Польшей конвенции об авторских правах не существовало, иначе оба автора стали бы миллионерами. Умный одессит Утесов за грамзапись взял себе только исполнительский гонорар, а миллионы рублей авторских всучил жадному до денег Лебедеву-Кумачу. Мое поколение, как и коллекционеры старых пластинок, помнят ее, эту грамзапись, где Утесов пел:

 

На вопрос, почему она не требовала своих прав, старая Фаина Марковна ответила: "Бороться с многоорденоносным, да еще депутатом Верховного Совета СССР Лебедевым-Кумачом было бы самоубийством. Я просто боялась. Посмотрите, как я скромно живу, у меня нет даже пианино. Играют и поют "У самовара", ну и пусть играют и поют".
Только после смерти Лебедева-Кумача Фаина Марковна добилась свидания с Утесовым, поведав ему всю правду о плагиате. Леонид Осипович охал и ахал, обещая ей помочь, но дальше обещания дело не сдвинулось. Лишь в 1972 году она обратилась в ВААП и вскоре получила ответ: "В связи с письмом СЗО ВААП о защите авторских прав на имя Ф.М.Квятковской, Управлением фирмы "Мелодия" дано указание Всесоюзной студии грамзаписи начислить причитающийся тов. Квятковской гонорар за песню "Маша", а также исправить допущенную в выходных данных ошибку. Генеральный директор П.И.Шибанов". Вскоре пришел перевод гонорара на... 9 рублей 50 копеек. Газеты "Советская культура", "Московский комсомолец" и журнал "Советская эстрада и цирк" писали, что найден автор песни "Маша", но ни имени, ни фамилии не сообщали.

 

Но и это еще не все!...

Упомянутый Андрей Мальгин в одной из редакций нашел письмо неизвестной Зинаиды Александровны Колесниковой, живущей в подмосковном дачном поселке. Кратово в Амбулаторном переулке. Мальгин явился к этой престарелой женщине. Еще до визита к ней он обратил внимание, что в "написанной за одну ночь" Лебедевым-Кумачом песне "Священная война" отсутствуют привычная для поэта советская фразеология, а фигурируют такие национально-народные слова, как "ярость благородная", "священная война" и образы из русской истории "с проклятою ордой". Старая женщина оказалось дочерью учителя русского языка и литературы Рыбинской мужской гимназии Александра Адольфовича Боде, который написал эту песню еще в 1916 году! Сравнив рукописный текст Боде с текстом Лебедева-Кумача, Мальгин обнаружил некоторые различия: у Боде "с германской силой темною", а у советского поэта "с фашистской силой темною", у Боде "как два различных полюса", у Лебедева-Кумача эти слова не фигурируют, опустил он и четыре строчки в тексте Боде:

 

 

 

«Родился в Ленинграде (Петербурге), 1906 г. 21 марта (Прим. Так записано в паспорте. Сам Вадим Алексеевич утверждал, что родился тремя годами раньше. ). Отец русский, мать цыганка. 
Отец — Козин Алексей Гаврилович — сын купца, сам был в этом звании до 1913 г. Стал мещанином и, имея коммерческое образование, сделался банковским служащим. Родители его родом из Ярославля, Рыбинска, Нижн. Новгорода, по родству соприкасаются с Кашириными — родственниками Горького. 
Мать — Козина (девичья: Ильинская-Панина) Вера Владимировна — родом цыганка. Ее отца сестра — знаменитая цыганская концертная певица Варвара Вас. Панина (Варя Панина). Сама мать также была певица, но по требованию отца петь перестала с 1914 г. 
Я самый старший из 7 детей и единственный сын, остальные — сестры. Остались в живых три сестры — Ксения Алексеевна Петрова, Муза Алексеевна Краснорядцева, Зоя Алексеевна Маэ — проживают в Ленинграде. 
Психических больных в семье не было. Болел: корью, коклюшем, ветряной оспой, свинкой. С отцовской стороны считали помешавшимся родственника бабушки: Ягодина Ивана Никитича, у которого была, когда он выпьет (привычка? — Ред.), «изгонять беса» из того, кого он поймает или попадется ему на глаза. 

В начале войны был куда-то выслан, я подразумеваю 1-ую Империалист, войну, за распространение больше таких газет: («Звезда» и др. названия). Раннее детство провел в достатке. Летом жили либо на даче, либо в деревне Новгородск. губ… 

Учился в гимназии. Товарищей не было. Был страшно застенчив. Единственным товарищем был мой двоюродный брат Федор… 
21 и 22 год мы жили под Ленинградом в г. Луга, я учился в средней школе и одновременно служил в библиотеке (детское отделение) подавальщиком книг из хранилища. Окончив краткосрочные библиотечные курсы, стал младшим библиотекарем. Литературу я знал очень хорошо. Был очень начитан. Дома у отца была огромная библиотека — около 8 тысяч томов… 
В Ленинграде я поступил в средн. школу Петроградского района (1/8 шк.) в выпускной класс… 
С окончанием школы совпала смерть отца. Семья осталась без средств к существованию. Пришлось работать и браться за любую работу. Работал в порту грузчиком, колол и пилил дрова, играл танцы и начал выступать певцом в цыганских хорах, работавших в то время в ресторанах: Европейск. гостиницы, Владимирск. клуба и др. В то же время я пел в хоровом самодеятельном кружке клуба Ленинградск. монетного двора. Затем стал работать в посредническом бюро работников искусств (Посредрабис) уже как солист-певец русских и цыганских песен. 
Внешность у меня была средняя, но голос компенсировал все. Я проходил везде с большим успехом… В 1929 г. На одном из концертов в филармонии я особенно был принят публикой, несмотря на то, что в концерте участвовали все корифеи цыганских песен Ленинграда и Москвы — Тамара Церетели, Изабелла Юрьева, Нина Викторовна Дулькевич, Наталья Ивановна Тамара, — мне была устроена овация… 
С 30-х годов я начал ездить по городам Советского Союза с концертными эстрадными группами как антураж к какой-нибудь знаменитости… 

1935 г. Я приехал в Москву. Первые выступления состоялись в эстрадном театре парка культуры им. Горького. Через три дня я был записан на пластинки. Зима — концерты в Сочи, вторая полспина зимы — концерты в Москве, появление пластинок. Начало популярности, масса поклонниц и поклонников… Масса девушек… но здесь меня охватывал какой-то шок… И когда у меня были какие-то романы, я прерывал их… За давностью лет и смертью этих лиц могу теперь сказать. Так окончился мой роман, нашумевший по всей Москве, с Мариной Расковой, Ниночкой Бадигиной и т. д… 

Мое детство протекало в довольстве. В юности я узнал нищету, нужду и голод. У меня был тогда вначале всего один костюм, и я, узнав, что вечером у меня состоится концерт, утром выутюжив его, целый день нигде не садился. Мне хотелось также, как и всей молодежи, посидеть в театре, в ресторане, но я не мог себе этого позволить. Первые годы я получал вместо концертного гонорара, как говорят, на извозчика: 75 коп., 1 руб 50 коп. В кино «Жар-птица» за Нарвской заставой у Путиловского завода я пел 6-7 концертов после каждого киносеанса и получал за это полтора рубля. 

В годы наибольшей популярности, в Москве, перед войной, меня окружала масса молодежи. Я часто сидел с ними в ресторанах, я заказывал на всю компанию ужин, оплачивал его, а сам уходил к себе в номер… Я думал, пусть они посидят и повеселятся. Сто, двести рублей для меня ничего не стоили, ибо я зарабатывал до 125 тысяч в месяц. Отсюда шли толки, что я развращаю молодежь пачками. Некоторые мерзавцы, которые сидели и кутили за даровым столом в ресторане, на следствии говорили обо мне несусветные вещи… 
Соблюдению режима и распорядка дня обязывала меня моя концертная деятельность. С годами этот режим усиливался, он сохранился и до настоящих дней. С 1936 года я начал петь свои сольные концерты. В двух отделениях я пел не менее 25 вещей. Режим певца запрещает перед концертом принимать ванну, душ. Перед началом концерта необходим трехчасовой отдых, с пробуждением ото сна за 2 часа до концерта. Так что что-либо позволить я мог себе лишь в свой выходной день и то не всегда, ибо выходные дни, в большинстве случаев, падали на переезды из города в город. 
1941, 1942, 1943 гг. Война. Поездки с концертами по фронтам. Я со своей бригадой самый первый уехал на Черноморский фронт, в Севастополь, Ленинградский фронт, Северный флот, Мурманск. Между Севастопольским фронтом и Ленинградским — поездки с концертами по Волге, Уралу, Средней Азии. 

В конце 1941 г. — смерть сестры, убитой и ограбленной под воротами (ограблены, вернее, взяты лишь продовольственные и хлебные карточки на январь месяц, которые она получила на три семьи). В январе 1942 г. смерть матери и младшей сестренки. Вся моя семья осталась в Ленинграде, ожидая, когда по договоренности Московский Комитет перевезет их в Москву. Я уехал в Севастополь с этой уверенностью, когда же я вернулся, Ленинград был отрезан, мать ослепла и всем пришлось остаться в Ленинграде. В Москве произошел большой Словесный инцидент между мной и Берия и Щербаковым. Я наотрез отказался ехать на фронт и только после поездки по Уралу, Волге и Средней Азии поехал в Северный флот, побывал в Ленинграде, к этому времени началось отступление немцев из Ленинграда. 

Весною 43 г. одна из моих знакомых, работавшая на фабрике звукозаписи, сообщила мне, что она в большом отчаянии, ей беспрерывно звонят по телефону и просят выйти к Гранатному переулку. Фабрика помещалась на Бронной и фасадами выходила на Гранатный и на какой-то переулок, в котором помещался особняк Берия. Выяснилось, что он сам несколько раз ей звонил. «Вадим, что мне делать?». - Девушка была красивая, статная блондинка из Ярославской губернии. У нее почему-то возникло подозрение, что это звонят оттуда. Мы с ней договорились, что я буду часто бывать у нее в доме, она также жила в Гранатном переулке. Дня через три, я жил в это время в гостинице «Москва», у меня был с неизвестным человеком по телефону разговор следующего содержания: «По нашим сведениям, вы ходите не туда, куда вам полагается, мне приказано об этом вам сообщить». На что я ответил буквально: «Сообщите тому, кто вам приказал, что я буду ходить туда, куда я захочу!» «Хорошо, пеняйте на себя!» Я повесил трубку. 

Вадим Козин Забытое танго (В.Козин - С.Стрижов)

2 мая 1943 г. я пел на майском концерте в Прокуратуре СССР, и на банкете Верховный прокурор подымал за меня тост, а в ночь на 13 мая я был арестован, по предъявлению ордера от 20 апр. 1943 г. Суда не было. Особое совещание. Спрашивали обо всем, в частности, о моей шпионской связи… с Геббельсом!!! 

1945 г. Приезд в Магадан. 
1945—1950 — магаданские лагери. Работа худож. руководителем магаданск. эстрадн. театра Маглага. 
1950—1953 гг. — ВСО — худ. руководитель ансамбля песни и пляски. 
1954 г. Работа в библиотеке им. Пушкина. 
1955—1959. Работа в театре им. Горького. 

 

Возвращаясь снова к моей личной жизни, я повторяю… 
У меня было много запросов — как общественных, так и чисто художественных. 
Мною написано около 120 песен. 
Композитором и часто текстовиком являюсь я сам. 
Многие песни известны за пределами Советск. Союза. 
(«Осень», «Любушка», о которой упоминается в «Молодой гвардии» Фадеева, «Маша», «Махорочка», 
«Ведь ты моряк, Мишка» и мн. другие). 
Я давно собираюсь и, очевидно, только перед своей смертью напишу 
свои воспоминания и повесть о театре и актерах. 
Я приглядываюсь к людям. Я люблю людей. 
Я люблю молодежь. Я люблю беседовать с нею…»

© Козин Вадим

Что она знала об этих местах? Слышала от родителей, читала в книжках, что поселение немецких колонистов возникло на окраине Одессы в начале XIX века. Для Германии то были не самые добрые времена: голод, войны, инфляция. Были люди, которые стремились в благополучную и спокойную Одессу. Путь был долог и утомителен, но первая сотня счастливцев, как они тогда считали, через два лета и одну зиму добралась до Одессы. Поселок на берегу моря очень быстро разрастался, благоустраивался. Вдоль берега проложили Приморский бульвар. Век спустя, по проекту бельгийского промышленника господина Легодэ, здесь появилась первая трамвайная линия, которая соединила Люстдорф с 16-ой станцией Большого Фонтана. Поселок становился престижным курортом.

 

Осенью 42 года Верочка приедет сюда со своим любимым Петром Лещенко. Еще один прекрасный день подарит ей судьба. За эти свои часы счастья она через десять лет расплатится сполна.

Вера Георгиевна пишет: "Во второй день нашего знакомства Петр Константинович попросил меня показать ему мою Одессу. Я старалась придумать маршрут какой-то, чтобы его удивить. У меня не получалось, я каждый раз убеждалась, что он знает Одессу лучше меня. ...Три месяца, как мы знакомы. Осень лето сменила, сентябрь заканчивался. Еще месяц пройдет и Петенька сделает мне официально предложение, и мы обручимся в церкви. Но в тот день - 20 сентября, я еще об этом не знала и не мечтала даже. В этот день Петя был свободен, и я решила поехать с ним к морю. Думала я, что окраины Одессы моему Петечке незнакомы и, наконец, я смогу поразить его своими знаниями достопримечательностей Одессы. Я попросила его ни о чем меня не расспрашивать, а просто сесть в трамвайчик (симпатичные такие старые вагончики были) и поехать со мной. Толечка, мой младший брат тоже захотел прокатиться с нами.
…Мы часто гуляли впятером – с Толей, Игорем, сыном Пети и его отчимом Алфимовым. Петя с ними приехал в Одессу. Игорь был ровесником нашего Толечки и очень быстро с ним подружился. Правда, Игорь постоянно внушал моему братику, что в СССР жить не стоит, а тот недоумевал, как же такое возможно. Петю огорчало, что у Игоря такой настрой, он горевал по этому поводу. Игорь в Одессе был недолго. Он отжимался, зацепившись за ветку дерева, упал и сломал руку, поэтому его отвезли в Бухарест. Так что кататься мы поехали втроем: я, Петя и Толик.
С Петром Константиновичем всегда было уютно, надежно. С ним было хорошо, и когда молчал, и когда пел, и когда рассказывал, и когда грустил и когда весел был. Артист от Бога, ему было все равно, что рядом люди незнакомые, что он не на сцене. Важен был настрой и желание порадовать тех, кого любишь. В тот день он «был в ударе». Он сначала вполголоса, наклонившись ко мне рассказывал, где бывал, что видел, потом посыпались истории о любимой обезьянке и собаке, при этом он уже не сидел на месте, а изображал своих героев. Когда он вспомнил Чарли Чаплина, то кто-то из пассажиров крикнул водителю трамвая: «Не останавливайся, тут знаменитость едет». Если сначала мы хохотали с Толиком вдвоем, то теперь весь трамвай смеялся до слез, до коликов. Кто-то проехал свою остановку и решил выйти на обратном пути. «Ваньку» и «Кавказ» Петя даже спел. И это тоже было целое представление. Узнали его или нет, не знаю. Только один дядечка подошел к нему со словами: «Слушай, я тебя знаю? Ты поешь? Ты – Лещенко, а я ведь хотел на твой концерт попасть, но не вышло. Пригласи, я приду и всю родню приведу». Петр Константинович подарил ему свою фотографию с белой хризантемой в петлице с автографом и на обороте написал, где и когда тот сможет найти его. После этого и другие потянулись за автографом.

 

Доехали мы до своей остановки, я говорю: «Петр Константинович теперь я выступаю. Вот здесь я раньше часто бывала, мне здесь очень нравится. Я хочу вам подарить эту красоту». Но о моем подарке он знал, как выяснилось, гораздо больше. Не удивила, зато мой Петечка продолжал нас удивлять. Идем, что-то обсуждаем, вдруг он просит подождать его и куда-то уходит. Очень скоро появляется с гостинцами, какими-то игрушками. Где он отыскал клоуна самодельного на веревочках, не знаю, но он с этим человечком игрушечным устроил целое кукольное представление. Потом мы кормили голубей , поили молоком кошечек бездомных. Столько всего было. Нас в тот день сфотографировал какой-то прохожий, взял адрес и пообещал прислать фотографии. Не обманул, прислал.

 

Сохранилась только одна, которую я послала своей сестре двоюродной. Когда я вернулась из Ивделя, из мест не столь отдаленных, Валя мне отдала ее. Горько теперь все вспоминать, а тогда я была самая счастливая.

...В тот день мы вернулись в Одессу поздним вечером, меня мучил один вопрос, который я не решалась задать Петру Константиновичу. Дня через все же выпалила ему, что он так веселился в тот день, что и я поддалась его настроению, да ведь война идет. Папа мой на фронте, вестей от него нет, вдруг его убили, а мы в счастье купаемся. Петр Константинович долго молчал. Позже рассказал о своем отношении, я не знала, как реагировать. За десять лет, которые мы были с ним, я поняла, что он был честен и это самое главное. Принять его позицию не смогла. К старости осознала и приняла.
Петя тогда просто признался, что жизнь пролетает мгновенно и хочется многое успеть, и хочется дарить другим счастье, и самому хочется быть хотя бы иногда счастливым. Он верно заметил, что людям хочется радоваться, поэтому все откликались улыбкой на его шутки в том трамвайчике. "Ты думаешь, у них нет никого на фронте? Ты думаешь, у них душа не болит о своих близких. Сердце улыбки хочет, вот они и улыбались и даже смеялись, - сказал Петр Константинович, -  война - игры жестоких и глупых правителей. Народ гибнет, думая, что подвиг совершает, а он только игрушка, как тот клоун на веревочках, которого я тебе подарил". Петя еще признался: "Я не хочу воевать ни на чьей стороне, пусть воюют те, кто это заварил. Я только ежечасно молю Всевышнего, чтобы вразумил чванливых глупцов. Вразумил и они прекратили бы эту бойню". В его словах была правда, но чувство вины меня не покидало.
Петя, как мог уходил от румын, которые призывали его на фронт. Уходил от тех самых румын, которые помогали гитлеровцам, а потом стали нашими союзниками. Прав был Петя? Теперь говорю: "Да! Да! Да!". 
В том сентябре 42 года я ему ничего не ответила, но в наших отношения возникло некоторое напряжение. Короткая разлука с Петей все сгладила, я скучала, я ждала новой встречи и о 20 сентября вспоминала только с нежностью».

Эту фотографию я нашла в записной книжке Веры Георгиевны. Качество оставляет желать лучшего, но восстановлению подлежит. На обороте надпись: «Дорогой сестричке Валечке от сестрички Верочки. 20/IX. 42 год. Люстдорф».

 

© http://petrleschenco.ucoz.ru
© Ольга Петухова 

ИСТОРИЯ ОДНОГО ФОКСТРОТА 

Сохранилось множество свидетельств о многолетней дружбе и творческом сотрудничестве Петра Константиновича Лещенко и Оскара Давыдовича Строка. В свой репертуар певец включил много произведений "короля танго", 11 из них он напел на грампластинки. Это танго "Голубые глаза", "Миранда", "Моё последнее танго", "Мусенька родная", "Не покидай", "Синяя рапсодия", "Скажите почему?", "Спи, моё бедное сердце", "Черные глаза", фокстроты "Цыганочка моя" и "Катя". 
Как свидетельствует киевский коллекционер Анатолий Железный в своей новой книге "Пётр Лещенко", на нотах танго "Не покидай" Оскар Строк написал: "Моему дорогому другу Петру Константиновичу Лещенко посвящаю". Есть еще одна песня Оскара Строка, посвященная Петру Лещенко, которую певец на пластинки не записал. 
В конце тридцатых годов композитор сочинил специально для Петра Константиновича фокстрот "Петя". 
Я привожу эти стихи по пластинке "Bellaccord Electro" 1938 года: 


ПЕТЯ. 
Фокстрот. 
Музыка и слова О.Строка. 

Наш Петя на уме всегда у всех девиц, 
О нём лишь только говорят. 
Он весельчак, спортсмен, 
Красивый, молодой, 
Его глаза любовь сулят! 

Как сладко песни он распевает, 
Когда с гитарой о любви поёт. 
Он лучше всех мужчин, 
Лишь только он один, 
Кого все девушки в мужья хотят! 

Петя, Петя, Петенька, мой свет, 
Лучше и милее тебя на свете нет. 
Петя, Петя, не скажи мне "нет", 
Без тебя, мой милый, мне жизни больше нет! 

Наш Петя - всех приятель, 
Что готов со всеми он гулять, 
Дуняшу, Лизу, Машу 
Их всех готов всегда обнять. 

Петя, Петя, Петенька, мой свет, 
Лучше и милее тебя на свете нет. 

Петя, Петя, Петенька, мой свет, 
Лучше и милее тебя на свете нет. 
 

Этот фокстрот прозвучал в передаче Виктора Татарского "Встреча с песней" в 1988 году. Зажигательная мелодия и исполнение были настолько в лещенковском стиле, что Виктор Витальевич назвал исполнителем Петра Лещенко. Через 13 лет один из радиослушателей указал на ошибку, из какой-то книги он узнал, что на пластинку фирмы Bellaccord песню "Петя" записал не Пётр Лещенко, а рижский певец Александр Черкасский. 

 

По письму слушателя фокстрот "Петя" прозвучал снова в передаче "Встреча с песней" № 856 22.09.2001 года. 

 

Я давно интересуюсь историей эстрады русского зарубежья, но имя рижского исполнителя фокстрота "Петя" было мне незнакомо. Поиски в сети принесли скудные результаты. В тридцатые годы был в Риге певец Черкасский, но не Александр, а Алексей. И, действительно, напел он на пластинку песню "Петя" Оскара Строка, почему-то на этикетке указано танго. На пластинках сохранились следующие записи в исполнении Алексея Черкасского: 
"Жизнь весёлая" - фокстрот Абрахама, "Танго Ноттурно" Бергмана, "О, как мне сладко" - танго Оскара Строка и "Петя" - Оскара Строка. 
Об Алексее Черкасском упоминается в найденом в Сети письме рижанки: "Я - музыковед из Латвии, участвую в проекте энциклопедического издания "Латвийский лексикон музыкантов". В этом лексиконе мы бы хотели включить информацию об Алексее Черкасском, так как он в начале 30 годов с большим успехом концертировал в Риге, участвовал и в титульных ролях, в постановках Национальной оперы Латвии (Евгений Онегинин, Риголетто) . К сожалению, больше почти никаких сведений об этом певце у меня нет - знаю, что он в 30-х. годах уехал в Америку и там успешно продолжал свою карьеру...." 
А вот заметка из Википедии о Марии (Марианне) Борисовне Черкасской, по мужу Палечек (13(25).2.1876, Петербург — 11.1.1931, Рига). 
 
Черкасская была солисткой Мариинского театра (лирико-драматическое сопрано), биография прекрасной певицы очень сложной судьбы заканчивается информацией об Алексее Черкасском, ее сыне: "Алексей Николаевич Черкасский (1904, Россия — 1980, США) — оперный певец, режиссёр оперных спектаклей, работал на радиостанции «Голос Америки». Его дочь Марина Чаркасская-младшая — солистка Американского балета". 
Еще из биографии о Черкасской, опубликованной на сайте "Русские Латвии": "...радушно приняла Рига русскую эмигрантку Марианну Черкасскую? 
Рядом с известными в Риге — балериной А. Федоровой, пианистом В. Пастуховым впервые на рижской афише появилось новое имя: певец Алексей Черкасский-Палечек. Это сын Марианны Борисовны. «Орлица и орленок», — так восторженно писал о Черкасских С. Алмазов после совместного выступления матери и сына в Риге. Триумф, настоящий триумф! Несомненно, Марианна Борисовна радовалась успешным выступлениям Алексея в Риге". 
И грустная деталь: "Она умерла в Риге, в окружении близких друзей и заботливых врачей. Но никого из родных рядом не было. Муж, Николай Осипович Палечек, некогда влиятельный чиновник Министерства просвещения, по-прежнему жил в Петербурге-Ленинграде, сын Алексей был в Америке. Ему успели сообщить о болезни матери. В ответ пришла телеграмма из Нью-Йорка: «Храни Господь. Твой Леша». Телеграмму положили в гроб М. Черкасской". 
Вот, пожалуй, вся информация об Алексее Черкасском исполнителе фокстрота - посвящения Оскара Строка Петру Лещенко. 

«Музыкальная жизнь» 
2000 год, №4, стр. 36-37 

 

НАУМ ШАФЕР 

Версия 
ДРУГАЯ ПРАВДА 
Тайны одного напева

Несколько лет назад в первом номере «Музыкальной жизни» за 1996 год была опубликована статья Я.Платека «И то же в вас очарованье», где была выдвинута версия, что автором знаменитого, ставшего уже народным, романса на стихи Фёдора Тютчева «Я встретил вас» является композитор второй половины XIX века С. Донауров. Через полтора года эта версия была «узаконена» уже как неопровержимый факт. В шестом номере журнала за 1998 год читатели обнаружили ноты романса с четким обозначением авторства: «Музыка С. Донаурова. Стихи Ф. Тютчева. Редакция И. Козловского». 

Никогда не относил себя к категории занудных правдолюбцев. Просто помню старую истину: 
кто знает д р у г у ю п р а в д у, но не спешит ее обнародовать, тот невольно способствует распространению мифа.Вынужден констатировать, что версия Я. Платека не соответствует подлинному факту. И в этом нет ничего особенного. Никто из активно пишущих – в особенности тогда, когда он реконструирует события прошлых веков, - не застрахован от непредсказуемых случайностей. 
Ну, а что касается фактов… В 1871 году одно из московских издательств действительно выпустило в свет романс С. Донаурова на стихи Ф. Тютчева «Я встретил вас», но к знаменитой мелодии он не имеет никакого отношения. Написанный в ритме вальса, он экспрессивно скорбен, местами мрачен, о нем не скажешь того, что скажешь словами Пушкина о народном варианте романса: «Печаль моя светла». Мало того, творение Донаурова сугубо академично, хотя интересно по музыкальным достоинствам. Однако, отсутствие строго куплетной формы, различные вариационные отклонения от основной мелодической темы делали невозможным широкое распространении романса. Даже великолепная грамзапись Надежды Андреевны Обуховой не способствовала популярности опуса Донаурова. 

В бытовой среде конца XIX – начала XX века широкое распространение получил другой романс на эти же стихи Тютчева. Это был уже чистейший вальс, приятный, но бездумный, удобно облегчающий глубокие стихи поэта. 

Помню, как в начале 30-х годов, в оккупированной румынами Бессарабии, моя мать с удовольствием напевала эту мелодию под собственный фортепианный аккомпанемент, а кто-то из домашних или гостей при этом увлеченно вальсировал или просто отбивал такт ногой. Автором сей вокально-танцевальной пьесы был А. Спиро, известный сочинитель так называемых русско-цыганских романсов. Это был совсем не тот романс, который у всех на слуху. 
Когда же появился тот самый, который мы все полюбили с голоса Ивана Семеновича Козловского? 

Кино- и театральные режиссеры, вставляющие знаменитый романс в свои фильмы и спектакли, чтобы создать правдивый музыкальный фон бытовой жизни XIX века, неизбежно попадают впросак: тогда эта мелодия не звучала и не могла звучать. Можно предположить, что она была сочинена в двадцатых, а скорее всего – в начале тридцатых годов ушедшего ХХ века. Попытаюсь это подтвердить. 
Начну с того, что популярная мелодия практически не публиковалась вплоть до пятидесятых годов. Много лет назад, занимаясь историей русского бытового романса, я, перелопатив огромное количество нот в различных хранилищах и ничего не найдя, неожиданно купил в магазине на Неглинной музгизовское издание романса, выпущенное в начале 60-х годов. Меня ошарашило неожиданное открытие – сноска на первой странице гласила: «Романс записан народным артистом СССР И.С.Козловским с напева народного артиста СССР И.М. Москвина». Вот тебе на! А у меня в кармане билет на мхатовский спектакль «Мария Стюарт», где в заглавной роли выступает Алла Константиновна Тарасова, бывшая жена Ивана Михайловича Москвина. 

Не буду описывать, какими правдами и неправдами я после спектакля проник в гримуборную Аллы Константиновны. В первые одну-две минуты от волнения не мог выговорить ни одного слова. Вместо блистательной и порывистой Марии я увидел смертельно уставшую женщину с виноватой мягкой улыбкой… Разговор продолжался не более пяти-семи минут, его прервал Павел Владимирович Массальский (он вошел в костюме Роберта Дадди), учтиво мне намекнувший, чтобы я не задерживался. Но разговор – простой и естественный – все же состоялся, и я воспроизвожу его по блокнотной записи, сделанной два часа спустя в гостинице «Заря»: 

- Алла Константиновна, никто, кроме вас, наверное, не знает, кто подлинный автор известной мелодии «Я встретил вас»… 
- Но раз вы пришли ко мне, то вы догадываетесь… 
- Разумеется, вот музгизовское издание… 
- «С напева…». Но «напев» - это понятие растяжимое. Он может быть и собственным, и услышанным где-то. 
- А именно этот напев – чей он? 

- Ну… до Ивана Михайловича я его не слышала. 
- Значит? 
- Ничего не значит. Документальных подтверждений у меня нет. Москвин нот не писал. 
- Так что же мне делать? 
- Вы можете обратиться к Козловскому… хотя вряд ли Москвин сказал правду и ему. Должна вас предупредить, что Иван Михайлович был великим мистификатором. В ту пору, когда возникла наша дружба, он сопровождал меня после репетиций и спектаклей и читал стихи. Я спрашивала: кто автор? Он мог ответиь: Языков. В другой раз: Случевский. В третий: Лохвицкая. Он был значительно старше меня и пользовался некоторыми моими пробелами… Ну, сами понимаете… Потом, много лет спустя, я выяснила, что у названных поэтов таких стихов нет. Кстати, и романс «Я встретил вас» он мне напевал. Я говорила: мне знакома другая мелодия. Он категорически: эта – лучше. Я спрашивала: кто композитор? Он отвечал: Малашкин… Вам знаком такой композитор? 

– Я знаю его по шаляпинскому романсу «О, если б мог выразить в звуке». 
– Вот-вот. А «Я встретил вас»… 
– Выходит, Иван Михайлович обманул Ивана Семёновича? 
– Я этого не говорила. 
– Да, но вы полагаете… 
– Я ничего не полагаю. Я просто говорю, что Иван Михайлович был великим мистификатором, а до Козловского этот романс никто не знал, кроме меня. Вывод сделайте сами. Или займитесь изучением Малышкина. 

На следующий день я засел в нотном отделе Ленинки. Нашел! Юргенсоновское издание 1881 года: Л. Д. Малышкин. «Я встретил вас». Стихи Ф. Тютчев… Но, боже мой! Опять вальс! Манерно – чувствительный, немного «туманный». Сопровождение – фортепиано и виолончель. Да, выходит, что Москвин был действительно великим мистификатором… 

© ШАФЕР Н. Г. (Павлодар)

 
Из семейного архива Данилевских

Georgo: "... тема об исполнителях песен Петра Лещенко беспредельна. Популярность его прекрасных песен во всём мире была очень велика, их включали в свой репертуар лучшие певцы русского зарубежья. Одним из них был, полузабытый, к сожалению, сегодня Стефан Данилевский. Википедия посвятила певцу всего лишь одну строку: 
Данилевский, Сте́фан — певец, известный в русской эмиграции (записи 1920-40 годов). Благодаря записям, сохранившимся на старых шипящих пластинках его серебряный голос доносится к нам из далёкого прошлого. Будем хранить память о тех, кого называют певцами эпохи Петра Лещенко. Они заслужили добрую память. 

Завесу неизвестности приоткрывают АРХИВ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ В ДОМЕ-МУЗЕЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ и печатное издание: "Российское зарубежье во Франции. 1919-2000", биогр. словарь в 3 т. / под. общ. ред. Л. Мнухина, М. Авриль, В. Лосской. - Наука. 

"ДАНИЛЕВСКИЙ Степан Иванович (18 ноября 1893, Варшава – 12 марта 1979, Шелль, под Парижем, пох. на местном клад.). Лейтенант флота, артист, певец (тенор). Окончил Морской корпус. Участник Гражданской войны в Вооруженных силах Юга России. В эмиграции лейтенант Иностранного легиона. Жил в Париже. С 1929 выступал в концертах и на вечерах Союза галлиполийцев, Морского собрания, Объединения русских студентов, Одесского землячества и др. Участвовал в благотворительных балах в пользу нуждающихся деятелей русского судебного ведомства (1929), морских офицеров (1934–1949), русской колонии в Клиши (под Парижем, 1938) и др. В 1930-е выступал в качестве солиста в хоре под управлением Л.И. Гончарова и в эстрадных программах в парижских ресторанах «Le Prado» и «Micado» (1930-е). В 1943–1944 артист «Театра без занавеса» в Париже. Последнее время жил в Русском доме в Шелль". 

Стефан Данилевский Пожалей ты меня (Н. Бакалейников)
Stephen Danilevski Take pity on me, dear (N.Bakaleinikov)

Повторяемые в различных источниках годы смерти 1978 или 1979 ошибочны. Первое сообщение о смерти Стефана Данилевского было напечатано в газете "Русская мысль" №3248 от 22 марта 1974 года. Последние годы жизни Стефан Данилевский проживал в "Русском Доме" Красного Креста в Шелль под Парижем, где скончался 12.03.1974 года. 

 

ПОЕТ СТЕФАН ДАНИЛЕВСКИЙ 

 Черные глаза (Оскар Строк)

Романс "Твои глаза зеленые" (слова К. Подревского, музыка Б.Фомина)

ДАНИЛЕВСКИЙ СТЕПАН ИВАНОВИЧ происходил, вероятно, из русской семьи. Польша в те годы называлась Привисленским краем и была западной окраиной Российской Империи, в ней проживало много русских чиновников и военных. В истории эстрады певец остался известен под сценическим именем Стефан Данилевский, поэтому некоторые исследователи полагают, что был он поляком. Имя Стефан в Польше очень распространённое, но фамилия Данилевский встречается крайне редко, сейчас в стране проживает всего 76 человек с такой фамилией. 

Степан Данилевский поступил в элитарный Петербургский Морской Кадетский Корпус, который окончил летом 1915 года. 
Из списка выпускников этого года: 
«Приказ № 1453. Царское Село, 30-го июля 1915 года. Производятся: в мичманы: корабельные гардемарины: (...) 32. ДАНИЛЕВСКИЙ СТЕПАН ИВАНОВИЧ... Все со старшинством с 9-го июня сего года и в сравнении с произведенными в этот день в мичманы». 
Всего в том списке 152 выпускника. Почти все они погибли в первую мировую и в гражданскую войны. Кто-то из выживших нашел пристанище на чужбине. Как показало время, их решение было самым разумным, ведь одни из тех, кто остался на родине, были расстреляны большевиками сразу после окончания Гражданской войны, другие позже, уже в 30-х и 40-х годах, от карающей руки «правосудия» НКВД. 

В первую войну Данилевский служил мичманом в Черноморской минной бригаде. В Гражданскую - в Вооруженных силах Юга России на стороне белых. Звание лейтенанта было присвоено Данилевскому 28 марта 1920. После поражения Белого движения вместе с врангелевской эскадрой он эвакуировался из Крыма в Константинополь, позже поступил добровольцем в Иностранный легион. 
Проживал в Париже. Природа одарила Стефана Данилевского красивым голосом. В конце двадцатых годов он был солистом оркестра балалаек сначала Александра Скрябина, потом - Георгия Черноярова. 

   

В 30-х годах Данилевский выступал в ресторанах «Le Prado» и «Micado» с оркестром п/у Г.Черноярова. 

Этот замечательный Русский балалаечный оркестр основал Георгий Диодорович Чернояров, офицер, участник гражданской войны, эмигрант, живущий в русской колонии Нового Сада в Сербии. 28 декабря 1921 г. состоялся первый концерт оркестра. В оркестре было 17 музыкантов и танцоров. В 1923 году оркестр Черноярова после ряда гастролей по Сербии и по странам Европы перебрался в Париж. 

Вместе с этим оркестром Данилевский неоднократно принимал участие в благотворительных концертах, организованных русской эмиграцией в помощь семьям эмигрантов, находящимся в бедственном положении. 
Данилевский много записывался на пластинки, в основном, на фирме "Пате Рекорд" и в парижском филиале фирмы "Парлофон". 

 

Среда, 06 Февраля 2013 г. 01:18 (ссылка) редактировать + в цитатник 
Прочитало: 1 за час / 4 за сутки 

Корреспондент газеты  "Кировоградская правда" в 2005 году встретился и побеседовал с режиссером театра Иваном Казнадием, накануне его 80-летнего юбилея. Интервью было опубликовано в газете 5 июня того же  года.  В интервью приводился более подробный рассказ Ивана Казнадия о встрече с Петром Лещенко. Некоторые подробности подсказали новые адреса выступлений Петра Лещенко в Европе в 40-х годах. Так вот, одним из таких городов был  Штадлау — пригород  Вены на левом берегу Дуная. Сегодня  это уже один из районов австрийской столицы. 

Вторник, 25 декабря 2012 
Сергей Казнадий – Георгий Сухно: 

― «Здравствуйте, Георгий! 
Сегодня я нашел большую статью, напечатанную в местной газете "Кировоградская правда" 5 июня 2005 г., за два дня до 80-летнего юбилея отца.  В этой статье он рассказывает о своем жизненном пути. Там есть информация о его встрече с Петром Лещенко. Выступал он, как ни странно, в местечке Штадлау, это предместье Вены, сегодня, я думаю, это уже давно часть города. Там он спел песню "Я тоскую по родине...". Время концерта не упоминается, хотя помню, отец рассказывал, что это было уже послевоенное время. 
Каким образом Лещенко мог попасть в Вену, не знаю. Но, если это было в период 1945-1947 г.г., то вполне допускаю, что он мог туда приехать, несмотря на то, что концерты он давал, в основном, в Румынии. Если у него  в Бухаресте был свой ресторан, то деньги, я думаю, у него были, и приехать даже за 1000 км ему было под силу. Тем более, ни Австрия, ни Венгрия, ни Румыния не были так разрушены, как скажем, Украина, Польша или Белоруссия ("рельсовой войны" там не было), железнодорожное сообщение было нормальное, тем более год-два спустя. 
Я полагаю, что, после выступлений в Румынии и явного там успеха, Лещенко, захотел расширить географию своих концертов и поехал  через Венгрию  в Австрию, где находилась огромная группа советских войск, о которой он мог легко узнать от офицеров 2-го и 3-го Украинских фронтов, еще выступая в Румынии. Почему бы и нет? Ведь фронтовики его явно любили...  Видимо, он так и сделал, а потом уже, пошла информация "наверх" и "куда следует". Вот тогда партработники, видимо, спохватились и решили пресечь быстро растущую славу эмигранта Лещенко. Поэтому, в 1948-м ему и запретили выступать перед войсками.  Но это лишь моя теория... 
В жизни моего отца были очень интересные судьбоносные встречи. В частности, с Народным артистом СССР  Борисом Романицким в городе  Тобольске, тот сразу предложил ему роль Саньки в "Партизанах в степях Украины" и с маршалом Иваном Коневым, который ему порекомендовал "быть в театре". 
И все же, о Романицком и Коневе отец практически никогда не рассказывал, а вот о встрече с Петром Лещенко упоминал не раз… Вот такие, Георгий, пока новости. Если еще что-то раскопаю, непременно перешлю. 
С теплотой, 
Сергей Казнадий». 

   
На фото (слева - направо): Борис Романи́цкий — советский украинский актёр и театральный режиссёр. Иван Конев - Маршал СССР. Встреча с Константином Симоновым - советским поэтом и писателем в Киеве, в 1953 году.

Среда, 26 декабря 2012. 
Сергей Казнадий – Георгий Сухно 

― «Здравствуйте, Георгий! 
Я очень рад, что поездкам Петра Лещенко в Вену все-таки нашлось подтверждение. Я, с самого начала, был уверен, что такому гигантскому таланту и такой яркой личности, как Лещенко, невозможно было удержаться в географических рамках Румынии. Ведь, такие, как Лещенко, живут не в конкретном городе или стране, их  дом - весь мир. Я думаю, если была бы у него такая возможность, то он бы поехал на гастроли и в другие страны Европы и даже за океан, к тем, кому нужна душевная песня. 

А то, что информации о его концертах и поездках военного и послевоенного времени мало, то это вполне естественно. Ведь никто из советских журналистов о нем не писал, по понятным причинам. А иностранных журналистов  в те времена было мало, а тех,  кто был, интересовали земные проблемы послевоенного времени. Да и писали они на занятых Советской армией территориях только то, что разрешалось. Если, Конев, или другие высокие чины, и давали Лещенко транспорт для поездок в Вену (а может и не только в Вену), то это делалось, скорее  всего, через их доверенных людей, водителей или пилотов, которые, возможно, даже и не знали, кого и зачем они везут. Ведь учет бензина и поездок в послевоенной неразберихе велся слабо, поэтому даже НКВД часто не обо всем знало. Поэтому и у вас на сайте и везде, об этом периоде жизни Лещенко мало информации. Но я надеюсь, что личное дело Лещенко все-таки откроют для общественности, и тогда мы узнаем о нем больше. 
С теплотой, 
Сергей Казнадий». 

Подтверждение тем выступлениям Петра Лещенко, о которых пишет Сергей, нашлось в рассказах Веры Лещенко. Она не исключала, что были концертные площадки, на которых Петр Лещенко мог выступать не только без нее, но и за пределами Румынии.  Почему певец не брал  жену на все концерты? Более того, почему не все рассказывал ей о себе? Вера Лещенко с годами сама нашла тому объяснение. 

22 декабря 2012 
Ольга Петухова – Георгий Сухно 

― «Дорогой Георгий! 
Очень горевала и корила себя Вера Георгиевна за то, как с присущим молодости максимализмом, частенько выговаривала Петру Константиновичу, что он слишком просто, не по рангу ведет себя с людьми. Он – знаменитость, считала она, а может, если попросят петь, где угодно, как это было в Одессе. Она была убеждена, что унизительно для мировой знаменитости соглашаться на бесплатные выступления даже перед советскими военными, что такие выступления возможны, если только это поможет ему вернуться на родину с триумфом, а не через  лагеря. Он считал иначе, но с ней не спорил, огорчать ее не хотел. Он жил по тем правилам, которые принял еще в молодости и для него не рангами и кошельком красив был человек, а сердцем и душой. 
Петр Константинович знал, что может рассердить его любимую, поэтому просто не посвящал ее в какие-то свои планы. Это не изменило их отношений. Просто, он был старше и мудрее. И Вера Георгиевна это поняла, но, увы, тогда рядом уже не было ее Петечки. 
Как-то она призналась мне: «После лагеря я часто вспоминала те свои капризные требования. Какая глупость! Что толку, что я не смирила гордыню, когда в Москву приехала после лагеря. Не помогла гордыня, меня гоняли по самым окраинам с концертами, условий никаких, платили копейки, даже за концертные платья высчитывали из зарплаты. Ленинград, Брянск, Кишинев, Москва – самые крупные площадки в моей жизни, но и там или сборные концерты, или «культурные центры 3-го уровня».  Сад Баумана в Москве казался мне Кремлевским Дворцом. Мне бы понять, что Петечке важно было общение с настоящим, не подосланным зрителем. И он искал этого своего зрителя, не стыдился предлагать свои выступления, и ему было все равно, где петь, лишь бы перед теми, кто его любит или сможет полюбить. Он мне сказал еще в Одессе, что бедность – плохо, но деньги он заработает на другом, а вот пообщаться с теми, кто умеет слушать, кому в радость то, что он поет дороже всех денег. Как же много я не успела  узнать о Петечке, сказать ему из-за своего характера». Вера Георгиевна была искренней в своем раскаянии. Так что мне легко объяснить, почему Петр Лещенко не все рассказывал о себе своей любимой? Потому что любил и оберегал от информации, которая могла ей навредить, от информации, которая могла ее огорчить. 

23 декабря 2012 
Ольга Петухова – Георгий Сухно 

― «Георгий, 
давно хочу рассказать вам, что я, еще при жизни Веры Георгиевны, по ее просьбе  разобрала чемодан с архивом Эдуарда, который был ее третьим мужем. Это был прекрасный музыкант и не менее прекрасный человек. Более 10 лет назад его не стало. В том чемодане было  много пластинок с записями джазовых исполнителей – самая большая музыкальная привязанность Эдуарда. Были также нотные  сборники, клавиры, среди которых песни из репертуара Петра Константиновича, написанные Эдуардом, еще фотографии и несколько связок писем. 
Удивление Веры Георгиевны вызвали 5 колумбийских пластинок с записями Петра Лещенко, которые я подарила нашему другу и начинающему коллекционеру Руслану из Кишинева. Верочка именно об этом просила: подарить молодому коллекционеру, чтобы подольше ниточка памяти тянулась, и такому, кто собирает пластинки Петра Лещенко, потому что любит его песни. Думаю, Руслан именно такой коллекционер. Недоумение Веры Георгиевны вызвал тот факт, что  все пластинки Эдуарду достались от отца-генерала, который музыку не любил и увлечение сына музыкой никогда не приветствовал. И вдруг,  пластинки, которые были явно заграничные, к тому же  среди них оказались записи Петра Лещенко. 
Что тут скажешь? Наверное, подарили генералу, подумал я, когда он катался по военным тропам Европы. Подарили, он и привез их домой, у него же не отбирали вещи на таможне. 
В тот день мы с Верой Георгиевной переключились на ее отношения с родней Эдика, и письма с фотографиями остались нетронутыми, а потом я о них благополучно забыла. Сегодня я решила вернуться к тем письмам, вдруг что-то интересное найду». 

Так, в очередной раз, благодаря Ивану Казнадию, до нас дошло еще одно откровение Веры Георгиевны, которое объясняет многие поступки Петра Лещенко.Вера Георгиевна в своей книге часто вспоминает поговорку: «Если бы молодость знала…». Вот и я повторяю за ней, «если бы молодость знала…». В 1944 году мой отец воевал в Румынии. Был ранен под Яссами и уже после прекращения военных действий находился в этом городе на излечении. Вера Георгиевна рассказывала, что Пётр Константинович неоднократно выступал с концертами в госпиталях для солдат. Как я теперь сожалею, что не расспросил отца о том времени, ведь он, несомненно, знал о концертах Петра Лещенко и, возможно, слышал его. Рассказы отца могли стать такими же приятными открытиями, как и те, что ожидали нас в письмах, найденных Ольгой. Вера Георгиевна о письмах знала, но, явно, не читала их, иначе прокомментировала бы два из них, касающиеся Петра Константиновича. 
Но по порядку. Семья генерала Веру Лещенко, когда они с Эдуардом поженились,  не приняла. Сам генерал к тому времени покинул наш бренный мир, а его вдова и дети не хотели общаться с невесткой. То ли за лагерное прошлое, то ли потому что старше была намного Эдуарда.  Лишь один раз Веру Георгиевну пригласили с Эдуардом на генеральскую дачу. Вспоминать о той встрече Вера Георгиевна не любила, родственники Эдуарда в тот день снизошли только потому,что надо было решать наследственные вопросы. Странно, но никаких разговоров о Петре Лещенко не было. Что тут странного? Дело в том,  что в тех письмах, найденных у Эдуарда, два были  с рассказом о концерте Петра Лещенко. Одно из них написано отцом Эдуарда - В,  второе – другом  его старшей сестры Л. – Ал.. Письма датированы июлем-августом 1945 года.  Адрес, уже известный нам – Вена, Штадлау. 
Получается, что для семьи Эдуарда имя певца, как и то, что их невестка Вера Лещенко - его бывшая жена, не было тайной. 
Подробнее о тех письмах узнаем от Ольги. 

25 декабря 2012 
Ольга Петухова – Георгий Сухно 

― «Дорогой Георгий! 
Посылаю вам два письма, в которых есть информация о  выступлении Петра Лещенко.  Прежде,  несколько слов об авторах писем. Первое письмо писал генерал-лейтенант В.К. Родился он 1 декабря 1898 года,  был моложе Петра Лещенко всего на пять месяцев. Он был  участником  Гражданской войны.  Сражался  с фашистами в Испании. В Отечественную войну был начальником артиллерии 15-й армии, а с 1944 года был  заместителем Командующего артиллерией 2-го Украинского фронта. Участвовал в Ясской, Будапештской и Венской операциях по разгрому гитлеровских войск. Такая вот героическая биография. 
В.К. умер  22 июля 1952 года. Похоронен был  в Москве  на Введенском кладбище. 
Был он человеком крутого нрава, строгим, осторожным и очень правильным. 

Второе письмо адресовано сестре Эдуарда – Л.К. Писал его, как он сам себя представил, ее «задушевный  друг».  О нем известно только, что зовут его Ал., что в 1945 году он был в звании майора и было тогда ему 23 года. Нет сомнений, что друг Л.К.  был юношей грамотным,   образованным  и очень в нее влюбленным. Писавший, явно, хотел поразить свою девушку: продолговатый конверт нежно голубого цвета, сегодня  немного выцветший, такого же цвета исписанные листочки, вложенные в тонкую сиреневую папирусную бумагу. Очень изысканно.  Война, конечно, не могла не изменить характера Ал. – наверняка,  мудрее стал, жизнь стал больше ценить, но романтиком он, уверенна, был и остался. 
Есть еще одна информация: возможно, Ал. и Л. вскоре после войны поженились. Но это всего лишь догадка. Мужа Л. тоже звали Ал., но так как фамилия друга неизвестна, то утверждать это не могу, а спросить теперь не у кого. 
А вот и сами  свидетельства выступления Петра Лещенко в Штадлау. Вас может огорчить, что взгляды на один и то же концерт – полярные, но люди разные, каждый имеет право на свое собственное мнение. Нам важно, что пребывание Петра Константиновича Лещенко в Штадлау эти письма подтвердили, и  мы теперь знаем еще один адрес его творческой биографии. 
PS. Маленькое уточнение: на обороте всех конвертов, посланных  почтой, стоит еще один штамп, на котором  Герб СССР, «ПРОСМОТРЕНО военной цензурой» и пятизначный номер, видимо, цензора. 

Штадлау.19.08.1945 
К.В. – жене А.Б. 

― «Дорогая А.! 
Прежде всего шлю тебе и детям привет и желаю всем вам быть бодрыми и здоровыми, крепко всех целую. Сколько пробуду в командировке, не знаю. Во всяком случае – долго. Там, где я сейчас, еще неизвестно, какие будут ходить деньги. Пока никакие не ходят. Всяких товаров и барахла здесь больше, чем в Румынии, но зато вина меньше, а,  следовательно, и винограда такого, как посылал из Румынии, нет. Письмо это пошлю с человеком от ГАУ(Георгий, скорее всего это Главное Артиллерийское Управление),который едет в Москву. Пошлю  только письмо. С покупками некогда возиться. Даже наше свободное время чем-то всегда занимают. У меня здоровье и дела, как всегда, без изменений. Кровяное давление немного повышено, но за нами врачи следят, поэтому нет причин тревожиться. Условия здесь неплохие, питание хорошее. Неделю назад  пришлось идти на концерт солдатской самодеятельности, надо было поддержать ребят, для них было важно, чтобы в зале чинов высоких было побольше.  Выступили хорошо, но затянули. Есть  талантливые солдаты, но все это не по мне, ты же знаешь. Поэтому я  очень недоволен, что Эдичка музыкой увлекается, а не учебой и спортом. Написал ему, что его музыкальные успехи меня только огорчают. Ты с ним будь построже, не хочу, чтобы наш сын вырос верхоглядом и недоучкой. Что это за увлечение такое и тем более профессия. Можно, конечно,  стать знаменитым, но все равно это ненадолго, не стоит тратить время на это пустое занятие. Два дня назад был еще на одном концерте. Моя родная Анечка, не подумай, что я тут развлекаюсь. Пошел из любопытства, много слышал нелестного об этом певце, который сбежал из нашей страны, а теперь здесь номер один, поэтому и пошел. Имя  этого артиста Петр Лещенко. Он пел длинных два отделения. Принимали его хорошо, в зале были только наши военные. Оркестр у него хорошо играл, тоже наши русские. Анечка, не будет им счастья вдали от родины, но это не мое дело. Я досидел до конца второго отделения, хотя мог уйти, но это не значит, что мне все понравилось. Пел он, конечно,  неплохо. Я чуть не прослезился, когда он пел про маму. Грустные песни поет душевно, а вот шутливые у него получаются очень недостойно, как насмешка. Рюмки, частушки, чубчики ему петь не надо. Пел он еще одну песню, его вызывали три раза на бис, но я бы ему запретил петь, что тоскует по родине. Продал родину, пусть слезы не роняет. Справедливости ради  скажу, что красивая песня и пел красиво. Я мог еще и еще слушать, но,  стоило подумать, кто поет эту песню, слушать не хотелось. После концерта многие пошли к певцу лично выразить свою признательность,наверняка и автограф брали, я сделал вид, что не видел этого, никого наказывать не стал. А., ты пишешь, что устаешь, так заставляй домработницу больше шевелиться и дети пусть тебе помогают. Передай Л., чтобы следила за своей шапкой, которую ей послал, а то у нас рассказывали, как у одного генерала на Киевском вокзале в 8 вечера шапку сорвали с головы. 
Забыл написать тебе, что за Ясскую операцию я награжден орденом «Красного знамени». Вот такой у тебя муж. Гордись. 
И еще, если я прошу тебя сразу ответить на письмо мое, то, будь добра, сразу отвечай.  Не сижу на месте, поэтому из-за твоего непослушания, твое письмо, позже присланное, я могу не получить. 
Всех вас крепко обнимаю, пока, всего хорошего, В.». 

Штадлау, близ Вены, август 45 
Ал. - Л.К. 

― «Милая Л-нька! 
Предчувствую, что, прежде всего вас поразит в моем письме – конверт и бумага столь сентиментального цвета. Но не пугайтесь, бумага – единственный сентимент, который я себе позволю в этом письме. Я помню, что вы ярый враг сентиментальности. Не так  ли? …Теперь немного о себе. Живу нормально. Стараюсь использовать любую возможность, чтобы осмотреть достопримечательности тех мест, которые проходим, где ногами, где на колесах. Смогу ли еще побывать здесь. Конечно, приходится не одной красотой любоваться, война свои следы оставила. И все же мне доставляет удовольствие изучение окрестностей. Дошли до Австрии, остановились недалеко от столицы ее, в Штадлау. Эта информация уже не секретная, потому пишу спокойно. Что дальше? Мы исполнители, потому не знаю. Стал я умнее на несколько сот страниц, Блока, Чуковского, Антокольского, Горького. Рассказы «По Руси» Горького очень хорошие, но подряд читать очень плохо, горький труд. Сама оригинальность языка, описания природы, быта делаются монотонными и кажутся надуманными. Мы тут для своих проводим литературные вечера, когда подошла моя очередь, то я выбрал Блока. Всем понравился мой рассказ о нем. Л-нька, только не подумайте, что хвастаюсь. 
Вчера письмо не удалось дописать. Причина уважительная. Пришел Генка, вы его помните, конечно же, принес талончики на концерт, боюсь сказать, на чей концерт. Боюсь, потому что это талантище огромное, поэтому  все происходящее кажется сном. На концерт самого Петра Лещенко. Вы слышали что-нибудь о нем. Мой дед из Кишинева, поэтому знал Лещенко и пел его песни. Это – очень  красивые исповеди, на музыку положенные. Дед немного рассказывал о нем. Артист прекрасный, но по молодости много глупостей совершивший, потому судьбе его не позавидуешь, а вот себе я со вчерашнего дня обзавидовался. Не думал, что смогу услышать этого певца. Как жаль, что вас не было рядом. Вчера я мог сотворить главное, на что давно не решаюсь, мог познакомиться с отцом милого и самого доброго создания на земле и попросить у него вашей руки. Помню, что обещал без сентиментов, но не воспринимайте сказанное, как балаганный штиль. Не буду больше, раз обещал, ведь вы не любите это слушать и, тем более, читать. 
Пощажу вас. И все же объясню, что меня потянуло на такие тексты. Я незнаком с вашим папой, но Геныч, он все всегда знает, сообщил мне, что в первом  ряду ложи, справа от нас, сидит генерал, который газетой обмахивается, что он и есть ваш отец. Признаюсь, концерт меня захватил,  и я не следил за реакцией генерала постоянно, периодически все же поглядывал на него. Мне кажется, несмотря на то, что он был очень сдержан, что  ему понравилось.  Интересно, что он расскажет вам о концерте. У нас тоже были хорошие места, но на балконе. Зал большой был битком. В партере лишних людей и приставных стульев не было, а вот 
на балконе, захотел бы выйти, не смог, проходы были забиты. В оркестре Лещенко такие виртуозы играли, загляденье. Даже смотреть было удовольствие, не только слушать. О Лещенко я слышал, что он танцором начинал, но вчера я этого не увидел, но, когда дело доходило до веселых народных песен, он очень красиво двигался. Основной свой репертуар пел иногда с гитарой в руках, иногда без нее, но без лишних движений. И не надо ему это, такой завораживающий у него голос. 
Признаюсь, что все его песни готов был посвятить вам. И когда про любовь вечную он пел, и когда про коварность любимой, и, когда про страданья свои и чувства обманутые. Даже про станочек знаю, как спел бы я вам,  и вы бы поняли, какие чувства к вам питает ваш верный друг. Молчу, не сердитесь. Улыбнитесь. 
Больше всего меня поразило, что Лещенко не мог не почувствовать, не мог не знать, что зритель советский, да еще в военной форме к нему относится неоднозначно. Но он пришел на концерт и выступил перед нами и ни разу, ни в одной песне я не почувствовал, что он заигрывает, он просто пел. Пел про землянку, про комсомольское племя, про «широка, страна моя родная». Мне все было по душе и сердцу. Мне хотелось, чтобы концерт не кончался. Такую вот встречу мне подарила Австрия. После концерта мы еще почти час толкались в коридорах, хотели подойти к певцу,  но так и не удалось, народ долго не расходился. Но, Л-нька, дисциплина обязывала возвращаться в часть. Шли, а я долго еще слышал про желанную и любимую. 

Вы опять сердитесь… 
Буду прощаться. Ваш лучший друг, так ему, во всяком случае, кажется, С. 
Передайте мой искренний привет Инне и моему заочному знакомому Эдику». 

Подведем итог. Мы можем теперь с уверенностью сказать, что Петр Лещенко был в Штадлау и выступал в концерте солдатской художественной самодеятельности, который вел Иван Казнадий. Там же в Штадлау  был еще один сольный  концерт Петра Лещенко. Случилось это в августе 45 года. Пел он с  оркестром. Вопрос возникает, с каким?  Конечно же, не из Бухареста привез он своих музыкантов. Для себя я сделал еще одну пометочку: Петр Лещенко пел «В землянке». Эту песню можно внести в список репертуара, не записанного на пластинки. Владимир  Васильевич  Демин  нам рассказал, что Вера Георгиевна знала о тех выступлениях  и даже вспомнила, что Петр Константинович очень тепло отозвался о конферансье Иване Казнадии. Правда, фамилия была названа Казначеев, но Вера Георгиевна могла подзабыть, а может Петр Константинович так запомнил. И еще хочется отметить, что в приведенных письмах с фронта есть своя особенность, они написаны вскоре после концерта и адресованы близким людям. А значит, это впечатления, не обремененные внутренним редактором: это  можно говорить, а это нельзя. Такие воспоминания обычно самые точные, так как временем не стертые. 
Еще раз спасибо Ивану Казнадию и его сыну, мы много нового узнали. 
Ценны были в комментариях и дополнения Владимира Демина. 
Благодарны мы и Эдуарду Кумелану, который сохранил эти бесценные свидетельства времени. Светлая ему память! 

© http://petrleschenco.ucoz.ru 
© Георгий СУХНО, Скерневице, Польша