Ну, про кошку, так про кошку

 

Большим испытанием для человека неподготовленного может стать посещение туалета в нашей квартире. И дело не в том, что там система «вместо замка – веревочка», хотя она, конечно, тоже добавляет колорита в экспозицию.  

Но, с другой стороны, есть в веревочке этакий ностальжи-стиль, и опять-таки,  простота конструкции завораживает, а  Леша и Гай хором клянутся, что после нового года они всё-все поставят и починят, и наладят – и вообще либо столетние дубовые двери в сортирах, господа проживающие, либо современные шпингалеты, которые вовсе не проектируются для удерживания замковых ворот во время штурма.

 

Так вот заходит неподготовленный человек в наш санузел, некоторое время осмысляет веревочку, наконец, расслабляется,  а потом вдруг «бах» - и дверь сотрясается. И опять удар. И  яростное громыханье многопудовой двери.

Тут из туалета раздается нервный голос человек неподготовленного.  Голос сообщает разные вещи. Иногда «Минуточку-минуточку!» Или «Занято…извините!» Или просто набор взволнованных звуков слышен, без конкретного содержания.   

А дверь продолжает сотрясаться. И тут обычно Валя выглядывает в коридор и начинает кричать.

- Ничего-ничего, - кричит Валя, вытирая руки передником. – Не беспокойтесь, пожалуйстаааа!!! Это кошечка прыыгаает!!

- Чего?! – кричат  из туалета.

- Кошечка  в туалет хочет! Но вы не спешите, она всегда туда хооочет!

Кошечка бьется грудью о  дверь, скребет когтями дуб. С другой стороны слышно пыхтение – там изо всех сил удерживают веревочку.

 

- Ну-ка пошла вон!- говорит Валя. – Плохая кошка! Швед, иди сюда! Прогони Пушу!

- Я глухой и древний - зевает с подстилки Швед. – Сами принесли в дом вашу Пушу, сами ее и гоняйте. А я лучше, пока тут такое веселье,  пойду от нервов лужу в гостиной сделаю. Я старенький, мне можно.

- Плохая собака!  - кричит Валя.  

-Бух-бух!

- Извините, занято!

- Да что тут творится?!- выглядываю из комнаты я.  

- Это Иван Иваныч в туалет пошел! – кричит Валя  

- Чего?!!

- Иван Иваааныч в туалеетее!!

- А-аа!  Ну, успехов ему!

- Бух-бух!

 

И вот,  дверь открывается. На пороге стоит много переживший Иван Иваныч. Все еще с веревочкой в руках. Мимо проскальзывает кошка, вспрыгивает на унитаз

 Может, наконец, сейчас будет раскрыта великая унитазья тайна?  Что здесь, черт побери, происходит?! Что делают тут люди?  Для чего служит этот таинственный проход в иные миры?

Пуша засовывает в унитаз башку,  возбужденный хвост – трубою в небо. Она пытается подцепить лапами воду. Напряженно всматривается в глубину

 Мы стоим перед туалетом – я, Валя, Швед, Иван Иванович. Кошка оборачивается. Глядит на нас.

На морде – все разочарованье рухнувших надежд. «И опять эта проклятая неизвестность!»

Ну, ничего, в следующий раз она непременно найдет награду  в постиженьи этой немыслимой загадки бытия.

- Что ты не пишешь? - спрашивают меня.
А о чем, спрашивается, писать, когда все и так все понимают?
Когда можно было предупредить, как-то повлиять – был смысл писать, а сейчас остается разве что расположиться на вершине вулкана с чайником и трубкой: любоваться напоследок эпохальным поучительным зрелищем.
Я 13 лет веду этот дневник, бубня одно и тоже – и раз мое многолетнее бубнение ушло парком в небытие, то что изменит еще десяток страниц?
А рассказывать, как у меня дома кошка все фиалки пожрала – как-то неуместно в общем контексте.
С другой стороны, метод игнорирования действительности – какое-то время здорово помогает. Пир – не пир, а, как выше упоминалось, скромное чаепитие во время чумы. С вежливой реакцией «Да что вы говорите?» на любые новости.


Трусы и кеды, летящий рубль и осыпающийся интернет, налоги на жилье, Украина, Федоров с, прости господи, Астаховым, Чаплин с пылающим мечом, Гейропа, гей-славяне, прокуратура в сарафанчиках, очередное откровение Гиркина с его глазами нездоровой рыбки, речи алоизьевича в новой редакции, ботохороводы в блогосфере... не, ничего больше не удивляет и не цепляет.
Ну, кафка… – так что мы эту кафку - в первый раз едим что ли? Национальное блюдо, можно сказать, с многовековой традицией.
Есть в психиатрии термин такой «великолепное безразличие». Ужасно удобная штука. Это когда на твоих глазах твоих детей душат, а ты покачиваешься в кресле и зеваешь – потому что внезапно разучился вообще что-либо чувствовать. Все больше и больше вижу людей, которые уже почти к этому великолепию пришли – что особенно заметно на фоне всеобщего душевного волнения.

Не, сама я еще не… То есть, иногда кажется, что да – но потом увидишь, скажем, хорошо пожранные фиалки и чувствуешь, что надпочечники еще не ушли в бессрочный отпуск. Так что берешь кошку и расцеловываешь ее длинный, серый, измазанный землею нос. Типа, спасибо тебе, мой фиалкоядный друг за напоминание о том, что нам еще есть, что любить и что терять. Орхидеи еще остались, и кактусы.

Поздравила с днем рождения Михаила Юрьевича в последнем номере MAXIM.

Читать далее...

Звонят, спрашивают: придет ли наша семья на выборы.
У нас 44 округ по Москве. Мы собирались голосовать за Ольгу Романову, мы ставили за нее подписи, это был единственный кандидат, который их на самом деле собирал – сборщики стояли на улицах, у метро, ходили по домам, обзванивали избирателей – но Романовой подписи не засчитали. Какие-то они были некрасивые и неправильные.

А вот те люди, которым было разрешено участвовать в выборах, подписи, видимо, генерировали мистическим образом прямо из платоновского элизиума чистых идей – в грязной и грешной нашей реальности они их явно не собирали.
И ни один из этих людей никаким боком не может меня устроить как избирателя, потому что все они…
О да, сегодня нельзя же вести агитацию, да….
Не скажу я вам, кто они.

Лучше поговорим о чем-нибудь еще, совершенно постороннем. О гнилой капусте, как говорится, о королевских шутах с прищемленными бубенчиками – чтоб не звякали…


И я не могу, на самом деле не могу слушать даже тех приличных людей, которые пытаются относиться к этой ситуации разумно, компромиссно и взвешенно.
Которые сейчас анализируют явки, говорят о неактивности москвичей, взвешивают какие-то позиции, приглашают экспертов….

Какие позиции, какие эксперты?
Это не выборы – это большая бессовестная врака. Наглая лжа. Балаган с золотушными тюленями.

- Вам разве безразлично, что происходит с нашим городом? –строго спросили меня по телефону

Это она что – провоцирует меня пойти взорвать что ли избирательный участок, не понимаю?
Каких-то других способов повлиять на происходящее в моем городе мне, знаете ли, не оставили.

Невзирая на мою жесткую политику по отношению к комментаторам  бранливым, глупым или ненастоящим, некоторым все же удается ненадолго пробраться за сети ограждения. Да и личные сообщения на почту никто не отменял.

И часто задаваемый ими вопрос

«Почему ты все еще здесь, тупая сволочь, а не на своей разлюбезной Украине?», наверное, и в самом деле имеет право на существование.

  А действительно, почему?

 

 

Ну, во-первых, я там сразу стану «Тетяной», что категорически исключено.  К такому все-таки надо с детства привыкать.

 

Во-вторых, я двенадцать лет назад  переехала со Страстного бульвара – места, где я росла, -  на Ордынку. Это примерно на две тыщи метров  южнее.  И рана не зарубцевалась до сих пор .  Я всегда с восхищенным изумлением наблюдала за людьми, которые порхают с одной съемной квартиры на другую, переезжают из страны в страну, меняя судьбы, как перчатки,  но никогда даже не мечтала обзавестись подобной легкостью, потому что устрица может, теоретически, мечтать о том, чтобы научиться плавать , но идея крыльев уж совсем не может прийти ей в голову( или что там у нее заместо). Когда мне как-то неудачно сделали наркоз , и я оказалась в бесформенном  пространстве бестелесным беспамятным пятнышком, это пятнышко  не задавалось вопросом «Кто я?», потому что идея какого бы то ни было «Я» у него  отсутствовала.

Но зато было очень четкое  осознание, что где –то должен быть дом. Дом. ДОМ!!!! И пятнышко в поисках (ДОМА!!!) металось по  коричневым и желтым плоскостям, которые впоследствии оказались узором потолка в коридоре, по которому меня везли на каталке.  

И какая может быть эмиграция при таком анамнезе ?

 

А в третьих, даже если обстоятельства  непреодолимой силы и вытолкнут меня с любимой родины вовне – то уж местом приземления точно не будет Украина. Да, там все почти такое же, близкое, с детства знакомое, тем же языком говорящее,  (а еще там  можно выращивать абрикосы и черешню, не боясь заморозков).  

И вот это сходство и  заставит мозг и дальше кровоточить – слишком близко, слишком похоже.

Не, я уже выбрала себе ареал выживания после катастрофы.

Это будет Уругвай. Идеальное сочетание климата, простоты въезда, политической и экономической ситуации, кучи броненосцев… С курением опять-таки не борются…

А главное это будет за миллион парсеков от того единственного места, где я только и могу жить по-настоящему.

 

 

Начну, пожалуй, с хорошей новости.

Тут многие говорят, что боятся (предвкушают, вяло прогнозируют) Третью Мировую Войну.

Так вот, я вам абсолютно гарантирую: Третьей Мировой Войны не будет.

Потому что для мировой войны – нужна МИРОВАЯ война, а нам ее устраивать нечем, потому что у нас нет ни одного союзника.  Вообще ни одного.  

 

Помню, у нас в школе одному мальчику устраивали темную.  С моей точки зрения мальчик темную заслуживал на все сто пятьдесят процентов, поэтому я  не вмешивалась, а сидела на окне в раздевалке. Фиксировала,  так сказать, происходящее на жесткий диск памяти.

 

Самым трудным, насколько я понимаю, было поймать мальчика и повалить его на пол. Мальчик был большим и  мощным, поэтому успел нараздавать  тычков и пинков атакующим – но после того, как его, наконец, уронили на грязненький гранит и спешно завалили сорванными с вешалок пальто, шансов у него не было. На образовавшейся безликой куче прыгали, пинали шевелящиеся под драпом бугры, если из-под пальто мелькала нога в ботинке -  забивали ее обратно футбольными ударами с разбега.

 

Мальчик сперва глухо выл, потом затих. Потом со стрема прибежали, сообщили, что по лестнице к раздевалке несется в меру своих слабых каблуков завуч  – и все разбежались.

 

Я осталась. Все, и завуч в том числе,  прекрасно знали, что допрашивать меня абсолютно бесполезно: я это, как порядочный пионер,   просто обожала, и вполне искренне сожалела, что в директорской для данной  цели не используют тока и иголок под ногти –я бы им показала, как умею презирать боль во славу чести!  Тем более, что мальчик  и без меня расскажет, кто его бил, – он был из тех мальчиков, кто  матерится через слово, может съездить по роже первоклашке просто так – для хохмы, но всегда охотно наябедничает учителям, и наврет с три короба и будет выть, жалуясь.

 

 

- Ты участвовала?- спросила завуч, глядя, как мальчик с нарастающим подвыванием вылезает из-под пальто.

- Нет, конечно, Светлана Юрьевна, вы же меня знаете…

- Да, Олейник, я тебя знаю,  – привычно зловеще откликнулась завуч.

- Когда мне будет надо, я отлуплю его сама! – благородно  разъяснила я.

- Ыыы- а я с тобой не буду драться! – сообщил мальчик.

 

Кстати, да. Ко мне он никогда не цеплялся. Ко мне вообще никто не цеплялся, но этот как-то особенно усердно демонстрировал миролюбие.  Сейчас, по прошествии лет, я начинаю подозревать, что ко мне противный мальчик был слегка неравнодушен.  Что-то  слишком много его всегда вокруг было - хотя учился он классом старше. И он все время кого-то мутузил.  Хотя, может, это все и случайно так получалось –  я никогда не умела понимать, что кому-то нравлюсь, а в детстве  вообще была полным дауном в этом смысле.

 

- За что его били? – спросила Светлана Юрьевна.

- За то, что он – гнусный гад.

- Не сметь выражаться!

- А как мне еще сказать правду?

- За что тебя били?

- ЫЫЫ!

- За что?

- ЫЫЫыы…

Светлана Юрьевна некоторое время молча постояла. Подумала.

- А с другой стороны, - сказала она, - совершенно неважно,  за что тебя били.  КТО тебя бил?

И вот с этим вопросом зареванный противный мальчик справился отлично – фамилии посыпались из него, как медяки из оторванных карманов пальто.  Услышав  в пятом или шестом всхлипе фамилию робкой отличницы, дочки одной из учительниц,  Светлана Юрьевна, еще больше посерьезнев строгим лицом, ухватила мальчика за обшлаг и потащила свою добычу в учительскую.

 

А к чему я все это рассказывала? Ах, да…

Не, третьей мировой не будет.

Мы пытались праздновать день рожденья Л. На столе лежал самолет.

Мы честно старались  говорить на другие темы.

- Как на даче?

- На даче хорошо.

- Мда…  А как сами вообще?

- Замечательно.

- Ну и хорошо

- Да, хорошо…

Потом все-таки наступал самолет – и языки все равно оставались сухими и негибкими, а руки рвали бумажные салфетки.  Чувство вины – не самое тяжкое испытание, но радость жизни оно уничтожает на раз. Без утомительного застирывания.

 

 

Хорошо быть маленьким человеком.  А  если ты понимаешь, что ты – ни фига не маленький, и спросится с тебя,  как со слона, потому как ты с детства был тем самым кораблем, которому пророчили большое плавание… Ну и вот, ты  и плывешь. По рецепту великой Раневской- « в унитазе стилем баттерфляй».

Ну и что ты мог сделать? Соглашаться, когда звали в комитеты и в партии? Когда предлагали какие-то посты? Когда звали работать в газеты либеральной направленности?

Это разрушило бы твою жизнь и ни черта бы не изменило.  

Какие еще варианты? Обучаться   снайперскому искусству – стрелять белку в глаз?   Нехорошую такую белку в ее спятивший  глазик?  

Так в той тайге этими белками каждая елка увешана.

Это разрушило бы твою жизнь и ни черта бы не изменило – дубль два.

Все происходящее сейчас мы знали еще 15 лет назад и лишь  бездеятельно смотрели, как паззл складывается:  кусочек за кусочком.

 

 

- Записи переговоров все слышали.?

- Конечно.

- Есть хоть какой-то шанс, что фейк?

- Тогда это – «Оскар».  

Ты и сам прекрасно знаешь, что «Оскар».  Слова заученные и слова,  генерируемые работой мысли,  - их не спутаешь при наличии ушей и знании законов сценической речи.  Разве что «Беса»  играл Хью Лори, а «Хмурого» – Джек Николсон,  как-то так. Ну,  и звукорежиссура на грани идеала.

Хорошо тем, кто не слышит работы голосовых связок, интервалов, тональности.  Не видит последствий работы зоны Вернике.  У них еще остается простор для сомнений. У тебя такого простора нет, факт нагло прет тебе в лицо.   

 

 

Хорошо тем, кто верит телевизору, кому чувство локтя заменяет все остальные, кто умеет закрывать глаза, кто умеет пожимать плечами и думать, как нынче принято.  

Остальным – плохо.

Плохо тем, кто знает, что С.  сидит без заказов, потому что его основные заказчики с марта – на западной границе, и мы хорошо представляем, чем занимаются там эти заказчики. Мы знаем, что творится в телестудиях и редакциях – там работают  наши падшие друзья, которые пьяно выплакивают в наши жилеты  свою боль по пятницам.  Мы хорошо знаем, что говорят в Думе, в Газпроме, в министерствах – всюду связи, всюду – ошметки правды выползают в непригляднейшем своем виде на свет божий или кто уж сейчас там разберет, что это за свет.

У нас нет ни единого шанса на иллюзию.  

  

В общем, не самый веселый у Л. получился день рождения.

 

 

Умерла Валерия Ильинична Новодворская.

Мне посчастливилось работать с нею,  правда,  совсем недолго – в «Новом Времени».  Пару раз я получала от нее жесткую выволочку за свои легкомысленные, по ее мнению, статьи. Которые неуместны в тяжелые времена.

Тогда мне казалось, что Валерия Ильинична неправа. Потому что есть время разбрасывать камни, есть время собирать камни, и есть время рисовать на камнях смешные рожицы. А иначе зачем тогда жить?

 По истечении времени я убедилась, что неправа была как раз я – во всяком случае,  если смотреть на наш мир ее беспощадно ясным взглядом.

 

 

Нет Пророка в своем отечестве, но в случае с Новодворской Пророка не было в своей эпохе.

Мы до нее просто не доросли. Это был человек совершенной иной породы, другая уже ступень эволюции  - и размахивая вокруг нее ложноножками и щупальцами, мы, конечно, недоумевали : откуда взялось – такое большое и такое странное?

Дурак считает ее глупой, подлец считает ее бесчестной, пошляк – нелепой, негодяй – злой, потому что измерить ее силу духа, ее волю и ее интеллект мы не могли: приходится тащиться к ней со своими жалкими мерочками, попутно в них отражаясь.   

Масштаб, однако, чувствовал любой. Бесстрашие абсолютное, безразличие к мирским благам, страсть к истине,  презрение к компромиссу  - все это  просто не помещалось в нашу реальность,  ломало ее, причиняло страдание тем,  кто не то, что  равняться, а даже просто рядом встать постоять не мог.

Ее поступки и слова были не только чужды нам - они были непознаваемы.

Зачем она ТАК делает? Боже, зачем она это говорит – вот так открыто и спокойно, она что, не понимает, как это несвоевременно?  Что люди просто не хотят этого слышать?

Что же ей спокойно не живется, когда вокруг все вполне ничего себе, и можно лениво фильтровать планктон, качаясь на волнах, а случись буря, так что мы можем поделать, мы существа маленькие…

Лежать по психбольницам и гнить по тюрьмам, получать ушаты презрения в лицо и камни в спину, дожить до дня, когда все твои ученики от тебя отвернулись , и самый верный тебя предал  – зачем ей все это было нужно?  

 

В общем, была у нас Святая, теперь ее больше нет. Теперь почти не на кого кидать виноватый взгляд, совершая свою очередную крошечную  гнусность.

 

 

А,  похоже, Ольга Романова сдаст –таки подписи.
https://www.facebook.com/Ooo.Romanova

Я, конечно, хоть и мало смысла вижу в этой затее, ибо игра с шулерами-  занятие совершенное в своей бессмысленности на мой взгляд, но она все-таки молодец.
Кстати, официально как житель Замоскворечья сообщаю – ЕДИНСТВЕННЫЙ кандидат,  на самом деле собиравший голоса в нашем округе – это Романова. Её волонтеры стояли у метро, ходили по району, обзванивали жителей. Это очень круто: собрать подписи у 3%  жителей за несколько недель в сезон дачных отпусков, со спешно поменянным под это дело законодательством, с кучей мелких отвратительных провокаций, с придирками, подобным описанным мною ранее, с  уголовной ответственностью, висящей теперь над каждым сборщиком, (ибо если комиссии будет угодно признать подписи недействительными – то сборщик может попасть под суд). 
Каким образом собирали свои голоса остальные кандидаты, коих мы имеем в промышленном количестве, и кто они такие вообще – мне неведомо,  ибо никого из них я тут не видела и не слышала.   Возможно, все они маленькие и невидимые ночные феи,  которые по ночам незаметно влетали к нам в форточки и бережно выдирали у нас  зубы  подписи –  это единственное объяснение данному феномену.

То, что смех – есть успокаивающая реакция на шок – испуг, раздражение или, скажем, гнев, мне как почти профессиональному юмористу известно очень давно и очень хорошо.

Я вообще часто начинаю хохотать, когда нервничаю. Или , в крайнем случае, хихикать.

На первой своей  собственной свадьбе я чуть… ну ладно, опустим.  Но смешно было, да.

 

Или, скажем, Олежка до сих пор припоминает:  как он помогал мне перевозить во время ремонта гору старых дверей  на крыше свой машины,  и тут  начался адский шторм, у нас сломались дворники ,  и Олег  ехал, выставив голову в окно, под потоки небесной влаги, а рядом я струила почти такие же потоки из очей, хохоча и подвывая,  как гиена.   Ну смешно же: машина не столько едет, сколько плывет и летит, двери на крыше крутятся, не видно ни хрена, а от Олежки в машине только, пардон, попа в вельветовых штанах торчит.  

 

 Во время драк меня тоже то и дело пробивает на ха-ха, и чем отчаяннее положение, тем заливистее  я смеюсь, попутно пытаясь оторвать чью-то голову. Помню, в Литве, когда на меня попытался зачем-то напасть один дальнобойщик -  он потом удирал от  меня, бросив фуру,  по шоссе с воплем «пшихичка!»   Хотя «пшихички»  – это , на мой взгляд, скорее те, кто, подвозя девятнадцатилетнюю автостопщицу  за три рубля до Куршской косы, вдруг сворачивают на обочину и начинают душить  свою пассажирку.  А он что ждал, интересно, что я плакать буду?  Причем я и сделать-то  ничего не успела,  только  засунуть ему палец в нос до упора и захохотать, потому что видели бы вы в тот момент его выражение лица…. - реально смешно было.   

 

Ну вот и сегодня – читаю гадостную новость об убийстве пенсионерки в подъезде. Той, которой два упыря шприц с неизвестной отравой вкололи   не то шутили так, мутанты,  не то более меркантильными соображениями руководствовались. А я уже писала тут, что у меня насчет стариков – пунктик.  Особенно старушек. Особенно бедных и одиноких.  Я могу разбираться в деталях почти любых дел, никаким Фишем или Хаарманом меня не возьмешь, но вот нападения на бедных и одиноких стариков – это полное табу, красная кнопка и земли под ногами от ярости и печали не вижу. Поэтому за этим делом я слежу, и даже иду за дополнительными подробностями на сайт преотвратительнейшей газеты «Комсомольская правда».

Откуда сто лет назад все вменяемое уволилось, и оставшаяся пишущая братия делит там интеллект малиновки – одной на  всех.  

Ну и тут, разумеется, все испещрено следами птичьих  лапок, а в центре текста автор Александр Бойко просвистел следующее замечательное заявление.

«Последнее время пенсионерка много времени посвящала поездкам по святым местам на своем новеньком "Хендай" и своей собаке.»

http://msk.kp.ru/daily/26254.4/3133750/

Прекрасный набор личного транспорта для богоугодного туризма…

Спасибо, дорогая малиновка. Мучительно, со слезами отсмеявшись, я почувствовала, что меня несколько отпустило.

Седовласая дама-сборщик подписей была приятна, интеллигентна и измучена.
- Мы вас обманули по телефону,- сказала я, открывая двери.- У нас не трое голосов, а всего два, третий голос умотал в гости, оказывается, никого не предупредив. А еще два голоса кукуют на даче.
- Ничего-ничего. У нас каждый голос на счету, - отвечала запыхавшаяся дама. – Я за сегодня собрала сорок голосов по Замоскворечью.
Раскладываем по столу подписные листы за выдвижение Ольги Романовой в депутаты Мосгордумы.
Я готовлюсь вносить свои данные.
- Погодите. У вас чернила какого цвета? Точно синие? Не черные? Черными нельзя, не засчитают!
- Смотрите сами, - карябаю я на салфетке загогулину. – Синейшие-рассинейшие.
- Нет, они у вас, скорее, фиолетовые. Возьмите, пожалуйста, все же мою ручку. Фамилия сверху, имя отчество вот тут, ниже, где я пальцем показываю. Адрес точно как в паспорте. Ой, что же вы делаете?!
- А что я делаю?
- Вы написали «Большая Ордынка». А в паспорте указано «Б. Ордынка»
- Да какая разница?!
- Нет-нет, нужно точно как в паспорте, иначе забракуют. Давайте другой лист заполним, а тут вас вычеркнем.
Я, высунув кончик языка, старательно копирую. »Б. Ордынка. д 7. кв…»
- И тут номер паспорта…. Ой!. Ну что же вы! Нельзя в одну строчку серию и номер было. Номер должен быть пониже, как бы во второй строчке
- Но тут нет никаких строчек!
- Все равно. Серия должна быть повыше, а номер отдельно, пониже.
- Это издевательство какое-то.
- Да, я понимаю. Но вы не представляете, как нам жестко бракуют подписи. Давайте, я за вас заполню сама, а вы только поставьте дату и подпись. Но дата только цифрами, вот как тут по шаблону указано, а то у нас много подписей потерялось из-за того, что «июнь» или «июль» писали словами.
Потом подписывает мама. И тоже не без накладок. Она пишет «10.07.14». А нужно было «10.07.2014» Правда двойку и нолик удается подсунуть опосля, но сборщица печально покачивает головой, глядя на кривенькую дату.
- Давайте все же перепишем.
- Давайте. А вы успеете – сегодня же последний день?
- Успеем. У нас с запасом собрано. Но вы не представляете, как много подписей у нас бракуют….


Как сегодня выяснилось, баллотироваться в Мосгордуму Ольга Романова не будет -слишком много собранных за нее подписей не удовлетворяет высоким требованиям строгой комиссии.
И знаете, что я вам скажу?
Там, где людей душат синими чернилами, в конце концов почти неизбежно начинаются литься другие жидкости другого цвета.
Что мы, собственно говоря, и начинаем уже наблюдать.

-Почему вы все время подсовываете мне Геббельса? – сердито поинтересовался Верховный Властелин у Почтительнейшего Референта.   - Нет, я, конечно, понимаю, что он был человеком талантливым, да и у Ладислауса это – настольная книга,  но хотя бы перефразируйте что ли слегка. Скажем, не «национал-предатели»,  а,  ну,  не знаю,.. как это еще можно сказать?

- Этнические ренегаты.

- Ну вот, можете же, когда умеете.

- Вообще-то термин  Nationalverräter не есть изобретение Геббельса, он встречается и у Гитлера.

- Час от часу не легче.  Возьмите кого-нибудь более умеренного и соответствующего сложной внешнеполитической. Кого-нибудь из англосаксов, например,  –  будем лупить врага его же авторитетами.  Там что, не было талантливых?  Черчилль, скажем. Какая самая знаменитая речь Черчилля?

- Пожалуй, «Кровь, пот и слезы».

- Это еще что такое?

- Он перед войной обещал народу Британии кровь, пот и слезы. В смысле, «крепитесь, наступают трудные времена»

- Вот и замечательно! Очень подходяще!.  Только перефразируйте слегка, а то звучит как-то слишком  неоптимистично.  Кровь..пот… не, ни к чему это.  Обещайте не кровь, пот и слезы, а, например,  дерьмо, мочу ну, и не знаю,.. сопли,  скажем.    Прямо вот следующую речь с этого и начнем. И Димчику  передайте:  пусть сразу готовится это обыгрывать в эфире  - ну, он специалист, сориентируется .

 

 

А дома-то, конечно, тоже хорошо. По полу консервные банки катаются, кости куриные под ногами хрустят, яичная скорлупа великолепными коврами, блестя на солнце…

Помойка-то у нас специальная антивандальная, но только Швед в лицо смеется ее изобретателям – во всю свою розовую,  благоухающую помойкой пасть.

Все подметаем, собираем, пытаемся пересобрать помойку – никак не можем найти центральной части конструкции. Минут десять по всей квартире бродили, под шкафы и кровати заглядывали. А Швед ходил за нами, с интересом наблюдая за поисками…

И да. Застряло плотно  – не знаю, как уж он ухитрился это проделать, но вытряхивать жирную , трусливую и вопящую тушу  было  непросто.  

Читать далее...

 

 

Вчера пытались укутать парник полиэтиленовой пленкой, потому что озябшие помидоры готовились уйти в лучший мир. Прижали пленку палками. Они улетели. Прижали пленку досками. Они улетели. Таскали из кучи булыжники и придавливали ими пленку. Много булыжников. Очень много булыжников. Мы швыряли ими в парник согласно лучшим библейским традициям, парник, похожий на прозрачного кита, содрогался от ударов, но рвался в небо. В конце концов парник превратился в гору булыжников с пузырьком мятежной пленки на макушке. Похоже, мы раскрыли тайну древних курганов – теперь понятно, почему наши предки оставляли всюду эти загадочные груды камней. А всякие мертвые вожди, их слуги, лошади и евнухи, которых находят внутри - просто не соблюдали техники безопасности, необходимой  при активном  парникостроении.

Папа говорит, что мы совершенно не поняли простоты и гениальности конструкции нашего парника. (Он увидел ее во сне, и во сне парник был совершенен). Мы предложили папе самому озаботиться помидороспасением, но он сказал, что и так сойдет.

-«-

Приходила бродячая тощая кошка. Много мяукала, потом попила молока из блюдца и ушла. Через полчаса я нашла в блюдце с остатками молока ящерицу. Живот ее был похож на шарик для пинг-понга. Ящерица посмотрела на меня мутным взглядом, попыталась выползти из блюдечка, зацепилась пузом и повисла на краю. Вытряхнула ящерицу в сурепку, через пару часов рептилия оклемалась и уползла. (важно! Интересно, а натуралисты знают, что ящерицы умеют очень громко и продолжительно рыгать, лежа в сурепке?)

 

-«-

Слива «Утро» родила сливу. Одну. Сгибается под ее тяжестью. Папа сказал, что плодик надо сорвать, потому что деревце слишком маленькое.  Мы запротестовали: дерево старалось, как могло, а мы туда же… срывать…  Теперь папа называет нас сливовыми педофилами.

 

-«-

Вася хочет подвесить Алешу в колодец на веревочке, чтобы Алеша смонтировал там насос. Мне Алешу жалко. Вася говорит, что Алеша зато сможет смотреть оттуда на звезды. И мы его очень грамотно и осторожно обвяжем веревкой за талию и ноги. Алеша говорит, что ему уже все равно –после стяжки пола на втором этаже он даже не прочь, чтобы мы грамотно и осторожно обвязали его веревкой за шею.

 

-«-

Застали на огуречной грядке сороку. Та,  изо всех сил упираясь пяточками, вытаскивала из земли огуречные ростки.  Папа совершенно не считает это милым, он обещает дать сороке по голове лопатой при следующей личной встрече.

Я  долго объясняла ему привычки и повадки врановых. Все очень просто:  когда папа видит, что с елки или крыши за ним наблюдает сорока, он должен немедленно бросать тяпку, отбегать от огуречной грядки и делать вид, что та его совершенно не интересует, потому что там не происходит ровным счетом ничего занимательного. Так он не будет возбуждать природную любознательность этих замечательно умных птиц, и огурцы будут спасены.

Папа все же настаивает, что этой замечательно умной  птице надо дать по башке лопатой.  Я сообщила ему, что  как бы прекрасно эта идея ни смотрелась в теории, на свет еще не появились тот папа, та сорока и та лопата, при участии которых этот проект удалось бы осуществить, но папа преисполнен оптимизма.

 

 Ну и так далее…

Вообще не понимаю в чем проблема

Читать далее...

В день победы над фашизмом подумалось уместным разместить тут статью из MAXM по поводу фашизма. Ту самую, кстати, за которую полтора года назад на нас дело завели – ибо нашлись бдительные граждане, решившие, что эта статья как раз-таки фашизм и пропагандирует, и бдительные эксперты из Института Культурологии, которые подтвердили это мнение экспертизой.
http://www.liveinternet.ru/users/651208/post232781158/
Дело завязло и как-то самоустранилось пока из действительности, а статья осталась. По ссылке внизу – текст на сайте , там вторая страница отведена под снимки из концлагерей, так что ходите аккуратнее если не готовы грубить душу.

 

Читать далее...

 

 

О способах постижения истины.

 

Я выхожу на кухню и вижу там перевернутое помойное ведро. Антивандальная крышка валяется под креслом, мусорный пакет разорван на клочки, а  содержимое его живописно раскидано по полу, являя  излишне интимный, частично утрированный, но в целом верный натюрморт «Чем наша семья жила с субботы до понедельника».

Версий произошедшего, конечно, может быть множество, вариативность реальности как всегда зашкаливает.  Даже если исключить из вероятностной  картины визит сквозь закрытую форточку трансгалактических расхитителей помоек.

Вариант К) Кошка.

 Кошка неудачно прыгала по столу, поскользнулась, упала по параболе  в помойку, провернулась через самозахлопывающуюся крышку, рухнула в мешок, испытала там экзистенциальный ужас, взорвала мешок мохнатой ракетой, вырвалась на свободу, долго металась по кухне в тоске и стрессе, разбрасывая вокруг себя мокрые чайные  пакетики и сухие макаронины, после чего вылизалась, успокоилась и ушла спать в свою корзинку, в которой она на данный момент и пребывает.

Вариант Г) Гай

Подростковый возраст, гормоны,  ЕГЭ, социальная и биологическая дезориентация растущего организма, ну, сами понимаете.

 

Вариант В)  Валя

Человек, посвятивший свою жизнь наведению порядка, в конце концов мог обзавестись своим вариантом миссис Хайд, которая по ночам со зверским лицом прокрадывается на кухню и разрушает то, что днем заботливо сотворяют ее руки. Опять-таки, вспомним Пенелопу…

 

Вариант А ) Алёша

Жить со мной непросто. Я властный, авторитарный, капризный и равнодушный человек. Знаю. И понимаю, что протест против меня может принимать самые прихотливые формы.

Вариант Я)  Я

А что? Живи я в каком-нибудь триллере, эта версия и оказалась бы победителем.

Вариант М) Мама

Не, ну это вообще исключено.

 

 

И все эти версии  вполне можно было бы принять к рассмотрению, навеки застряв в клубке причин и следствий.

Но к счастью, еще две тысячи лет назад были сформулированы замечательные краеугольные принципы судебного дела.

1)      Ищи того, кому это выгодно  и 2) Ищи того, кто уже делал подобное.

 

Поэтому ни секунды не раздумывая  я топаю в коридор и начинаю  вопиять:

«Швед, скотина! Ну  когда ты прекратишь по помойкам за куриными костями лазать, мерзкая собака, а?!!»

ПС. Да , вы все правильно поняли, пост именно про это.

 

 

 

 

 

О, а вот моя статья из самого свежего номера. Любимая. Ненаглядная. Я обожаю писать искусствоведческие статьи, но гадские гады не дают мне их публиковать.

Коля Усков иногда в «Снобе» только  разрешает порезвиться, ну и Саня раз в два года с трагическим лицом соглашается на то, чтобы я осквернила MAXIM  своей занимательной культурологией.

Итак

Как увеличить дракона. Архетип Георгия Победоносца как собирательный образ мужчины в разные эпохи

Читать далее...

 

 

 

Выйти на улицу и остаться без приключений? Нет, это не наш кисмет.

Читать далее...

А вот расскажите мне, кстати, пожалуйста, как жить дальше.
Нашему дому –примерно 120 лет.
В прошлом году господин Собянин понатыкал по всей Ордынке знаков «остановка запрещена». То есть – на сотни метров в любую сторону от нашего подъезда машины не имеют права даже приостанавливаться.
После чего водители такси, курьеры магазинов и прочие граждане, вынужденные подъезжать к нам, начали регулярно жаловаться на то, что они, дескать, фактически жизнью рискуют, высаживая нас или привозя нам пиццу.
Но до сих пор никаких последствий не было.


А сегодня водитель моей мамы, который возит ее на работу, получил повестку о том, что он должен заплатить 3000 рублей штрафа, так как милиционер номер такой-то застиг маму за тем, как она забиралась в незаконно остановленную возле нашего дома машину.
Милиционер номер такой-то – это, видимо, тот серый гаденыш, который теперь почти круглосуточно ошивается у нас перед домом – видимо, просек полянку.

Потому что в этом доме живут люди, да. Которым нужно ездить на дачу, перевозить мебель, возить собак к ветеринарам, а бабушек – в поликлинику. Которые не обладают достаточным количеством физических сил, чтобы тащить на себе полкилометра бабушку для погрузки.
И с каждого из которых теперь можно стрясти по сто долларов в казну любимого государства.


Есть такое понятие в юриспруденции «право сервитута».
Оно подразумевает, например обязанность владельца земли предоставлять другим соседям право доступа на их территорию, если единственная дорога туда проходит по земле собственника номер один.
Право сервитута является одной из древнейших и базовых норм собственности.
Насколько я понимаю, в нашем городе его теперь тоже отключили?

До сих пор похожую проблему я встречала в единственном городе на земле. Там тоже нельзя было вызвать машину или грузовик к подъезду. Этот город назывался Венеция – и там взамен приезжали лодки.