Я с этими ребятами заодно.
Мы вместе слепо идём за безумцами.

За безумцами, в чьих жилах течёт сама музыка.

Мне нравится наша дружба. Наша любовь к кино.
Мне нравится что ты высокий, и что не любишь жару.
Нравится с тобой болтать, сидя под тополем. Нравится трепаться по скайпу.
Нравится, то, что ты вроде как красивый, а вроде и вовсе нет.
Нравится, что мы не эстеты, хотя преклоняемся перед ними.
Нравиться, что мы ценим слова, не считая их просто сотрясанием воздуха.
Нравится, что при тебе я не ругаюсь матом, и ты при мне тоже, хотя иногда мы просто не можем сдержаться.
Нравится ездить с тобой по твоим скучным делам.
Нравится, что ты неуч, что ты был в Таиланде.
Что мы больны одной болезнью.
Это здорово, что когда я разгорячена, ты объективно высказываешь своё мнение, и меня это бесит.
Что мы спорим и всегда приходим к одному и тому же, и никогда нормально не договариваем.
Нравится, что ты оптимист, а я пессимист (по крайней мере конченный реалист). Ты вечно ржёшь.
Ты именно ржёшь а не смеёшься, может ещё гогочишь.
Даёшь мне правильные советы, веь ты взрослый и дохуя умный (при тебе я бы сказало очень, ну или на крайняк дофига).
Здорово что ты для меня как холодная вода после пьянки.
Круто что я стесняюсь тебе признаться что я бухаю и курю травку.
Хотя нет, нет, это конечно же не так.
Если бы мы чаще общались я бы бросила. Честно.
Мне нравится, что ты болен не мной. Нравится что я больна не тобой.
Мне чёрт подери, по кайфу, что

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши негулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами.

Я, блин знаю что это попсовое стихотворение. Но это даже здорово. Хотя иногда....
Иногда хотелось бы что-то чувствовать. Нам бы было круто вместе.

Оно жарит нас. Проклятое солнце.
Город, вместе с его машинами, блоковыми домами, мутными, замусоренными скверами раскалился до бела.
Всё источало истому. Всё ныло и шипело на этом солнце.
Каждое движение давалось с трудом, каждый шаг по выжженной, ссохшийся тропинке - мучение.
Просыпаешься в поту, ложишься в поту.
Это ад на земле.
Если в аду так же, то я туда не очень хочу.

Иногда сутки тянуться вечно. Не знаешь где начало, а где конец яркому веретену событий.
Две мои абсолютно разные жизни слились в двадцати четырёх часах.
Контраст размышлений и окружения отрезвлял и пьянил с одинаковой силой.
Скоро я уезжаю. И я не уверенна что могу назвать вас друзьями, не уверенна что буду скучать.
Я не знаю как и почему, но эти сутки чуточку изменят меня и моё отношение к вам.
Я не судья. Я не имею права охарактеризовывать случившиеся, ибо никогда не буду смотреть на него объективно,
Но этот рассвет на крыше, полный какого-то нежного откровения.
Я впервые почувствовала нить, которая связывает меня с прошлым и со всем, что в нём навсегда останется.
Та самая нить, которая соединяет нас, несмотря на наше отношение друг к другу.
Я почувствовала что вы, те самые обнюханные и пропитые, желаете мне лучшего, заблуждаясь в моей жизни.
Я сделала выбор давно, и просто хочу что бы вы сделали его с такой же смелостью.
По принципу "ни шагу назад".
Со всей полнотой я осознаю, как я ошибалась, принимая ваши слова близко к сердцу,
и как обманывала себя, делая вид что мне всё равно.
В этих сутках. С семи утра до семи утра. Я окончательно заблудилась в своих желаниях.
Туман окончательно окутал меня, и теперь я не знаю за какую нить держаться,
за ту, что проверенна и отвратительна мне, или за новую, которую я боюсь...
Время. Оно убьёт нас, и более того, оно неумолимо убивает нас каждую секунду.
То, что вчера было дороже жизни,Ю завтра будет ничем.
Нет строя планов, не ставя цели, не чувствуя опасности я слепо тыкаюсь в четыре угла комнаты, в которой меня заперла судьба.
Дверь откроется, и свобода вскружит мне голову, ставя новое будущее выше прошлого,
заставляя забыть всё, что не является хотя бы настоящим.
Та минута, когда мы встречали рассвет показалась мне преисполненной поэзии. Преисполненной чувства близости.
Но сейчас, её значение растворилось в памяти, оставшись лишь каким-то отпечатком.
Мне грустно. Потому что я всегда боюсь и боялась перемен.
Потому что то, что я давно хотела сказать теперь сказано, но не дойдёт до вас.

Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта - ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной,-

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.

Когда мало спишь, много пьёшь и много думаешь обостряется чувство прекрасного.
Звуки становятся громче, цвета ярче, всё начинает раздражать нервные рецепторы.
Всё стоит на максимуме. Механизм работает на износ.
Но даже незаметное жужжание шмеля у окна, или различие оттенков лепестков полевых цветов
кажется тебе прекраснее всего на свете.
Эмоциональный всплеск. Выброс адреналина в кровь.
Организм начинает есть самого себя, за неимением средств к существованию.
Но всё же как же обостряется чувство прекрасного. Какие мысли всплывают.
Этот мир безупречен, ведь он создан безупречным существом.

Не жалей о том, что забросила.
Не стремись.
Когда хорошее не будет радовать,
а плохое не будет огорчать,
ты добьёшься своей цели.
Умереть что бы жить.
Жизнь за пределами. Вне рамок.

Я бегу по досчатому пирсу.
Босые ноги чувствуют тёплую, влажную древисину.
В воздухе витает гнилистый речной запах.
Я бегу, и в ушах лишь стук собственного сердца.
Я разбега.сь и прыгаю в ледяную воду.
Эта вода на секунду даёт мне надежду.
Мне кажется, или мы хорошо отдохнули?

только самые искренние слова тянут слёзы из глаз.
Вначале пишу в прозе, потом складываю рифмы
так легче перенести всё на бумагу. Легче выговорится.
Так будет правдивее. Но правда нужна только мне.
Ещё мне нужна красота, но это уже к стихам.

Странно заканчивать то, что толком и не начинал.
Странно, потому что на душе будет висеть камень, за те обиды, что ты причинил близкому, и не попросил прощения.
За те недомолвки, что остались между тобой и кем-то.
Странно, потому что не знаешь что будет дальше.
Не знаешь что даст тебе Бог, а что ты заслужишь сам.
Знаете, Альберт Эйнштейн говорил, что целью школы всегда должно быть воспитание гармоничной личности, а не специалиста.
Я надеюсь что получилось.

У нас в квартире будет мало мебели.
Одна большая низкая кровать, лампа высотой полтора метра в форме цилиндра.
Пол паркетный, старый, скрипучий. Индийский ковёр и маленький столик для завтраков в постель.
У нас в квартире будет одна комната. И кухня не будет отделяться дверью. Вообще всего одна комната.

До безумия люблю такую погоду.
Кажется что за туманом ждёт что-то новое.
Когда он рассеивается там ничего не оказывается.
Будущее всегда несёт в себе разочарования прошлого, но пока оно лишь настоящее, оно притягивает людей неизвестностью.
Я хочу, что бы ты не смел дышать, в страхе разбудить меня.
Мы в тумане - за сто миллионов минут друг от друга, а я уже чувствую тепло твоих губ, где-то около ключиц.
Подберёшь ключи к моим мыслям и прочтёшь.
Вы когда-нибудь боялись что ваши мысли будут кем-то прочитаны?
Я всегда боюсь, особенно в метро.
Есть лишь один во всём мире лишь одно существо, которому я бы доверила их все.
Сейчас я за сотнями туманов собственных желаний от него.
И я буду здесь возможно вечно, пока он не позволит мне подойти ближе.
Пока ОН не решит, что я ему нужна.
И я буду стоять неподвижно, пока вокруг времена года сменяют друг друга разными ветрами,
пока пыль становится камнем, а вода - воздухом.
И стоит ему только намекнуть, я брошусь бежать. И не остановлюсь, как Форест Гамп.
Пока не докоснусь кончиками пальцев его рук.
И тогда мы с тобой расстанемся. ты всё так же будешь боятся разбудить меня, а я буду боятся думать о тебе.

Время давиться своими мечтами,
переписываться ночью со старыми друзьями,
и играть со словами.
Время думать о будущем, представлять его каждый день под позитивные мелодии.
Время готовится к футболу.
Время возобновлять изучение английского.
Время спать.
Ах, чёрт. Снова проклятая ночь. Время спать.

Как малый ребёнок, спорю с ним хотя согласна.
Скажу просто "угу". Так, на отъебись.

Не пишу, не от того, что нечего сказать, а от того что нету мыслей.
Нету почвы, которая взрастила бы дерево размышлений.
Работаю. Заходят интересные люди, и я понимаю что они не такие уж и интересные.
Кстати, вот о чём я думала по дороге домой...

Большой торговый центр, а рядом совсем небольшой старый дом в пять этажей с ветхими балконами.
Знаете, балконы такие, с алюминиевыми гофрированным бортиком, бельевой верёвкой и лыжами над дверью в квартиру.
Я шла домой и мне подумалось вдруг, как ужасно,
у людей был свой двор, с зарослями кустарника и липы, тишина была, и место такое "новые черёмушки",
прямо пахнет черёмухой, чаем каким-то и может быть ещё мёдом.
Жили себе люди спокойно, и смотрели себе из окна на свой дворик и бегающих в нём детей,
и были они спокойны, потому что ничего с их детьми не случиться, даже если на улице уже совсем-совсем темно.
А потом чиновники решили это место как-то приспособить к цивилизации и выстроили там целый дворец потребления,
прямо в трёх метрах от окон этих самых жильцов, и прямо в двух с половиной метрах от их балконов.
И мало того что с утра до вечера шныряют туда-сюда прожорливые потребители,
так ещё чуть ли не с рассвета шелестят мётлами сотни дворников, а потом ещё и сонные работники ползут в муравейник,
а через пару месяцев носатые хачики открыли нелегальную торговлю у этого злополучного центра,
более крутые, но такие же носатые хачики открыли палатки с пивом и сигаретами, фруктами и журналами, потом бабки понабежали с букетами цветов, а по весне и просто черёмухи. И машин стало в три раза больше.
И весь квартал заполнился Бог знает какими людьми, и детей уж страшно к этим людям выпустить.
И из окон раньше был дворик виден, а теперь серая стена без малейшего окна.
И хорошо ещё если в квартире окна на другую сторону так же выходят, и если ни на первом этаже живёшь,
а так и правда сдохнуть от тоски можно.
И мне тоже можно. И нужно, ибо я как жильцы этого домика, чувствую как меня вытесняют из моей же размеренной жизни.

Если момент начался, значит он уже никогда не закончится.
Секунда имеет начало, но не имеет конца, она длится через воспоминания белой нитью.
Каждый момент отпечатывается на вековых камнях окружающего города.
Не пьяна, и не любима.
Грустно так. Сильно -сильно.

меня нет. Я сама себе только кажусь.
Меня настоящую сожрало моё эго.
Я - своя собственная иллюзия.
Я так жить устала.
На самом деле я уже очень стара,
по утрам мне тжело вставать, я часто ворчу, у меня нет друзей, и я ненавижу окружающих.
Я бубуню себе под нос всякие грубости, не влюбляюсь и люблю воровать в магазинах.
Мне хочется всё время лежать или сидеть, я разговариваю с телевизором,ничего не читаю, ненавижу звёзд шоу бизнеса.
Я набожный человек, почти фанатичный.
Люблю когда обо мне говорят, не важно в каком ключе, люблю быть в центре внимания.
Люблю делать людям неприятно, люблю ситуации, в которых есть возможность принизить друга.
Хотя нет, у меня же нет друзей.
Я люблю смотреть сны, и разговаривать на умные темы,
люблю говорить о всяких скучностях, и поэтому со мной никто не разговаривает.
Если я с кем то общаюсь. то я либо слушаю, думаю о своём, либо веду диалог, забывая про интересы собеседника.
Я такая старая, что уже и жить не хочу.
Это тело у меня молодое, а душе моей уже миллиарды лет, и она устала.

Я не понимаю время. Не понимаю его странных законов.
Оно играет с нами.
Солнце так ярко светит. На улице знойно и леностно.
Хочется кинуться на зелёную траву под каким-нибудь деревом и молчать.
Хочеться дремать весь день и слушать заливные песни соловьёв.
Я говорила, моя жизнь стала похожа на кино,
много экранных разговоров, жестов, взглядов.
Сегодня много говорили, но иногда так замолкали, что становилось страшно.
Вдруг сердце остановится, а фраза так и не останется незаконченной.
Всё в мареве, в дымке города, в сонливости.
Если умру в рай не хочу, в ад не хочу. К тебе только.

Раньше на вопрос "чем ты увлекаешься" я не кривя душой могла сказать: "кинематографом".
Было время когда мне казалось, что в искусстве что-то есть.
Я выуживала из фильмов какой-то смысл и оперировала им в своём сознании.
Особенно мне нравилось смотреть кино. Мне казалось что в нём больше смысла чем в чём-либо в другом.
Я смела называть некоторые картины гениальными.
Мне нравились образы и символы, которые хитрые режиссёры впихивали в полубездарных актёров.
вообще я могу на три части свою жизнь поделить.
Первая была вообще ни о чём, вторая тоже.
Хотя во второй было много приятностей, она была прожита зря.
Сейчас хорошая часть. Вам когда-нибудь казалось что вы в кино?
Фу, не люблю дешёвые ленты, но эта довольно занимательная.
В ней пьяные актёры пытаются изобразить жизнь.
Бывало такое, что ситуации были настолько картинными. что вы в них не верили.
Конечно, вопрос лишь в вере, и больше ни в чём. Если вы не верите ни во что. можете ли вы поверить в себя?
раньше, я помню, мне было скучно, потому что не было цели.
А теперь я могу с наслаждением лежать на диване и смотреть телевизор, зная что у меня есть цель.
вообще терпеть не могу ящик. Но там, бывает, можно наткнуться на что-нибудь полезное,
на передачу про животных например, или про Америку.
Не люблю кино. Вообще искусство не люблю. Никакую деятельность человеческую не люблю.

Ах. да к чему это я?
Спасибо что делаешь мою жизнь похожей на кино.

Такое ощущение, ну знаешь, как еогда ты дремлешь.
То ли спишь, то ли уже нет.
Какие-то образы, иллюзии, странные мысли.
Самому непонятно где ты и который сейчас час.
Это опьянение выплюнуло меня прямо в аккуратно спускавшуюся ночь.
Выбросило меня в душистые сумерки.
Стало грустно от этой серости и от осознания того, что день потерян.
Я не могу обуздать свой разум. Не могу обуздать свои чувства.
Никогда не могу сделать выбор с первого раза.
Даже жребий я кидаю по несколько раз.
Это меня мучает, и я вроде как борюсь с этим, но ничего не выходит.
Опять неправильный выбор. Как скользкий пакет из под кальмаров на асфальте.
Даже не думаешь что произойдёт, а всё равно ловушка хватает берёт тебя в оборот.
И ты падаешь.
Так безбожно глупо, как бывает только в кино.
И вот сейчас сижу и напоминаю себе мешок с картошкой.
Не могу даже руку поднять, не могу спать но и бодрствовать не могу.

Мир, который я лицезрею каждый день - пластилиновый.
Что-то вроде глупого мультика, в котором неказистые герои и нелепый фон с пластиковыми деревьями, нарисованным небом и безжизненной бумажной травой обретают жизнь, благодаря умелым движениям мастера.
ни сюжета, ни фабулы, ни идеи (хер знает чем это всё отличается).
Все пласты реальности, все измерения стекаются в разные формы в соответствии с изменением моего сознания.
Калейдоскоп событий, чувств, эмоций. Никогда не знаешь какой формы и какого содержания будет следующая секунда.
Каждый день - пластилиновый мультик неизвестного автора.
Вопросы сами находят ответы, в то время как часы ведут свою тикающую песню. Глупый надоедливый саундтрек каждого дня.
Как любимая песня, уже тошнит, а всё равно нравится.
День победы, поражения, труда, ненависти и народного единства.
Дни Бог знает какой бессмыслицы, сопровождаемой звоном стаканов.
Красные дни календаря, чёрные. Вообще всё равно.
Это же придуманная реальность, нет дела до того, что происходит на экране, у тебя своя жизнь.
Закончится показ и ты забудешь это убожество.
Какая разница какая обёртка. если конфета сделана из говна?
Проклятая поэтичность формы, поэтичность отсутствия содержания в этих людях уже даже не раздражает.
Этот мир меняется, меняются и его законы, его правила, его время. Всё просто идёт вперёд, на деле катясь в пропасть.
Моя душа спокойна, пока мультипликатор пьян.

Чёрные мрази заполонили белую Россию.
Белые мрази заполонили всю Америку и всю Австралию.
Тебе есть до этого дела, пока ты не своё положение в мире.
Тебе есть дело до поганых новостей, глупых видео, кино, книг и журналов, всё это бесспорно интересно. Пока...
Пока ты не заглянул в свою собственную душу, в своё сердце. Мой разум всегда меня жрал. Кидал мне то одно решение, то другое.
Мой ум метался, мой ум был беспокоен. Я смотрю сейчас на тех людей, с которыми шла рядом, оглядываюсь на них назад
и смеюсь.
Я люблю смеяться над своим прошлым. Знаете, есть такая категория людей которые любят своё прошлое,
они говорят "эх, помню вот два года назад я спала после школы каждый день"
или "вот время было, беззаботное... курили мы тогда с тобой травку и ни о чём не думали"
или "эх, вот помню в Англии/Сочи/Мальте/Питере/Египте...".
Я презираю своё прошлое. Что бы ни происходило ТОГДА, СЕЙЧАС мне всё кажется бредом. Человек меняется.
За пол года меняется, за месяц, бывает даже за день. То ли любовь нас меняет, то ли вера. А во что верить в этом мире?
Есть ли вообще хоть какая-то гарантия хоть на что-то. Вот можно было бы купить хотя бы завтрашний день,
свидание, хорошую погоду, или так и терпеть непредсказуемость.
Я обрела веру.
В простые и сложные вещи. Раньше, я ни во что не верила, но смела наделять всё какими-то сугубо субъективными качествами.
Но зато раньше мой я была поэтична. Писала тут всякую чушь, думала что нужно стремить к эстетике.
Не став эстетом, я пришла к тому что мне нужна просто красота.
Её блядь нигде не было. ни водном человеке. А потом я её нашла.
И по сравнению с той красотой, которую я уже держала в руках, всё остальное меркло как небо после заката.
Всё остальное просто угасало вместе с людьми, Время просто сожрала всех для меня.
Осталась эта красота и всё, остальное кажется таким бледным, что я даже поверила что это иллюзия.
И мне стало круто.
Без всей этой обёртки, без фантиков, без этой чопорной смазливости и пошлости.
И тогда я просто поверила в то, что счастье есть.
И оно, мать его, пришло.

Сижу на скамье, вокург меня дома. дома, дома.
Одинаковые блоковые дома. Шесть подъездов, между каждым пять окон. Девять этажей.
Ещё есть коричневые дома. Шестнадцать этажей, два подъезда.
Если кто в этих кондоминиумах смотрит один и тот же канал вечером, то становится прямо не по себе.
На втором, пятом и седьмом этажах три окна в унисон возгораются синем адским пламенем,
будто их соединяет невидимая дьявольская нить.
Жуть.
У кого-то абажуры красные, и вся комната светится как секс шоп на улице красных фонарей.
Сижу, а вокруг меня весна источает сладкие ароматы, вызывая мерзкие инстинкты.
Сижу, и думаю, что хорошо было бы умереть. Что не за чем здесь жить.
Сижу, вот, одна, и думаю что так хорош этот мир, и эта улица, и эти блочные дома,
так это всё пахнет... по-родному что ли.
Так голова сладко кружится от всего, от всех этих приятностей, да воспоминаний, от чая липового,
так хорошо, что и правда жить не зачем.

Просто удивительно как дождливая тоска заменяется свежей радостью.
Сложно, знаете ли просто взять и влиться в тусовку, которой уже не год и не два.
Сложно найти в себе силы что-то делать одной.
Но как же приятен результат.
Как приятно быть "принятым". Тем более там, где собрались лучшие.

Настроение такое тоскливое.
Такое, какое бывает у людей, когда им некому позвонить.
Когда пролиставыешь список контактов и понимаешь что людей много, но нет вообще никого.
Когда слушаешь старые песни весь день, зная, что надо бы заняться делами, но лень.
Когда кровать к шести вечера так и не убрана,
потому что каждые пол часа ты ложишься на неё и пытаешься поспать ещё хоть чуть-чуть.
Когда ждёшь вечера и боишься его.
Когда тебя вообще что-то поджидает, но непонятно сколько ещё сидеть сложа руки.
Когда не знаешь что делать сегодня. Сто делать завтра. И послезавтра.
Когда на улице мелкий дождь, и было бы не плохо сейчас уехать на дачу,
но ты не уезжаешь из-за какого-то там запаха, который хочешь ещё раз вдохнуть,
или из-за какого-то человека, которого может вообще не увидишь, но есть хотя бы надежда.
Настроение такое тёплое и мокрое. Хочется поговорить с кем-нибудь, со старым знакомым например,
или с каким-нибудь новым человеком.
С кем-то, с кем вы уже сто лет не общались, или вообще никогда не знали друг-друга,
но есть целая ночь что бы рассказать всякие глупости о своей жизни, стать хоть на мм ближе.
И вроде хочется кого-то видеть. Да только сам бежишь от всех.
Телефон выключаешь.
Не пишется мне больше. Не думается. От кино тошнит. От книг лихорадка.
Это всё бесполезная весна, в которой мне все что-то пытаются доказать.
Уж лучше так, чем вообще жить с завязанными глазами, как они.
Лучше вот так вот, смиренно ждать, чем биться головой об стены в поисках.
Лучше уж так, чем в январе, когда непонятно было где сон, а где реальность,
и что лучше: ад, с весёлой компанией, или рай, со скукой вечного наслаждения.
Слово странное: тоска. Ни туда, ни сюда. Никаких эмоций. И действительно... тоска.

I группа крови. Резус - отрицательный.
Срочно требуется переливание.
Мы теряем меня среди этих пустых улиц.
Интересно, что будет дальше? Какая жизнь достанется мне после смерти.
Страх. Вожделение. Я хочу жить. Хочу обладать, эксплуатировать.
Хочу продолжать дышать, бегать по вечерам, и ездить на кисель.
Я уйду, когда моё время подойдёт к концу.
Я перестану отождествлять Себя со своим телом.
Я чувствую, им нужна моя кровь, так же как мне - их.
Им нужна новая кровь, новые мысли.
Они ждут меня, готовые принять моё служение.
Я чувствую что этот, сегодняшний, тёплый дождь смыл остатки моего прошлого.
Я чувствую, что он нежно влил новые надежды.
В любую тусовку надо уметь вливаться.
Надеюсь моя кровь им пригодится

Эта свобода, смешанная с каплями апрельского ливня.
Люди, бегущие по мокрым улицам, закрываясь от дождя промокшими газетами.
Деревья, разрывающие сердце нежностью первых листков.
Открой глаза. Ты - человек-птица, с вымокшими крыльями за спиной.
Ты летишь над землёй, разрывая атомы воздуха и воды на части.
Со звуковой скоростью. Над городами и лесами.
Над солью океанов и морей.
Ты. Я. Мы - люди-птицы, которые живут на облаках, в воздушных замках.
Которым всё равно что творится здесь. Ведь это - просто иллюзия.
Эти люди, с их проблемами. С их войнами и мирными договорами. С их границами, рамками и клетками.
лестничными клетками.
Не важно, ведь мы с тобой люди-птицы.
И нам плевать на всё, кроме нашей любви.

Я думаю это и есть духовный голод,
Когда каждая секунда, без разговоров на эти темы кажется зря прожитой.
Каждый день, в котором ничего не упоминалось о вечности кажется бездарным.
Это и есть духовный голод, когда встаёшь сутра ради вечера.

И снится мне сон, что все гелевые ручки оказываются шариковыми,
Что бегу я по нашему городу, и пытаюсь найти слова, которые лечат мою душу.
Я бегу, спотыкаясь и путаясь в переулках, задыхаясь в собственных слезах.
И снится мне сон.
И так же как и вчера, позавчера, поза позавчера, поза поза позавчера улыбается мне один и тот же человек.
И утешает меня, обещая, что я буду свободна.
И снится мне сон.
Нет, не сон о малиновых лотосах, и не сон о шариковых ручках,
а сон о том, что я родилась здесь что бы умереть.

Нет ни сил, ни слов смотреть один из последних закатов, не зная, когда вернёшься.

на самом деле мне тоскливо. Я помню, ту тёмную ночь, жужжащую цикадами и редким рёвом моторов.
Нигде нет электричества, свет только от одинокой луны, отражающейся в чёрной глади пруда. Посередине этого пруда, стоит маленький храм, с красивым куполом, и догорающей свечой. Последняя ночь дома. Только что я проводила свой последний закат. и нет слов, что бы сказать что-то тому. кто сидит рядом, сказать что-то в утешение, потому что у самой сердце рвётся. Здесь всегда всё будет так. Всегда монах будет заводить свою песню в пол пятого утра, обойдёт вокруг пруда три раза, обойдёт все храмы, стуча в глиняный барабан. Здесь всегда будет пахнуть сандаловым маслом и фиалками. А мы уедем. И нет сил смотреть на это солнце в последний раз, нет сил смотреть другу в глаза, и не плакать. Все подбадривают друг друга, смеются, собирая вещи. Мы все знаем, что наши сердца отныне и навсегда соединены нитью божественной любви. Но мы не знаем, когда мы увидим глаза друг друга.

Прошло уже много времени. И это то ли сон. который всё снится каждую ночь, то ли вообще какое-то кино. которое смотришь каждый день. Я мыслями возвращаюсь туда каждый день, вспоминаю наши песни, холодные рассветы, и жаркие закаты. наши дни без сна и разговоры. Я вспоминаю и думаю о том, что нет у меня ни сил, ни слёз, что бы вспоминать о том последнем дне, с бардовым солнцем, безмолвно тонущем в водах святой реки.