эти сопли и слюни..
как меня тогда убили. я не могу жить нормально. не могу и не хочу.

уже третий год бы пошел..представляешь?

На дайри так не вовремя профилактика.

а мне так больно. так больно, неприлично и нехорошо.

заставляю себя.. держусь, разучиваюсь плакать, хватит. так сильно хотелось вылить боль в буквы и слова.. уже не помогает.

... Лучшее облегчение боли в том, чтобы её выкричать, высказать целиком. Только в выражении она осознаётся, а то, что осознаётся, потом уходит..

когда? я жду..

Лучшее облегчение боли в том, чтобы её выкричать, высказать целиком. Только в выражении она осознаётся, а то, что осознаётся, потом уходит..

Се идите накуй се

я сильный млять))

Опять нервы. естественно перекурила. тяжелых, которых в глаза не видел уже месяц.

тошнит, плохо, и слезыслезы

такую боль нельзя описать словами. она занмает все время/место/мысли/душу

смотрю. 9/38.

даже ты не поймешь о чем я.

просто это твое время онлайн.

каждая минута = минуте слез. ступора.

у меня пустота внутри. полное отсутствие мыслей. логики нкакой.

только тупая пустая больбольболь.

 

 

Господи, как же больно все прощать. Как больно делать вид, что тебе все равно. Вдумываться в эти слова. «Все равно». И мы все равны перед Богом, значит, прощать обязаны, потому что любой имеет право на ошибку.

Но когда прощаешь закрыв глаза, глупо и слепо, только в последний момент замечая, что никакой пользы твои прощения не приносят, что все повторяется снова и снова. Снова и снова. Снова и снова.

Ты от меня отказываешься – я тебя возвращаю. Ты меня убиваешь – я оживляю тебя.

Я же прекрасно знаю… Что я практически единственный (если не единственный) человек, к которому ты можешь прийти в любое время дня и ночи и тупо выплакать все, что наболело. Что я одна не откажусь, не брошу и когда надо пригрею.

Но ЭТО вывело даже меня из себя. Этот твой поступок оказался каким то нереально болезненным для меня.

Я помню твои промахи, только кажется, что я забыла. И я простила бы тебя снова, и простила бы все, что угодно, только не это.

Когда отказываются просто так, просто потому, что хотят насильно сделать другого человека смыслом жизни…

                                                              

Если ты понял. Кто ты, и о чем я – прошу в коменты всю правду о том, что ты про меня говорил в последние два месяца.

Это твой последний шанс.

 

Где этот смертельный контрольный выстрел?

У нас -5. Не выше и не ниже.

Просто -5, девочки устали улыбаться накрашенными ротиками. Кожа на губах потрескалась от холода.

-5 по Цельсию.

Одноразовые конфетки ждут своих участей. И не дождутся, от холода изо рта вырывается пар, поглощающий призрачную сладость.

-5. -5, и пушистые шерстки невиданных зверей медленно опадают вслед за хрустальными слезинками.

Куда то пропала теплота в словах. Она тоже завяла, умерла, замерзла и покрылась противной синеватой слизью.

Чье то воспаленное воображение рисует сливочным маслом на картонных упаковках из-под телевизоров.

Что-то пропало. Где-то не видно.

Сгнившие повязки на глазах разлагаются. Я не хочу видеть грязные лохмотья. Я пугаюсь, и путаюсь в них.

Какие-то стеклянные перышки невинно опадают. Маска девственности медленно сползает по ручью Crimson tears.

Морщинки под глазами, прожженные зрачки, обкусанные губы-ногти-локти. Вечное слова «хандра».

-0. -0 по Цельсию и по Фаренгейту. Не спрашивай.

                 Давай поиграем в смерть?

Пусть нашей целью будет как можно большее количество боли, полученной друг от друга. Ты можешь сказать мне, что бросаешь. Мы поиграем в расставание. Как только кто-нибудь забудет про игру, все начнется по настоящему.

Глупый, я тебе все равно не поверю. Я просто сделаю вид, что мне больно, даже поплачу наигранными слезами. В шутку скажу «Хотя бы друзьями останемся?», а ты улыбнешься, скажешь «Конечно», и чмокнешь меня в щеку. Ты же тоже знаешь, что это игра?

Далее мы будем собирать твои вещи. В шутку, конечно. Найдем твои смешные тапки, заберем из ванной твою синюю зубную щетку, положим к тебе в сумку твой одеколон. Мы будем улыбаться, это же все неправда.

Потом ты будешь извиняться, говорить мне какая я на самом деле хорошая, и что на самом деле вся проблема в тебе. А я буду улыбаться, я же помню, что мы играем. Ты скажешь, что лучше меня нет, и ты не хочешь обременять своим присутствием такого ангела. Я засмеюсь: ты же идеал для меня, надо же было придумать такой поворот событий…

Ты будешь пытаться убедить меня в том, что все хорошо, ты принесешь мне валерьянки и шоколадных конфет, потому что так и не сможешь понять моей странной, вечной улыбки. Ты же знаешь, что мы играем?.. Ты еще не забыл?..

А потом ты уйдешь, с извиняющейся улыбкой. Неужели ты забыл, что мы играем, или это по сценарию? А я, продолжая твою игру, покружу по квартире, достану спрятанную мной твою фотку. Буду долго на нее смотреть, и улыбаться.

А потом… А потом я умру. Невзаправду, мы же играем, помнишь?.. Ты помнишь?..

Ты забыл…

 

Идите в жопу те, кто считает меня такой же, как все. Я полюбому в чем-то лучше, и в чем-то хуже. Но я индивидульна. Не нравится - сваливайте.

Не пытайтесь заставить меня комплексовать. Я и так не слишком довольна собой. Но комплексовать по поводу маленькой груди - увольте. Я довольна, и вообще, не ваше дело, ок?

Сердце уже не передергивает от страха.

А слабо так трепыхается.

Скорее по привычке.