Кабзда
Я выучила новое слово. Кабзда! (ударение на последнюю букву) Кабзда — это что-то вроде капец, но женского рода и более интенсивно. До этого я знала другое слово. Оно называлось консёрн. Консёрн – это то же самое, что и кабзда, но от английского сoncern. То есть беспокойство, озабоченность, настороженность, опасение. Слову консёрн меня научили рекламные агентства, с которыми я часто снимаю ролики. Например, на площадке говорят: «Агентство в консёрне». Это значит, что есть сомнения. Иными словами, у агентства какая-то небольшая кабзда. Агентство, как я успела заметить, находится в состоянии перманентного консёрна. Например, для одного ролика три недели выбирали женщину с идеальными руками. Нужен был кадр, в котором женские руки вытаскивают из русской печки жаркое в горшочках. Агентство не выходило из консёрна. Все руки перебрали. Настолько ли у идеальные суставчики между фалангами пальцев? Настолько ли хороши ногтевые пластины? Мне звонили в три часа ночи с уточняющими вопросами: «Какая фамилия у актрисы, у которой чуть кривоват левый мизинец? Ларионова или Федорова?» И я знала, что это Потапова. Пригласили специального мастера по маникюру со всей палитрой лака. Маникюр стоил 15 000 рублей. Дальше начался настоящий консёрн. Долго выбирали платье с нужной длинной рукава. Потом думали: будет ли кирпичный цвет рукава спорить в кадре с цветом глиняных горшочков? А на съемках поняли, что женщина не может голыми руками вытаскивать горячее жаркое. И вот в этот момент началась небольшая кабзда. Поэтому дали актрисе в руки ухват, надели огромные прихватки-рукавицы и нормально сняли.
Жук
Нам нужен был жук. Специальный жук для съемок. Определенной породы. Режиссер говорит: «Хочу именно этого жука, хоть вы все тут сдохните. Без него съемки не будет». По замыслу режиссера жук должен был ползти по столу перед лицом героя. А тут как раз удача: в Москве проходила выставка жуков. И привезли в единственном экземпляре того самого редкого жука. Продюсеры встали перед хозяином на колени: «Дай!» Тот ни в какую: «Вы с ума сошли? Я его вез через все границы, держу в определенном климате, кормлю специальным говном!» Продюсеры бросают мужику свои паспорта, документы на квартиру – все, что хочешь, только отдай. Тот еле-еле соглашается за такие деньги, после получения которых жук может больше не пользоваться своими крыльями, а купить самолет. И вот съемка. Выставили кадр. Актера посадили за стол. Жука высадили (он был как раз после обеда, нормально поел, настроение у жука хорошее, видимо, был десерт). Внимание! Камера! И вот тут происходит настоящее говно. Потому что жук принимает осветительный прибор за солнце, взлетает, бьется с характерным глухим звуком, падает и тут же сдыхает навсегда. Любой нормальный человек скажет: «Что за идиоты!!! Ну, сдох! Ну, снимете без жука, что за бред?» А это же для кого-то не бред. Это – жизнь.
Зайцы, лисы или лоси
Один раз я писала важное письмо. Там было написано: «Для монтажа нам срочно нужно найти съемку зайцев, лис или лосей в ночном зимнем лесу. При этом они не должны есть или бегать. У нас по сюжету по ночному зимнему лесу едет пожарная машина с мигалками, герой поет песню “Милая моя, солнышко лесное”, а зайцы, лисы или лоси это слышат и реагируют». Я это написала и быстро отправила, потому что много работы. А потом представила лицо человека, который получил это письмо. И тогда я добавила: «Трава в верхнем ящике на ресепшене».
Мышь
А режиссер говорит: «Извините, а мог бы он пробежать быстрее и лучше чуть левее по кадру? А потом развернуться на камеру в определенной точке и вот так пошевелить усами?» И ты говоришь: «В принципе да. Может. Но он этого не будет делать». – «Почему?» И ты смотришь на режиссера и как бы злишься, ненавидишь, но одновременно его становится даже жалко. И говоришь ему честно: «Он так не будет делать, потому что он – мышь. Вы понимаете? Он – мышь. Ну, животное. Он вообще вряд ли понимает, что живет, он просто так всю жизнь бегает и смотрит, как получится». Режиссер говорит: «Ааа...» Я говорю: «Вы понимаете, мы можем, конечно, запустить мышь левее по кадру и даже придать ускорение, но мы не договоримся о повороте головы в нужной точке. Вы же наверняка хотите, чтобы мышь только голову поворачивала, а не всем туловищем разворачивалась?» У режиссера такая радость в глазах: «Да! Да! Именно только голову!» Я говорю: «Вы понимаете, этого не получится». – «Почему?» И опять ты его одновременно то ненавидишь, то жалеешь.
Еж
И задача-то стояла простая. Еж должен был свернуться в клубок, черепаха втянуть голову, а хамелеон изменить цвет. Три простых кадра. Надо слегка напугать зверушку – и все снято, всем спасибо. Никаких же сверхъестественных задач не ставилось. Брали проверенных животных у знакомых дрессировщиков. После двух недель поисков оказалось, что хамелеоны, которые снимаются в кино, вообще не меняют цвет. Они же меняются, когда боятся. А оказалось, что после съемок хамелеоны уже ничего не боятся. Черепахи не втягивают голову, ежи не сворачиваются. Киносъемочный еж скорее встанет на мостик, чем банально свернется. Ему уже ничего не страшно! А режиссер хотел в кадре тугой клубок. Там тоже свои нюансы оказались: для позы «клубок» подходят только молодые ежи, потому что они наиболее пластичны. Стояли, как идиоты в этом павильоне. Люди вон уже «Аватара» давно сняли, а у нас ежи не сворачиваются. И что делать непонятно. Ситуация называется «закат солнца вручную». Думаем: «Надо показать им что-то очень страшное». Главный заказчик говорит: «Ладно. Я пойду». Ну, сняли потом как-то, конечно.
Еще ежи
По телефону рассказал режиссер: «Проект очень ответственный, готовимся снимать рекламный ролик. По сюжету там ребенок-еж прибегает к маме с папой. Родители тоже ежи. Папа-еж 40 лет, плотного телосложения – так и написано. Ну и вот. Ребенок принес им гриб. Написано: “Ребенок-еж прибегает в дом, где родители тихо занимаются яблоками”. Ну, ты понимаешь? РОДИТЕЛИ ЗАНИМАЮТСЯ ЯБЛОКАМИ. Застал маму и папу врасплох, блять. А потом знаешь, что было? Потом мне пишут письмо: “В конце нашей истории семья ежей приходит к другим знакомым ежам в гости. Таким образом, мы видим наших ежей в обыденной жизни и в гостях у ежей-друзей. Вопрос следующий: надо придумать, какие различия у героев могут быть в костюмах обычных и гостевых?” Я стараюсь оставаться вежливым и им отвечаю: “Может быть, дадим ежам в руки тортик? Мол, в гости с тортиком, это отличит героев от обыденности, визуально придаст им гостевой характер”. Мне отвечают: “Нет. Клиент хочет, чтобы различие было именно в костюмах ежей. Вы режиссер и обязаны дать клиенту представление о том, в чем ежи могут ходить в гости”. А у меня два высших образования. Я страшно нажрался в тот вечер, просто страшно…»
Дети
Многомиллионный бюджет. Рекламный ролик для всех стран мира. В главной роли – маленькая девочка. Искали ее месяц. И так искали, и сяк искали. Чтобы когда она появилась на экране, то всем странам мира срочно захотелось купить этот продукт. Нашли! Такая прекрасная, что не оторвать глаз. Просто Девочка с большой буквы. Выбирали из сотен претенденток. Именно так люди представляют себе ангелов. Сделали с ней актерские пробы. Все прекрасно! Девочка играет отлично, как взрослая. Заказчик умиляется, глядя на нее, до слез и готов выкупить весь свой продукт самостоятельно. Привели девочку на съемку. Она встала в кадр – и все. Режиссер с ней и так, и сяк – не работает девочка. Стоит, как бетонная стена. Ростом один метр три сантиметра. Стоит этот метр, вокруг 80 человек с высшим образованием, а метр даже не улыбается. Ни в какую. И слова не вытянуть. Ей говорят: «Аделаида». Метр зовут именно так: Аделаида, я не вру. Ей говорят: «Аделаида, в чем дело?» И тут она рассказывает страшную историю. Оказывается, накануне ночью ей приснился сон. И в этом сне она была феей. А когда она проснулась, то оказалось, что она не фея. И у нее нет ни короны, ни волшебной палочки. «И что?» — спрашивают ее 80 человек с высшим образованием, которые в этот момент уже стоят на коленях и готовы отдать девочке весь свой многомиллионный бюджет, лишь бы она улыбнулась. «И НИЧЕГО! ТЕПЕРЬ – ВСЕ!» — говорит метр, сворачивает натуральную фигу из пухлой детской ручки и уходит со съемочной площадки.
И даже люди на конях
Один раз мы поехали снимать, как конная армия мчится в зимнем снежном поле. И все должно было быть таким массовым, с размахом, ОГО-ГО! Была зима, дикий холод и каскадеры сказали, что дураков нет скакать по такому морозу. Сами, мол, скачите. У нас осталась парочка каких-то смельчаков, которые скакали во всех кадрах. И вот мы вернулись со съемок, сидим в монтажной, отсматриваем материал, режиссер видит, как на экране вместо огромной армии пара замерзших людей, размазывая стекленеющие сопли вокруг красных носов, кое-как скачут и по выражению лиц этих воинов видно, что они ничего не хотят завоевывать, а очень хотят домой. И вот режиссер смотрит на это, поворачивается и так разочарованно, даже с какой-то детской обидой и ужасно расстроенный, всем говорит: «...какие-то люди..., ...в какой-то степи..., ...куда-то скачут...» И все так руками виновато разводят, мол... ну да... да... что тут поделаешь... да... И тут вдруг заходит художник-постановщик, который очень радостно смотрит и говорит режиссеру: «Да что ты расстраиваешься? Ты посмотри! Мы тут армию на компьютерной графике размножим!!!, вот здесь копьев дорисуем!!!, флаги всем в руки вставим!!!, вот тут пара изо рта клубами добавим!!!, землю из-под копыт!!! МУЗЫКУ НАЛОЖИМ, ХРИПЫ ЛОШАДЕЙ!» И режиссер на невероятном подъеме сразу: «ДА-ДА! ДА! КАКИЕ-ТО ЛЮДИ, В КАКОЙ-ТО СТЕПИ! КУДА-ТО СКАЧУТ!»
Кофе с тампоном
Девушка задумчиво сидит с кружкой кофе, ее ноги укрыты пледом, она смотрит в сторону, сжимает кружку, держит ее в руках, обхватывает пальцами и перекатывает в ладонях, из кружки идет легкий пар, девушка улыбается своим воспоминаниям и делает глоток. Все бегут покупать этот кофе. Это сценарий. А вот съемка: Девушка задумчиво сидит с кружкой кофе, ее ноги укрыты пледом, она смотрит в сторону, сжимает кружку, держит ее в руках, обхватывает пальцами и перекатывает в ладонях, из кружки идет… Чтобы пар был аппетитным, нужна очень горячая жидкость. По сюжету девушка долго держит чашку в руках, она ее прижимает ладонями. Актриса не может сжимать кружку, в которой кипяток – это раз. Она не может с удовольствием пить такой горячий кофе – это два. У нее сразу рефлекс подуть и отпивать мелкими глоточками, слегка прищуривая глаз. Главное для заказчика ролика получить аппетитное отпивание рекламируемого напитка, чтобы актриса изобразила удовольствие и улыбку Джоконды, а не сидела с перекошенным лицом и опухшим языком после десятого дубля. Видя пар в кадре, потребитель чувствует аромат кофе. Поэтому пар тут – очень важное. Девушка сжимает кружку, улыбается своим воспоминаниям и изображает вкусный глубокий глоток. Из кружки идет аппетитный пар. При определенном ракурсе не видно, что напитка внутри нет. В кружке нет специального пиротехнического порошка – он дает дым, а не пар. Чтобы получить идеальный пар, который аппетитно смотрится в кадре, берут тампон Тампакс, мочат его в воде, кладут в микроволновую печь и нагревают. Нагретый мокрый тампон помещают в пустую кружку, дают в руки актрисе, она сжимает ее в задумчивости, улыбается своим воспоминаниям и изображает глоток. От мокрого Тампакса, разогретого в микроволновке, самый красивый на свете пар, который рассеивается в воздухе мягкими складками. Все бегут покупать этот кофе.
Если бы заказчик был мужем
Отработала вот проект с одним заказчиком. Ну, с таким… Например, если бы этот заказчик был моим мужем, то наше бы общение выглядело так:
— Дорогая, пожалуйста, аккуратно размешивай борщ в кастрюле.
— Я его аккуратно размешиваю.
— Да, иначе борщ может расплескаться и придется потратить время, чтобы вытирать его. Кроме того, ты можешь испортить борщом поверхность плиты. Если часто проливать на нее борщ, то придется часто вытирать. Поверхность не будет выглядеть новой. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Да.
— Я бы хотел предварительно посмотреть, как ты порезала капусту.
— Полосочками.
— Я это понимаю, но мне необходимо видеть ширину полосочек. Не слишком ли широкие?
— Пожалуйста, посмотри.
— Ну что ж, этого стоило ожидать. Капуста порезана шире, чем я просил. На два миллиметра.
— После варки этого не будет заметно и это не отразится на вкусе борща.
— Я бы не был так уверен, мне не нравится твоя настойчивость и манера перечить. Сейчас мне нужно знать, сколько уйдет денег на новый кочан капусты, который ты порежешь верно. И если ситуация сложилась таким образом, то я бы хотел предварительно сделать тесты резки капусты. Прежде чем ты будешь резать новый кочан, лучше потренируйся на других овощах. Так мы сократим бюджет на покупку другого кочана капусты, ты не будешь портить новый образец, а станешь резать по отработанной схеме. Почему у тебя такое лицо, когда ты меня слушаешь?
— У меня нормальное лицо.
— Кстати, что касается твоего лица, то у меня есть еще одна просьба. Не могла бы ты сварить борщ в другой кастрюле.
— Зачем?
— Я очень не люблю, когда мне задают подобные вопросы. Свари, пожалуйста, борщ в другой кастрюле.
— Хорошо, я сварю.
— Когда ты сваришь борщ в другой кастрюле, то перелей его в ту, в которой ты варила борщ в первый раз.
— Зачем?
— Я еще раз повторяю, что не хочу слышать этих вопросов. Я плачу деньги за этот борщ, ты варишь его только потому, что я выделил на это средства.
— Хорошо, я перелью.
— Теперь что касается картофеля…
Это была такая ситуация, что я его жена, а он мой муж, а уйти от него не могу, потому что у меня нет ног, рук и даже зубов, чтобы уползти, цепляясь за пол. Вот так все у нас было.
