Я лежу на полу. Потолок дурацкий, безвкусный. Нет сил пошевелиться. Я боюсь тебя. Ты отнюдь не мил, в тебе нет ни капли благородства, ты болен, и быть излеченным… о, детка, это не по тебе. Отвратительная привлекательность, или привлекательная отвратительность. Я не могу определиться. Бога ради, только не твои пальцы, только не мое лицо. Страх поглотил вину, исступление поглотило страх, не прикасайтесь к моим сложным матрешкам, не разбирайте их. Пусть будет так: сохранно и спокойно. Пусть будет забито и заколочено. Забыто и похоронено. Я уже потеряла почти, свою связь с телом, и это хорошо. Потому что тело еще чистое, а вот душу уже грязно трахнули. Я не говорю на эти темы? Это никогда меня не коснется? Как бы ни так. Такая же, как и все, я размышляю о выборе и насилии, о принуждении и чести. Опустилась до мирских проблем. Это ли заземление? Его ли я хотела? Я оправдаю все, желанием показать еще одну точку зрения другим, скажу, что это мой взгляд, мое мнение, все должно быть оговорено, и ЭТО тоже. Я оправдаюсь, да, но не совру себе, потому что я и собака и Павлов, я выработала рефлекс: мне дурно от вранья, физически дурно.
Это как свежая кровь. Не сорваться и не написать первой. Вы пробовали воскрешать людей? Да? А воскрешать, и убивать чуть погодя, тоже пробовали? Никакого смысла, никакой полезности. Сорваться и зачеркнуть, убить одним посланием, одной строчкой. Мне нужна свежая кровь, я чувствую голод, и только. Это ломка, я как вампир на диете. Станет ли просветленным монстр, после такой диеты, вот в чем вопрос. И в этой тьме, я взываю в душе к свету, взываю к огню, я не позволю поджигать меня другим, я буду гореть сама.

Я ношу длинный шарф и элегантный черный сюртук. В этой жизни я мужчина, мне нравится быть мужчиной. В городе осень. Пахнет жженными листьями. Мне дурно и хорошо. Трудно дышать. Ах да, у меня очень плохой слог, за минувшие лет 780 я порядком одурел… впрочем к чему это я. Ведь в городе осень и пахнет жженными листьями.
Улочки маленькие… у меня странные ассоциации, они напоминают мне брошенных котят. Такие худые ободранные улочки, в которых воздух вроде вибрирует… и эти вибрации создают звук, похожий на жалобное мяукание. Да… За прошедшие лет 500 я явно сошел с ума.
Я иду. Мне нравится идти. Нравится чувствовать себя молодым (Боже, как же смешно!) красавцем, на фоне этой угасающей красоты осеннего города. Кажется, я говорю шаблонными фразами. Стоит ли уточнять, сколько я их выучил за эти бесконечно долгие годы. Мимо проходят симпатичные дамочки, и я чувствую спиной, как они восхищенно смотрят мне в след. Ну, какой же я неприлично самовлюбленный болван! Я улыбаюсь. Мне нравится таковым быть. Ведь можно же научиться себя любить за 780 лет жизни! Кроме того… мне крайне повезло с внешностью. На этот раз повезло. И если Вы ждете, когда же появится фраза «и тут он увидел ее», конечно куда более сложная и наполненная красочными метафорами, то можете унять свое воображение. Никакой «ее» в этой истории не будет. Буду только я. Потому что это моя история, моя жизнь. Знаете, жизнь она ведь такая… приятно одинокая. И если вы еще не почувствовали что же в этом приятного… то вот вам совет - перестаньте читать мой бред, Вы просто не доросли до того чтобы это читать. Поживите несколько сотен лет, и сможете бредить так же – я вас уверяю.
Уже скучно? Да люди таковы… Им скучно идти с одним и тем же человеком, на протяжении одного и того же рассказа. Моя терминология снова страдает – я же «персонаж» и вряд ли нам доведется пройтись с вами «вживую». Я думаю (черт возьми, какая банальность «я думаю» - прям школьное сочинение), и все же я думаю, что людям не хватает интереса к себе. Прям катастрофически не хватает! Они готовы смотреть телевизор, задерживаться на работе, читать (о боги!) газеты, лишь бы не встречаться с собой. Больше всего меня знаете кто забавляет? (да-да, на это фразе нужно дружно пофукать, потому что она корява, и отлично отражает нынешнее состояние языка… ну да ладно, а теперь представьте что я восхитительно хихикнул… хотя нет, усмехнулся, слово «хихикнул» не подходит такому утонченному чело персонажу как я) меня забавляют любители утреннего бега. Нет, ну вы только присмотритесь, большинство из них бегает парочками… это насколько надо ненавидеть себя, или себя бояться, чтоб даже для пробежки находить себе напарника. А эти новомодные МР3 плееры..? Если твои уши не займет собегун, или собеговник, то их обязательно займет музыка, или что еще хуже аудиокнига, или что совсем плохо – радио. Вот сейчас мне движется навстречу одна из любителей «музыки в ушах», идет и улыбается глуповато рассеяно. А она красивая… мне нравится. Я б возможно занялся ее душой, но не в этой истории, простите.
Да кстати, выкиньте вы из головы размышления по поводу того кто же я. Потому что нисколько ни сатана, ни падший ангел, ни просто ангел, ни астрал, и уж никак не скорбящий дух. Я человек, и пусть мои несколько сотен лет вас никак не смущают. Просто в отличие от многих у меня хорошая память. Стремитесь к такой. Вообще знаете, я опасен. В результате долгих исканий у меня открылось довольно много способностей, некоторые из них были настолько невероятны, что я сознательно от них отказался, даже не сознательно, нет, приготовьтесь к избитому словечку – осознанно. Они делали мою земную жизнь скучной, слишком понятной… впрочем, я употребляю слово «скучный» лишь для того чтоб дать вам хоть какое-то представление. Я торчу тут столько лет только потому, что мне нравится это, я люблю это – быть с вами, быть разным. Но ведь я, кажется, говорил о способностях… да. Так вот, к примеру, я оставил у себя способности видеть человеческие фантазии. Не читать мысли, не сканировать память, и именно видеть фантазии. Это куда более безобидно для окружающих и невероятно занимательно для меня. Фантазии раскрывают человека куда больше мыслей. Мы думаем часто стандартно, думаем, не потому что мы хотим о чем-то думать, а потому что это просто необходимо. Всего пару десятков лет назад, я сам невероятно гордился своей способностью мыслить. Моя мысль, стройная и четко сформулированная, облеченная в слова и доведенная до других, заставляла этих самых других охать и ахать от восторга, что отлично подогревало во мне собственное эго. Я гордился своим умом. Вот повествую, и думаю, что приобрел со временем привычку отходить от заданного направления. Ведь я тут взял курс на фантазии. Они привлекли меня своей естественностью… непосредственностью. Заметьте, только дети могут гордиться тем, что они «фантазеры», взрослому подобное сравнение может даже показаться обидным, наполненным обвинением в легкомысленности. Они скрывают свои фантазии, фантазии сакральны. Исходящие из глубины души, имея легкую примесь полученной разумом информации, фантазии нередко становились ключом, что открывал дверь от маленького потайного ящичка, не весь где припрятанного, где лежит дивный свиток, в котором написано лишь одно слово, для каждого оно свое, но только оно в состоянии разбудить в человеке потенциал. Мне нравится быть посредником между человеком и его возможностями, не все могут понять свои фантазии, не все даже отслеживают их, но я внимателен, и мое внимание наделяет меня возможностью помогать другим. А что видите вы? Сказочные страны или секс с лесбиянками?
Поглядите-ка! Навстречу мне шагает типичный духовник. Ох, не понимаю я этих созданий. Улыбка до ушей, на лице что-то намалевано… много таких перевидал. Неприлично несчастные люди. Они убеждены что очищаются страдая, и радуются тому факту. Запутанно – но очень точно их отражает. Я прям так вижу за каждым хвостик: кто чувство вины тянет, кто страх какой, кто неудовлетворенность. Но что вы, что вы, они очень духовные, насквозь нас видят, и знают о наших страхах больше чем мы сами. Нет, я не отрицаю, мы очень мало знаем о страхе, но такие духовные товарищи напридумывают и припишут таковых, каких наш собственный извращенный умишко не успел придумать. И стоит нам услышать, что водится в душе и такой страх, как умишко тут же радостно нападает на эту идею, и страх действительно возникает. Этот человек еще многим запудрит мозги, но некоторые только того и ищут. Я прохожу мимо. Я красив, молод, мудр, и невероятно прозорлив. И мне уже все равно, чьи извилины забьет его старая, пахнущая просроченной косметикой эзотерическая пудра.
Я вхожу в зону синего листопада. В этот раз он наконец-то синий. В этом городе случилось чудо: каждый лист, что срывается с ветки, приобретает дивный и глубокий синий цвет, листья кружат… и кажется, что город похож на неспокойный океан. Я смеюсь, смеюсь открыто и радостно, глядя на то, как люди испугано переглядываются, боясь признаться в собственном сумасшествии. Никто не может поверить, что листопад синий… Никто не говорит об увиденном, просто от того что всем кажется – это не боле чем иллюзия собственного воображения, которое явно воспалилось.
- Не бойтесь, родные мои! Это все я, вся эта феерия в честь меня, в честь моего прибытия, - я громко оглашаю это всем окружающим, и понимаю, сейчас я один, уже никого нет, ох уж эта потеря времени, я снова всех обскакал, и даже того не заметил. Но я знаю, что я иду на встречу с человеком, который меня очень ждет, в этом синем вихре. Я понятия не имею, как он выглядит на этот раз, но его душу я помню. Невозможно забыть эту удивительную душу. Все сущее словно реагировало на нее, не просто перекликалось, не только отражало, а устраивало чудный праздник, для этой души. Красный, оранжевый и желтый листопад никто не заметил… все выглядело обычно, но когда жарким летом, в середине июля начали падать наземь молодые зеленые листья…
Все эти листопады были не случайны. Каждый новый листопад – ознаменовывал переход. Случались они довольно редко, раз в сотню лет, а то и больше, но каждый раз мы присутствовали при них, и спустя 4 таких листопада мы даже начали догадываться, в чем их смысл. Но сегодня я, да и ты точно знаем, на какую ступень переходим, знаем так же, что остался лишь один, последний листопад после нынешнего.
- Привет.
- Привет.
Какое же это потрясающее слово «привет»! Простое, ясное, открытое, как чистое небо, как моя улыбка, как ее улыбка. Я знал, я догадывался, что в этой жизни именно Она а не Он встретит меня. Смотрю и любуюсь: чистая, светлая, такая высокая, что кажется, словно она выше неба; но в то же время такая тонкая… неописуемо тонкая, даже не дымка, а… Я не знаю. Просто почувствуйте это со мной. Она почти не человек, ее тело – словно иллюзия. Поразительна и восхитительна, я вспоминаю старое, давно забытое слово «восторг», и я даже вспоминаю ощущение, которое это самое слово и описывает. Но, ни в коем случае не подумаете, что я соврал, когда говорил что в моей истории никаких «она» не будет. Я совершенно искренне Вам говорю, я правда не ведал кого встречу. Кроме того та, кого я сейчас вижу, гораздо выше простого понятие «она», нет такого слова, которое бы смогло отразить ту сущность, что передо мной, но я кажется, знаю, что ближе всего к ней такое понятие, как Бог.
- Как же я рад.
- Я тоже.
- Грядет фиолетовый листопад.
- Да, уж много их минуло, - она улыбается, и смотрит очень мягко.
- Кажется, нам удалось перевернуть представление о мире? Мы здесь, рядом, мы люди, нам почти по 800 лет, и… мы… остались вместе.
- Я не знаю… Возможно мир и был таков. Я до сих пор так мало о нем знаю… Что мне только и остается предполагать, что нет единого абсолюта в нем, он у каждого разный, ровно как и пути к нему.
- Но наши пути не разошлись. Мы стоим сейчас у такой черты, которую обычно переступают лишь в одиночестве.
- Да… думаю, не стоит сейчас об этом говорить.
- Помнишь, красный листопад? Ты жестоко тогда обошлась со мной.
- Да, я тебя попросту убила. Но с тех пор все сильно изменилось, потом мы встретились в зеленом, и я была отличным отцом, я думала… что на этом то наша истории и кончится.
- Ведь мы же нарочно делали это, признай? Нарочно оставляли хвосты, чтоб наверняка знать о скорой встрече и быть спокойным.
- Да, с какого-то момента все стало именно так. Хотя само по себе желание продлить нашу связь, уже ее продлевало.
- Мне кажется нам пора, - я снова чувствую какое-то давно позабытое ощущение, словно мне больно, грустно, и даже немного страшно. Это ощущение фонит где-то далеко-далеко, но моя душа откликается на него. Я просто знаю, что произойдет дальше. Я жалею, что в столь важный момент ко мне вернулись именно чувства, а не способность жить в неведении. Я все знаю. Я все СНОВА знаю, как я устал, от того… что я знаю. Но улыбка на лице не покидает меня. И эта улыбка совершенно искренняя. Я вижу, что Она совершенно однозначно может не говорить более, но она говорит, просто потому, что ей нравится это, она здесь и сейчас в своем теле последний раз, и она любит свой голос и потому будет говорить.
Как же это называется… хм… кажется, красивым словом «ностальгия»….
- Я остаюсь здесь, - мягко произносит она.
- Почему?
- Ты ведь и сам знаешь, ведь мы так похожи, - улыбается.
- Да…
- Но я остаюсь не полностью. Часть себя я передаю тебе. Семь восьмых.
- Мы теперь одна душа?
- Да.
- Значит, я переступаю этот порог в одиночестве?
- В одиночестве со мной…
- Та восьмая часть, что останется здесь… Она будет помнить?
- Нет, что ты, но… я оставляю особенную часть себя, ту, что будет чувствовать.
- Ты ведь просто хочешь пережить все снова? Пережить еще раз?
- Хочу, и пусть это странно, я рада, что могу выполнить свое желание, благодаря своим возможностям. А теперь забирай меня, пора нам снова, стать одной душой.
- Снова? Разве мы всегда ею были.
- Конечно. Ты еще не понял? Мы просто замыкаем круг, мы не подходим к концу, не вступаем в новую жизнь, а просто вспоминаем то, что было, но уже по-новому.
- Та часть, что остается. Я обещаю, что буду все время с ней. Дождем, ветром, тенью… я буду терпеливо ждать, когда ко мне, нет, к ТЕБЕ вернется твоя восьмая… И две восьмерки лягут горизонтально, снова образовав единое.
Листопад меняет цвет на фиолетовый. Но уже никого нет в округе, никто этого не увидит. Мы стоим визави, я чувствую, как меняюсь, она растворяется, медленно тускнеет, становясь совсем прозрачной. Я знаю то, чего не знал раньше; вспоминаю то, чего никогда со мной не происходило. Это ее жизнь, зарождается в самой глубине МОЕЙ души, и пока она только растет, я еще в состоянии отличить, где есть я, а где есть она. С каждым коротким вдохом это становится сделать все труднее. И вот я уже стою один, я прощаюсь с Вами…

В комнате много народу, но никто меня не видит. Я подхожу к люльке, заглядываю в нее, уже полгодика. Я улыбаюсь. Ты меня видишь. Маленькая девочка, ну почему ты расплакалась. Ах да, наверное, моя наружность намного напугала тебя. А так? Я принимаю последнее свое земное обращение. Успокаиваешься? Я тебе нравлюсь? Ну вот, ты уже успела собрать вокруг себя мамок своим плачем. Улыбаешься… Конечно, я тебе нравлюсь. Ты же чувствуешь. Я теперь с тобой, смотри на меня, и вспоминай. Тебе предстоит стать моей бесконечностью. Я не буду тебя часто беспокоить, расти радостно.

Если бы мне посчастливилось родиться мужчиной, я родился бы, непременно, в богатой семье. Мне, все равно где бы я жил: в Европе, Азии, Америке, или еще где… я не конфликтую с местностью. У меня не было бы ни братьев, ни сестер, но зато был я - сам по себе, сам с собой. У меня рано бы проявились таланты, сидя бессонными ночами в своей спальне, я исписывал свои первые нотные листы, наверное. Возможно, я играл бы на фортепиано, или на виолончели, что не так тривиально. В то же самое время, мой яркий аналитический склад ума, давал бы о себе знать. Как и много жизней подряд, я мучился, выбирая между физикой и лирикой, но, конечно, в конце концов, я стер это глупую надуманную грань, смешал краски, и получил удивительно гармоничный набросок собственного пути… Но об этом позже.
В возрасте 16и лет, я решил отрастить волосы, с тех пор мои темные идеально прямые волосы всегда были собраны в хвост. Я был на редкость белокож, мои серые глаза часто были слегка затуманены, а бровь от чего-то, имела надменный изгиб.
Мне не надо было думать о том, как накопить богатство, моей задачей стало б лишь сохранение его. Но мне просто было интересно сделать что-то самому, и я делал… легко… свободно… что угодно, и почти из ничего. Я совсем забыл про частицу «бы»… Пусть это будет повествование в прошедшем времени.
Я много читал, мало спал, слушал много разной музыки. Жадный, очень жадный… Я ни упускал ровным счетом ничего в этой жизни. Каждый день, каждый миг, все новое, вкусное, неизвестное… Я маленький, я шел вперед.
Я занимался своим телом. Мне оно нравилось: сильное, гибкое, удобное, дарящее столько удивительных ощущений. Мне было комфортно с ним… всегда, и я был благодарен ему.
В 27 лет я влюбился, впрочем, не так – я полюбил. Поздновато, возможно… И тут я от чего то вспомнил про частицу «бы». О, как я любил БЫ ее. Я, правда, действительно любил ее! Ее загадочность, размытость, непонятный, но действенный подход ко всему что угодно, ее странное, но красивое тело. Я научил бы быть ее богиней, если б я только мог, я обязательно сделал это! Она помогала бы мне чувствовать – я ей осознавать. Она наполняла бы меня – а я выводил бы всю эту бездну на новый уровень. Мы творили бы вместе! Я был внимателен к ней, чувствовал ее, был бы осторожен, и слегка побаивался ее.
И вот сейчас я в ее теле! Какая ирония. Я так сопротивлялся, так злился, но теперь я понял, только вдумайтесь, а еще лучше почувствуйте это со мной: я ПОНЯЛ, прочувствовав всей своей сущностью, что ровно половину себя люблю полностью, без ограничений, люблю настолько глубоко и осознанно, что нет смысла больше быть ею. Право, так странно и смешно. Я наполовину просветленный. И чтоб возлюбить себя полностью, чтоб, наконец, суметь по-настоящему любить других, я должен, просто обязан найти себя в ней, а затем ассимилировать себя в ней, или ее в себе, потерять грань, стать целым. Понимаете ли вы, что это означает? Что именно сейчас, именно в этой жизни, у меня есть шанс стать абсолютно счастливым, именно в этой жизни я могу встретиться с собой, и боле никогда себя не потерять. Это может случиться завтра, а может через 20 лет. Но все уже вызрело, все давно ждет. Тяжелые сочные плоды висят на ветвях, готовые упасть. Мне остался всего лишь шаг, и в моих силах сделать его легко и свободно, прямо сейчас. В этом шаге так много всего, что он кажется бесконечно длинным, почти невозможным, но с другой стороны, это всего лишь шаг, и его можно сделать, без перехода в другую временную плоскость. Что ж… я… Я иду!

- Знаешь, чего-то я устала…
- Да.
- Кажется, я иду куда-то… не туда, а возможно даже не в том направлении.
- Да.
- Я, должно быть, выгляжу глупо. Но сейчас мне кажется, что я ничего не достигла, ничего не понимаю. Я столько делала, столько барахталась, но в этом нет пользы. Ни для кого.
- И правда, глупо выглядишь.
- Помнишь, ты как то сказал, что готов служить мне… делать все, что я пожелаю… исполнять мои капризы. Нет, не так… исполнять мои ПРИКАЗЫ. Помнишь?
- Да.
- Так вот, это приказ: будь со мной сегодня.
И я обняла его впервые в жизни. Мы так давно знакомы, он так давно любит меня, но только сегодня я обняла его. Это и есть то самое желание, о котором в последствии принято жалеть? Хм…
- Будь смелее. Трактуй мой приказ так, как угодно, как ТЕБЕ угодно.
- И все же ты, и правда, выглядишь глупо. Ведь я исполняю этот приказ вот уже семь лет, ведь столько, мы кажется, знакомы..?

Все это очень мило: конфеты и бантики, я ненавижу эту ерунду, лесть и улыбки такая же мишура. Я надеваю плащ, выхожу из дома, оставляя всех в недоумении. На этот раз, я, правда, ухожу.
Сыро. Густой туман. Я принимаю ингаляцию с ароматом осенних листьев. И постепенно, она излечит меня, даже от моей шизофрении. Я все время слышу музыку, мне нравится она, я не хочу, чтоб с моей шизофренией меня покинула моя музыка.
Он красив. Он так красив. Я восхищаюсь им. Тем другим, я не могла восхититься. Этот же настолько красив, что мне страшно. Я боюсь, что буду смотреть на него вечно, и так, разглядывая его, забуду обо всем, состарюсь и умру, возле его ног. Я боюсь, что не смогу отойти от него ни на шаг. Мне ни нужна, ни еда, ни вода. Мне не нужны пустые разговоры, друзья, секс. Мне достаточно просто смотреть на него. Что же это со мной?
Я знаю, что все будет как обычно. Подойду и постучу в дверь. Он откроет, конечно. Мы выпьем крепкого кофе, от которого мне всегда плохо, и я прилягу у него на диване. Я буду нервничать, а он – гладить мне волосы. У него уютный коричневый плед, в его квартире всегда хочется спать, он будет играть мне на фортепиано, пока я буду ждать окончания своего «сердечного приступа», устроенного только лишь для того чтоб побыть с ним. Медленно отходя от передозировки кофеина, я буду вглядываться в его профиль, следить за его пальцами, он всегда знает, что мне сыграть на этот раз. А когда он закончит, его рука ляжет мне на плечо, и в этот момент я, очевидно, захочу заняться с ним любовью, но не смогу даже обнять, потому что… просто, потому что я не такая, я не изменщица. Впрочем, мое нездоровое поклонение ему, наверное, уже и есть измена.
Меня переполняют чувства. Я словно подросток. Но я осторожна, буду смотреть на него, словно в музее, как на шедевр, и никогда не прикасаться. Знает ли он? Чувствует? Такой добрый. Мой лучший друг. У него мягкая улыбка, теплые взгляд, и холодные пальцы. Я часто претворяюсь, что сплю, когда нахожусь у него дома, и с помощью этой детской хитрости получаю милый поцелуй в висок.
А пока я иду по этому темному городу, в душе моей безысходность. Я готова расплакаться и рассмеяться одновременно. Предвкушая встречу и широко улыбаясь, я зайду в магазин, купить пирожных. Предвкушая, я переживу каждый момент своего будущего, наслаждаясь им, в наивысшей степени. Ведь это все что мне остается. Правда, друг?

Всякий раз, когда я в заднице, когда разбита и потеряна, меня спасает она. Она никогда не бросает слов на ветер, ее хрупкая рука вырывает меня из ануса любой ситуации. Ария «Надежды» играет в моей душе без фальши, только лишь если дирижер она. Моя персональная фея. Мой любимый человек. Мне по-хрену, что энное количество людей ее ненавидят, мне хочется отправить в увлекательное эротическое путешествие всякого, кто пытается судить ее, нифига о ней не зная. Поверьте, она лучшая из нас. Хрупкая женщина, никакой не монстр, ей тоже приходится быть сукой, но она никогда ею не будет, если не разглядит в вас идиота или свина. Я буду благодарна ей всегда. ВСЕГДА.

Приблизительно с неделю меня донимало странное состояние, о котором даже трудно было писать или говорить… а так хотелось. Я сижу и широкая улыбка делает мою мордашку глупенькой и милой. Я еще не отошла, да и не хочу… Сейчас у меня довольно дел и неувязочек, желаний и мыслей… от всего этого устаешь… перегреваешься… забываешь себя. Но со мной не так, я особенная (первый раз говорю это без сомнения), у меня выработался иммунитет на подобное…
Бах! Меня вырвало из реальности, и не здесь и не с вами. Я не весь пойми в каком мирке, который очевидно является плодом собственного воображения, щедро подпитанного картинками, мультяшками, обрывками воспоминаний. Берег реки, сижу высоко и упираюсь макушкой в небо, никого нет, я ОДНА… Нет, только вдумайтесь, представьте себе это лазурное состояние, где в теплом оранжево-золотистом воздухе вы совершенно одиноки и счастливы. А мир… мир вокруг удивителен, он музыкален, он создает ту музыку, которая не просто отражает ваше состояние, она дополняет его, раскрывая новые аспекты собственного я, и вы удивленно, и непременно ВОСХИЩЕННО смотрите на это. Ощутили? Лично я не всегда просиживаю там в одиночестве. Что стоит мне придумать персонажа? И я придумываю, делаю это с удовольствием, любя, мои люди всегда приятны и интересны мне. Как правило это мужчины… Разные мужчины… Объединяет их одно, все они сильные но жалкие. Да, это мой любимый типаж… Не унылые, не тоскливые, и вероятно совершенно не подозревающие о том, что они могут выглядеть жалко. Иногда я болтаю с ними… иногда просто слушаю их и улыбаюсь… а иногда мы заворожено смотрим в созданное мною небо. Они всегда покидают меня, у нас нет с ними никакого будущего, в моей истории мы не станем друзьями или даже приятелями. Мы здесь только лишь для того чтоб моя история была насыщенной, мы здесь для того чтоб расстаться. Только в этом мире я могу позволить себе быть такой сильной, здесь, и нигде боле я могу навсегда прощаться с людьми даже если они мне очень нравятся. Я могу быть честной… Если мне нравится мой собеседник, я устрою с ним встречу снова, но когда он станет мне не интересен, я навсегда распрощаюсь с ним. И тут меня не будут терзать никакие иные «обстоятельства», потому что обстоятельства придумала я сама. Наверно это и есть свобода. Ах да, в такие моменты отрыва я теряю страх, нелепый страх, который делает меня уродливой, заставляя по инерции держаться за старое и вопить. И там, среди своих мыслей, у меня возникает ощущение, что это и есть возвращение домой… что весь этот мир, это моя далекая, давно позабытая родина. Мне хорошо. Я Бог.

Один добрый человек выразил мне недавно симпу, да еще и попросил догадаться кто же это такой. Скажу честно: думала что кроме меня этот днев особо никто и не читает, да и я сама тут раз в сто лет отписываюсь - по сему и потерялась. Признавайтесь - кто меня так порадовал "с утра") Ну базялуйста) Оч хочу поблагодарить "по адресу"

Я завидую тебе, потому что ты красива. Потому что у меня никогда не будет такой чудесной задницы и тонких рук. Потому что ты можешь быть сексуальной, привлекательной, элегантной. Ты купаешься во внимании, и жизнь щедро осыпает тебя всяческими приятными приятностями и беззаботными радостностями. Мне очень обидно смотреть на тебя, но я все же смотрю, потому что ты мне очень нравишься, хоть я и завидую. Я даже люблю тебя, по-своему. Ты очаровательно глупа, ты во всем очаровательна, даже в ненавистной мне гиперкапризульности. Моя маленькая девочка, я тебя люблю, и завидую.
А еще я завидую Вам. Вы умны и талантливы. Вы редкая, утонченная женщина-антиквариат со своими странными странностями, которые сводят меня с ума… даже в некоторой степени возбуждают меня, если можно так выразится. Я люблю Вас страстно, словно лесбиянка, и где-то в глубине души мечтаю трахнуть Ваш мозг, потому что он невероятно сексуален.
Я завидую тебе. Потому что ты цельный и упорный, и в то же время легкий, удивительный, живущий исключительно нынешним моментом. Ты чудная деточка с сединой в висках и морщинками возле глаз. Я тебя очень люблю, так сильно, что даже не замечаю, как завидую тебе.
Ах да, я завидую еще вот тебе. Очень удивишься, если узнаешь от чего. Лишь от того что один из тех, которому я тоже в некой мере завидую, нашел в тебе нечто эдакое, на что готов молится. А я так мечтала завести себе умного талантливого идолопоклонника, который бы лизал мне время от времени пятки, и смотрел с преданностью, но при том не был бы псом. Ах, какое восхитительное удовольствие, знать, что тобой восхищается существо, которое по сути своей гораздо выше тебя. Но существо, почему-то предпочло не меня. А знаешь, ты мне все равно нравишься. Скажи спасибо существу, оно подняло тебе рейтинг в моем хит-параде.
Знаете, я много завидую, но не испытываю при этом злости. Толи я себе вру, толи я не особо тщательно завидую. Я откровенная бяка, зато какая прелесть – все осведомлены об этом.
А вы, завидуете кому-нибудь?

Мы стоим друг напротив друга и смотрим в глаза. Я и мой клиент: большой человек, которой ездит на большой машине, и как утверждает, приподнимает большие деньги (позже выяснится, что он живет в хрущовке, только тсс). Вот сейчас он стоит охваченный тихой паникой от того, что сейчас ему придется расстаться аж с 18 тысячами рублей. Если кто не знает - это страшная сумма, и дизайн вывески, выполненный в 3D, над которым работали трое суток беспрестанно, лишь для того чтоб добиться идеального фотореалистичного изображения, оказывается, столько не стоит. Я слушаю его и мотаю в голове пленку назад, до того самого момента, когда я убеждала своего уважаемого супруга в том, что надо сделать "дерьмо" и всем будет счастье. Он же, как человек честный, профессионал в самом высоком смысле этого слова, «дерьмо» делать отказался. А сейчас вот, за его кропотливую работу, высший пилотаж, не хотят заплатить 18 тысяч самых банальных рублей.
Мы стоим друг напротив друга, и он вливает мне в голову неимоверные потоки информации о том, как часто он ездит в Москву на семинары, как давно он уже на рынке, как круто он умеет делать деньги, и какой он скромный акционерный Бог. Я-то думала, что Боги как минимум разбираются в качетсве...
- Знаете, когда я был молод, ко мне пришла покупать акции некая барышня, и когда я задал ей вопрос: простые или привилегированные акции она хочет, она поинтересовалась, а что это вообще такое. Вот Вы, что бы сделали на моем месте?
- Я объяснила бы ей разницу...- поптылась было вставить я...
- Нет, что толку объяснять ей, если она ничего не знает. Ей надо прочесть курс лекций по экономике! А на это времени нет. Поэтому я просто продал ей то, что счел нужным... Так что не пытайтесь образовать клиента! Толку нет...
"Странно, - соображаю я, а я то думала что объяснить разницу между простыми и привилегированными акциями можно одним емким предложением. Мораль такова, что он учит нас не метать бисер перед свиньями? Хммм... Неужто предо мной Хавронья, которая стоит, и глядя мне в глаза рассказывает историю о том, что она лишь чушка и только свинского обращения достойна. Черт, а клиент-то самокритичный". Я улыбаюсь...
- Я могу написать супер бизнесплан для Нальчика, но его тут не оценят, а если оценят то не заплатят. Поэтому я пишу что-то "среднее" и дешево (в общем, дерьмоторговец)
- Да, но не кажется ли Вам, что суперплан принесет со временем куда больше пользы?
- Для Нальчика - нет. Зачем стараться?
- Вот до тех пор, пока люди будут рассуждать так, как Вы, продавая друг другу дерьмо, и его же покупая, мы будем жить так, как живем - а живем мы хреново, - говорю я, и осознаю, что болото еще долго останется болтом.
- То, что делаете Вы, больше похоже на раскрутку клиента, - говорит он, - я просто был на семинарах в Москве, я знаю, как ловко это делают, используя Ваши ходы.
А что, думаю я, если человек сам привык продавать только некачественный продукт, обманывать, и делать на этом деньги, то стоит ли от него чего-либо еще ожидать...? Ой, пардон, откуда у нас таких неопытных и глупых знания по раскрутке клиента со столичных семинаров, куда уж нам...
- Если Вы считаете, что это дорого, ради интереса, загляните в интернет, и посмотрите прайсы подобных студий - предлагаю я...
- Я прихожу в кофейю, заказываю чашку кофе. Мне приносят счет, и я спрашиваю "почему так дорого?" а мне советуют пойти и посмотреть цены в интернете, да я уж лучше в соседнюю кофейню схожу!
- Ага, и ничего что в этой Вы выпили какой-нибудь редчайший сорт кофе, выращиваемый за тридевять замель, а в соседней подают кофе выращенный у кого-нибудь в Баксане на ранчо в горшочке на подоконнике; бесспорно - разницы никакой. Как бы то ни было, чаша то выпита! За нее надо платить...
Платить никто не стал. Уж не знаю, что вы вынесли из этой истории, а мы с супругом, четко для себя решили, что там, где живут говнолюбы, качества быть не может, ровно как и прогресса. А будет так еще долго. И ныне, и присные и во веки веков.

Берешь за руку, тянешь подальше от монитора, и ведешь в спальню. Ложишься и смотришь, смотришь вздоха эдак три, пока твое дыхание не сорвут его губы. Запахи, как узелки на память, сегодня он пахнет прошлой весной, 28 апреля… парком… прошлогодним вином и конечно, духами, которые ему дарила я.
Я отдаю свое тело, отдаю, потому что знаю, что лучшего Бога у моей плоти не было. Это тот самый Бог, который меня создал, нарек женщиной, и полюбил. Вот и сейчас он любит мое тело, не грубыми толчками, а всей своей божественной сущностью. А что такого крамольного в сексе со своим создателем? Что вообще такого крамольного в сексе?
Итак, я продолжаю заниматься любовью с Богом. Внутри ком, он разрывает тело, отделяет оболочку, и мы поднимаемся выше и выше в небо.
В простонародье я называю Бога мужем) А еще Бог – это я, ты, и вот ты, это все сущее. И сущее, поверьте, очень любит вас, просто некоторым кажется, что любит грубыми толчками и через зад. Но это не так. Любите, перестаньте ныть, перестаньте искать недостатки и рыться в истории в поисках правды, перестаньте вести глупые споры ни о чем, лучше займитесь любовью с Богом)