Настроение сейчас - снежное, как и погода.

Добрый День, господа! Очень бы хотелось каждого из Вас поздравить с наступающим, но, увы, такой возможности не имею, т. к. чувствую себя настолько не важно, что дрожат пальцы (забавно). Ладно, это все мелочи, главное, что я искренне поздравляю Вас с Новым 2007 годом, и надеюсь, что в год свиньи, мы с Вами не будем вести себя по-свински. Предлагаю вспомнить год прошедший, вот мое самое яркое воспоминание - это древний город Херсонес (правда, его почти не видно), а Ваше?
С почтением, Ваша Эллина.

В колонках играет - не могу понять, наверно, мне грусно...

В город неожиданно пришла зима…. И хоть у меня не самое бесподобное настроение, я малость заболела и завтра предстоит сдавать не самый приятный зачет, я хочу сказать Вам, что в наш город пришла зима. Я хочу поделиться… может, кто поймет? Поймет и вспомнит, что значит ходить по пустынным, светлым от мерцающей белизны снега улицам, чувствовать, как таят снежинки на щеках, смотреть на кроны деревьев, и думать неизвестно о чем….
Я давно не писала, простите, я не отвечаю на Ваши письма, простите, я не захожу к Вам, простите…. Вообще простите меня за то, что я такая родилась: жесткая до жестокости, уверенная до бесцеремонности, безразличная до агрессии и переменчивая до хаоса. За окном зима… мне только с ней и скитаться, кутаясь в несуществующее покрывало, и не думать, не плакать, не чувствовать. Я не знаю, что Вам сказать, да и стоит ли говорить? Может, правильнее молчать, но какой смысл в правильности? Ее нет, она иллюзия, выдумка, относительность, в конце концов, как, впрочем, и я….
А время… Оно утекает, быстро, очень быстро, И я уже не вижу его, и не знаю, на что трачу… И вообще, я… Боже, я схожу с ума… помогите мне кто-нибудь.
Но в городе по-прежнему зима…. И я почти счастлива, просто очень тихо, так тихо, что никто и не заметил…. А вообще, хватит Вам читать этот бред, до свидания.
Кстати, на фото- мой родной город.

Настроение сейчас - отличное!!!

Прежде всего, хочу выразить благодарность своим ПЧ. Спасибо Вам за то, что Вы со мной. Это реальная история о реальном человеке.
Большая семья, небезмятежное военное детство, советская юность, постперестроечная старость.
Он всегда любил Есенина. Свои долгие сельские вечера он проводил за чтением сборников Есенинских стихов, которые уже давно знал наизусть, или за изучением истории горячо любимого им родного народа. А жизнь текла… точнее перетекала, из чаши существования в чашу небытия.
Он всегда видел один и тот же сон, словно идет он по пустыне, и ноги его погрязли в песке уже по щиколотку, а каждый шаг дается все труднее. Идет и не понимает, куда так упорно направляется, идет, и чувствует, как страх сковывает его постепенно, как силы покидают. Идет, и не видит смысла, и не знает грядущего, и немеют рука с ногой, и слепнут глаза, и мучит жажда, а он должен идти, словно и нет ничего боле в этой жизни, кроме беспрерывного хожденья….
Он встретил ее, будучи уже не глупым юнцом, но мужчиной. И не было никакой любви, и не было никакой романтики, и бесконечных бессонных ночей, впрочем, тоже, не было. Очаровательная девушка, она прибыла в богом забытую глушь, преисполнена идеями, помочь детям, и вообще всем нуждающимся. В памяти свежа еще была данная ею клятва Гиппократа, и неисчерпаемый энтузиазм жил в ее молодости. Она на всю жизнь запомнила, как он постучал утром в ее окно, а руках его был огромный букет белой сирени, ее любимой белой сирени, наверное это был последний романтичный эпизод в ее жизни.
А потом… что потом, свадьба, рождение дочери, нелегкий быт в условиях сельской местности. И потянулись дни, бесконечные серые дни. Она работала днями и ночами, в июньский зной и февральский мороз она ездила на старой тележке, а то и обходила пешком многочисленных нуждающихся в помощи малышей. Да и взрослых тоже, ведь врачей в те времена можно было по пальцам счесть, а тем более в сельской местности. Так, входя в одну семью к одному маленькому пациенту, приходилось помогать и его братишкам, и его сестричкам, и его матери с отцом. Приходила домой поздно, порой под утро, валилась с ног, а ведь надо было еще приготовить, натаскать воды из колодца, постирать, прибраться, с ребенком позаниматься.
Он получал мало…. Грамотный и начитанный, он обладал энциклопедическими знаниями, которые почти никто не ценил. Вечером он шел в местный кабак со своими друзьями и напивался. Напивался до беспамятства, только б не чувствовать это, только б забыть это, все это. Да, он был кутилой, хулиганом, и тем был горд порой, цитируя стихи Есенина.
Спустя 2 года у них родилась вторая дочь. Он получал все меньше, она работала все больше, становясь основным добытчиком в семье, что откладывало свои отпечаток на ее характер, делая его постепенно более жестким и властным. Он сопротивлялся тому, как мог, а мог он мало…. Кроме пустых сцен ревности и криков ругательства, его слабое внутреннее существо больше не было ни на что способно, да и на то хватало сил едва ль, только под действием алкоголя. Больше всего на свете он боялся потерять свою жену. Страхи росли с каждым днем, росли пропорционально предложениям уехать, или продолжить активное движение по карьерной лестнице, что так и сыпались на нее. Он опасался зря, ведь она слишком дорого ценила семью, детей и свободу от родительского надзора, она бы не бросила его, нет. Но страх… он приводил в бешенство, заставляя его давить на жену и пить, пить, пить…
Она никогда не забыла бы этих унизительных сборищ напившихся мужиков в ее доме, эти смешки, эти показные команды, топот и гоготание. Эту его родню, их козни, издевательства, череду бесконечных бессонных ночей со слезами….
Он продолжал пить. Сон снился все чаще. Ноги в песке грязли все глубже.
Советская власть, вождь, коммунизм, партия, все красное, и никакого бога. Он никогда не верил, ни в Бога, ни в Аллаха, только во власть советов, и партию. Отвечала ли партия взаимностью сказать сложнее. Но она была нечтом незыблемым, непоколебимым, вечным и мудрым в глазах его.
Переехали в город, жили по квартирам, родился сын. В бога не верил, сон снился чаще. Пил.
Она часто болела, тяжело… падала в обморок на улице, боялась умереть и оставить детей, плакала, просила бога подлить жизнь. Попала в больницу, думал, что потеряет… в бога не верил, но жизнь ее еще не догорела, и открылось второе дыхание. Он был страшно напуган. Утром она нашла на столе записку: «Курить бросил, пить брошу, когда умрешь».
Дети выросли, жена работала, получил квартиру, она тоже. Средняя дочь родила внучку, старшая пошла по стопам матери и стала врачом, сын заканчивал университет. В бога не верил. Сон снился чаще. Песок засыпал по пояс. Пил.
Сахарный диабет обострился, повлек глаукому, ослеп. Внучка росла – не видел, о чем-то жалел. Сон снился чаще… пить уж было нельзя.
Ночью вышел в ванну, постиг инсульт, попал в больницу. Парализовала правую сторону, у кровати поочередно дежурили то жена то дети, внучка была слишком маленькой, не навещала. Часто плакал… его незрячие глаза смотрели долго в никуда, и из них лились горячие слезы. «Я иду к богу, я иду к богу…»- повторял он, и верил… да, именно что верил.
Наступило улучшение. В палате дежурила старшая дочь, заметила, как мирно и крепко заснул отец.
Он шел по пустыне, точнее полз, песок был в волосах и лез в лицо, он приподнимался и шел дальше…. Поднялась песчаная буря, он полз…. Устал, глаза не видели, рука с ногой отнялась, упал… расплакался, его накрыл яркий сноп света и он ослеп, чтоб через секунду прозреть.
Он перевернулся на больничной койке, сладко улыбаясь. Дочь подбежала, ей понадобился лишь миг чтобы понять - умер.

Настроение сейчас - печально мне как-то

В темноте, в тишине, в уединении… кутаюсь в одеяло, даже не пытаясь прервать хоть на минуту абстракцию у меня в голове.
Схожу с ума. Боже мой, до какой стадии маразма я дошла? Который месяц подряд хожу по городу совершенно одна, часто уже вечером, когда темно и почти безлюдно. Редкие прохожие смотрят то осуждающе, то с недоумением, но мне как-то совершенно плевать, что они обо мне думают. Это парадоксально, но всегда находятся люди, которые хотят меня о чем-то спросить, но не желают беседовать; хотят найти меня, но не стоят подле и лишних 2 минуты, после того, как получили то, что было им необходимо; улыбаются и говорят, что хотят быть рядом чаще, но никогда не выходят пройтись со мной по вечернему городу; и, наконец, которые просто пошло меня хотят, без но. Есть в моей жизни человек, что ведет себя крайне «благородно» по отношению ко мне, во всяком случае, ему так кажется, да и окружающим, наверное, тоже. Он помогает, поддерживает, пытается быть наставником, демонстрируя свое великодушие и милосердие, но я то знаю, что он решил угостить меня сырком, и ненавязчиво так пригласил в мышеловку. Он думает, что я наивна, думает, что смотрю в его глаза и не вижу в них лихорадочного похотливого блеска, думает, я погрязла в его игре… он – идиот. Я беру от него все, что меня надо, и ничего не даю взамен, впрочем, не дам никогда. А бедный старикашка продолжает тешить себя надеждами на то, что когда-нибудь, наивная барышня сама не заметит, как оказалась у него в постели. После, станет боготворить его, а на его эго прольется бальзам от осознания того, что он стал первым мужчиной, для столь юного и невинного создания, того, что все последующие, будут лишь с ним сравниваемы, но навсегда останутся только жалкой тенью. Он решил сделать из меня свою молодую любовницу, погрязший в собственных комплексах, это старое, заметно поглупевшее, похотливое создание пытается доказать себе, что еще на что-то способно. А тем более, он почувствует себя победителем, если будет иметь на стороне такую дамочку, как я: недурную собой, с манерами, и что самое поразительное, с присутствием ума и интеллекта, которые заметны не только ему, но и окружающим. И я смотрю ему в глаза, и вижу, как пытается он взять мою руку, как хочет сжать ее, как оценивающе окидывает взглядом мою фигуру, как бесстыдно смотрит в декольте, когда я читаю, как думает, что стал уже почти идолом для меня. И Боже, как я смеюсь мысленно, когда думаю, насколько он ненавистен мне. Мне горько и противно иной раз от того, что приходится терпеть ради выгоды, ради дела, ради мечты. Впрочем, присутствие крайне неприятного человека - сущая ерунда, учитывая тот факт, что это не боле, чем присутствие. И я чувствую себя почти тварью, поразительной стервой, но главное, что мое достоинство при мне, и пусть я тварь, но та, у которой есть честь, гордость, и смелость перечить сильнейшим, если что-то переходит за рамки моей морали. Мне невыносимо надоело смотреть на этот продажный уклад жизни, на людей, что дешевки называют ценностями. Господа, мы слишком уж погрязли в бизнесе, а где же культура? Где прекрасное, высокое, непоколебимое, где та константа, что должна непременно присутствовать в обществе? И мне мерзко, господа, от осознания того, что я часть этого, и что мои амбиции заставляют меня принимать подобный уклад, делая меня слабой, и лишая идейности мое существование. А одиночество, последнее время и вовсе доходит до абсурда: почти любой из моего окружения, не больше, чем человек на пол часа, впрочем, это ерунда, страшно не то, что нет того, с кем можно поговорить, а то, что отсутствует некто, с которым можно помолчать, и не через телефонную трубку. Мне так давно хочется пройтись с симпатичным человеком по любимой алле, в молчании, но видимо, мне слишком дорогого хочется.
Что ж, буду сидеть в одиночестве, у своего старого фортепиано, в темноте, при свете зажженной свечи, и разбивать пальцы в кровь.

Настроение сейчас - никакое

Старые письма еще пахли тонким ароматом женских духов, эмоциями, осенью. На пожелтевшей от времени бумаге так же гордо и уверенно, как когда-то, красовались черные маленькие буковки, написанные почти каллиграфическим подчерком, что некогда принадлежал чьей-то уверенной руке. Письма гипнотизировали, письма манили, они брали за руку и уводили куда-то туда, в прошлое, они пленяли и не пускали назад, они сводили тихо с ума, но никогда не говорили о том. Да, она жила прошлым, а может быть, прошлое жило в ней… в этом уже сложно было разобраться. Когда-то время, своим толстым ластиком провело жирную полосу по несмелому наброску ее мечты, и все смешалось…. Но наброскам свойственно перестать в картину, и робкие карандашные лини превратились в густые масляные мазки, которые было уже не стереть. А картина получилась на редкость уродливая.
100 лет назад, она уехала покорять столицу, и 100 лет назад столица ей не покорилась. Молодая, амбициозная, поразительно самоуверенная (почти до отвращения) она приехала, чтоб из точки под названием Москва завоевать шарик под названием мир. Без гроша за душой, но с мощными крыльями за спиной, без царя в голове, но с Богом в сердце она верила, что «осилит дорогу идущий», а дорога была одна, и лежала она через тернии, правда, за ними не всегда скрывались звезды…. Самая красивая, самая умная, самая сильная, самая-самая, она получила первую свою пощечину, когда, поступив в университет, поняла, что на стипендию ни за что не проживет, и пошла работать в какой-то непримечательный маленький магазинчик, где впервые почувствовала себя униженной, когда осознала что там, ни ее интеллекта, ни ее красоты никто не замечал. Она коротала дни, и чувствовала, как медленно гниет заживо, после первых незначительных стрессов ей бы пора было осознать, насколько она слаба, если опустила руки еще до начала борьбы, но глупые облака пустых амбиций застилали глаза. Душила злость, стремительными волнами накрывали приступы агрессии по отношению к другим, и она упрямо продолжала верить в чудо. И невзирая ни на какие законы жанра чудо произошло. Оно было невероятно красивым, сильным, энергичным, оно спешило всегда жить, и оно никогда не сдавалось. А что самое удивительное чудо имело вполне реальные облик высокого брюнета с пронзительным взглядом черных глаз. А дальше, а стоит ли рассказывать? Пожалуй, что нет, ведь итак уже до возмутительного много сказано о том, что такое любовь. Да, у них была самая обыкновенная любовь в эпистолярном жанре. Естественно, вымученная болью разлуки, с изношенным сердцем, прибывающим в состоянии вечной тахикардии, традиционной бессонницей, увлекательной депрессией, и прочими атрибутами сопутствующими этому легендарному чувству, но все же любовь. Он жил в другом городе, и не мог остаться, а она не хотела уезжать, находясь под состоянием опьянения своими наркотическими амбициями, все еще не терявших надежду найти свое отражение в реальности. Так, с удовольствием разрывая сердце на куски, жалея свою сложную участь, и втайне гордясь собственной силой воли, она решила, что их будут связывать письма. И они связывали, связывали до тех пор, пока она поняла, что пишет уже четвертое письмо в никуда, ведь ответов не следовало. Она совсем не заметила, как дни совершенно слились с ночами, как в голове прокручивалась одна и та же мысль, словно других и существовать не могло, как она пила рюмку за рюмкой в баре, как, укутавшись в старый плед, часами сидела недвижно в кресле, как просыпалась в чужих постелях, и чувствовала ненависть к спящим рядом мужчинам. Она не помнила ничьи лица, не вслушивалась ни в какие фразы, она кочевала из бара в бар, из постели в постель…. Сознание медленно угасало, но случилась его последняя пронзительная вспышка. Она достала из ящика свои копейки, купила билет, и налегке отправилась к нему. Город П. встретил ее не с распростертыми объятьями, можно сказать, что почти не встретил. 3 дня минули в безуспешных скитаниях и поисках, деньги иссякли, надежда последовала их примеру. Наконец, совершенно случайно, она все же сумела найти его адрес. Сердце сжималось в предвкушении то ли счастья, то ли вечной тоски, когда она поднималась по лестнице, секунды, что прошли до того как дверь распахнулась казались нескончаемо длинными. Но лучше б они тянулись. Дверь открылась, сердце упало, дыхание остановилось, в глазах отразился ужас, слегка закружилась голова, и она, наконец, спросила:
- А здесь ли проживает господин А?
- Ах, вот кто вам нужен… - протянула пожилая женщина в синем халате, и немного тем обнадежила гостью, - простите, он я не знаю, где он теперь живет… он уж год, как съехал.
Она кивнула судорожно головой, сглотнула, и медленно направилась к выходу, кинув невнятное «спасибо.»
- Подождите, - окликнула ее женщина.
Она обернулась.
- Простите, Вы его хорошо знаете?
- Д-да, - ответила неуверенно она.
- Он тут забыл кое-что, подождите минуточку,- женщина скрылась за дверьми, но скоро показалась вновь.
- Вот, сказала она, - забыл, если разыщите, передайте.
И дама протянула пачку писем. Дрожащей рукой она приняла их, и вздрогнула от ужаса, когда поняла, что это ее письма.
Дальше она не помнила ничего: ни как рыдала весь вечер, ни как поняла, что ночевать ей негде, ни как пошла, куда глаза глядят, ни как бродила ночь по кладбищу, решив, что ее ночлежка разве что здесь, с мертвецами….
Она проснулась на чьей-то могиле, ног и рук она не чувствовала, еще бы, уже во всю в том городе правила суровая осень, что обнажила деревья, хлестала плетью холодного ветра, заливала кислотой городских дождей, и путала человеческие мысли. Голова невыносимо болела, и дико сосало под ложечкой, она попыталась привстать, но поняла, что не в состоянии этого сделать, тогда из последних сил она уцепилась за надгробную плиту и потянулась вверх, но вдруг замерла и упала обратно. В голове что-то защелкало, к горлу подступил ком, все вокруг куда-то провалилось, оставив такую беспомощную ее наедине с могилой. С надгробья на нее смотрели его глаза, а под фото она прочла знакомое имя. Душа расплакалась…. Рука потянулась за письмами…. Она гладила их, перечитывала, прижимала к груди, лила на них слезы, и это все тянулось и тянулось…. До тех пор, пока не поднялся сильный ветер, и разнес листы прочь, оставив ей всего одно, то, что она держала в руках. Долго еще пустые глаза глядели недвижно на пустой мир.
В 3 часа дня, в психиатрическую больницу города П., поступила молодая женщина с диагнозом шизофрения, и обморожением 2-ой степени.
Это нереальная история с реальным началом о реальном человеке, просто, слишком меня поразило то, что с ней сделала столица.

Настроение сейчас - полудепрессивное усталое

Как ни странно, сегодня буду писать от своего лица.
Ходить и глубоко дышать, дышать тем же воздухом, какой наполнял твои легкие 3 осени назад, тем, что дурманил когда-то и кружил голову, тем, каждая молекула которого наполнена глуповатой и наивной надеждой, на что-то… что тогда, целых 3 осени назад, казалось реальным. Ходить и дышать, по сонному городу, залитому светом ленивого солнца, холодного солнца, осеннего солнца.… А что еще собственно, остается делать, когда ты уже не очень отчетливо представляешь: что будет, не понимаешь что есть, и уже почти совсем позабыл то, что было. Выход один: ходить и дышать.
Даст холодную пощечину ветер, упадет последний листик, жалко раскрошиться под давлением моего каблука, усмехнется солнце, пошлет луч, луч преломиться в атмосфере, и так и не коснется меня, никогда. А я буду ходить и дышать. Чей-то приветливый взгляд скользнет по плечу, но натолкнется на мой холодный, на секунду в чьих-то глазах отразиться удивление, неверие, ужас, наконец, но через пару минут глаза поймут, что это не шутки, поймут, и больше никогда не осмелятся взглянуть в мою сторону. А я пойду дальше. Пойду, и вспомню, как ждала когда-то одного взгляда зеленых глаз, не дождалась…. Ухмыльнусь, сердце с силой стукнется о стенки ледяного футляра, он не даст трещины, нет, зато сердце от удара начнет истекать кровью, горячей и соленной, но кровь не растопит стен футляра, скорее он охладит ее. А мне останется лишь боль, немного обжигающая, но вполне терпимая. На какие-то доли секунды мир возмутит своим однообразием, и нестерпимым твердолобым постоянством, которое напрочь решает его шарма. Вызовет волну тихой и неожиданной агрессии город, который не дает почувствовать себя живым, и который совершенно лишен скорости, чувства ритма, а главное – гармонии. Он, на протяжении многих лет, играет не бог весь какую музыку, и все жители медленно выплясывают под нее не самые примечательные танцы. И возникает такое ощущение, что ты движешься со скоростью звука, по той местности, где ни то что не один человек, ни один электрон не развивает скорость больше 30 км. в час.
Сверну на проспект, вспомниться старый знакомый, почему? А просто так, удивлюсь: 7 лет его не видела, а теперь уж месяц из головы не выходит. Он был художником, почему был? Да потому что мне так кажется, что был, он наверно, совсем иной сейчас, наверно, от его души уже почти ничего не осталось, и наверно, он почти позабыл, как держать кисть. «Впрочем, - подумаю я, - это всего лишь домыслы». А в душе мелькнет неясный симбиоз надежды с желанием встретить его вновь, и…. Буду идти, мой взгляд случайно остановиться на каком-то прохожем мужчине, через какие-то доли секунды, я пойму, что он его не верно расценил, и вспомню изречение своей экс-лучшей подруги: «на тебя хоть паранджу надень, ты даже в ней будешь пошло смотреться». Очередной раз удивлюсь силе своего скорпионьего взгляда: бесстыдного, дерзкого, страстного, и в то же время холодного и чужого. Говорят, глаза – зеркало души, но что они отражают, или пытаются отразить у меня? А черт его знает. Понимаю лишь, что желание – это не мое душевное состояние, лишь иллюзия, да, она. Хотя, мне знакома страсть. Дедушке Фрейду было бы, в чем разобраться, наверняка он наплел бы что-нибудь о моем либидо (кстати, никогда не задумывались о том, как читается это слово наоборот?), исследовал творческий потенциал, и пришел бы к выводу, что еще пару десятков лет процесса сублимации, и моя невоплощенная сексуальная энергия сделает из мня гения. Впрочем, я же про страсть, так вот страсть – это яд со вкусом красного вина. Лично я ее ни на ком не вымещала.
Разобравшись со счетами, делами, и прочей дребеденью, я приду вечером домой, сяду за компьютер, и выложу весь этот бред Вам. Простите….

Настроение сейчас - загадочное

Хочу начать с того, что выражу огромную благодарность своим ПЧ, и выразившим мне свою симпатию. Это очень важно для меня, так, я чувствую, что существую на Лиру не так уж и бесцельно, спасибо Вам огромное, ваши слова очень меня поддерживают. Белая кожа… да, белая кожа с тонким ароматом дорогих духов. Бархатная, мягкая, потрясающая, до какой есть желание коснуться, нет, не рукой, слишком грубо для такой кожи. Губами, только губами. Плечи… покатые тонкие, хрупкие, пожалуй, и грудь, маленькая французская грудь, очаровательно невинная, так волнительно вздымающаяся то вверх то вниз. Она – богиня, что сидит ровно напротив, визави. Богиня, которая сама о том не подозревает. Овальное аристократическое лицо, высокие скулы, удивительные карие глаза, небольшие, но настолько необычные, и тем привлекательные. Губы… Боже! Не у одного поэта не нашлось бы слов, чтоб их воспеть. Верхняя - чуть больше нижней, наивно, и по-детски. И в то же время, пожалуй, просто дьявольски…. Это порочная невинность, это белая красота, разъедающая душу по-черному, в которой нет ничего, кроме…. И кем она только создана: Богом или Сатаной? Повернулась, приподняла руку, поднесла к виску, чуть коснулась, прикрыла глаза… Боже! За что такое? Пальцы тонкие, белые, кисти узкие, ладони нежные, линии изящные, четкие…. Хватит! Стук каблуков по мраморному полу…. - Добрый день! Не подскажете, вы не к А. М., случайно? - Да, к нему, а что? - Вот, думаю, успеет ли он принять еще двоих, ведь поздно уже. - Я вот тоже, подумываю, не пойти ли домой, дело в общем-то не срочное, а время, действительно позднее, да и усталость валит… - А далеко ли Вы живете? - Да…. Если честно, я б давно уже ушла, да только думать не хочется о том, что вот сейчас выйду на улицу, а там, мороз, снег, город темный, а мне брести еще и брести до дома. А тут… уютно, тепло. Пристальный взгляд, пауза, хитрая скрытая улыбка. - Знаете, я здесь неподалеку живу…. Может… простите, конечно, но Вас нестерпимо хочется нарисовать, это словно обязанность Не запечатлеть такие черты… преступление. Да, я понимаю Ваше удивление, но это лишь душа художника говорит во мне, и она говорит, что просто никогда мне не простит, если я не напишу Вас, оставив на века жить эти черты. Прошу Вас…. - Написать портрет…- призадумалась она, что ж, я согласна. Удивлены, да? А я люблю шокировать людей, понимаю, это странно, при моем-то невинном виде. До бескрайности страстна, Целиком непорочна, Только это не прочно, Как и все на земле…. – пробормотала она, глядя куда-то в никуда, после чего решительно встала и направилась в выходу. Комната маленькая, милая, сплошь ткани для драпировки, и сплошь темный, насыщенный бардовый цвет. Странновато, необычно, и очень уютно. - Ну, и куда мне садиться? Как мне садиться? - Подожди, ты слишком торопишься, мне надо подумать…. Так, по-моему, подойдет этот диванчик, ну-ка присядь, так… Руку на подлокотник, кисть свободней, да, вот так…. Ноги тоже на диван, н-да… голову слегка в сторону, глаза чуть вниз, губы приоткрой, чуть-чуть, а могу я немного обнажить твое плечо? Так… если бы…. - Хочешь, чтобы я разделась? - Ну…. - А если без ну, - она улыбнулась, - ты ведь хочешь чтоб, - и ее пальцы стали медленно расстегивать пуговицы ее блузы, они скользнули по шее, и оголили плечо, затем она приподнялась и скинула блузу. На минуту ослепила белизна и красота бархатной кожи, потом… голову вскружил аромат духов, смешанный с ее ароматом, и воплотивший собой саму одержимость. Она усмехнулась, прочитав удивление в глазах напротив. - Ты хочешь, да, жжет, да? Это нестерпимо, ведь правда. Ну дотронься, разрешаю. Рука по талии, затем по бедру, обнажили. Юбка сорвана, колготки порваны, на полу…. Губы страстные, сдержанно обжигающие, по груди, кожа нежная, холодная, идеальная. Дыхание сбивчивое, судорожное, сумасшедшее, ногти острые, очень острые, до крови… как до блаженства. Пол холодный, шея горячая, комната бардовая, мир сумасшедший, запахи дурманящие, вздох божественный, пальцы нежные, руки умные, толчок неведомый, и… снег, снег, снег. Набросок, в котором уже проглядывается шедевр, кисти разбросаны, запах краски, улыбки хитрые, недомолвки странные. - Ну, мне пора…. Вот мой номер…. - Не оставляй. - Почему? - Ты же знаешь. - Нет. - Не трави душу, ей и без того больно. - Не понимаю…. Я и ты, что в том плохого? - То, что у меня есть муж. - Да, пожалуй ты права. Но ты любишь меня? - Конечно, ведь ты моя лучшая работа, ты мой шедевр, теперь мой… А теперь, обещанное название: «Она и… она», только не подумайте, пожалуйста ничего превратного, это не больше чем моя воспаленная фантазия, и минутное ощущение. Может, и у вас такое случается?

В колонках играет - Evanescence - Hello
Настроение сейчас - какое есть....

Музыкант, черт подери, чего она от него ждала. Музыкант… и это проза. Музыкант до мозга костей, музыкант…. Проклятый, вторгся в ее жизнь, разворошил прошлое, разбередил старые раны, подарил надежду, и… все вы прекрасно понимаете, о чем я. Осталась только боль, она, почти как его музыка заполнила все вокруг, и тоже приобрела собственную гармонию и лад, почти, как музыка…. В темном городе она бродила, обрученная с собственным одиночеством, и пыталась избавиться от той навязчивой музыки, которая натянуто, звучала в голове. Взрыв, листья вокруг, сумасшествие…. Она бежала, бежала, вперед, без отклонений в никуда. Сомкнулись веки, горячая речка по белому мрамору ее лица, тоже, как она, в никуда. Ветер подхватил слезу, но не в силах ее удержать уронил на асфальт, и слеза осталась там одна, так же, как и она. Печальный желтый свет фонарей, сердце на износ, тук…тук…тук…. Все быстрее и быстрее, дальше, и нет больше сил, и ничего нет только боль, только улица, только ее зеркальное отражение в почти безжизненных глазах, только она…. Устала, упала, на коленях…. На коленях пред миром или пред собой, бредовая, больная, сумасшедшая…. Она подняла глаза к небу и почувствовала, как колют лицо снежинки. Губы дрогнули, веки закрылись, дыхание остановилось, и только слезы, снег, город и она. Колени начали мерзнуть, а шарф нестерпимо давил горло, она вцепилась за него и потянула прочь, длинные ногти до крови расцарапали шею, она вздрогнула. Пальцы, белые ледяные пальцы в горячей алой крови, ее крови…. Медленно она побрела домой. «С меня хватит» единственная мысль в ее голове, чего хватит? Широкая дорога к ее дому, застланная последними листочками, мертвыми, такими же, как и она: вроде еще существующими, но не живыми. Может, они потеряли смысл? Темная улица, причудливые траектории снежинок, редкие прохожие, похотливые мужчины, грязные мысли, маленький город со множеством мелких тайн, скрытых желаний, непонятых надежд, оскорбленных душ, одиноких сердец…. Бессмыслица, в которую она прекрасно вписывалась, одна из… да, она не больше, чем одна из. «Уезжаю, завтра же,» - думала она, и ее уже накрыл горячий и противоречивый дух свободы, как вдруг вспомнилось, что ехать ей некуда.
Она пришла домой в начале второго. С остервенением выкинула плащ в угол, зашла в комнату, открыла прикроватную тумбочку, и начала выгребать от туда лекарства: «Сальбутамол», «Эуфилин», «Теопек», многочисленные ампулы и ампулки, упаковки для капельниц, все летело в разнее стороны. Бились дорогостоящие флакончики, вытекали жидкости, которые циркулировали в ее жилах вместо крови. Все изничтожила, все разорвала. Схватило сердце, она горько усмехнулась, и раздавила в руке последнюю ампулу. Порезалась, сжала руку со всей силы и замотала бинтом, плевать, на все плевать. Звонок в дверь, страх, от чего? Кто такой Великий и ужасный может находиться там, за дверями, кто сможет напугать ее? Ту, которой на все плевать: на жизнь других, на свою жизнь, на все ужасы на свете, на смерть, в конце концов… Она пошла открывать. Взлохмаченные черные волосы, бледное лицо, порезанная рука, подтекая косметика, мятый костюм…. Открыла. Глаза медленно налились кровью, губы сжались.
-Чего тебе, - сквозь стиснутые зубы процедила она.
Он сделал шаг вперед, она попыталась закрыть дверь, не успела… его холодная рука на щеке, его горячие губы на губах. Ее ненавистный кровавый поцелуй, словно она пыталась передать хоть малую толику той боли, что разъедала ее изнутри. Прижалась, замерла, оттолкнула, послала ко всем чертям. Захлопнула дверь. Упала, улыбнулась, почувствовала боль в горле, усмехнулась – завтра пройдет. Завтра все пройдет….

Настроение сейчас - плохое

Небо проясняется, не хочу… мне вполне приходился по душе вчерашний дождь. Состояние такое, что вот еще чуть-чуть и я вдарюсь в свою «шальную молодость», начав писать наивную женскую прозу, *усмехается*. Вот вчера пыталась достучаться безуспешно до одного товарища в аське, который, как я уже успела сегодня выяснить, тоже убивал свою ночь, в ожидании чуда. Как глупо и жестоко: он сидел тупо возле монитора, а я так же бесцельно прозябала свое время, и может быть, все закончилось бы куда приятнее для нас обоих, но… в очередной раз проведение решило поиздеваться, а если говорить более приземлено, поиздевались мои операторы. Так или иначе, разговора не состоялось, жаль, товарищ интересный…. В очередной раз сложилось ощущение, что мне категорически не стоит никому доверять, ибо мое доверие, а точнее надежда на него, неизменно влечет за собой полнейшее разочарование. Странно, повесть еще не дописана, а конец уже ясен. Чувствую себя бесцельной и незаполненной, это несколько необычно, ведь я имела неосторожность считать себя человеком цельным. Толком и не понимаю, чего это мне неймется, словно разобрали на запчасти, а потом, сложив меня заново, обнаружили, что была утеряна некая деталь, без которой механизм вроде и работает, но не без сбоев.
Ничего не хочу, слоняюсь по квартире, как тень. Рутина уже изрядно поднадоела, впрочем, как и некоторые личности, наивно считающие себя незаурядными (хотя, кто я, в общем-то, такая, чтоб судить об их неординарности). И нет желания думать о дне грядущем, да собственно, и его наступления тоже не очень то хочется. Нет, господа, я не сошла с ума, и нет у меня никаких навязчивых мыслей о суициде. Просто завтра опять начнется прокрутка этой ленты: те же лица, те же проблемы…. У вас никогда посреди ночи не возникало желание сделать стоп-кадр, чтоб замер весь мир, и эта ночь стала только Ваша, и ее хронометраж могли определить лишь Вы? Мне холодно… привычное состояние. За окном нет снега, да и температура плюсовая, а сердце покрывается корочкой льда, но нет никого вокруг, и нет даже веры…. Безуспешны поиски гармонии, с миром в резонанс не могу войти.
С миром не в ладу,
Не в ладу с собой,
Опустошила свое сердце слишком рано…
Я закрываю глаза, и там… а что собственно там? Бессмысленное и мятежное ожидание…. И кажется, что чья-то рука ложится на плечо, внутри что-то дрожит, и накрывает волна проникновенного глубокого спокойствия. Мир не становится ясней, нет, он просто останавливается, и все становится белым…. Не важно, все, что существует вне этой руки неважно и далеко. И упоительное вымученное счастье разливается по венам, но… я чувствую лишь холод. И вновь понимаю, что нет никакой руки, и быть не может, есть только я, мое несовершенство, что, воссоединившись со страхом, порождают лишь отчуждение и жестокость.

Настроение сейчас - в ожидании чего-то

Сегодня наш маленький городок посетила Необыкновенная погода…. Она была настолько хороша, что просто грех было не пройтись по улочкам и улицам, и не попрощаться с Осенью. Признаюсь, грешна. По утрам нынче уже холодно, иной раз изморозь на доживающих свои последние мгновения листочках, и дует ледяной ветер… А потом, потом все как обычно: встает ослепительное осеннее солнце и озаряет своим сиянием горы, и все мерцает в этой холодной красоте. Воздух необыкновенно прозрачен, это лишает горы, которые находятся совсем близко, объемности. И эта перспектива становиться, похожа на фото, где все статично и плосковато. А уже днем, все плывет в ослепительном свете, город становится каким-то размытым, ярким, и малость… бредовым. Он словно нарисован маслом, что нанесено крупными мазками. Ты вдыхаешь его воздух и возникает ощущение, что он растекается внутри, наполняет тебя, и лечит не только душу, но и тело. Хочется жить….
Странно, я впервые не чувствую зимы. Ни ее приближения, ни дыхания.… Не предвкушаю ощущение ее холодных объятий, впадения в такую приятную легкую депрессию, творческого подъема, вдохновения, и … снега, снега, снега. Я не знаю, чего и ждать, не вижу ничего впереди, и совершенно ничего не хочу. Нет… без него мир не рухнул, и не потеряла смысла жизнь, но стало как-то совершенно пусто и бессмысленно все вокруг. Мне не больно, а ведь казалось, что боль неизбежна, и вообще, казалось много всего лишнего, ненужного и я гипертрофировала это. А реальность оказалась куда проще и банальнее, но одного я все же не избежала… а ведь боялась этого больше остального – пустоты. Представьте только, каково желание каждого человека разобраться в собственном я. Но как же это дико, посмотреть в зеркало, в глаза самому себе, и увидеть там то ли бесконечность, то ли пустоту, что почти тождественны. И это не депрессия, нет. Кто знает, может мое желание разобраться куда более закономерно и правильно, нежели попытка убежать от всего этого, прикрыться фальшивым непрочувствованным оптимизмом, и задвинуть неопределенность в самый дальний ящик собственной души. Вы никогда не задумывались, почему люди так боятся одиночества? Да потому что нет для нас на свете человека страшнее самого себя…Или почему с возрастом нарастает желание изменить все к чертовой матери, перекроить жизнь, почему в геометрической прогрессии увеличивается сожаление о содеянном, о выбранном неверном пути…. Отчего возникает ощущение некой незавершенности, такой мучительной и болезненной, что даже те, у которых есть все, начинают тайно ненавидеть это все и задаваться вопросом а что было бы, если бы…. Но время поджимает, и появляется еще одно желание: доказать правильность и полезность своего бытия, только кому? Не самому ли себе? Может вся это тягостная морока падает нам на голову, оттого что ответы не были найдены вовремя, когда что-то еще было возможно изменить? Может на нас давит чувство вины пред самим собой, за то, что некогда, эти «крамольные» мысли были выброшены куда-то в самые темные уголки собственного Я?
Небо, густая сочная трава, лес рядом… и я иду вперед. Я пришла сюда лечить свои раны, у меня нет ни прошлого, ни будущего.
Близится закат,
Где-то вдалеке,
Видятся таинственные реки.
Это хорошо,
Я же налегке,
Значит, я останусь там на веке….

Вот вдруг вспомнила о существовании этой моей рукописи, и решила поместить здесь ее начало. Характер главного героя списан с реального человека, конечно, не без моих домыслов…. А на правдоподобность ситуации и хода мыслей моего персонажа я даже не претендую. Не больше, чем начало сказки…
Я помню, как ты ворвалась тогда в мою жизнь, переломала все ее подпорки, стерла прошлое, заставила забыть о будущем…. У меня не стало ни дома, ни семьи, ни работы, и я ненавижу тебя! Но и поклоняюсь тебе, как богине. Тебе 20, мне – 45, и я уже почти старик, особенно рядом с тобой…. Послав к черту мораль и предубеждения, я забыл о том, что существует ад, ладно, положим это далеко, но я забыл и о жизни вкруг: о быте, о рутине, о работе. Как, должно быть, идиотски я выглядел, когда целовал первый раз твои губы, но так я не целовал еще никого! Страсть была в моей жизни и раньше, но любовь… я стал почти зависим от нее. Вот тогда я понял, как я стар, да, я старый сумасбродный актер, который боится потерять то, потеря чего неизбежна. Ты вся такая неправильная, сплошь сотканная из противоречий: ты не говоришь на 3-х языках, не играешь на фортепиано, не увлечена поэзией, но пишешь песни. Ты обожаешь быть в центре внимания, но совершенно не выносишь светских раутов. Ты не так образована, как я, но твой интеллект во 100 крат превышает мой…. Ах, как я любил просыпаться рано утром и смотреть на твое лицо! И в те моменты я чувствовал себя особенно слабым и уязвимым, а главное безумно глупым.
Помню, как увидел тебя…. Ты шла по Нахимовскому. Вся такая элегантная, изящная, в модном черно плаще и замшевых сапожках…. Высокая и стройная ты шла очень гордо и уверенно. Я еще тогда заметил, какое у тебя поразительно красивое, а главное чувственное лицо. В общем, ты была похожа на чудо, и как же я был удивлен, когда это чудо подошло ко мне, и, посетовав на севшую батарейку мобильного, поинтересовалось который час. Тогда было 15 минут восьмого. Чуть расстроено ты заметила, что всего не успеть…. И вот ты уже отходила от меня, я явственно осознавал, что вот еще пара минут, и возможно никогда больше тебя не увижу. Это ощущение росло, и когда ты была в метрах четырех от меня, я просто как мальчишка бросился за тобой. «Скажите… скажите хоть Ваше имя,»- почти прошептал я. Ты взглянула на меня так серьезно… доли секунды длилось молчание, но мне показалось, что ты все, ВСЕ обо мне тогда поняла. И в тот момент ты была уже по-настоящему зрелой, совсем не двадцатилетней, нет. А потом ты улыбнулась, и ответила: «Александра». «Александра,- как эхо повторил я, - могу я вас подвести?». Ты поблагодарила меня, и хотела уж было отказаться, но твоя усталость (Боже! Как я был тогда ей благодарен…) взяла верх. Когда мы остановились у подъезда твоего дома, я вдруг снова понял, что теряю тебя, но… не знал, что могу еще сделать. Я достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку, и сказал, что если когда-то смогу быть тебе полезным, то вот мои координаты. Поблагодарила, взяла, попрощалась, ушла…. А я смотрел вслед и думал, чем может быть полезен актер? А ты… ты поднималась по ступенькам, и наверное, уже забывала меня.… И вот только тогда я вспомнил, что у меня есть дом, жена, и даже есть сын – твой ровесник. Безумие, это чистое безумие, верно, это был тот пресловутый бес в ребро.
Я никак не мог представить, что судьба подарит мне шанс снова увидеть тебя. Но это случилось, и случилось в Греции. Подумать только, нас в одно и то же время занесло именно в Афины, именно в Акрополь…. Ты стояла и восторженно разглядывала те пожелтевшие от времени колонны, позади простирался прекрасный когда-то город…. А над тобой – безграничное голубое небо Эллады. Я в нерешительности смотрел на тебя, и безумно боялся сделать шаг в твой мир, омрачить его своим присутствием, присутствием такого старика… как я. «боже мой, - неслось в моей голове, -а ведь я всегда казался себе молодым. Видимо, я обманывал себя…. Я просто хотел быть веселым человеком, и до сего момента, я думал, что так оно и есть. Но… в жизни было многое,… а я всегда оставался просто веселым… так ли это? Актер. Актер по профессии я видимо, слишком заигрался, и превратился в актера по жизни, и вот уже 45 лет я блестяще играю эту старую, уже всем знакомую пьесу, которая, отчего-то никогда не становится избитой. И эта пьеса под названием Жизнь. Но почему она навела меня на эти мысли? Я ведь от них так долго бежал…». Мои мучения кончились, когда ты заметила меня, и подошла.

Нажимайте ,Cttl+F5 , если мой дневник для вас по-прежнему зеленый.

Я устала. Устала оттого, что от меня вечно кто-то чего-то ждет. Каких-то заслуг, достижений, медалей… и кто б только предполагал, как же мне это все надоело! Каждый день, изо дня в день, я прихожу домой, и начинаю анализировать сделанное. И каждый раз нахожу кучу изъянов или недоработок, чувствуя при этом вину. Может, мне этого вовсе и не хочется! Может, мне осточертел этот марафон, может, эти медали мне не нужны! Но это не кончается, нет, все тянется и тянется, а конца не видно (может, его и нет вовсе?). Знаю, знаю, что вы сейчас скажете: все в твоих руках, дорогуша. Я б так же сказала на вашем месте, но представьте, каково это приходить домой, и чувствовать вопросительный взгляд, мол: как, ты сегодня ничего не сделала, такого выдающегося? Или, что еще хуже слышать реплику такого характера: ты б уже определилась, что тебе больше надо в этой жизни: наука, искусство, или еще что? Но, черт возьми, мне надо все! Я живу 1 раз, так почему я должна ограничивать свою короткую жизнь какими-то рамками? Я хочу того, что я хочу, и нет ничего криминального в этих желаниях, я не бегу из дома, не пускаюсь во все тяжкие, не ищу острых ощущений, я просто живу. Но самое страшное, господа, когда слышишь такое: ты возьмись за что-нибудь конкретное и покажи реальный, осязаемый результат, мы и без того все в тебя вкладываем. Ну, как я могу не терзать себя после таких слов? Понимаете, это не просто результат, это превосходный, блестящий, самый лучший результат, это то, чем можно гордиться, и о чем будут знать если не все, то почти все.
Знаете, частенько себя сравниваю с бедолагой Джеком, из «LOST». Тоже вечно чем-то загруженный, вечно старающийся распутать клубок своих лидерских комплексов. Он все пытается помочь себе, помогая другим, и испытывая это гипертрофированное чувство ответственности. Он чувствует, что не чудотворец, и вовсе не всемогущ, но каждый раз корит себя за неверный шаг. И другие, почуяв эту его слабинку, смело обвиняют парня во всех его и не его грехах. Он лидер, и платит за это сполна, но надо ли? Признаться, я ему завидую, это просто манна небесная – оказаться на необитаемом острове в кризисный период своей жизни. Я мечтаю об этом, да, такое вот сумасшедшее желание. Я хочу выживать, а не жить, как бы парадоксально это не звучало. Мне просто надоело слышать по утрам звук этого мерзкого будильника, и думать, как же я не хочу никуда идти, как приелась мне эта чертова экономика, да и вообще, зачем она мне нужна.… Но не подумайте, что я просто выбрала не ту стезю, от всего в жизни можешь устать, особенно, когда это что-то лениво и однообразно перетекает из недели в неделю вот уже который месяц. Остров – чудесное место, место, где тебя никто не знает, не ждет от тебя великих свершений, где не надо думать о своей работе, а можно просто наслаждаться природой и гармонией, и где нет сил разбираться попусту, усложняя и без того нелегкую жизнь, ведь надо выживать. А еще, вероятно, там найдется некто, который не будет лезть тебе ни в душу, ни под одежду, и которого ты сможешь просто любить: зрело, прочувствованно и глубоко. Да, именно так….

Настроение сейчас - позитивное!

Поздравляю себя любимую с прошедшим днем Рождения, желаю всего самого-самого, и. т. д. Я тут подумала, господа, как же я загрузила Вас своими проблемами! Простите меня великодушно. Но позавчера все переменилось. Знаете ли, у буддистов существует такая концепция, которая заключается в том, что если человек находиться в отчаянии, или ему просто невообразимо чего-то не хватает, то именно в такие моменты это что-то само его находит, то есть мы, сами призываем себе помощь, не ведая того. Видимо именно так и произошло со мной на днях, когда я в очередной раз думала о том, как же я устала.
Вот уже несколько минут я стояла у дома аранжировщика в ожидании той дамочки, что купила у меня песню. Утром того же дня настроение было совсем запущенное, это неизвестно откуда взявшееся депрессивно-опустошенное состояние преследовало меня уже несколько недель. Но к вечеру я прибывала в приятной ни чем не озадаченной прострации. Я смотрела в ту сторону, откуда должна была появиться та девушка, но ее на горизонте пока не было, зато нарисовалась другая очень знакомая фигура, я без раздумий распознала в ней Вадима – товарища, что учился со мной в параллели. С момента окончания школы я видела его лишь 1 раз, говорили мы тогда минут 5, в течение которых я успела узнать, что у него есть собственная группа. Так вот, он шел в упор глядя на меня и совершенно не собираясь здороваться. Но я все же решила поинтересоваться, как долго он намерен сверлить меня взглядом, пытаясь понять, где имел честь наблюдать эту физиономию. После чего он, евстевственно меня узнал. Я не могла не спросить, жива ли его группа. Ответ был утвердительный, после чего он рассказал, какую музыку они играют, как они смотрят на творчество, какие у них вообще взгляды на различные стили, и чем они занимаются в данный момент. Заинтриговал, ничего не могу сказать, настолько заинтриговал, что я нагло поинтересовалась, как они относятся к женскому вокалу, и не собираются ли брать дамочку в свою компанию. Выяснилось, что они вовсе не против видеть представительницу «сильного» пола в команде. Он взял мой номер и сказал, что позвонит вечером. Удивительно, но парень оказался из той редкой когорты, которая сдерживает свои обещания. И уже вчера я побывала на их репетиции. Господа, я просто поражена, такого я не ожидала. Точнее это превзошло все мои ожидания! Они играют настоящую Музыку. Играют с душой, не для продажи, а для себя, можно сказать почти на голом энтузиазме. Вы даже не представляете, какой же генератор счастья эта музыка. Вот, что мне действительно было надо, именно этого мне не хватало, и это я искала. Надеюсь, что музыка станет тем переломным моментом в моей жизни, как уже было однажды, и спасет меня.

Настроение сейчас - депрессивное

Я почти каждый день делаю здесь какую-то запись, трачу на это хоть часок времени, но до сих пор не могу понять, что ищу в том. Жизнь моя такая идеальная, почти без шероховатостей, такая отполированная жизнь. Боже мой, кто бы только знал, до чего же она мне надоела! Все чисто, как по нотам сыграно, ну ни придерешься: родители отличные, учеба нравится, уважение, может без любви, но уважение, знакомые милые, проблемы отсутствуют…. А внутри вместе с тем такая боль и горечь живет! И если б я была в силах объяснить, что ее порождает, я может быть, так не мучалась бы сейчас! Эта видимая идеальность почти доводит до безумия. Ты весь какой-то бессмысленный, пустой, словно собранный по кусочкам ты вроде существуешь, но ощущение собственной целостности это тебе не дает. Утомленный вечным поиском чего-то, ты живешь как безумец, что каждый день бежит вперед, не подозревая, что уже который год бегает по кругу. Ты придумываешь себе цель, придумываешь смысл, но где-то в глубине души сам не веришь в их истинность. Однако, твоя человеческая натура еще слишком несовершенна, чтобы распрощаться с облаками собственных амбиций, но спасенья это не приносит. И твоя боль, она тупая, замкнутая в каком-то темном круге своей души, она настолько ничтожна, что ее даже никто не в силах заметить. Все проходят мимо, продолжая поддерживать атмосферу холода и равнодушия вокруг, и ты сам превращаешься потихонечку в них, в ту серую и бессмысленную массу, становишься такой же блеклой ее частью, и уже почти не сопротивляешься этому.
Вот просматривала вчера статистику своего дневника, и с великим удивлением обнаружила, что на него, оказывается, кто-то еще заходил, и надо полагать, читал этот бред, но почти никто не откликнулся. Я, как впрочем, и всегда, осталась в списке непонятых, это уже не приносит никакого разочарования, но какая-то забитая такая, почти несчастная надежда все же еще существует. Хотя, я прекрасно понимаю, что она обусловлена не больше, чем эгоистичным желанием переложить свою собственную боль на кого-то другого. Но неужели же совершенно никого не трогает этот мой скулеж, неужели никто не узнает в этом себя, неужели я не обрету этого спасенья, которого ищу уже столько времени? Помогите мне КТО-НИБУДЬ! Неужели вы не чувствуйте, что я уже на грани….

Настроение сейчас - очень тяжелое

Сегодня ходила в парк, я там лет 100 не была, а жаль, много потеряла…. Господа, вы даже не представляете, какой же у нас потрясающе красивый парк! Я, как человек, который ценит искусство, и вообще имеет созерцательный характер, получила огромное удовольствие. Идешь по широкой аллее… липы, клены, сосны, то золотой лист, то красный, все дышит осенью, этой неповторимой смесью пряных ароматов, легкой сырости, и далекого костра из листьев. Смеркается. Широкая аллея становится все уже и уже… уходит медленно вниз, и приводит к озеру. Не стану подбирать эти тривиальные эпитеты, описывая озеро, в общем, вы и сами знаете, какими бывают осенние пейзажи. Просто озеро, просто деревья вокруг, просто аляпистые холмы позади…. Все неново, все банально, но удивительно приближенно к первозданью. Мира таким, каким мы его привыкли видеть, словно и нет, как нет людей, машин, и всего того, что мы называем цивилизация. Вообще, с приходом осени, наш город словно вымирает, особенно по вечерам, и ты уже не знаешь, то ли радоваться, то ли печалиться этой тупой статике. Я никогда не была привязана к материальной части этой жизни (если подразумевать под материальным созданное человеком). Почти просветленная, совершенно счастливая, я была готова в любую минуту расстаться с таким миром, каким я его знаю, и перейти в виртуальный мир Средиземья. Меня не держало совершенно ничего, да и в чем было большее счастье, нежели в хождении босиком по траве, созерцании гор вокруг и неба над головой…. «Мне кроме неба ничего не надо», - так говорила я, и в этих словах не было ни грамма фальши. Девушка не от мира сего, я могла часами сидеть в молчании и уединении, глядя на небо. Но увы, теряя природную чистоту, и уродуя красивую душу, я все больше погружалось в материальное, и в какой-то момент жизни я поняла, что уже не в силах отпустить эту привычную мне жизнь. Карьера стала почти всем, я погрязла в комплексах и собственном тщеславии, я стала требовать того, чего ранее и не замечала, я пустилась в непонятную погоню, в вечные доказательства своего превосходства…. И Боже мой, как я во всем этом увязла! Расталкивая всех локтями, идя вперед не озираясь, я больше всего на свете боюсь позволить себе задать вопрос «зачем?». Потому что не знаю ответа, а истинные цели должны иметь четкую мотивацию. Взгляд на жизнь, да и ценности круто изменились, но некая константа все же присутствует, и она заключается в том человеке, которому нужно только небо. Глядя вот так на озеро, лишний раз вспоминаешь, что этот человек внутри, еще слишком жив, чтоб позволить тебе перемениться окончательно.

Недавно вдруг вспомнила о своем давнем творчестве, достала тетрадь миниатюр и прочла ту, что была некогда самой любимой, что вселяла столько надежд в душу и дарила столько неповторимых эмоций. Она была написана 3.06.04г., еще той 15летней Эллиной, которая находилась в состоянии безнадежной влюбленности…. Это кажется уже совсем далеким, помню тот день, когда я сделала данную зарисовку…. Я вышла тогда из университета, помню, что в округе было много людей, улицы нашего маленького городка были, как никогда заполнены. И вдруг… дождь, нет, настоящий ливень. Он так бесцеремонно ворвался в жизнь города, сбил его с толку, нарушил планы…. Все кляли этот дождь бежали от него, что было сил. Одежда мокла, макияж расплывался, и декорации в театре жизни явно рушились, а актеры испуганно пытались прикрыть свое истинное лицо и поскорее уйти от дождя. Но мне было просто от души весело, грудь распирало толи от озона, толи от счастья… Я промокла тогда насквозь. Помню, как стояла после у окна и смотрела на струйки воды, что стекали по стеклу. Стояла, и думала о том, кого со мной небыло, да и быть, собственно говоря, не могло.… Но я любила его, и в том заключался мир.
Сейчас, перечитывая эти записи, я понимаю, как они наивны и во многом избиты, но все же я решила их здесь поместить, могу гарантировать только их искренность. О летнем доже специально для Осеннего! (чтоб ты понял, о какой такой романтике я писала)
Дождь
Дождь, дождь, всюду один лишь дождь…. А моя душа летит к тебе. Вокруг люди, они, как всегда суетятся, бегут куда-то. Боже, какими смешными они становятся. Когда потоки воды стирают линии пространства, когда тяжелыми каплями с неба на них устремляется вода. Я люблю дождь, сильный…. Ливень! Но ион напоминает мне о тебе. Почему? Не знаю…. Все мне представляется, что мы гуляем по парку, по нашему любимому парку, и вдруг…. Такой неожиданный ливень: энергичный, теплый, романтичный наконец! Ты смеешься просто так. Как же я люблю этот смех! Твою бесхитростную, открытую улыбку, эти спокойные, лучистые глаза. А я, я снимаю обувь и бегу по теплым лужам, ты от меня не отстаешь, и кажется, что сейчас весь мир для нас, кажется, что мы попали в первоздание. Ты останавливаешься, я тоже. Чувствую твой взгляд, рука твоя коснулась моего плеча, и ощутила ту нежность, которая переполняет тебя. Вот уже и другая легко скользнула по талии, глаза в глаза… молчание, чуть заметная улыбка с твоей стороны, твое учащенное дыхание и биение твоего сердца, легкое головокружение, и наконец… я почувствовала тепло твоих губ…. Затем, ты мягко скользнул своей щекой по моей, и вдохнул жадно аромат моих волос, Боже! Пусть этот миг никогда не закончится, пусть это продолжается вечно…. Мы долго еще стояли так, вокруг потоки, а с неба дождь, добрый дождь….

Настроение сейчас - .....неопределенное

Она была эгоисткой, ну чего с нее взять…. У Леди было все: любимое занятие, мечта, средства для ее осуществления, уверенность, и лучшая подруга. Но, как-то раз, мир решил перемениться…. А если уж мир так решил, то здесь, к сожалению, ничего не попишешь. Мир поменялся, она осталась. Осталась одна, без мечты, без средств, еще не мертвая, но уже не живая. В разгар ненавистного ей лета приходилось лежать в постели, смотреть на уныло капающую капельницу, думать о собственном одиночестве, и переквалифициоватся в мазохистку, чтоб даже в этом ловить какой-то позитив. Это было так странно, чувствовать себя совершенно брошенной…. Она страдала…. Страдала молча и долго, негодование внутри росло с каждым днем, это становилось уже почти невыносимо, каждый день все чаще в голове возникал вопрос - почему? Не «за что?», а «почему?». Осень окончательно изуродовала душу, и молчать уже было невозможно. Как- то вечером, она сняла телефонную трубку, и набрала до боли знакомый номер, набрала, чтобы задать единственный вопрос: почему? Следующие слова не покидали ее еще больше года: «рухнула твоя мечта, ты обозлилась на весь мир…. Знаешь, а ведь ты никогда не замечала вокруг никого кроме себя. Ты хоть раз спросила, как живу я, чем живу я. Это твое извечное небо…. Твои возвышенные слова… ты хоть помнишь, как ты отвечала, когда я пыталась что-то тебе рассказать? Помнишь?! Это все неважно, это все такие мелочи, - говорила ты. А я пыталась найти помощь, почувствовать хоть какую-то отдачу. Но ты никогда не умела отдавать, нет… никогда »
Время прошло, она зализала раны…. Шла 18ая осень. Утром Леди встретила его на лестнице. Она поговорила с ним как всегда холодно, порою, она чувствовала себя виноватой пред тем, кто всегда ей улыбался, никогда не вешал на нее своих проблем, но и не лез ей в душу…. В 2 часа дня они встретились на привычном месте: у пианино. Только сегодня он играл как-то странно, в его игре была…. Боль. И впервые в жизни у нее возникло желание…. Отдать что-то. Она не знала, что с ним произошло, не знала почему, она вообще мало его знала и почти не верила ему. Но впервые ей захотелось что-то отдать. Мир просто решил перемениться….

Настроение сейчас - лирическое

Даже не знаю, для кого я это пишу…. День подходил к концу, я уже закончила все свои дела. Вышла на улицу. Холодно. Холодно и сыро.… А ветер прямо в душу… Я стояла на остановке, сосредоточившись только на том, как я замерзла, и как должно быть замечательно сейчас дома. Но с транспортом возникли проблемы, и я уже минут 15 не могла дождаться нужного мне номера. «Может пешком?» - подумала я.… Но тут же отмела от себя эту мысль, слишком уж было холодно и сыро. Однако, мысль оказалась довольно навязчивой. 5 минут колебаний, и вот я уже шла по направлению к дому.
Холода нет, как такового. Он не существует сам по себе, при нем всегда есть сопровождающий, это тоже холод, только место жительства у него иное, не город, не страна, и даже не континент, он селится исключительно в человеческих душах. Он почти не заметен, он не занимает много места, не доставляет боль, да и вообще он редко напоминает о себе. Но с приходом осени ты начинаешь его ощущать. Как и любая частица целого, он ищет воссоединения с этим целым, и пытается прийти к некой константе, основе, какой для него является холод, что царит на улицах нашего горда. И как только душа чувствует приближение зимы, она начинает терять самоконтроль, ведь во власть вступает внутренний холод, он разливается во все пределы микрокосма, и пытается вырваться наружу, чтоб соединиться с целым, и в этом найти гармонию.
Медленно шагая по пустынной улице, я чувствовала, как меня покидает внутренний холод, и как медленно наполняет пустоту, оставленную им счастье. Я свернула на свою любимую аллею, что находиться под сенью кленовых деревьев, чьи кроны сплетаются, и образуют некий живой тоннель. Под ногами шуршали желтые листочки, смеркалось.… И ни души вокруг, просто удивительно 18.00 и так тихо! Возникло такое ощущение, что стук моих каблуков стал единственным звуком, который наполнял этот город. Я обернулась и посмотрела на ионические колонны дома советов, в голове мелькнул воспоминания о Греции, ах, какой же далекой казалась мне Эллада среди этой осени! Я шла медленно, и больше всего хотелось, чтоб эта аллея тянулась бесконечно.… Хотелось, чтоб этот миг застыл, и я так и осталась бы здесь, в этом мгновении. А город словно понимал меня, понимал, и не нарушал эту тишину, он словно отгородил меня ото всех других, и в эти моменты он жил только лишь для меня. Я уже забыла, когда я в последний раз гуляла вот так вот одна, когда сливалась так с окружающим миром. Я остановилась, и вдруг у меня хлынули слезы, да, кто бы услышал - не поверил, что такая змея может еще и слезы лить. Да, я iron lady, жесткая и непоколебимая стерва, стояла и плакала, толком не понимая почему…. А над городом кружились листочки, кленовые листочки….

Настроение сейчас - почти полное его отсутствие

Вот и начинаются мои долгие осенние вечера... Дневник лет 100 не писала, да и сейчас не вижу в этом смысла... Это извечное сосоянее уединения, доходящее до одиночества, и доводящее до бреда заставлет меня сейчас писать эту чепуху. Это моя первая запись, поэтому считаю полезным открыть некоторую часть своей актерской натуры миру. Итак: стерва на 1ый взгляд, романтик на 2ой, сумасшедшая на 3ий, но ни одно из этих понятий не отображает реальность. Сейчас я и сама толком не понимаю кто я. Я человек, затерявшийся между периодом сублимации и разумной зрелостью. Однако, все это еще не дошло до состояния пустоты, и я в ожидании коренного переворота в своей жизни. Все невыносимо однообразно: ни тебе бешенной радости, ни всплесков отечественной депрессии (которая, кстати, доставляет непонятное удовольствие...), но и на гармонию это не похоже. Город тонет в тумане и прохладе, кружатся желтые листочки, и это почти счастье... но какой-то составляющей не хватает. Может кто-нибудь подскжет, какой?...

15 дней осени
Сотни зимы
15 дней солнца
И 1000 тьмы