Прочитал в журнале "Наш современник" (за 2007 г.) статью, в которой две православные авторши со своей колокольни порицали одержимость здоровым образом жизни, школьную валеологию, сопутствующую ипохондрию, Малахова с плюсом и тому подобные ужасы. Да, если дальше так пойдёт, то народонаселение окончательно свихнется на внутренних делах своего организма, внешние забросит напрочь. "Главное - здоровье, остальное приложится".

Как говорил отшельник у Достоевского:
"Надменное и поганое сие есть рассуждение их".

Однако же, православные дамы забыли уточнить, что для человека искуственного навязчивые мысли о здоровье вполне естественны. Люди лечатся всю жизнь не только потому, что это модно, но и потому, что некуда деваться. И чтобы выпрямить эту кривду, цитат из Святого Писания маловато будет. Требуется вмешательство Всевышнего. Немедленное.

Строчки из "Возмездия" Блока:
"Когда пришли чуме на смену
Нейрастения, скука, сплин".

Цитированием развлекаюсь, как игрой в бирюльки. Кстати, все неприятности происходят оттого, "что воображают, будто мозг человеческий находится в голове. Совсем нет! Он приносится ветром со стороны Каспийского моря..."

***

А вот с другим выводом из той же статьи, о вечной молодёжи, спорить не хочется. Так оно и есть. Мы быстро взрослеем внешне, но внутренне многие из нас навсегда останутся подростками и детьми. Испорченными, как старая пластинка.

Вмешательство холодного ума или необузданных страстей, как правило, создает разрывы в ткани. Иногда переходы сглаживаются и зарастают. Но бывают вещи, разорванные в каждой точке, в каждой паузе между частями речи. Произошедшие от полноты чувств - устранимые. От глупости, невежества и безвкусицы - фатальные.

(Мысли с душком. Не принадлежат ли они, чего доброго, какому-нибудь теоретику постмодернизма? Чур меня!)

Говорят, что безумие облагораживается наличием системы. Но в безумии, как и во всякой другой деятельности, система - это остов, опорный аппарат, который сам не движется.
Доброкачественное безумие - отвечает смене сезонов: впадает в спячку, зеленеет по весне, гоняется за бабочками.

Когда все мысли направлены за пределы этого мира - безумие вполне систематическое. Но ведь главная, если не единственная, способность человека - придавать смысл тому, что существует. Любить, не побоюсь этого слова.
(Например, любить свой автомобиль умеют только люди. Или, скажем, восторгаться компьютерной программой.)

...Далеко-далеко возникло легкое движение, колыхнулась серебряная нить, колыхнулась и поугасла, слилась с небесным маревом. Но все во мне встрепенулось, отозвалось на едва ощутимый проблеск памяти. Там, в неторопливо приближающемся прошлом, по паутине, вот-вот готовой оборваться, под куполом небес, притушив дыхание, идет ко мне озаренный солнцем деревенский мальчик.
Я тороплюсь навстречу ему, бегу с одышкой, переваливаюсь неуклюже, будто линялый гусь по тундре, бухаю обнажившимися костями но замшелой мерзлоте. Спешу, спешу, минуя кроволития и войны; цехи с клокочущим металлом; умников, сотворивших ад на земле; мимо затаенных врагов и мнимых друзей; мимо удушливых вокзалов; мимо житейских дрязг; мимо газовых факелов и мазутных рек; мимо вольт и тонн; мимо экспрессов и спутников; мимо волн эфира и киноужасов...
Сквозь все это, сквозь! Туда, где на истинной земле жили воистину родные люди, умевшие любить тебя просто так, за то, что ты есть, и знающие одну-единственную плату -- ответную любовь.
Много ходившие больные ноги дрогнули, кожей ощутив не тундровую стынь, а живое тепло огородной борозды, коснувшись мягкой плоти трудовой земли, почуяли ее токи, вот уже чистая роса врачует ссадины.
Много-много лет спустя узнает мой мальчик, что такой же, как он, малый человек в другой совсем стороне, пережив волнующие минуты полного слияния с родной землей, прошепчет со вздохом: "Я слышу печальные звуки, которых не слышит никто..."
...Беру в свою большую ладонь руку мальчика и мучительно долго всматриваюсь в него, стриженого, конопатого, -- неужто он был мною, а я им?!

(Виктор Астафьев, "Ода русскому огороду")

...
Отдавая человеку тот самый округленный 1% от общего энергопотока, приходящегося на долю всех обитающих на Земле крупных животных, эта теория как бы очерчивает в первом приближении границы энергетического коридора, в который должна вписываться человеческая цивилизация, озабоченная сохранением стабильности окружающей планетарной среды. При этом с практической точки зрения особенно актуален перевод этого правила на точные количественные рельсы, позволяющие охарактеризовать отводимую человеку однопроцентную энергетическую квоту в абсолютных величинах чистой первичной продукции.

Размер последней может быть выражен в единицах массы органического углерода, мощности или энергии, адекватных количеству биомассы, произведенной растениями на данной территории за год, за вычетом трат на поддержание и рост самих растений. И если подсчитанная энергетическая мощность всей земной биоты составляет порядка 100 тераватт в год (1 тераватт = 10^12 Вт), то один процент от нее будет равен примерно 1 тераватту в год. Следовательно, 1-2 тераватта в год и дают нам количественное представление о хозяйственной емкости биосферы, то есть той предельной ее величине, превышать которую ни при каких условиях не должна мощность человеческого хозяйства.

Фактически же его мощность составляет сегодня 13 тераватт в год. Величины же 1-2 тераватта в год соответствовали мощности цивилизации в самом начале XX века, когда человечество перешагнуло этот запретный для него рубеж.
...
Таково, во всяком случае, понимание сути и смысла устойчивого развития в свете теории биотической регуляции окружающей среды. И если настоящая его цель - ослабление антропогенного пресса до уровня, отвечающего хозяйственной емкости биосферы, то речь, следователь но, должна идти не только о прекращении какого бы то ни было "наступления" на природу, но и об отступлении. Причем об отступлении отнюдь не метафорическом, а вполне реальном - в форме освобождения человеком части освоенных им территорий, абсолютно необходимых для выполнения биотой ее планетарной стабилизирующей миссии.

Журнал "Наука и жизнь", №9 за 2005 г.

... Именно у современного поколения до предела напряжены память и традиционные связи с прошлым, которые исторически складывались веками и тысячелетиями. Так сжатие исторического времени и ускорение роста в итоге приводят к разрыву пространственных и временных связей при демографическом переходе. Этим можно объяснить динамическую причину распада империй, нарушение порядка в организации общества, рост множества негативных явлений, внезапно обрушившихся не только на нашу страну. Нарушения развития доверия и связей, безусловно, отражают глобальный кризис развития человечества и проявляются в разных странах по-своему.

Стремительность перемен, характерная для нашего времени, привела к кризису и стрессу на уровне личности, семьи и общества, что выражается и в инфантильности, и в потере ориентиров, и во многих проявлениях общественного сознания, в искусстве и литературе - т.е. в сфере, которая должна быть предметом изучения обществоведов. Причем искать причины подобных явлений следует не столько в дефектах общественного устройства или в недееспособности правительств и их руководителей, а в тех более общих процессах, которые переживает мир и мы, кому довелось "посетить сей мир в его минуты роковые".

...

В нашу эпоху, когда время и инвариантный за цикл объем информации уплотнены до предела, происходит сокращение диапазона памяти. И не стоит удивляться тому, что нынешние поколения не воспринимают событий полувековой давности, что довоенные и дореволюционные события в сознании молодежи как бы слились в одно и отошли в давно прошедшее время - в немецкой грамматике это называется Plus-quam-perfect. Сокращение памяти происходит, несмотря на то, что эффективная длительность жизни человека за последний век практически удвоилась, а значит, должен был бы увеличиться и эффективный диапазон памяти в обществе.

...

Ускорение исторического процесса приводит к тому, что практические нормы жизни и ценности не успевают сформироваться в соответствии с требованиями времени...

С. П. Капица, "Об ускорении исторического времени"

Катит,
катит солнце на закате
над родной рекой:
то за розовую волну спрячется,
то еще полыхнет по голубой,
то задымит серо-дымчатым светом,
перекрываясь перекатом...
И -- сверкают волны
одна другой краше,
разноцветные волны реки моей...
Вот
и еще раз
мелькнет солнце
на алокровной волне
и закроется темною дымкою,
уже не блестя,
не играя,
до завтрашнего утра,
до нового, вечного света.


Советская власть

День тяжелых мыслей настал.
куда девать себя?
То ли дальше думать?..
То ли ни о чем уже не думать?..
Да и какой из меня мыслитель --
всю жизнь
землю лопатой ковырял...
Это вот меня
учили все, кому не лень.
"Трудись, трудись, -- говорили, --
не жалей труда для Советской власти,
трудись до седьмого пота..."
Вот и трудился я,
а жизнь моя единственная
все куда-то уплывала,
и лишь в руках
оставалась все та же лопата...
Наверное,
забыла меня Советская власть,
для которой я всю жизнь
ковырял лопатой землю.
Но я ее
никогда не забывал.
Потому что,
если и я ее забуду,
никто ее уж и не вспомнит,
мою Советскую власть.


***


Жить бы всю жизнь
под осиною горькой,
не мешая никому...
Нет же,
все что-то мучает, гнетет...
И жизнь прокатилась
как льдинка по голому льду...
Осень дышит все реже
теплыми днями.
На то и осень,
чтоб приучить к тишине
недалекой последней зимы...


Прочитал здесь:
http://www.moskvam.ru/2000/10/kurdakov.htm

- это человек, живущий в эпоху нанотехнологий. Мыслишки у него бактериологические, измеряются в нанометрах.

Мучительно завидую всем, кто способен связно и непринужденно излагать свои мысли. Я уже забыл, как это бывает.
Кроме того, не умею работать и, что самое печальное, не умею отдыхать. Надо б научиться хотя бы отдыханию (или отдыхательству), но учиться я тоже не умею. Ну, и как быть?

Чувствую, нельзя мне сидеть перед ящиком. Совсем. Даже тот час в неделю, который добрый дедушка Минздрав не воспрещает малым детям. То ли телевизионщики добавляют в каждую картинку экстракты дурмана и мухомора, то ли они там все генетически модифицированные, то ли я не в состоянии ими любоваться.
Платон сразу бы сказал, что в идеальном государстве должно быть идеальное телевидение. Это такое телевидение, которое никто не смотрит. Например, мог бы существовать один канал, круглосуточно передающий съезды партии спартанцев.

Давно известно, что вечные ценности легко расщепляются под воздействием отвлеченного взгляда на вещи. Молекулы рассыпаются, атомы крошатся - окончательно разваливается всё, что веками складывалось в человеческих умах, потом ветшало, потом восставало из праха. После цепной реакции остаётся мусор и горстка изотопов, опасных для всего живого. И возникает вопрос: нельзя ли обнаружить эти продукты умственной деятельности, не соприкасаясь с ними? Жалко, что никто не изобрел счетчика деструктивности, которым можно было бы проверять книги перед чтением.

Кстати, хорошая кличка для собаки - Реакция.

Изучал в прошлом году книжку Бенедикта Сарнова, которая называлась именно так. Конечно, я занимался этим не весь год, но кое-что запомнил и завязал на память кое-какие узелки (благо проводов вокруг достаточно).

Сарнов - один из немногих известных мне критиков, которых я могу читать без резиновых перчаток и электросварочного шлема. Заурядная литературная публика так обращается со своими милыми предметами, что смотреть тошно, а у Сарнова всё-таки есть чувство чужого достоинства. Вот чудо! Восторженный поклонник Маяковского кажется сейчас, в свои 85 лет, академиком и мудрецом. Впрочем, у нас в стране и Академический театр им. Маяковского имеется. (А в моем родном городе до сих пор действует ДК имени Дзержинского. Там проходила выставка движущихся динозавров. И что самое странное - они никого не съели.)

В истолкованиях "Ламарка", сталинской оды и "Стихов о неизвестном солдате" Сарнов, наверное, кругом прав. Четко определённого знания о смысле (кто есть кто) может и не быть, ведь и Мандельштама очаровывал не таинственный "он", а спуск по ступеням эволюции и природа-фехтовальщица. В такой обстановке лицо злодея не бросается в глаза.
А впечатление от оды можно выразить другими строчками:
"... лиловым гребнем Лорелеи
Садовник и палач украсил свой досуг".
Гаспаров в предисловии к современному изданию стихов и прозы Мандельштама иронизировал по поводу неприятия сталинской оды: "Как будто о Сталине нельзя написать хорошие стихи". А что тут смешного? Это стиховедам позволительно отрываться от реальности и думать, что язык и литература существуют в особом пространстве. А когда партийную кличку произносит поэт, ему вряд ли удастся так просто отбросить всё хорошее, что связано с этой кличкой, особенно если он жил в одном государстве с её носителем. Это вам не "блаженное, бессмысленное слово". Сарнов в таком духе и высказался, но едва ли составители комментариев его послушаются. Они упёртые не на шутку, они на своем деле съели рагу из языков жаворонка. Кстати, к "Стихам о неизвестном солдате" в моей книжке примечания тоже гаспаровские, которые Сарнов упразднил.

Но вот его рассуждения о "инстинкте продолжения духовного рода", якобы объясняющие возникновение верноподданических стихов, честно говоря, пугают. Уважаемый, вы же сами утверждали, что Мандельштам не имел намерения равнять инфузорию с Моцартом! Так зачем же сравнивать поэта с собачкой академика Павлова? Или вы хотите сказать, что бывают возвышенные инстинкты, которые и поэту делают честь? Жуть! Где мой шлем, где мой танк?..

Неужели высокоученого автора не устраивают простые объяснения? Истинное творчество - счастье, когда несовершенство мира не мешает его чувствовать. А разделить это счастье с окружающими - в идеале - хочется из-за наличия любви к ближнему.

И другой пункт. Сарнов утверждает, что художники, скульпторы, поэты и другие служители - это главная связующая нить времен, так сказать, позвоночник исторического процесса. Только благодаря им сохранилась духовная преемственность от Древнего Египта до наших дней.

В отношении родственных связей между культурами разных народов и эпох это имеет смысл, хотя неизменность человеческой природы гораздо важнее. Но пожалуй, только в наше замечательное время, когда почти все естественные связи между поколениями разорваны, могла родиться столь лестная оценка посюсторонней значимости искусства. Нерукотворный памятник вытеснил сладкие звуки и молитвы. Кто умеет летать с мельничным жёрновом на шее?

А какие чувства испытывает капля на раскалённой плите?..

Возможно ли, что сознание, подобно пространству-времени, имеет свои внутренние степени свободы, пренебрежение которыми ведет к фундаментально неполному описанию вселенной? Что, если наши ощущения так же реальны (или, быть может, даже более реальны), чем материальные объекты? Что, если мое красное и синее, моя боль - реально существующие объекты, а не просто отражения реального мира? Возможно ли ввести "пространство элементов сознания" и предположить, что сознание может существовать само по себе, даже при отсутствии материи, подобно гравитационным волнам, существующим при отсутствии протонов и электронов?
Заметим, что гравитационные волны обычно настолько слабы и так слабо взаимодействуют с веществом, что мы до сих пор их впрямую не обнаружили. Однако их существование предельно важно для самосогласованности нашей теории, как и для понимания некоторых астрофизических явлений. Не может ли оказаться, что сознание - настолько же важная часть согласованной картины нашего мира, несмотря на то, что до сих пор мы могли совершенно пренебрегать им при описании известных нам физических явлений? Не окажется ли при дальнейшем развитии науки, что они изучение вселенной и сознания неразрывно связаны, и существенный прогресс в одном направлении невозможен без прогресса в другом?

А. Линде, "Инфляция, квантовая космология и антропный принцип".

Эти древнегреческие вопросы весьма недурно выглядят в одной компании с космологическими уравнениями. Автор утомился, сотворяя всевозможные вселенные, и решил слегка развеяться.

А сама статья - про то, что наличие в нашем мире благоприятных условий для возникновения жизни нетрудно объяснить, предположив существование бесконечного множества миров. Антропный принцип в вульгаризированной форме ("Если бы этих условий не было, то мы бы не имели возможности рассуждать о них"), разумеется, ничего не объясняет, поскольку следствие не может предшествовать причине. С тем же успехом я мог бы объяснять, почему за прошедшие годы мне на голову не свалился кирпич единственно тем, что в данный момент я жив, - тогда как на самом деле здесь важно отсутствие привычки шататься по стройплощадкам, состояние жилых домов в районе и пр.
Но когда философ утверждает, что все возможные миры с различными значениями физических констант сосуществуют, то он уже имеет право заключать, что мы живём именно в той вселенной, где есть материя, углеродистые соединения, где теоретически возможны такие вещи, как зарплата научного сотрудника, подаяние, и т. д. Здесь причина (я мыслю) и следствие (наша вселенная - из числа тех, где этому ничто изначально не мешало) принадлежат к одному моменту времени и разделены лишь мыслительным усилием.

Гераклит плакал из-за того, что всё течет и изменяется. Века пролетели как минуты, человека тем временем разжаловали из меры всех вещей в букашку на земной поверхности, а Землю беспристрастно зачислили в перечень вселенских песчинок. Теперь хотят и Вселенную превратить в исчезающую точку среди мириада безжизненных и хаотических миров! О, изверги! Просто не знаю, что бы тут сделалось с Гераклитом... Впрочем, у него было крепкое здоровье и непоколебимое мировоззрение. Древний грек как-никак.

Замечательно и то, что автор упомянул о возможности существование в принципе неизменного, вневременного мультиверсума, в котором время существует лишь для сознательного наблюдателя. Стало быть, ничего не изменяется, а течет только время, да и не оно течет - человек по нему уплывает из прошлого в будущее с постоянной скоростью.

Ещё там сказано, что некоторые физические законы окончательно формируются лишь в результате наблюдений. То есть, до того, как физики стали за ними подсматривать, отдельные элементарные частицы вели себя как им вздумается. А потом остепенились. Не знаю, всегда ли Земля была круглой, или только с тех пор, как некто задумался о форме её тени на Луне во время затмений?.. Это загадка.

"Мы ещё не решили вопрос о существовании Бога, а вы уже хотите есть!"
(В. Г. Белинский)

То есть, конечно, всё зависит от чистоты рук, в которых находится технология, и от благих намерений. А само изобретение не виновато в том, что применяют его по-идиотски, по-головотяпски, для удовлетворения полуобезьяньих запросов. В самом деле, какая разница видеокамере и телевизору - Дом-2 через них передаётся или "Культура" (которая, впрочем, тоже не бог весть какой светоч)?

Но не является ли изменение духовного климата, истощение образовательного слоя, обязательным следствием работы электронно-усмирительных башен? Может ли вообще эта технология служить высшим формам коллективного (соборного) мышления? Или трансляция изображения небольшой группы людей на всё общество обязательно приводит к тому, что язык и культура живут и развиваются лишь в этой группе? Что, наверное (кто знает?), было бы не страшно, если бы среди них чаще являлись Преображенские. Но обычно приходится довольствоваться искусственной интеллигенцией. (Снимая пылинки с чучела профессора, расчувствовавшийся Шариков утверждает: - Ничего, папаша, ничего. Мы тебя вылечим.)

Интересно было бы представить иной путь развития прикладной науки - такой, чтобы учёный нёс ответственность за последствия применения своей разработки. И не только за жизни окружающих, но и за нематериальные ценности. Но боюсь, что при данной научной этике всех ученых сожгли бы в скором времени.

(Кстати, об искусственном происхождении ВИЧ:
http://www.nedug.ru/news/Out.aspx?Item=10458
http://www.tmru.bizland.com/200011/p6.html
http://www.medinfo.ru/mednews/4867.html
Ладно, пускай это - антиамериканская байка. А сколько бактериологического оружия наварили доблестные защитники всяческих отечеств? Не говоря уже о том, что и "независимый эксперт" с аппаратурой, стоящей порядка миллиона долларов, имеет возможность сконструировать что-нибудь эдакое. Потом проедется с распылителем по международным аэропортам, и пожалуйста - конец всей нашей высокой цивилизации. Или, скажем, только неграм. Или только китайцам. Или белой расе. Что делать? Рассчитывать на чудо, на общечеловеческое благоразумие? Или ввести тотальную слежку за лицами, имеющими квалификацию? Наверняка что-то такое происходит.)

Недавно заглянул в ящик и увидел там передачу о плодах науки, о горечи и сладости их. В качестве экспоната ток-шоу выступал Александр Городецкий, ему противостоял некий защитник прогресса (как будто сей термин нуждается в чьей бы то ни было защите). Рассуждали о нанороботах, как и полагается в высшем свете. Подытоживая действо, адвокат дьявола гордо извлёк из кармана mp3-плеер и воскликнул:
- Вот вы говорите, что высокая технология никого не осчастливила, а у меня здесь 4000 песен, в том числе ваши [т.е. Городецкого], и теперь мне не нужно их выпрашивать у знакомых, как было в семидесятые! Я счастлив!
- Сколько-сколько-сколько?! - ошеломленно откликнулся на прозвучавшее число авторский певец.

Замечательная, конечно, штука. Но влияет на отношение к содержимому. Сможешь ли ты, имея при себе неисчерпаемую кладезь духовных богатств, унаследовать из них хоть что-то для сотворения своего внутреннего мира? Упростит ли эту задачу вседоступность? Удастся ли отнестись к электрифицированному божеству как к настоящему (а не наоборот)?
Скоро появится диск, на который затолкают вообще всю классическую литературу. Эдак 500000 страниц. И каждый образованный человек будет твердо знать, где посмотреть факт, имеющий к ней отношение.
На ноосферу все эти необузданные изобретательства и строительства действуют приблизительно так же, как и на флору с фауной. Только заметить сложнее: мозг боли не чувствует.

Сижу в депрессии, как в бомбоубежище. Или в чем-то похожем на депрессию. Почему-то возникает желание углубить эту яму, читая и выслушивая разнообразные гадости. Впрочем, противоположное желание осушествить значительно труднее, даже если оно просыпается.

http://www.computerra.ru/offline/1998/268/1733/

А еще мне кажется, что популярность программ, о которых шла речь в этой статье, - симптом опасного распространения ИИ в естественной среде. Вдруг ИИ паразитирует на естественном интеллекте? Возникает в мозгу у человека структура типа ЭЛИЗЫ. Поначалу она помогает машинально отвечать на вопросы разговорчивых попутчиков в поезде. Потом берет на себя более серьезные функции. Постепенно возникает "букмарк-сознание", где вместо содержания в памяти хранятся только букмарки, указатели: "маятник фуко умберто эко", "ария хозе из оперы бизе"... Мощный поток поп-культуры и поп-информации рассчитан как раз на такое восприятие.

Несколько месяцев вожусь с ерундой, которую любой недоучка сбросил бы с плеч за пару дней, и никак не закончу. Видно, без постоянного умственного труда я и в самом деле превращаюсь в насекомое. Читаю, впрочем, но от этого толку не видно, да и запоминаются в основном точки с запятыми. Взял за правило разминаться - по роще бегаю, как последний бескрылый стрекозёл, воздухом дышу. От точки до точки. Кругом высятся вопросительные знаки, падают листья. Природа чего-то ждёт - недоумеваючи. Осторожно! Тут недалеко до философии постмодернизма.

Подвиги барона Мюнгхаузена требуют дисциплины. Не на что опереться внутри себя, чтобы её соблюдать. А если человеку не очень хочется возвращаться в сознание, то он и во сне нащупает какой-нибудь способ избавиться от этой необходимости.

Когда-нибудь, я надеюсь, будет написана история того, как уничтожалось в 20-е и 30-е годы нашего века великое народное искусство. Оно уничтожалось навсегда. Потому что это искусство - устное. Когда расстреливают народного певца, странствующего сказителя, то вместе с ним уничтожают многие сотни великих музыкальных произведений. Произведений, никогда и никем не записанных. И уничтожают навсегда, бесповоротно. Потому что другой певец - это уже другие песни. Я не историк. Я мог бы рассказать множество трагических историй. Привести много примеров. Но не стану этого делать. Расскажу об одном случае. Только об одном. Страшная история. Всякий раз, когда я вспоминаю об этой истории, мне становится страшно. И вспоминать-то не хочется.

По Украине, по ее дорогам испокон веков бродили певцы. Их там называли лирниками и бандуристами. Это были почти всегда слепцы. Почему именно слепые - вопрос особый. Я его сейчас касаться не стану. Скажу кратко - традиция. Важно, что это были люди слепые и беззащитные. Но никто их никогда не трогал. И не обижал. Обидеть слепого - что же может быть позорнее? И вот в середине 30-х годов на Украине объявили, что должен состояться Первый Всеукраинский съезд лирников и бандуристов. Дескать, надо всем народным певцам собраться вместе. И обсудить, что делать на будущее. И тогда "жить им станет лучше, жить им станет веселее", как Сталин сказал.

И слепые поверили. Со всей Украины из маленьких, всеми забытых сел приползли на свой Первый съезд. Сошлось их довольно много,- говорят, несколько сотен человек. Это был живой музей. Живая история страны. Все ее песни. Вся ее музыка и поэзия. А их почти всех расстреляли. Почти всех этих несчастных слепцов.

(из воспоминаний Д. Шостаковича
http://www.uic.nnov.ru/~bis/d-naz.html )

Это правда или плод фантазии Соломона Волкова? Или правда, но из другого источника? Иди разберись.

Оказывается, Лисицын - это не только Ли Си Цин, но и некоторым образом Лисициан. Звучит благородно, с претензией на тысячелетнюю историю.