Как можно было бодро и уверенно шагать к светлому будущему и свалиться в кризис? Как можно заявлять на весь мир о сильной экономике и сидеть без отопления? Сюр!

В Европе не прекращаются митинги с требованием к правительству уйти в отставку. Власть делает вид, что ничего не происходит. Им виднее. А народу надо просто потерпеть.

Люди недоумевают: как правительство ЕС, получившее дипломы Гарварда и Оксфорда, довело страны до жуткой инфляции и обнищания?

В интернете разгораются споры, умные люди предлагают несколько вариантов, которые могли бы исправить ситуацию.

 

 

 

Собеседники приходят к выводу: "Вам надо в Президенты выдвигаться! А то у действующих слуг народа глаза замылены, оторваны чиновники от реальности! Их надо срочно менять!"

Хорошо быть экспертом на диване. Никакой ответственности. Но как бы эти эксперты проявили себя на деле?

Еще древнеримские философы пришли к выводу, что умные люди ни за что не пойдут править. Им это не надо. Они убеждены, что у истории есть свой собственный сценарий, который никак не изменить. Его можно только принять.

В лидеры только люди с непомерными амбициями. Но так как они думают исключительно о себе, а не о том, как сделать жизнь миллионов лучше, то мы имеем то, что имеем.

Достоевский утверждал: происходит только то, что должно происходить. Все начинается вовремя. И заканчивается тоже. Все люди на своих местах.

Советский философ Александр Зиновьев в книге "Гомо советикус" размышлял о том, что было бы, если бы к власти пришли умные люди:

 

 

 

Если бы интеллектуалы заняли место руководителей общества, стало бы много хуже, ибо у них нет чувства реальности, здравого смысла. Для них их словеса важнее реальных законов и тенденций общественных процессов.

Психологический принцип интеллектуалов таков: мы могли бы организовать всё наилучшим образом, но нам не дают.

А фактическое положение таково: они могли бы организовать жизнь наилучшим образом лишь при наличии условий, которые практически неосуществимы, и потому они не способны действовать даже на уровне презираемых ими лидеров общества.

Фактические руководители подчиняются потоку жизни, и потому они хоть что-то делают. Интеллектуалы недовольны тем, что поток жизни им неподвластен. Они его считают неправильным. Они опасны, ибо выглядят умными, будучи на самом деле профессионально изощренными глупцами.

Сегодня, 17 декабря, отмечается День атомного подводного флота. Ровно 64 года назад на Заводе №402 (в настоящее время Севмаш, входит в #ОСК) был подписан приемный акт первой отечественной атомной подводной лодки К-3, ставшей известной всему миру под именем "Ленинский комсомол".

 

 

 

Построенная на Севмаше (входит в ОСК) первая отечественная АПЛ К-3 "Ленинский комсомол"

Первый атомоход, построенный по проекту 627 конструкторского бюро "Малахит" (входит в ОСК), положил начало всему отечественному атомному подводному флоту страны и стал отправной точкой для Севмаша в деле строительства АПЛ.

 

 

 

Построенная на Севмаше (входит в ОСК) первая отечественная АПЛ К-3 "Ленинский комсомол" в здании будущего Музея Военно-морской славы "Остров фортов"

В наши дни подлодка находится в Кронштадте в Музее Военно-морской славы. На её борту проводятся реставрационные работы, воссоздаются оригинальные интерьеры. Планируется, что летом 2023 года каждый желающий сможет посетить легендарный корабль.

За первенцем со стапелей завода последовали другие атомные субмарины, среди них самая быстрая – АПЛ К-222 проекта 661 КБ "Малахит". Её построили в 1969 году и она стала первой отечественной титановой подлодкой. Это был уникальный корабль, способный разгоняться под водой до 44,7 узлов, что равняется примерно 82 км/ч. Этот рекорд до сих пор остается непревзойденным.

 

 

 

Построенная на Севмаше (входит в ОСК) первая отечественная титановая АПЛ К-162

Из состава ВМФ титановую АПЛ вывели в 1988 году. После утилизации ЦС "Звездочка" (входит в ОСК) сохранил рубку уникального атомохода. Её планируется установить в качестве памятника в Северодвинске.

 

 

 

Визуализация будущего памятника

Здесь же, на родине первого атомохода, построили самую глубоководную в мире АПЛ - К-278 проекта 685 КБ "Рубин" (входит в ОСК). Лодке принадлежит абсолютный рекорд по глубине погружения среди подводных лодок — 1027 метров.

 

 

 

Построенная на Севмаше (входит в ОСК) самая глубоководная в мире АПЛ К-278

Звание самых больших в мире атомных подлодок заслужили представители проекта 941 КБ "Рубин". Головной корабль серии "Дмитрий Донской" до сих пор в составе военно-морского флота.

 

 

 

Построенная на Севмаше (входит в ОСК) АПЛ проекта 941 "Дмитрий Донской"

Атомные ракетоносцы проекта 667БДРМ "Дельфин", разработанные конструкторским бюро "Рубин", являются основой морской составляющей ядерной триады России. Сегодня им на замену северодвинские корабелы строят новые стратегические ракетоносцы проекта 955А "Борей-А". Первые корабли серии уже служат в составе Северного и Тихоокеанского флотов.

 

 

 

Построенный на Севмаше (входит в ОСК) головной ракетоносец проекта 955А "Борей-А" "Князь Владимир"

Также на Севмаше ведётся постройка многоцелевых АПЛ четвёртого поколения проекта 885М "Ясень-М" конструкторского бюро "Малахит".

 

 

 

Построенный на Севмаше (входит в ОСК) головной ракетоносец 885М "Ясень-М" "Казань"

Создание атомных подводных лодок – приоритетная задача государственного масштаба. В настоящее время 30 тысяч корабелов "Севмаша" участвуют в постройке атомоходов нового поколения проектов 885М "Ясень-М" и 955А "Борей-А".

На несколько сотен километров южнее Северодвинска, в городе Санкт-Петербурге на предприятии Адмиралтейские верфи (входят в ОСК), ведётся постройка современных дизель-электрических подлодок проектов 636.3 и 677, разработанных конструкторами КБ "Рубин". Предприятие является безусловным лидером строительства неатомных субмарин.

 

 

 

Построенная Адмиралтейскими верфями (входят в ОСК) подводная лодка проекта 636.3

Подводные корабли проекта 677 относятся к четвертому поколению неатомных подлодок. На сегодняшний день они признаны самыми современными и перспективными отечественными неатомными подводными кораблями, как с точки зрения боевой эффективности, так и по другим тактико-техническим характеристикам.

 

 

 

Построенная Адмиралтейскими верфями (входят в ОСК) подводная лодка проекта 677

Благодаря корабелам Севмаша и Адмиралтейских верфей подводный флот России продолжает масштабное обновление, пополняясь новыми современными подлодками разных типов.

Необходимо сказать открыто и со всей ответственностью: в последнее время всё смелее ведут себя те, кто провозглашает лозунг: „Все войны заканчиваются переговорами‟. Это такой наглый обман, что сравнить его практически не с чем. Войны НИКОГДА не заканчиваются за столом переговоров, потому что когда после войны стороны встречаются вместе, то это встреча проигравших и выигравших. Победителей и побеждённых. Лузеров и винеров.

Здесь не ведут переговоры, а диктуют ультиматумы. А ультиматум — это не переговоры. Ультиматум — это наезд. И уклониться у другой стороны не выйдет никак — она проиграла войну, и не она, а с ней делают всё, что захотят. Сказать, что победитель и побеждённый о чём-то договариваются — это такая же ложь, как сказать, что господин договаривается со своими слугами — ведь они встретились в одном помещении и разговаривают. Но едва ли это переговоры в чистом виде.

Когда вы слышите или читаете фразу: «Все войны заканчиваются переговорами» — знайте: вы столкнулись с наглым враньём. Здесь и сейчас вас надувают по-чёрному. Вас хотят ограбить, убить, продать, использовать, отвампирить, расчленить, кинуть — но не помочь в трудной ситуации. Все войны заканчиваются победой и поражением, а не переговорами. Подписание акта о безоговорочной капитуляции — это не переговоры. Это — другое.

Да, бывают ситуации, когда нет сил довоёвывать до победы. И войну решают прекратить. Тут стороны торгуются: речь всегда идёт о репарациях. Одни требуют, другие отказываются. Но это не переговоры. Это тоже наезд. И бывает, что наехавший не может подтвердить свои требования. Ему плюют в рожу и посылают — и он утирается. Так бывает тогда, когда вмешивается кто-то третий со свежими силами. Он грозит передушить обе стороны, если они будут наглеть. И его слушаются.

Сдать назад может или тот, кто мнит себя победителем, или тот, кто мнит себя побеждённым. Репарации могут заставить выплатить или могут заставить отказаться от требования репараций. Других тем не бывает. Задача третьего — нагнуть первых двух и заставить их подписать мир. Временный. Здесь и сейчас. И не мнить о себе слишком много.

Вот об этом говорят: «Все войны заканчиваются переговорами». Но это обман, потому что это не переговоры. Это силовой наезд, ультиматум. Кто не согласится, того добивают. Где же здесь переговоры?

Настоящие переговоры начинаются тогда, когда каждая сторона в состоянии причинить другой равный ущерб. Один выкрутил другому руку, а тот схватил его за горло. Одно движение у каждого — и непоправимый ущерб будет нанесён. Вот тут и начинаются переговоры.

Их тема проста: сравнение вариантов войны и мира. Сопоставление издержек и принятие рационального решения. Воевать дорого. Потому мир. Если решат, что мир дороже, то тогда дешевле война. Других тем нет. Всё очень просто.

Переговоры ведут только с позиции силы. Нет сильной позиции — нет переговоров. Есть ультиматум. Диктат. Приказ. Слушать ответы не предусмотрено. Проблемы индейцев шерифа не волнуют.

Плюньте в того, кто во время войны скажет вам: «Все войны кончаются переговорами, и потому давайте уже сейчас договоримся». О чём? Извинимся и разойдёмся? Предложим друг другу сдаться? А если оба откажутся, что тогда? Как выходить из переговорного тупика?

Переговоры ведут с равными. Сильным подчиняются. Слабым приказывают. Их не уговаривают, с ними не торгуются. Бывает, что за столом оба проигравших меряются тем, у кого проигралка больше. Выигрывает тот, кто за ширмой. Но он-то ни с кем переговоров не ведёт. И это правильно.

Если вы заканчиваете войну переговорами, значит вы лох. Вас развели. Вы затеяли переговоры не с тем. Он ничего не решает, ваш «партнёр». Или он не партнёр, а хозяин. А вы получаете не договоры, а инструкции.

У эсеров был хороший лозунг: «В борьбе обретёшь ты право своё». Не в переговорах, а в борьбе. А без борьбы прав не бывает. Без прав же переговоры не ведут. Сначала победите. А потом ведите переговоры. Но не с теми, кого победили, а с теми, кого ещё предстоит победить. Это правильно. А всё, что сверх того, то от лукавого.

Начну эту сложную тему с завтрашней даты: 5-го октября 1917 года А.И. Дутов получил атаманскую булаву Оренбургского Казачьего Войска.

До т.н. «дутовского мятежа» оставались считанные дни. Сейчас официальная пропаганда подает дутовский мятеж как восстание русского казачества против большевистского интернационала во спасение единой и великой России. Однако это лишь пропаганда. Не хотел Дутов никакой великой России, а совсем наоборот!

Атаман был тесно связан иностранными спецслужбами и изначально стремился вовсе не к возрождению России, а к её раздроблению.

Ермолин А.П. в книге «Революция и казачество» приводит такой факт:

На заседании Оренбургского войскового круга в сентябре 1917 года, ещё до захвата власти в Петрограде большевиками Дутов заявлял:

«Нам нужно устроить свою казачью федеративную республику, - говорил Дутов на круге, - мы, казаки, есть особая ветвь великорусского племени и должны считать себя особой нацией».

Внимание: особой нацией! Заметьте в России и сейчас сторонников идей о том, что русские – это потомки рабов, мужиков, а казаки – потомки свободных людей, особый этнос, масса. А потом что?

А потом:

«Никогда мы не будем братьями, ни по родине, ни по матери…»

Антисоветский сепаратизм казачьей верхушки активно поддерживало правительство США. В меморандуме государственного секретаря Лансинга, представленном 27 ноября президенту Вильсону, высказывалось мнение, что «единственным очевидным ядром для организованного движения, достаточно сильного, чтобы сменить большевизм и образовать правительство, вероятно, будет группа высших офицеров во главе с генералом Калединым, атаманом донских казаков».

Почему донских, а не оренбургских? Потому что донское казачество было самым большим в России, а оренбургское - третьим по численности, после донского и кубанского. К тому же Дон и Кубань можно снабжать по Черному морю, а оренбургских казаков на Южном Урале снабжать из США и Европы проблематично.

Упомянутый Лансинг просил американское правительство оказать калединцам материальную помощь. 29 ноября президент США официально одобрил этот меморандум и принял решение предоставить Каледину тайную финансовую помощь через банки Англии и Франции. Получив санкцию президента, нью-йоркский «Нэшнл сити бэнк» сразу же приступил к переговорам о предоставлении донскому правительству займа на сумму 500 тыс. долларов. Доллар той поры «весил» несравнимо с нынешним.

В декабре 1917 г. на Дон прибыла американская миссия во главе с московским консулом Пулем, основная цель поездки которого заключалась в выяснении возможностей и потребностей калединцев. В своем отчете об итогах переговоров с главарями донской контрреволюции Пуль сообщал, что создаваемая Добровольческая армия «будет представлять подвижную полицейскую силу», специально предназначенную для восстановления «законной власти» в России.

Хотя какой «власти»? Властей! В каждом регионе – своей.

Дутов говорил:

«Французы, англичане и американцы со мной имеют непосредственное сношение и оказывают нам помощь».

Документы свидетельствуют, что Дутов установил связи с английской шпионско-диверсионной группой, называвшей себя «военно-дипломатической миссией», находившейся в Ташкенте, и выполнял ее задания. Ими был разработан план совместных действий против большевистских Советов. Атаман оренбургского казачества поддерживал связи и с американским посольством в Петрограде. Еще в первой половине сентября 1917 г. американский посол Фрэнсис сообщал Дутову, что правительство США информировано о позиции казачества и готово оказать ему всестороннюю помощь.

Добиваясь координации действий различных контрреволюционных очагов, правительство США стремилось связать антисоветские мятежи Каледина и Дутова, даже планировало постройку железной дороги из Ростова в Оренбург.

И.Г. Акулинин

Потомственный оренбургский казак, генерал-майор И.Г. Акулинин, находясь в эмиграции писал о связях Дутова с западными партнерами в ходе гражданской войны:

«Незадолго до посещения г. Троицка Верховным Правителем (имеется в виду Колчак – прим. А.Г.) туда прибыли из Омска, для ознакомления с положением на Оренбургском фронте миссии: французская, английская и японская. Миссии вошли в самые тесные сношения с Атаманом Дутовым, Войсковым Правительством, штабом армии и штабом округа. Начальники миссий: французской - полковник Пишон, английской -майор Нельсон и японской - капитан Андо неоднократно выступали на Войсковом Круге с речами (все трое владели русским языком), в которых от имени своих правительств, обещали оказать казачеству и всему делу освобождения России всемерную поддержку, особенно по части снабжения оружием и разным военным имуществом. С французской миссией прибыли: французская батарея, небольшой отряд пехоты и инструктора-пулеметчики с пулеметами разных систем. Немедленно были организованы курсы для обучения молодых казаков пулеметному делу».

На интервентов из западных стран, а не на себя были и главные надежды дутовцев. И.Г. Акунин вспоминает что дутовские казаки восприняли их как сейчас в ВСУ воспримут солдат НАТО. Он писал:

«Теперь при виде "настоящих" французских и английских офицеров и "подлинных" французских и английских солдат, не только простодушным старикам в станицах, но и всем казакам и офицерам на фронте казалось, что разговоры о союзнической помощи начинают претворяться в действительность и что помощь эта не за горами. Появление французов и англичан среди Оренбургских казаков было встречено восторженно и было очень кстати».

Думаю, что сегодняшним любителям традиций, истории, культуры Оренбургского казачьего войска должны помнить чего именно хотят «потомственные казаки», «потомки свободного племени».

Ганин А.Г в книге «Атаман А.И. Дутов» приводит полную цитату о высказывания «спасителя России» 23 сентября перед депутатами Круга:

«…нам нужно устроить свою казачью федеративную республику.Чтобы отстоять свои права в Учред[ительном] Собр[ании], нам нужно идти не с партиями, а с народностями, потому что мы – казаки – есть особая ветвь великорусского племени и должны считать себя особой нацией. Мы сначала казаки, а потом русские. Россия – больной разлагающийся организм, и из опасения заразы мы должны стремиться спасать свои животы. Наши леса, воды, недра и земли мы удержим за собой, а Россия, если она не одумается, пусть гибнет».

Спасение России, говорите?

Поговорим о предателях?

https://vk.com/@olegdivov-kak-eto-delalos-v-sssr

Долго не мог подступиться к этой теме: в начале СВО было просто нельзя выносить ее на публику, а сейчас не хочется. Противно вспоминать. Но есть проблема, которая может коснуться семьи каждого мобилизованного. И родителей солдат-срочников осеннего призыва тоже.

Лучше чтобы вы знали о ней и были готовы.

Сейчас много говорят о предателях: если верить интернету, нас сдали с потрохами генералы, политики, чиновники, буржуи... Ничего об этом не знаю. Насколько известно мне, настоящие предатели и реальные враги народа ближе, чем кажется. Совсем рядом. Среди нас.

В начале СВО они сдали врагу личные данные матерей наших солдат.

***

Я давно говорю, что настоящие герои СВО, для которых надо придумать специальную медаль — солдатские мамы. Но если по совести, тому, что им довелось вынести, и вынести с честью, нет адекватной награды. Просто склоните перед ними головы, люди добрые.

И, повторяю, будьте готовы.

***

Поздней осенью 2021 года в дивизии N все шло нормально, если не считать ковидных ограничений. Потом обстановка в Донбассе накалилась, и дивизия уехала наращивать собой нашу группировку, на юго-запад, к самой границе. В пункте постоянной дислокации осталась лишь малая толика личного состава. Эти бедняги перешли в режим «через день на ремень» и люто завидовали товарищам, которые писали, как здорово устроились «в поле», и не особо там напрягаются. А ты тут один за всех. По идее, кто остался в ППД, мог зато хоть изредка общаться с родителями, но это нетривиальная задача, если ты через сутки в наряде, да еще и карантин.

Так прошло несколько месяцев, началась СВО, и буквально через три-четыре дня разверзся ад.

Матерям солдат-срочников посыпались эсэмэски, звонки и сообщения через мессенджеры: «Не верьте Путину, он сказал, что срочников в зоне СВО нет, а на самом деле гонит ваших детей в мясорубку, спасайте мальчишек, любой ценой забирайте их из армии, пока безумный диктатор не погубил всех».

Обращались по именам, точно зная, с кем говорят, и, главное, в какой части служит срочник.

И следом вторая волна: «Ваш ребенок у нас в плену, он в госпитале, ему оторвало ногу/руку/обе ноги/у него ожоги половины тела, благодарите за это Путина, вернуть мальчика домой будет стоить столько-то».

Напоминаю: первая неделя СВО. Люди еще в шоке, никто не понимает, что творится. Про какое-то хохляцкое ципсо слыхом не слыхивали. О том, что информационная война может быть адресной, думают только специалисты. О том, что украинцы скоты, рискуют говорить единицы: ведь сам Президент заявил, что мы один народ. И даже самым циничным информационщикам не снилось в кошмаре, что украинцы настолько скоты.

Как можно бить по матерям солдат — русским не понять. Для нас солдатская мама неприкосновенна, будь ее сын сто раз фашистом.

И вдруг у русской мамы в телефоне — такие, извините за выражение, горячие новости. Ей сообщают, что ребенок в плену и тяжело ранен. Давайте, примерьте это на себя. Ваши ощущения? Ваши действия?

По счастью, у нормальной солдатской матери есть доступ в «мам-чат».

Это та сторона жизни, о которой народ ничего не знает, так что расскажу подробнее.

Мам-чатом давно обзавелась каждая уважающая себя воинская часть, начиная с полка/бригады и выше. Это действительно чат. Там солдатские матери получают ответы на свои вопросы, делятся информацией, решают проблемы, ну и просто болтают, а то и собираются в реале хлопнуть чайку с тортиком. Чатом рулит «старшая мама» — неформальный лидер, имеющий право доступа на территорию части и к ее командованию в любое время по любой теме. Именно так: она приходит, смотрит, расспрашивает, ее не обманешь, да никто и не пытается. Это всем удобно, командирам в первую очередь: мы не бомбардируем штаб звонками стотысяч раз, а обговорили нашу позицию в чате и отправили старшую маму все порешать. Узнали, что детям надо чего-то неуставного, но допустимого — достали, привезли, старшая мама им закинет это даже в карантин. Получили тревожную информацию — старшая мама знает, кого дернуть, чтобы все узнать четко и быстро.

Старшая мама всегда на связи и в курсе дела. Всегда объяснит и успокоит. Всегда добьется от командира того, что тот может сделать, и еще немножко сверху. Естественно, это по умолчанию женщина незаурядная. Ей нужны крепкие нервы и большая выдержка.

И крайне желателен опыт госслужбы или управления процессами типа «решить задачу наличными силами и средствами». Иначе мама просто не сможет понять военных, которые другой жизни не знают. Потому что в армии вечно чего-то не хватает и приходится извращаться с тем, что есть. Или посылать людей непонятно куда чтобы они там нашли чего нам надо непонятно каким образом.

Справедливости ради, в дивизии N всего хватало. Но это не значит, что там было вот прямо все.

Если вы поняли, что я сказал, вы поймете армию, будь она неладна.

Но вернемся к мам-чату.

Естественно, все, кого укропы достали, первым делом позвонили детям. И конечно же, основная масса детей не отозвалась, потому что с началом СВО телефоны у них отняли и выдавали строго дозированно. А из тех солдат, кто остался в ППД, свежими данными по состоянию личного состава владели два штабных писаря... но им никто не позвонил.

Все на нервах, матери побежали в чат и устроили там сами догадываетесь, что. Разумеется, каждой маме (в скобках прописью: КАЖДОЙ) при зачислении ребенка в часть был передан номер горячей линии дивизии N, по которому тебе ответят, жив-здоров ребенок или нет. И разумеется, мало у кого (очень мало у кого) такой важный номер оказался забит в телефон. Ну действительно, зачем. Кому он нужен.

Примерно неделю в чате творилось невообразимое, поскольку далеко не все сидят там безвылазно, да и провокации шли волнами, и поэтому день ото дня прибывали новые пострадавшие, вполне ошалелые, поддерживая накал страстей на уровне кипения.

То, что сделали в те дни старшая мама дивизии N и еще несколько самых опытных женщин — поклон им низкий, — укладывается в уже озвученную тут армейскую парадигму «справляться наличными силами и средствами». Мягко, но уверенно, чисто на личном авторитете, они сбили волну паники.

Местонахождение детей установили, все выдохнули. Сообщество дружно взяло себя в руки. Мамы поздравили друг друга с тем, что могло быть и хуже. Некоторые извинялись за истерику, некоторые нет.

Дети отреагировали на тревогу матерей без должного пиетета. Скорее всего, они не поняли, зачем трепать себе нервы попусту: мама, если со мной что-то случится, тебе позвонят наши, это же элементарно.

Мальчишки, чего с них взять, пока сами не родят, не осознают.

В общем, все успокоились. И задались вопросом: а откуда у тех, кто звонил и писал, наши телефоны? Напомню: мерзавцам были известны не только имена родителей, но и номера частей до полка включительно; работали адресно.

Разгадка в общем лежала на поверхности. Но тут всем стало не до нее.

Стряслось то, что должно было, ведь армия не может иначе: ей чего ни дай, она это потеряет армейским способом. Сколько-то срочников вдруг оказалось «за ленточкой» и угодило там в крутой замес. И информация прошла в СМИ.

Помните, что творилось в интернете? «Путин нас предал» кричали даже те, кто раньше казался вменяемым. Многим в те дни крышку сорвало.

Можете себе представить, как эта массовая истерика отразилась на уже истрепанных нервах солдатских матерей.

В мам-чате дивизии N началась вторая серия паники, которую не надо было подогревать звонками с Украины. То есть, звонки, смс и письма сыпались градом, но и без того было не скучно.

Пункт постоянной дислокации дивизии N, заподозрив неладное, объявил усиление карантина по ковиду — и закрылся от гражданского мира наглухо. Это было мудрое решение. В дивизии N ничего страшного не произошло, но чем черт не шутит: известно несколько случаев, когда окончательно сбрендившие от страха родители пытались выкрасть из армии своих детей. Приехали повидаться, ребенка посадили в машину — и по газам. Не понимая, что тем самым подведут парня под уголовную статью.

В те дни было трудно всем. Но, слава богу, мам-чат дивизии N уже сделал кое-какие выводы, и там сложилась группа поддержки старшей мамы: несколько женщин посменно контролировали обстановку в чате, не давая сорваться в истерику вновь пришедшим и поддерживая старых знакомых. Объясняли, утешали, снова объясняли... Опять разобрались, опять нашли своих, опять успокоились. Но лучше бы без этого. Им и первого раза хватило.

Как так вышло со срочниками, я еще тогда сказал: уверен, ими заткнули нехватку людей на направлении, которое считали не очень опасным. Почему нарушили распоряжение Верховного, подставив его лично? А иначе надо было признать: людей нет, задачу выполнить не можем. Но... Задачу можно решить тем, что есть. Мы же всегда так делаем! Нас так приучили.

Потом и звездочки летели с погон, и кое-кто полетел из высокого кабинета на улицу — жаль, не через окно, — а мальчишек не вернешь. Потери убитыми невелики, четыре процента. Но ведь их не должно было случиться.

И от того, что я сразу правильно угадал причину, мне как-то не легче.

А у наших мам все оказались живы-здоровы, и чат пришел в норму.

Правда, старшая мама во время очередного визита в ППД вдруг потеряла сознание, заставив побегать медслужбу, но пока они-таки добежали, успела прийти в себя. Ничего страшного. Наверное. Подумаешь, обморок.

Заметьте, в этой истории уже десять тысяч знаков и ни единого нецензурного слова. Хотя тут было самое место выругаться.

Остался нерешенным вопрос: по какой адресной базе вычислили родителей срочников? Кто предал солдатских матерей дивизии N, если не Путин и не его генералы, полковники и так далее? Как информация попала к укропам? Одной из мам пришло в голову, что надо выяснить, кому не позвонили. Кто остался не охвачен провокаторами.

Все оказалось проще простого. Хохлы полностью игнорировали тех, чьи дети по болезни принимали присягу в госпитале.

Их не было в общем строю на плацу. Из-за ковидных ограничений на эту церемонию не пригласили родителей солдат, им только разослали фотографии и видео. Личные данные для рассылки собирала частная фирма, допущенная в дивизию N ради съемки.

Простенькое такое обыкновенное бытовое предательство.

Неважно, продали они эту базу украинцам, потеряли ее или дали себя взломать (кому положено, разберется). С такой информацией нельзя быть небрежным в принципе. Вообще с любой информацией, даже косвенно относящейся к актуальному состоянию Вооруженных Сил, нельзя вести себя небрежно. И чтобы знать это, не обязательно носить погоны даже один год. «Измена Родине» не только уголовная статья. Это очень важное понятие. Есть вещи, которых делать не надо. Просто не надо. Мое поколение такую прививку получило еще в детстве. По молодости мы смеялись над нелепой советской гиперсекретностью. Потом выросли и задумались, так ли она была нелепа.

И если случай в дивизии N не навел вас на размышления — ну, ваш бог вам судья.

Просто учтите: Россия большая, в ней всего много, и людей много, и таких, кто предает Родину каждый день мысленно, предостаточно. Конечно, они не считают себя предателями. Они борцы за правду, или справедливость, или против тирании, или против войн в принципе, или просто самые честные на свете люди... Они и не заметят, как предадут вас наяву.

Одна радость, что и золотых женских сердец у нас хватает.

Наверное солдатским мамам действительно надо придумать медаль.

Что они пережили, не сломавшись, не согнувшись в конечном счете, вы только подумайте.

И это благодаря им, если вам завтра скажут, что ваш сын или муж уже месяц в украинском плену, весь израненный, но его можно выкупить, а сам он взять трубку не в состоянии потому что без сознания, — вы знаете, как ответить.

Вы готовы теперь, я надеюсь.

И нам есть, с кого брать пример.

Если бы Толстой и Достоевский творили вместе – они бы написали роман «Война и идиоты». Про «военкоров».
(с)украдено где-то из комментов

Садитесь поудобнее, детишечки, я вам краткую историю России расскажу. А то некоторые, судя по всему, все школьные годы провели, куря в туалете, а на уроках даже не появлялись.
В результате вообще не понимают, где живут.

В споры по деталям вступать не буду, ибо это не диссертация по истории. Ловите суть.
Итак, предельно коротко, для напоминания.

Во времена седой старины было такое индоиранское переселение народов. Германцы пошли дальше и раздали Рим, а славяне расселились поближе.
У восточных славян места были интересные. Академик Толочко называет их Северное Причерноморье, а какой-то Макиндер через тысячу лет назовёт «Хартланд». Почитайте, интересно.
Сердце Мира. Ибо все хотят его завоевать – оно ключ, соединяющий (или разъединяющий, когда надо) Восток и Запад. Есть ещё волшебное место – Сирия, но о нём как-нибудь в другой раз.
В общем, славянские племена заняли это место. Кто-то скажет, что случайно, кто-то, что их вела судьба. Так получилось.

И, естественно, к ним практически сразу начали ломиться всякие. С одной стороны – кочевые печенеги с половцами (Владимиру Владимировичу моё почтение), с другой нависать могучая и богатая Византия, с севера полезли викинги, у которых как раз начался туристический сезон.
Просто было? Ни разу не просто. И вот так, как на картинке, бывало.

Викингов сначала раздали (самого Лотара Кожаные Штаны, не хухры мухры, да так, что те потом предпочитали плавать в Англию и Нормандию, лишь бы не в Биармию), а потом инкорпорировали. Половцев завоевали. На Византию стали ходить походами, брать дань.
Потом пришла новая беда. Орды. Белая, Синяя, Великая, Золотая…
Не смогли их сдержать, стали данниками. Платили дань, отдавали людей в рабство.
Выжили. Собрались. Усилились. Отбились.
Это я тут кратко пишу, буквально одной строчкой. А от Куликовой битвы до стояния на Угре сто лет прошло, несколько поколений сменилось.
Вдумайтесь: никто из участников Куликова поля не дожил до освобождения Руси. Но не ныли «зачем это всё?», как нынешние…
Потом Иоанн Васильевич дал жару. Поставьте себя на его место. Ты живёшь в стране, на которую постоянно, тупо каждое лето набегают кочевники ради рабов и грабежа. Ещё какие-то шведы санкции накладывают, торговать не дают. И курвы типа Курбского сбегают в Литву и оттуда гадости про твою страну пишут.
Пох на Курбского, надо раздавать шведов и кочевников. Казань брать, Астрахань брать. Не потому, что ты такой амбициозный и воинственный, а потому что иначе не выжить.
Там же, на востоке – Великая Степь. И нельзя отгородиться от неё цепью крепостей, нереально. География не позволяет. Ты можешь только стать самым главным в Степи, покорить её всю (но это только Ермак Тимофеевич устроил, а потом ещё и доделывать его великий труд уже другим пришлось).
Не при Грозном, а гораздо позже, но Русь стала «ханом над ханами». Спросите монголов и тувинцев, они знают. Они помнят.
Если и им не верите, то на карту посмотрите. Кто владеет Великой Степью – там очевидно.
Причём русских всегда было слишком мало. Страна росла, численность русских тоже росла, но всегда много гибло, всегда не хватало. Поэтому неизбежной тактикой выживания было «Чудь? Будешь русским. Жмудь? Будете русскими. Финны? Будете русскими. Инхерманчто? Давай, не выпендривайся! Буряты? Давай к нам». Места много, не жалко. И если ты воюешь рядом со мной – ты свой. Так и живём.
У меня тут сын вчера спросил, что такое «федерация». Я объяснил, как мог (восьмилетнему). Он такой «Это значит, что Россия постепенно другие страны делает Россией». Самую суть уловил.
Но вернёмся к истории. До Ивана Грозного легко не было. Ивану Грозному легко не было. Битву при Молодях и всю ситуацию тогда вытащили только благодаря божьему попущению (и да, я атеист). И после Ивана Грозного просто не было.
В 1601 году в Перу случилось извержение вулката. И три года на Руси был неурожай и голод, а впоследствии чума. Началось Смутное время. Пользуясь нашими бедами в Москву пожаловала «гиена Европы» – Польша.
Поляки думали, что поймали бога за бороду, а в результате потом кушали друг дружку в осаждённом московском кремле. Психологическую травму от этого их потомки никак не могут пережить до сих пор.
Весь семнадцатый век били поляков. Ибо нефиг. В перерывах били турков.
Пётр Первый тоже сначала неудачи терпел. И под Азовом. И под Нарвой. Потом раздал и турков, и шведов. Причём шведов так, что те как «великая сила» кончились навсегда.
Если вы думаете, что сейчас сложно, то учтите, что начиная с Ивана Третьего и вплоть до Екатерины Великой специальный налог был – на выкуп из рабства угнанных в набегах русских. Несколько столетий. И только Александр Васильевич Суворов положил конец этому блядству, денацифицировав ногайцев и черкесов.
Суворова, вслед за Ушаковым, нужно канонизировать, как святого. Так атеист Роджерс считает, учтите там где-то, пожалуйста.
Потом было нашествие Наполеона. С армией со всей Европы. Тоже просто не было. Тоже «ворчали старики». И Москву (не какой-то захолустный Херсон, простите) «позорно сдали». Только кончилось всё для Кутузова в Париже, а для Наполеона на острове св. Елены (та ещё дыра в жопе мира, посмотрите на карте).
Затем была тяжёлая Крымская война. Опять «объединённая Европа», ещё и с турками заодно. Но пока британцы разбивались о Севастополь (от «атаки лёгкой бригады» у них до сих пор шок и ужас), наши взяли Карс и свели дело в ничью.
В начале двадцатого века японцы отжали себе Сахалин. Правда, потом пришлось вернуть, ещё и остались без островов (уже восемьдесят лет стонут после этого).
Затем первая мировая и гражданская. Я вот не совсем понимаю, если честно, почему её «гражданской» зовут. Иностранных интервенций там было овердофига. Американцы, британцы, французы, немцы, «все флаги в гости были к нам». В итоге ненавистные некоторым большевики всех отоварили. Каждой твари по харе.
Поляки, правда, под шумок отжали себе Запукрию (собственно, не совсем даже у России, скорее у Австро-Венгрии). Но тоже потом были вынуждены вернуть. Ибо нефиг.
Потом была Великая Отечественная. Отступали, попадали в окружения, миллионы в плену, концлагеря. И тоже нацисты стояли в шести километрах от Москвы. Но потом австрийский художник не выдержал критики и выпил йаду.
Никогда не было просто. Всегда было тяжело. Вот тысячу с лишним лет практически непрерывно тяжело.
Мы вечно проигрываем, проигрываем, проигрываем, а потом безоговорочная капитуляция противника.
И вечно какие-то тупые русофобские дегенераты типа Салтыкова-Щедрина недовольно ноют про дураков, дороги и коррупцию. Свойство такое у пидарасов – вонять. Ибо сфинктер не держит.
Но наш девиз «через звиздец к звёздам». Извините, через тернии.
Товарища Дивова почитайте, «Лучший экипаж Солнечной». Даже после ядерной войны русские вылезут из убежищ и сразу начнут строить школы, детсады и больницы.
Где наша не пропадала? Наша пропадала везде.
Ну и всё.
Так хули вы ноете? Не русские что ли?

https://alexandr-rogers.livejournal.com/1617760.html

Зараза классового и сословного чванства пустила в России глубокие корни. Это усугубляется тем, что Россия однозначно идёт по либеральному, западному пути, при этом постоянно заигрывает с реакционерами, позиционируя себя как защитницу «традиционных ценностей».

В этих рамках идёт процесс т.н. «возрождение казачества». Для наиболее оголтелой публики «возрождение казачества» - это не возрождение казачьей культуры, не память о советских казаках, погибших в годы Великой Отечественной войны. И даже не прославление казачьих подвигов далекого прошлого. Нынешнее "возрождение казачества", это, зачастую, создание некой «казачьей нации» со всеми причитающимися «высшей расе» привилегиями.

Особенно на это напирают так называемые, «потомственные казаки» на Урале, зачастую выводящие своё происхождение от казаков Ермака.

Для читателей — не уральцев поясню: на Урале (в Зауралье и Приуралье) жили и живут Оренбургские казаки. Уральские казаки жили на реке Урал – это сейчас, преимущественно, Казахстан. Оренбургское казачье войско было большим (третьим по численности после Донского и Кубанского), а Уральское казачье войско – одним из самых маленьких.

В Оренбургском казачьем войске всплеск казачьего национализма пришелся на годы революций и гражданской войны. Произошло это не при власти большевиков, а ранее, при власти «белого» Временного правительства. В это время центральная власть ослабла, и все проходимцы попытались взять «суверенитета столько, сколько способны переварить».

В Оренбургском казачьем войске этот процесс возглавлял атаман Александр Дутов.

Выступая перед депутатами Оренбургского казачьего войскового Круга, он заявил:

«…нам нужно устроить свою казачью федеративную республику. Чтобы отстоять свои права в Учредительном Собрании, нам нужно идти не с партиями, а с народностями, потому что мы – казаки – есть особая ветвь великорусского племени и должны считать себя особой нацией. Мы сначала казаки, а потом русские. Россия – больной разлагающийся организм, и из опасения заразы мы должны стремиться спасать свои животы. Наши леса, воды, недра и земли мы удержим за собой, а Россия, если она не одумается, пусть гибнет».

Сам Дутов, по утверждению даже самых преданных его биографов, был посредственностью. Миф о «казачьей нации» придумал, конечно, не он – эту тему активно начали трепать сразу после февральской буржуазной революции.

Казалось бы, глупость редкостная: как можно считать сословие нацией, даже если отбросить марксистский постулат о том, что нации формируются при капитализме, а никак не в годы походов Ермака. Казаки – сословие. Если сословие признать нацией, то нацией следует признать и дворян, и купцов и мещан…

Представляете находит нынешний офисный клерк в Екатеринбурге среди своих предков представителей купеческого сословия и радостно орёт: «Мы, купцы, особая нация православных людей, тружеников, меценатов и благотворителей. Никогда не простим большевикам-бронштейнам нашего раскупечивания!»

На самом деле, тема «чистокровного разведения» оренбургских казаков явилась ещё в XIX веке.

В 1981 году вышел в свет «Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска» Старикова Ф.М., где тот писал о том, как создавались Исетское казачество на Среднем и Южном Урале:

«Кроме казаков атамана Мещеряка, в западной Сибири в это время были ещё другие сподвижники Ермака, которые пришли с ним в составе дружин ещё во время первого похода в Сибирь, т.е. в 1579 году и зимовали на берегах реки Сылвы (приток Чусовой). Весною, когда Ермак стал возвращаться в Строгановские вотчины, многие из казаков получили позволение остаться на том месте, где зимовали, и основать поселения. Это были, как говорит Миллер, первые русские колонизаторы Сибири. Казаки эти, первое время остановились куренями по берегам Сылвы. Но после первых успехов Ермака, они перебрались за Уральский хребет и рассыпались в западной Сибири…»

Сейчас историки о Исетских казаках спорят: например, историк Г. Самигулов в книге в книге «От Долматова монастыря до Чебаркульской крепости» утверждает, что беломестных казаков Урала прежде никто «исетскими» не называл и к казакам Ермака они никакого отношения не имеют. А «исетские казаки» - это казаки поселка Исеть и только…

Ну а из кого в действительности формировалось оренбургское казачье сословие?

Историк Андрей Ганин в книге "Атаман Дутов" пишет:

«В первой половине XIX в. правительство предприняло ряд мер по укреплению войска и увеличению его численности. В войсковое сословие в массовом порядке было зачислено все население, проживавшее на войсковой территории, в войско также переселялись солдаты и малолетки, государственные крестьяне других губерний, татары, башкиры и мещеряки (по собственному желанию). В состав войска, в котором числилось 42 000 казаков, вошло 25 000 крестьян, около 10 000 отставных солдат и 1700 калмыков Ставропольского калмыцкого войска».

Ну как вам, «породистые казаки», ваше происхождение? Смешение русских солдат, крестьян, татар, башкир, калмыков и финно-угров Мещерского края – вот что представляет из себя «этнически чистый» оренбургский казак!

После этого, конечно, можно рассуждать, мол казаки это этносословная и субэтническая группа, как это делает Википедия. Можно вообще объявить себя отдельным этносом и кричать русским, что «мы не братья», но где корни ваши, я бы всем новообращённым казакам, помнить рекомендовал!

Александр Дугин весьма оригинально напомнил о себе таким странным текстом.

Я понимаю, что трудно. Я понимаю, что никто не ожидал, в каком развале находится страна, начавшая СВО.

Я понимаю, что там, где узко, вполне удержалось, а там, где должно было бы быть надежно, там и посыпалось… Но… Мы вообще ни о чем не можем говорить, пока не начнутся первые внятные победы. Наше отступление, наш проигрыш лишает нас права на речь. Чтобы бы ни сказали или не предложили — все только обесценивается на фоне реальной картины на фронтах.

И тут, увы, нужны репрессии. Путин ненавидит насилие и репрессии особенно. Ему это просто противно. Но ничего не поделаешь. Чистенько уже не будет, не вышло. Пора карать. Сурово и необратимо. За каждый провал есть ответственные. Должны быть. За провал СВО, конечно, тоже. Их не может не быть. И отставкой не отделаться. Чем дольше мы тянем с этим, тем более жестокой будет все дальнейшее. Надо начинать. Тянуть больше нельзя. Если есть провалы, то должны быть виноватые.

Для тех, кто в танке.
1) Что значит, "никто не ожидал, в каком развале находится страна", когда это было понятно каждому, кто умеет думать и считать?
Самому не смешно?
Или разграбленная и проданная по частям экономика и угробленное машиностроение, деградировавшее образование и запущенная наука могли создать условия для нового экономического чуда с учётом того, что никто ничего до сих пор не исправил?
Что за идеализм?
Хотя почему бы и нет, если эта разруха сначала возникла в головах?
Потом, грубо говоря, у этого развала есть конкретные имена. И они всё ещё у власти. И взглядов на будущее России не поменяли. Они и есть разруха. Из чего следует уже второе.

2) "Мы вообще ни о чем не можем говорить, пока не начнутся первые внятные победы"...
Чего-чего?
Откуда такая стыдливость?
Т.е. нам предлагают молчать о системных ошибках власти в надежде, что те, кто довёл до такого состояния страну, сами догадаются, что натворили и начнут резво всё исправлять? Но как, если они и есть развал?



Когда такое было в истории?
Неужели не понятно, что в данном случае замалчивать, значит, пытаться уйти от ответственности и переложить вину на другого?
Так что очень сильно сомневаюсь.

3) "И тут, увы, нужны репрессии".
Чего-чего?
Во-первых, речь должна идти не о репрессиях, а о наказаниях тех, кто развалил страну, довёл её до такого состояния и, пользуясь полной безответственностью, продолжает её грабить и разваливать. И не только.
Сначала нужно публично осудить тех, кто это сделал, и их политику, системным проявлением которой является сам нынешний режим. А потом постараться вернуть государству и обществу, что ещё можно, чтобы оно работало не на кремлевских олигархов, а на страну.

Во-вторых, если начать Кремлю такое, то придётся всем начинать с себя, потому что чистеньких в Кремле нет.
Но...
Коню понятно, что сечь себя в духе унтер-офицерской жены никто не будет. Более того, никто не заинтересован делать из этого выводы, потому что это будет равносильно самооговору. Значит, остаётся тянуть, пока всё реально не посыплется, а потом, как Николай II, закрыть глаза и сказать "я в домике".

Или нет?

https://dzen.ru/media/id/626c50016fef4843017cb83a/ia-ponimaiu-chto-trudno-ia-ponimaiu-chto-nikto-ne-ojidal-v-kakom-razvale-nahoditsia-strana-nachavshaia-svo-635bdda8217d4f7074698026

Опыт эмиграции «накануне грандиозного шухера» после 1917 года должен быть учтен теми, что смылся от спецоперации

Александр Широкорад

Фото: Стрингер/ТАСС

Россия в опасности, как в 1941 году. В 1962 году в ходе Карибского кризиса в Вашингтоне у власти были люди, прошедшие войну. С ними удалось договориться. А кто сейчас лезет воевать с Россией? 79-летний старец, страдающий деменцией. Дюжина психически неуравновешенных бабёнок, привыкших безнаказанно оскорблять своих коллег и сейчас уверенных, что в случае нападения на Россию им не дадут сдачи. Опереточный комик, постоянно меняющий своё амплуа, да ещё и наркоман. Они поистине не ведают, что творят.

Спецоперации на Украине не было альтернативы. С 1991 года Запад готовил Украину к войне с Россией. Ультранационалистов и жуликов, жаждущих нажиться на войне с Россией, на Украине хватало с середины XVII века. Увы, в России к таким относились снисходительно, как к нашкодившим младшим братьям.

После смерти Богдана Хмельницкого в 1657 году дюжина полковников и войсковых писарей объявили себя гетманами и стали драться за власть и деньги. Так, черкасский полковник Пётр Дорошенко объявил себя гетманом и начал жестокую борьбу с конкурентами. Не надеясь на собственные силы, в марте 1669 года Дорошенко принял турецкое подданство и отдал султану Мехмеду IV Правобережную Украину.

В ответ уманьский полковник Михаил Ханенко начал войну с Дорошенко и призвал на помощь поляков.

В тридцатилетних междусобойчиках малороссийских гетманов участвовали турецкие султаны, русские цари, польские короли и крымские ханы. Сами украинские историки называют это время «Руиной».

Дорошенко потерпел поражение и в конце 1676 года бежал к русским. Петя долго каялся, и царь Алексей Михайлович сослал его в Хлынов (Вятку)… воеводой. Ну, а в 1684 году царевна Софья Алексеевна пожаловала непутёвому гетману село Ярополец с окрестностями и тысячу рублей «на мелкие расходы». Там Дорошенко и умер в ноябре 1698 года. Над его могилой воздвигли монументальную часовню. Неделю назад я её сам видел — отремонтирована, ухожена.

Ну, а в 1676 году османы вместо Дорошенко назначили гетманом Юрия Хмельницкого (сына Богдана). Он сделал своей столицей городок Немиров, где и правил под надзором турецкого паши. Его поборы и расправы над населением привели к беспорядкам. В конце концов султан приказал удушить Юрко.

Также поступали и поляки. Своего ставленника, бывшего писаря, ставшего гетманом, Ивана Выговского они просто расстреляли без суда и следствия.

Большевики, также как и цари, смотрели сквозь пальцы на мерзости украинских националистов. Так, главу Центральной Рады русофоба Михайло Грушевского сделали действительным членом Академии наук СССР и заместителем Председателя Всеукраинской Академии наук.

Взятого в плен генерала-хорунжего (генерал-лейтенанта) Петлюры Юрия Тютюнника отправили в Харьков преподавать в школе красных командиров.

Петлюровские офицеры Александр Довженко, Владимир Сосюра, Павел Губенко (Остап Вишня) и иже с ними стали заведовать культурой в УССР.

В 1992—2014 годах Москва никак не реагировала на превращение Украины в анти-Россию. В 2006—2021 годах в районах Феодосии, в Донузлаве и в Днепро-Бугском лимане США пытались создать свои военные базы.

Англичане и американцы начали строить военно-морскую базу на Азовском море. В Севастополе в ротационном порядке постоянно дежурили корабли 6-го флота. На Львовском полигоне к 2014 году находились несколько тысяч военнослужащих НАТО.

Ну, а РФ продавала Украине по дешёвке газ и делала вид, что не замечает кражи его из трубы. Москва ежегодно отстёгивала Киеву сто миллионов долларов за базирование в Севастополе Черноморского флота. И это в построенном русскими городе-герое, защищая который, в 1854—1855 и в 1941—1944 годах погибли сотни тысяч русских людей!

В 2014 году путём кровавого переворота к власти в Киеве пришла фашистская хунта. Против неё выступило подавляющее большинство граждан — жителей Новороссии. Они ждали русские танки, но те так и не пришли.

В 2014 году русским воевать было не с кем, за исключением нескольких батальонов националистов, сформированных на деньги украинских олигархов типа Коломойского. ВСУ были небоеспособны. Сейчас в ходе спецоперации, встречая наши войска, многие жители Новороссии с горечью спрашивают: «Почему вы не пришли в 2014-м?»

Без спецоперации в 2023 или в 2024 году на Украине оказалось бы на порядок больше натовских войск и техники, чем в 2022 году. Нападение ВСУ на ДНР, ЛНР и Крым стало бы неизбежно. Как видим, альтернативы спецоперации у России не было.

В ходе спецоперации, по данным Минцифры, из России уехало за рубеж 776 тысяч россиян. Кто эти люди? О них хорошо сказал президент Путин:

«Кто-то уехал, потому что чего-то боится, кто-то уехал, потому что хочет уклониться от мобилизации, кто-то ещё по каким-то соображениям. В каждом конкретном случае нужно давать правовую оценку. И действовать в отношении конкретного человека только на этом основании».

На что надеются уехавшие? На полномасштабное нападение НАТО на Россию? На свержение Путина?

Полномасштабная война НАТО с Россией неминуемо перерастёт в локальную ядерную войну, у которой слишком большая вероятность превратиться в мировую термоядерную.

Попробуем пофантазировать и представить себе уход Путина. Кто придёт к власти? Ельцины, гайдары, чубайсы, собчаки? Да народ проклинает их уже 20 лет! Когда в 2005 году на Чубайса было совершено неудачное покушение, по всей России ходил анекдот: «Почему Рыжего не пристрелили? — Да прохожие террориста затолкали: Дай стрельнуть! Дай стрельнуть!».

Есть достаточно оснований полагать, что после ухода Путина к власти придут радикально настроенные патриоты. Нет, ГУЛАГа больше не будет. А с теми, кто развалил СССР в 1991 году и пытаются сейчас уничтожить Россию, поступят по закону военного времени.

Понятно, что большинство нынешней «эмиграции» — не противники режима, а люди, спасающие свою шкуру. Перед ними рано или поздно встанет вопрос — остаться «за бугром» или вернуться в Россию.

Увы, они сами исключили себя из нашей жизни. Чубайс, если вернётся в Россию, ему всю жизнь придётся ездить в бронежилете и в бронированном автомобиле. «Звёзд», ставших таковыми за счёт интриг и многомиллионной рекламы, ждёт полное забвение или тухлые помидоры, если они осмелятся выйти на сцену.

Либералы зря ликуют, что из России уехала «элита» в лице 70—100 тысяч айтишников. В самое ближайшее время произойдёт повсеместное введение «искусственного интеллекта». Нет-нет, электронных роботов не будет, зато один компьютер с искусственным интеллектом заменит несколько тысяч современных компьютеров. Так что даже из оставшихся айтишников очень многим суждено потерять работу.

Большинство же из уехавших «айтишников» — это менеджеры, которых так едко высмеивал Михаил Задорнов («коекакеры»). Они не нужны ни здесь, ни за границей.

Значительная часть уехавших — люди без востребованных профессий от барменов и стриптизёров до рантье и прочих мажоров.

Я преувеличиваю? Так вспомните эмиграцию 1917−1921 годов. Либералы доказывают, что уехала «вся русская элита». Из курса физики 10 класса известно, что если молекулы с большой энергией испаряются, то жидкость остывает.

В 1920—1930-х годах всё произошло наоборот. Россия двинулась вперёд небывалыми темпами. Строились города, заводы, осваивалась Восточная Сибирь, был создан Севморпуть, на который так зарятся Соединённые Штаты, и т. д. Это общеизвестно. А вот о том, что сохранить свой прежний уровень жизни удалось лишь нескольким сотням эмигрантов, а остальной миллион откровенно прозябал, известно немногим. Русские эмигранты оказались невостребованными за рубежом.

Михаил Булгаков, кстати, служивший в 1920 году в белой армии, в пьесе «Бег» показал нам милых и добрых эмигрантов — приват-доцента Голубкова и мадам Корзухину. Их благополучие в царской России было искусственным. А в Советской России они могли стать в лучшем случае мелкими совслужащими или школьными учителями. За рубежом же Голубкову светило только стать таксистом или официантом, а Корзухиной — идти на панель.

Господа уехавшие, а вы уверены, что у вас за бугром будет иначе? И что, если решитесь на возвращение, вас тут встретят с любовью и лаской?

https://svpressa.ru/society/article/349591/

 Победи Колчак, белые группировки не смогли бы создать сильной единой власти. За их политическую недееспособность Россия расплатилась бы с западными державами большими территориями

Адмирал Колчак до 1917 года был в России невероятно популярен благодаря своим полярным экспедициям и деятельности на флоте до и во время Первой мировой войны. Именно благодаря такой популярности (соответствовала ли она реальным заслугам или нет — отдельный вопрос) Колчаку и выпало сыграть значительную роль в Белом движении.

Февральскую революцию Колчак встретил вице-адмиралом на посту командующего Черноморским флотом. Одним из первых он присягнул Временному правительству. «Раз император отрекся, то этим самым он освобождает от всех обязательств, которые существовали по отношению к нему... я... служил не той или иной форме правительства, а служу родине», — заявит он позже на допросе Чрезвычайной следственной комиссии в Иркутске.

В отличие от Балтийского флота, первые дни революции в Севастополе прошли без массовых расправ матросов над офицерами. Иногда это представляют как блестящую заслугу Колчака, сумевшего сохранить порядок. На деле, однако, даже он сам называл другие причины спокойствия. Зимой на Балтике льды, а Черноморский флот выходил на боевые задания круглогодично, месяцами в портах не стоял. И потому береговой агитации был подвергнут меньше.

Главком Колчак быстро начал приноравливаться к революционным новшествам — матросским комитетам. Утверждал, что комитеты «вносили известное спокойствие и порядок». Бывал на собраниях. Назначал время выборов. Согласовывал кандидатуры.

Режиссеры сладкого фильма «Адмиралъ» обделили вниманием страницы стенограммы допроса Колчака, описывавшие данный период, изобразив лишь бесконечное презрение командующего к взбунтовавшейся «матросской черни».

«Революция внесет энтузиазм... в народные массы и даст возможность закончить победоносно эту войну...», «Монархия не в состоянии довести эту войну до конца...» — рассказывал Колчак позже иркутским следователям о своих тогдашних умонастроениях. Так же думали многие, например, Деникин. Генералы и адмиралы надеялись на революционную власть, но быстро разочаровались в проявившем полное бессилие Временном правительстве Керенского. Социалистическую же революцию, что понятно, они не приняли.

Однако в своем непринятии Октября и перемирия с немцами Колчак пошел дальше других — в посольство Великобритании. Он попросился на службу в английскую армию. Столь оригинальный для русского офицера поступок на допросе он объяснил опасениями, как бы над Антантой не одержал верх германский кайзер, который «затем продиктует нам свою волю»: «Единственное, чем я могу принести пользу, это драться с немцами и их союзниками, когда угодно и в качестве кого угодно».

И, добавим мы, где угодно, даже на Дальнем Востоке. Колчак отправился воевать туда против «германо-большевиков» под английским командованием и этого никогда не скрывал. В июле 1918 года британскому военному министерству пришлось даже просить его быть посдержаннее: шеф военной разведки Джордж Мэнсфилд Смит-Камминг приказывал своему агенту в Маньчжурии капитану Л. Стевени немедленно «разъяснить адмиралу, что было бы весьма желательно, чтобы он хранил молчание о его связях с нами».

В это время власть большевиков за Волгой была в мае–июне 1918 года почти повсеместно свергнута при помощи едущего во Владивосток чехословацкого корпуса, эшелонами растянувшегося по всему Транссибу. А при помощи «настоящего русского флотоводца» Колчака Великобритания могла бы эффективнее отстаивать в России свои интересы.

После свержения советской власти на Дальнем Востоке разыгрались политические страсти. Среди претендентов на власть выделялись левый самарский Комуч — социалисты, члены разогнанного Учредительного собрания, — и правое омское Временное Сибирское правительство (не путать с Временным правительством Керенского). По-настоящему вцепиться друг другу в горло им мешало лишь наличие у власти в Москве большевиков: находясь в союзе, пусть и шатком, белые были еще способны удерживать линию фронта. Антанта не желала снабжать мелкие армии и перебивавшиеся при них правительства, из-за своей слабости не способные контролировать даже уже занятую территорию. И вот в сентябре 1918 года в Уфе был создан объединенный центр власти белых, названный Директорией, в который вошла большая часть бывших членов Комуча и Временного Сибирского правительства.

Под напором Красной Армии Директории вскоре пришлось в спешном порядке эвакуироваться из Уфы в Омск. А надо сказать, что правая верхушка Омска ненавидела левых антибольшевиков из Комуча почти так же, как и большевиков. В «демократические свободы», якобы исповедовавшиеся Комучем, омские правые не верили. Мечтали же они о диктатуре. Комучевцы из Директории осознавали, что в Омске против них готовится мятеж. Слабо надеяться они могли лишь на помощь чехословацких штыков и на популярность в населении своих лозунгов.

И вот в такой ситуации в готовый взорваться Омск приезжает вице-адмирал Колчак. Он популярен в России. Ему верит Великобритания. Именно он выглядит компромиссной фигурой для англичан и французов, а также находившихся под влиянием англичан чехов.

Левые из Комуча, надеясь, что Лондон поддержит их как «более прогрессивные силы», стали вместе с правыми приглашать Колчака на пост военно-морского министра Директории. Тот согласился.

А две недели спустя, 18 ноября 1918 года, в Омске случился бонапартистский переворот. Директорию отстранили от власти. Ее министры передали все полномочия новому диктатору — Колчаку. В тот день он стал «Верховным правителем» России. И именно тогда, кстати, был повышен в звании до полного адмирала.

Англия полностью поддержала колчаковский переворот. Видя неспособность левых создать сильную власть, англичане предпочли «более прогрессивным силам» умеренно-правых представителей омской элиты.

Противники Колчака справа — атаман Семенов и др. — вынуждены были смириться с личностью нового диктатора.

Надо сказать, что лишившиеся власти члены Директории (Авксентьев, Зензинов и др.) не были расстреляны или повешены. Их попросту выслали за границу, подобно тому как большевики выслали пассажиров «философского парохода».

Не стоит при этом, однако, думать, что Колчак был демократом, как его зачастую пытаются сегодня представить. «Демократический» язык переговоров правительства Колчака с Западом был очевидной условностью. Обе стороны хорошо понимали всю иллюзорность слов о грядущем созыве нового Учредительного собрания, которое-де рассмотрит вопросы суверенитета национальных окраин и демократизации новой России. Сам адмирал отнюдь не стеснялся именования «диктатор». С первых же дней он обещал, что преодолеет «постреволюционный развал» в Сибири и на Урале и победит большевиков, сосредоточив в своих руках всю гражданскую и военную власть в стране.

На деле, однако, сосредоточить в своих руках в то время власть было непросто.

К 1918 году в России было уже около двух десятков антибольшевистских правительств. Одни из них выступали «за независимость». Другие — за право собрать именно вокруг себя «единую и неделимую Россию». Всё это как нельзя кстати способствовало развалу России и контролю над ней союзников.

Внутри большевистской партии было гораздо меньше политических разногласий. При этом контролируемая большевиками территория РСФСР занимала центр страны почти со всеми промышленными и военными предприятиями и широкой транспортной сетью.

В такой ситуации разъединенные очаги белых почти ничем не могли помочь друг другу. Транспорт и телеграф работали через заграницу. Так, курьеры от Колчака к Деникину ехали на пароходах через два океана и на нескольких поездах месяцами. О перебросках же живой силы и техники, оперативно осуществлявшейся большевиками, не могло быть и речи.

Шанс на победу белых был связан лишь с сильным лидером, который, получив поставки от союзников, быстро и решительно возьмет Москву и раздавит советское правительство. При этом для победы такой лидер должен был бы ликвидировать в собственных рядах хаос.

Политической задачей Колчака было обеспечение баланса между социалистами, кадетами и монархистами. Часть левых оказалась вне закона, но с остальными жизненно необходимо было договориться, не допустив их переориентации на большевиков. Однако уступи Колчак левым — и он быстро потерял бы жизненно необходимую поддержку правых, и без того недовольных «левизной» курса власти.

Правые и левые тянули правителя каждые в свою сторону, компромисса между ними достичь не удавалось. И вскоре Колчак начал метаться между ними. Всё чаще взрывы его эмоций чередовалась с подавленностью, апатией. Этого не могли не замечать окружающие. «Лучше, если бы он был самым жестоким диктатором, чем тем мечущимся в поисках за общим благом мечтателем... Жалко смотреть на несчастного адмирала, помыкаемого разными советчиками и докладчиками», — писал правонастроенный генерал А. П. Будберг, один из руководителей колчаковского военного министерства. Ему вторил последовательный политический противник Колчака, эсер-учредиловец Е. Е. Колосов: «Он был положительно тем же Керенским... (таким же истеричным и безвольным существом...), только, обладая всеми его недостатками, он не имел ни одного из его достоинств». Вместо сближения левых и правых групп между ними ширилась пропасть.

22 декабря 1918 года в Омске вспыхнуло антиколчаковское восстание. Монархические военные круги, подавив его, заодно расправились и с 9 из сидевших в тюрьме бывших комучевцев. Комучевцы ожидали в тюрьме решения суда за их противодействие власти адмирала. Судя по показаниям на допросах в 1920 году и другим свидетельствам, Колчак не собирался их расстреливать. Однако убийство комучевцев правыми перед самым носом у Верховного правителя резко испортило отношение к нему левых. Окончательно разочаровались в адмирале и чехословаки.

О кровавом подавлении восстания вспоминал уцелевший в омских застенках член ЦК партии эсеров «учредиловец» Д. Ф. Раков: «...Не меньше 1500 человек. Целые возы трупов провозили по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши... город замер от ужаса. Боялись выходить на улицу, встречаться друг с другом».

А эсер Колосов так комментировал эту расправу: «Можно было, воспользовавшись смутой, получить для подавления мятежа всю фактическую власть в свои руки и, подавив мятеж, направить острие того же оружия... против «выскочки» Колчака... Справиться с Колчаком оказалось не так легко, как наприм., с Директорией. За эти дни дом его усиленно охранялся... английскими солдатами, выкатившими прямо на улицу все свои пулеметы».

Колчак удержался на английских штыках. И, обеспечив с помощью английской же охраны выезд из Сибири остальных «учредиловцев», чудом избежавших расстрела, был вынужден замять дело. Простым исполнителям дали скрыться. Их руководители наказаны не были. Адмирал не имел достаточно сил для разрыва с правыми радикалами. Тот же Колосов писал: «Иванов-Ринов, усиленно соперничавший с Колчаком, сознательно бросил ему в лицо трупы «учредильщиков»... в расчете, что он не посмеет отказаться от солидарности с ними, и всё это свяжет его круговой кровавой порукой с порочнейшими из реакционных кругов».

Все реформы Колчака провалились.

Земельный вопрос правитель так и не решил. Изданный им закон был реакционным для левых (восстановление частной собственности) и недостаточным для правых (отсутствие восстановления помещичьего землевладения). В деревне зажиточные крестьяне лишались части земель за неприемлемую для них денежную компенсацию. А сибирская беднота, переселенная Столыпиным на непригодные для хозяйствования земли и захватившая в революцию у зажиточных крестьян пригодные, тем более была недовольна. Беднякам предлагалось либо вернуть захваченное, либо дорого платить государству за земельное пользование.

Да и белая армия, освобождая территории от большевиков, нередко самовольно, не считаясь с законом, отбирала землю у крестьян и возвращала прежним хозяевам. Беднота, видя возвращение бар, бралась за оружие.

Белый террор в Сибири при Колчаке, путем которого у населения изымались продукты для фронта и проводились мобилизации, — был страшен. Пройдет всего несколько месяцев правления Колчака, и в штабах карты Сибири окрасятся очагами крестьянских восстаний.

На борьбу с крестьянами придется бросать огромные силы. И уже невозможно будет понять, в каких случаях невероятная жестокость карателей имела место с благословения Колчака, а в каких — вопреки его прямым инструкциям. Впрочем, разницы большой и не было: правитель, сам назвавшийся диктатором, отвечает за всё, что делает его власть.

Колосов вспоминал, как мятежные деревни топили в проруби: «Сбросили туда крестьянку, заподозренную в большевизме, с ребенком на руках. Так с ребенком и сбросили под лед. Это называлось выводить измену «с корнем»...»

Приводить схожие свидетельства можно бесконечно. Восстания топили в крови, но те разгорались вновь и вновь с еще большей силой. Цифры восставших переваливали далеко за сотни тысяч. Крестьянские восстания станут приговором режиму, решившему покорить народ силой.

Что касается рабочих, то такого бесправия, как при Колчаке, они не испытывали ни при Николае II, ни при Керенском. Рабочих заставили трудиться за мизерную плату. 8-часовой день и больничные кассы были забыты. Местные власти, поддерживавшие фабрикантов, закрывали профсоюзы под предлогом борьбы с большевизмом. Министр труда Колчака в письмах правительству бил тревогу, но в правительстве бездействовали. Рабочие непромышленной Сибири были малочисленны и сопротивлялись слабее крестьян. Но и они были недовольны и включались в подпольную борьбу.

Что касается финансовой реформы Колчака, то, как точно выразился эсер Колосов, из его неудачных реформ надо отдать «пальму первенства финансовым мероприятиям Михайлова и фон Гойера, убившим сибирскую денежную единицу... (обесценилась в 25 раз — М.М.) и обогатившим... спекулянтов», связанных с самими реформаторами.

Министра финансов И. А. Михайлова критиковало и правое крыло в лице генерала Будберга: «Он ничего не понимает в финансах, он показал это на идиотской реформе изъятия из обращения керенок...», «Реформа... в таких размерах, перед которыми останавливались Вышнеградский, Витте и Коковцев, была проведена в несколько дней».

Продукты дорожали. Хозтовары — мыло, спички, керосин и др. — стали дефицитом. Обогащались спекулянты. Процветало воровство.

Пропускная способность Транссиба сама по себе не позволяла доставлять из далекого Владивостока достаточно грузов для снабжения Сибири и Урала. Тяжелую ситуацию на перегруженной железной дороге усугубляли диверсии партизан, а также постоянные «недопонимания» между белыми и чехами, охранявшими магистраль. Довершала хаос коррупция. Так, премьер-министр Колчака П. В. Вологодский вспоминал о министре путей сообщения Л. А. Устругове, дававшем взятки на станциях, чтобы его поезд пропустили вперед.

Из-за хаоса на путях сообщения фронт снабжался с перебоями. Патронные, пороховые, суконные заводы и склады Поволжья и Урала были отрезаны от белой армии.

А иностранцы завозили во Владивосток оружие разных производителей. Патроны от одних не всегда подходили к другим. Возникала путаница при поставках на фронт, местами трагически отражавшаяся на боеспособности.

Покупаемая Колчаком за русское золото одежда для фронта была часто низкого качества и порой расползалась через три недели носки. Но и эту одежду доставляли долго. Колчаковец Г. К. Гинс пишет: «Обмундирование... каталось по рельсам, так как непрерывное отступление не давало возможности развернуться».

Но даже и дошедшее до войск снабжение плохо распределялось. Инспектировавший войска генерал М. К. Дитерихс писал: «Бездействие власти... преступное бюрократическое отношение к своим обязанностям». К примеру, из полученных интендантами Сибирской армии 45 тысяч комплектов одежды на фронт ушло 12 тысяч, остальные, как установила инспекция, пылились на складах.

До недоедающих на передовой солдат со складов не доходило продовольствие.

Воровство тыловиков, желание нажиться на войне наблюдалось повсеместно. Так, французский генерал Жаннен писал: «Нокс (английский генерал — М.М.) сообщает мне грустные факты о русских. 200.000 комплектов обмундирования, которыми он их снабдил, были проданы за бесценок и частью попали к красным».

В результате генерал армии союзников Нокс, по воспоминаниям Будберга, был прозван омскими газетчиками «интендантом Красной Армии». Было сочинено и опубликовано издевательское «благодарственное письмо» Ноксу от имени Троцкого за хорошее снабжение.

Колчак не сумел добиться и грамотного ведения агитации. Сибирские газеты стали орудием информационных войн среди белых.

Внутри белого лагеря росли раздоры. Генералы, политики — все выясняли между собой отношения. Боролись за влияние на освобождаемых территориях, за снабжение, за должности. Подставляли друг друга, доносили, оговаривали. Министр МВД В. Н. Пепеляев писал: «Нас уверяли, что Западная армия... прекратила отход. Сегодня мы видим, что она... весьма подалась назад... Из желания кончить (генерала — М.М.) Гайду здесь искажают смысл происходящего. Этому должен быть поставлен предел».

Мемуары белых ясно свидетельствуют о том, что в Сибири грамотных полководцев не хватало. Имевшиеся же, в условиях плохого снабжения и слабого взаимодействия между войсками, к маю 1919 года начали терпеть последовательные поражения.

Показательна судьба Сводного Ударного Сибирского корпуса, совершенно не готового к бою, но брошенного белыми прикрывать стык между Западной и Сибирской армиями. 27 мая белые выдвинулись без связи, полевых кухонь, обоза и частично безоружными. Командиры рот и батальонов были назначены лишь в момент выдвижения корпуса к позициям. Комдивов вообще назначили 30 мая, в ходе разгрома. В результате за два дня боев корпус лишился половины своих бойцов, либо убитых, либо добровольно сдавшихся в плен.

К осени белые потеряли Урал. Омск был сдан ими практически без боя. Колчак назначил своей новой столицей Иркутск.

В архивах сохранились подшивки анонимных писем к Колчаку от граждан, радевших за белое дело. Полагая, что от Верховного правителя скрывают правду, они писали: «Преследуйте всех, наживающихся на народном горе. Прекратите эту гонку поездов с министрами, их женами и домочадцами между Омском и Томском: офицеры ездят в холодных теплушках, а об обывателе и нечего говорить. Деревня, киргизы вшивеют от того, что не из чего сшить рубаху... Разгоните присосавшихся к государственному пирогу дармоедов-интеллигентов... Пускай не крадут в министерстве продовольствия офицеры, железнодорожники, торговцы — и всё будет спасено. Дорогой Александр Васильевич! Спасайте!»

Сдача Омска усугубила политический кризис внутри правительства Колчака. Левые требовали от адмирала демократизации, сближения с эсерами и примирения с Антантой. Правые же радели за ужесточение режима и сближение с Японией, неприемлемое для Антанты.

Колчак склонялся в сторону правых. Советский историк Г. З. Иоффе, цитируя телеграммы адмирала своему премьеру в ноябре 1919 года, доказывает сдвиг Колчака от Лондона к Токио. Колчак пишет, что «вместо сближения с чехами я бы поставил вопрос о сближении с Японией, которая одна в состоянии помочь нам реальной силой по охране железной дороги».

Эсер Колосов злорадно писал по этому поводу: «История международной политики Колчака — история постепенно углублявшегося разрыва с чехами и нараставшей связи с японцами. Но он шел по этому пути... неуверенными шагами типичного истерика, и, будучи уже на краю гибели, принял решительный... курс на Японию, оказалось, что уже поздно. Этот шаг погубил его и привел к аресту фактически теми же чехами».

Пока поезда Колчака шли к Иркутску, там в результате восстания к власти пришли левые — эсеры и меньшевики, — уже готовые на мир с большевиками.

Белая армия шла из Омска пешим маршем и была еще далеко. Красная Армия наступала быстро, и зарубежные союзники опасались серьезного столкновения с большевиками. А потому англичане, и так разочарованные в Колчаке, решили не подавлять восстания. Японцы также колчаковцам не помогли.

Посланный же Колчаком в Иркутск атаман Семенов, с которым срочно пришлось мириться, в одиночку подавить восстание не сумел.

В конце концов чехи сдали Колчака и находившийся при нем золотой запас России иркутским властям в обмен на беспрепятственный проезд до Владивостока.

Часть членов колчаковского правительства бежала к японцам. Характерно, что многие из них — Гинс, финансовый «гений» Михайлов и др. — вскоре пополнят ряды фашистов.

В Иркутске на допросах, устроенных левым правительством, Колчак дал развернутые показания, стенограммы которых опубликованы.

А 7 февраля 1920 года к Иркутску близко подошли белые, отступавшие от красноармейцев. Возникла угроза захвата города и освобождения адмирала. Колчака было решено расстрелять.

Все перестроечные и постперестроечные попытки реабилитировать Колчака оказались безуспешными. Он был признан военным преступником, не противостоявшим террору собственной власти по отношению к мирным жителям.

Режим Колчака уничтожили не большевики, а хаос, распространившийся при нем по Сибири. Жестокость же лишь ускорила развал.

Очевидно, что, победи Колчак, белые группировки, даже в критические моменты на фронтах выяснявшие между собой отношения и радовавшиеся поражению друг друга, не смогли бы создать сильной единой власти. За их политическую недееспособность Россия расплатилась бы с западными державами большими территориями.

К счастью, большевики оказались сильнее Колчака на фронте, талантливее и гибче его в государственном строительстве. Именно большевики отстояли интересы России на Дальнем Востоке, где при Колчаке уже хозяйничали японцы. «Союзников» выпроводили из Владивостока в октябре 1922 года. А два месяца спустя был создан Советский Союз.

21 сентября президент РФ подписал Указ «Об объявлении частичной мобилизации в Российской Федерации». Накануне 20 сентября председатель комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов сказал «Парламентской газете»: «Всеобщей мобилизации не будет». Чем согласно федеральному законодательству отличается «всеобщая мобилизация» от «частичной»?