Искушения являются такой же необходимостью, как самоограничение.
Это две стороны одного состояния.
Распад, phthora, - необходим для преодоления границы.
Imago Typhonis, пламя страстей (не только гнева, но и прочих rадостей) - есть условие явления иного огня.
Говорят, свт. Тихон Задонский был очень и очень гневлив. Но умел себя остановить.
Приказать себе умел. Был господином своим страстям, которые бушевали как море.

+

Кьеркегор - что ж... Кьеркегор...

Экзистенция - Жизнь-Мистерия...

Периодически во мне шевелится Страшный Гнев.
Который уже нельзя заесть шоколадом, зачитать Пелевиным.
Гнев на собственную слабость и неразборчивость,
на унижение собственное, на терпеливость,
глупость.

Хочется все единым махом отсечь от себя.
Но это - такая кропотливая работа, ежесекундное Противостояние Хаосу и Смерти.
...
По идее, просто любить Улицу, Воздух, Людей, Небо над головой.
Нет, я знаю, что все это - ЗАКОНЧИТСЯ,
и стыдно любить то, что есть прах.
Любовь - не кончится? Ну, может быть.
Тогда надо видеть во всем вечное и любить это вечное.

Надо понимать СМЫСЛ ПРОИСХОДЯЩЕГО ЗДЕСЬ.

Философия его не дает. Она говорит: "Смыслов может быть много". Или: "Нет Смысла".
Или: "Вот эта идея - самая верная".

Феноменология Духа - да. Это главное.
Поэтому и простительно мое увлечение символической философией масонства.

Масоны утверждают, что Спасение - Везде, во Всем.
Я тоже так думаю, главное - ВИДЕТЬ "ЗА".
Масонство утверждает всеобщее священство.

Только мне не понятно, почему необходим Обряд, если Жизнь и есть Мистерия?
Если Душа - всегда в Диалоге с Богом?

Сердце в тисках

Тысячи лиц. И правил - тысячи тоже.
Миллионы - за кадром. У каждого - свой предел.
Есть ли единое знание: это - тревожит...
И... если бы каждый его обрести захотел...

Сердце во тьме - обитатель ям и подножий.
Ищет ступеньку - находит железный дождь.
Может быть, я - и не путник, а просто - прохожий?
Нищий раб, самому себе - раб, а не вождь.

подумаю о смыслах

Чтобы идти дальше, нужно перестать думать шумно.

Песню нашла случайно, по слову на листочке, выпавшем из тетрадки.
Решила перевести и набрала в Гугле :)

Descensus ad Inferos

Михаил Щербаков

Вот изобретенная не мною и не мне
принадлежащая, цветная и наглядная вполне -
как пасть вампира -
картина мира.

В центре композиции, меся дорожный прах,
босая девочка идет туда, где тонут в облаках
огня и смрада
ворота ада.

Смутны и круглы, как у закланного тельца,
ее глаза - и портят несколько монгольский тип лица,
в чем азиаты
не виноваты.

Десять крокодилов, двадцать гарпий, тридцать змей
и сорок ящериц унылой свитой тянутся за ней
в порядке строгом
по всем дорогам.

Ужас неизбежной кары, страх пяти секунд
перед концом - известен даже этим монстрам, что текут
за нею следом.
А ей - неведом.

Тут бы полагалось мне промолвить что-нибудь
на тему высшей справедливости, однако увильнуть
от главной темы
умеем все мы.

Все мы, находясь по эту сторону стекла,
лишь наблюдатели, не больше. Я из общего числа
не выпадаю,
я наблюдаю...

Девочка, почти ребенок, в прах босой ногой
ступая, движется, как пастырь обезумевший, в огонь
ведя все стадо,
к воротам ада -

Мимо райских рощ, а также пастбищ и плодов
благоуханных, на которые я здесь не трачу слов,
раз ей угодней
мрак преисподней.

Я жду Пришествия Второго.
Да, зеркало его сурово,
взглянуть в него мне бы хотелось...
Имею смелость!

И слово - замерший болид -
На дне души моей лежит,
Такою ношею немой и неподъемной.
Стотонной!

Но, напрягая слух и речь,
Я превращаюсь в звуко-меч:
Тянусь в зенит и радостно и гордо!
Из горна!

Метеоритный дождь - встреча Неба и Земли.

В трудное время живем. Время, словно игольное ушко.
Радуги - были, теперь - метеориты.
Интересно, световое излучение включает инфракрасное и ультрафиолетовое излучение?
Вроде бы, температура подскочила на 2 градуса...

Если останемся в живых - мутируем))

Звезда Вега (см. стих накануне):
"Вега" переводится как "пикирующий орел".

Не верю, что это - безобидные и "слепые" метеориты.
Урал - это тыл России.
Думайте сами.

Сегодня, в 9.30, утром, когда свет еще приглушен и спокоен, вдруг на одну-две секунды день вспыхнул летним ярким солнцем, - было ощущение, что - лето и разгар дня. Ни разу в жизни не переживала подобное! Пожалуй, однажды, - глубоко в душе.
Потом последовала звуковая волна.
Я прочитала молитву и пошла обниматься с дочкой.
Потом мы пришли в себя и обнаружили, что нет связи - ни Интернет, ни телефонной.
Класс старшей - освободили от занятий - учителя в недоумении.
Волной выбило окно в классе. Пришла домой.
Сели за стол втроем и дружно сидели.
Потом зажгла свечу: вдруг были погибшие, думаю.

Мне нельзя сердиться совсем.

Сказать, что я верю прессе о событии - значит солгать.
Когда произошла вспышка, я как раз правила текст "Музыка Встречи" о преображении мира.

...

Позже выложу фото неба.

Дорогие мои читатели!

У нас в городе есть настоящий гений, гений поэзии!
Это - Илья. Он своеобразен, совершенно не заботится о внешнем своем виде, о быте...

Прошу молитв. Не крещен.

Он был одинок...

Илья Филатов

Он был одинок – ни семьи, ни друзей…
Лет десять никто уж не звал его нежно,
Когда на исходе одной из ночей
Протяжно и звонко запела надежда.

И сразу на голос ее, напрямик,
Рванулся он так, что прошел бы сквозь стены…
Вдруг песня умолкла. Послышался крик
И хохот довольной добычей сирены.


Сегодня до меня дошло, как важно поддержать именно его.
Хотя бы одного человека!

"Ода к радости", бесспорно, раздражает меня.
Взяться за руки и сформировать глянцевое сердечко на ступеньках библиотеки?
Это хорошо. Но, безусловно, этого мало.
Мало приютить поэтов и философов. Нужно обеспечить им достойное пропитание.
Не только печеньки. Но и хлеб насущный. А, хорошо бы, еще и фрукты.

Какой поэт не мечтает, чтобы его метафоры стали мечтафорами.

Шут при короле-тиране - не просто комик, а камикадзе.

Иногда судьбоносные решения оказываются судьбосносными.

(с)

Бьёт копытом гордость задетая,
Пенные клочья - да во все стороны:
Я сердита, представь, на столетия,
На века от земного - оторвана.

Не хочу утверждать, что развеется:
Никому пусть не будет повадно.
Ты - царь Ми'нос - в это мне верится,
Я - Минотавр... а была - Ариадна.

Льется ночь в проём оконный
как чернила, морем диким.
Три часа. Я - незаконно -
разворачиваю свитки.

Отрекаюсь от обиды,
отрицаю зло измены:
черным цветом всё залито -
ложь забуду непременно…

Улыбнись... Да будет радость!
Звезды - соль ночного мира!
Улыбнись! Самую малость...
Ярко светит альфа Лиры!