Честно говоря, тот июль я вспоминаю с ужасом. Вообще-то, я и так лето недолюбливаю – летом мне душно, тоскливо и тревожно. Летом мне хочется спрятаться, пересидеть, пережить, переждать. Но тот июль - тот июль удался особо.
Перманентный ремонт одновременно во всех помещениях, ни единого чистого и обжитого куска пространства. Любой предмет, оставленный где бы то ни было, через час – бух! - покрывается едкой строительной пылью. И везде этот ужасный запах – чужого дома и извести. Открывая глаза по утрам, упираешься взглядом в обшарпанные бетонные стены с клоками выцветших обоев. Потом, собрав максимум имеющегося в наличии мужества, одев резиновые тапочки и костюм химзащиты, идешь в ванную без света и, стараясь ни к чему не прикасаться лишний раз, делаешь там всё быстро-быстро и зажмурившись. А щенячий восторг от наконец-то поставленной сантехники и проведенного электричества в первый же день сменяется шоком – бух! - от неожиданно обнаружившейся болезни. Свет-то провели? Вот и любуйтесь.
Потом больницы, врачи, еще больницы, вспышки отчаяния, страха, тоски – всё как положено. Идешь покупать, например, заколку, продавщица тебе: «надо же, грива у Вас какая, вряд ли у нас что-то подходящее есть». Улыбнешься в ответ довольно – типа комплимент, а потом в голове молнией: «ничего, скоро не будет». И сразу – бух! - «спокойно, спокойно, главное дышать». А потом на работе неприятности и неразбериха страшная, и тот же страх, и неопределенность, и уходить на полгода совсем не к месту, а потом – близкий, как думалось, человек, бросивший в разгар всего этого – бух! - резко и грубо. Слишком грубо, чтоб даже просто поверить в реальность происходящего. "Спокойно, спокойно, главное дышать..."
И если бы мне сказали тогда, что всего-то через полгода я буду сидеть вот так, и улыбаться, и болтать ногой, и у меня будет такая красивая кухня, и стол под абажуром, и я развешу свои любимые картинки, и цветы расставлю, и так рано появятся первые тюльпаны, и короткая стрижка окажется такой смешной и забавной, и я буду постоянно хотеть целоваться и обниматься, и купить новые чулки, и нелюбимое конституционное право преподавать будет так интересно, и перестанут цеплять до слез неважные мелочи и даже пугать медицинские неопределенности, и буду я такой счастливой – я бы не поверила ни в жизнь. Потому что жизнь эта тогда как будто кончилась и стала происходить не со мной.
Так что, какой бы бух ни случился с и без того затраханными мозгами, как бы плохо ни было сейчас – это закончится, непременно. А жизнь – партнерша капризная, и пока она с тобой происходит, не стоит отказывать в этом удовольствии ни ей, ни себе. Иначе траханием мозгов дело и ограничится.
