Индивидуализация иска и принцип состязательности
Иск в гражданском процессе индивидуализируется предметом и основанием, о чём говорят, например, ст.39 и ст.134 Гражданского процессуального кодекса. Целью индивидуализации иска является недопущение повторного рассмотрения рассмотренного ранее дела. Однако законодатель не даёт нам легальной дефиниции предмета и основания иска, что порождает большое разнообразие взглядов на этот вопрос в науке гражданского процесса. Так как рассмотрение и анализ теорий элементов иска не входит в задачи данной работы, мы остановимся на наиболее общих и широко признанных положениях.
Итак, под предметом мы понимаем материально-правовое требование, обращённое к ответчику через суд, а под основанием – фактические обстоятельства, которыми истец это требование обосновывает. Что значит обосновать требование? Какова природа связи между предметом и основанием, как именно факт обосновывает требование? Очевидно, что связывают их нормы материального права. Нормы права, в свою очередь, определяют вид судебной защиты, а виды судебной защиты, постольку, поскольку речь идёт о праве гражданском, перечислены в ст.12 Гражданского кодекса. Если мы признаем основание как способ защиты права третьим элементом, индивидуализирующим иск, то тем самым мы превратим «просто» факты, обстоятельства действительности, являющиеся основанием иска, в факты юридические – те, с которыми закон связывает возникновение, прекращение или изменение правоотношения. Не означает ли это, что тем самым мы возложим на истца бремя квалификации, обяжем его знать закон под страхом негативных последствий в виде отказа в удовлетворении иска, хотя бы закон был на его стороне?
Безусловно, такое положение нарушало бы права граждан на судебную защиту, поэтому закон стоит на позициях фактической, а не юридической, индивидуализации иска: иск индивидуализируется фактами, а не юридическими фактами. Гражданский процессуальный кодекс не требует от истца указания в заявлении нормы права, а Арбитражный процессуальный хотя и требует, но эта норма не связывает суд, не является для него обязательной. Способ защиты права и правовая квалификация иска не индивидуализируют. Вменять знание закона гражданам нельзя. Определение нормы права, подлежащей применению, есть обязанность суда, это справедливо и разумно. Однако взглянем на это с точки зрения логики состязательного процесса. Очевидно, что состязательность невозможна без того, чтобы обеим сторонам был ясен предмет доказывания – совокупность фактических обстоятельств дела, которые нужно доказать. Но как мы узнаём, что именно нужно доказать? Из нормы материального права. Норма права определяет предмет доказывании, допустимость доказательств, срок исковой давности. Норма права, подлежащая применению, определяет движение процесса. Но если она не индивидуализирует иск, и суд по своему усмотрению избирает средство защиты права, то как может ответчик защищаться против иска? Так, если подан виндикационный иск, то и ответчик, разумеется, возражает против него. Но что, если суд усматривает в деле основания не к виндикации, но к признанию сделки недействительной и реституции? В таком случае ответчик фактически лишается возможности возражать против иска до вынесения судебного решения, потому что только из него будет ясно, какая норма подлежит применению. Разумеется, это ставит ответчика в вопиюще неравное в сравнении с истцом положение: он должен защищаться против всех возможных при изложенных фактических обстоятельствах видах исков, что означало бы переложение на него бремени доказывания с истца. Именно поэтому судебная практика вопреки закону рассматривает и разрешает иски строго по заявленным основаниям: какой иск заявлен, на тот и даётся ответ. Это делается исходя из принципов состязательности и равноправия сторон, но верна ли такая практика? Следует ли отказать в иске о виндикации денежных средствах на том основании, что виндицировать деньги нельзя, хотя право на получение этих денег у истца имеется и судом установлено? Представляется, что это было бы нарушением права на судебную защиту. Кроме того, как мы установили и как следует из буквы закона, правовая квалификация иска не индивидуализирует, стало быть, изменяя её, мы не изменяем ни один из элементов иска – а повторное предъявление иска о споре о том же предмете, по тем же основаниям и между теми же сторонами закон не допускает.
Таким образом, мы оказываемся перед объективным противоречием между такими фундаментальными принципами, как право на судебную защиту и состязательность и равноправие сторон. Вероятно, это противоречие не может быть разрешено в полной мере: юридическая безграмотность населения – это объективная реальность, и нельзя вменять её в гражданам в вину; в то же время ответчик, безусловно, имеет право знать, против какого иска он защищается. Однако смягчить проблему возможно. Для этого следует, пользуясь опытом западных правопорядков, ввести в правовую систему России иски с альтернативным основанием. Под альтернативным основанием иска понимается совокупность юридических фактов, с каждым из которых нормы права связывают возникновение, прекращение или изменение правоотношений. Это означает, что истец мог бы указать в исковом заявлении несколько альтернативных оснований иска – в зависимости от того, какие фактические обстоятельства будут установлены судом и какую правовую квалификацию они получат. Логическая конструкция такого иска могла бы выглядеть как «если – то». Это позволило бы, с одной стороны, соблюсти права истца на судебную защиту, защитив его от необоснованного отказа по формальным причинам, а с другой – гарантировать ответчику предсказуемость процесса, то есть возможность возражать против конкретного иска. Тем не менее, нельзя не признать, что такое предложение отнюдь не может являться панацеей, ибо оно всё же презюмирует знание закона истцом, но в то же время не мешает ему перечислить в иске все возможные основания, что не позволит ответчику защищаться.
Итак, во-первых, мы с очевидностью вывели из буквы действующего закона, что основание иска, понимаемое как правовая квалификация, как ссылка на норму права, элементом иска не является и иск не индивидуализируют. В арбитражном процессе такая ссылка является реквизитом искового заявления. В гражданском она вовсе не обязательна. Разумеется, она, таким образом, не связывает суд. Во вторых, мы выявили, что фактическая индивидуализация иска, которой придерживается законодатель, вступает в объективное противоречие с принципом состязательности и умаляет право истца защищаться против иска. Поэтому судебная практика зачастую рассматривает иск строго по заявленным основаниям, в рамках избранного истцом способа защиты. Это, в свою очередь, нарушает уже права истца на судебную защиту. В-третьих, мы предлагаем для снятия остроты данного противоречия ввести в гражданский и арбитражный процессы иски с альтернативным основанием.
