а давайте, сейчас в меня полетят камни.
я знаю, вы давно жаждете этой казни.
не стесняйтесь, рвите меня на части.
но, к сожаленью, когда я стою перед вами

вы улыбаетесь и не вбиваете гвозди
в руки мои. вы ждете когда спиной я
повернусь и лишь только дверь за собой закрою,
вы с удовольствием выстрелите из винтовки.

а давайте, я буду просто стоять и слушать
и согласно кивать на все ваши: "ты тварь, истребитель судеб.
ты ведь знала, наверняка, что все так и будет.
ты присвоила себе незаконно чужую душу".

да, конечно, я могла бы сказать, что хватит,
поменять замки, даже адрес, да бог с ним, город,
даже сделать так, что он больше меня не вспомнит,
но, представьте себе, я не учитель и не наставник,

я всего лишь рядом, я просто слегка страхую,
я не стану пытаться жить - за кого угодно,
мне вот тоже бывает хочется, чтобы кто-то
взял на себя за меня ответственность, паникую,

устаю, забиваюсь в угол, скулю и скалюсь
и ко мне подойти нельзя и жалеть - не смейте,
но есть люди, которые знают как быть, поверьте
и как они это исправляют - не представляю.

но у них получается, вы же... да ладно, черт с ним.
мы сейчас обо мне, так давайте, чего вы встали,
самое время, давайте, кидайте камни,
вдруг, случится так, что об этом никто не вспомнит.

уберите из моей черепной коробки рифмы
__

нужно ли, чтобы тебя это интересовало
__

хочется заставить их говорить. в глаза.
за спиной. только за спиной. люди, вам никогда не на минуту не становилось противно от самих себя?
__

я не виновата. конечно. я-не-виновата.
надеюсь, ты никогда не окунешься в это мое адское пекло.
я не виновата. как скажешь.
забыли
__

я хочу кричать до хрипоты и чтобы мая не существовало никогда
мне не хватает тебя
__

я не ощущаю смены времен года
меня поставили на паузу, да?
__

я закуталась в стихи
мне тепло
я хочу чтобы осталось так
__

личное пространство
нужно дышать
прости
не люблю ошейники, слишком давит и невыносимый зуд
__

я ощущаю стены со всех сторон
куда бы мы не бежали они все равно остаются со всех сторон
я таскаю клетку за собой
__

остались только ощущения
я опять не умею говорить
не понимай меня
не жалей
остановись
я не знаю как это исправить
не знаю
__

мы справимся мы справимся
я перестала видеть в словах смысл
ты слышишь?

удар кулаком по стене

ты слышишь?
ты все еще здесь?
эй?
здесь есть кто-нибудь?
__

кажется, это не закончится
__

от одного прикосновения - в прах
может и правда по одиночке больше шансов?
не слушай меня
я не знаю как правильно
просто я не знаю
и все
да. все
__

мне страшно
и сладко ненавидеть себя
так сладко
__

когда я злюсь и не знаю как перестать
я злюсь на себя, знаешь
и на любые попытки меня успокоить, потому что это глупо
ты пробовал успокоить огонь? и не надо, поверь.

я держалась пять месяцев. я молодец.
у меня два дня последних на работе блестят глаза. это не я.
я помню как кричала и просыпалась. помню как твердила во сне что это невозможно. и не хотела сама себе верить.
еще только раз - увидеть. хотя бы раз.
как же вас не хватает. накрывает как и всегда неожиданно и неизбежно. пора привыкнуть.
я задыхаюсь понимая что это все. что есть только то, что было до мая. а все что после - уже не для тебя.
если бы я тогда осталась. что с ним, что со мной - не знаю, представить не получается. но может я бы могла....
нельзя это держать за клеткой ребер. но разве я поступала когда-то как-то иначе.

кажется, иногда я способна оправдать даже бога

хранитель моей боли, моей печали,
пожалуйста, только одно мне пообещай,
если однажды мы скатимся до расставаний -
ты больше не будешь меня никогда искать.


ты вырвешь меня из текста своих историй,
ты скажешь, что я была, да, но лишь во сне.
и ты поверишь. и уже никогда не вспомнишь
сколько себя ты хранил (и хранишь) во мне.


ты сделаешь ставки - в какие рекордные сроки
память твоя меня наконец предаст.
все наши места, поезда, города, дороги, -
их не было, как никогда и не было нас.


они разлетятся пылью, уйдут под землю,
исчезнет все, даже дождь, даже вся весна.
а наши жизни будут бежать раздельно,
без сбоев и остановок, как бы ты не протестовал.


***

когда мы поймем, что хватит играть в "чужие",
когда признаем вслух, что все обещания - ерунда,
я открою дверь, мне плевать, что я там решила,
и увижу тебя едва коснувшегося звонка.


представь, сколько сил уйдет на восстановленье
всех закоулков памяти, всех штрихов.
узнать друг друга заново и поверить,
что больше никто не будет стрелять в упор.


хранитель моей боли, моей печали,
ты так хорошо умел угадывать наперед.
пожалуйста, если мы скатимся до расставаний,
не делай шаг, который не переиграешь,
после которого уже ничего не вернешь.

есть столько оголенного и беззащитного личного, светящийся комок хрустальных нитей вьющихся вокруг друг друга, только смотреть, не касаясь и не дыша, от малейшего шороха все может измениться и может быть это единственная возможность держать все в равновесии. одно неверное движение и нет, ничего не разлетится маленькими песчинками, даже не надейся, нет. тоненькие хрустальные хрупкие словно волос нити на твоих глазах преобразовываются в стальные прутья, переплетаясь между собой образуя клетку в которой мечется маленький неразумный вихрь. и вот тут уже, поверь, только бежать, не оглядываясь, не пытаясь ничего исправлять - поздно. остановись. и просто смотри. не нужно ничего менять.
а эта девочка пишет так, что кажется, она просто обязана писать книги и странно что у нее их нет ни одной. а она, другая она, снова исчезла и на этот раз я ее уже не пытаюсь вернуть, окликнуть. куда вы уходите, обещавшие возвращаться, уходившие на лестничную площадку поговорить со старым другом заглянувшим буквально на пару минут, или на балкон успокоится и дышать. я здесь, мне все так же без тебя здесь никак, и ничего не изменилось. только то, что я больше не кричу тебе в след, не машу рукой и не даю тебе знать что я здесь все еще есть. мне холодно, всегда, бесконечно холодно и эта дверь не захлопнута все еще, не заколочена, ключ я все еще сжимаю в руке, так, что на ладони остается след от впивающихся зубчиков, там все так же пылает камин и горит пара свечей, но почему-то теперь там все равно безнадежно холодно, там даже книги словно чужие и их касаться опасаешься, каким-то отчаянием и пропастью пропитались даже они. за вами тянутся ниточки, вы уходите, не рвете их, не мешают же, верно. но идете. и вы все дальше, пока снова не схватишь за плечо, не развернешь к себе лицом и не крикнешь - эй, я здесь, ты что не видишь меня? я здесь, привет! и ничего не меняется. а я стою на месте и все понимаю. я тоже бываю такой и молчание это вообще такой чудесный кокон, уютный и словно вторая кожа. интересно, сколько слов из всего этого тебе понятно. я конечно же могу объяснить каждую запятую, спроси меня завтра и уже наверное не смогу, но сейчас больше чем здесь написано для тебя доступно. вот только - молчание - слишком мое, слишком удобно и уютно.
много заноз сейчас по всему телу. ты замечал - касаешься и я вздрагиваю - больно. ты не знаешь почему. хорошо. я не знаю как вытащить. паршиво. как из этого выбраться кто бы ответил. почему мы все равно скатываемся к началу, мы идем, мы справляемся, мы находим выходы, но все равно нас отбрасывает к стартовой черте. единственное, что ясно, что знаем и я и ты - понять сейчас, что так будет бесконечно, что это замкнутая система внутри которой мы каким-то неведомым злым чудом оказались и все рухнет. а так нельзя. да, наверное мир действительно полетел к чертям и мы отчаянно стараемся в это не верить, этого не видеть. но скажите, а какой тогда смысл, если открыть глаза и понять что все кончено, вокруг одни руины, ты бесполезен, любой твой новый шаг это ничто, ничего не меняет вокруг. помнить, зачем. помнить, что. это все, что от тебя требуется. ничего не зря. ничего. сил хватит. и все будет не так. все меняется даже от одного нашего взгляда. и ты это знаешь гораздо лучше, чем я.

он уезжал счастливым,
а потом говорил со мной, как после нескольких часов пыток.
и в каком-то смысле, вероятно, оно так и было.
мир сегодня мы уже благодарили.
а сейчас я готова только убивать,
но лишь бы видеть снова на его лице улыбку.

когда он говорит мне - я пуст, когда он говорит - устал
я перестаю существовать
и этот город мне тесен и каждый звук
который не звук его шагов - достал
когда он говорит - я мертв. и ты перестаешь дышать.
когда ты знаешь сколько пуль внутри и не можешь ни одной достать.

когда расстояние становится чем-то непреодолимым и неизбежным
когда ты чувствуешь наконец что все становится как прежде
а потом он говорит - меня тут словно лезвиями режут
словно клыками рвут, словно не знают что я все-таки не железный
так хочется тут же просто взять и исчезнуть

потому что бессилием захлебнешься вот-вот, а он сейчас как морок
с которым говорить-говорить. но не достать рукой и
не убедить, что этот мир на самом деле не такой.
но только там счастье и только там покой,
где нет стен и беззвучного холодного асечного "я с тобой",
где есть ты, где есть он. и где ваш день так сказочен и так долог.
за который заплачено такой ценой.

все будет здорово, слышишь? все будет по-другому.
и пусть за нами в след несутся их укоры
раскаты грома
заглушат все их вопли и все их стоны
о том как мы не правы,
о том, что лучше бы мы вовсе не были знакомы.

спина к спине и к черту катятся все их удары, все их угрозы
мы выживали и не после таких торнадо, мы переживали и не такие грозы
рука в руке и эту сцепку не разбить, не разорвать. мы не будем врозь. и
когда ты говоришь - я пуст, и я слышу твой невыносимо мертвый голос

мне кажется мир разваливается а я перестаю уворачиваться и замечать что либо.
ты знаешь, уже даже не злость, не бешенство и не обида.
просто вырвать тебя из ада и к черту все, что я решилась и остановила.
оно не стоит твоих потухших глаз и твоего отрешенного вида.

к слову о счастье
два дня чистейшего покоя и равновесия
чуть меньше чем два. это неважно
ты невероятен, когда свободен

я сегодня готова кричать миру - спасибо

думаешь - хватит, устала, ну сколько можно уже терпеть,
ты не знала, что люди за месяц умеют так стареть,
что месяцами можно умирать и в конечном счете все-таки не умереть,
но и не ожить.
ты встаешь к окну. ты кричишь, что ничего этого больше не нужно,
что ни ожидание, ни надежда, ни его руки на твоих плечах и его простуженное
"люблю". убивай. забирай все что хочешь, вбивай в меня свое душное -
"не уходи".

ты думаешь - все, я решила, я знаю, что это правильно и неизбежно.
меньшей кровью и больше никто не будет касаться взглядом как каленым железом,
аккуратно и крайне нежно.
просто надо. смирись и пойми, что это лучшее, из того, что предложено. взгляни трезво.
а лучше просто признай, что ты хочешь совсем иного.
слишком странно и зыбко. многословно и глупо. в общем,
ты сможешь выплыть из этой трясины и занять себя чем-то большим,
чем ждать и знать, что он рядом, он просто совершенно не может
выбраться и дать возможность не презирать всех вокруг, ненадолго.

ты расставляешь все по местам. все четко и место только тебе одной.
незыблемым - мир за окном. неприступным и прочным - мир с другой
его стороны. и вот наконец тот самый долгожданный покой,
бездарный и лживый.

одним звонком - все разлетается на осколки и на куски,
он приезжает, не подозревая - но приезжает, чтобы снова тебя спасти.
как всегда от тебя самой. и ты смотришь в его глаза и думаешь - "черт возьми,
ну и как я без тебя, куда я от тебя.

господи, господи'!
ну почему без него здесь настолько невыносимо!
ну почему я не умираю тут же, на месте, когда думаю - отпустить.
потому что - ни черта так не лучше. новый способ самосожженья, самоубийства ли.
медленно и весьма эффективно.

у меня нет сил разжать руку. а это - усталость и слабость. за них - прости.
мыслей много, но все это белый шум. потому что один лишь ты
способен сделать эту жизнь вполне сносной и терпимой.

и вот еще. запомни, один лишь ты
мог видеть меня действительно счастливой.
как бы при всем при этом не рвало от невысказанных страха и тоски.

думать

мне почему-то подсознательно очень легко верить, что, что бы там ни было, этого не было.
да, накрывает волнами, случается. но это не длится вечность. за что и благодарна.
наверное, это хорошо. наверное.

мы словно в бесконечной очереди, которая медленно, крайне медленно но движется. мы не знаем где конец и сколько людей там еще впереди. но радуемся тому что движемся. и фишка в том, чтобы не осознать всю бессмысленность происходящего.
мне начинает казаться, что я не хочу отстоять эту очередь.

не подходите ко мне - я тварь и сука
не подходите - кусаюсь
вам хватит всего лишь одного укуса
чтобы понять насколько вы ошибались
чтобы бежать вам остались всего лишь сутки
чтобы остаться - лучше не оставайтесь
послушайте тех, кто знает все всех лучше
послушайте
и уходите и не возвращайтесь

мне глубоко плевать, что они знают
и мне плевать, что они будут делать
пока то что я дышу для кого-то хоть что-то значит
для того кто мне дарит воздух - что-то значит
я буду держаться злится я всех нахрен поубиваю
я разнесу к чертям этот город. я буду смелой

просто, не подходите ко мне -
взрываюсь!
просто... видит бог, я этого не хотела!

сколько еще ждать и не сметь высказать все что хочется
знать что правду говорят лишь за моей спиной
отвечать на улыбки задыхаясь от злости и одиночества
просыпаться не ощущая себя живой

срываться на крик ненавидеть шипеть сквозь зубы - к черту все
ждать перемен так словно ты ждешь расстрела
как избавленья
но знаете копить все ваши проклятья и яды в себе
не имея возможности выплюнуть - мне надоело
вы слышите? надоело!

есть самоуваженье
и чувство гордости
а в вас лишь слова
и ваши домыслы
и если я выберусь из состояния невесомости
то ваши слова застрянут у вас в горле все

я верну сполна
все что вы бросали в спины нам
вы вступили в войну
которая не объявлена
но которая тем не менее была принята
эта девочка когда-то была ведь славная
а теперь матерится и твердит себе - ты же сильная
и когда она в это поверит - лучше спрятаться
когда в ней остается лишь злость -
поверьте
она весьма убедительна

она не падает. она идет и не падает. она помнит, как засыпала от тебя отдельно. помнит как ложилась на диван, боялась собственной слабости, потом успокоилась и уснула. а сейчас она боится чего-то другого, чего-то большего и еще менее аморфного. но она идет. идет и не падает. мимо выбитых стекол и разбивающихся машин. она идет. ей дали еще один день. она не знает что с ним делать, но к сожалению она не может его отдать, он принадлежит ей одной, он приколот к ней булавкой и волочится за ней, пока она идет и старается разучится думать и чувствовать. всего лишь день. подумаешь. но он тянется так долго, что кажется, можно успеть прожить целую жизнь, туда и обратно, до момента, где она идет и не знает, что завтра ей будет дан еще день, в награду за что-то, совершенно такой же день, с серым городом и лицами с которых словно дождь смывает все черты, оставляя только овал лиц и капюшоны. она идет, она за что-то держится, что мешает ей уткнуться носом в этот мокрый асфальт. она забыла про все, что было с ней, что ей говорили, что привело ее в сегодня такой, какая она есть, если она есть вообще, с виду так сразу не скажешь. она не хочет больше думать о том, что ждет ее после, потому что давно убедилась, что ее не ждет ничего, фактически вообще ничего. только этот город, подцепивший бронхит и этот дождь, который делает этот город не таким ненавистным, в котором еще можно со скрежетом зубов, но вытерпеть еще один день. а потом, да, она не думает о том, что дальше. она просто идет. и не падает. ты так прекрасно умел улыбаться ей, она умела разглядеть счастье даже на самом дне твоих глаз, как и чернильное бездонное отчаяние и тоску, и страх, там же. и это било такими острыми иглами боли в грудную клетку. она могла смотреть часами тебе в глаза, пытаться запомнить, но как можно запомнить то, что умеет быть таким разным. как дождь, глаза. странно, никогда не замечала этого. как дождь. можно закрыть глаза и не ошибиться с поворотами, до боли знаком каждый миллиметр этих улиц и твоего тела. что помогает делать очередной шаг, что заставляет удерживать равновесия, словно ты идешь не по широкой дороги, а так банально по канату. она не имеет ни малейшего понятия. она идет, и не может избавится от ощущения что кто-то держит ее за плечи придавая уверенности ее шагам. давая понять, что даже сейчас она ни одна, ни на минута не остается одна. она помнит фразы, понятные лишь двоим, взгляды которых никому не расшифровать и даже то, что ты иногда, к счастью, совсем не лайтман. она отсылает тебе "держись" обернув его теплом и у нее переломаны все пальцы от этих семи букв. она помнит ваш общий смех и как ты умеешь ее поддержать всего лишь касаясь руки. и она идет. она идет и не падет. мимо звона колоколов и медленно-медленно едущих машин "скорой". мимо остановки дыхания и полу разомкнутых век, мимо шестнадцатиэтажек и силуэта на оконной раме. она идет и видит только низкое небо, которому столько всего было высказано, выплюнуто еще вчера а сегодня так глубоко наплевать на все ответы. кроме его голоса, кроме осознания "он есть, где-то в этом дурацком городе, он рядом". и она идет. идет и не падет. ждет. потому что когда-то дала слово - справиться.

я с тобой как ребенок, который непоколебимо верит во взрослых, закрыт от всего их спинами.
а это не правильно. ты унес всю мою силу с собой, я зачем-то не оставила себе почти не капли.
это было не намеренно. как-то получилось само собой. это слепая подсознательная уверенность, даже знание, что если я упаду ты подхватишь.
эти панические атаки, когда ты внезапно понимаешь, что больше никто не прикрывает.
просто вспомнить. умела не хвататься за протянутые руки.

мне снятся мертвые люди, которые пытаются почистить картошку к собственным поминкам

я просыпаюсь с комком боли и крика в горле

просто обнять и спрятаться. но тебя нет рядом

я пишу тебе - держись


и царапаю лист вот этими строчками. прости за это.


однажды она упадет на колени и вцепится тебе в ноги,
однажды она не сможет сказать "пока", а будет просто кричать,
пока не выкричит все, что ее убивает, чем кромсают ее эти ночи,
без тебя, без кислорода, без завтра и это нескончаемое -
"осталось только чуть-чуть подождать".

однажды у нее не останется сил смотреть на пустую дорогу,
однажды вся ее боль расколет ее изнутри к чертям,
и она закроет все двери, и она заколотит все окна,
она уничтожит все дороги и поезда, сделает все, чтобы тебя не отпускать.

она умеет держаться так легко и непринужденно,
что кажется - ей это ничего не стоит.
но как только закрывается дверь, щелчком замка как обрушение бастиона,
она благодарит всех святых, что ты не видишь ее - такой.
в ней словно что-то ломается, что при тебе ее делает стойкой,
она смотрит в одну точку и как сумасшедшая повторяет "ну сколько, сколько сколько",
она не справляется, и практически уже вслух признает, что ей нужен кто-то,
кто сможет вычистить этот гной.

однажды она просто выпустит всю пустоту, что будет смотреть на тебя из ее глаз.
она не произнесет ни слова, но ты поймешь, что уходить нельзя.
ведь все, что рвалось изнутри наружу, и смогло вырваться лишь сейчас,
на твоих глазах разъедает знакомые до боли черты, как кислота.

***

я знаю причины, я знаю все, что должно оставаться в самых дальних углах.
я много раз видела себя, не оставляющей тебе возможности выбора уйти.
и эта девушка кто угодно. вот только совсем не я.
у меня есть выдержка, есть терпенье и силы, и безграничная вера в тебя,
ведь если сейчас послать все нахрен, значит все, через что проходили - было зря.
я смогу ждать.
отпускать и ждать.
и держаться.
и молиться любым богам, чтобы со всем этим смог справиться - ты.

я не тот, от кого нужно закрываться
ставить блок и бить немногословностью и отчуждением
что-то не говорить, что-то в слух произнести бояться
глупо и ... я впервые чувствую себя чужой, посторонней,
не имеющей права на доверие,
лишившись возможности прикосновений
сквозь холодное стекло равнодушия и опасения.

мне ведь можно сказать всегда, все что котенком внутри царапает,
что отчаянно и безумно стремится наружу вырваться
через ребра. если не пониманье, то что тогда есть еще главного,
что нитями обвивает превращая людей в единое,
разрывая слои защиты, за ненадобностью, в них нет более необходимости.
потому что есть тот теперь, кто прикроет, выстоит,
и теперь, если что, вы стоите друг к другу спинами
и не одна мразь не посмеет приблизиться ближе выстрела.

я рядом, я сжимаю твое запястье
крепко, бережно. и не посмею его из руки выпустить
и не дам сделать шаг, не обдуманный и ведущий к гибели
или просто туда, где все вокруг дотла выжжено
мы пройдем через все, мы сможем смягчить падение
в эти пропасти, которыми видимо этот путь выстлан
мы проснемся однажды и поверим, что все же выжили
и теперь наконец все что сопровождалось потерями
мы оставим прошлому и забудем про опасения
все закончится. все останется за пределами
прошлой жизни. и все, кто считает, что ничего этого не происходило,
будут вне того, что зовется нами и нашими жизнями.

есть мы, и есть то, что больше не имеет значения.