Ходила в лабаз за харчами. Навидалась чудес. Видела, например, копчёные перепелиные яйца "Яйца молодецкие". Пространство для высказывания в подобном духе богатое. Однако хрен "Хрен боярский" так никто и не переплюнул по части нейминга.

Снилось, что флиртую с Геллертом Гриндевальдом (с фильмовым образом ничего общего, если что). Это была просто чума: полутона, полунамёки, ничего прямо и в лоб. Где я и где флирт? Вообще не умею и, кажется, никогда не практиковала, будучи прямолинейной как палка. Но ведь искрило, блин. Дамблдор, поди, был в ярости, но мне это всё равно. Проснулась в самый неподходящий момент, эх.

А ежли падеж звательный,
То будет обязательно:
Мати,
Княже,
Отче,
Сыне
И, конечно,
Панголине.

Шла с работы к метро, а мне навстречу две девочки лет десяти, обе в шапочках с заячьими ушками, одна в белой, другая в розовой, и одна другой: "...Ну у них абьюзивные отношения!"

Ох вы ж мои зайки! "Абьюзивные отношения".
Дети знают много умных слов. И дети другого, "раньшего" поколения тоже знали много умных слов, но я бы предпочла, чтобы эти весомые умные слова были повеселее, а слово "абьюзивный" было бы неизвестным потому что явления такого бы не было в природе. Но увы.

От себя добавлю то, без чего вы, вероятно ну никак не обойдётесь:

Ты не будь абьюзером,
Лучше будь арбузером:
И метче выстрелов ста аркебуз
Съеденный в полночь сочный арбуз.

Заметила за собой гнусное, хоть и не доказуемое (не доказуемое, это значит, что если бы я не рассказала, никто бы и не догадался).

Одна двуногая пакость (не родня; человек, от которого, к сожалению, в данный момент нельзя избавиться; умная тварь; умная, но... тварь) начинает фестивалить. Я даю ему укорот, человек фестивалить прекращает, но через непродолжительное время выдаёт свечку, и видно, как ему даже физически плохо.

Да, приходится терпеть. Поясняю: даже если я отвечаю мерзкому существу, всё равно это и значит "терпеть". Не пришлось бы, если бы этого человека не было (в той же точке времени и пространства, что и я, но лучше бы - вообще).

Ему было бы нормально, если бы я позволила себя жрать. Но не хочу. Перебьётся, мои нервы и так страдают от "фестивалей". Но человек страдает физически, после того, как его не поддержат в его злобной дури. А я испытываю какое-то лёгкое удовлетворение от его дурноты: своего рода компенсация за перенесённый дискомфорт. И нет, меня не мучает совесть. Дряньку не жалко, жаль только себя и своих сил.

Где, интересно, госпожой трудоустраивают? Ну той, которая плёткой хлещет, пощёчины отвешивает и гадости говорит - и всё это за большие деньги. О, я бы смогла.
К тому же это ещё и выгодно.

Я человек со свободной волей,
И я не знаю, что делать боле:
Как побудить такого (только другого)
И очень мне дорогого
Человека со свободною тоже волей
Не винить себя, не кричать от боли.

Мне плевать на принципы и идеалы
Мёртвы принципы, а идеалы
Способны окрасить живое в алый.
Господи, а когда твоё царство?
Тридцать пять - поздновато уже для бунтарства.
Но позволительно для мытарства.

Всё упирается в эту волю,
Которая вроде бы и свободна,
Но вот как-то не однородно.
Ведь я - человек?
Со свободной волей?
Уже теперь сомневаться изволю.

Сегодня Коша разбудила меня в шесть двадцать утра, гладя лапкой по руке. Я проснулась, и пробуждение было приятным: подумать только: мягкой лапкой! по руке!
Открыла глаза,погладила Кошу. А она снова погладила меня лапкой по руке. Встала её гладить и кормить!
Давно бы так! А то наша смуглая леди то истошно мявкала, то роняла настольную лампу и книги, то больно дёргала меня за волосы. Не каждый раз, но было.

А ещё из хорошего: я узнала, что живут на свете чёрные дождевые лягушки (надо же, лягушки, а выглядят как жабы) с мимимишными печальными мордочками. Такие (картинка попёрта с Яндекс.картинок):

Завтра с утра всё будет так: я проснусь в половине одиннадцатого утра. Поем прямо в постели вредного, но приятного: огромный кусок тёплой пиццы с сыром, помидорами и салями, большая кружка горячего какао и коробка с мармеладными мишками - горсть за горстью, пока не надоест. А мне долго не надоест. Вся комната пропитана ароматом тюльпанов, ведь весь пол заставлен вазами, вёдрами и стеклянными банками с тюльпанами. Есть розовые, есть жёлтые, есть фиолетовые, есть рыже-зелёно-фиолетовые, но самые любимые - красные с жёлтой сердцевинкой. Кто их принёс - неважно, важно, что они просто есть.

Из динамиков льются божественные мелодии Ensemble Labyrinthus. Я сижу в постели и читаю фанфики по Гарри Поттеру. О, не все, конечно. У меня есть несколько любимых, и вот выложили продолжение, и можно насладиться.

Надо бы распаковать обновки от Радиваски, Пиросмани и Дикого Риса и насладиться. Но я ещё немного полежу.

Но - не фанфиками едиными. Ноутбук решительно отложен в сторону. Лучше почитать настоящую, бумажную книгу. Можно Шкловского. Можно стихотворения Эмили Дикинсон - есть из чего выбрать. А потом ещё полежать с закрытыми глазами.

Ежедневные дела делаются, ничто не стоит на месте. Но - без моего участия. Без меня.

За окном в белизну белизн тихо падает снег. В комнате - аромат тюльпанов.

А на самом деле завтра (да уже и сегодня), вместо всех этих роскошеств и излишеств, придётся трюхать по холодку на другой конец Москвы к ребёнкиному Очень Важному Доктору на плановый осмотр.
УУУУУУУУУУУ!

Однажды Ричард или Дик
Прислал ей в мессенджер дикпик.
Хоть некогда была сама
От Ричардсона без ума,
Будь попрочнее старый таз,
Длиннее был бы наш рассказ.

ДВЕ СУДЬБЫ

Дешевый бульварный листок дотошно изложит детали:
Как бил его деспот-отец и как дом родной он оставил,
Как в юности много страдал и стал потому крепче стали,
Какими деяньями он навек свое имя прославил;
Как дрался, рыбачил, стрелял - и как он трудился ночами;
Всему вопреки, покорял и горы, и воды морские;
Есть сведенья даже о том, что он обливался слезами
От неразделенной любви, как плачут все люди простые.

И этот почтеннейший муж - биограф о том не расскажет -
Махнулся б местами с другим, кто из дому носа не кажет;
О подвигах не помышляя, стал мастером мелочных дел:
Насвистывал он постоянно и в кресле-качалке сидел,
Порою в саду ковырялся; но письма такие писал -
Шекспир позавидует! Жалко, что все их он в печку бросал...

25-31.10.2016

Уистен Хью Оден (1907-1973)
перевод Вячеслава Цыганкова (1980-2017)

Из-под снега, как из подсознанья,
Память вышла листвой прошлогодней.
Потускневшие воспоминанья
Заслоняют вчера и сегодня.
Только тронь - зашуршат, заворожат:
То, что было, встает предо мною,
Что могло быть, то сердце тревожит...

...Не воды - утекло крови много.
Все, что было, - уплыло, простыло.
Лед растаял и стал половодьем.
Сердце бьется - еще не разбилось.
Шепчет жизнь: возвращайся в сегодня!

(11 апреля 2010 года)

Вячеслав Цыганков (1980-2017)

Песня попала в настроение. Вроде бы всё просто-просто, но очень цепляет. Ещё одна фантазия на тему "Зелёных рукавов".
"Возьми себе, моя милая, розу алую, розу белую, дари мне белую лилию и очей прекрасных взор".

Палая листва пахнет сухой травой, сухим чаем, сухофруктами, орехами, сухими цветами, мхом, почвой. А, да: ещё она пахнет палой листвой.

Если выйти из метро ЦСКА к ТЦ "Авиапарк", то можно увидеть кусты шиповника вдоль велосипедной дорожки, которая идёт параллельно "Авиапарку" (их разделяет пустырь).
На шиповнике всё ещё цветы - душистые и живые. Цветёт белый, ярко-розовый и тёмно-бордовый шиповник. Ярко-розового больше всего.

Рядом с кустами шиповника - островки блёкло-розового клевера, тоже душистого.
А между самими кустами - лиловеет мышиный горошек, буквально пара штук на весь шиповниковый ряд.

Надо успеть попрощаться с цветами под открытым небом. Потом будут только в цветочных магазинах и не такие.

Вспомнила 2013 год, июнь. Моё самое счастливое лето. Даже самое счастливое за жизнь, наверное. Дальше стало... своеобразно. Тогда была моя последняя "заграница", поездка в Будапешт. Красивый, большой город с огромным и страшным Дунаем и с приветливыми людьми.

Меня поразили цветочные ларьки. В Москве можно круглый год купить тюльпаны, розы, лилии, гиацинты, фрезии, орхидеи - и чего только не! Всё, что угодно для сердца и для глаз, и с каждым годом - всё изощрённее. Нынче можно купить даже пионы не в сезон. Или подсолнухи.

А в цветочных киосках Будапешта были сезонные простенькие цветочки, вот как у нас на дачах выращивают - такие. Может быть, в больших дорогих цветочных магазинах там так же, как в Москве, но в своими глазами я видела: продавали только сезонные, очень простые и скромные цветы.

И это было трогательно и мило. Мало того, это ещё и очень полезно, когда соблюдается принцип сезонности. Если чем-то можно насладиться только пару недель или месяц в году, то люди волей-неволей стараются успеть. Ведь если ты пропустишь сезон земляники, редиски, чёрной смородины, ежевики, лисичек, - изволь ждать до следующего года, и тогда не зевай. Люди живут здесь и сейчас, наслаждаясь моментом, а не ожидая благоприятного "когда-нибудь".

А когда что угодно можно достать когда угодно, круглый год, да даже "доставать" не надо - всё тебе привезут с доставкой на дом, были бы деньги, это даёт ощущение контроля над своей жизнью. Что всё тебе доступно, подвластно, что всё достижимо. Что ты всё успеешь. Ложное ощущение. И дело не в цветах и ягодах.

Нет никакого "потом и когда-нибудь". Может будет, а может и не быть.

Вчера вечером вышли с Яром от остеопата, зашли в сквер Ислама Каримова. Оттуда я позвонила маме, рассказать, как всё прошло.
Вот точно также, после посещения того же доктора, в почти то же самое время и из сквера Ислама Каримова я звонила маме в конце мая.
В чём разница? Тогда, уже после того, как позвонили, мы с Яром шли пешком до Третьяковской, а вчера - до Октябрьской.
Тогда был ветреный майский день, а вчера - тихий тёплый октябрьский вечер.
Тогда папа был жив.

Ехала сегодня в метро. Вдруг в вагон ввалилось райское видение: парень лет семнадцати, на ногах кеды (одна кедина красная, другая - охристо жёлтая), белые штаны типа исподницы с брызгами краски (главном образом зелёной) на них, венчает всё это великолепие коричневая кожаная куртка. В руках - сумка-мешок серебристо-серого цвета.

Не то опера Пуччини "Богема", не то "С парижского бульвара сбежали два клошара", не то незнайка из Солнечного города, порядком подросший.

Но хорош, чертяка, до умопомрачения! По типажу чем-то Збигнева Цибульского напоминает. Очки добавляли сходства.
И ведь любой другой стал бы смешон в этих нелепых одеяниях, а от него глаз было не оторвать. Ну, я старалась очень уж не пялиться, конечно.

Возможно, красота и спасёт этот мир. От скуки - так точно!

Не могу я терпеть лихоимства,
Но -увы! - предаюсь мшелоимству.
Только кошка моя
Прям совсем не в меня:
Предаётся она мыш-ловимству.

В конце июня мама сфотографировала меня - и очень удачно! Один из лучших моих портретов, а из недавних - так и вообще лучший.
Ёжик зашёл к нам домой и слегка растерялся, тыкался во все углы и совершенно дезориентировался. Пришлось аккуратно его выдворить. Он уже порывался было протаранить мешок с сахаром, а кошачью еду вообще успел попробовать (белое у него на носу - это она, еда).
Редкая фотография, на которой у меня не мой обычный оскал в 33 зуба, а просто полуулыбка.
И да, слабовата стала: раньше ежей брала голыми руками - и ничего, а теперь только прихватками: больно!
А зозик это потому, что дочка моего кума, когда была маленькая, называла ёжиков зозиками.

Ещё две недели назад, стоя в ванной комнате на даче и разглядывая своё лицо в зеркале - а дачные зеркала, не в пример московским, очень льстят мне: ни прыщика, ни морщинки, ни пятнышка, так ты отражаешься в глазах по-настоящему любящего - пока водонагреватель нагревал воду для душа, я думала. Думала о том, что если по-настоящему и не без причины тошно, помогут тебе вовсе не люди. А то необычное, что ты видела своими глазами и слышала своими ушами, а не на чужих фотографиях и в чужих пересказах. То, что было увидено добровольно, а не потому, что "надо" и то что сумела делать своим. Или даже не сделать своим, но прочувствовать наиболее полно. Мне скажут: "Ах, не люди? Да к людям ты ещё приползёшь!" Приползу. А пока я вспоминаю мою поездку во Францию на курсы французского языка для взрослых, мне тогда было двадцать два.
Для всех, кто хотел поехать, была экскурсия в горную деревню в Сен-Гийом-лё-Дезер. И не то по пути туда, не то по пути обратно устраивали небольшой привал, и можно было искупаться горной реке Эро (Hérault), или, по-местному, Эру. Узкая речка, с дном, которое не нашаришь ногами, ибо глубокая, как колодец, неестественно-бирюзового оттенка. И у неё был восхитительный запах. Реки обычно приятно пахнут свежестью и холодной водой, к этому запаху примешиваются запахи приречных растений. Море с непривычке пахнет, пожалуй, неприятно. Вода реки Эро пахла только что разрезанным арбузом и цветами. Плыть в ней было весело и страшно и весело только оттого, что страшно - из-за её бездонности. Но аромат её воды был настоящим откровением: так бывает, да.

Раньше, когда я видела человека в очень непростом, даже страшном положении, то удивлялась, как он вообще это может вынести. А потом поняла, оказавшись в похожей ситуации, что человек вообще многое может претерпеть, а ситуация изнутри ощущается не так, как снаружи. Не то, чтобы совсем легко, - нет, но приноровится можно. Над бездной с максимальным комфортом.
Это как если ты смотришь из дома на тёмную ночную улицу, и страшно идти туда, а идти необходимо. И вот ты идёшь, и не так темно, и совсем не страшно, и где-то фонарь горит, и взгляд привыкает, и тьма расступается.

И второе: раздражает, когда говорят: "У неё/у него вон чего, а так хорошо держится! такое мужество! такое умение владеть собой!"
Это часто ни то, ни другое, ни третье. Что, никому в голову не приходит, что это такой тип нервной системы, общее отупение на фоне несчастий, низкая чувствительность и сонный разум?

Очень люблю книгу Жорж Санд "Консуэло". Это такая воплощённая (пусть только в книге) мечта о благородстве, за это же люблю и "Учителя фехтования" Переса-Реверте, и дневник Ольги Бессарабовой. За честь и чистоту героев.
Когда сама ты - обычный человек, иногда жалкий и глупый, чьи поступки порой - сомнительны, а совесть не всегда идеально чиста.

Но сама Консуэло, при всей моей огромной любви к ней - мэрисьюшный персонаж. Иногда я задавалась вопросом: а может ли быть такое, что человек честен, добр, благороден, и ни разу - ни разу не привлёк ничьего злобного внимания? Мой ответ - нет, хоть раз, но будет, а одного раза бывает более чем достаточно. В концепцию справедливого мира (будь хорошим - и с тобой ничего не случится), не верю, уж простите.
Тем более, в некиих острых обстоятельствах, у Консуэло вдруг обнаруживались защитники. И всегда ровно тогда, когда необходимо. Если бы во время роковой сцены с Францем фон Тренком не явился бы Альберт Рудольштадт в маске и со шпагой и не спустил бы Тренка с лестницы, вся ситуация могла бы обернуться для героини печально.

И "Консуэло", и "Учитель фехтования" - сказки для взрослых девочек и мальчиков (для девочек в большей степени).
Личное благородство и чистота помыслов не гарантирует неприкосновенности и защищённости - только спокойствие собственной совести, да и то не всегда. И нужно помнить, что для обычных людей, не книжных героев, избавление не гарантируется. Так даже не для всех благородных и прекрасных героев и героинь гарантированы счастье, удача и спасение в острых ситуациях. Вспомнить другую героиню книги о Консуэло, принцессу Кульмбахскую.

Брат мой - водитель-дальнобойщик в Америке.
"Откуда, откуда у одинокого трак-драйвера могут быть такие мозоли, как вы думаете? <...> Оттого, что я как сумасшедший держал руль в очень страшных штатах типа Орегона, Колорадо, Айдахо, Юта. Такие страшные штаты. Какой дурак там сделал ограничение в семьдесят, и все едут в восемьдесят миль в горах, где вот такие вот повороты *показывает жестом* <...>Я держал руль так, как никогда не держал".

У Юрика волшебный дар: рассказывать о горьком и страшном весело и смешно.

Мотаюсь сейчас с дачи в Москву на работу и обратно - ура, что не каждый день. Из-за того, что подъём ранний, в электричке туда и обратно я главным образом сплю.
Вчера на пути обратно вышла незадача: я сидела одна, а тут на две скамейки подсели трое среднеазиатов и начали трындеть. А меня, когда я слышу какой-нибудь из тюркских языков, начинает мутить вот буквально до рвоты практически. Укачивает. Вероятно, этому есть какое-то разумное объяснение.
Замолчали. Ура. Но со сном не задалось: могу спать только если рядом соотечественники, единоверцы, желательно - женщины и ещё более желательно - пожилые женщины. Так спокойнее. Промучилась несколько станций и всё-таки перешла в другой вагон, села напротив крепко спящей старушки и тоже заснула.
И нет, мне не стыдно.