Ама, или жемчужные ныряльщицы

Эти ощущения трудно передать словами. Свист ветра и тихий плеск расступившихся морских волн сразу же сменяется безмолвием.
По мере погружения пловца яркий диск полуденного солнца становится бледным пятном, со всех сторон сгущается полумрак, в котором изредка посверкивают серебряные веретена мелких рыбешек. Дна еще не видно, до него - более 10 метров. Но вода уже мягкими тисками сдавливает грудь. Хочется вздохнуть, но нельзя. Все еще только начинается... Вот и дно. Пловец высматривает среди камней круглые пятна - ищет раковины съедобных моллюсков. Но мало найти, надо еще оторвать моллюска от камня, на котором он плотно закрепился присосками. В ход идет стальная лопаточка, которой можно действовать как рычагом. Легкие молят о глотке свежего воздуха, но упрямый моллюск не уступает. Наконец, он отваливается от камня. Скорее запихнуть его в сетку на поясе и - наверх. Скорее, скорее, в глазах уже темнеет...

Наберите полную грудь воздуха и, не дыша, 3 раза перечитайте написанное выше. Тогда можно будет понять, что чувствует ныряльщик, уходящий в глубину на 5-7 метров, а если нужно нырнуть глубже, на 15-20 метров, обнаружить добычу, оторвать ее от дна, и все это на одном дыхании? Но вот вода расступается над головой, и над морем раздается тихий свист. Нет, то не ликование победившего море человека. После пребывания на глубине надо очень осторожно, сквозь сжатые зубы сделать первый глоток свежего воздуха, чтобы не повредить легкие. Отсюда и характерный посвист. Сбросив улов в лодку, ныряльщик вновь уходит в глубину. И так до ста раз за день.

Японцы тысячелетиями добывали себе пропитание, собирая на дне океанического шельфа различную живность - осьминогов, крабов, мидии - и ламинарию (морскую капусту). Издревле мужчины уходили на охоту, а женщины собирали все съедобное, что морские волны щедро выплескивали на берег. Сначала бродили по колено в воде, потом стали нырять, удаляясь все дальше и дальше от берега. Может быть, именно поэтому профессия ныряльщиков в Японии принадлежит исключительно женщинам. Но есть и другое, чисто анатомическое объяснение этому факту. Подкожный слой жира помогает женщинам переносить длительное пребывание в холодной воде легче, чем мужчинам. Как бы то ни было, мужчины в этом промысле - лишь на подхвате. Они гребут на веслах, страхуют ныряющих подруг от встреч с подводными хищниками, помогают им быстрее выбраться из воды, подтягивая за веревку, прикрепленную к поясу ныряльщицы. Но главным остается труд амы. Так японцы называют ныряльщиц.

Примечательно, что за минувшие века мало что изменилось в этой профессии. Технический прогресс не стоял на месте. Были изобретены маски для ныряния, водолазные скафандры, акваланги. А амы как ныряли в воду с утлой лодочки, так и ныряют. Единственное, чем позволено облегчить тяжкий труд ныряльщиц, - это маска и ласты. Спрашивается, кем позволено? Почему надо спрашивать разрешения на использование современной техники? Все дело в том, что придонные запасы шельфа не могут сохраниться в условиях интенсивной эксплуатации. После появления первых модификаций аквалангов популяции мидий, морского гребешка и других съедобных моллюсков на Тихоокеанском побережье Японии были практически уничтожены за год-два. Местным властям пришлось вводить жесткие ограничения на современные орудия лова, на удобные для ныряния костюмы. Ныряльщицам предложили рассчитывать только на свои силы и на свои легкие. Такой баланс посчитали честным. Не нравится? Меняй профессию. Кто-то из японских ам перебрался в Америку, где таких ограничений не существует. Оставшиеся подчинились навязанным правилам промысла.

Именно этими правилами объясняется и традиционный наряд амы. Еще лет 200-300 назад они уходили на глубину голышом, в лучшем случае - в набедренной повязке, что подтверждают многочисленные гравюры художников того времени, работавших в жанре укиё-э. яЯпонцам всегда было чуждо смущение от своей или чужой наготы. Руку к нынешнему имиджу ам приложил известный японский предприниматель Кокити Микимото, которого в Японии почитают как "отца искусственно выращенного жемчуга". Для его выращивания раковины жемчужниц с подсаженными внутрь микроскопическими кусочками перламутра опускают в больших корзинах в воду, где они на проточной воде наращивают драгоценные вкрапления. Спустя пару лет корзины вытаскивают, раковины вскрывают и вынимают "урожай". Но на фермах Микимото не только выращивают, но и продают драгоценную продукцию. Нужна была реклама, и предприниматель решил придать этому процессу некую зрелищность. Он нанял группу ам - ныряльщиц, чтобы те на глазах у зрителей изображали поиск жемчуга на дне моря. Для современной Японии публичные заплывы голышом считались выходящими за рамки приличия. Тогда Микимото выдал амам по тонкой белой куртке из хлопка, как утверждают, собственного дизайна. Так они сохранили приличный вид, хотя намокшая в воде ткань становилась полупрозрачной и практически ничего не скрывала. Иногда таких ныряльщиц именовали "ама-гейша". Их "бригады" обслуживали приморские курорты, развлекая отдыхающих водными шоу. Со временем белые одеяния стали общепринятой униформой для ам, что впоследствии было закреплено усилиями заезжих фотографов и кинематографистов. На самом же деле ныряльщицы, не "играющие на публику", одеваются не столь вызывающе - в шерстяные рейтузы, позволяющие дольше сохранять тепло тела, и оранжевые майки, хорошо видимые сквозь толщу воды и тем самым обеспечивающие возможность находящимся в лодке следить за перемещениями амы, чтобы в случае необходимости быстро оказать помощь.

Зарабатывают амы весьма прилично. Рабочий сезон длился с 1 мая, когда морская вода еще пронизана зимним холодом, до начала сентября. Каждая из ам ежедневно ныряет на глубину 13-22 метра более сотни раз. Это примерно 250-280 минут (4-5 часов) в воде ежедневно. При работе на мелководье, где запасы объектов промысла в значительной степени истощены, ныряльщица зарабатывает до 150 долларов в день, на глубинах в 20 метров - раза в 3 больше. За сезон такого труда можно заработать несколько десятков тысяч долларов. Но желающих на такую работу находится все меньше. Долгое пребывание в холодной воде здоровье не укрепляет. Лицо под лучами солнца, прямыми и отраженными от воды, темнеет, грудная клетка раздувается, ушные перепонки от постоянных погружений ослабевают, что заставляет профессиональных ныряльщиц общаться между собой чуть ли не криком. Цены на морепродукты падают, а труда подводная охота требует все больше, так как запасы скудеют. Зарабатывать становится проще на берегу. Надо ли удивляться, что например, в Сирахаме, где 40 лет назад работали 1,5 тысячи ныряльщиц, ныне этим промыслом занимаются менее 300 человек. Их средний возраст 67 лет, младшей 50, самой старой 85 лет! Да, это уже не богини, выходящие из морской пены. Ремесло сохраняется лишь благодаря чистой показухе - художественным выступлениям ныряльщиц перед туристами. Но какое отношение это имеет к благородной и до сих пор уважаемой профессии японской амы?

По материалам журнала "Япония сегодня"