Когда сутками молчит телефон – это не одиночество.
Это – плохие друзья.
Когда ты слышишь, как тикают часы – это не одиночество.
Это – много свободного времени.
Когда некого ждать – это не одиночество.
Это – пессимизм.
Когда воруешь кусочки чужой жизни, чтобы наполнить свою – это не одиночество.
Это – неуверенность в себе.
Когда тебе нe с кем поговорить и ты начинаешь разговаривать с собой – это не одиночество.
Это – болезнь.
Когда ты грустишь целыми днями в пустой квартире – это не одиночество.
Это – депрессия.
Когда ты думаешь, что никто тебя не понимает – это не одиночество.
Это – эгоизм.
Когда хочется кричать от безысходности – это не одиночество.
Это – душевная боль.
Когда ты никому не нужен – это не одиночество.
Это – самообман.
Одиночество – это то, что мы сами придумываем, когда нам никто не говорит три простых слова…
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

Струны


В последний раз он слышал такой плач в полузабытые пятнадцать. Тогда это была его обожаемая младшая сестра, Катенька-Стрелка, но ей-то, мелкой, было тогда шесть и она грохнувшись со скейта, расшибла коленки в кровь. А сейчас это была Она, неуемно рыдающая, уткнувшаяся в его плечо, пахнущая гиацинтами, крохотная в сравнении с ним - двухметровым великаном.
- Ну что, что же? - вздохнул он, наиграно сердито. А как же нежно щекочет Ее дыхание...
- Струны! Струны лопнули! За пять лет моей игры лопнули впервые! - и голос - звонкий-звонкий, чуть грассирующий по привычке, глаза, как блюдца, щеки залитые, пушистые волосы разметались. Всеобщее смятение в комнате умеет поднимать мгновенно: влетев с репетиции, встревожила Сеню, Лену, Соню, недовольно урчащего под столом Арбуза. И никто, никто не знает, что делать и как быть - а делать что-то нужно сейчас, немедленно, потому что Она не просто - Она душа, свет, искра - и все зависит от нее. И, если искра потухнет - все пламя падет. Пламя сдохнет. Что, ну что?
И только Он знает, что. Он знает ее, как полоски на носу Арбуза, как трещинки собственной гитары, как Soul Eater - вдоль и поперек. Он знает - он говорит:
- Кончай истерику! Вот еще придумала! - и так, \"кнутом\" из слов и \"пряником\" из поглаживаний по голове, он тихо, притворно равнодушно внушает:
- Твои первые струны лопнули! Первые-первые! Радуйся!
Она ведь фантазия на ножках, ей только слово кинь - и она создаст историю; дай идею - и сотворит целый мир. Он знает.
Она хлопает мокрыми, поблескивающими ресницами, смотрит на него, одной ей ведомым способом разглядывая саму суть - и смеется заливистым грассирующим смехом.
- Точно! Точно, ты прав, ты как всегда прав! - секундная неувереность. - Но я не знаю, как натягивать новые...
Он усмехается. Награда - слабость, пусть и минутная, в его руках была получена. Он спокоен.
- Тащи сюда. Я знаю.

Мы подростки 21 века Девочки влюблённые в анарексичных высоких мальчиков с тоненькими ножками,
Мальчики влюблённые в мальчиков, девочки похожие на мальчиков, Мальчики похожие на девочек...
Мы так зависимы независимостью
И мы любим Лондон, потому что звучит красиво, дождливо и музыкально...
Мы пропаганда нестандартности и индивидуальности,
Такие сильные фальшивки,
Замкнутые в себе,
Ведь если откроемся, нас никто не поймёт,
Нас никому не жалко,
Нас ненавидят и не ставят в пример младшей сестре...
Мы такие странные и красивые,
Задумчивые, умные, глупые,
Иногда наивные...
Но в большей мере мечтатели,
Мы летаем во сне и в жизни...
Мы подростки 21го века - мы боль, хрупкость и лживая уверенность...

Автор: Эвглена Зелёная
Рассказ из серии \"Арбузные хроники\"

Это были мы.

Мы.
Мы были такие странные. Мы были ТАКИЕ странные.
Мы были совсем не такие и ирреальные.
Мы были такие странные. Мы не должны были быть такими.
Мы так много знали и видили того, что не должны были.
Боги, какие же мы были дурацкие.
Были. Были-были-были-были. Нам приелось то, что мы были.
Дурацки круто. Это - было про нас. Это когда претензциозная бессмыслица. Набор красивых фраз. Психоделика. Это когда эмоций - через край, но все они слепые, глухие и серые. Это круто - но так по-дурацки.
Мы никогда не плакали - по-настоящему. Наши слезы были - показные, они не вымывали горечь и муть, засевшую в наших головах.
Мы любили думать и записывать. Особенно сильно мы любили писать о мандаринах. Они у нас, обычно, в снегу или в руке. Еще мы любили ваниль и стекло - вставляли везде, где только можно.
Нас не завораживали огонь и вода. Мы не могли смотреть на них вечно - слишком плоско и бездейственно для нас. Зато, мы могли сутками читать.
Мы были чаще мудрее, чем наши родители.
Мы любили спать. Во снах мы видили друг-друга. Это была наша маленькая тайна, наш мирок - только для тех, кто знает.
Мы стояли перед зеркалом часами - словно пытаемся найти прилепленную инструкцию, которая так нужна. Мы прислонялись к холодным зеркалам и долго-долго смотрели в них, пытаясь разглядеть в собственных зрачках разгадку к коду вечности. Мы верили своим глазам куда больше, чем они верили нам. Мы не смотрели на огонь и воду, но мы смотрели на себя.
Мы были нежные вечером и страстные ночью. Утром мы казались равнодушными.
Мы страдали, потому что у нас болели глаза и браслет был не под цвет.
Мы любили считать больше, чем прыгать.
Мы писали бессмыслицу и верили в нее - мы даже заставляли других поверить тоже.
Мы смешно чихали, стоя босиком на холодном кафеле кухни и всегда говорили: \"Все нормально!\" - даже когда по щекам непрекращаемым потоком лились наши не соленые, как у других, но кислые слезы - наши те самые, ненастоящие слезы.
Мы разгадывали тайны темных чердаков, танцевали под снегом, считали себя детьми дождя.
Мы предугадывали последовательности банального, мы смеялись над серым, мы одевались в шелковые кружева, мы нежно прижимали к себе чужие плечи и плакали, зарываясь в теплые, колючие шерстяные рукава.
Мы любили свои миражи и выдумки, нам казалась слишком скучн и предсказуемо, но нам хотелось безумия красок и сюжетных линий - и мы окунались в собственную душу.
Мы ели шоколадки - тоннами. Больше всего мы любили \"Гейшу\", мы возвели ее в идеал и написали ей оду. Мы думали о ней, представляли ее себе и рисовали этот образ на обратных сторон тетрадок. Мы считали, что она такая же - как мы.
Мы хотели ехать по широкой трассе на красном Феррари - вместе. Мы так нашли бы край земли и доказали бы, что Пратчетт был прав.
Мы мечтали, безумно мечтали жить в Токио и смотреть по утрам весной на лепестки сакуры - те самые, что падают пять сантиметров в секунду...
Мы были японцами в сознании, англичанами в уме и русскими в душе. Мы были сумбурны, безумны, нестабильны. Были ли мы резки?
Мы часто болели. Страх, прожигающий нашу душу, как сигарета одеяло, заставлял нас бежать - ото всех и друг от друга.
Но мы иногда становились так наполнены кипящим негодованием и отречением несправедливости, что пылкое бесстрашие кидало нас сворачивать горы!...
Мы писали стихи рваным ритмом.
Мы срывали маски со всех подряд и никогда не носили их сами. Мы видели насквозь так много, что предпочитали улетать в свои седьмые облака, чтобы не переполнится до краев этими чужими Помыслами.
Мы точно знали, кто такие. Мы видели эту картинку. Мы - это темная снежная ночь, проведенная у рыжего камина в теплом деревянном доме с солнечными половицами. Мы как оледеневшие ветки ивы, серебряные, холодные снаружи - и чуткие, нежные, природные внутри.
Мы были головокружительно очаровательные и ужасно разачаровательные. В нас влюблялись легко, а затем так долго мучались, добиваясь единого нашего презрительного взгляда - ведь они так скучны были нам. Мы не любили обычных, мы любили таких, как мы.
Мы ненавидели возможное, мы тянулись к невероятному. Мы хотели быть не такими, как все - и только одно это желание связывало нас со всеми.
Мы обожали поцелуи. У нас это было взаимным. Поцелуи тоже нас любили. А еще мы любили друг-друга. Это был идеальный симбиоз: мы и поцелуи.
Мы жили с сравнениях. Все для нас было ассоциациями и образами. Мы любили называть себя \"Иными\".
Мы прикрывали все на свете пресловутым Глубоким Смыслом - не потому, что верили в него, но потому что знали - в него верят другие.
Мы знали, что мы говорим так, что никто нас не понимает, но нам было пофигу. Мы хотели, чтобы нас ненавидели, боялись и презирали. Мы ловили обрывки ниток эйфории, смотря как другие злятся на нас. Мы питались не страхом, но упрямством и завороженностью.
Мы рисовали красные цветы на белых ключицах, красные трефы на черной коже, красные капли на стеклянном полу.
Мы желали. Мы были вожделенными и страстными, соблазнительными и бесстрашными. Мы желали - и всегда получали то, что хотели.
Мы обменяли свои черные корни земного на белые крылья небесного. Мы отдали светлые теплые человеческие сердца взамен получив темный острый клинок разума. Мы жили где-то рядом - но куда выше остальных.
Мы засыпали под звуки моря и тиканье стрелок в час. Нам важны были оболочки. У нас были потрясающие названия. Мы жили в пустоте.
Мы всегда говорили, что нам никто не нужен, что мы не умеем плакать, что нам плевать. Мы цеплялись за близких, рыдали навзрыд и всегда, всегда думали и гадали, о чем думают другие.
Друг с другом мы говорили очень тихо, редко и мало, с другими - шумно, быстро и часто. Собственно, нам и не нужно было говорить друг с другом - мы общались на уровне ментальных прикосновений, читали мысли.
Заезжаные понятия были для нас ничем, но нас ничему кроме них не учили. Поэтому мы придумывали им красивые имена, яркие обертки, привлекательные трактовки. Поэтому нам были так важны названия.
Мы были счастливы по одиночке. Мы были не такие, как все, и все об этом знали. Но мы, как и все, думали, считали, любили, разгадывали, говорили, звали, ненавидели - были. Об этом все даже не догадывались.
Мы всегда мерзли, потому что никто не догадывался обнять нас и делиться теплом. Мы били их зеркала - зеркала, что они несли - чтобы отомстить за то, что мы создали сами.
Мы думали, что никого не любим. Мы думали, что солнце сдохло. И музыка сдохла. И завтра сдохло. И жить незачем.
Мы хотели умереть красиво - в битве или разбившись. Мы хотели смерти больше, чем жизни.
Мы любили выискивать грани. Мы фыркали на небо.
В одиночестве нам было лучше, чем с кем-то. С кем-то мы становились тенью. В одиночестве мы были собой.
За нас умирали, падали, плакали. Мы были важны. Без нас рушилось что-то.
Мы были закрытые, засоленные, убитые, нераскрытые. Мы не думали. Мы ощущали. Мы были не хуже и не лучше - только по-другому.
Мы жили депрессивно и напряженно, между нашими смертями лежало десятилетие. Мы умерли от запаха масла и ветра в горах.


Мы.
Мы были такие странные. Мы были ТАКИЕ странные.
Мы были совсем не такие и ирреальные.
Мы были такие странные. Мы не должны были быть такими.

Форумные Ролевые Игры - классификация.




Ролевых много. Ролевые разные. Игроков и админов ещё больше. И они тоже разные. Найти своих – результат многочасовых блужданий по Яндексу и Гуглу. Данный текст – весьма приблизителен и условен, но всё же хотя бы немного упрощает этот хаос виртуальных миров. Заглянем?



Тип первый, «набивательно-общительный».
Как всё начиналось: просто кому-то, недавно освоившему дизайн и прочие премудрости Нtml, захотелось показать миру свою гениальность.
Плюсы и минусы: Ну, вот вы заходите на форум, который почти наверняка by Ucoz или rolka.ru, и видите на счётчике сообщений страшную цифру – 15674. «Ого!» - говорите вы. – «Вот это я понимаю ролевая!» Так же вы обнаружите огромное кол-во игроков, страниц тем и т.д. Радуетесь? Рано радуетесь.
Потому что при ближайшем рассмотрении любой попавшейся темы вы увидите:
- посты размером не более пяти строчек
- игровую систему – раздолбанную и порядком неудобную
- Неканонов а-ля Мэри Сью (других здесь просто не бывает)
- всемогущих Канонов (аналоги не приняты)
- отсутствие Игровой логики (вы когда-нибудь бывали в шести местах одновременно?)
- все ваши внефорумные отношения будут переносится на Игру, а игровые – на Внефорум.
- и много других не менее приятных сюрпризов.
Впрочем, нельзя не отметить ещё один маленький плюс: как бы вы не играли, критиковать вас не станут. Даже если вы свято верите, что «кАровА» - это нормально.
Зачем : Исключительно ради общения. Ради того, чтобы найти себе товарищей по аське. Ради того, чтобы показывать всем вокруг, какой ты крутой и как ты умеешь отправлять срок сообщений за минуту. И ради многого другого. По-честному – ради чего угодно. Только не для игры непосредственно.
Игроки: исключительно весёлые, немного раздолбанные, но очень позитивные люди. Не любят заморачиваться такой ерундой, как красота, размер и грамотность поста, и вообще предпочитают темы «Флуда» и «Форумных игр» ролевым темам. Обычно талантами не блещут (раздел «Наше Творчество» в гордом одиночестве), быстро объединяются в группки по семь-восемь человек схожих интересами. Количество «НУБов», «Приколистов» и «Бегунков» намного превышает разумный уровень. Общая масса (до ста человек) постоянно сменяется, неизменными остаются с десяток игроков которые:
а) дружны с Админом
б) играли со дня основания ролевой
в) быстро поладили с а) и б)
Люди весьма наглые, неответственные и плохо играющие.
Народ очень положительный, импровизирующий и эмоциональный.
Личное мнение: не люблю, потому что зануда. Хотя начинала именно с таких.


Тип второй, «интеллектуально-творческий».
Как всё начиналось: а начиналось всё с какой-нибудь компании давно знающих друг-друга заядлых ролевиков. Кто-нибудь из них регистрирует сайт (предпочитается почему-то «Мybb»). Шлёт приглашения остальным. И – вперёд и с песней.
Плюсы и минусы: самое главное «но» - мизерное количество игроков. Обычно их не больше двадцати. Игра, понятно, медленная, никто никуда не торопится, буйные действенные личности быстро чахнут и утрачивают непосредственность игры. Сообщений едва ли наберётся на тысячу. Но!:
- качество постов (как правило, двадцатистрочных) весьма впечатляет
- игровая система отсутствует как жанр
- есть перспектива серьёзно повысить свой уровень и выставить на профессиональную оценку своё творчество, своё мнение о книгах, аниме, фильмах, играх, услышать несколько новых и абсолютно точно интересных точек зрения, кое-что принять к сведению, а с чем-то поспорить, улучшить знание языка. В общем, стать высокоинтеллектуальным занудой, коими обычно и являются игроки таких ролевых.
«Наше творчество», «Фанфикшен», «Кино и литература» переполнены через край. «Флуд» скучен, неразвит и малоинтересен. Ролевые темы продвигаются медленно, но верно, каждый пост пишется не менее получаса, но результат соответствующий.
Зачем: исключительно ради развития. Ради творчества. Ради красивых постов. Ради приятного заумного общения. Ради облагораживания и озанудствования. Ради высокомерных насмешек над теми, кто пишет мало, плохо, неудачно… интересно….Такие ролевые – полная противоположность первым. И выбор между ними только кажется очевидным…
Игроки: это целая история. Админы много значения предают мелочам, мало – рекламе. Играют не ниже седьмого уровня. Вокруг каждого из них невольно собирается свой фанклуб.
Люди высокотворческие, вносят много свежих идей, часто остаются непонятыми администрацией. Обязательно имеют чёткие ориентиры в интересах, каждый считается признанным гением в своей области. Начитанные интеллектуалы. Высокомерные зануды. В любом случае – исключительно интересные.
Основная масса игроков занимают шестой-седьмой уровни, несколько человек – обычно Админы и самые известные – восьмой.
Личное мнение: искренне надоела серая посредственность, заглушение свежести и новых идей с первого же этапа. Могли бы быть хороши, но слишком много высокомерия, в том числе и в смысле сотрудничества (никогда первыми не предлагают рекламу, редко признают и тем паче признают свои ошибки).




Тип третий, «профессиональный»
Как всё начиналось: а начиналось всё с двух классных ребят, давно друг-друга знающих, давно играющих и собаку на этом съевших, трижды Модеров и дважды Админов, которые захотели сделать себе ролевую. Один из них – «массовик-затейник», игровой Админ, второй – дизайнер, тонкая творческая личность (кстати, такие очень любят, если что-то идёт не так, удалять сайт ко всем чертям)
Плюсы и минусы: плюсов много, спорить нечего. Огромное количество профессиональных игроков – восьмой-седьмой уровень, не меньше. Около двадцати тысяч сообщений – и это минимум. Шикарные посты строчек на тридцать как стандарт, своеобразный стиль письма, огромное количество фишек. Ребята почти наверняка очень умные и талантливые, каждый или пишет, или рисует, или в Фотошопе мазюкает. Админы очень подкованные, не грузят дурацкими занудствами типа «ключа» или бесконечных отчётов по всем плоскостям. Зато, очень серьёзный подход к проверке игровой логики, анкет и пробных постов.
Заинтригованы? В восторге? Хотите? Зря.
Народ – просто ужасный. Вы только представьте себе – одни творческие люди, профессионалы в своём деле, игроки экстра-класса! Да вы загнётесь! Постоянные придирки, невозможно презрительное отношение, интрижки за глаза, напряг по полной. Расслабится – нереально, подружится – очень сложно, стать признанным – много хотите. Играть на такой ролевой надо только ради Игры. Впрочем, ради неё вообще много чего можно сделать.
Зачем: для повышения классификации, уровня постов, игровой подкованности.
Игроки: единственное, из-за чего эти ролевые не стали идеалом. Невозможно, ну НЕВОЗМОЖНО общаться. Хотя во флуде куча сообщений.
Личное мнение: играю, но исключительно ради поддержки формы. Был бы другой выход – бросила бы. Для меня внефорум довольно много значит.

Тип четвёртый, «среднестатистический»
Как всё начиналось: с желания довольно опытного игрока поадминить.
Плюсы и минусы:Плюсы:
- великолепный «соцпакет» - и аватарку вам заколбасят, и с подписью помогут, и «ник-состояние-титул» сразу спросят – и на всё это будет отведён целый раздел.
- много акций, с которыми можно не мучаться над анкетой.
- несложно пробить анкету. Принимают обычно сразу, без придирок.
- много «новых канонов» - Неканонов, введённых администрацией как канонические, сюжетно важные персонажи.
Минусы:
- народом не блещем, максимум пятьдесят человек, из них «ходящих» - не больше двадцати.
- посредственная игра, никаких оригинальностей вы не увидите.
- слабые Флудовые темы
Зачем: ради Игры. Если вы геймер по полной программе, вы меня поймёте. Если нет, объясняю – для большего количества. Выжиматься тут не надо, но и без особого расслабления – идеально, чтобы сказать: «А вот у меня шесть ролевых….»
Игроки: милые ребята без заморочек, обычно играющие не больше года.
Личное мнение: симпатично, без нервов. Никаких заскоков типа:
«- Ах, вы не играете? Ну, тогда я всё удаляю! Удаляю!» (ролевая типа 3)
«- Срочно! Отчёт за прошлую неделю! Нет отчёта? Минус в репутацию!» (ролевая типа 2)



Тип пятый, «техническая»
Как всё начиналось: с фотошопера.
Плюсы и минусы: никогда вам не понять о чём я говорю, если не поиграете хоть чуток. Великолепный дизайн, продуманный вплоть до мелочей. Много удобных, сделанных вручную кнопок. Приличный запас видео, аудио и флешек, фанфиков, манги и прочей ерунды Фэндома. Просчитанная до мелочей игровая система. Определённое количество оружия, техник, денежные единицы. До минимума доведенный личный контакт(example : нарутовский фэндом – задания даёт не Цунаде, задания вывешиваются в теме, где отписываешься за взячу)
Мило, да? Только посты при этом трёхстрочные, в звёздочках. И народ довольно своеобразный. Даже очень.
Зачем: ну, это если вы Мувимейкер или Фотошопер. Тогда сработаетесь быстро.
Игроки: ребята не злые, но со своим вкусом. Очень любят всевозможные технические выпендрёжы, знают каждый из них, презирают простых смертных. На мой скромный взгляд – будущие Айтишники.
Личное мнение: не моё. Хотя, впечатляет.



Ролевых много. Ролевые разные. Игроков и Админов ещё больше. И они тоже разные. Найти своих – результат многочасовых блужданий по Яндексу и Гуглу. Но, ради Игры – ради той игры, которая сводит с ума, которая захватила миллиардное поколение, которая заставляет рваться в Инет и днём и ночью, чтобы взглянуть «не ответили ли на пост?»… Ради этой Игры. Лично я – готова на всё.

В колонках играет - I'm ALIVE!

Название: Зазеркалье
Пэйринг: Хикару/Каору
Жанр: яой, психоделика, романс
Рейтинг: детский
Автор: Эвглена Зелёная

\"Не имеет смысла жить, если потеряешь смысл жизни.\"
С чисто стилистической точки зрения, это - тафталогия, исключительно нелитературный прием. С точки зрения человеческой души, это - приговор.


.зеркало

Я смотрю в зеркало и вижу свое отражение. Вполне нормальное явление. Я смотрю в зеркало и вижу тебя. В нашем с тобой случае это - ни в коей мере не признак сумашествия.
- Я тебя люблю, - упрямо твержу я отражению, нежно стирая слезы с твоих щек. - Люблю.
Отражение - то есть, ты? - плачет. Я не понимаю, почему ты - то есть, мое отражение? - плачешь. Может, от того, что сегодня ты опять пробыл весь день у Харухи? Или, потому что это был первый раз, когда ты мне не разу за день не позвонил? Или потому, что рисуешь ее на последних страничках тетради?
Не знаю. Но вы с моим отражением плачете - плачете и никак не можете остановится.
Я не способен смотреть на твои слезы. Я бегу, желая скрыться от того, чего не могу предотвратить. Я зарываюсь в теплый плед на нашей кровати. Этот плед пропитан ароматом твоих волос цвета свежей карамели. Этот плед пропитан тобой и, почему-то, мокрый от слез. Странно - ведь плакали мое отражение и ты, верно?


.алиса

Мне всегда было интересно, есть ли другая, \"зазеркальная\" Алиса, поменявшаяся с героиней Кэррола местами? Та Алиса, которая попала в наш мир, согласно равновесию зеркал? Та Алиса, котрой для меня стал ты?
Мы похожи, как две капли воды и наши миры тоже похожи. Лишь малейшие, едва видимые отличия заставляют незабывать - это все-таки разные миры.
Я наблюдаю за тобой на географии, запоминаю каждый твой жест. Я с удовольствием замечаю - ты дышишь так же, как я. И щуришься, как я. Разница лишь в том, что ты думаешь о Харухи, я - о тебе.
Сколько же меня в тебе? Где кончается мой мир, где та прохладная зеркальная грань, отделяющая нас с тобою?
Я также не понимаю, как Харухи могла попасть в твой мир. Она ведь абсолютно, абсолютно не похожа на тебя! И, все же, ты открылся ей, распахнул для нее все двери, взахлеб рассказывая все свои тайны! Она для тебя - будто Червовая королева, властительница тебя - полноправная и безраздельная.
.окно
Когда ты спишь, я рисую тебя. Я рисую тебя на запотевшем от моего дыхания стекле нашего окна. Вычерчивая твои губы, я думаю о том, что неплохо бы почувствовать, какие они на самом деле. Я не могу верить в загадку окна, в то, что они холодны и бесчувственны. Я живу надеждой на то, что они будто огонь, пляшущий на заженной мной свечке.
Какими бы не были твои губы, я никогда не узнаю об этом. Ты не расскажешь мне об этом, я не спрошу.
Я готов отдать мир, чтобы хоть на секунду ТЫ задался вопросом - каков был бы поцелуй со мной? Может быть?...
Карета едет. Милорд говорит: дочь, дочь. Как странно, что тебя со мной держит именно Харухи - главная часть заклинания. Держит и вырывает одновременно. Плюс на минус будет минус, так?
Но во тьме, в огне, в слезах, в метели, в буре, в беде - ты всегда ищешь меня...
И я принимаю тебя, буду принимать - всегда.
А Всегда от Никогда отделяют четыре буквы.


.рояль

Глупый милорд опять удрал куда-то со всеми, бросив дела на нас с тобой. Я люблю наш клуб - этот зал, бесконечные записи Кеи, белый рояль в углу, разбросаные мягкие игрушки Хани, нашего глупого принца. Этот клуб дает мне возможность, пусть и играя, сказать тебе, о чем я думаю и чего хочу.
И вдруг что-то щелкает во мне.
- Хикару? - зову я и ты оборачиваешься. Ты всегда оборачиваешься на мой голос, но однажды это прекратится. Однажды Харухи станет для тебя важнее. И тогда зеркало моего мира расколется на тысячу осколков.
- Да, Ка.... - начинаешь ты, а я, понимая, что скоро навсегда лишусь этой возможности, притягиваю тебя и касаюсь твоих губ.
Одна секунду безумного счастья. Два отсчета эйфори. Три щелчка тонкой стрелки часов. Большего я себе позволить не могу. Я бросаю тебя и бегу, не в силах принять ответ. Я бегу, оставляя тебя одного, расстеряного и потеряного посреди давно опустевшей клубной комнаты. Я не знаю, куда бегу - лишь бы не встречать твоего взгляда.


.некодзава

Я дурак. Я понял это только сейчас, сидя у приютившего меня, спрятавшего меня в своей каморке Некодзавы - то, что я дурак. Зачем я убежал? Стоиоло расхохотаться, хлопнуть тебя по плечу, сказать, что это шутка и я все готов отдать за фотку твоего нынешнего выражения лица - и все, конец трагедии, лишняя порция твоего стеклянного смеха! А я побежал, настоящий...
- Дурак я, Некодзава? - спрашиваю я у человека, не расстающегося с игрушечной кошкой. О, логика...
- Дурак, - усмехается он. - Дурак, при всем своем уме.
- Если бы ты любил кого-то, недоступного для тебя, что бы ты сделал? - бурчу я, тщетно надеясь, что он не услышит.
Некодзава молчит, смотрит на меня и улыбается. Даа, видно, я совсем дурак.
- Сказал бы ему об этом, - мягко шепчет Некодзава и, хлопая меня по плечу, подталкивает к двери. - Прямо сейчас.
А Некодзава, все-таки, очень даже хороший парень...


.дождь

Дождь, льющий как из ведра, сводит меня с ума. Где же ты, черт возьми? Я обегал всю школу в поисках тебя - и нигде, нигде тебя нет! Я не могу больше. Я сдаюсь - сажусь на скамейку дворика и отдаюсь во власть дождя.
Я промок до нитки. От звуков грома не спасут ни наушники, ни тонкая, пронзительная мелодия флейты.
И я чувствую тепло на плече...
Я поднимаю глаза. Мне страшно думать, я боюсь мечтать, я заталкиваю звонкое желание внутрь себя. Я борюсь с надеждой, как со злейшим врагом.
Она выигрывает.
- Смотри на меня, - проговариваешь ты, сжимая мои плечи и насильно поворачивая к себе. - Смотри на меня, и делай, что я говорю.
Сложно понять, что течет по моим щекам - терпкие, соленые слезы, или горькие, холодные капли дождя.
Лишь с усилием разбирается, где огонь твоего дыхания сменяется пылкостью поцелуя.
Я боюсь смотреть на тебя, жмурюсь и дрожу, а ты думаешь, что это от холода и растираешь мне руки.
Мне жаль, что я ношу не \"бусинки\", а обычные \"стандартки\".
Ну и пусть.
Это ерунда, что я не могу поделится с тобой треком.
Куда важнее, что я делюсь с тобою дыханьем.


.завтра

Тамаки улыбнулся. Харухи в умилении сложила руки. Кея оторвался на секунду от письма, взглянул и снова углубился в блокнот.
- Прелесть... - промурлыкала Хару.
Мори, державший над всеми зонтик, склонил голову чуть вбок.
- Хмм... - ответил Кея. - Ну, это определенно повысит рейтинг клуба.
- Дурак, - пожурил Тамаки. - Идем.
Кея долго смотрел вслед Тамаки - как-то странно, пронзительно - а затем вздохнул и двинулся следом. Ханни и Мори поспешили за ними.
Харухи полюбовалась еще на поцелуй, не разбивающийся дождем, похожий на две половинки пазла и черкнула что-то в ежедневнике.
- Так, - пробормотала Хару. - Кару и Хиру - есть. Следующие на очереди - Кея и Тамаки. Надеюсь, Некодзава не откажется мне помочь...
И, положив блокнотик в сумку, Харухи пошла домой.
Глупышки... Ничего не понимать столько лет? Впрочем, я все устрою... Нэ?

Название: Надо
Автор: Эвглена Зеленая
Жанр: психоделика, яой, романс, ангст
Пэйринг: Оз/Гилберт или Гилберт/Оз
Рейтинг: PG-13
Тип: серия связанных драблов


Они мастера в сокрытии чувств.

Надо изображать дыхание. Надо ничем-ничем себя не выдать, ловя мгновенья изумрудов. Гилберт Найтрей всего лишь слуга. Гилберт Найтрей прав не имеет.
Надо играть сердцебиение. Надо не сойти с ума от желания при виде алебастрового шелка по телу. Оз Безариус даже не часть Пандоры. Оз Безариус прав не имеет.


Ночью им тяжело.

Ночью, уткнувшись в подушку, содрогаясь. Уснуть невозможно, слишком много мыслей - и, с утра, не выспавшись, трудно владеть собой. Поэтому именно с утра и вылетают ненароком фразы, запрещенные смыслом.
- За что ты любишь Алису?
Не так. Нельзя. Невозможно.


Здорово играть в шахматы.

Тогда все можно. Даже ставить шах и мат. Стрелка часов неутомима. Слова летят, летят и, забывшись от счастья, можно нечаянно сказать неправильно:
- Что у тебя с Эйдой?
Никогда. Ни за что. Никак.
Когда-нибудь?...


Простить

Они не могли много простить самим себе и друг - другу. Сладкая кровь из глубоких порезов - плата за сгоревшие нервные узлы. Щели, будто прорванные Цепями, не получается замазать воском или склеить медом. Завтра в трех минутах и через целую вечность одновременно. Это все от прошлого.
"Я едва не убил его дважды."
"Я постоянно ставлю его под удар."
Нельзя. Не потому, что ставишь на кон душу. Даже не судьбу. И, тем паче, не жизнь. Просто магическое слово "все". Серость, решающая за. Это причина. А отговорки, самовнушение, прошлое - повод. Повод и причина - разное. Как аксиома и следствие.


Стены

Между ними стоят стены. Кирпичные, нет, титановые стены. Стены, которые под силу перелезть лишь волшебнику. Это будет туман, как Англия. Или, мгла. В любом случае, янтарь и изумруды очень хороши вместе. Но вот только золото и агаты - это полная безвкусица.
Нет. Это даже не пресловутые "все". Страх, перерастающий в паранойю. Потерять - лишиться последнего смысла к жизни. Значит, доставая иногда из шкатулки и любуясь, даже не касаться.
А, может, это даже не страх? Другой уровень разума теней? Еще дальше, еще больше?
"Хочу". Нелепое, неуклюжее слово. Тоска. Совсем не так - "желаю". Самодержавие и власть. Сила.
И все равно страх. Придется и дальше разыгрывать дыхание, сердцебиение и дружбу. Да?
Хлысткий, гибкий разум, нещадно избивающий вечную спутницу безумия, выносил недвусмысленный приговор. Надо быть. Надо жить. Надо дышать. Сколько раз?


Половинчатое никогда

Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Но не так. Impossible. Поэтому, даже марионеткой не смог.
- Я восхищаюсь тобой. Ты так много раз меня спасал.
Это долгожданная благодарность. За нее была разбита копилка-жизнь, смешена кровь, проклята судьба. Ее ждали целую вечность - ее приняли, как королеву:
- Ага...


Крово-фонарность

Много фонарей. Они часто возвращаются с задания поздно ночью, когда зажжены белоснежные фонари. Ушибы, синяки, царапины, раны, сломанные ребра, проткнутое легкое. Изящный контраст насыщенного, темного, тяжелого алого и кремовато-алебастрового, легкого, нежного белого. Контраст крови и света. На асфальте и в воздухе. Срывающийся, хрипловатый голос. Звук упавшего тела.
- Прошу тебя, прошу, не делай этого.... Ты умрешь... Ты не можешь меня бросить... Не можешь так со мной поступить... Пожалуйста, не уходи!!! Не кидай меня!!!! ПРОШУ!!! Я не выживу без тебя! Не уходи, умоляю!!!
Одна промашка - миллионы смертей. Одна промашка - счастье на всю жизнь. А миллионы смертей - статистика, разве нет? Но, нельзя... Нельзя...


Однажды

Однажды все просто прояснится. Тогда будет новая судьба. Нежно-страстный внутри. Война эйфории и блаженства. Расцарапанная спина - и вот тогда кровь будет пусть и горькой, но счастливой. Страх не будет свержен, это будет случайно. Плохо. Лучше завоевать свободу, чем получить от кого-то. Впрочем, неважно. "Люблю, люблю," - неустанно повторяя в горячке Этого завтра.
И, все равно, карнавал разума. Один раз, списанный на безумие - и опять, опять назад. Снова в сны под утро. И в воспоминания - те, что так трудно достать вновь. Своими же словами растопить жизнь? Предрассудки...

Название: Сегодня
Автор: Эвглена Зеленая
Фэндом: Клуб свиданий старшей школы Оран
Тип: серия драбблов
Рейтинг: от PG до PG – 15
От автора: всё это могло бы быть частью хорошего фанфика. Всё это могло быть красиво упаковано в вязь литературных приёмов. Всё это могло быть как минимум красиво. Но, это попало ко мне – и идея превратилась в ничто.



Кофий

Утром Хикару заваривал "простолюдинский" кофе, банка которого была стащена им из запасов Клуба. Кея, наверняка, придет в ярость - жмот, даже кофе жалко. Ну да ладно, какое кому дело до Кеи и того, что он думает.
Каору еще спал. Одно из немногих отличий близнецов заключалось в том, что Хикару был "жаворонком", а Каору - "совой".
Хикару достал чашек с полки. Он специально разогнал всю прислугу - хотел все сделать сам. Так, что там говорила Хару? Две ложки кофе в кружку. Залить кипятком. Вроде, ничего сложного.
После того, как близняшка разбил три чашки, рассыпал полбанки и облил себя кипятком с ног до головы, долгожданный кофе был готов.
Хикару улыбнулся. Сейчас брат встанет и, потряхивая сонной головой, приползет на кухню. И будет пить этот самый кофе, который сейчас делает Хику. И коснется губами чашки...
Хикару, внезапно, повинуясь мимолетному желанию, прикусил губами краешек кружки брата. Кофе обжег язык, Хикару оторвался от чашки и, непонятно от чего, покраснел. В чем дело? Разве он не привык ежедневно разыгрывать инцест? Разве не заходил вместе с братом, к ужасу Харуки и восторгу девушек, до поцелуев? Но тогда все это было по-другому, как-то не так. На публику. А сейчас?
- Хика, охайо... - окликнул рыжего сонный голос сзади. Хикару обернулся. Растрепанный Кару подползал к столу.
- Охайо. Хочешь кофе?
- Простолюдинский? Ооо, давай!
Хикару резковато сунул кружку в руки брату и отвернулся. Кару блаженно вдохнул терпкий аромат и отпил.
- Ну, как? - невзначай спросил Хикару, который, сам того не замечая, уже минуту как судорожно вертел в руках чайную ложечку.
- Мм... - неуверенно промычал Каору. - Странно.
- Что, хреново? - близняшка постарался напустить в голос побольше равнодушия.
- Да нет, отлично! Просто, какой-то странный привкус... Очень сладкий, кажется, ванильный.
Хику ничего не ответил и, усмехнувшись, подсел к брату с собственной кружкой кофе. Ждали разговоры, смех и планы. Весь день после этого у Хикару было отличное настроение.


Падал снег

- Ай! -вскрикнул Ханни, отдернув руку от иголки. Капелька свежей крови быстро покрылась тонкой корочкой льда.
- Что? - невозмутимо и односложно спросил Мори. На шапку падали нежные, пушистые снежинки.
Разве это не здорово - выбирать елку на Рождество? Ходить по засыпленому снегом, ажурному, будто стеклянному лесу, смеяться, придирчиво рассматривать варианты! Еще лучше, когда идешь со своим лучшим другом! Эйфория так и хлещет, так и рвется из груди!
- Палец уколол... - проворчал Хани, поджимая губки.
- Вот как? Дай, - Мори мягко перехватил ладошку Хани и, наклонившись, внимательно осмотрел царапку. "Малыш", не теряя времени зря, потянулся в карман джинс Мори, где, наверняка, лежали леденцы. И замер, почувствовав горячее дыхание на руке.
Мори лизнул палец мальчишки. Потом еще. И еще, еще, еще. Старательно зализывая ранку, он не сводил глаз с Хани, ожидая его реакции.
Хани застыл в ступоре. Мори остановился. Минуту они смотрели друг на друга и молчали. А потом Мори вздохнул, выпрямился и побрел дальше.
- Стой!
"Дикарь" замер. Послушался громкий хруст снега и быстрый топот маленьких ножек. Мори почувствовал, как его куртку подергали и чуть повернулся. Хани смотрел на него и молчал. Долго смотрел. И, вдруг, неуверенно потянул Мори вниз, на себя.
Мори замер в сантиметре от лица "малыша" и прищурился. А потом одолел оставшееся расстояние в секунду.
Тихий поцелуй затянулся надолго, а снег все падал, падал, падал...


Старый граммофон

- Потанцуем? - спросил Кея у Тамаки, когда все уже разошлись, и в третьем музыкальном зале остались лишь "король", "королева" и фокстрот. Они так уже давно оставались вместе, но в последнее время все сильно изменилось. В последнее время - это с того момента, как Тамаки начал искать в каждом очкарике одно лишь лицо.
- Кея... - пробормотал принц, отворачиваясь и краснея.
- Перестань, я ждал весь день... - Кея бесцеремонно перехватил запястье Тама и резко дернул его на себя. Тамаки качнулся, не успел затормозить и упал в объятия Кеи. Кардинал выдал ухмылку, склонился к уху принца, зашептал:
- Я не буду кусаться. Ну же.
Тамаки неуверенно кивнул. Кея поднял очки на лоб, властно обхватил одной рукой ладонь принца, другую положил на талию. Заиграла новая мелодия.
- Принцесса? - Кея чуть склонился к Тамаки и уверено вел, не давая даже бесконечно путающемуся Тама биться с темпа. - Моя принцесса...
Обжигающее дыхание, нечаянные или подстроенные прикосновения губ до шеи - Тамаки нежно сходил с ума. Кея, на голову выше принца, прижал его к себе, и шептал что-то в вихрастую макушку. Все слова заглушала музыка, но Тамаки знал, что это были за слова.
Музыка стихла. Кея стоял, сжав Тамаки в своих объятиях и молчал.
- Хочу тебя, - наконец прошептал он и, оттолкнув принца, бухнулся в кресло, спустил очки на глаза и, стараясь не смотреть на Тамаки, начал машинально подкручивать старый граммофон, который был ради антуража притащен в клуб.
Тамаки закрыл глаза.
- Бери.
- Дурак! - закричал Кея и стиснул зубы.
- Бери. - повторил Тама, подошел к кардиналу и опустился перед ним на колени.
- Сам не знаешь, на что идешь! Это безумно больно! А вдруг мы расстанемся? - Кея замахнулся было на глупого принца, но безвольно и отчаянно остановился в замахе.
- Бери, - Тама приподнялся и потерся щекой о ладонь Кеи, смотря так преданно, как не каждый Лис смотрит на своего Принца.
Кея, склонился, провел языком по скуле Тамаки, спустился на шею, остановился у ключицы.
- Ты сам этого хотел. - произнес на секунду оторвавшийся Кея, так же, как сказал бы: "Прости, но..."
Тамаки радостно закивал и потянулся за наградой и наказанием. Кея, сминая поцелуем сначала губы, а потом и кожу, спускаясь все ниже и ниже, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке принца. Зазвучал вальс.