я люблю этот дневник, этот честный монолог с собой, самоуглубление.
ведь нет ничего (кроме разве что гравитации и прочих не приносящих душевного покоя материальных вещей) определённого. кроме, разумеется, моей глухой тоски. но как показывает циничная практика, с глухой тоской можно жить сколько угодно. семь лет, например. временами заверяя себя, что её нет.
много вещей, о которых я думаю сегодня.
я очень верю в людей, но чем дальше, тем больше они как будто хотят разубедить меня в необходимости этого. да что там «в необходимости», в самой возможности верить в них, удерживая в голове все их проявления. от этого я плачу по вечерам, от этого очень трудно.
ещё очень трудно даётся мне прощение. я работаю над ним, но оно по-прежнему натужное. я спрашиваю с тебя максимально, стараясь максимально же соответствовать. почему я всегда забываю, что ты - не я, и никогда мною не был?
какие-то люди привязали скотчем к морде овчарки петарду и подожгли. собаку усыпили, чтобы не мучилась. я ревела отчаянно. если люди не делают зла только ради зла, ради чего они это делают? я хочу их любить, но получается только хотеть им воздаяния по заслугам. жестокого. равноценного. справедливого. но что может быть справедливым наказанием за это. у меня не слов. тупое тупое тупое зверство? я бы хотела посмотреть им в глаза. или нет. я не знаю. все вещи в мире как будто меня касаются.
и ещё я честна, но не искренна. ведь частичная искренность не считается. наверное поэтому я повесила её фотографию на стену. я хочу, чтобы он меня спросил — зачем ты повесила её фотографию на стену? но я не захочу отвечать. я уже не хочу.

отец снова подставляет меня. рено меган2 и 15 минут ехать, а он всё равно не приезжает в этот единственный раз в году, когда я праздную очередной +1 к возрасту. не понимаю. расстраиваюсь. разочаровываюсь. злюсь. отчаяние завладевает мной при мысли о том, что у него просто (и тут внимание, безапелляционно и нечем крыть) нет желания. это волнорез, это мол, это пиздец. я чувствую себя нелюбимой дочерью, что зарекомендовало себя нежелательным для психологического здоровья уже не раз. хотелось реветь или сжечь что-нибудь, но для первого недобрала поводов, ибо слишком хорошо знаю отца, а для второго я слишком за гринпис.
а ещё я всегда говорила что любовь и влюблённость это очень разные вещи, но говорила скорее потому, что мне нравилось, как веско и мудро это звучит. а теперь я, кажется, понимаю, что это значит в действительности. новоприобретённое знание выводами не радует, т.к. это значит что я либо а) никогда не любила, и б) по-настоящему проебалась.
мат в посте призван придать ему эмоционального накала и пронзительности. так и есть, скажу я, ребята, так и есть. я чувствую себя старой. я рассказываю маме вещи, которые мама должна рассказывать мне. трудно.

на работе почерпнула дивное «ни хера себе судьбинушка», что как нельзя более.
столько кофе я не выпила за весь период своей любви к этому дивному напитку, как за эти боже уже четыре месяца работы. благо, с одной из трёх меня попёрли за отсутствие на неё времени, и это килинг ми, потому что с дизайнерского фриланса. а я-то планировала как раз наоборот. дерьмо.
а я о чём.
на работе водители ездят с 9 до 23х или позже, иногда 6 дней в неделю, чтобы кормить семьи. и улыбаются, шутят. ещё и халтуру берут, ставят окна кому-то, шустрят чего-то. пацаны ваще ребята © интерсно, когда им было 22, они были такие же?
параллели не трудно проследить.
я взрослая, всё просрано, нам не уйти из этого гештальта, с работы не уйти, ибо за институт в месяц надо платить как за комнату, комнату при таком раскладе не снять, да и не хочется, хочется квартиру, а Восьмой мнёт не хочет не готов стопятьсот не. эх, Восьмой, ты же мне море обещал и весь мир, кажется.
усталости и обиды накопилось, завтра напьюсь водкой с любимой Вермишелиной, а она спросит, поругает, пожалеет, да пусть бы и промолчала даже, всё равно будет хорошо.
с кем делить это? впервые в жизни я не хотела решать сама. вдруг мне вышибло дух опасной и пьянящей даже мыслью, и я позвонила отцу. приехала к нему, и между тем как он купал одного сына и кормил второго, между кофе, рассказывала ему, рассказывала всё как есть, дрожала, а он слушал.
он ничего нового мне не сказал, а мне и не нужно было. но он просто слушал. отец слушал про мою жизнь(!), обычную, трудную местами, и говорил "одному тяжко", советуя мне не делать поспешных выводов. и я смотрела на него тоже и думала, что он знает, о чём говорит.

я бегу домой, я реву, мне семнадцать лет, моя любовь разбила мне сердце.
враньё.
меня подвозят с работы на машине домой, я смеюсь с коллегами, мне 22, я разбила своей любви сердце сама.
однако, ощущения те же. why.
когда человека серьёзно спрашивают, что он предпочтёт - неведение и спокойствие или правду и боль, и когда на это он отвечает - "конечно, правду!", он никогда не знает, на что соглашается. к тому же соглашается тот самый, который в неведении. как же можно принимать его слова в расчет?
я думала это будет очень длинный пост, но уже чувствую себя уставшей.
немного поворачиваю голову, рандомные куски из вчерашних снов вспыхивают и гаснут моментально. в этом году мне снится, кажется, только апокалипсис и война. и моя случайная шутка про священную войну уже не кажется мне случайной и тем более смешной. подсознание настолько выпирает, что даже я его фиксирую.
моя священная война длится вот уже немногим больше года.

себе я напоминаю поплавок, а тебе?
мне стыдно и не стыдно.
это как борщ из чувства вины, счастья и чувства вины за счастье.
и счастье понимается следующим днём, думаю я, потому что сегодня знаю, что была счастлива некоторое время назад.
наверное, когда ты счастлив, тебя вырезают ото всюду, а потом аккуратно вставляют назад в общий файл, где включается мыслительная функция, и ты осознаёшь, где побывал.
пишу, чтобы не забыть, надеюсь, что никогда не забуду.
загораются лампочки по очереди, и я вспоминаю какие-то моменты, но в них всё равно почти всегда только его глаза. или губы, так что чего же тут запишешь. горячо.

возрадуйся, лирушенька, я снова в тебя пишу.
возликуй.
отбившись от всех рук заявляю: холодно.
лето прошло, прошла треть осени, через месяц и мне двадцать два, ohmygod
из важного: canon 400d (гелиос 44, юпитер 9, одна коммерческая съёмка), побеждённая ангина, никаких песен и переломов.
под катом пара фотографий, которые никого не удивят.
но сейчас мне нужно знать, как вы принимаете решения? те, которые какбе судьбоносные? которые 50\50?

сегодня тот же день, что был вчера, резонно замечает Борисборисыч, а тем временем
наша семья пополнилась. мы назвали её Mushi, потому что она ну точно между мирами и совсем светлячок.
наша белая киса полутора месяцев от роду сочетает в себе все технические характеристики идеальной кисы.
она ласковая, послушная, игривая, спит на кровати с нами, скучает и плачет, если её не брать на ручки, уже откликается на имя (3 дня у нас живёт), приходит, если позвать. лоток тоже пройден.
а ещё у неё ужасно умные и грустные глаза. даже не знаю, где и берут таких кис. мы даже не можем точно сказать, где её нашли (Потеряшка, мы ищем дом, отдам даром?), а тем временем
я потеряна.
что-то там разладилось внутри. и прекратился мир. нет разлада, но и гармонии не наблюдается.
когда я пытаюсь подумать, чтобы разобраться, появляется чувство, что я хочу подобрать с пола монетку, при этом
я уже двести лет как на ходулях, таких высоких, что не вижу, где они заканчиваются.
утечка газа может быть, но какая-то тихушная.
я медленно функционирую, готовлю кашу Муши и подметаю пол. слушаю, как Слава в соседней комнате ест семечки и смотрит аниме.
смотрю замечательно насыщенные волшебством, сюжетом и информацией со всех органов чувств, однако тревожные сны.
Муши спит на своём зелёном полотенце (белая киса на зелёном полотенце) и поёт песенки во сне.
снова пропускаю этот выдох. три вдох, два выдох. но при всём этом очень люблю.

меня расстраивает эта порнуха. меня расстраивает, что кроме меня она мало кого расстраивает.
об этом можно догадаться хотя бы по факту её окупаемости.
ещё такое вот:
зачем задавать вопрос, если есть всего два варианта ответа, один из которых не даёт особо нового знания а только рождает за собой следующие вопросы, приводящие в итоге к новым вопросам или ко второму варианту, который обнуляет что-то приятное.
я надеюсь, что так не со всеми вопросами. какое-то дерьмо.

в большинстве случаев (дней) всё хорошо.
примерно так, как если бы я писала развёрнутое сочинение-отчёт, проблематикой которого был бы вопрос "какдела?", ответом-заголовком же являлось бы "всё хорошо".
но, конечно же, посты пишутся в минуту душевного смятения. то есть говорю откровенно - мой дух даже не смятён, а просто смят.
ты слишком часто спрашиваешь, чтобы я утвердительно заявляла и заявляла "да, люблю, очень люблю", как будто сама хочешь увериться в своей любви ко мне. я чувствую подвох. ладно, враньё, я не сильно проницательна, однако логическая цепь выстраивается так быстро, как будто я и правда чувствую.
на днях мне явилось откровение о том, как я слишком много думаю.
уже несколько раз подумала о том, что буду делать, когда ты станешь промышлять нефизическим блядством.
понимаю, что знаю то, чего ты сама ещё объяснить не можешь. (см. предыдущее предложение)
могу определённо предречь (раньше думала, что это похоже на неправдоподобные мелодрамы, оказывается, в жизни всё намного неправдоподобнее), что если ты не разберёшься во всём сейчас, то я разберусь буквально в момент после сейчас. и это будет безапелляционная фигня. грустная.

I Am So Much More Me That You Are Perfectly You ©
я хочу, чтобы мы с тобой жили ещё очень долго и очень счастливо.
и чтобы никто не умирал, пока не решит, что уже не прочь научиться чему-то ещё.
и чтобы ребятам было больно за всех, кто болеет и болит.
и чтобы вы помогали бабушкам и носили их сумки от метро до автобусной остановки, а лучше до дома.
и чтобы люди не были такими слепущими, неряшливыми растратчиками кармы.
и чтобы не уходили.
и чтобы тоньше всё, тоньше.
и чтобы мамы плакали только от радости за детей.
и чтобы дети не плакали.
и чтобы ты никогда не грустила, даже если вдруг придётся прощаться.

Знаешь, меня это всё равно не отпускает.
и я чувствую, не отпустит, хотя бы пишу.
22 дня назад он умер, но все молодцы, все держатся.
только вот преподаватели всё равно смотрят на нас, а видят его.
и мне от этого стыдно и горько и ужасно гордо тут же, оттого что мы были его студентами.
- Это чьи?
- Это Серёжины.
и даже Наталья Петровна сегодня была благосклонна ко мне.
потому что я тоже Серёжина.

я ему ужасно благодарна. и чудесно думать, что я ценила его всегда, а не только после.
и немножко жаль, что мы так и не пили с ним у него же дома, как и собирались.
зато мы пили за него. и вот тогда он точно как будто с нами был.

Сергей Алексеевич, я ужасно скучаю.

а ты завидуешь? это так противно - реклама, продай меня дороже, чем.
в моей комнате пыль и пахнет там пылью. а пыль - белая, как будто чистая.
и уже скоро момент, когда я не поленюсь достать волшебную палочку.

мне ужасно трудно.
всю жизнь мне давалось вокруг всего. вот ровно до августа.
и такое, знаешь, *крайне громкий звук*
надо платить за учёбу. у меня не хватает денег. я хочу жить с тобой. у меня нет денег. у меня нет времени. нет нормальной работы. два года без моря, и я похожа на жижу. полгода официанткой и уже нет сил. я капризная, ты думаешь.
и сегодня ты дома, а я тут, в отчаянии.

и да, зайдя в дневник Свичера, искав кусок поста, нашла переписку мамы с тётьленой. в общем, знаешь, она совсем не против, чтобы я переехала.
по-моему, она очень даже за, только не знает, как сказать, чтобы не вышло, что она меня выставляет. и про тебя неприятные вещи.
Надира говорит, что я такая добрая, что это может быть разве что из-за того, что я двинулась.
вот и да, ты-то дома, а я тут. в отчаянии.

на повестке дня две вещи, вторую я забыла, а первая вот: я боюсь потерять всех друзей.
я не задумывалась о том, что это возможно, пока не осознала, что уже уже больше года я без двух своих любимых подруг.
и, конечно, дружба - это работа так же, как всё остальное, но раньше не нужно было работать над этим, и я не научилась.
а когда стало нужно, я не успела заметить.
а когда стало поздно, стало поздно совсем.
никто не старался, и теперь я могу только рассказывать, как было здорово.
а я ненавижу с этой горечью рассказывать как было здорово, потому что чувствую себя на похоронах радости.
с этой горечью.

год около 2004. может 05.

на кухне лампочка мигает, как надо.
скоро перегорит, как надо.
я работаю и бываю встречена после работы, от этого теплеет в животе.
давно хотела написать: мне бывает жалко мыслей. даже этой мысли мне жалко. это противно.

божественный кусок из Керуака.

я плачу' за много-людей-вокруг. у каждого из них находится для меня Неспециальная Ядовитая Стрела.

одна малышка сказала "я люблю тебя".
я подумала, что мы виделись всего-то один раз.
по-моему, она переживает.
по-моему, я окружена переживающими малышками.
и переживаю за них, конечно.

унылые стихи.

ходили с Мариной, Га и мистером красная куртка в Русский.
классно, конечно, howewer:

сухенькая с серебряными волосами, лет 70, может. она сидит на стуле, смотрит фильм, включенный в экспозицию, встаёт
- Мне очень нравится этот портрет, - показывает на какое-то Кеннеди.
а улыбается, тихо говорит что-то смотрителю зала, опрятная такая, в чистой блузке,
худенькая, вежливая. а у неё штаны совсем рваные. такие даже не зашить, а она в них и в тапочках. пришла в русский музей.
потому что любит, наверное. ну а что ещё. куда. и нет других, наверное, штанов, чтобы носить.

глаза очень щипало ещё несколько минут. и ещё.
и до сих пор.

открываю дневник сначала, потому что снова пишу о мелочах и тоске.
от неё остались какие-то тупые дела, которые как раз и ранят. (оправдываешься?)
доделываю их, чувствуя себя кем-то средним между уборщицей и хирургом.
вот сегодня посмотрела ванильное небо. мне совсем не понравилось.

ты не расстраивайся, ww, так иногда бывает.
ты просто просматриваешь новостную ленту, а там видишь, что Женя *******ва добавила 22 новые фотографии со своего дня рождения.
улыбаешься, думаешь - здорово. так славно попраздновала, наверное. твоя любимая Жеся.
смотришь, а и правда славно. там Сашня, любимая твоя тожеподруга тожешкольная со своим Сашей, там Никита, брат Васи. Вася тоже. любимый Жесей.
и ещё много каких-то незнакомых людей. которые теперь для неё самые близкие. раз на дне рождения её.
и ты точно знаешь - им всем там было тепло.
а ты сидишь в своей квартире. и тебе очень холодно.
и здравая мысль закрадывается в голову.
ты сама всё проебала.