Скржинская Марина Владимировна
ЭПИКЛЕЗЫ АПОЛЛОНА В АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ИХ ОТРАЖЕНИЕ
НА ПАМЯТНИКАХ ИСКУССТВА ИЗ ОЛЬВИИ И ГОРОДОВ БОСПОРА


Древние греки почитали большинство своих богов в нескольких ипостасях. В устной практике и в литературе им соответствовали различные эпиклезы (ἐπίκλησις)¹ — определения, отражающие те или иные функции божества. Аполлон принадлежал к числу богов, имевших множество эпиклез. Например, лапидарные надписи и граффити из Ольвии дают возможность узнать шесть местных эпиклез бога: Иатрос (Ἰατρός, Целитель), Дельфиний (Δελφίνιος),² Ликей (Λύκειος, Волчий), Борей (Βορεάς, Северный), Таргелий (Θάργηλιος)³ и Простат (Пροστάτης, Защитник), а памятники изобразительного искусства позволяют их еще больше расширить.
____________________________
[1] ἐπίκλησις (-εως) ἡ прозвище, наименование, эпитет (πολλὰς ἐπικλήσεις ἔχειν Plut.).

[2] Δελφίνιος ὁ Дельфийский, эпитет Аполлона, по названию святилища в Дельфах (Δελφοί) HH., Anth.

[3] Θαργήλια τά Таргелии, аттический праздник созревания плодов, посвященный Аполлону и Артемиде в месяце таргелионе Dem., Arst.
Θαργηλιών (-ῶνος) ὁ таргелион (11-й месяц аттического года — от середины мая до середины июня) Arst., Plut.

С древнейших времен в эпитетах Аполлона часто присутствовали слова лук и стрела. В эпических поэмах и гимнах бога называли сребролуким (ἀργυρότοξος Hom. II. II, 76; Hymn. IX, 5 и др.), и этот постоянный эпитет мог даже замещать имя бога, как, например, в молитве, которую Гомер вложил в уста жреца Хриса (Il. I, 36). Автор гимна Аполлону (Hom. Hymn. XIII,126) и Пиндар (fr. 19) именовали бога τοξοφόρος (несущий лук, т.е. вооруженный луком). Подобные эпитеты были хорошо известны ольвиополитам (Ὀλβιοπολῖται) и боспорянам (Βοσπορίτης). Ведь все граждане имели хотя бы первичное школьное образование, а оно у греков обязательно включало знакомство с эпическими поэмами. Дион Хросостом в своей «Борисфенитской речи» (XXXVI, 10) отметил особую любовь ольвиополитов к произведениям Гомера и стремление местных поэтов писать в гомеровском духе. Среди ольвийских граффити имеются цитаты из «Малой Илиады» и из «Одиссеи», а надпись на чернолаковой солонке свидетельствует о состязаниях в чтении эпических поэм во время симпосиумов в Пантикапее.

Фольклор и литература способствовали тому, что в изобразительном искусстве лук и стрелы были избраны одним из отличительных атрибутов Аполлона. Именно с ними прославленный скульптор Леохар в IV в. до н. э. представил бога на знаменитой статуе, повторенной в множестве копий и называемой теперь Аполлоном Бельведерским. Статуя Аполлона с большим луком у ног и стрелой была привезена в Ольвию в VI в. до н.э. и на многие столетия стала здесь почитаемым кумиром. Изображение этой скульптуры сохранилось на ольвийской монете II в. н.э.

Разящие стрелы бога могли нести и наказание, и исцеление. Они были отличительным символом Аполлона в ипостаси Врачевателя (Ἰατρός), который стал богом покровителем колонистов, отправлявшихся искать новую родину на северном и западных берегах Черного моря. Первые монеты в основанных здесь городах от Аполлонии на западе до Ольвии и Керкинитиды на севере имели форму наконечника стрелы. Они находились в обращении примерно столетие, начиная с середины VI в. до н.э., и, согласно мнению современных исследователей, символизировали Аполлона. То же значение имела стрела на эталонных весовых гирях, найденных на Березани. Лук и стрелы, как атрибуты Аполлона, были знакомы также и боспорянам. Такова, например, стрела в пасти грифона, символизирующая бога на монетах Пантикапея, или его изображение с луком на халцедоновой вставке в перстень, принадлежавший жителю Горгиппии в IV-III вв. до н.э.

Все ионийцы, по словам Страбона (IV, 1, 4), почитали Аполлона с эпиклезой Дельфиний. Античные авторы неоднократно упоминали святилище Аполлона Дельфиния в Афинах (Aristot. Ath. 57,3; Andocid. I, 78; Plut. Thes. 12, 18), а в Милете Дельфинион (Δελφίνιον) был главным храмом города. В ионийских и некоторых других колониях также появлялись свои Дельфинионы. Их строили на западном и северном краях греческой ойкумены в Массилии (Strab. IV, 1, 4) и в Ольвии Понтийской, где найдено немало посвящений Аполлону Дельфинию архаического, классического и эллинистического времени.

Эллины заимствовали культ Дельфиния на Востоке в микенскую эпоху, и хеттский Телепинус на греческой почве стал произноситься как Дельфиний. В дальнейшем это определение Аполлона в народной этимологии связалось со словом дельфин (δελφίς), что отразилось в гимне Аполлону, сочиненном ионийским автором в VII-VI вв. до н.э. (Hom. Hymn. II, 315-317):

Так как впервые из моря туманного в виде дельфина
Близ корабля быстроходного я поднялся перед вами,
То и молитесь мне впредь как Дельфинию.⁴
(Перевод В.В. Вересаева).

Этим объясняется, почему дельфин стал атрибутом Аполлона в ипостаси Дельфиния. Бог с такой эпиклезой, согласно верованиям ольвиополитов, был организатором и покровителем их государства и с конца VI в. до н.э. несколько столетий занимал главенствующее положение в пантеоне богов этого полиса, оттеснив на второй план Аполлона в ипостаси Целителя. Одним из выражений этого стали пришедшие на смену монетам-стрелкам медные монеты разных номиналов в форме фигурки дельфина; они в отличие от первых обращались только на территории Ольвийского полиса и существовали более столетия, начиная с третьей четверти VI в. до н.э. Позднее Аполлон и его символ дельфин неоднократно изображались на ольвийских монетах и эталонных весовых гирях IV в. до н.э. На подобных гирях изредка встречается эмблема Ольвии, состоявшая из фигур орла и дельфина, на монетах же эта эмблема постоянно чеканилась с последней трети V в. до первой половины II в. до н.э. Орел и дельфин символизировали Зевса и Аполлона, самых почитавшихся ольвиополитами богов. Недаром их храмы стояли рядом на священном участке, примыкавшем к главной площади города.
____________________________
[4] δελφίς, δελφῖνος ὁ дельфин Hom., Hes., Pind., Her., Arst.
Δελφίνιος ὁ Дельфиний (эпитет Аполлона) HH., Anth.

Изображение дельфина на монетах Ольвии римского времени становится крайне редким, потому что в это время здесь первенствующее положение вместо Дельфиния получил Аполлон Простат (Пροστάτης, защитник). Орел же, символизировавший Зевса, продолжал занимать видное место на местных монетах.

В глазах греков одной из отличительных черт Аполлона был его выдающийся талант игры на струнных инструментах лире (λύρα) и кифаре (κίθαρος). Он считался покровителем мусических искусств, и в этом качестве его называли Мусагетом (Μουσηγέτης) — предводителем Муз (Hom. Hymn. III, 475-486). В Дельфах на знаменитых во всей Элладе Пифийских играх в честь Аполлона мусические агоны занимали ведущее положение. Эпиклезы бога Μουσαγέτης и Μούσαρχος известны в античной литературе с архаического времени (Hom. Hymn. III, 450; Terp. Fr. 3; Pind. Fr. 116; Diod. Sic. I, 18). В эпиграфике античных государств Северного Причерноморья такие эпиклезы отсутствуют, но произведения искусства свидетельствуют о знакомстве местного населения с этой ипостасью бога, а также с мифами о его победах на мусических состязаниях.

Изображения Аполлона Мусагета появились на привозных вазах уже в конце VI в. до н.э. Таков, например, аттический чернофигурный килик из раскопок Ольвии; на нем нарисован Аполлон с лирой и две Музы. Сцены из мифа о победе Аполлона в состязании с силеном Марсием запечатлены на двух вазах IV в. до н.э. из Пантикапея и Херсонеса. Аполлона Мусагета нередко изображали в нарядном длинном подпоясанном хитоне, который греческие кифареды надевали во время выступлений на праздничных агонах и концертах. В таком одеянии бог запечатлен на упомянутой вазе из Пантикапея и на терракоте с азиатской части Боспора.

Представление об Аполлоне музыканте отразилось в искусстве в виде изображений бога с лирой или кифарой, ставшими его постоянными и хорошо узнаваемыми атрибутами. Такие изображения в Северном Причерноморье встречаются как на импортных, так и на местных изделиях. О популярности последних свидетельствует форма из мастерской коропласта III в. до н.э. на Центральном теменосе Ольвии; терракотовые фигурки, выходившие из этой формы, изображали сидящего Аполлона, играющего на лире. Множество монет, отчеканенных в Тире, Ольвии и на Боспоре, украшены на аверсе головой Аполлона, а на реверсе лирой или кифарой.

Подобные изображения на привозных вазах появились уже в архаическое время. Аполлон с кифарой изображен рядом с Афиной на чернофигурных ольпах (ὄλπη, кувшин для хранения благовонных масел и вина) из Ольвии и Борисфена и на килике (κύλιξ) из Пантикапея. Особо следует выделить чернофигурный лекиф 530-520 до н.э. из Ольвии. Насколько известно, на нем находится единственный сейчас уцелевший в Северном Причерноморье рисунок, иллюстрирующий представление об Аполлоне как о зрелом мужчине, а не юном боге, каким его привычно видеть на множестве памятников изобразительного искусства. Вазописец нарисовал Аполлона бородатым; одетый в разукрашенный узорами хитон и плащ, он сидит на табурете-дифросе (δίφρος) и играет на большой кифаре; перед ним стоит Дионис в венке, за которым находится его постоянный спутник хвостатый силен с ослиными ушами. Кроме бороды у Аполлона здесь следует отметить и то, что он играет на большой кифаре сидя, а не, как в обычно стоя.

Эпиклеза Аполлона Φοῖβος (Феб, Лучезарный) встречается в греческой литературе с самых ранних времен. Гомер (Il. I, 43, 72, 443; XX, 68) и Гесиод (fr. 194), а также авторы гимнов богам (Hom. Hymn. XXVII, 14; Callim. Hymn. III, 6, 145) называли Аполлона Фебом, а позже его прямо уподобляли солнцу (Macr. Sat. I, 117). Лев издавна был солярным знаком Аполлона и символизировал бога на милетских монетах эпохи Великой греческой колонизации. Эта традиция была продолжена в милетских колониях на Боспоре. Голова льва на древнейших монетах Пантикапея, а затем стоящие и лежащие львы олицетворяли верховного бога этой колонии. Солярный символ льва и отмеченное выше знание эпических поэм позволяет заключить, что на Боспоре эпиклеза Аполлона Феб была широко известна.

Эпитет Аполлона Гиперборейский (Ὑπερβόρειος) связан с древним преданием о том, что раз в несколько лет бог отправляется в сказочную страну гипербореев (Diod. II, 47), обитающих где-то далеко на севере за пределами северного ветра борея (Her. IV, 13). Атрибутом Аполлона Гиперборейского был фантастический зверь грифон, как и гипербореи, живущий в каких-то отдаленных землях. Древнейшее известное сейчас изображение Аполлона с грифонами найдено на острове Делосе; там находился знаменитый во всем греческом мире храм бога, около которого справлялись панэллинские празднества. Именно туда, согласно легенде, гипербореи ежегодно отправляли свои дары (Her. IV, 33; Callim. Hymn. IV, 292; Paus. I, 31, 2). Милетяне также считали грифона одним из символов Аполлона, и не случайно его изображение присутствовало в декоре милетского храма этого бога. Афинские вазописцы иногда изображали Аполлона едущим на грифоне. Килик с таким рисунком, исполненным в IV в. до н.э., найден на хоре Херсонеса.

К IV веку до н.э. относятся замечательные золотые статеры Пантикапея; на их реверсе представлен львиноголовый грифон со стрелой в зубах. Он напоминает об эпиклезе бога Гиперборейский и о мифе с участием гипербореев, живших, по верованиям греков, где-то не далеко от их северных колоний на Понте Евксинском. Стрела в пасти чудовища еще один символ Аполлона, о котором говорилось выше.

С мифом об Аполлоне Гиперборейском связан образ всадника на грифоне, нарисованного на пеликах⁵ так называемого керченского стиля. В IV в. до н.э. афинские вазописцы специально расписывали такие вазы для вывоза в боспорские города.
____________________________
[5] πελίκη ἡ двуручный сосуд с относительно широким устьем и туловом характерной каплевидной формы на невысокой кольцевидной подставке.

Итак, памятники искусства из раскопок Ольвии и Боспора дали возможность рассмотреть иллюстрации к многочисленным эпиклезам Аполлона, верховного бога обоих государств. Росписи ваз, терракоты и монеты помогли узнать, какие зрительные образы возникали у ольвиополитов и боспорян при мысли о той или иной ипостаси Аполлона. Кроме того, анализ изображений позволил дополнить к известным по надписям эпиклезам несколько других: Мусагет, Феб, Гиперборейский. Две последние в основном получили распространение на Боспоре, а ипостась Дельфиния, хотя и была известна боспорянам, не имела здесь широкого круга почитателей и потому в отличие от Ольвии, почти не отразилась в изобразительном искусстве.


_______________________________

Волович Анна Юрьевна
СЕМАНТИКА ИЗОБРАЖЕНИЙ ЛЯГУШКИ НА ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИХ СОСУДАХ ЭПОХИ НОВОГО ЦАРСТВА


АННОТАЦИЯ

Статья посвящена выявлению семантики изображений лягушки на древнеегипетских сосудах из письменного прибора бога Тота как одного из его атрибутов-символов. Главным объектом анализа являются виньетки к 94-й главе Книги мертвых, фрагменты фресок из гробниц Нового царства, а также тексты, сопровождающие данные изображения. Автор предлагает собственную версию перевода некоторых фрагментов этих текстов и приходит к выводу, что образ лягушки является символом разливов Нила; ее изображение указывает на то, что сосуд содержит именно его животворящую воду.

* * *
На всем протяжении древнеегипетской истории были популярны флористические и анималистические мотивы изображений, которые встречаются на ювелирных украшениях, предметах быта, вотивных фигурках и других изделиях малой пластики, а также в росписях храмов и гробниц. Не вызывает сомнений магический смысл таких изображений, которые могут служить источниками дополнительных сведений относительно представлений древних египтян о загробном мире.

Среди таких источников — изображения сосудов с фигуркой лягушки, семантику которой мы попытаемся выявить. В работе будут рассмотрены следующие изображения:

1) виньетка к 94-й главе Книги мертвых (датируемой временем правления XIX династии) из гробницы скульптора Неферренепета (ТТ 336) из Дейр-эль-Медины;
2) фрагмент росписи в центре верхнего регистра на стене Н коридора гробницы жреца Амона-Ра Неферхотепа (ТТ 50) XVIII династии (в правление Хоремхеба);
3) изображение из гробницы царицы Нефертари (QV 66), где также начертан фрагмент текста из 94-й главы Книги мертвых;
4) изображение из гробницы брата Неферренепета скульптора Нахтамуна (ТТ 335), обнаруженной в Дейр-эль-Медине и датируемой временем правления Рамсеса II — Меренптаха.

В каждом из этих изображений присутствуют интересующие нас сосуды, причем двух типов — конические кубки и плоскодонные сосуды с орнаментом.

В первом из перечисленных случаев — на виньетке к 94-й главе Книги мертвых — мы видим конический кубок, орнаментированный в виде раскрытого цветка лотоса, причем сходство с цветком подчеркнуто маленькой конической ножкой. На этом кубке, установленном на низком жертвенном столике, сверху сидит лягушка, а рядом с ним изображена палетка для письма.

Во втором случае — на росписи из гробницы Неферхотепа — тоже представлен конический кубок, но лишенный какого-либо орнамента; однако ножка сосуда практически идентична первому изображению. На венчике этого кубка тоже сидит лягушка, но сам сосуд стоит не на жертвенном столе, а под погребальным ложем Неферхотепа. Слева от чаши находится палетка для письма.¹
_______________________________
[1] Следует отметить, что похожие изображения лягушки появлялись и в более поздние эпохи. Сюда относится, например, рельеф из храма Исиды на острове Филэ. На его фрагменте изображена сцена подношений фараона (его имя не указано в картушах) множеству богов — Хнум, Хапи, Осирису, Исиде, Хору. Среди них — и божество Хекет, представленное в виде лягушки, которая восседает на сосуде, имеющем форму цветка лотоса, помещенном на высокую подставку. Судя по надписи, высеченной за спиной фараона, речь идет о просьбе защиты и благоденствия у всех этих богов.

Другой тип сосудов — плоскодонная чаша с раскрывающимся венчиком — представлен в 3-й и 4-й из перечисленных росписей. На изображении из гробницы царицы Нефертари представленный сосуд без орнамента имеет типичную форму чаши для воды, входящую в набор древнеегипетского писца. В данном случае сосуд находится на узкой подставке и увенчан не только фигуркой лягушки, но и палеткой для письма.

Изображение чаши для воды из гробницы Нахтамуна практически аналогично предыдущему. На западной стене в первом регистре этой гробницы представлен сидящий Тот в образе ибисоголового божества. Он держит в руках скипетр «уас», знак жизни «анх» (обозначенный иероглифом) и палетку писца. Перед Тотом стоят Нахтамун с супругой. Мужчина протягивает богу корзину «неб» (ее знак) с маленькой сидячей фигуркой богини Маат. В обмен на это подношение Тот протягивает Нахамуну «уас» и «анх», что символизирует дарование покойному дыхания жизни. Женщина тоже держит в руках корзину «неб», в которой находятся знаки трех хлебов и четырех зерен ладана, которые обычно предназначаются в подношение умершему. Позади трона Тота на фоне растения изображен плоскодонный сосуд на узкой подставке, а на сосуде — фигурка сидящей лягушки.²
_______________________________
[2] Относительно этой сцены из гробницы ТТ 335 Брюер высказал мнение, что лягушка в данном случае обозначает множественность, обилие подношений.

Существуют разные мнения относительно описанных нами изображений. Некоторые исследователи считают, что лягушка — это конструктивный элемент сосуда. Согласно Гедике, во всех этих случаях запечатлен «сосуд в виде лягушки», помещенный сверху на чашу в виде лотоса. Однако, по мнению Мильде, такое повторение одного сосуда в другом не оправданно; кроме того, лягушка — вовсе не обязательный атрибут чаши: на некоторых папирусах с виньетками к 94-й главе Книги мертвых лягушка отсутствует.

Во всех рассмотренных нами случаях и на кубках, и на чашах изображена лягушка, около каждой из них находится палетка писца, а иногда и сам бог Тот. С тем чтобы выявить семантику этих композиций, необходимо обратиться к сопровождающему их тексту. Так, текст на виньетках к 94-й главе Книги мертвых, который произносит умерший, содержит просьбу о предоставлении божественной палетки и сосуда для письма, чтобы получить заклинания ибисоголового бога Тота. Автором выполнен перевод текста 94-й главы Книги мертвых из гробницы Неферренепета (он приводится в работе Мильде). Наш перевод, с указанием номера строки оригинала, выглядит так:

(1) Заклинание для требования такого сосуда и палетки в некрополе, произносимые Осирисом, хозяином дома [Нефер…], (2) правогласным: «О великий, видящий отца своего, хранящий книги, Тота <…> (3) <…> предоставлены мне письмена Тота. <…> (4) <…> Принесите для меня сосуд, принесите для меня палетку, находящиеся в руке (5) Тота, [и] таинства, которые в них. Боги, смотрите, я — (писец). Принесите для меня (6) останки Осириса, которыми пишу. <…> (7) <…> Делаю я то, что правильно, приношу правду <…>.

Приведем теперь в нашем построчном переводе практический идентичный текст из гробницы Нефертари, сопровождающий интересующий нас фрагмент стенной росписи:

(1) Заклинание для требования такого сосуда и палетки, как у Тота, в некрополе Осириса, (2) Супруги правителя великой, Госпожи Обеих земель, Нефертари, возлюбленной Мут, правогласной: «О великий, видящий отца своего, хранящий (3) книги Тота, <…> (4) предоставлена мне часть писаний Тота. <…> (5) <…> Принесите для меня сосуд, принесите для меня [палетку], находящиеся в руках (6) Тота, [и] таинства, которые в них. Боги, смотрите, я — (7) писец. Принесите для меня останки Осириса, которыми пишу. <…> (8) <…> Творю я то, что правильно, приношу правду <…>.

Другой фрагмент текста из той же гробницы, находящийся на северной стене ее первого восточного флигеля, свидетельствует о попытке отождествления царицы Нефертари с Тотом:

(1) Говорит бог великий: (2) Нефертари, Мери-ен-Мут (любимая Мут), правогласная, (3) супруга правителя великая, Госпожа Обеих земель, (4) <…>. (5) Было сказано: даю (тебе) место в священной земле (6) Тота, господина Ешмуна (7) <…>

Текст из гробницы Неферхотепа не содержит каких-либо упоминаний о Тоте, равно как и о его атрибутах — палетке и сосуде для воды.

Подведем итоги анализа четырех изображений сосудов, являющихся, по всей видимости, составной частью прибора писца для разведения краски. Наличие интересующих нас элементов изображений и текстовых фрагментов можно представить в следующей таблице:

	Сосуд имеет сходство с цветком лотоса	Текст 94-й главы Книги мертвых или иное обращение к Тоту	Изображение писчей палетки и (или) изображение Тота	Изображение лягушки на венчике сосуда
Гробница Неферренепета (ТТ 336)	+	+	+	+
Гробница Неферхотепа (ТТ 50)	+		+	+
Гробница Нефертари (QV 66)		+	+	+
Гробница Нахтамуна (ТТ 335)		+	+	+

Напомним, что сосудам для письма из гробниц Неферренепета и Неферхотепа придано сходство с цветком лотоса. Однако чаши, которыми писцы пользовались в повседневной жизни, не имели такой формы и редко орнаментировались. Чаще всего эти сосуды изготавливались из глины или фаянса, иногда — из слоновой кости (как, например, чаша, найденная в гробнице Тутанхамона).

Вполне возможно, что для погребальной утвари была использована емкость для воды, декорированная лотосом, так как голубой лотос, вид которого имеет данный сосуд, ежедневно расцветает, то есть «повторяет жизнь». Согласно древнеегипетской мифологии, лотос распустился из первозданных вод, дав миру солнечного младенца; аромат этого цветка подобен «дыханию вечности», он защищает от сил зла.

Следует также отметить, что в гробницах Неферренепета и Нефертари сосуд с лягушкой является частью иллюстрации к 94-й главе Книги мертвых. В самом начале этой главы говорится, что усопший просит даровать ему писчие принадлежности Тота, и в ответ бог снабжает усопшего знанием формул, обеспечивающих благополучный исход взвешивания его сердца судьями в Аменти (загробном мире).³ Таким образом, Тот играет роль покровителя усопшего, к которому обращены молитвы, фрагменты которых были приведены выше. Получив от бога палетку и сосуд, умерший отождествляет себя с Тотом и может теперь выполнять магические функции божественного писца.
_______________________________
[3] Тураев предполагал, что именно отождествление усопшего с Тотом обеспечивает его беспрепятственный проход в потусторонний мир. Это происходит благодаря знанию усопшим божественных слов, владыкой которых является Тот (Тураев Б.А. Бог Тот. Опыт исследования в области древнеегипетской культуры).

Тексты, сопровождающие изображения из гробниц Нахтамуна и Неферхотепа, не имеют отношения к 94-й главе Книги мертвых. Например, изображение кубка с лягушкой на венчике и палетки из гробницы Неферхотепа не связано со сценой прошения письменных принадлежностей Тота. Эти атрибуты погребального обряда изображены рядом с двумя саркофажцами для ушебти (магических фигурок, предназначенных для выполнения различной работы в загробном мире вместо хозяина) и сосудами для притираний; весь этот комплекс расположен под ложем, на котором покоится мумия Неферхотепа. Если бы кубок имел типичную форму чаши для воды, можно было бы предположить, что это часть традиционного погребального подношения. Однако сосуд в виде лотоса, увенчанный лягушкой, встречается только в вышеупомянутых сценах с Тотом. Поскольку этот кубок изображен рядом с писчей палеткой (атрибутом бога-писца), есть все основания утверждать, что данная композиция по семантике совпадает с иллюстрациями к 94-й главе Книги мертвых. Это значит, что Неферхотеп (так же как Неферренпет и Нефертари) стремится получить писчий набор Тота и уподобиться этому божеству.

В тексте, сопровождающем интересующий нас фрагмент из гробницы Нахтамуна, о письменном приборе и отождествлении его с Тотом нет ни слова. Судя по этому тексту, Тот просто доставляет погребальные подношения усопшему.

В тех случаях, когда изображения писчих принадлежностей являются частью иллюстрации к 94-й главе Книги мертвых, эти атрибуты-символы имеют три значения:

1) просьба усопшего об обеспечении ему тождества с Тотом;
2) благосклонность к усопшему ибисоголового бога;
3) положительный ответ Тота на молитву усопшего. Более того, совместное изображение палетки и сосуда-лотоса с лягушкой означает общение усопшего с Тотом, даже если это не подтверждается текстом.

Теперь, когда мы выяснили семантику данного комплекса изображений, рассмотрим значение самой фигурки лягушки. Некоторые специалисты считают, что ее присутствие в росписях символизирует покровительство Хекет — богини плодородия, размножения, обновления и возрождения. В древнеегипетском пантеоне эта богиня выполняла множество функций: она считалась «дарительницей жизненной силы», отвечала за развитие плода во чреве матери и за рождение ребенка; в то же время она могла гарантировать усопшему продолжение жизни в загробном мире.⁴
_______________________________
[4] Арле, Ноблькур, Леблан и Силиотти, придерживаются точки зрения, что изображение лягушки в данном случае символизирует присутствие богини Хекет (Ḥḳt). Мильде даже считает, что фигурка лягушки является идеограммой, обозначающей «повторение жизни».

Однако, с моей точки зрения, вряд ли можно говорить о прямой связи лягушки на сосудах с богиней Хекет. Ведь в текстах, относящихся к этим изображениям, не встречается никакого упоминания имени, эпитета богини или же ее антропоморфного образа.

Со времени XVIII династии известно изображение лягушки, сидящей на постаменте в центре сосуда, который по форме напоминает греческий кратер; он имеет либо лепестковый орнамент, либо расположенные по венчику цветки лотоса, пучки граната или благовоний. Такие сосуды было принято дарить на праздник «упи ренепет» (wp-rnpt, «открытие, рождение года»), который начинался примерно в конце августа и совпадал с разливом Нила. В росписи гробницы Мен-хепер-ра-сенеба, верховного жреца Амона времени Тутмеса III (ТТ 86), хозяин погребения подносит фараону такой сосуд в числе прочих новогодних даров; по его венчику проходит орнамент, а в центре на пьедестале сидит лягушка.

К этому же периоду относится и гробница (ТТ 42) военачальника Аменмосиса, имевшего титул «начальник обеих земель Ретену» (Палестины). На одном из ее рельефов изображена сцена, где «начальник северных народов» подносит сидящему Тутмесу III золотую вазу; в центре этого сосуда тоже сидит лягушка на пьедестале, а по венчику расположены растения (возможно, пучки граната). Надпись рядом гласит, что эта ваза, как и множество других подарков, — подношение к празднику «нехеб-кау» (nḥb-kȝw, «начало года»): так в эпоху XVIII династии называли первый день первого месяца нового года.⁵
_______________________________
[5] Праздник Нехебкау отмечался в начале сезона перет (prt, «Посевной сезон»). Первый день сезона посвящался Гору, отчего назывался «Новым годом Гора» (wp-rnpt n Ḥr). Таким образом праздник Нехебкау ассоциировался с Новым годом и, по замечанию Э. Спелинджера, представлял собой второй Новый год (настоящий Новый год в Египте приходился на начало сезона ахет, «Половодье»). С начала эпохи Нового царства сезон перет (prt) продолжался с 29 декабря по 27 апреля.

На рельефе из гробницы «начальника стад» Амона Кен-Амуна (ТТ 93) времени правления Аменхотепа II лягушка, являющаяся центром композиции и окруженная цветами (бутонами лотоса), восседает в золотой чаше и является частью новогоднего подношения фараону.

Итак, судя по фрагментам росписей гробниц времен XVIII династии, лягушка, помещенная в центр вазы с лепестковым орнаментом и окруженная цветами или бутонами лотоса, является новогодним подношением и связана с разливом Нила и может служить символом его плодородных вод.

Попробуем подойти к рассмотрению вопроса о значении изображения лягушки на сосуде из письменного прибора Тота с другой стороны. Для этого необходимо вернуться к 94-й главе Книги мертвых — в частности, к трактовке выражения hwȝȝ h(w) Wsr («останки Осириса»). Сразу отметим, что некоторые исследователи понимают его буквально. Однако еще Тураев, ссылаясь на работу Питсмана, высказал другую точку зрения: по странному магическому представлению древних египтян, усопший, отождествленный с Осирисом, — это и есть письменный прибор. В главе 175 Книги мертвых можно прочесть следующие слова покойного: «Я есть твоя табличка для письма, о Тот, и я принес тебе чернильницу твою…». Именно этим текстом объясняется особенность нашего перевода фрагмента 94-й главы Книги мертвых, упомянутого выше. Таким образом, после того как усопший отождествил себя с Тотом, он приобретает его писчие принадлежности и возможность поступать как сам ибисоголовый бог. Это вполне укладывается в представления древних египтян о том, что покойный стремится сам записывать результаты суда Осириса над собой. Более того, если развить идеи Питсмана, станет понятно, почему покойный собирается «делать то, что правильно, приносить правду». Ведь становясь орудием бога (письменным прибором Тота), усопший предполагает, что мудрость и правда Тота будет «написана с его помощью». Именно обладание письменными принадлежностями Тота позволяет усопшему уподобиться этому божеству и дает ему власть над своей посмертной судьбой.

Отметим, что Осирис у древних египтян ассоциировался с водами Нила, их плодородной силой. Согласно нашему анализу, лягушка, изображенная на чаше для воды из письменного прибора Тота, скорее всего, является символом разливающейся нильской воды. Поэтому жидкость, содержащаяся в чашах из гробниц ТТ 50, ТТ 336, ТТ 335 и QV 66, должна была приобретать и дарить такую же возрождающую жизненную силу, как и вода Нила (например, способность порождать из своего ила и лягушек, и других земноводных).

Суммируя проведенные исследования, следует еще раз подчеркнуть, что лягушка, изображенная на чаше для воды из письменного прибора Тота, скорее всего, является символом разливающейся нильской воды. Таким образом, письменный прибор Тота, изображенный на фрагментах росписей из гробниц ТТ 50, ТТ 336, ТТ 335 и QV 66, ассоциируется с плодородной нильской водой. Поэтому в данном случае лягушка, изображенная на чаше для воды из письменного прибора Тота, усиливает идею присутствия нильской воды в сосуде. Эта вода, содержащаяся в специальной чаше, должна «участвовать» в написании Тотом (и отождествленным с богом письменности усопшим) результатов суда Осириса. От этих записей прямо зависело решение суда о посмертной участи души. Таким образом, лягушка имеет еще одно назначение: косвенным образом она гарантирует покойному, что записи, сделанные с помощью такой воды, которую она символизирует, поможет ему получить воскрешение.

_______________________________

В.Е. Сусленков
ЕГИПЕТСКИЕ МОТИВЫ И ОБРАЗ ЗЕМНОГО РАЯ НА НАПОЛЬНЫХ МОЗАИКАХ
В РАННЕХРИСТИАНСКИХ ЦЕРКВАХ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА


АННОТАЦИЯ

В статье анализируется процесс развития иконографии «нильских пейзажей» (с изображениями Нила, растений и живности его вод и прибрежья, охоты на его берегах, видами Александрии и египетских городов) — от эллинистических и римских картин I в. до н.э. до декорации синагог и христианских церквей Ближнего Востока в III-VIII вв., где они стали образом земного Рая и метафорой Святой Земли.

____________________________

Напольные мозаики раннехристианских церквей были искусством по-настоящему массовым, — в ту эпоху все храмы, кроме самых рядовых, украшались орнаментами или фигурными сценами. В искусстве Ближнего Востока¹ уникальными сюжетами являются изображения городов Святой Земли, виды Александрии и египетских городов, так называемые «нильские пейзажи» и сам Нил, в виде фигуры² или речного потока, гротескные изображения детей, играющих на его берегах или в воде, сцены сельской пасторали, сюжеты со схватками животных и охоты на зверей.
_______________________________
[1] Римские провинции V века: Palaestina I, Palaestina II, Palaestina Salutaris, Arabia, т.е. территории современных Иордании, Южной Сирии, Израиля и Палестинской автономии.
[2] Греки и римляне, обычно, изображали гения реки в виде полулежащей мужской фигуры с опрокинутой амфорой, из которой вытекала вода.

Ключевыми среди распространенных на Ближнем Востоке сюжетов являются изображения Нила и «нильских пейзажей» в самых разных их вариантах иконографии, которые могут восходить к античному прототипу, где Нил выделен в качестве центрального персонажа. Таким прототипом могла быть эллинистическая картина, изображающая ритуал моления божеству Нила в ожидании его разливов, с которыми было связано плодородие египетской земли и процветание и богатство Египта. Ритуал существовал в Египте с глубочайшей древности, сохранялся при Птолемеях в III-I вв. до н.э., не исчез в христианскую эпоху, традиция моления Нилу, или о его разливах, не прервалась до арабского завоевания Египта в 642г. и, видимо, и в последующие века. Сцены с рыбаками, охотой, животным и растительным миром нильских берегов и вод служит фоном, метафорически описывающим Нил как реку, дарящую жизнь, священную.


Мозаика из Casa di Fauno в Помпеях, ок. 90 г. до н.э. Неаполь, Национальный Археологический музей.
Нильский пейзаж с плавающими среди водных растений утками, гиппопотамом, мангустом и коброй.


Мозаика из Casa di Fauno в Помпеях, ок. 90 г. до н.э. Неаполь, Национальный Археологический музей.
Из широкой египетской сюжетики достаточно скоро выделились фрагменты, схематично воспроизводящие животный и растительный мир Нильских берегов и вод. Условные географические виды Египта, его речных и морских пейзажей с растениями и живностью дополнились комическими сценками, участники которых — или африканские пигмеи или гротескно изображенные взрослые в сценках веселья, потасовок, поединков с хищниками. Гротески обычно дополняются часто встречавшимися в эллинистически-римской живописи изображениями детей-эротов, плавающих на амфорах под надутыми парусами, седлающих крокодилов, птиц и рыб, сражающихся с ними.


Мозаика из Casa del medico, 55-79 гг. Неаполь, Национальный Археологический музей.
«Пигмеи, сражающиеся с крокодилами и гиппопотамом» и карикатурная сцена «Суд Соломона».


Гротескная сценка охоты пигмеев на нильских берегах, II в. Нью-Йорк, Музей Метрополитен.
В последующем все эти мотивы, отделившиеся от общей схемы, останутся «определителями, указателями» на нильскую тематику. И ареал их распространения весьма определен: это или Рим и города Италии, где они оставались экзотическим забавным жанром или свидетельствовали об отношении к египетским культам, или это территории, политически или культурно когда-либо связанные с Александрией и Птолемеевским Египтом.

В искусстве иудейской и христианской среды картины подобного сюжета адаптировались в сокращенном варианте, но с сохранением метафор, описывающих Египет. Встречаются аллегории с персонификацией Египта, в образе женщины с Рогом изобилия, и Нилом, возлежащим на гиппопотаме, из пасти которого извергается нильский поток. Изображения реки, на берегах которой — сценки рыбной ловли, цапля, пожирающая змею, вид Александрии с зажженным Маяком, соревнующиеся в скачке воины, сцены нападения хищников на животных.

Со временем персонификации Египта или Нила полностью заменяются видами египетских городов или — чаще всего — одной только Александрией. Еще более широкое распространение в качестве синонимических замен Нила и Египта получили собственно «нильские пейзажи».


Вид Александрии на мозаике из церкви Иоанна Крестителя в Герасе, 531 г.
Джараш, Археологический музей.
На мозаике в церкви Иоанна Крестителя в Герасе по сторонам от квадрата, отмечающего место кивория, среди растений, животных, птиц, растений, аллегорий Времен года выложены виды городов Нижнего Египта — Фароса, Александрии, Канопа, Мемфиса, святилища Иоанна и Кира в Менутисе близ Канопа.

Ранее всего в христианском искусстве нильские мотивы, видимо, появились в композициях с Райскими реками, одной из которых считался Нил. Само его отождествление с райским Геоном происходило из сопоставления реальной географии с текстом Книги Бытия:

«Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной — Фисон… Имя второй реки — Гихон [Геон]: она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки — Хиддекель [Тигр]: она протекает пред Ассириею. Четвёртая река — Евфрат».

Следуя этому описанию и словам пророка Иеремии («И ныне для чего тебе путь в Египет, чтобы пить воду из Геона [в русском синодальном переводе заменено на «из Нила»]?». Иерем. 2:18), например, Иосиф Флавий (I в.) пишет:

«Река же Геон, протекающая через Египет, означает «текущий к нам с востока». Греки называют его Нилом».

Очевидными примерами этого отождествления являются изображения Нила среди Райских рек, это одна их четырех рек, текущих из-под сферы, на которой восседает Христос, или из-под Голгофы, на которой стоит Крест, символизирующих собою Рай и христианское учение — ибо они есть источники, из которых напитались Евангелисты.

Иконография Райских рек, сложилась в IV-VI вв. Её можно дополнить композициями с кувшинами-амфорами по углам или одной амфорой, из которой произрастают виноградные лозы, в центре поля, — вполне возможно, это атрибуты, заменяющие Райские реки. Амфора в руках божества или как опора для его возлежащей фигуры в античном искусстве есть традиционный символ речного потока, так же и в христианских баптистериях Иордан изображается с амфорой в руках. В раннехристианском искусстве известны случаи, когда только кувшин изображает реку.³ Типичный античный мотив вполне мог истолковываться в новом ключе. Вариантом изображения Райских рек в церкви могут быть упомянутые в «Narratio de Sancta Sophia» (VIII-IX в.) потамионы (ποτάμιον)⁴ — четыре полосы темно-зеленого мрамора на полу собора Св. Софии в Константинополе, служившие остановками священства во время определенных частей литургии.
_______________________________
[3] На Карте в церкви Св. Георгия в Мадабе опрокинутый кувшин изображает поток Арнон.
[4] ποτάμιος ὁ речной (ποτάμιον χεῦμα ὑδάτων Eur.).


Апсида базилики Сан Джованни ин Латерано в Риме.


Фрагмент апсиды базилики Сан Джованни ин Латерано в Риме.
Четыре райских реки, подписанные: GION, FISON, TIGRIS, EVFRATES. На переднем плане — река IORDANES.⁵_______________________________
[5] В XIX веке мозаики базилики Сан Джованни ин Латерано были полностью переложены, до этого в конце XIII века реставрация мозаики проводилась Якопо Торрити. В настоящее время полоска нильского пейзажа имеет подпись IORDANES (Иордан).

Господствовавшая в течение столетий теория относительно райских рек была сформулирована Ефремом Сириным (ум. 373), который считал, что рай расположен на высочайшей в мире горе, с которой текут четыре реки — Нил, Дунай, Тигр и Евфрат. Все они вытекают из одного райского источника. По мнению Сирина, все они падают с вершины райской горы, затем уходят под землю и снова вытекают из нее в тех местах, в которых принято локализировать их истоки.

Река с нильскими пейзажами, подписанная на базилике как IORDANES, в египетской традиции называлась Хапи (Ḥˁpj), что означает «разливающаяся» (ḥˁpj), или просто itrw ȝˁ (итеру аа) — великая река, которой греки дали свое название — Нил (Νεῖλος). Греческое название реки тоже связано с половодьем, которое удобряло пахотные земли долины реки наносами ила.

Νείλος ~ νεός + ἰλύς
Νεῖλος ὁ Нил (у Hom. — Αἴγυπτος, река в Египте) Hes., Her. etc.
νεός (-οῦ) ἡ (sc. γῆ) целина, новина или паровое поле Xen.
νειός ἡ поле под паром, новина, тж. пашня Hom., Hes.
ἰλύς
I -ύος (ῑλῡ) ἡ
1) ил, грязь, тина; ex.: τὰ στόματα ἰλὺν πολλέν λαμβάνοντα Plut. — сильно занесенное илом устье (реки);
2) гуща, отстой, осадок; ex.: (ὁ οἶνος μιγνυμένης τῆς ἰλύος Arst.);
II тж. εἰλύς (-ύος) adj. илистый, покрытый илистыми наносами; ex.: Αἴγυπτος Her.

Несомненно, именно отождествление Нила с Геоном привлекло в декорацию христианских церквей и «нильские мотивы»: совмещение Четырех рек Рая с типичным «нильским пейзажем» встречается в основном числе церквей Трансиордании и Сирии и, кроме того, на мозаике в северо-восточной капелле церкви в Qasr el-Libia в Киренаике (539/40г.), где в квадратных клеймах изображены персонификации Геона, Фисона, Тигра, Евфрата и «крещеной реки» Касталии с амфорами, источающими воды и Александрийский маяк.


В целой группе памятников соединены на одном поле изображения египетских городов, нильских пейзажей, Райских рек с персонификациями Времен года в синагогах и церквах. Вполне возможно, подобно тому, как изображение «нильского пейзажа» в любом его варианте указывает на берега Райской реки, так и Времена года по углам мозаичного поля указывают на него как на Рай. Обратимся к словам Ефрема Сирина о Рае:

«Благорастворен воздух, окружающий рай совне: вблизи его каждый месяц благорастворен… Неиссякаемый лиется там поток произведений каждого месяца; и каждый из них приносит плоды свои, вскоре за цветами»…

Образ Орфея (или Адама) в окружении животных, слушающих его музыку и примиренных ею, говорит еще об одном «свойстве» Рая-Востока — это счастливый мир, где нет места вражде и смерти. Эти изображения напрямую связывают полы церкви с пространством Рая.

Видимо, это один из ключей к пониманию сцен с изображением оленей и ланей, антилоп, коз, овец, быков, пасущихся или щиплющих листву у дерева или с его кроны, и так называемых «филий», которые были одним из самых любимых сюжетов декорации раннехристианских церквей Востока в V-VIII вв. Столь же часто, как и сцены мира среди животных и иногда вместе с ними, встречаются сцены охоты и поединков зверей. Не противоречит эта сюжетика и представлениям о Рае: само греческое παράδεισος («парадиз») — означает «парк, сад, охотничий загон». В латинский оно пришло как leporarium (у Варрона, — «охотничий парк, заповедник»), vivarium (у Плиния Младшего — «заповедник для дичи») и viridarium (уже у Цицерона — «сад, парк, роща»).

Мозаика в «Старом диаконнике» Базилики во имя пророка Моисея на Горе Нево, Иордания, 530 г.
Охота на зверей, пастух с овцами и пастух, отбивающий быка от льва, погонщики страуса, зебры и верблюда.
Конкретная география Египта уступает место абстрактной, перестает быть указанием на определенное место, но становится изображением обобщенного понятия Востока-Рая. Такая программа сохраняет в себе изначальную географическую подоснову (если раньше это «карта» Египта и Нила — теперь это «карта» Рая), но насыщается метафорами — реальные нильские пейзажи становятся метафорами Рая.

Поворот иконографии в новое русло фиксирует топографическая карта Святой земли в церкви Св. Георгия в Мадабе (2-я половина VI в.), также входящая в круг «нильской сюжетики». На сохранившемся участке Карты представлена Палестина с Заиорданскими землями и Дельта Египта, — с Иерусалимом в центре. Карта ориентирована на восток и в соответствии с географией, т.е. с Мертвым морем поперек движения человека в церкви и с Нилом справа. Справа (в реальной географии на юг) на карте, скорее всего, были изображены гора Синай с монастырем Св. Екатерины, города и монастыри Египта — Александрия, монастырь Св. Мины, Мемфис и Гелиополис и, возможно, даже Фивы. В левом углу могли находиться Дамаск, Бостра и Филадельфия (Амман), сохранились остатки надписи, отмечающей Петру; естественной границей внизу карты стало побережье Средиземного моря. Реальная география Ближнего Востока и Египта отчасти была «поправлена» географией библейской (некоторые места воспроизводят указания Ветхого Завета), и ключевой среди сознательных ошибок на Карте является, несомненно, самая очевидная,— перемещение истока Нила на восток, буквально воплотившее представление о нем, как о реке Рая.


Топографическая и географическая карта Святой земли в церкви Св. Георгия в Мадабе, VI в.
Нил,⁶ текущий с Востока, т.е. из Рая._______________________________
[6] Рукава Дельты подписаны; на фото видны Саисский, Себеннитский, Болбитинский рукава Нила.

Σεβεννύτης (-ου) adj. m Себеннитский (νομός Her.);
Σαΐτης (-ου) adj. m Саисский (νομός Her.);
Βολβιτινίτης (-ου) adj. m Болбитинский (ὁ πολίτης Βολβιτινίτης);
Βολβίτινον στόμα τό Болбитинское устье (выход второго с запада рукава Нила в море) Her., Diod.

Конкретность географии на напольной карте ставит важный вопрос: совершенно очевидно, что перемещение истока Нила на Восток указывает на Рай в алтаре церкви, географическая же реальность земного мира Святой Земли говорит о том, что под нашими ногами земной Рай реального Востока, преддверие Рая небесного (в алтаре). Из текста Ветхого Завета и комментариев на него известно, что вкус воды текущих из некоего источника или фонтана четырех святых рек, когда они проходят через Рай, чудесен и не известен смертным, на земле же греха он меняет свой вкус. Как сообщается в Книге бытия, «Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки»; реки истекают из источника или фонтана. Поэт Авит в своей поэме «De spiritualis historiae gestis» напрямую говорит, что Реки Рая похищают его богатства и приносят их своими водами в место нашего изгнания. В этом случае карта, указывающая точные расстояния и топографию, есть земной мир, «земная карта», на которую наложен библейский комментарий о райском Геоне-Ниле и представление об алтаре как Рае, четко разграничивающее Райское и земное (т.е. поврежденное грехом, реальное). С другой стороны, на наш взгляд, в эти века параллельно отчасти спонтанному благочестивому, отчасти литературно-богословскому оформлению самого понятия Святой земли, в церковном искусстве складывалась особая иконография, описывающая Святую землю, выделяющая ее как некий земной Рай — отражение Рая библейского. Потому выделен более всех других святой град Иерусалим — как некогда историческая Александрия, стоявшая на реальном Ниле, так теперь изображается он — близ Райской реки Нила.

О том, что такое понимание пространства церкви возможно для того времени, свидетельствует мозаика в базилике Тирса в Тегее (нач. VI в.), где пол церкви — земля — занят изображениями 12 месяцев с атрибутами и «окружен» водами океана, представленного чередой октагонов с морскими существами, по углам же — персонификации Райских рек и сам Океан. Иконография была, видимо, достаточно распространена и, судя по «Христианской топографии» автора VI в. Космы Индикоплевта, соответствует географическим представлениям того времени: Земля описании Космы представляет собою плоский продолговатый от востока к западу четырехугольник, окруженный со всех сторон океаном, на карте в его рукописи IX в. из Ватиканской библиотеки (Vat. gr. 699, fol. 40v), копирующей древний оригинал, земля изображена прямоугольной, ее огибает океан, четыре реки текут из Рая, отмеченного рядом деревьев, по сторонам помещены персонификации Времен года.

Самые ранние мозаичные напольные карты в церквах относятся к 570-580-м годам. Как и на карте из церкви Георгия в Мадабе, в Святую Землю в церкви Стефана включена дельта Египта — мозаики центрального поля со сценами охот, пасторальными сценками и изображениями зверей в листьях аканфа окружает бордюр, где среди водных пейзажей (с рыбами в воде, раковинами, морскими существами, с растениями по берегам) с удящими рыбу или охотящимися детьми в лодках помещены виды 10 египетских городов, в том числе и Александрии. Таким образом, условно-точная напольная карта в церкви Святого Стефана продолжает темы Мадабской карты: воспроизводит библейскую географию прямоугольной земли и точную топографию Святой земли, но расширяет ее за счет видов и городов по берегам райской реки Нила, теперь, в отличие от ранних их изображений, играющих роль только «указателей» на Нил и ставших частью Святой земли.

С середины VIII века в церквах всего Ближнего Востока мотивы нильских пейзажей исчезли из церковного искусства, что совпало и с катастрофическими землетрясениями (особенно в 749г., фактически полностью разрушившего городскую жизнь в регионе) и с тотальной исламизацией региона. Последние их отголоски — архитектурно-пейзажные мозаики Большой мечети Омейядов в Дамаске (707-711гг.), мозаики Qubbat al-Sakhrah на Храмовой горе в Иерусалиме (691-692), мозаики римских базилик VII-IX вв., которых тема Рая уже очевидна и освобождена от египетских, нильских коннотаций.


В.Е. Сусленков. Египетские мотивы и образ земного Рая на напольных мозаиках в раннехристианских церквах Ближнего Востока
_______________________________

Андрей Зубов
ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ. КАТЕГОРИЯ КА


1. Проблема древнеегипетской категории Ка

Ка — это божественная «идея-воление», переход из «ничто» в «нечто». Все в мире имеет свое Ка, но Ка камня и Ка человека различны по сути. Потому что Ка любой не духовной вещи таково же, каков и предмет, это Ка образующий. То есть Ка — это повеление, а предмет — то, что этим повелением создается. Ка — это замысел, а предмет — осуществление.

Но духовные сущности — боги, люди, духи — имеют личностные, свободные характеры, и поэтому они, также создаваемые по определенному замыслу, могут ему соответствовать, а могут и не соответствовать. Они могут по своей воле быть адекватными своему Ка, быть, как говорили в древности, едиными со своими Ка, то есть быть тем же, что их Ка, а могут и не быть.

Духовное бытие в таком случае становится стремлением к соответствию своему Ка, к соответствию своему первообразу, или же наоборот, пренебрежением к этому соответствию и все большим и большим расхождением с первообразом. А поскольку первообраз божественен, то, соответственно, расхождение с первообразом — это потеря божественности. А тождественность первообразу — это пребывание, или же все большее пребывание в божественном.


2. Изображения «двух» Хатшепсут из храма в Дейр-эль-Бахри

Примером понимания Ка в Египте является замечательное изображение из храма в Дейр-эль-Бахри, заупокойного храма Хатшепсут, дочери Тутмоса III, единственной женщины-фараона Египта. На этом изображении присутствует некий стол (обычно его именуют гончарным кругом). И на этом столе находятся две Хатшепсут, совершенно тождественные, только одна из них изображает ребенка Хатшепсут (это типичное египетское изображение ребенка с пальцем во рту). А вторая, точно такая же, изображает ребенка, но не с пальцем во рту, а с вытянутыми вдоль тела руками, в иератической священной позе, в той позе, в которой обычно изображают заупокойные статуи.

На заупокойных египетских статуях человек обычно идет, если он один, опустив руки вдоль корпуса. А если это пара, мужчина и женщина, то мужчина обычно идет в этой позе, а женщина одной рукой обнимает мужа за плечо, а вторую, также как и он опускает вниз, и идет на полшага за ним, но как бы сливаясь с ним в одно целое. Египтяне даже пытаются при этом ваять обе скульптуры из одного камня или из одного куска дерева, чтобы показать полное единство мужа и жены.

Здесь же изображены две разные фигурки, стоящие по разные, противоположные стороны стола. И под ними есть подписи: «Дитя Хатшепсут» и «Ка Хатшепсут». И перед столом сидит бог Хнум, горшечник. Изображение обычно интерпретируют следующим образом: «Хнум, горшечник, ваяет Ка Хатшепсут и саму Хатшепсут». Тем более что в той части заупокойного храма, где находится это изображение, как раз рассказывается о зачатии будущей женщины-фараона Египта.

Для египтян совершенно необычным было то, что женщина может стать фараоном, по всем правилам фараоном должен быть мужчина, а женщина может быть только женой фараона. А тут она стала правящим царем. И вот чтобы это оправдать, там дается довольно подробное обоснование, что в этом воцарении была воля богов.

Возвращаясь к изображению двух Хатшепсут, отметим некоторое несоответствие распространенного мнения (будто Хнум лепит и Ка Хатшепсут, и дитя Хатшепсут) египетским представлениям. Во-первых, Хнум — горшечник, он создает, лепит этот (физический) мир, а Ка — это духовная сущность.

Египтяне прекрасно понимали, что Ка — сущность не этого мира, она создается не с этим миром. Вот когда ребенок Хатшепсут зачинается во чреве ее матери, царицы Яхмес, тогда этот ребенок лепится Хнумом. Но лепится по образу Ка, по идее, которая содержится в Ка. То есть здесь мы, скорее всего, видим не работу на гончарном круге над двумя статуэтками, но, грубо говоря, работу над одной статуэткой по модели. И эта модель — Ка, а статуэтка — девочка Хатшепсут.

Бог Хнум лепит человека по образу его Ка
Текст, который сопровождает изображения, описывает происходящее следующим образом: «Амон-Ра, пребывающий в царе Тутмосе, в то время как царь соединяется со своей супругой», — и изображается, как царь входит в спальный покой своей супруги царицы Яхмес, в виде Амона-Ра. И далее следует подпись: «Хенемет-Амон Хатшепсут — имя этой дочери моей (то есть Амона), которую вложил я в утробу твою». То есть, происходит зачатие. Именно это изображено на сцене из заупокойного храма в Дейр-эль-Бахри.


3. Ка как божественная категория

Буквально с первой же династии, с того момента, как появляются египетские имена, мы видим, что большой круг имен I династии — это имена, в которых присутствует Ка. Причем вместо Ка в имени может присутствовать имя какого-либо бога. Или же слово бог как таковое — нечер (nṯr).

Например, Инеджу-ка — спасаемый Ка своим; Ири-эн-ка — созданный Ка своим; Ихет-ка — удел Ка, собственность Ка; Анх-ка — да живет Ка; Мери-ка — любимый Ка своим; Хотеп-ка — милостив Ка; Шепес-ка — прекрасен Ка; Шемес-ка — следую я за Ка моим; Шеди-ка — вскормленный Ка; Каи-ка-нечер — превознесен Ка божественный.

Обратите внимание на то, что всюду Ка находится в деятельной позиции. Он спасает обладателей имени, он создает обладателей имени, он любит обладателей имени, он милостив к обладателю имени, и так далее. И он вскармливает обладателя имени. То есть Ка первичен, а человек вторичен.

Иероглиф Ка — это воздетые вверх руки. Часто изображение Ка ставилось на особый помост, которым обозначалась божественность, превознесенность. То есть Ка — это божественная категория. Божественная, но при этом конкретно личная.


4. Категория Ка как сотериологическая цель

Теперь обратимся к некоторым египетским текстам.

«Осирис уходит к сути¹ своей, Сет уходит к сути своей, имеющий око впереди (Хенти ен Ирти)² уходит к сути своей. И ты уходишь к сути своей».
______________________________
[1] Здесь (и далее) словом «суть» переводится термин kȝ.
[2] Ḫntj-n-jrtj (тж. Ḥr-ḫntj-n-jrtj) — эпитет Гора «с оком впереди».

А что означает «уйти к сути своей» — дальше это объясняется:

«Чистота твоя — чистота богов, уходящих к сутям своим. Чистота твоя — чистота богов, отшедших, дабы не испытывать страданий». (PТ § 826, 829)

Мы видим, что главная задача как раз — это уйти к своему Ка, уйти к своей сути. Для того, чтобы сказать, что человек умер, но при этом сказать нечто хорошее, а не печально-безысходное, египтяне говорили: «Он ушел к своему Ка». Потому что тогда это не смерть как гибель и уничтожение, а смерть как осуществление. Но мы видим, что здесь уход к своему Ка соединен с категорией чистоты. То есть уйти к Ка может только тот, кто чист, как бог. И даже более того, он чист, ибо он бог. Тогда умершие уходят к сутям своим. «Чистота твоя — чистота богов, отшедших, дабы не испытывать страданий».

Страдания мы испытываем от нечистоты, от того, что мы не соответствуем своему Ка. Это «Тексты Пирамид». Вот другое высказывание из «Текстов Пирамид»:

«Буду пребывать я на восточном небосклоне, буду я шествовать, сопровождая божественное Солнце (rˁ) в обитель богов, удалившихся к сутям своим, обитающих на холмах Гора, обитающих на холмах Сета. Я шествую, гряду, ибо я достиг высоты небосклона» (РТ § 947-949).

Обратим внимание, что и Сет уходит к сути своей. Сет вышел из своей сути, совершив убийство Осириса, но он судом богов возвращается к своей сути. И помните, этот образ восстановления его увечья, который потом уже в Египте был непонятен — это образ восстановления его в тождественности своей сути. И убитый Осирис тоже вышел из своей сути, потому что его суть — это суть жизни, суть бессмертного бога. И, восстановленный Гором, он восходит к своей сути. И сам Гор, который в поединке с Сетом потерпел увечье, потерял свое око, он также восстанавливается и, таким образом, обретает тождество с сутью («уходит к сути своей»).

Для египтянина важнейшее в категории Ка — это именно возвращение к своей сути. Само понятие «осуществляться», «становиться сущностным» значит — соединяться со своей сутью.

Андрей Олегович Большаков, посвятивший многие годы изучению категории Ка, и написавший книгу «Человек и его Двойник в египетских представлениях Древнего царства», выделяет пять групп слов, включающих корень «Ка». И мы видим, что все эти пять категорий связаны с жизнью, рождением, творением жизни.

Это размножение, зачатие и беременность — категории творения человека; это работа; это сельскохозяйственная деятельность; это пища — то, что дает нам жизнь. Ну и, наконец, пятое — это самое таинственное, это знание тех могущественных слов, которые позволяют человеку отсекать от себя происки духов и становиться на уровень богов, то, что называется хека (ḥḳȝ) — «колдовство», как это обычно переводят. На самом деле это «всемощное знание» (знание сути вещей).

Ка защищает человека, охраняет его от всего нежелательного, что происходит вокруг него. Между Ка и человеком существуют отношения, которые в христианской традиции известны как отношения между человеком и его ангелом-хранителем. И в этом смысле простирание рук к Ка, этот жест поднятия рук, изображение иероглифа Ка — это и знак защиты. Этот образ часто употребляется. Например, в тех же «Текстах Пирамид»:

«О Атум! Ты выплюнул Шу, Ты изверг Тефнут, и Ты простер свои руки, объемля их, подобно тому, как простирает руки знак сути (kȝ). Воистину, суть Твоя пребывает в них. О Полнота! Простри руки твои объемля Неферкара сего, объемля храм сей, объемля пирамиду сию (текст написан в пирамиде, в заупокойном комплексе), подобно тому, как простирает руки знак сути, дабы пребывала суть Неферкара сего в них (то есть в объятиях Ка, между руками Ка) навеки» (РТ § 1653).

Это речение очень важно. Оно нам говорит о том, что поскольку Атум родил, выплюнул из себя, создал Шу и Тефнут, то поэтому он может защитить их. И он защищает их как часть своей сути, и поэтому его суть, его Ка, пребывает в них. Ка Атума пребывает в его детях, в Шу и Тефнут. И поэтому (опять же, это классическая ритуальная формула), поскольку так было с Шу и Тефнут, которых родил творец Атум, постольку и с Неферкара будет то же самое. Его так же будет защищать Атум, и пирамиду его, и храм его, и его самого. И поэтому в нем будет пребывать суть Атума. Он и суть Атума будут одно.

Кстати говоря, само имя «Неферкара» — в нем тоже присутствует иероглиф Ка: Nfr-kȝ-rˁ — «Прекрасна суть Ра». То есть Ра-Атум пребывает в Неферкара, и поэтому прекрасен обладатель этого имени.


6. Портретные статуи Ка

С III династии Египта появляются портретные статуи, которые выглядят как живой человек. Это идеальные образы, образы сути. Пока человек был жив, если это был достаточно богатый человек, он создавал себе гробницу — простые люди, видимо, почитали Ка как-то иначе. То есть ему создавали гробницу, когда он только рождался, или, по крайней мере, когда он проходил какую-то инициацию в первые годы жизни, ему уже создавалась гробница. Он сам и его близкие, его родители ходили молиться в эту гробницу, потому что это был дом Ка. Это был на самом деле храм, часовня, место, где возносили молитвы.

Более того, богатые люди нанимали специального священника и называли его Хему-Ка (ḥm[w]-kȝ) — служитель Ка, который должен был возносить молитвы и творить соответствующие обряды для Ка человека, когда человек еще был жив. Потому что был человек, и был его Ка. И этому Ка молились не просто как защитнику человека во всех его жизненных ситуациях, а как тому, кто помогает человеку осуществлять свой Ка, осуществлять свою суть.

Когда же человек умирал, то происходило завершение этого земного, храмового комплекса Ка. В эту молельню, гробницу вносилось мумифицированное тело, оно в нее помещалось, как главный объект и поклонения, и личности человека. После чего вход в гробницу замуровывался. Поклонение Ка и отождествившемуся с ним человеку, после этого, происходит во внешней части гробницы, в так называемой гробничной молельне, или даже в отдельно стоящем храме, как заупокойный храм Хатшепсут, или же отдельно стоящей часовне рядом с гробницей.

Интересно, что в письмах, которые из Месопотамии пишут в Египет, скажем, царям или каким-то знатным вельможам, занимающимся внешней политикой, в этих письмах Ка переводится как Илу³ — личный бог, бог-хранитель, видимо, в Месопотамии они корреспондировали эти категории одну с другой. То есть Ка и личный бог-хранитель — это одно и то же. Но мы понимаем, что этот личный бог-хранитель, это не что-то отличное от человека, это и есть сам человек, которому должен уподобиться земной человек. То есть перспектива обратная: земное — образ, а небесное — первообраз.
______________________________
[3] Илу — в западносемитской мифологии верховное божество, отец богов и людей, творец мироздания.

С Нового царства в Египте мы видим традицию молитвы человека своему Ка. Например, в знаменитом Абу-Симбеле, в храме у первых порогов Нила, в Верхнем Египте, храме, построенном Рамзесом II, есть изображение Рамзеса в царском одеянии, который молится сокологоловому божеству (т.е. Гору). Надпись рядом гласит: «Рамзес, великий Бог, Царь неба». То есть Рамзес молится самому себе, но не как человеку, а как своей божественной сути. И близкие изображения имеются в Бейт-эль-Вали, в Акши, в Северной Нубии.

В Позднем Египте бытовало такое выражение: «Твоя суть (kȝ) есть Бог твой, и да не отойдет он от тебя. И так да будет вечно жить дух твой» (надпись на саркофаге Панахемеса).


_______________________________

Андрей Зубов
ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ. КАТЕГОРИЯ БА


Древнеегипетская категория Ба. Проблема перевода на современные языки.

Хотя в египтологии принято переводить понятие «Ба» словом «душа», египтологи всегда оговариваются, что понятие «душа» или лишь частично покрывает понятие Ба, или вовсе не покрывает. Но поскольку, как правило, египтологи не очень хорошо понимают, что означает слово «душа» в их собственной культуре, то получается, что одна непонятность покрывается другой непонятностью. Исследователь, Эрик Хорнунг, касаясь перевода слова «Ба», писал:

«Скорее всего, как это часто бывает, невозможно найти действительно эквивалентное слово в современном языке. Такие переводы, как «мощь», «воля» или, позднее, «энергия», «творящая сила», далеко не всегда приемлемы и, в лучшем случае, лишь отчасти совпадают с действительным значением этого египетского слова» (E. Hornung. Conceptions of God in Ancient Egypt).

Луи Жабкар, тоже написавший книгу о категории Ба («A Study of the Ba Concept in Ancient Egyptian Texts». Chicago, 1968), отмечает:

«Ба, как и родственные ему понятия Ка и Ах, не имеют точных эквивалентов ни в одном из современных классических или семитских языков. Переводить понятие Ба, как это делали ранее и до сих пор делают, словом «душа» не только не соответствует его базисному значению, но к тому же привносит дуалистическое различение между телом и душой, подходящее для некоторых иных философских систем, но искажающее саму суть представлений о человеке, свойственных древним египтянам».

Действительно, Жабкар напомнил очень важную вещь — что у нас тело и душа находятся в некоторой дихотомии. Например, «чтобы тело и душа были молоды, ты не бойся ни жары и ни холода». Тело и душа понимаются как два элемента человека. Египет нам позволяет намного глубже понять категорию души, если мы будем следовать шаг за шагом за египетскими текстами, за египетскими изображениями и будем пытаться их заново осмыслить.


Крылья души. Об иероглифическом изображении Ба.

В Древнем Царстве Ба изображалось в виде птицы, похожей на аиста. Большая идущая птица. Позднее, уже со Среднего Царства и до конца древнеегипетской религии, она изображалась в виде птицы с головой человека. А перед изображением птицы с головой человека, если это иероглиф, изображался горящий светильник.

Когда мы смотрим на большие изображения иероглифа Ба, а их довольно много в папирусах Книги Мертвых, то мы обращаем внимание на то, что художник пытался отразить портретное сходство умершего и его Ба. Египтянам важно было подчеркнуть, что это категория личностная, и что она связана с личностью человека. То есть человек и его Ба личностно тождественны, они соединены человеческой личностью.

То, что в Древнем Царстве изображения человеческого лица в иероглифе Ба не было (в случае изображения птицы) — нас не должно смущать. Вторая функция этого знака связана с полетом, это образ не земного, а небесного.

Что же представляет из себя категория Ба? Очень часто мы вообще не можем перевести Ба словом «душа», это будет странно звучать для нашего уха. Особенно, когда Ба употреблялось во множественном числе — Бау, а такое встречается часто, особенно в отношении богов. «Бау Ра» это, разумеется, не души Ра, а силы Ра. «Бау нечеру» — силы богов. Посмотрим, например, 306-е речение Текстов пирамид:

«Сколь прекрасно это зрелище,
сколь великолепно это виденье —
говорят они, говорят боги —
Восхождение бога этого в небо,
восхождение Унаса этого в Небо.
Слава сил его (bȝw) осеняет его,
Ужас (šȝt) его по обе стороны от него,
Тайные знания (ḥḳȝw) его у ног его».

Невозможно перевести «души его осеняют его», правда? «Ужас его по обе стороны от него. Тайные знания (хекау) его у ног его» — то есть силы, ужас, хекау — это все разные аспекты воскресающего царя.

Или 570-е речение Текстов пирамид:

«Взойди ко мне! Ибо Солнце (rˁ) имя твое. Разгони тьму небесную, дабы явил себя Вышний Небосклона (Ḥrw-ȝḫtj, Хорахти) и дабы внимал он восхвалениям сил (bȝw) моих и славы моей в устах двух божественных Девятериц».

В позднем тексте птолемеевского времени, но претендующим на то, что он является указом царя III династии Джосера в так называемой «Стеле голода» с острова Сехель, упоминаются некие книги, хранящие божественную премудрость и именующиеся «Бау Ра». Этот текст звучит так:

«Пойду я в Дом Сетей, дается там человеку опора для дел, которые желает совершить он. Войду я в Дом Жизни, разверну я Бау Ра и буду я руководствоваться ими».

То есть когда человек желает совершить какие-то дела, добрые дела, он будет руководствоваться книгами Ра, силами Ра. Но, конечно, не душами Ра.¹
______________________________
[1] «Силы Ра, почерпнутые из книг» — это звучит не менее экзотично. Из книг почерпывают знания и премудрости. Может быть имеет смысл переводить «Бау Ра» именно как «Премудрости Ра»? Ибо, как известно, «не в силе Бог, но в правде».

Тот же Жабкар говорит: «Категория Ба, когда она употребляется в отношении Бога или богов, лучше всего может быть понята как проявление мощи этого божества». Зигфрид Моренц, богословски еще более тонко подходя к этому моменту. Он говорит, что, в отношении Бога, Ба может переводиться, как истечение (emanation),² и, в соответствии с обыденным словоупотреблением, практически, скорее всего означало нечто подобное проявлению (manifestation).³

Так египтологи подходят к категории Ба.
______________________________
[2] emano, -avi, -atum, -are 1) вытекать; 2) проистекать, брать начало; 3) распространяться;
[3] manifesto, -avi, -atum, -are — делать очевидным, обнаруживать, олицетворять.


Древнеегипетские тексты о категории Ба.

Египтяне противопоставляли Ба и тело и в то же время мечтали о соединении тела и Ба. «Принадлежит Ба небу, а мертвое тело — преисподней», — читаем мы в одном тексте [Urk.IV.481], и это, в общем, достаточно понятно.

В другом тексте мы видим, как Ба и тело соединяются вместе. Это 44-е речение Текстов ковчегов, начертанное на гробах князя Аменемхата (XII династия), хранящихся в Каирском музее (С28091-92):

«Отверсты двери неба, ибо прекрасен ты! Взойди и узри Хатхор! Да перестанут возносить жалобы на тебя и изгладят все грехи твои те, кто взвешивают в день определения сущностей. Да сможешь ты соединиться с теми, кто на Ладье, с теми, кто в свите Ра. — Слова премудрости, произносимые жрецом в уподобление Ра, при осиянии светом.
Да узнаешь ты Ба свою на Вышнем Небе, когда плоть твоя, тело твое пребывают в Оне.⁴
Да будет иметь Ба твоя сердце, дабы помнила она о теле своем, дабы успешно могла она снести яйцо, из которого родишься ты. Явил ты себя владыкой запада, правящим людьми, пребывающими на земле. Воздвигни себя к жизни, ибо ты не умер. Да будешь ты жить вечно».

______________________________
[4] Ὂν ἡ эллинизированное название египетского города Иуну (Ἰwnw), греч. Гелиополь (Ἡλιούπολις).

Т.е., Ба и тело разделены. Ба пребывает на Небе, а плоть, тело пребывает в Гелиополе — в месте соединения неба и земли, но Ба должна помнить о теле, чтобы она могла успешно снести яйцо. Понятно, что здесь аллюзия: Ба — это птица, поэтому яйцо. Но какое яйцо? Из которого родишься ты! Оказывается, что пребывание Ба на небе, а тела в Гелиополе — это временное состояние, а тебе надлежит родиться. Помните, «должно вам родиться свыше» [Иоан 3:7]. Это еще предстоит. И как результат этого рождения, ты станешь владыкой запада, то есть Осирисом, который управляет людьми, пребывающими на земле, и Осирисом, который живет вечно. И здесь граница, момент, когда происходит Суд над человеком. Потому что день определения сущности — это Суд, тот Страшный суд, когда действительно каждому будет определено, кто он есть. И в результате, если на Суде будет положительное определение, то душа снесет яйцо, из которого родишься ты. Удивительный образ!

Для египтян была очень характерна фраза: «душа над телом» (bȝ ḥr ẖȝt). И действительно, душа над телом изображается в тысячах заупокойных картин Среднего и Нового Царства. А в древности изображать это боялись. Например, на иллюстрации к 17-му речению текстов Книги Мертвых из гробницы Хунефера ясно видно, что душа рядом с телом. И, кстати говоря, очень хорошо видно, что Ба Хунефера и сам Хунефер имеют одно и то же лицо.

Папирус Хунефера. Речение 17. Британский музей 9901/5. Лондон.

«Разговор разочарованного со своим Ба».

От XII династии до нас дошел уникальный текст, сохранившийся только в одной версии. Это Берлинский папирус 3024. Это текст разговора, как его называют ученые: «Разговор разочарованного со своим Ба». Человек на грани самоубийства жалуется, как тягостно и плохо на земле, как жизнь совершенно безрадостна. И он просит свое Ба не оставлять его после смерти, а Ба убеждает его не совершать суицида, остаться и иметь мужество жить. Интересно, что они именуют друг друга, то есть человек и его душа, братом и другом.

Хотя сам текст принадлежит XII династии, то есть уже Среднему Царству, он, безусловно, отражает реальности Первого переходного периода и в этом смысле похож на речения Ипувера, то есть это текст эпохи кризиса, текст времени страданий, когда жить не хочется. Интересно, что в нем Ба и человек, если угодно, противостоят друг другу. Они брат и друг, но все же они собеседники. Здесь вопрос: если ты беседуешь со своей душой, то кто ты, и кто в тебе беседует с твоей душой? Мы ясно видим, что человек в этом тексте стремится совершить поступок, который в Древнем Египте считался катастрофическим, и Ба его отговаривает от этого. Так ЧТО в человеке стремится к тому, чтобы совершить этот катастрофический поступок?


«День определения сущностей».

Интересно, что и христианская традиция знает целый цикл текстов разговоров души и тела. Это дидактические тексты, в которых тело упрекает душу за то, что она соблазняет тело, увлекает его не туда, а душа говорит, что это не я, это твои страсти увлекают тебя, а не душа. Ты предаешься своим страстям вместо того, чтобы следовать за мной к Богу. Наиболее характерный текст — это «Диоптра» Филиппа Пустынника, переведенный на русский язык Гелианом Михайловичем Прохоровым и изданный в «Памятниках переводной русской литературы XIV-XV веков» (Ленинград, 1987 год). И мы видим, что в этой беседе души с человеком, с обладателем этой души Филиппом Пустынником, противопоставляются две вещи — телесное желание (тело) и высшее стремление, высшая воля (душа).

В Египте, на первый взгляд, что-то похожее. На самом деле чуть-чуть другие акценты. В Египте многократно повторяется одно и то же пожелание: «Да пребудет твоя душа, не отделенная от твоего тела». Да, душа находится на небе, а тело в Гелиополе, и в то же время душа не должна отделяться от тела. Речь идет не о смерти, это же пожелание умершему уже человеку. Мы видим многократные изображения, когда Ба сидит на груди, находится сзади умершего или над ним, распростерши крылья, как бы парит над умершим.

От XII династии, то есть от начала Среднего Царства, до нас дошла целая группа гробов из Эль-Берше, где присутствует это речение, в большей или меньшей степени сохранности. Ясно, что ни Ба, ни тело не есть сам человек. Человек желает видеть свою Ба, человеку важно, чтобы Ба не забывала о теле. Единство Ба и тела — залог воскресения, рождения из яйца. Но и тело, и Ба — это не человек.

В «день определения сущностей», «хесеп кеду» (ḥsp kdw), судится не Ба, и не тело, но сам человек. Что же такое «день определения сущностей»? Кед — это внутренняя волевая установка, суть, нрав. Это и есть то, что судится. Судится воля. Воля и душа — это разные вещи для египтянина. Ученые по-разному это видят, по-разному пытаются объяснить.

«Первоначально, — указывал глубокий знаток древнеегипетской религии Герман Кеес, — Ба не являлось частью чего-либо (и, потому, не была также и «душой»), но, напротив, было понятием целостности… предназначенным для различения между божественными и человеческими сущностями». То есть Кеес хочет сказать, что Ба была свойственна богам, что это божественная сила. Но на самом деле это не так.

Зигфрид Моренц пишет: «в действительности Ба — это жизненная сила и божественная сущность, которая или дает жизнь неодушевленной материи или возносится из одушевленных земных созданий». Вот это уже намного ближе к делу. То есть Ба — божественная сущность, но она дается человеку, она присутствует в каждом человеке. «Ба является персонификацией жизненных сил умершего человека, как физических, так и психических», — говорит Л. Жабкар.

То есть мы можем из этих образов предположить, что Ба — это и божественная энергия, и некая личностная сущность, и то, что в конечном счете является причиной вынесения приговора, но не она судится! Она скорее является, если угодно, свидетелем. Или, если еще точнее, предметом судебного разбирательства, но не объектом суда.

Именно божественный характер Ба как силы заставлял ученых предполагать, что в древности Ба принадлежала только царям, и только по мере «демократизации ритуала» она в Первый переходный период и потом в Среднем Царстве стала принадлежностью всех. Отсюда, кстати, и изменение изображения иероглифа — от обычной птицы к птице с человеческой головой.

Но у нас нет абсолютно никаких оснований предполагать, что Ба когда-то принадлежала только царям, это чистое умозрение. Надо сказать, что в свое время, в 50-60-е годы, было две школы — немецкая и французская. И если немцы утверждали в основном эту позицию, то французские ученые настаивали на противоположной, что Ба была свойственна практически всем людям и всегда. Я думаю, что французы были правее, потому что Ба — это, безусловно, очень древняя категория. Еще не было царской власти, а Ба уже была известна египтянам.


«Кто так знает».

Еще одним шагом к пониманию того, что такое Ба, для нас будет 456-е речение Текстов пирамид, которое сохранилось в трех пирамидах: Пепи I, Меренра и Неферкара. Нам, в сущности, важна одна строчка из этого речения, важна не в смысле понимания Ба, а в смысле погружения в египетский ритуал. В этом речении присутствует довольно редкая в Египте формула: «Кто так знает» (rḥ sw rr r pn, «рех су рер эр пен»), аналогичная древней санскритской формуле «ya evam veda» («кто так знает»).

Это классическая ритуальная формула, которая говорит, что кто так знает, будет что-то иметь, а кто так не знает, как говорится в этом речении, тот этого иметь не будет. Часто говорят, что это простая магия, но я объясню, что это совсем не магия. Предполагается, что истина открывается человеку, ищущему истину. А тот, кто ищет истину, должен иметь веру. Нельзя без веры искать истину — не найдешь, и будешь отвлекаться на какие-то другие вещи, и эти вещи, посюсторонние, мелкие, обыденные, поглотят тебя. Поэтому только если ты сосредоточен всецело на поиске истины, она тебе откроется. И тогда ты будешь тот, кто так знает, и, соответственно, тогда ты сможешь достичь того, чего желал.

Теперь обратимся к этому интересному речению. Тем более, очень важно, что оно присутствует в трех пирамидах.

«Слава Тебе, Великий Единственный, сын Великого Единственного!⁵
Спешат отворить для Тебя кровли Великого Дома.⁶
Служат Тебе в Доме Дольнем (pr nzr). Створы окон небесных отверсты для Тебя. Сияние солнца изливается на Тебя. Слава Тебе, Единственный, пребывающий каждодневно.⁷
Грядет Вышний, грядет широко шагающий, Тот, Кто властен над небесами, кому подвластны боги. Слава Тебе, Мощь (Ба) божественная, пребывающая в красной крови его».
______________________________
[5] Понятно, что речь идет о Горе и Осирисе.
[6] Имеется в виду Небесный Дом.
[7] То есть это и Осирис, и Ра.

Вот эта последняя строчка нам и была нужна.


«Мощь божественная, пребывающая в красной крови его». Мистика крови.

«Единственный, о котором глаголил отец твой (т.е. Осирис) премудрый, о котором глаголили боги. Восхитил ты престол свой в зените неба, в месте том, где упокоилось сердце твое. Проходишь ты небеса шагами твоими, соединяешь ты Нижнюю и Верхнюю страну в твоем шествии. Тот, кто воистину так знает это речение Ра, эти слова Вышнего Небосклона (Горахти), будет знать его Ра, будет он вместе с Вышним Небосклона. Меренра сей (в данном случае Меренра, но также и Неферкара, и Пепи I) знает так это речение Ра, Меренра повторяет эти слова Вышнего Небосклона. И потому знаем Меренра Ра. Вместе он с Вышним Небосклона. За руку Меренра будет возведен в небо, дабы был он среди спутников Ра» [Pyr.§852-856].

В этом мощном анастатическом тексте очень важен момент: «Слава Тебе, Ба божественная, пребывающая в красной крови его» — то есть в крови Гора, а Гор, в данном случае, это не только Гор, Спаситель своего отца, но он и властен над небесами, ему подвластны боги, он — сердце Птаха. Он — центр, в котором замысливалось всё. И поэтому, если угодно, это средоточие, Вышний как образ Бога Вышнего, как образ Бога-в-себе.

И вот, «в красной крови его пребывает его Мощь». Здесь речь идет, конечно, не о телесной крови, но о том, что это духовная кровь, это кровь божественная.

В чем же тут дело? Надо понять, что такое кровь, мистика крови. В Египте вообще редко вспоминают о крови, очень редко. Там другие образы. Например, образы дыхания. Но, безусловно, кровь — это очень мощный образ. Кровь — это то, что дает жизнь, так же, как и дыхание. Кровь — это то, что изнутри человека дает ему жизнь. Если дыхание приходит извне, то кровь — это то, что внутри и дает жизнь. Вот вытекла кровь — человек умер. Для жизни тела необходима кровь. А для жизни Ба, для жизни души, для жизни духовной, небесной необходим аналог этой крови, но духовный. Что это за аналог? В данном случае мы понимаем, что этот аналог — это божественная Мощь, которая струится в Меренра, пульсирует в нем и которая является его духовной кровью, если угодно.

Не случайно Гор назван сердцем Птаха — он гонит эту духовную кровь. Он дает ей жизнь и дает ей жизнь не только в Птахе, но и в каждом человеке, в том, который это знает, в том, который это понимает. Поэтому здесь мы и встречаем эту редкую формулу: «кто так знает». И кто так знает, того Ра ведет на небо, потому что в нем течет эта кровь. Он уже одно целое с Ра.

Эта духовная кровь — Ба. Ба — «Мощь божественная, пребывающая в красной крови его». Вот эта божественная кровь — это и есть то, что дает людям божественную жизнь. Неслучайно выражение «Гор — это великая Ба Осириса». Потому что Осирис был повержен, но от него, его семенем, зачат Гор. В этом смысле тоже как бы произошла передача вот этого внутреннего естества. Ведь может быть кровь, может быть семя, это неважно. И он его оживляет, он дает ему жизнь.


Гор как Ба Осириса.

А теперь перейдем к 94-му речению из Текстов ковчегов, которое сохранилось в Эль-Берше на гробе Сепи (XII династия). Оно так и называется: «Речение слов, дабы душа могла возлетать на тело свое». Это название речения, а дальше идет следующее:

«Я — сын Осириса, наследник его, равный ему».

Это, конечно, Гор, но это, безусловно, и умерший.

«Я — мощь (Ба) в красной крови его.
Я — тот, кто обрел великий венец Нижней Страны, принадлежащей Осирису, обретения которого страшились боги».

Сет убил Осириса и завладел венцом, а Гор этот венец забрал.

«Ибо я есть та великая сила (Ба) Осириса, которой повелели боги соединиться с ним, дабы пребывал он в зените дня.
Я восставил Осириса из истечения плоти его, из семени, которое изверг член его, дабы мог он восходить в День, дабы мог он соединяться с ним» (т.е. с Днем, с Жизнью).

В данном случае, сам Гор является истечением плоти Осириса, его семенем, и он же дает жизнь отцу. И сила Осириса, которая перешла в Гора, возвращается в Осириса через Гора и в результате победы Гора над Сетом.

Так что идея божественной крови, духовной крови, которая дает жизнь — это идея Ба. Божественная сила входит в человека, как она вошла в умершего Осириса, и становится его силой, его Ба. У человека нет своей силы, потому что у человека вообще нет ничего своего, он — творение, он сотворен. Ему дана сила от Бога. И эта сила от Бога и есть Ба. Но эта сила от Бога центруется его волей (kd), определяется его волей. Эта сила может быть синергийной Богу, а может быть и противоположной воле Божией.

Сердце, которое взвешивается на Суде, это же, на самом деле, символ воли, символ кед. Сила божественная формируется человеческой волей. И тогда образуется душа.

Душа — это сила, если угодно, слепленная человеческой волей, поэтому у нее человеческое лицо. Она сохраняет личность человека навсегда. Это та энергия, которая вошла в человека и живет с ним. Причем она вошла в человека после его телесного, физического зачатия, до его рождения, и соединяется с ним на всю жизнь. Египтяне считали, что, в отличие от Ка, которое предвечно, Ба рождается вместе с телом. И человек из этой Ба своей волей лепит свой духовный образ.


Личностность и «осиричность» категории Ба.

Ба не подобна Ка, это разные вещи. Ка всегда равно себе. Хороший человек или плохой, грешник или праведник, его Ка всего божественно и совершенно. Это замысел о нем. Он не меняется. Он всегда абсолютен, как абсолютен Бог. А Ба — это переменная величина, которая зависит от человеческой воли. Самюэль Мерсер прямо указывает: «Ба рождается вместе с телом и продолжает жить после его смерти». У тех, у кого Ба соответствовала замыслу о нем, это Ба становится Ба Осириса, потому что и Осирис — праведник, и Осирис воскрес, потому что он праведен. Но при этом Ба каждого и осирична, и лична. Поэтому-то египтяне и говорили: Осирис-Пепи, Осирис-Тети и так далее.

В Текстах пирамид мы уже ясно видим это понимание.

«Даны Богу приношения божественные.
Дан Пепи этому хлеб его.
Приди же к силе (bȝ) твоей, о Осирис!
О cила (bȝ) среди блаженных воскресших,
Могущественный в пребывалище cвоем».
[PT 223, Pyr.§ 215]

Мы видим, что Пепи дается хлеб, и этот хлеб — это и есть Ба. Так же, как пища дает жизнь, и без пищи человек обессиливает и умирает, так же он обессиливает и умирает без Ба.

«Приди же к силе твоей, о Осирис» — это обращение к Пепи. «Приди», конечно, не к хлебу земному, который есть только образ, а приди к самому Осирису, приди к самому Богу, и ты станешь силой (bȝ) среди блаженных воскресших, среди аху, и будешь могущественным в пребывалище своем.

В 412-м речении Текстов пирамид мы уже увидим образы смерти и воскресения Осириса в связи, естественно, с царем, в связи с человеком.

«Этот великий лежит на боку своем.
Тот кто в Недите — трепещет.⁸
Ра воздвигает главу его. Ненавистен ему (умершему) сон, отвратительна неподвижность.
И плоть Тети этого не истлеет, не разложится, не издаст зловония.
Ты не пройдешь мимо, не прошествуешь
Ты не пойдешь путем, на котором расчленен был Осирис (т.е. путем смерти).
Взойди же в небо как Орион (Sȝḥ)⁹
Ибо как Сотис (Spdt)¹⁰ могуча душа твоя.
Подобает тебе быть Ба — и ты есть Ба.
Подобает тебе быть могучим (сехем), — и ты могуч.
Да пребудет душа (bȝ) твоя среди богов,
Как Вышний пребывает в Ириу».¹¹
[PT 412. Pyr.721-723]
______________________________
[8] Недит — это страна повержения, образ смерти.
[9] Sȝḥ — Сах, египетское название созвездия Орион (Ὠρίων).
[10] Spdt — Сепдет, египетское название Сириуса (Σείριος), который греки называли Сотис (Σῶθις). Значение слова «Сириус» — «палящий» — связано с тем, что гелиакический восход Сириуса, символизировавший наступление Нового года в Египте приходился на самое жаркое и засушливое время в году.
σείριος — палящий, знойный, жгучий (σ. ἀστήρ Hes. и σ. κύων Aesch. = Σείριος).
[11] Под Ириу, вероятно, имеется в виду Иару (sḫt-jȝrw — «тростниковые поля») — в египетской традиции часть загробного мира (Дуата), в которой праведники обретают вечную жизнь и блаженство.

Так что здесь альтернатива жизни и смерти. Если душа оправдана, если твоя душа, как у Осириса, праведна, если она, слепленная твоей волей, осирична, то ты взойдешь на небо. И именно благодаря Ба, воссоединяющейся с телом у праведников, воскресает тело.

Осирис и Ба — это очень близкие понятия. И подчас мы видим, как они даже подменяют друг друга. В Текстах саркофагов, например, в речении 492, мы видим эти подмены между Ба и Осирисом. Смысл такой, что силы зла должны отойти от умершего, потому что он Осирис. Например, Ба умершего Аменемхета-хапи именуется «Ба Быка Запада», то есть Ба Осириса, которому даются приношения на земле живых. «О Пепи, — говорится в Текстах пирамид, — да пребудет твоя Ба среди богов, среди воскресших, ибо трепетом к тебе полны сердца их» [РТ 422, Pyr. §763].

В текстах Книги мертвых есть специальное речение (85-е), которое именуется «Превращение в Ба живое» (rn jrt ḫprw m bȝ ˁnḫ, «рен ирет хеперу эм Ба анех»). «Превращение в Ба живое. Речение слов, дабы превратиться в Ба живое и не идти в место страданий. Кто познал его, никогда не погибнет». Это очень важный момент. Значит, Ба живое — это то, которое соединено вот с этой божественной энергией навсегда, оно праведно и не идет в место страданий.

Продолжим дальше чтение этого речения из списка Книги мертвых из гробницы домоправителя хранителя царской печати Ну, находящегося ныне в Британском музее (ВМ №10407).

«Я есть Ба Ра, вышедшая из Нуна
Ба Бога, создавшего пищу божественную.
Отвратительно мне творение неправды, и я никогда не увижу ее!
Я есмь пища божественная, которая никогда не погибнет, ибо имя мое — Ба.
<…>
Я есть Владыка Света.
Отвратительна мне смерть и не отправлюсь я в место страданий инобытия.
Это я преобразил Осириса и даровал довольство тем, кто в свите его.
<…>
Я есть Нун — и делатели неправды не причинят мне вреда.
Я первый из изначальных — Сила сил вечных богов.
Тело мое неразрушимо. Мой образ — вечность.
Я — владыка лет, правитель бесконечности.
Я тот, кто создал тьму и воздвиг престол ее на грани небес»…
[BD 85, 1-11]

Тайна воскресения.

Есть такая классическая египетская формула, что его Ба на небе, его тело в Дуате (в Инобытии), его образы на земле. Образы — это статуи, храмы, но самое главное — останки, реальные его останки. Вот тело — это образ человека, материальный образ человека. В материальном мире и образ материален. Это тело усопшего и, естественно, все, что с ним связано: храм, гробница, обелиск и все прочее. Но цель — это соединение Осириса, который в Дуате, и Ра, который на Небе. То есть соединение Ба и, если угодно, победившей смерть личности — это Осирис-Пепи, Осирис-Тети. Вот соединение Ба с этой победившей смерть личностью и означает воскресение плоти.

Плоть воскресает тогда, когда личность и божественная личностная энергия, воля и личность (kd и bȝ), соединяются снова вместе. И это будет, как говорится, в последние времена. И поэтому, когда мы встречаем в 1130 речении Текстов саркофагов таинственные слова о том, что в конце концов, когда пройдет бесконечное число лет, миллионы миллионов лет, Ра и Осирис воссядут на одном троне, Ра в Осирисе и Осирис в Ра, мы должны понимать — вот это и есть образ воскресения, когда личность, пребывающая в Инобытии, и сила божественная, но личностная, пребывающая в Боге, вновь соединятся, и воскреснет тело, которое лежит в гробнице.

То есть, можно сказать, что мы видим две линии понятий. Первая линия: Сверхбытие Нуна — Гор как сердце творящего Птаха — Ба, которая через Гора входит в каждого человека — воскресение, если человек соответствует Гору, если он истинный сын своего отца — и личное божественное бессмертие. Личное, потому что навсегда человеческой волей Ба оформлена личностно в этой земной жизни. В этом, наверное, главный смысл земной жизни для египтянина.

А другой вариант: Сверхбытие Нуна — Гор — отсечение Ба лично избранным злом — и после этого смерть. Потому что уход Ба, уход божественной силы — это смерть окончательная, как говорили египтяне — «вторая смерть».

В «Книге дыхания» (Луврский папирус 3284), мы читаем: «Ты видишь очами своими, внемлешь ушами своими, вещаешь устами своими (естественно, речь идет об умершем), шествуешь стопами своими, ибо божественная сила (bȝ) твоя — в инобытии». Она вошла в инобытие как твоя сила, как твоя Ба.

В Текстах ковчегов сохраняется этот образ встречи Осириса с Ба Ра и превращение их в бау (bȝw), единую двоицу сил. Это речение 335 Текстов ковчегов. На стеле Рамсеса IV из Абидоса единая Ба Ра и Осириса «вещает одними устами».

В Лейденском гимне Амону (P.Leiden I, 350, iv, 16) говорится о том, что Ба Бога пребывает на Небе, тело в Дуате, а образ Его на земле. Поэтому египтяне относились к этим образам очень серьезно. Они считали, что Ба в некоторой степени пребывает и в телесных останках, и в статуях, и даже в тех животных, которые специальный ритуал делал живыми образами Бога. Поэтому поклонение быку Апису или божественному крокодилу Собеку — это поклонение Ба Осириса, Ба Собека. Или, скажем, в баране, как живом образе Амона, пребывает Ба Амона. Ба пребывает с теми сущностями, с которыми оно соединено персонально, личностно.

Но между животными, статуями и живым человеком в отношении Ба была огромная разница. Животные, статуи обладали Ба — божественной энергией, которая была дана им Богом, но у них не было, если угодно, своего вклада в это Ба. А человек потому и божественен изначально, что он эту божественную энергию, которая пронизывает весь мир (ведь кровь течет в жилах всех теплокровных существ), преображал своей волей и или возвращал ее еще более совершенной Богу, или уничтожал ее своим злом. Поэтому место человека в бытии совершенно уникально в этом смысле.


«Божественная частица» в человеке.

Египтяне, когда познакомились с греческим языком, никогда не переводили слово «Ба» словом ψυχή («душа») — таких переводов просто нет. Они всегда переводили его как «сила». И, скажем, в эпоху Рамессидов существовала поговорка, очень похожая на нашу: «Бау царя хуже смерти», то есть силы царя хуже смерти. Как говорится, на кого обратит свой глаз царь, владыка, тому несдобровать.

И копты продолжили эту традицию. Слово «бау» во множественном числе («бэу», по-коптски) — это ничто иное, как «насилие». В некотором роде Ба оказывается антонимом слову ḥtp («хотеп»). «Хотеп» — это довольство, мир, благополучие, а «бау» — это сила, насилие. То есть слово уже отрывается от своего божественного первоначала и становится просто силой, в том числе и грубой разрушительной силой.

Резюмируя, Ба — это божественная энергия, центрованная, слепленная и направленная волей человека. Для египтянина и душа, в нашем смысле слова (как эмоциональный мир), и ум (как божественное начало в человеке), они оба объединялись словом «Ба». Если коротко, Ба — это божественная сила, оформленная человеческой волей. Причем постепенно в Египте меняется акцент. Если в выражении «божественная Ба человека» в Древнем Царстве делался акцент на слове «божественная», и было важно, что это божественная энергия в человеке, то, начиная со Среднего Царства, делается акцент на «человека»: «божественная Ба человека», — человек как вместилище божественного. То есть некий гуманистический, ренессансный принцип начинает присутствовать со Среднего Царства в Египте и достигает абсолютной силы к XVIII-XX династиям уже Нового Царства.


_______________________________

Андрей Зубов
КАТЕГОРИЯ АХ


Категория Ах и ее отличие от Ка, Ба и Рен.

Значение слова Ах (ˁḫ) — «слава», «блеск», «величие». Это универсальный образ, который встречается по всему миру. Вспомним Преображение Христа, о котором пишут все три евангелиста-синоптика, Матфей, Марк и Лука, когда не только его лицо, но даже одежда на нем, сделались такими сияющими, «как на земле не может выбелить белильщик» [Мк. 9:3].

Это сияние известно и в Индии. Скажем, в Брихадараньяке упанишаде, в учении о Пяти Огнях (Панча Агни), говорится, что после погребального костра, на котором сжигают тело усопшего, возникает человек, «покрытый сиянием». Т.е., сияние как образ иного человеческого бытия, сияющий человек, который прошел земной путь, — стал универсальным образом. И он в высшей степени свойственен Египту.

В светских текстах, не касающихся религии и участи умершего, слово Ах тоже употребляется. Оно имеет значение «могущественный», «умеющей все сделать». Но если в заупокойных текстах Ах — это преображенное существо, то используемое в отношении богов слово Ах означает их силы творения и возрождения. Так об этом пишет Тейлор в своей книге «Afterlife in Ancient Egypt».

Ученые постепенно осознавали, что такое Ах. В сороковые, пятидесятые, шестидесятые годы XX века, Ах скорее казался им одной из форм человека. Скажем, Брэндон в своей книге «Destiny of Man» говорит о том, что «кажется, что сначала Ах являлось обозначением какого-то небесного существа, но утверждалось, что царь может обретать естество Ах, когда определенные священнодействия совершаются для него после его кончины» [Brandon. Destiny of Man. P.44].

Генри Фрэнкфорт отмечал:

«Подобно Ба, понятие Ах никогда не употребляется в отношении живого человека, но, подобно Ка, Ах никогда не изображается. Иероглифически он отображается хохлатым ибисом, но он вовсе не считается птицей. Значение слова — «сияющий», «прославленный» — указывает на то, что когда умерших именуют Аху (ˁḫw), то предполагается, что они — сверхъестественные существа. Место их пребывания — небеса, и Ах, в противоположность Ба, не имеет никакого отношения к телу. Но, в противоположность Ка, Ах личностно. Иногда ей приносят съестные приношения, и выражение «Хорошо снабженный Ах» постоянно в заупокойном ритуале. Мы переводим Ах как «преображенный дух» (transfigured spirit). Это умерший, запредельный, существующий вне земных или материальных уз и, таким образом, это наиболее духовное представление об умершем» [H.Frankfort. Kingship and the gods. P.64-65].

«Ах, в противоположность Ба, не имеет никакого отношения к телу» — мы помним, что Ба — это птица, со Среднего царства — птица с лицом человека. И Ба имеет отношение к телу, поскольку сидит на теле, взлетает с него. Но ничего подобного не говорится об Ах.

«Но, в противоположность Ка, Ах личностно» — это тоже очень важное замечание. Вообще, Генри Фрэнкфорт очень глубоко понял суть египетской религии. Ка — это сущность, которая определяет личность, это замысел о человеке, если угодно, но не человек (форма, которую предстоит наполнить содержанием). Замысел о человеке — это идея в неоплатоническом смысле этого понятия. Личность возникает, когда ты соединил свою волю, свой выбор, с замыслом о тебе, со своей замысленной Богом сущностью. То есть, вернуться к своему Ка можно, но Ка неличностен. А Ба личностно, и Ах тоже личностно.

А вот что пишет Джеймс Тэйлор об Ах:

«Aх отличается от иных "образов человеческого существа". В отличие от Ка, Ба и Рен (имени), которые являются аспектами индивидуума, Aх — это состояние, достижимое только после смерти и после благополучного прохождения через испытания и опасности. Не все умершие могли стать Aх. Тем, кто жил безнравственной жизнью, не дозволялось достичь блаженного состояния. И они обрекались второй смерти. Заупокойные тексты именовались Саху (sˁḫw) — то, что превращает в Aх» [J.Taylor Afterlife. P.32]

Сами заупокойные тексты именовались Саху, то есть и Книга Мертвых, и Тексты Ковчегов, и Тексты Пирамид — это Саху. Это то, что превращает в Ах. И действительно, в Книге Мертвых мы видим четыре совокупности сущностей. Это люди, боги, аху и мертвецы [BD 181.1.19; 175.1.46]. Например, в 181 речении:

«Привет Тебе, Осирис, сын Нут, увенчанный рогами. Высок Твой венец Атеф. Даны Тебе венец Уререт и посох пред лицом Девятерицы. Трепет пред Тобой сотворил Атум в сердцах людей, богов аху и мертвых».

Люди и боги относятся к нашему земному миру. Здесь, на земле, мы — люди, а духовные силы, бестелесные силы — это боги. А к миру мертвых относятся две другие сущности: аху — преображенные, спасшиеся; и мертвецы — те, кто не смогли преобразиться, достичь просветления из-за своих неправильных действий на земле.

Старшее поколение ученых постоянно делает акцент на том, что царь становится Аху благодаря ритуалам. А Самуэль Брэндон вообще полагает, что первоначально небесное восхождение было прерогативой царей. Теперь уже от этой мысли отказалось большинство ученых. При этом и Брэндон, и Моренц считают важнейшим магический аспект превращения в Ах. Но мы сейчас рассмотрим тексты и увидим, много ли там магии.

Продолжая разговор о четырех сущностях, уже не о четырех коллективных сущностях, людях, богах, аху и мертвецах, а о четырех сущностях человека, мы увидим, что Аху среди них нет. На рельефе из песчаника в гробнице Аменемхета в Фивах (XIX династия, около 1250 до н.э., ныне этот рельеф в Британском музее) изображено, как четыре сына Гора несут четыре главных элемента усопшего: Имсети несет сердце, Хапи — Ба, Дуамутеф — Ка, Кебексенуф — тело (ẖȝt). Но никто не несет Ах. Джон Тэйлор совершенно прав, и к этому подходит уже Генри Фрэнкфорт: Ах — это не элемент человека, как Ба, Ка, тело, сердце. Ах — это состояние всего человека, и его тела, только тела иного, и его сердца, и его Ба. И это состояние, это просветление есть соответствие Ка.

Ка — это элемент человека, если угодно, идеальный план человека. А Ах — это весь человек, соответствующий Ка, но уже личностный. Здесь та же разница, что между рисунком дома, который сделал архитектор перед строительством, и построенным домом. Рисунок очень красивый, он идеальный, но в нем нет жизни. В Ка была жизнь, поскольку в Боге все живо, но все же это еще не личность. А построенный дом — это Ах. В нем уже есть жизнь. Человек прожил жизнь и на суде доказал свое соответствие замыслу Бога.

В Текстах Пирамид мы уже встречаем определение: «Ах предназначен небу, тело предназначено земле» [РТ §474а]. Тело хоронят, но Ах восстает. В теле или без него? Вот это, собственно говоря, очень важный вопрос. Зигфрид Моренц пишет в «Египетской религии»:

«Суть заупокойной веры, на мой взгляд, составляла… вдохновляющая вера в действительность Бога. Вера эта побуждала верующих к тому, чтобы постараться войти в эту божественную действительность, рассматривая хекау (ḥkȝw) как дар Бога, как оружие, подаваемое Им для победы и избегания того дурного, что могло бы произойти с человеком в ином мире».

Магия (ḥkȝw) в Древнем Египте — это не заговоры, которыми человек, из корыстных побуждений, пытается воздействовать волю людей, и волю богов. Магия — это такие приемы, которые дает Бог, чтобы человек мог победить зло. Потому что зло духовно, это на самом деле духи, и чтобы победить их, требуется магия.

Т.е., как говорит Моренц, фактически человек становится просветленным по двум причинам: во-первых, из-за желания быть с Богом, из-за веры в Бога, и, во-вторых, — из-за того, что Бог его снабдил средствами для этого. Тот, кто знал, как и что надо делать, чтобы соединиться с Богом, — знал хекау. В Текстах Пирамид говорится: «Не странствуй теми западными водными путями, ибо те, кто странствует ими, не возвращаются. Но странствуй этими восточными водными путями среди спутников Ра». И далее — примечание: «рука простерта к Востоку» [РТ697 - §2175].

Странствовать восточными путями, это значит — быть среди спутников Ра, вместе с ними шествовать теми путями, которые ведут к победе над смертью. Солнце, побеждая смерть, восходит на востоке. А вечернее солнце — это умирающее солнце. Запад — образ мертвых, но восток — образ воскресения.


Образ воскресших в Книге Врат.

Книга Врат — это источник времен Нового царства, это листы папируса, на которых — виньетки с изображениями и с подписями, одна из которых, например, гласит: «Умиротворенные, те, кто покоятся в мире, те, кто молятся Ра». И далее идет текст:

«Те, кто всегда молились Ра на земле, те, кто попрали Апопа, кто свершали возлияния, кадили своим богам, когда достигнут упокоения, будут обладать своими возлияниями, получат они свои приношения пищи, будут они вкушать от своих заупокойных приношений близ врат Того, кто скрывает имя свое (это может быть Амон или же Осирис — в сущности, это не важно)… Ра говорит им: принадлежат вам ваши заупокойные дары, распоряжаетесь вы вашими возлияниями. Души ваши не погибнут, ваши хлебные приношения не потерпят ущерба. Молитесь мне вы, те, кто отвергли Апопа ради Меня» [BG. I, 42-48].

Здесь души — это Бау (bȝw). Ваши Бау, ваши силы не погибнут. Значит, вопрос о победе, вопрос о воскресении ясно и твердо связан с отношением к Апопу и другим силам зла. Те, кто попрали Апопа — они будут с Ра. И еще одна очень важная вещь: мы думаем, когда жертвуем что-то здесь, на земле, кому угодно, Богу ли, ближнему ли, когда совершаем какую-либо жертву, что мы это делаем для Бога или для ближнего. Но на самом деле все это мы приносим сами себе. Все наши жертвоприношения, все наши возлияния, все наши дары — мы приносим их сами себе, мы все их обретаем там. Поэтому в Книге Врат, прямо сказано — «принадлежат вам ваши заупокойные дары, распоряжаетесь вы вашими возлияниями».

И снова обратимся к Книге Врат:

«Боги, ушедшие к своим Ка, это те, кто были чисты от ложной клятвы верности во время их жизни на земле, кто приносил заупокойные жертвы в месте с Ра. Говорит им Ра: Дары ваши, состоящие из ваших приношений, принадлежат вам, о, боги. Ваши Кау (kȝw) принадлежат вам. Пребываете вы в полноте вашей. Повержены неприятели ваши. Не коснется слава ваша седалищ их… могущество ваше — сокровенных [частей] их» [BG I, 174-177].

«Боги» — это умершие люди, но не те мертвецы, которые потеряли свое человеческое естество, а те, кто его осуществили, реализовали, те, кто вернулись к своим Ка. «Уйти к своему Ка» означает «соединиться со своим первообразом».

«Праведники, пребывающие в инобытии. Те, кто творили правду на земле, которые не сближались с грехом, их призывают во врата эти. Они жили праведностью (mȝˁt). Свершали они возлияния из своего водоема. Ра глаголет им: Праведность — вот пища ваша для вас. Хлебы ваши — это праведность ваша. Они обладают возлияниями своими, те, кто были водой, излившейся на огонь, на грешников, на извращавших пути свои» [BG. I, 49-53].

«Те, кто говорили правду на земле, ублажавшие Бога добронравием своим, им говорит Ра: "Да будут могущественны души ваши, да будет воздух в ноздрях ваших (дыхание жизни), да будет земля обитания вашего — Поля Тростников (sḫt jȝrw — образ рая). Да принадлежит вам Град Праведности. Вот вам седалища ваши, дабы были вы собранием судейским с теми, кто пребывает во Мне". Приносятся им дары на земле как пребывающим в мире (ḥtp — в довольстве). Глаголет Ра богу, который во главе собрания судейского (скорее всего, Тот): "О Великий, призови души праведников этих, дай им воссесть на седалищах, уготованных для них, дабы имели они участие в собрании судейском, которого пребывание во Мне Самом"». [BG 242-250]

Это собрание — в самом Ра. Судьи и Ра — это одно, это идея обожения.

Идея превращения в Ах, превращение в Бога во всей его силе — это постоянная тема для Египта. Вот, например, §2092 Текстов Пирамид: «Речение слов: Пробудись, Осирис! Восстань, расслабленный! Воздвигни себя, о Боже! Имеет Бог власть над всем телом своим».

Казалось бы, перед нами обращение к Осирису. Но вот следующая фраза того же речения: «Пробудись, Неферкара! Восстань, расслабленный! Воздвигни себя, о Боже! Имеет Бог власть над всем телом своим». Кроме имени, ничего не изменилось. Неферкара — тоже Осирис.


Идея обожения в заупокойных текстах Древнего Египта.

Рассмотрим Тексты Ковчегов. Ковчег Нечерхотепа, знатного вельможи из Бени Хасана хранится в Каире, относится к XI-XII династии. В Лиште был найден саркофаг, в котором присутствовала та же надпись — это саркофаг князя XII-й династии Сесенеба Херихеба. К сожалению, он был утерян, но сфотографирован. Вот этот текст:

«Так говорит (Сесенеб): «Я цесарка, Я Ра, исходящий из Нуна, ибо имя мое — Хепри. И Ба мой божественен. Я тот, кто создал власти, дурные деяния ненавистны мне и я не смотрю на них, ибо я один из делающих праведное. И я каждодневно живу этим (в саркофаге Нечерхотепа в этом месте говорится: «Я — Осирис, творящий правду»). Я — власть, которая никогда не потерпит никакого ущерба, ибо имя мое — Ах. Мне молятся как быку (nḥḥj-m-kȝ, «Нехехиэмка»). Я — владыка Сияния. Я тот, кто дает власть Осирису, и я ублажаю сердца тех, кто служит Ему… Я тот, кто сотворил мрак, кто воздвиг престол свой на грани небес. Ба мой — это воистину Ба, тело мое — это Урей Единого Предвечного, владыки годов. И значит это, что я буду жить вечно (nḥḥ). Имя мое не погибнет. Я изгоню зло, я узрю Отца моего, Владыку вечера (Атума). Я облобызаю тело Того, кто в Оне (Гелиополе), я буду править теми, кто в палатах Западного Холма Ибиса (умершими) [СТ 307].

Вот такое мощное речение. Зигфрид Моренц, анализируя его, говорит, что не стоит полагать, будто умершим овладела безумная мысль, что став Ах, он стал верховным Богом и всеми повелевает — и живыми, и умершими. Перед нами ритуальный текст, он запечатлен на двух ковчегах из разных мест Египта (один из них — из Бени Хасана, другой — из Лишта). Фрагменты этого речения присутствуют и в 184-м речении Книги Мертвых. То есть, это достаточно распространённая формула.

И речь тут идёт о том, что обладатель ковчега и Бог — это одно. Он владеет и он управляет потому, что он (Нечерхотеп или Сесенеб Херихеб) — Бог. Но Бог, оставшийся Нечерхотепом или Сесенебом, оставшийся личностью. Это очень важно понять. Вот она, эта невероятная перспектива соединения с полнотой Бога: «Я — Ра, исходящий из Нуна».

Сравнение себя с цесаркой, птицей, которая связана с Ра — тоже понятно. Птица — это один из любимых египетских образов. И сам Ах — изображался ибисом. Птица в египетской символике — это образ Духа, образ полёта, образ свободы от земного.

Рассмотрим 539-е речение Текстов Пирамид:

«Подобна орлиной глава Пепи, когда возносится он, воздвигает себя в небо. Череп Пепи подобен божественным звёздам, когда возносится он, воздвигает себя в небо».

В этом речении рефреном повторяется фраза «когда возносится он, воздвигает себя в небо». В восточной поэтике такая форма гимна считается особо торжественной и красивой — когда в нём чередуются новые и новые фразы с одним и тем же важнейшим рефреном.

Египтяне считали, что человек уже здесь достигает того состояния, которое позволяет ему вознестись в небо. Уже здесь, на земле, победив Апопа и утвердив Маат. Опуская рефрен, продолжаем чтение 539-го речения:

«Лик Пепи подобен лику открывателя пути (когда он воздвигает себя в небо). Очи Пепи подобны очам Единого Великого, кто во главе душ Иуну. Нос Пепи подобен носу Тота.
Рот Пепи подобен рту, пересекающему великое озеро. Язык Пепи подобен Маат на ладье Маат (т.е., он никогда не лгал). Руки Пепи подобны рукам Сета»…

Имеются в виду не руки Сета, убившие Осириса; Сет здесь рассматривается в своей охранительной функции на носу ладьи Ра, когда он пронзает Апопа, олицетворяющего зло, покушающегося на нарушение гармонии и привнесение хаоса в мир.

«Сердце Пепи подобно сердцу Бастет (Бастет — образ львицы и одновременно — образ могущества). Чрево Пепи — Нут (небо). Седалище Пепи — Хекет, Ягодицы Пепи подобны Ладьям Утра и Вечера, (Ладьи Ра). Фаллос Пепи подобен Хапи (плодороден, как Нил), бедра Пепи подобны Нейт и Серкет. Пепи принадлежит Богу, он — сын Божий, когда возносится он, когда он воздвигает себя в небо. Пепи — сын Ра возлюбленный, когда он это делает. Пепи зачат Ра, когда возносится, когда воздвигает себя в небо. Пепи замыслен Ра (замысел — это Ка). Пепи рожден Ра, когда возносится он, когда он воздвигает себя в небо»…

Замыслен, зачат, рожден — всё это означает, что он — от Бога. Это очень важный принцип. А завершается речение так:

«Сколь прекрасно это зрелище, сколь восхитительно это видение, — глаголят они, глаголят боги — вознесение этого бога на небо, вознесение Пепи на небо».

Аху — звезды негибнущие.

Во множестве Текстов Пирамид (например, в §656 или в §365), мы читаем одно и то же: «Царь жив, так как после смерти он или его Ба достигает звезд негибнущих или путешествует с Солнцем». Этот образ вознесения, образ путешествия с Солнцем на солнечной Ладье, — очень и очень важный принцип.

В РТ §1582 и §1583 высказывается пожелание умершему (в данном случае, царю Неферкара): «Да воссияешь ты как Ра, подави злодеяние. Пусть Маат восстанет позади Ра, сияет каждодневно для Того, кто на краю небосклона. Отверзи врата те, что в Нуне».

Т.е., он должен подавить злодеяние и злодеев, которые вокруг, он должен быть одно с Маат, с правдой. Тогда он взойдет через врата в Нуне в божественное бытие. И это происходит, потому что Меренра замыслен в Нуне, зачат в Нуне. В РТ 607, §1701 прямо говорится — «Создан Меренра этот Ну (т.е. Нуном), и пребывал он под левой рукой Его, когда был младенцем, не имеющим разума. Он спас Меренра сего от богов смуты (тех-тех нечеру), и Он не отдаст Меренра богам смуты».

Обратите внимание: он тогда не имел разума. Что же это значит, не имеющий разума? А это Ка. Он был замыслен, и еще не имел своей воли, не имел своего разума, он был там лишь образом. И тот, кто его замыслил, не даст ему погибнуть от злых сил при одном условии — что он соблюдал Маат (mȝˁt) на земле, что он был верен Маат, и Маат встанет рядом с ним. Ты замыслен в Боге, который совершенен, и ты спасешься, ибо ты совершенен, если ты не разрушил своего совершенства несоблюдением Маат, несоблюдением божественных принципов.

И то же самое мы видим в Книге Мертвых.

«Я Ра, вышедший из Нуна. Моя душа (т.е. Ба) — это Бог. Я тот, кто сотворил власть, и ложь ненавистна мне. Я — Осирис, сотворивший праведность, и Ра может жить ею каждодневно. Мне молятся как Быку. Меня призывают в Девятерице в этом моем имени божественной цесарки. Я сам пришел в бытие вместе с Нуном в этом моем имени Хепри, я прихожу в нем в бытие каждодневно, ибо я — владыка света, я являю себя как Ра» [BD 153 B].

Это речение из папируса XXI династии предводительницы возлюбленных Амона, пророчицы Мут Нестанебташеру, дочери верховного священника Амона Паионоджема II (Фивы, около 950 до н.э.), во многом повторяет Книгу Врат. Обратите внимание, что Осирис творит Маат. Осирис творит праведность. И пророчица Нестанебташеру — Осирис, потому что она творила праведность. И завершается это речение так же, как и в Книге Врат тем, что умершая пророчица Мут — «владыка сияния».

Мы знаем, что Аху воскресшие видны с земли сияющими звездами. Погребальные камеры египетских пирамид, их потолки, усыпаны сияющими пятиконечными звездами. Эти звезды, эти пять соединенных между собой лучей, очень напоминают человека (руки, ноги, голова). Это образы воскресших. Человеческий глаз не воспринимает небесные звезды как пятилучевые. А там — именно пятилучевые звезды на темно-синем фоне.

И этот образ — «ты станешь впереди всех Аху, звезд негибнущих» — в Египте он известен начиная с самой глубокой древности. Египтяне вряд ли думали наивно, что каждая звездочка — это умерший. На самом деле это поэтический образ того, что умершие уже в инобытии, они уже в божественном мире, они уже в неприступном мире, куда нельзя подняться грешнику. Они прошли этот путь. И это общий образ. Посмотрите, как в книге Иова об этом красиво говорится: «Не превыше ли небес Бог? Посмотри вверх на звезды, как они высоко» [Иов. 22:12.].

И, опять же, в Книге Врат читаем подпись под виньеткой: «Те, кто есть сокровенность таинств, прекрасные блаженные души, прекрасные воскресшие, прекрасные Аху». И далее текст:

«Тот, кто есть тайна таинств, глаголет им, — привет вам, воскресшие (Аху), привет вам, обитатели инобытия, откройте лица ваши, раскройте тьму, которой объяты вы. Да будет благо душам вашим, да будет прекрасно теням вашим, да будет знание в речениях ваших, да будет сила в сердцах ваших, да подниметесь вы с погребальных одров ваших, да принадлежит дыхание ноздрям вашим, да будет сладостен аромат умащений ваших, да спадут погребальные пелены с тел ваших, да будете вы уходить и возвращаться.¹ Да сможете вы располагать возлияниями, да возрадуются души ваши, да будете вы мощны, да сможете вы брать пищу, да ублажитесь вы приношениями к вам, да достигнут вас возлияния из тех водоемов инобытия, которые богаты рыбой. Да будете вы стоять под лиственной кровлей, несущей на себе Дух Ахти. Да воссияют одежды ваши. Да станете вы светом по величию Ра. Область мертвых отверста для вас, дабы могли вы войти в полноту Осириса. Привет вам, воскресшие!».

И дальше идет комментарий: «Они на ложах своих, спят на одрах своих. Приношения приносятся им на Земле как прекрасным воскресшим, тень которых в их власти» [BG. II, 159-163].
_______________________________
[1] Это книга входа и выхода, то есть она нужна для того, чтобы приходить в этот мир и выходить из него.


_______________________________

Андрей Зубов
ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ. ПАТ И РЕХИТ


1. Смысл категории «ремеч» («люди»)

Основой египетского понимания царственности являлось то, что царь живет для людей. Царь Ахтой объяснял своему сыну Мерикара — «царь живет для вас». Как же царь живет для людей и как вообще понимали это «царское дело» в отношении людей египтяне?

Царь воспринимался египтянами не как администратор, начальник или высший судья. Да, все эти функции были, и они, быть может, даже усиливались со временем, но главное, что было важно для подданных царя, это то, что царь был спасающим, был их спасителем. Царь помогал людям войти в вечность. Для того и возникла царственность, чтобы помочь людям совершить шаг в благую вечность. Чтобы понять механизм, как это происходило, необходимо разобраться в двух очень важных категориях египетского общества, в понимании которых нет единодушия у египтологов. Это категории пат (pˁt) и рехит (rḫjt). Но прежде посмотрим на само слово «люди» (rmṯ).

Слово «люди» (ремеч), как считает Зигфрид Моренц, первоначально означало «египтяне», в противоположность «чужеземцам» (S.Morenz. Egyptian Religion). То есть это были именно жители страны Египта. Действительно, в речениях Ипувера (I переходный период) содержится своего рода плач о погибели египетской земли. Ипувер говорит, что племена пустыни (ḫȝ stjw, «ха сетиу») стали ремеч повсюду. То есть иноземцы, варвары (если говорить на греческий манер) стали египтянами, и это не менее ужасно, чем то, что, допустим, публичные женщины стали знатными дамами, а знатные дамы стали публичными женщинами. Именно это и происходит в Египте эпохи революции Первого Переходного периода, эпохи социальной смуты.

В Книге Врат (BG II, 4-5) мы также встречаем слова о том, что Гор творит ремеч наравне с азиатами (ˁȝmw, «ааму»), неграми (nḥsjw, «нехсиу») и ливийцами (ṯmḥw, «чемеху»). Все эти народы равны перед Богом. Для Книги Врат, для Нового царства, это уже нормально. В это время ремеч — часто уже просто люди. Даже не египтяне, в противоположность иноземцам, как в Древнем царстве и, по традиции, хотя и с другим смыслом — в цитированном фрагменте Книги Врат. И так до коптского времени включительно: ремеч — это люди вообще. «Египтяне» — это ремеч эн Кемет (rmṯ n Kmt, «люди Египта»).¹

Но здесь интересно мнение Геродота. Во-первых, из «Истории» Геродота (II,143) мы узнаем, что слово ремеч, по крайней мере, во времена Геродота произносилось как «пи-ромис» (где «пи» — артикль). Египетских огласовок мы не знаем. Поэтому сообщение Геродота очень ценно — оказывается, это слово произносилось как «ромис».² И Геродот пишет, что «пиромис» по-эллински означает «благородные люди» (καλοκάγαθος).³ Он не употребляет слово ἄνθρωποι, означающее «люди» вообще. Но из контекста этого рассказа вполне очевидно, что сам Геродот не совсем понимал египетских жрецов.
__________________________________
[1] Kmt (Кемет) — «черная» [плодородная земля], земля долины Нила — Египет.
[2] Отсылка к свидетельству Геродота весьма сомнительна. Греки нещадно коверкали египетские слова, часто сближая их (по созвучию) с греческими словами, имеющими схожее значение. Слово «пиромис» подозрительно напоминает pr rmṯ — «дом ремеч», а слово «ромис», также подозрительно, созвучно с греч. ῥώμης («духовная сила»).
ῥώμη, дор. ῥώμα ἡ
1) сила, крепость, мощь (ῥ. ψυχῆς Xen. — душевная сила, мужество);
2) духовная мощь, мужество (μετὰ ῥώμης Thuc. — мужественно);
3) могущество (πόλεως Thuc.);
4) вооруженные силы, войско.
[3] καλοκάγαθος (= καλὸς καὶ ἀγαθός) — термин, использовавшийся в античной Этике, составленный из двух прилагательных: καλός (прекрасный) и ἀγαθός (добрый).

Геродот рассказывает, что он сам был в храме Амона в Фивах, — и там ему показывали колоссальные деревянные статуи египетских жрецов — этих самых «пиромис», благородных людей. Причем ему показывали множество этих статуй — 345. И он вспоминает, что до него в этом храме был Гекатей Милетский, тоже греческий историк. Гекатей хвастливо рассказывал египетским жрецам, что он знает всех своих предков до 16-го колена и что его род происходит от богов. Вместо ответа, египетские жрецы повели его в храм Амона и показали ему эти бесконечные ряды статуй верховных жрецов Амона, говоря, что каждый из них был сыном предшествующего. Но египетские жрецы подчеркнули, что все они «пиромис», а не боги. То есть все они люди. Таким образом, слово ремеч (rmṯ, люди) противопоставляется слову нечер (nṯr, бог). Геродот этого не понял, но жрецы хотели сказать именно это: «ты кичишься каким-то происхождением от бога в 16-ом колене, а здесь есть жрецы Амона, которые знают свой род на протяжении сотен колен. И все они считают себя людьми».

Таким образом, слово ремеч, которое первоначально означало египтян, уже с эпохи Среднего царства четко закрепилось за людьми вообще: ремеч — это люди вообще, в отличие от богов. Это не значит, что человек не может стать богом, цель человека — стать богом. «Из человека ты стал богом», — об этом многократно говорится в заупокойных текстах египтян. Но пока человек живет на земле, он — ремеч.


2. Смысл категории «пат»

Другое слово, которое египтяне употребляли в отношении людей, это пат (pˁt). Как пишет тот же Моренц, «слово пат, которое позднее означало просто «человечество», первоначально обозначало исконных обитателей Египта в то время, когда земля была отделена от неба и бог Геб правил землей» (S.Morenz. Egyptian Religion. P. 47). То есть это, если угодно, осирические люди, жившие до восстания Сета против Осириса. Это праведники по естеству. Они жили тогда, когда еще не было смерти.

Здесь можно вспомнить 571 речение Текстов пирамид: «Создан был Пепи сей отцом своим Атумом до того, как небо возникло, до того, как земля возникла, до того, как люди возникли, до того, как рождены были боги, до того, как смерть возникла» (Pyr.1466). Или РТ 570 (§ 1462-63): «О ты, муж… принадлежащий к первоначальным, рожденный до того, как гул вошел в мир, до того, как смута вошла в мир, до того как потрясены были основания, до того как око Гора было исторгнуто, до того как оторваны были яички Сета».

То есть пат — это те люди, которые жили до того, как возникла смерть. Вспомним, что Ветхий Завет начинается с того же: Адам жил в Раю до того, как возникла смерть. Смерть возникла из-за грехопадения Адама. Но то, что в Библии сжато до повествования об одном человеке, о первом человеке — Адаме и его супруге Еве (от которых, после изгнания из Рая, возникло человечество), то в Египте представлено совсем иначе.

В Египте нигде не говорится о том, что была какая-то первая пара и что она пала в грех. В Египте говорится, что до земных царей уже были цари. Царями были боги. Были царями и Геб, и Шу, был царем и Осирис. И при Осирисе, из-за убийства Осириса Сетом, и пришла в мир смерть. То есть идея бессмертия в Египте трактуется совершенно иначе, чем это принято в Библии и чем это принято у многих других народов, которые так или иначе следуют библейской версии.

Итак, если прав Зигфрид Моренц, первоначально пат — это те люди, которые были до того, как вошла в мир смерть. Потом мы опять встретимся с пат, это будут люди Египта, но мы должны помнить это первоначальное, древнейшее значение слова.

В Книге Врат говорится о ликующих в инобытии: «Они совершают прославления Ра на Западе. Они превозносят Гор-Ахти (Ḥr-ȝḫtj).⁴ Те, кто признавали Ра, когда жили на земле, кто приносили свои приношения тем, кто в своих обителях, их слава (т.е. их бытие как блаженных аху⁵) пребывает в святом месте Запада. Взывают они к Ра — привет Тебе, Ра, да пребудешь Ты близ инобытия! Хвала Тебе, да войдешь Ты в святость свернувшегося кольцами [змея Мехена].⁶ Отвечает им Ра: принадлежат вам приношения ваши, о блаженные (хотептиу).⁷ Ибо был я счастлив тем, что соделали вы для меня, когда воссел я на Востоке небосклона, когда воссел я во дворце Ока Моего (т.е. на земле). Их приношения — это восхваления Ра на земле» [BG I: 252-257].
__________________________________
[4] Ḥr-ȝḫtj — Гор [восточного] горизонта (ȝḫt), места, где рождаются боги, солнце и звезды.
[5] ȝḫw — чистые, сияющие духи;
[6] Mḥn — Мехен, бог-защитник Ра. Изображался в виде змея, извивающегося вокруг бога солнца Ра во время его ночного путешествия по Дуату.
[7] Т.е. ḥtptjw (те, кто приносили приношения на земле) теперь, после смерти, сами получают приношения.
ḥtpt — предложения, подношения (от ḥtp — мир, умиротворение).


Змей Мехен, извивающийся вокруг Хнума-Ра. Гробница Рамсеса I.
Здесь пат — это те, кто служат Ра. Они продолжают служить Богу независимо от того, что смерть вошла в мир. Да, смерть вошла в мир, но те люди, которые не смущаются этим (а ведь вошла в мир не только смерть, но, как мы видим в РТ 570 [§1463] и злоба, и грех), которые продолжают приносить приношение богам и умершим, то есть жертвовать собой ради других, они — пат. И их спасает cам Ра.

И теперь мы можем взглянуть другим взглядом на один христианский текст. В Каноне Кресту 3-ей недели Великого Поста, написанном Федором Студитом, есть такие слова: «Воскресл еси смерть упразднив, якоже великий царь, от адовых сокровищ воззвал еси нас в наслаждение Царства Небесного, в землю бессмертия» (Утрен. 6.1). Это, конечно, о Христе. Он упразднил смерть и воззвал людей в наслаждение Царства Небесного, как великий Царь. Разумеется, можно сказать, что это чисто художественная метафора. Но я думаю, что нет. Я думаю, что для Федора Студита было важно, что великий Царь — это Царь, который побеждает смерть и помогает преодолеть смерть своим подданным. Таким великим Царем является Христос, и своих верных чад, верных христиан, он приводит в вечность. Федор Студит говорил об этом не на пустом месте, и когда он называет Христа «великим Царем», он имеет в виду то представление о царе, которое было до Христа. Ведь и в Риме жреческий титул императора был Pontifex Maximus — Великий Мостостроитель, то есть тот, кто созидает мост (pontis) с земли на небо.⁸ И этот императорский титул наследовали епископы Рима. Об этом уж точно Федор Студит отлично знал. А поскольку в древнем Израиле такого представления как раз не было — в древнем Израиле царь никогда не считался спасителем, Спасителем всегда считался Бог, — то речь идет, конечно, о царях Рима, Месопотамии и Египта, и это рефлексия на ту веру, что «царь спасает».
__________________________________
[8] pontifex, -icis m понтифик (первоначально «мостостроитель»), верховный жрец в античном Риме;
pons, -ntis m мост;
fixus, -a, -um 1) крепкий, прочный, незыблемый, неподвижный, прикрепленный.

Нам очень трудно различить в Текстах пирамид те моменты, которые являются общечеловеческими, от специфически царских. В этих текстах, безусловно, есть и то, и то. Но представления, что царь не будет осужден, что царь не познает смерти, постоянно присутствуют в Текстах пирамид.

Посмотрим, например, 425-ое речение: «О Осирис-Пепи, да будешь ты защищен. Я даю (sḏm n.f) тебе всех богов, достоинство их и все достояние их, дабы ты не познал смерти» (Pyr. § 775). Т.е. Пепи (или просто как любому человеку, или как царю) дается достоинство всех богов, дабы он не познал смерть.

Или знаменитое 219-ое речение: «Если Осирис не осуждается — Унас этот не будет осужден. Если Осирис осуждается — Унас этот будет осужден (нехеп — осуждение, от hp — закон)» (Pyr. 167). Т.е. Унас не осуждается потому, что не осужден Осирис. Значит, Осирис и Унас — одно целое. Только если Осирис будет осужден, то может быть осужден и Унас. Но Осирис осужден быть не может, он праведник по определению, поэтому и Унас не может быть осужден. Мы не знаем наверняка, царский это текст или общечеловеческий, но для египтян было очень важно, что царь не осуждается.

В 570-ом речении есть очень интересное место, и оно несколько раз встречается в Текстах пирамид: «Я избежал дня своей смерти, как и Сет избежал дня своей смерти» (Pyr. 1453).

Сет совершил преступление, он убил Осириса, и суд признал его виновным, но Сет был помилован, он не был убит, не был казнен, он избежал дня своей смерти. Это тоже очень важный момент, что речь идет о помиловании. И мы понимаем, что древняя формула соединения Гора и Сета в царе (супруга царя именуется той, «которая взирает на Гора и Сета», то есть на царя) означает право царя на власть давать жизнь и осуждать на смерть. Но, в то же время, это принцип помилования. Царь ожидает помилования, но не только для себя. Он ожидает помилования для всех людей, которые связаны с ним положительным образом, то есть для пат.


3. Смысл категории «рехит»

И здесь мы переходим к другому моменту — речь пойдет о рехит (rḫjt). Слово рехит очень древнее. Его этимология неизвестна. Но важно, что рехит изображали такой хохлатой птичкой, похожей на чибиса (vanellus cristatus). Часто это была птичка с перебитым крылом, которая не может взлететь, которая сидит на земле.

Первоначально рехит — это мятежники. Именно так они изображены в образах птиц на древнейших булавах царя Скорпиона и на Палермском камне, а также и в Текстах пирамид, и в Текстах ковчегов. Рехит — это противники Бога и противники царя. И в юридическом, и в этическом смысле слово «рехит» соединено с категориями зла и мятежа. Оно может относиться как к египтянам, так и к иноземцам. К иноземцам, естественно, чаще. Но важен сам факт, что это птица, которая не может взлететь, птица с переломанным крылом. Духовная суть каждого человека потенциально предназначена к полету, к жизни вечной, к тому, чтобы стать богом. Но своими грехами, своими преступлениями человек себя обрекает на то, что он не может взлететь. Вспомним знаменитое речение Текстов пирамид, гласящее, что боги взлетают, а люди погребаются, люди скрываются (Pyr. 459a). В этом речении употреблено слово ремеч, но вполне могло быть употреблено и слово рехит, поскольку речь идет о тех, кто не может взлететь.


Булава царя Скорпиона из Иераконполя (додинастический период),
с повешенными птицами в верхнем регистре.
Оксфорд, Эшмолеанский музей.
Алан Гарднер считал, что рехит — это «плебеи», «простолюдины», «чернь», а пат — это «знатные», «патриции» (Gardiner A.H. Ancient Egyptian Onomastica, vol. I). С другой стороны, в словаре Эрмана и Грапова термину рехит придается нейтральное значение — «подданные», «народ», «люди» (A.Erman, H.Grapow. Wörterbuch der ägyptischen Sprache). И, наконец, в целом ряде текстов, и это тоже отмечается в словаре Эрмана - Грапова, о рехит говорится как о враждебных существах, которых надо побивать или отгонять от Египта. Но первоначальный смысл состоит именно в том, что это не просто люди, и не плебеи, а люди недостойные, грешники. Те, кто не могут достичь Неба.

Иноземцы же именуются рехит потому, что у иноземцев нет тех священных ритуалов, которые есть у египтян. И, соответственно, они не могут спастись. Египтяне так думали очень долго, до самого позднего времени. В знаменитой надписи Кадешской битвы Рамсеса II говорится (в обращении к Амону): «Что Тебе, о Амон, эти азиаты (ˁȝmw), жалкие, не ведающие Бога (ḫmw nṯr)?». Или в папирусе Сольт: «Азиаты не должны входить в этот Дом Жизни, не должны видеть того, что в нём» (Pap. Salt 8 25.vii.5). То есть для азиатов закрыты таинства, они не посвящены в таинства, и они не должны их видеть.

И в храме Хнума в Эсне (это уже эллинистическое время) в навечерие великого праздника Опет, который тоже связан с таинствами, даются следующие указания: «Не дозволяйте азиату (ˁȝm nb) входить в храм (ˁḳ r ḥwt nṯr), будь он стар или юн» (Эсна 197.20). То есть очень-очень долго к азиатам, и вообще ко всем иноземцам, относились как к людям, у которых не может быть никаких посвящений, никаких религиозных обрядов, и поэтому они рехит, «не способные взлететь».

С другой стороны, частое употребление слова «рехит» в составе титулов знати, чиновников подчеркивает, что они управляют рехит. Это и привело ученых к заключению, что рехит — это profanum vulgus, низшие классы. Но на самом деле смысл был иной. Этот смысл заключается в том, что главной задачей вельмож было не управление народом (хотя, наверное, и это тоже), но помощь людям в том, чтобы перестать быть рехит, чтобы из рехит превратиться в пат, не социально, а мистически, то есть открыть им возможность спасения. Простой народ действительно может быть не знаком с ритуалом, и его надо учить, просвещать, спасать. Поэтому «повелевающий рехит», «управляющий рехит» — это почетный титул чиновников.

В одном из иероглифических начертаний рехит, птичка ибис, но с человеческими ручками, или лежа на земле, или стоя на своих лапках, со здоровыми крыльями, изображена в молитвенной адорации к Богу. Дело в том, что в очень многих храмах есть надписи, в которых говорится, что рехит поклоняются своим владыкам, что они молятся Богу, просят его о помиловании. Это все говорит о том, что рехит, в принципе, это грешники, но они могут становиться и молитвенниками, и праведниками.


4. Царь — спаситель рехит

Но давайте теперь посмотрим употребление слова рехит в древнейших текстах — в Текстах пирамид.

Древнейшие варианты слова «рехит» встречаются в пирамиде Унаса. На западном фронтоне погребального покоя его гробницы начертано 230-е речение, содержащее надписи с заклинаниями против змей и скорпионов — символов смерти — второй смерти, которая наступит после смерти первой. Рехит упоминаются как существа, находящиеся под покровительством некоего Меджера: «Небо заклято (букв. обвито), земля заклята. Меджер, который позади рехит, заклят. Заклят Бог-чьи-глаза-слепы (букв. чья-голова-слепа). И ты сам, Скорпион, будешь заклят» (Pyr. § 233 b – 234 a).

И рехит, и Меджер (находящийся позади рехит)⁹ несут в себе негативную коннотацию. Под именем «Меджер» здесь, скорее всего, выступает Сет, как враг и убийца Осириса. И он заклят, поэтому он не может причинить зла Унасу.
__________________________________
[9] В египетском символизме, бог, стоящий за человеком, является его покровителем.

В гробнице Унаса, а также Пепи I, в 307 речении упомянут Нефертум как глава рехит (ḥrj-tp rḫjt): «Унас сам [обитатель] Иуну (Гелиополя), тот, кто был рожден в Иуну, когда Ра был главой Двух Девятериц богов и Нефертум, несравненный, был главой рехит, наследником своего отца Геба» (Pyr.§ 483 а).

Нефертум (Nfr-tmw) — это цветущий Атум, «цветущая полнота». Это может быть Осирис, это может быть и Гор, но, скорее всего, здесь имеется в виду Осирис — он был главой рехит.

Т.е., с одной стороны, позади рехит стоит Меджер, а, с другой — главой рехит является Осирис. Здесь можно вспомнить знаменитые слова Христа: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк. 2:17). В этом смысле главой грешников является Христос. За спиной грешников стоит сатана, который их побуждает на грех, а Христос им помогает спастись и измениться к лучшему. Мы видим этот же двойственный смысл и в отношении рехит. Царь должен, с одной стороны, оберегать страну и народ от грешников, а, с другой стороны — исправлять и спасать грешников. И это очень древний принцип.

В Текстах пирамид, в одном из первых речений, Гор провозглашается «владыкой пат» (nb pˁt) (PT 21, §14d). Причем слова о том, что Гор — владыка праведников, связаны с царем уже умершим — в нашем смысле слова, а в египетском — вознесшимся. Он венчается короной уререт¹⁰ в небесном Иуну, и, следовательно, он — владыка тех пат, которые уже в Вечности, в божественном мире спасенных праведников.
__________________________________
[10] wrrt — уререт, великая триумфальная корона Осириса, кеглеобразной формы с двумя страусиными перьями по бокам.

И в Текстах ковчегов встречается титул Гора как владыки пат (СТ 18; 29; 73), а главой рехит называется сам Ра (СТ 746). Помните евангельские слова о том, что Бог «повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45)?

В одном древнем тексте из пирамидного храма Сахура в Абусире (Сахура — это второй царь V династии, правивший задолго до Унаса) сказано: «Сердца всех рехит покорены для тебя богами» (Urk. I, 168, 14). В подобной же фразе из Белого храма Сенусерта I (начало Среднего царства) вместо рехит стоит пат: «Они (боги) покорили для тебя (царя) сердца пат» (Lacau P., Chevrier H. Une chapelle de Sésostris I-er à Karnak. Le Caire: l'Institut français d'archéologie orientale). И в этом принципиальная разница между Древним и Средним царствами.

В эпоху Сахура монархия только возникла, всего за несколько веков до того, и монархическая концепция была еще очень живой, она еще не пережила кризиса Первого переходного периода. Ясно, что царственность возникла для рехит, чтобы сделать их пат, а не чтобы оградить праведников от грешников. Поэтому в заупокойном храме говорится, что «сердца всех рехит покорены для тебя богами», — то есть речь идет о людях, которые отдали свои сердца царю Сахура. А уже после Первого переходного периода в храме Сенусерта I говорится о том, что «боги покорили для тебя сердца пат (праведников)». А рехит, которые восстали и свергли монархию и учинили великое бесчинство (что описано в Речениях Ипувера) — их сердца не покорны царю.

Но и в Текстах пирамид, и в Текстах ковчегов сохраняется эпитет Бога «хери-теп рехит» (ḥrj-tp rḫjt — букв. «тот, кто над рехит»). Т.е. тот, кто над грешниками, кто над нечестивцами, которых надо сделать праведниками.

В этом смысле особенно интересно 491 речение Текстов пирамид, где говорится о Пепи I Мерира: «Гор дарует мне этот его хлеб, которым он удовлетворил своих рехит. (Я) вкушаю его с ними» (PT 491, § 1058). Это удивительный текст. Оказывается, Гор дает свой хлеб рехит, а мы знаем, что значит давать хлеб — что такое совместная трапеза.

Когда в Ветхом завете иудеи приносят в жертву быка или барана и вкушают его мясо перед Богом, сжигая какие-то части на жертвеннике, и дым от всесожжений поднимается в небо — они таким образом разделяют трапезу с Богом, они соединяются с Богом — именно в этом состоит главный смысл жертвы. А совсем не в том, что люди «кормят» Бога — против этого не единожды восстает Бог и в псалмах Давида, и в словах пророков: «Ем ли я мясо волов и пью ли кровь козлов?» (Пс. 49:13).


5. Рехит, лишенные спасения

Когда Гор дает хлеб рехит и когда умерший царь вкушает его с рехит, то это означает, что рехит достойны стать пат, что они достойны стать одиным целым с царем.

В Новом Царстве часто употребляется формула: «поклонение рехит, дабы они были живы» (dwȝ rḫjt ˁnḫ sn). Когда рехит поклоняются Богу, они перестают быть рехит — постепенно, не в один момент. Отсюда это излюбленное египтянами изображение рехит в виде птичек с ручками, сложенными молитвенно.

Но, с другой стороны, в Текстах пирамид говорится: «Возвеличьтесь (wr) вы, владыки, сокройтесь (jmn) вы, рехит перед Унасом, ибо Унас — Бабуин, Владыка ночного неба, Бык (=властелин, предводитель) бабуинов. Жив тот, о ком он не ведает» (PT 320).

Египетское «имен» (jmn, «сокройтесь») означает, что рехит станут невидимы перед Унасом. Таким образом, в этом речении из пирамиды Унаса говорится о том, что Унас воскресает, что он проходит небесные врата. А перед этим есть очень красивая фраза: «Унас осветил ночь, послал Унас часы-звезды, воссияли Силы и удостоили Унаса быть Баби (bȝbj, бабуином). Унас сей — сын Неведомой (Jhmt, Ихмет). Родила она Унаса для того, чей лик желт, Владыки ночных небес».

И после этого говорится, чтобы скрылись рехит. То есть те рехит, которые не стали пат, которые остались грешниками, которые отвергли владычество Унаса над собой в земной жизни, когда Унас был царем. Они не захотели стать пат, и поэтому они остались рехит. И они должны скрыться, они должны уйти, и, по всей видимости, они не спасутся.

Царь поднимается на небо, небесные двери и врата отворяются для него, но они отталкивают, не пускают (ḫsfw) рехит. Грешник войти в небесные врата не может. Вспомним Откровение Иоанна Богослова о Новом Иерусалиме, сходящем с Неба: «И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи…» (Откр. 21:27).

Речение 373 — одно из наиболее важных из упомянутой группы речений. Впервые оно появляется в пирамиде Тети и затем полностью воспроизводится в гробницах Меренра (VI династия, ок. 2255-2246 до н.э.) и Пепи II. Некоторые фрагменты этого речения сохранились на деревянных и каменных ковчегах периода X-XII династий из Саккары (самые ранние варианты). Фрагмент этого же речения содержится в текстах восточной стены гробницы Сенмута в Фивах (XVIII династия) и на ковчеге Анх-хапа из Саккары (персидский период, V в. до н.э.). Это речение особенно важно, поскольку оно говорит о дверях, о вратах, которые не пускают рехит: «Стань у дверей, которые не пускают рехит. Страж-привратник (ḫntj-mnwt.f) выходит к тебе, берёт он руку твою и ведёт тебя на небо к отцу твоему Гебу». (PT 373, § 655 b).

В речении 297 Текстов ковчегов (CT IV, 50) аналогичный текст говорит о том, что врата, закрытые для рехит, открыты для умершего, богиня письма Сешат определяет ему обитель, где он может пребывать. В пояснении к варианту этого речения сказано: «Что касается того, кто знает это речение, он будет у портала небесного, когда уйдёт к своему Ка» (Faulkner R.O. The Ancient Egyptian Coffin Texts: 3 Vols. – Warminster: Aris&Phillips Ltd. – Vol. II). А рехит не смогут там быть, они будут отторгнуты.

В Текстах пирамид говорится, что небесный лодочник, египетский Харон, который переправляет богов, может перевезти царя на небо, ибо нет осуждения (srḫw) его ни живыми, ни мертвыми, ни гусем, ни быком¹¹ (PT 270, § 386 а).
__________________________________
[11] Белый гусь (Великий Гоготун) — священный образ Амона-Ра — снес Мировое яйцо в египетской космогонии. Бык — это частый образ Осириса и образ Ра. С другой стороны, гусь и бык — наиболее частые объекты жертвоприношений.

Взойти на Небо может только тот, кто не осужден. И задача царя помочь людям перестать быть рехит, и помочь им взойти на Небо. При этом характерно, что царь в Древнем царстве имеет власть определять не только земную, но и посмертную судьбу своих подданных.

В царском указе конца Древнего царства говорится о том, что царь мог лишить нарушителей Маат земных владений и не дать им стать «во главе аху» (т.е. Осирисом — «первым среди западных») в мире ином. Такие нарушители Маат связывались по рукам и ногам как «осужденные царя Осириса» (т.е. последователи Сета).

Оказывается, что наказания этого мира: связывание, бичевания, в крайнем случае, даже смертная казнь — это то, что ждёт грешника и после смерти. Но почему смертная казнь в Египте была так мало распространена? Да по той простой причине, что задача царя была не убивать, а исправлять, делать из рехит пат. Поэтому казни подвергался только неисправимый грешник, кто совершал тягчайшие преступления. Царь Ахтой говорил царевичу Мерикара: «Никого не лишай жизни, неполезно это тебе, наказывай лучше битьем». Побивание палками может вразумить преступника, казнь — никогда.

В 650 речении Текстов пирамид говорится о царе:

Его сын (Гор) наделяет Пепи Неферкара сего жизнью,
Он расширяет радостью его сердце,
Он наполняет сладостью его сердце.
Он основывает (букв.: возделывает мотыгой) для него [землю] Юга,
Он основывает для него землю Севера.
Он сокрушает для него крепости Азии,
Он стряхивает для него всех мятежных рехит под пальцы его.
(PT § 1836-1837)

Мятежные рехит — те, кто не хотят исправляться, кто не молятся, кто, напротив, пытаются самоутвердиться против царя-спасителя, они стряхиваются под пальцы его ног, то есть он их попирает.

В аналогичных текстах более позднего времени, записанных в пирамиде царицы Нейт, говорится о том, что для нее открыты врата, «отгоняющие ливийцев» (ḫsfw ṯḥnw) (Nt 735-736: R.O. Faulkner. The Ancient Egyptian Pyramid Texts. Supplement of Hieroglyphic Texts.). А в последней пирамиде, где были найдены речения — в пирамиде Иби (VIII династия, ок. 2109-2107 до н.э.), говорится о вратах, отгоняющих финикийцев (fnḥw) (Aba 537-538: R.O. Faulkner. The Ancient Egyptian Pyramid Texts). Это было время смуты, когда страну пытались захватить иноземцы, и у любого народа в этой ситуации возникает ненависть к иноземцам. И рехит, которых отгоняют, подобны ливийцам и финикийцам, это не подданные как таковые, а это мятежные подданные, потому что финикийцы и ливийцы в данном случае, в эпоху Переходного периода, в эпоху смуты — это чужаки и захватчики. Слова «рехит», «ливийцы» и «финикийцы» употреблены в приведенных речениях в сходных смыслах.

Характерно, что в Текстах пирамид царь входит во врата, которые закрыты для ливийцев и финикийцев, потому что он обладает атрибутом царской власти — скипетром аба (ˁbȝ), и он правитель девяти луков — Песеджет (PT § 1915 b; § 2223а). Лук — это образ действия на расстоянии. Песеджет (psḏt) очень часто связаны с рехит.

Девять луков и рехит изображают часто вместе. Рехит — это и те, кто далеко за границами Египта испытывают власть египетского царя. А луки символизируют дальние страны не потому, что там лучники, а потому, что власть египетского царя распространяется далеко, за границы Египта. И даже там, за пределами Египта, рехит могут стать пат, если они признают власть царя и будут ему следовать, а потом, может быть, и войдут в ритуальный мир Древнего Египта.

Положение рехит (будь они египтянами или иноземцами), как нарушителей Маат, мятежников, преступников и святотатцев было практически неизменным, как на земле, так и в инобытии. Шеи таких Рехит перерезались ножом, их вешали на веревках, бросали под стопы царя, как жалких птиц, вместе с Девятью луками. Они безжалостно уничтожались Гором и его «Белым Оком» [CT 857 = VII 60]. Некоторые из этих образов явно связаны с воспроизведением ритуала победы Гора над Сетом и его приспешниками — врагами хефтиу (ḫftjw). Уничтожение рехит-хефтиу означало полный триумф царя как полновластного владыки загробного царства.


6. Два типа рехит

Все рехит делятся на две группы: те рехит, которые молятся и стремятся стать праведниками, и те рехит, которые не стремятся и поэтому гибнут. Неисправившиеся рехит ввергались в подземные чертоги Осириса под его бдительный надзор, но даже пребывая во мраке преисподней, они и оттуда могли угрожать умершему (CT 741 = VI, 368).

Человек с негативными качествами рехит воспринимался, подобно Сету, как злодей, отягощенный многими пороками. По смерти он не мог достичь Запада, его тело бросали в пустыне на съедение хищным птицам (Pap. Chester Beatty III, rt. 11,8: A. H. Gardiner. Hieratic Papyri in the British Museum, third series: Chester Beatty Gift. Vols. 1-2). В этом же папирусе говорится, что видеть во сне птицу с надломленными крыльями было плохим предзнаменованием: оно сулило быть осужденным на загробном суде (Pap. Chester Beatty III, recto 8,9).

Из гробничных надписей частных лиц Древнего царства известно, что человек с безупречной репутацией (jmȝḫw) перед Богом, царем и людьми надеялся достичь небесного мира. Верность царю была одним из важных залогов для осуществления этих надежд. Пат — люди, которые преданы царю, согласно Текстам Пирамид воспринимались как члены плоти своего господина. Речение 268, § 371а Текстов Пирамид в этом смысле исключительно важно, оно воспроизведено практически во всех пирамидах Древнего царства. В нем говорится, что царь спасает (nḥm, букв.: «забирает») пат как члены плоти своей.

Поэтому пат — это те, кто находятся в теле царя, и те, кто, как часть тела царя, забираются им на небеса, как это и звучит в важнейшем 268 речении Текстов пирамид. Т.е., оказывается, что пат — это те, кто в теле царя. А кто в теле царя? Это не его родственники, не его вельможи (вельможи тоже разные бывают), это все те, кто верны ему, все, кто следует воле царя как земного воплощения Бога, все, кто следуют Маат — все они пат, и они спасаются царем. Царь оказывается спасителем. Вот потому-то царь «живет для вас», что он спасает: одних, как пат, он ведет с собой в Царство Небесное, других (рехит) он пытается исправить и сделать их пат, а те, кто неисправим, те отвергаются им и лишаются всего. Отсюда и символика наделения царем заупокойным инвентарем своих верноподданных.

В Папирусе Весткар (Pap.Westcar, 7, 21-22) рассказывается о том, что когда царевич Джедефхор приходит к волшебнику Джеди и приглашает Джеди к своему отцу Хеопсу, всячески пытаясь заманить его, он говорит: «Ты будешь вкушать яства, которые дарует царь, пищу тех, кто следует за ним. Он поведет тебя во время доброе к отцам твоим, пребывающим под Богом (в некрополе)». То есть царь приведет тебя в Инобытие. Следовательно, в эпоху V-VI династий, когда записывались повести Папируса Весткар, это было твердое знание твердой веры, которая была и в эпоху III-IV династии. Царь и здесь дает тебе пищу как символ единства с собой, и там ведет тебя в Царство Небесное. Так что царь действительно «живет для вас».

Но те, кто восставали против власти царя, лишались гробницы, их имя предавалось проклятию, и потомки их не могли больше владеть их должностью. Повсюду на Востоке, в том числе и в Египте, хороший вельможа передавал своему сыну свою должность, семейное преемство должности — процесс хотя и не вечный, но долгий. Противодействие царю пресекало и это преемство.

С другой стороны, царские дары заупокойного инвентаря всегда назывались, всегда фиксировались в гробничных биографиях. Моренц пишет в «Религии Египта»: «То, что для современного человека звучало бы грубым намеком, совершенно положительно воспринималось египтянами, которые с глубоким вниманием относились к смерти и полагали, что гробницы должны быть хорошо снабжены всем необходимым, дабы обеспечить умершему благое пребывание в инобытии» (Morenz. Egyptian Religion. Ithaca). Например, в одном из самых ранних дошедших до нас текстов врач Ненехсехмет говорит о том, что царь Сахура подарил ему гробницу (Urk.I,38) — это примерно середина III тысячелетия. Царедворцу Уни, надзирающему за Верхним Египтом, царь дарит ковчег из песчаника «из Туры» (Urk 1.99). Известно множество подобных примеров от самых ранних до поздних.

Поскольку царь — Гор, сын Осириса, то царь давал дары усопшим как Осирису, а в грядущем соединении спасал усопшего, ибо дары царя не что иное, как Око Гора. «Все, что будут приноситься тебе на земле — это Око Гора» (BD 125). И дары царя — это то, что должно было воскресить умершего. На трех гробах из Дейр-эль-Бахри (Фивы, XII династия, ныне они хранятся в Берлине), есть надпись: «Я чист, я очищаю стол приношений холодной водой и воскурением благовоний. Я избираю то, что предо мной на столе приношений. Царский дар (jḫt nswt): чисто (jw wˁb) все, что делается для меня. Царский дар: чисто все, что делается для сути моей. И я чист и оправдан (mȝˁ-ḫrw )» (СТ 831. vii,31).

Здесь мы видим, что царь приносит в дар жертвы, и мы знаем, что жертвенная формула гласит, что дары приносит царь и Анубис, а с конца Древнего царства — царь и Осирис. Царь-Гор – как владыка живых, и Осирис — как владыка мертвых, приносят жертву — Око Гора, для оживления умершего. И мы понимаем, насколько велика роль царя.

В Новом царстве это знание формально сохранялось, мы не знаем до конца, верили ли в это, ведь было несколько кризисов, были цареубийства, были времена смуты. Но в XI веке до н.э. Рамсес III повелел выбить следующую надпись: «Силен ты (Амон-Ра), да будет известно это по всей нижней стране (tȝ) и по всей нагорной стране (ḫȝst), что ты есть источник власти царя, сына твоего, супротив всей нижней страны и всей нагорной страны. Ты даешь победу стране Египта (tȝ n Kmt), твоему единственному уделу (pȝj tȝ wˁtj), не рукой воина или иной, человеческой, но только великой силой твоей, дарующей спасение» (H.W. Helck, ZÄS, 83, 1958, Pl.III, ll.10-11. – p.35). Амон-Ра через царя, давая ему победу, дарует спасение людям.

Иная участь была у злодеев, алчных, врагов и мятежников — то есть у тех, кто в качестве рехит восставал против божественного порядка, против Бога, царя и добропорядочных людей. Здесь, на земле, их ожидал суд и расправа, а после смерти они лишались погребения и своих имен, и врата в мир небесный были закрыты для них навсегда.

В определенном смысле все люди — рехит, так же как в Библии говорится: «Всяк человек — ложь» (Пс. 116). И в Послании к Римлянам апостол Павел повторяет эти слова: «Бог верен, а всяк человек лжив» (Рим. 3:4). Египтяне не сомневались в испорченности человеческой природы. Вспомним 1130 речение Текстов ковчегов, где Бог-Творец говорит: «Я не творил лжи, это они сами извратили свою природу». Каждый, в некотором отношении, грешник, творящий зло, алчный, то есть живущий для себя. Рехит по человеческой природе своей склоны к беспорядку, и поэтому иногда рехит — это все люди. И главная задача того, кто обладает властью, как говорится в Поучении Мерикара: «Удалить вражду от рехит, умиротворить и удовлетворить (sḥtp) их».

Стараясь жить в соответствии с Маат, египтяне надеялись с помощью ритуалов преодолеть свою испорченную сущность, и, тем самым преобразить свою смертную природу в божественную и стать богоподобными на небесах. Постепенно эта идея даже распространялась на другие народы. Гимн Нового царства звучит следующим образом: «Различны наречия людские и их природы, различен цвет кожи их, ибо так различил ты народы, но ты всем им подаешь благо», — это Амарнский гимн, большой гимн Атону.

Наконец, очень символично, что во время коронации существовал обязательный обряд — царь выпускал стрелы на четыре стороны света и освобождал птиц, и они улетали. Это очень характерный знак. С одной стороны, царь показывал, что его власть распространяется на четыре стороны света, он — вседержитель (nb-r-ḏr), а, с другой стороны, он освобождает грешников — рехит. На всех четырех сторонах света он, распространяя власть до пределов земли, помогает грешникам стать праведниками, помогает этим птицам с переломанным крылом взлететь.


_______________________________

Андрей Зубов
ДРЕВНЕЕГИПЕТСКАЯ МОНАРХИЯ. ПРАЗДНИК ХВОСТА


1. Царские праздники. «Праздник хвоста» (хеб-сед)

Тремя основными царскими ритуалами в Египте были: возведение на престол, которое, обычно, происходило сразу же после смерти предшествующего царя; коронация, которая была разнесена во времени с возведением на престол и происходила обычно в начале года или в начале сезона, когда после разлива Нила начинались сельскохозяйственные работы, т.е. она приходилась на время посева, когда жизнь начинала возрождаться, и царская власть символизировала это. А вот третья составляющая — праздник хеб-сед — это очень своеобразный, чисто египетский, ритуал, о котором много написали египтологи, но однозначного понимания, что это такое, у египтологов нет. Важно, что этот ритуал отражает очень существенный аспект царственности в Древнем Египте.

Первое слово — «хеб» — означает праздник. «Хеб-сед» буквально означает «праздник хвоста». Почему хвоста — к этому мы вернемся чуть позже. Суть же этого праздника заключалась в том, что живой царь мистериально умирал. И все, что связано с ритуалом хеб-седа, было, в первую очередь, связано со смертью и возрождением живого, не собирающегося умирать царя.

Изображения хеб-седа многочисленны. У царей и у многих богатых людей (т.е. не только у царей, и это очень интересно) кроме основной гробницы, где покоится тело, были и другие гробницы, которые возводились еще при жизни и в которых находился пустой саркофаг. Часто этот саркофаг по размерам не был равен взрослому телу, он был маленьким. Кроме саркофага, в этих гробницах порой мы находим еще один элемент — статую в позе Осириса, т.е. в позе умершего.


Сцена хеб-седа из гробницы Херуэфа. XVIII дин. Эль-Ассасиф.
Мы знаем, что праздник хеб-сед был связан с битвой сынов Гора и последователей Сета. Эту битву изображали люди — мы не знаем, жрецы ли, добровольцы ли, или два отряда воинов, — но есть изображения, как люди с палками¹ бросаются друг на друга. Наверное, никто никого не убивал, это было, в общем, символическое действо, турнир.
_________________________________
[1] На приведённом выше изображении, видно, что это, очевидно, ритуальное противостояние (не исключено, что в форме танца) и в руках противоборствующие стороны держат не «палки», а стебли папируса, заканчивающиеся цветком. Жезл уадж (wȝḏ, «зеленый») в форме стебля папируса с навершием в виде цветка папируса символизирует «возрождение», «вечную молодость».


Воздвижение столпа Джед. Гробница Херуэфа. XVIII дин. Эль-Ассасиф.
После этого происходило воздвижение столпа Джед (ḏd, символ постоянства и стабильности). Джед, согласно Текстам пирамид, — это спинной столб, позвоночник Осириса. Т.е. воздвижение Джеда — это воздвижение Осириса. После воздвижения столпа Джед происходил обряд, который назывался «Умиротворение Осириса».


2. Связь царских кенотафов с хеб-седом

Мы не знаем всех ритуалов и речений, которые были связаны с хеб-седом, но важно, что это очень древний обычай. Он существует буквально с начала Древнего царства. В Египте заупокойные ансамбли возводились при жизни. И уже при первых династиях в южной части заупокойного ансамбля ставилась хеб-седная гробница. Юг (ḳbḥw, «прохладная вода») — это сторона истоков Нила, это одновременно небо и страна усопших. В Египте в глубочайшей древности именно юг связывался с умершими. К ним и была обращена пустая гробница, которую мы по-гречески называем кенотафом (κενοτάφιον).

Характерно, что Кебехут (Kbḥw.t) — это дочь Анубиса, богиня мертвых,² и ее мы тоже встречаем в текстах.
_________________________________
[2] Kbḥw.t (Кебхут, Кебехут) — богиня бальзамирования и чистой прохладной воды. Кебхут помогала Анубису в процессе мумификации, омывала внутренности и тело умерших, приносила священную воду необходимую для омовения умершего. Она приносила воду душам мёртвых, пока они ждали завершения процесса мумификации.

С V династии ориентация кенотафа меняется на восточную, и это один из примеров того, что нечто меняется в сознании египтян, что солярная символика начинает превалировать. Меняется и ориентация заупокойного храма — с северной стороны (область звезд «негибнущих», не опускающихся за горизонт) на восточную. Т.е. кенотаф и заупокойный храм ставятся теперь рядом.

Отечественная исследовательница Н.Постовская, изучавшая обряд хеб-седа еще в 1950-е годы, писала:

«Для ряда царей Древнего Царства были возведены сооружения, на первый взгляд ни чем не отличающиеся от гробниц, но предназначающиеся не для фактического захоронения, а лишь для выполнения неких ритуальных действий, т.е. ложные гробницы — кенотафы. Несомненно, что в ряде случаев возведение царских кенотафов определенным образом связано с ритуалом хеб-седа».
(Н.М. Постовская. О царских кенотафах древнего Египта)

После «умиротворения Осириса» хеб-сед завершался следующими действиями: царь короновался (подчеркнём, царь, который уже был до этого коронован, проходил новую коронацию) и объезжал столицу (это мог быть Мемфис или Фивы) верхом или, чаще, в боевой колеснице, тем самым, демонстрируя, что он вступает вновь в свои царские права.

В 1901 году Г.Картером была открыта нетронутая кенотафная гробница Ментухотепа в Дэйр эль-Бахри. Там лежала на боку двухметровая хеб-седная статуя царя. В остальном гробница была пуста с самого начала.

Очень интересные вещи происходили с Ментухотепом I (XI династия). Он трижды меняет свое Хорово имя: Санкхибту, Нечерхеджет, Сомту.³ И потом, как теперь выяснилось, тот же самый Ментухотеп изменил свое второе тронное имя: сначала он именовался Небхепетра, а потом — Санкхкара.⁴ Т.е. Ментухотеп I и Ментухотеп II — это одно и то же лицо, царь XI династии. Он правил приблизительно в 2250-2160 годы — мы не можем точно зафиксировать годы его правления, но известно, что под первым именем он правил 51 год, а под вторым — 12 лет.
_________________________________
[3] Хорово имя Ментухотепа:
S-ˁnḫ-jb-tȝw(j) — «Живое сердце двух земель»;
Nṯrj-ḥḏt — «Божественная белая корона»;
Smȝ-tȝw(j) — «Объединитель двух земель».

[4] Тронное имя Ментухотепа:
Nb-ḥȝpt-rˁ — «Хозяин воли Ра»;
S-ˁnḫ-kȝ-rˁ — «Тот, кто оживляет образ Ра».

Многие ученые предполагают, что в таких долгих правлениях (очевидно, что Ментухотеп умер уже, наверное, глубоким стариком, после 63 лет на престоле) хеб-сед связывался с обновлением, восстановлением сил стареющего царя. Т.е., он как бы умирал и заново воскресал, становясь опять молодым. Но так как на самом деле молодым он, понятно, не становился, а оставался таким же старым, как и до этих ритуалов, то скорее всего, речь идет о чем-то ином.


3. Хеб-седная «смерть» царя

Обратим внимание, что часть обрядов, связанных с хеб-седом, справлялась не в храме, а в специальном святилище, которое называлось сех нечер (sḥ-nṯr). Это святилище, где Анубис совершал над телом Осириса очистительные обряды, бальзамировал его. То, что оживление Осириса происходит в доме Анубиса, известно из Текстов пирамид. Ниже 1995 параграф Текстов пирамид:

«Я пришел к тебе, ибо я сын твой, я пришел к тебе, ибо я Гор. Воздвиг я твой посох для тебя пред всеми воскресшими (ȝḫw) и твой скипетр пред всеми звездами негибнущими. Я обрел тебя, собрал воедино члены твои, лик твой — лик шакала, потаенные части твои — небесный змей. Она (Кебехут) освежает сердце твое в теле твоем в доме отца её — Анубиса» (Pyr. 1995).

Сцена мумификации умершего Анубисом.
Это, безусловно, заупокойный текст. Но «дом Анубиса» — это та самая постройка, в которой совершалась значительная часть хеб-седа. Т.е. очевидно, что живой царь мистериально «умирал», и над ним творились те же ритуалы, которые творятся над телом умершего. Мы не знаем, была ли это статуя или сам царь, или где-то сам царь, а где-то — статуя. Но в результате царь становится другим человеком, с другим именем, как это произошло с Ментухотепом.

В сцене А рельефа южной стены Белого храма Сенусерта Анубис ведет царя к сех нечер. Коронация царя, которой завершается хеб-сед, происходила после выхода из дома Анубиса, из сех нечер. Именно в доме Анубиса происходит «освежение сердца», «освежение плоти».

Жак Вандье, который пытался понять особенности египетской религии, в исследовании, посвященном хеб-седу, пишет:

«Действительно, странно находить в могиле изображения праздника Седа. Можно предположить, что царь стремился перенести в иной мир ритуалы, совершавшиеся в земной жизни».
(J.Vandier. Manuel d'archéologie égyptienne)

Однако гробница изображает и ту смерть, которую реально пережил царь, и воскресение, которое он реально пережил, и ту смерть, которую он пережил символически, и символическое воскресение.

Праздник хвоста, праздник седа — очень частое явление. Было подсчитано, что 53 египетских царя упоминали о своих хеб-седах. Это был частый ритуал. Многие египетские цари так или иначе его совершали. Не все его совершали в явной форме, только 13 царей, судя по их кенотафам, действительно совершали праздник седа. Остальные проходили его в форме мистериального акта, либо просто фиксировали его через изображение — т.е. праздник седа имел некое символическое значение. Об этом пишут Бонэм и Форго в книге «Фараон. Секреты власти», вышедшей в Париже в 1988 году (M.-A.Bonhême; A.Forgeau. Pharaon: les secrets du pouvoir).

Итак, многие цари прибегали к празднику седа или в реальности, или, намного чаще, в некой изобразительно-текстовой форме. Потому что праздник, видимо, был сложный, затратный, и не все были готовы его совершать. Может быть, он был связан и с персональными сложностями для царя: все-таки изображение собственной смерти — это нелегкая вещь. Мы не знаем наверняка, как это происходило.

По поводу происхождения хеб-седной традиции, ученые сделали предположение, которое, на первый взгляд, кажется очень убедительным, — и оно подтверждается массой фактов, но не египетских, — что на самом деле в древности, когда только возникла царственность, царь должен был быть молодым и крепким, а когда он, как любой человек, старел, его убивали и с помощью определенных ритуалов возводили на престол нового царя, в которого переходила сила убитого царя. Ученые очень любят употреблять слово «цареубийство» (regicide) не в смысле заговора, а в смысле именно такого ритуального цареубийства. И, действительно, эта традиция кое-где есть.

Лео Фробениус описывает убийство царя у африканского племени шиллуков (L. Frobenius. Monumenta Africana. Erlebte Erdteile). Вместе с царем убивали молодую девушку, и через год после их смерти кости царя и девушки зашивали в мешок. Убийство происходило в безлунную ночь, перед началом сезона дождей, через семь лет правления. Вот это мы вроде бы знаем наверняка. Но это, конечно, не Египет, это Черная Африка. И мешок, и кости, и тело, и участие девушки во всем этом говорит о том, что это была попытка на практике осуществить осирический миф, который, естественно, имел символическое значение и на практике не осуществлялся. Генри Фрэнкфорт в книге «Kingship and the gods» предположил, что в Черную Африку давно уже просочились какие-то сведения о религии Египта.

Американский ученый Дж. Кэмпбелл, склонный к собиранию нравственно сомнительных фактов из истории религий, посвятил несколько страниц своей книги описанию таких регицидов, и он тоже говорит, что хеб-сед — это попытка уйти от регицида, попытка сделать его символическим. Он пишет: «Можно утверждать с полной определенностью, что в самый ранний период существования иератических городов-государств царь и его двор ритуально уничтожались через определенное число лет, определяемое соотношением небесных светил к луне» (J.Campbell. Primitive Mythology. The Masks of God). Смерть царя была связана с огнем и с соитием подростков. Т.е. у многих африканских племен почему-то не взрослые люди, а почти дети должны были вступать в половые отношения, и их после этого тоже умерщвляли.

Все это напоминает какие-то остаточные мифы, которые надо специально исследовать, но вряд ли можно говорить об этом как о первоначальном содержании хеб-седа. В хеб-седе мы можем видеть попытку царя смыть свои накопившиеся грехи через «смерть» и «воскресение». И, смыв эти грехи, не только вернуться к правлению, но и помочь своим подданным, которые уже умерли, пройти путь спасения, пройти этот путь в Инобытие. Потому что для того и появилось царство — чтобы спасать людей. Для этого царь и становится царем: он и себя спасает, и себя очищает, и другим помогает.

Эту интенцию мы видим в 684 речении Текстов пирамид, хорошо сохранившемся в гробнице Неферкара:

«Неферкара сей восходит к сути своей. Неферкара сей оборачивается. Неферкара шествует. О ты, добрый спутник, восходи к сути своей, обернись, шествуй, будь мужественным. О Неферкара [шествуй] по иной стороне неба, где сияет прекрасная звезда на излучинах Ветренной реки. Неферкара восходит на небо и Неферкара дает тебе речение это, дабы радовался Ра каждодневно. Встает Неферкара сей на твой путь, о Гор Шезмета, зная то, как ты ведешь богов к добрым путям небесным и к полям приношений».
(Pyr. §2061-2062)

Конечно, здесь многое недоговорено, и многого мы не понимаем, например, что такое «излучины Ветренной реки». Видимо, это какие-то небесные, прекрасно известные египетскому священнику реалии. Но для нас здесь важно то, что Неферкара не только восходит к сути своей, но он и ведет каких-то спутников. Он ведет богов к «добрым путям небесным» и к «полям приношений». «Добрые пути небесные» и «поля приношений» — это цель заупокойной жизни для любого египтянина. И, соответственно, Неферкара здесь предводитель многих умерших, предводитель своих подданных.

Царь в образе Осириса (как «первый среди западных») должен пройти путь преображения и проложить путь для своих подданных, для других египтян.

Посмотрите, какая интересная аллюзия с евангельским текстом. Помните, уже незадолго до Крестной Смерти, на Тайной вечере, Христос говорит: «Ежели Я не умру, то вы не сможете пойти к Отцу Моему небесному» (Ин. 16:7). Мы знаем из христианской догматики, что Христос умер и воскрес благодаря Своей безгрешности и открыл путь для всех остальных. И я думаю, что египетский царь также предполагал, что он в обряде хеб-седа умирал и воскресал и для себя самого, и для своих подданных.


4. Царь как Бог и человек

Вот очень распространенное речение, которое встречается в трех пирамидах: Тети, Пепи, Меренра.

«Я омыл себя вместе с Ра в озере тростников. Гор отрет плоть твою, о Меренра. Тот отрет стопы твои. О Шу, воздвигни Меренра этого, о Нут, дай руку свою Меренра» (РТ 323 §519).

Р.Фолкнер представил это речение как беседу умершего со своим жрецом («Я омыл себя вместе с Ра в озере тростников» — это говорит царь. «Гор отрет плоть твою»… — это говорит священник). Если допустить, что это действительно беседа, то это очень может быть хеб-сед.

Здесь очень важно, что омовение царя совершается вместе с Ра. Конечно же, речь идет об омовении от греха. Это то самое баптизо (βαπτίζω),⁵ которое есть и в христианстве.

В 508 речении тоже говорится об омовении: «Сатис очищает меня водой из четырех кувшинов Элефантины» (Pyr. 1116).

Сцена омовения Рамсеса II Гором и Тотом. Карнак. Храм Хонсу.
Исключительно интересно в этом смысле оправдание царя, стремление царя быть оправданным для других людей. Прочитаем 517-е речение Текстов пирамид, параграфы 1188-1189. Здесь мы встречаем нового героя, некоего перевозчика, напоминающего нам греческого Харона, который переплывает реку смерти и ведет людей в страну умерших.

«О ты, перевозящий праведников, не имеющих ладьи, как перевозчик (ма хаф) Полей Тростников, я признан праведником на небе и на земле. Я признан праведным на этом острове Земли, на который я плыл и которого достиг, который меж бедер Нут.⁶ Я тот карлик, танцующий «танец Бога», который развлекает Бога пред великим престолом Его. Это то, что ты слышал в домах, что было слышно повсюду на улицах, в тот день, когда ты был призван слушать повеления» (Pyr. 1188-1189).

«Я тот карлик, танцующий танец Бога»… — совершенно таинственная фраза, но, я думаю, наполненная смыслом. Здесь царь себя принижает, изображая себя карликом, исполняющим развлекающий танец. Такие карлики находились при многих царских дворах.
_________________________________
[5] βαπτίζω
1) погружать, окунать
2) (путем погружения в воду) крестить, med. креститься NT.

[6] Nwt — персонификация неба. Перевозчик перевозит праведников в небесные тростниковые поля (iȝrw). «Остров земли», которого достигла ладья, — это лоно Нут, из которого рождаются звезды, поэтому «меж бедер Нут».

«Это то, что ты слышал в домах, что было слышно повсюду на улицах»… — речь идет, конечно, о суде. Мы можем заблуждаться, но смысл, в целом, понятен: человек, и, в частности, царь, готов смириться, готов быть не великим Богом, а карликом, развлекающим Бога, слугой Бога. Но он праведен. Его перевозят потому, что эта ладья перевозит праведных. Он был «признан праведником на небе и на земле». И это он говорит сам о себе. И он оправдан в тот день, когда был призван слушать повеления. Мы понимаем, о каких повелениях идет речь:

«Иди, о тебе возвещено Осирису. Отныне хлеб твой — Око Гора, отныне пиво твое — Око Гора» (BD,125, 45-46).

Это оправдательный приговор. Царь, в данном случае, утверждает свою праведность. Он оправдан (mȝˁ-ḫrw). И поэтому он может подать руку и может вести других.

Образ человека, в котором нет греха, который был явлен во Христе, не был свойственен сознанию египтян. Египтяне нигде не говорили при живом царе, что в нем нет греха, поэтому очищение и необходимо. И египтяне понимали, что царь, который носит титул Бога, фактически, как и любой человек, не соответствует этому высокому званию. И вся задача спасения — это соединение божественности и фактического положения. Это с трудом понимается многими учеными.

Даже такой крупнейший религиовед, как Мирча Элиаде, писал в первом томе своей «Истории религиозных идей»:

«Большинство священных формул усиленно повторяет, что фараон — сын Атума (Ра), рожденный Великим Богом до творения мира, и что он не может умереть. Но иные тексты уверяют царя, что его тело не познает тления. Здесь налицо две различных религиозных идеологии, которые еще не вполне соединились в одно целое. (…) Особое достоинство, обретенное благодаря некоторым тайным знаниям… безусловно восходит к незапамятным временам, к эпохе додинастики, к культурам неолита. В египетской царской идеологии аллюзии этих посвящений скорее всего являются ненужными пережитками, ибо как Сын Божий и воплощенный Бог, фараон не имел нужды в обрядах посвящения, чтобы обрести праведность для восхождения на небо» (M. Eliade. A History of Religious Ideas).

Вот это характерная распространенная ошибка — что если царь был сыном Божьим и воплощенным Богом, то он не нуждается в очищении. Каждый христианин, хотя и является сыном Божьим (вспомним обращение «Отче наш») тоже имеет нужду в очищении. Даже Иисус Христос, желая «исполнить всякую правду» [Мф.3:15], принимает очищение от руки Иоанна Предтечи, и тогда Ему отверзаются небеса. Царь же имел нужду в том, чтобы очистить свою плоть, и именно очищая свою плоть, побеждая себя и в этой жизни, и в ритуальной смерти во время хеб-седа, он спасал своих подданных.

Тот же Мирча Элиаде сокращает этот круг спасаемых. Он говорит: «И хотя только он мог обладать солнечным бессмертием, фараон был окружен некоторым числом своих подданных, главным образом, членами своей семьи и царедворцами… Теми, кого хоронили неподалеку от царских погребений» (M. Eliade. A History of Religious Ideas. Vol. 1. Р. 96). Т.е. вроде бы он их как-то спасал, но на самом деле мы знаем, что спасал он далеко не только их, и далеко не только он спасал. Он был лишь одним из средств спасения. Грешник не спасется даже благодаря царю, праведник, видимо, спасется, независимо от царя, но средний человек нуждался в царской помощи. Он нуждался в этом спасении.

То же самое касается представления о царе как о великом Боге и, одновременно, о человеке. Любой царь всегда говорил о том, кто его реальные родители. Даже когда Хатшепсут утверждала, что ее Отцом является Амон, речь шла о том, что этот Амон вселился в ее реального отца — царя Тутмоса. Он был в нем. Это и пыталась показать Хатшепсут (или ее художники, которые по ее заказу делали заупокойный храм в Дейр-эль-Бахри) изобразительными средствами. Т.е. земные родители царя были известны. Но понятно, что у Атума-Ра нет никаких родителей. И царь, как вечный Бог, тоже не имеет родителей.


5. Хеб-сед и победа над смертью

Посмотрим на поразительное во многих отношениях 438 речение Текстов пирамид. Оно сохранилось в гробницах Пепи I и Неферкара:

«Охо, охо! Для тебя воскликну я громким голосом: «О Отец мой!», ибо не имеешь ты отцов среди людей, и не имеешь матерей человеческих. — Отец твой — Великий Дикий Бык, Мать Твоя — Дева (Хенут). Живи жизнью, ибо ты не умрешь смертью, как живет Гор, первенствующий в собрании Хема (Летополис)» (Pyr. §809).

Здесь очень важно, что у царя нет земных отцов и земных матерей (хотя все знают, что они есть). Но его Отцом является Великий Дикий Бык. Великий Дикий Бык — это может быть Осирис, а может быть и Ра. И здесь наконец-то объясняется тайна хеб-седа — почему это «праздник хвоста». Во время хеб-седа к одеждам царя подвязывался бычий хвост. Если Отец твой — Великий Дикий Бык, то, понятно, у тебя должен быть бычий хвост. Это был символ того, что ты — не земное существо, ты — сын Ра, ты — сын Осириса. И, соответственно, поэтому ты можешь пройти через смерть и вернуться к жизни. И, проходя через смерть, помочь подданным, уже умершим, достичь спасения, достичь Осириса. Неслучайно очень важную роль в празднике хеб-седа играл Открыватель путей (Wp-wȝw.t, Вепуат), бог-шакал в свите Гора.


Хеб-седный бег Хатшепсут (XVIII дин.) с быком.
Карнак. Красное святилище, южная стена.
Еще одним очень важным элементом хеб-седа было воздвижение столпа Джед. Столп Джед лежал на земле. И задача царя была — поднять его. В ритуале принимали участие царь и священнослужители — это, видимо, была довольно массивная форма. И они поднимали столп Джед, лежащий на земле, при всеобщем ликовании народа. А что такое столп Джед? Это позвоночный столб Осириса. Т.е. Осирис повержен, и Осирис воскрес. И Осирис — это царь. Хеб-сед — это воскресение царя.

Хеб-сед часто праздновался 1-го Тиби, когда кончалось время разлива Нила и начинались сельскохозяйственные работы. Праздник соединялся с новолунием. Т.е. здесь присутствуют важнейшие элементы начала жизни: сельскохозяйственные работы, посев (а Осирис — это зерно, он прорастает, как зерно), новолуние — начинает расти луна, а луна связана и с земледельческим циклом: она, как считали в древности, производит рост растений. В Евангелии есть замечательные слова, что человек приходит и ночью, и днем, и не видит, как развивается в земле зерно, а оно растет (Мк. 4:26-28). Но, в любом случае, и новолуние, и сельскохозяйственные работы — это образы начала жизни, образы возрождения. Значит, хеб-сед — это не праздник смерти, не праздник, подменяющий цареубийство некой символической формой. Хеб-сед — это праздник возрождения, это проводы царя в мир Осириса, превращение царя (живого царя!) в Осириса. Т.е. Гор становился Осирисом, а потом снова возвращался к жизни.

Мы не знаем до конца, почему египтяне считали, что иногда, когда царь долго правит, это нужно. Но, скорее всего, он должен пройти через смерть, чтобы возродить своих подданных, которые, видимо, без этого не могли ожидать полного возрождения.

И, наконец, изображения хеб-седа. Как я уже говорил, из 53 египетских царей, упоминавших о своих хеб-седах, в действительности их праздновали 13 царей. Т.е. тогда, когда изображали хеб-сед, он совершался в абсолютном мире. Не надо было совершать весь полный земной ритуал, достаточно было его изобразить, наверное, что-то прочитать, наверное, что-то сделать, но полного, массового празднования хеб-седа каждый раз не было. А он при этом совершался.

Нам известно, например, что второй царь V династии Сахура не совершал реального хеб-седа, а в его заупокойном храме хеб-сед изображен. У Джосера (III династия, 2778-2723) совмещены хеб-седное и настоящее погребения. Возможно, последний хеб-сед царя — это его реальная смерть. Т.е., может быть, он собирался совершить хеб-сед, но умер, и сама его смерть — это хеб-сед. Это тоже шествие в инобытие. Его возвращения в мир живых не было, но это неважно, важно то, что он вывел своих умерших в инобытие.

Запомним, что хеб-сед и кенотаф изображают не столько ритуальную смерть, сколько ритуальное воскресение и победу над смертью. Поэтому гробница пуста. Это очень напоминает пасхальное торжество. Мы не столько празднуем смерть Христа, — мы скорбим, конечно, о ней, но мы празднуем Его воскресение. Гробница пуста. Вы помните, как во время пасхального крестного хода происходит выход процессии из храма, а потом двери затворяются, и священник стучит в двери храма, как в гробницу. Двери отворяются, но Христос уже воскрес, гробница пуста — какой она и предстала Петру и Иоанну, которые туда прибежали после воскресения Христа (Ин. 20:1-9).

И эти кенотафы хеб-седа, эти пустые гробницы (в лучшем случае, со статуей) — это знак победы над смертью. Не знак смерти, или, если угодно, промежуточной смерти, ритуальной смерти, а знак победы над смертью.

Мы знаем, что хеб-сед мог праздноваться раз в 30 лет, но иногда он праздновался, — по крайней мере, символически, — каждые три года. По-разному могло быть. И очень характерно, что на Розеттском камне (как вы помните, Розеттский камень — это греко-египетская билингва, сейчас он хранится в Британском музее) Птолемей Эпифан (204-180 до н.э.) наименован владыкой хеб-седов. Т.е. он владеет этим вхождением в смерть и выходом в жизнь, что было важнейшим аспектом царственности.


6. Значимость нравственного достоинства царя

В Апокалипсисе Иисус именуется Свидетелем верным, Первенцем из мертвых и Владыкой царей земных (Откр. 1:5). Почему? Почему именно царей земных, а не купцов земных, не генералов земных? Не жрецов земных, не священников? А именно потому, что царь был образом спасающего Владыки. Христос был Первообразом, с точки зрения христиан, и поэтому Христос в себе осуществил истинную царственность, поэтому он и есть Царь царей земных. Он в себе осуществил то, чем символически должен был являться царь. Царь на Переднем Востоке — это тот, кто помогает в спасении. И Христа именуют тем, кто соделал христиан царями (Откр. 1:6). Т.е. каждый христианин, в этом смысле, царь. Он не только спасается сам, не только спасается с помощью Христа, но он имеет силу спасать других.

В Евангелии Христос, прежде чем выйти на общественное служение, испытывается (Мф. 5:1-11). И испытания продолжаются и потом. Последнее испытание — уже на Голгофе, после распятия — испытание смертью. До последней минуты он происходит испытание.

Тот же принцип мы видим и с испытанием египетских царей. Мы не знаем до конца, как подданные фараона мистически переживали его несоответствие божественному идеалу. Вот, например, что написано у Диодора:

«В последний из 72-х дней подготовки царя к погребению (72 дня мумифицируется тело царя) все его подданные собираются у входа в гробницу, где стоит ковчег. Каждый может высказать жалобу на царя. Жрецы же превозносят его благие поступки. Простой люд может выразить свое одобрение или неодобрение, если царь вел неподобающий образ жизни, и цари могли быть лишены общественного погребения (каким-то отзвуком этого являются речения Ипувера: «Смотрите, свершаются дела, которых никогда не было доселе — царь захвачен голыдьбой. Смотрите, погребенный Сокол [выброшен]… Скрывавшая его гробница пуста. Смотрите, страна лишена царственности кучкой людей, презирающих обычаи» (Речение Ипувера, P.Leiden). В результате цари стали творить справедливость из-за страха получить подобное неодобрение, страха за свое тело и боязни вечного поношения» (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. 1,72).

Т.е. «после нас хоть потоп» египетский царь сказать не мог, в отличие от Людовика XV и людей его круга. Это была личная трагедия царя, если народ его после смерти осудит.


7. Тайна власти

42-е речение Книги Мертвых, посвященное каким-то посмертным действиям умершего, названо очень интересно: «Изречение о том, как избежать резни (šȝt) в Гераклеополе». Что это за резня? В этом 42-м речении писец и генерал Нахт (он жил около 1350-1300 до н.э.) дает образ идеального царя. Папирус с этим речением хранится в Британском музее.

Это сложное речение. Во-первых, Нахт — не царь. Но он говорит о себе как о царе. Это не узурпация и не бахвальство. Там, в инобытии, любой воскресший — царь. Вы помните слова апостола Петра о том, что все христиане — царственное священство (1 Петр. 2:9). Все — цари и священники (ср. с Откр. 1:6).

Он при жизни был генералом, был писцом, был вельможей при царе. Но он помнил о задаче своей царственности. Задача царственности заключается в том, что каждый ответственен за свои дела, и каждый так или иначе спасает других людей. В идеале, в пределе это делает царь, египетский фараон, а для христиан — Христос, но в какой-то степени своими поступками, словами, действиями делает каждый.

И вот что мы читаем в 42-м речении Книги Мертвых из папируса Нахта:

«Я Гор, предводительствующий мириадами людей. Моё огненное дыхание на лицах тех, чьи сердца подвигнулись против меня. Я правлю с высоты престола моего. Я шествую по пути, который я открыл. Я избавлен от всякого зла. Я — золотой бабуин пред Мемфисом, в три пальмы и еще в два пальца высотой, у которого нет ни рук, ни ног. Если здрав я, то и золотой бабуин пред Мемфисом — здрав». (BD 42)

Что такое золотой бабуин? Мы знаем, что бабуины — это те, кто первыми приветствовали Ра. Это собакообразная обезьяна, и вроде бы бабуины действительно первыми начинают орать, вопить и радоваться первым отсветам восходящего солнца. И египтяне, которые замечали каждую мелочь, обратили внимание на то, что бабуин — это особый поклонник Солнца, особый поклонник Ра. Золотой — потому что это золото солнца. И он гигантский. И у него нет ни рук, ни ног. Может быть, это само Солнце? Может быть, тот, кто радуется Солнцу, и само Солнце — это одно? И Нахт говорит, что «если я здрав, то и он здрав». Т.е. между Нахтом, царем и Солнцем оказывается некая связь.


Бабуины приветствуют Ра. Изображение из погребальной камеры Рамсеса IX (XX дин.). Долина царей.
На пеленах мумии Тутмоса III (XVIII династия), сохранилась надпись:

«Мои члены — боги. Я всецело — Бог. Нет ни единого члена у меня без бога. Божественны вхождения мои, божественны исхождения мои. Явили себя боги как члены тела моего». (Каир CG40001)

Вспомним 17-е речение Книги Мертвых о том, что боги Эннеады — части тела Ра. А в Лейденском гимне говорится, что «Эннеада (Девятерица богов) объединена в членах твоих. Облик твой — бог каждый, соединенный в плоти Твоей» и «пальцы его — Восьмерица богов» (Urk.V, Abs 1-4;3-8; 140). И, наконец, можно вспомнить 539-е речение Текстов пирамид, Гимн небесного восхождения, где все члены умершего отождествляются с Богом. Т.е. говорится о всецелой божественности царя.

Конечно, каждый по смерти — Бог. Каждый — Осирис. Но царь — Бог по преимуществу, он выполняет эту свою божественную функцию для всех. В большей степени, чем другие. А почему в большей степени? По причине власти. И тут мы, наконец, открываем тайну власти. Власть — это не только возможность командовать другими, власть — это возможность помогать другим в спасении. Помогать другим, в том числе, и утверждением Правды.


8. Утверждение Правды

Но быть Богом очень трудно. Потому что главное мерило божественности — это Правда, Истина (Mȝˁt). Она судит человека на суде. И именно потому, что обычный, заурядный человек чувствует, что он не всегда соответствует Правде, он воздвигает царя как того, кто должен соответствовать. Зачем еще нужен царь, если он не соответствует Правде? Именно поэтому Диодор пишет, что люди собираются и говорят, соответствовал Правде царь или не соответствовал. И тут уже никакая пропаганда не поможет. Потому что Правда — объективная вещь. Официальные лица или жрецы могут восхвалять царя, но простые люди лучше знают каков царь на самом деле.


Суд Осириса. За спиной Осириса стоит Маат с пером в диадеме и анхом в правой руке. Папирус Нахта.
Царю каждый день подносили Маат, как знак того, что он должен творить Правду. И неслучайно обращение к царю: «Твоя речь — это святилище Маат». Царь может быть плохим полководцем — это не страшно, он назначит генералов. Царь может быть плохим специалистом по экономике — это не страшно, будет визирь, который разберется в экономике государства. Но функцию хранения Правды царь не может передать никому. Каждый должен хранить Правду, но для всего Египта Правду хранит царь. Именно поэтому с царем закон — потому что закон стоит на принципе хранения Правды.

Хатшепсут говорит: «Я творила сияющую Маат, которою любит он (Ра). Знаю, что он живет ею. Это — хлеб мой, я вкушаю от его сияния, я — подобие членов его, я — одно с ним. Он зачал меня дабы утвердить силу свою в этой земле. Атум в Хепри свершает это, то, что Ра свершил при творении». Это надпись в Спеос Артемидос (Σπέος Ἀρτέμιδος) в Бени Хасан.

Вспомним Христа, когда он после беседы с самарянкой у колодца говорит ученикам, принесшим ему еду: «у меня есть пища, которой вы не знаете» (Ин. 4:32). Он говорит о духовной пище, об Истине, которую он несёт. Вот это и есть главная царская добродетель — говорить Правду, являть Правду, утверждать Правду. Если надо, даже силой утверждать Правду и силой уничтожать ложь. Для этого царю дан меч, только для этого.

В «Притчах Соломоновых» говорится: «Царь, сидящий на престоле суда, разгоняет очами своими все злое» (Притч. 20:8). Т.е. суд — это важнейшая функция. Что такое суд? Это отделение Правды от неправды. Поэтому там, где происходит фальсификация суда, там, где Правда выдается за неправду, а неправда за Правду — там всякая власть полностью лишена внутренней силы.

Вспомним, как у пророка Исайи говорится о будущем Мессии. Это знаменитая 11-я глава — текст, который поддержал бы любой египтянин. Но только египтянин отнес бы его к своему царю, да и то, наверное, вздохнул бы и сказал: «Да, таким должен быть царь, но увы, увы». А, может быть, не решился бы сказать, но подумал бы. Вспомним этот текст:

«И почиет на нем (на Мессии) Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей своих и не по слуху ушей своих решать дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст своих поразит землю, и духом уст своих убьет нечестивого. И будет препоясанием чресл его — правда, и препоясанием бедр его — истина». (Ис. 11:2-5)

Сравните с египетской формулой: «я устами своими испепеляю ложь». У Исайи то же самое: «духом уст своих убьет нечестивого». И в гробнице Рехмира говорится: «и се его величество это тот, кто знает все, что произошло. Нет ничего, о чем бы он не ведал. Он — Тхот во всём. Нет ни единого слова, которое бы не вывел он (наружу)» (Rekhmire VII, 11, 8). Т.е. он знает все, он знает Правду.
_________________________________
[7] Другой вариант перевода: «нет дела, которого бы он не завершил».

«Царь Меренра превознесен и могущественен над всеми богами. Все свершается в соответствии с повелениями, которые изрекает его суть (Ка)». Если Рехмира — это Новое царство, то это слова из автобиографии вельможи Уни (VI династия), записанной в его абидосском кенотафе.

Итак, мы видим принцип Правды и могущества. Как пишет Фрэнкфорт, «египтяне приписывали изобилие или голод качествам своих царей — не в современном смысле — их умению управления, но их способности быть связующим звеном между божественным и человеческим, и превращения взаимосвязи обоих в источник радости и чуда» (H. Frankfort. Kingship and the Gods. P. 58).

Т.е. благое и злое на земле — это результат благочестия царя. Если царь благочестив, страна процветает. «Если царь нечестив, страна пребывает в бедности и нищете, потому что разорвана связь между небом и землей, между верхней и нижней страной, и иссяк из-за этого источник радости и чуда», — как пишет, вспоминая один англиканский псалом, Фрэнкфорт.

Стереотипом является то, что, подобно Богу, подобно Амону, царь постоянно бодрствует. Он постоянно старается это благо, Маат, утвердить в Египте. В гимне Амону говорится: «Спят все, а ты не спишь, промысляя благое для тварей Своих». И вот указ Хоремхеба (ок. 1330 до н.э.): «Его величество, бодрствуя круглые сутки, ищет благое для Египта, исследуя дела» (Указ Хоремхеба. ХИДВ. I, с.100). И еще из того же указа: «Маат возвратилась после того, как страна воссоединилась (ẖnm)» (Urk IV. 2140 ff.). «Страна воссоединилась» — это не воссоединение частей египетского государства, или, по крайней мере, не только воссоединение частей египетского государства, а это воссоединение Неба и Земли. Маат пребывает на Небе, а надо, чтобы она пребывала и на Земле. И это тоже великая задача царя.

Мы встречаем в заупокойных текстах огромное количество имен или обращений, утверждающих, что Бог — это Ка (Суть) царя. Но в гробницах частных лиц мы встречаем такие фразы: «Мой Ка (т.е. моя Суть) принадлежит царю». «Моя Суть происходит от царя». «Царь творит мою Суть». «Царь — это моя Суть». Фрэнкфорт говорит, что египтяне передавали свое понимание посреднической роли царя посредством идеи Ка (H. Frankfort. Kingship and the Gods. P. 78). Ра был Сутью царя, царь же был Сутью подданного, но это, естественно, означает, что Ра является Сутью подданного. Та же самая формула известна и христианам: Иисус — Сын Божий, мы через таинства — часть Иисуса, значит, мы — сыны Божьи. Та же самая модель.

Помните 271-е речение Текстов Пирамид (Pyr. 388-389), где утверждается, что царь спасается за свои дела? Властитель ответственен за все бесчинства и грехи в его стране. А страна — за грехи царя. Мы это впервые встречаем в Египте в «Поучении Мерикара», где царь Ахтой говорит о том, что он разорял кладбища (или при нём разорялись кладбища), и это ударило по нему, это была величайшая беда для царя. Т.е. любое преступление, любой грех, который совершается в стране — это беда для царя. Царь, даже если он лично благочестив, если он не ворует, не убивает, если он допускает, что в стране совершаются бесчинства, преступления, то он не хранит Маат. Он не царского звания, он не исполняет своего дела. Царь тот, кто исполняет свое дело до конца.

Но, разумеется, еще страшней преступления самого царя. Если царь творит недостойные поступки — убийство, разврат, какие-то религиозные непотребства, как многие иудейские цари творили, совершая богослужения Таммузу, Астарте и иным богам Ханаана, то гибнет все царство. В исторических книгах Ветхого Завета постоянно говорится о том, что царь делал что-то не так, и из-за этого развращалась вся земля. Вот, например, во Второй книге летописей говорится: «Так унизил Господь Иудею за Ахаза, царя Иудейского, потому что он развратил Иудею и тяжко грешил пред Господом» (2 Пар. 28:19). Царь несет на себе бремя народа, а народ несет на себе бремя царского греха.

В Текстах пирамид есть указание на это. В 217-м речении говорится: «Унас этот утверждает сердца, он имеет власть над сердцами. Тот, кому он желает жить — живет, кому он желает смерти — умирает» (Pyr. §157). Вот в этом великая сила царя. Есть специальные исследования о явлениях божественной мощи (bȝw — множественное от Ба) царя. Царь может творить жизнь и смерть, но праведный царь творит это для утверждения Маат. А неправедный — для чего-то другого, неважно для чего, и все разрушает этим.

Об Аменхотепе написано: «как Ра, когда он проходит по небосклону, повергает Апопа, так [и царь] уничтожает неправду (исефет) во всем, когда он появляется, подобным Атуму» (Urk VII,27).

Хорнунг, один из самых глубоких и проницательных египтологов в области богословия, говорил: «Для человечества Маат одновременно и дар и обязанность, которую надо исполнять. Исполнение этой обязанности — средоточие исторической функции царя, как преемника Бога-творца, обязанного действовать в космической драме» (E. Hornung. MDAIK 15).

Т.е. царь, преемник Бога-Творца, восстанавливает и созидает творение хранением или восстановлением Маат. Надо сказать, что слово хекат (ḥḳȝt, «власть») впервые меняется на слово несуит (nswjt, «священная царская власть, особая власть, власть, которая есть именно у царя») в Поучении Мерикара.

И еще надо сказать, что к тем царям, которые правили достойно, относились с величайшим почтением, и им молились. Египтяне отлично знали своих праведных царей. Часто перечисление царей идет в правильном порядке правлений, начиная с Менеса, объединителя страны. На красивом рельефе из храма в Абидосе, воздвигнутом Сети I, изображены Сети I и его сын, будущий Рамсес II, приносящие жертвы 74-м предшествующим царям и самим себе.

О том, почему приносят жертвы самим себе — это большой разговор. Но, если сказать одной фразой, то они приносят жертвы своему Ка, своей истинной Сути. Чтобы не отличаться от нее, чтобы быть соответствующими своей Сути. Есть изображение Тутмоса III, приносящего жертвы 61-му царю в храме Амона-Ра в Карнаке. Это Луврская стела.

В гробнице вельможи Рамсеса II Тенроя содержится список из 57-ми царей в верном порядке, и им молится владелец гробницы. Т.е. былые цари, ушедшие цари, как хранители Маат при жизни, помогают живым людям Египта в сохранении Маат и помогают умершим, жившим в соответствии с Маат, победить на суде. Так что задача царя — спасать людей для Вечности. Но не всех, а только тех, которые действительно жаждут спасения и жаждут жить в соответствии с Маат.

Наглядно 361-е речение Текстов пирамид: «Нун представляет Тети Атуму, Широкорукий представляет Тети Шу, дабы были отверсты врата небесные для Тети, затворенные для тех, кто не имеет имени. Возьми Тети за руку его, веди Тети в небо, дабы не умер он на земле среди людей» (Pyr. §604).

Кто же не имеет имени? Среди кого Тети не должен умереть? Среди тех, кто при царе, созидающем Маат, не желает следовать Маат.


_______________________________

Орехов Роман Александрович
ТРИАДЫ МЕНКАУРА. ПОПЫТКА НОВОГО ПРОЧТЕНИЯ, ИЛИ
НЕКОТОРЫЕ КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ К ТЕОРИИ Ф.Д. ФРИДМАН


АННОТАЦИЯ

Автор статьи подвергает критическому рассмотрению теорию Ф.Д. Фридман, которая трактует знаменитые триады царя Менкаура, происходящие из долинного храма его пирамиды, как хеб-седные. Американский исследователь проанализировала триады с точки зрения сравнительной иконографии, но при этом не дала четкого определения, что она понимает под таким сложным явлением, как хеб-сед (ḥb-sd, «праздник хвоста»).¹ Так как праздник на протяжении истории Древнего Египта менял свое сущностное наполнение, данные сюжеты могут быть истолкованы двояко, в том числе как причастные к ритуалу коронации, который также подтверждал царский статус и мог, в отличие от хеб-седа, проводиться ежегодно. По мнению автора статьи, основная идея, заложенная в триадах Менкаура, связана с празднованием Нового года, когда царь встречал богиню плодородия Хатхор, прибывавшую от южных рубежей страны.
_______________________________
[1] Древнеегипетское торжество хеб-сед, или «праздник хвоста», получило свое название из-за обычая прикреплять к ритуальной одежде фараона хвост быка.

* * *
ТЕОРИЯ Ф.Д. ФРИДМАН

В 1931г. Райзнер (George Andrew Reisner), руководитель Бостонской экспедиции в Гизе, опубликовал результаты раскопок пирамидного комплекса царя IV династии Менкаура (Mn-kȝw-Rˁ). Он охарактеризовал материалы, использованные при возведении пирамидного комплекса, храмов и припирамидного поселения, описал технику их строительства, предложил перевод и классификацию скорописных надписей строителей на каменных блоках, дал классификацию орудий труда, каменных сосудов, керамики и статуй.

Особый интерес у исследователей вызвали триады — скульптурные группы, каждая из которых включает царя, богиню Хатхор и божество — персонификацию того или иного нома. Всего было найдено шесть подобных памятников, и все они происходят из долинного храма. Четыре триады имеют идеальную степень сохранности, остальные две дошли до нашего времени во фрагментах.

Три из целиком сохранившихся памятников хранятся в Египетском музее в Каире. Они почти идентичны. Богиня Хатхор стоит с правой стороны от центральной фигуры Менкаура и держит его за руку. Слева от царя располагаются персонификации номов, в двух случаях женские, в одном — мужская. Голова богини увенчана коровьими рогами с солнечным диском, в свободной руке — шен (šn) — символ вечного движения солнца. Четвертая целая триада ныне хранится в Музее изящных искусств в Бостоне. Ее композиция несколько иная. Богиня восседает на троне в центре и по-матерински обнимает Менкаура. Справа от Хатхор стоит богиня — персонификация Гермопольского нома. На голове царя — «белая корона» Верхнего Египта, в руках — булава и футляр мекес (mks). Его поза символична. Он не просто держит булаву в руке, а опускает ее на трон рядом с Хатхор, вероятно показывая этим жестом свое преимущественное право быть наследником богов. Очевидно, что перед нами зафиксирован ритуал коронации — ḫˁj m nsw-bjtj. Богиня Хатхор, как и царь, присутствует среди персонажей всех триад, следовательно при коронации (ḫˁj) именно она передавала царю право быть владыкой объединенного Египта, и в частности конкретного нома.

Мастерство резчиков и скульпторов достигло в эпоху правления Менкаура значительных высот. Показателем совершенства триад является в том числе то, что они выполнены не штучно, а серийно. Скульптор проявил себя замечательным копиистом — смог повторить образы Менкаура и богини Хатхор, сохранив мельчайшие детали. И это при том, что материалом данных скульптурных групп была не глина, а камень — светло-зеленый сланец.

Исследователи по-разному определяли для себя, какое количество триад могло первоначально находиться в храме. Так, Райзнер полагал, что их было шесть, а В.Вуд — восемь. Очевидно одно — все сохранившиеся триады представляли номы, относившиеся к Верхнему Египту.

1. Триада Диосполис-Парва. Египетский музей. Каир. JE 46499.
2. Триада Фиванского нома. Египетский музей. Каир. JE 40678.
3. Триада Кинопольского нома. Египетский музей. каир. JE 40679.
4. Триада Гермопольского нома. Музей изящных искусств. Бостон. MFA 09.200.

На цоколях четырех из пяти найденных триад сохранились надписи. Рядом с Хатхор сказано: «Царь Верхнего и Нижнего Египта Менкаура, любимый Хатхор, госпожой Дома сикоморы» (Гермопольский ном) и «Царь Верхнего и Нижнего Египта Менкаура, любимый Хатхор, госпожой Дома сикоморы в местах ее всяких» (все остальные триады).

Надписи рядом с божествами-персонификациями тоже почти идентичны: «Даю я тебе всякие хорошие вещи, которые на земле юга, как воссиявшему в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта навечно» (Диосполис Парва, ном Бат);² «Даю я тебе всякие хорошие вещи, те, что на алтарях земли юга, как воссиявшему в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта навечно» (Кинопольский ном);³ «Даю я тебе вещи всякие, жертвы всякие, пищу всякую, те, что на юге, как воссиявшему в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта навечно» (Фиванский ном);⁴ «Дарую (я) тебе добро всякое, жертву всякую и всякую еду, те, что на юге, навечно» (Гермопольский ном).⁵

Вплоть до настоящего времени вопрос о назначении этих памятников остается открытым. С какой целью их поместили в долинный храм, что они символизировали? В своих последних работах Фридман попыталась подойти к решению ряда проблем, связанных с триадами, используя метод сравнительной иконографии.
_______________________________
[2] Bȝt — Бат, Диоспольский малый ном (греч. Διοσπολίτης μικρὰ νομός, лат. Nomos Diospolites Parva), VII ном Верхнего Египта, столица Хут-Сехем (егип. Ḥwt-zšm-sḫm.w, лат. Diospolis Parva).
[3] Jnpwt — Инпут, Кинопольский ном (греч. Κυνοπολίτης νομός, лат. Nomos Cynopolites), XVII ном Верхнего Египта, столица Хор-ди (егип. Ḥr-dj, греч. Κυνόπολις).
[4] Wȝst — Уасет, Диоспольский ном (греч. Διοσπολίτης νομός, Nomos Diospolites), IV ном Верхнего Египта, столица Уасет (в эллинистический период Θῆβαι — Фивы).
[5] Wnt — Унут, Гермопольский южный ном (греч. Ἑρμοπολίτης νομός, Nomos Hermopolites meridionalis), XV ном Верхнего Египта, столица Хемену (егип. Ḫmnw, греч. Ἑρμοῦ πόλις, «город Гермеса»; лат. Hermopolis Magna).

По мнению исследователя, триады имеют три основных уровня смысла. Первый уровень — легитимизация власти царя. Богиня Хатхор и божество-персонификация вводят (jbs) царя в святилище сенути, утверждая или подтверждая тем самым его статус как царя Верхнего и Нижнего Египта. Этот момент, впервые зафиксированный на рельефах долинного храма Снофру и на печатях Хафра, может относиться как к ритуалу коронации, так и к хеб-седным торжествам.

Второй уровень — обеспечение царя жертвенными дарами. Ключевая роль здесь отводится Хатхор. Царь основывает в честь богини в Верхнем Египте часовни и храмы и наделяет их землей, она же, в свою очередь, заботится о нем в инобытии, поставляя дары из своих владений. Что это были за владения? Фридман считает, что в триаде зашифрован текст, а значит, памятник может быть прочитан. По мысли ученого, задняя опорная стенка представляет собой не что иное, как иероглиф «хут». Поэтому вся надпись структурно выглядит следующим образом: «Владение (ḥwt) Менкаура, Менкаура, любимый Хатхор (цокольная надпись рядом с богиней), в котором дает тебе (далее надпись рядом с божеством-персонификацией)». Исследователь полагает, что между долинным храмом Снофру и храмом Менкаура существует преемственность в сюжетном оформлении. Основной мотив в храме Снофру — подношение жертвенных даров женщинами, персонифицирующими селения хут. Поэтому можно предположить, что посредством триад царь Менкаура усиливал связь с Хатхор и ее культовыми центрами хут в Верхнем Египте.

Наконец, третий и наиболее значимый уровень — хеб-сед.

Фридман атрибутирует эти памятники как хеб-седные. Это — ее основной вывод. Однако именно он хуже всего обоснован. Надписей хеб-седного характера в комплексе Менкаура обнаружено не было. Вывод исследователя основан на двух фактах. Во-первых, боги вводят Менкаура в святилище сенути. А во-вторых, в руке у него зажат мекес — футляр из кожи, в котором хранятся документы, подтверждающие его права на престол.

Заметим, что футляр мекес (mks) действительно являлся важным атрибутом хеб-седных торжеств, например ритуала, во время которого царь обегал площадку, ограниченную маркерами дженебу (ḏnbw), символизировавшими границы Египта. В нашем распоряжении имеется всего одно письменное свидетельство, где раскрывается сущность данного действа. Речь идет о надписях птолемеевского времени в храме Хора в Эдфу. Бегая, царь как бы овладевал, согласно завещанию своего отца Геба, пространством Египта и всего мира. Этому завещанию посвящена обстоятельная работа Берлева. Один из фундаментальных выводов исследователя состоял в том, что данное завещание царь-Хор получал именно в момент вступления на престол как преемник Геба и Осириса. Следовательно, мы имеем все основания рассматривать этот бег как часть не только хеб-седных торжеств, но и ритуала коронации.

Далее Фридман проводит любопытную иконографическую параллель: сцены хеб-седа в долинном храме Снофру включают подношения деревень хут. На рельефах царь изображен в хеб-седном одеянии вместе с богами, а у него под ногами, в нижнем регистре, показаны женские персонификации селений хут.

Это наблюдение тоже заслуживает внимания, но в храме Менкаура рельефы отсутствуют. Долинный храм Менкаура представляет собой открытый двор с чередованием простых и сложных ниш. В нем нет привычных стен, а следовательно, ни рельефов, ни полноценной изобразительной программы. Поэтому заупокойный культ Менкаура был выстроен преимущественно с использованием скульптуры.

Главная идея, отраженная в триадах и вытекающая из их хеб-седной сущности, по предположению Фридман, состоит в том, что Хатхор и божество-персонификация выводят царя к выходу, расположенному на востоке, что в конечном счете приведет его к возрождению — в мир живых, которыми он будет править вечно. С этим выводом исследователя невозможно не согласиться, так как вечная жизнь правителя — основная цель культа, отправлявшегося в пирамидном комплексе. Однако в том, что касается хеб-седной атрибуции памятника, позиция ученого требует некоторых уточнений и дополнений.


ХЕБ-СЕД ИЛИ НОВЫЙ ГОД?

Для того чтобы трактовать скульптурные группы как хеб-седные, необходимо прежде всего четко определить, что представлял собой этот праздник. Фридман, к большому сожалению, этого не сделала. В фокусе внимания исследователя оказались главным образом сюжеты иконографии, которые в той или иной степени можно связать с хеб-седом. Однако совершенно очевидно, что этот праздник неоднократно в ходе истории менял свое сущностное наполнение. Пресловутым юбилеем тридцатилетия он стал называться сравнительно поздно. Это определение мы впервые встречаем на Розеттском камне, где Птолемей.V в греческом переводе иероглифической части надписи назван «владыкой праздников тридцатилетия».

В историографии хеб-сед на ранних этапах египетской истории рассматривается как ритуал обновления витальных сил правителя или военный (охотничий) праздник. В ту эпоху от царя требовалось побеждать врагов, объединять страну, расширять свои владения, выступать защитником племен и народов. Задача хеб-седа — подтвердить легитимность царской власти. В ходе него правитель доказывал, что способен справляться с возложенной на него ролью. Есть предположение, что недееспособного царя могли убить, а власть передать его преемнику. Последний раз подобные торжества, возможно, устраивали при Хасехемуи (конец II династии). В этом смысле очевидно и верхнеегипетское происхождение хеб-седа.⁶

Со времени правления Джосера праздник получил иное качественное наполнение. Структура и планировка составляющих пирамидного комплекса царя свидетельствуют о том, что он являлся не только воином, охотником, защитником народа, но и ходатаем за него перед богами Верхнего и Нижнего Египта. В правление этого царя ввели солнечный календарь. Поэтому принципиально изменился расчет времени проведения торжеств.⁷

Залогом царской юности, вечного обновления мира стали считать Око Ра — Сириус.⁸ На мифологическом уровне эту звезду воспринимали как «женский коррелят Солнца» — его дочь, реже супругу, часть тела (например, руку, глаз) или вообще корону с уреем. В разных текстах дочь выступает под различными именами — Хатхор, Тефнут, Сехмет, Бастет, Уаджит, Исида и т.д. Теперь царскую легитимность надо было подтверждать не просто военными успехами или удачной охотой, но прежде всего способностью вызвать разлив Нила. Разлив реки — событие ежегодное, поэтому одним из главных праздников Египта стал Новый год. Следовательно, раз в году царю нужно было ритуально закрепить свои права, и лучше всего для этой цели подходил именно ритуал коронации («воссияния»).
_______________________________
[6] В историографии Хасехемуи рассматривается как последний представитель династии Тина (Абидоса).

[7] До Джосера египтяне, скорее всего, использовали для этого лунный месяц. Например, А. Крол полагает, что хеб-седный период был связан с циклом луны. Исследователь отталкивается в своих выводах от текста времени правления Сети.I: «Ты повторяешь обновления, ты цветешь подобно Луне-младенцу… рождения твои в повторениях хеб-седов» (Крол 2005: 154). Данный архаический мотив, вероятно, сохранился в традиции проведения этих праздников в более позднее время.

[8] Праздник встречи Нового года обозначался на письме буквально как «открытие (рождение) года» — wpj-rnpt (Орехов 1999). При этом знак «год» в сочетании слов wpj-rnpt означал рождение как года, так и Сириуса. На этот день приходился гелиакический восход звезды (prt-Spdt). Временной промежуток между двумя восходами Сириуса в период Древнего царства служил наиболее точным эквивалентом продолжительности года в 365 дней, а его появление на утреннем небе — предвестием начала половодья («это Сотис, дочь твоя, возлюбленная твоя, сотворяющая юность (букв. «зелень») твою в имени ее этом Год») (Pyr. 965 a-b).

В связи с этим можно предположить, что хеб-седные ритуалы стали составной частью празднования Нового года, а еще позже могли быть приурочены к каким-то важным событиям, например к постройке пирамидного комплекса. Очевидно, что идея хеб-седа доминирует в комплексе Джосера, а также царя VI династии Пепи.I. Однако следует учитывать, что, поскольку сцены хеб-седа, коронации или новогодних торжеств зафиксированы на стенах пирамидного комплекса, это предполагает отправление данных обрядов умершим царем или его преемниками. Ведь считалось, что именно благодаря вечному повторению праздничных ритуалов умерший царь навсегда сохранит свой сакральный статус правителя.

На связь хеб-седа и Нового года указывают сцены на стенах Палаты времен года в храме Солнца царя V династии Ниусерра. Изобразительная программа святилища включает в себя не только рельефы с хеб-седными торжествами, но и сцены, изображающие сезоны годового календаря. Очевидно, что на этих последних показаны этапы приготовления жертвенных даров, предназначенных для центрального алтаря солнечного храма. Благодаря этим дарам, собранным в период сухости, солнечный бог возрождает свои силы и дает начало новому годовому циклу, который начинается с празднования Нового года. Таким образом, в эпоху Древнего царства хеб-сед и Новый год определенно были связаны.


БОГИНЯ ХАТХОР

Появление в числе персонажей триады богини Хатхор представляется закономерным. И дело тут вовсе не в Хафра, отце Менкаура.

В эпоху пирамид существовала такая категория святилищ, как мерет (mrt). Вплоть до настоящего времени археологам не удалось обнаружить ни одного из них. Однако хорошо сохранившаяся жреческая титулатура в гробницах вельмож, а также анналы Палермского камня позволяют выявить важную роль мерет в культе Хатхор. Этимологически слово mrt может быть соотнесено со словом mrj.t («берег», «порт», «причал»). Поскольку долинный храм действительно выполнял роль некоего преддверия в заупокойный комплекс, В.Хельк, а за ним и Р.Штадельман допустили, что слово «мерет» могло являться названием долинного храма. В настоящее время между исследователями достигнут консенсус, закрепленный в словаре Р.Ханига, где mrt определяется именно как долинный храм при пирамиде, средоточие культа Хатхор и царя.⁹
_______________________________
[9] Мы хорошо знаем, что долинные храмы были не у каждой пирамиды. Например, у пирамид Усеркафа и Тети их не было. Эти комплексы располагались рядом со скальным откосом, а потому не могли быть спроектированы с учетом наличия долинного храма. При этом у обоих царей, согласно надписям, имелись свои святилища мерет. Можно предположить, что в таком случае функцию мерет на себя брала часть верхнего припирамидного храма. (Hannig 2003: 546)

Если это так, то в долинном храме Менкаура отправлялся в том числе культ богини Хатхор. Примечательно, что Фридман не обратила внимания на этот факт.

О роли Хатхор в торжествах по случаю Нового года свидетельствуют «Тексты пирамид» и ряд гробничных надписей. Например, в текстах пирамиды Пепи.I Мерира (VI династия, ок. 2332-2283 до н.э.) названию праздника соответствовало выражение «Око Ра на рогах Хатхор»:

О Ра, о Уахти, о Уахти, о Пенедети, о Пенедети, Мерира — это ты, ты — это Мерира. Возликуй, о Мерира, возликуй, о Ка Мерира! Да воссияешь ты в Мерира, и да воссияет Мерира этот в тебе. Дай процветание (букв. «зеленение») Мерира этому, и Мерира даст процветать тебе. Мерира — это то твое Око, которое на рогах Хатхор, которое возвращает вновь и вновь годы для Мерира этого, покоится (ночью) на ложе Пепи; зачинается и рождается (Пепи) день всякий.

ḏd mdw j Rˁ j wȝḫtj j wȝḫtj j Pndtj Mrj-Rˁ pw ṯw ṯwt pw Mrj-Rˁ ḥnj n Mrj-Rr ḥnj n kȝ n Mrj-Rˁ psḏ.k m Mrj-Rˁ psḏ Mrj-Rˁ pn jm.k sḏȝ Mrj-Rˁ pn sḏȝ ṯw Mrj-Rˁ swȝḏ Mrj-Rˁ pn swȝḏ ṯw Mrj-Rˁ pn Mrj-Rˁ pw Jrt.k ṯw tp.t wp.t Ḥwt-Ḥrw jnn.t jnn.t rnpwt ḥr Mrj-Rˁ pn sḏr Ppj pn jwrj msj rˁ nb

Из данного текста хорошо видно, что между богиней и Новым годом существовала тесная связь. Эта связь подразумевала в том числе то, что именно Хатхор, дочь бога Ра, его Око, являлась олицетворением Сириуса, который обновлял годы как царя, так и его небесного отца Ра.

О ключевой роли Хатхор в данном празднике также убедительно свидетельствуют надписи в гробницах вельмож. Так, в гробнице Пепианха в Меире (VI династия) сохранился текст песни, которую исполняли арфисты:

Восходит Золотая [т.е. Хатхор] в великих вратах неба, возвеличивается твоя мощь через Хора.
______________________________
ẖˁ Nbw m rwt wrt ḳȝ sḫmt.ṯ jn Ḥrw

Еще одна песня происходит из мастабы Кагемни в Саккаре (VI династия):

Хатхор во вратах востока! «Приветствуйте ее», — говорят боги. Привечаема ты, соединившаяся с образом…
______________________________
Ḥwt-ḥrw m rȝ jȝbt nḏj ḥr.s jn nṯrw jw nḏ ḥr.ṯ jn Rˁ twt zmȝ

Текст очень похожей песни относится к эпохе Среднего царства и происходит из гробницы визиря Сенусерта.I Антефокера и его супруги Сенет, жрицы Хатхор:

Отверсты двери неба, выходит бог [Ра]. Смотрите, приходит Золотая.
______________________________
wn ˁȝwj pt prj nṯr mk nbwt jjt

Слова этой песни, в свою очередь, напоминают одно изречение из «Текстов саркофагов»:

Двери неба отверсты для (лицезрения) твоей красоты, ты (т.е. умерший) выходишь, ты видишь Хатхор.
______________________________
wn ˁwj pt n nfrw.k prj.k mȝȝ.k Ḥt-ḥr

Вышеперечисленные тексты позволяют предполагать, что богиня Хатхор в образе Сириуса появлялась в небесных вратах, т.е. на восточном горизонте, в канун Нового года.¹⁰ Следовательно, смысловое содержание триад может отражать вовсе не хеб-сед, а празднование Нового года.
_______________________________
[10] По мере ее восхождения и слияния с солнцем образ Сириуса-Хатхор мог трансформироваться в образ Сехмет (ḳȝ sḫmt.ṯ jn Ḥrw). В частности, подобное превращение мы можем наблюдать в знаменитой «Книге коровы» (Матье 1956: 87).

Мы также должны обратить внимание на тот примечательный факт, что триады представляют только верхнеегипетские номы. Это странно, так как женские персонификации владений Снофру отчетливо делятся на верхнеегипетские и нижнеегипетские. Фридман на этом не останавливается и никак не объясняет. Мы можем предположить, что данная особенность триад связана с тем, что царь встречает богиню, которая должна прибыть с юга.

Из местных культов, отправлявшихся в честь Хатхор, больше всего сведений сохранилось о том, который существовал в птолемеевское время в Дендере (Jwnt, греч. Τεντύρα, VI ном Верхнего Египта). Этому способствовала великолепная сохранность храмового комплекса. В Дендере Хатхор почиталась как богиня неба и одновременно как сестра-супруга Хора Эдфуского (или Бехдетского). В третий месяц сезона шему (šmw, «засуха») празднично украшенная флотилия перевозила священную статую богини в Эдфу, где, по местным поверьям, Хатхор сочеталась сакральным браком (ἱερός γάμος) с локальным божеством-соколом Хором Эдфуским. После недолгого пребывания в Эдфу праздничная флотилия возвращалась в Дендеру. М.Э. Матье писала, что «представления о возвращении богини, с которым связывали возрождение природы, соединялись с представлениями о сакральном браке, который обуславливал принесение плодов всей природой, ибо считалось, что если богиня природы, зачиная в весеннем браке с небесным божеством, рождает затем свое дитя, то тем самым и вся природа, зачиная во время весеннего обновления, рождает затем свои богатые плоды». Сыном этой супружеской четы в Дендере считался бог музыки и танца Ихи. Под эпитетом «Хор, объединитель обеих земель» (Ḥr-smȝ-tȝwj) он также почитался и в Эдфу. По мнению некоторых исследователей, ритуальная связь между Дендерой и Эдфу прослеживается со времени Аменемхета.I (ок. 2000-1970 до н.э.). Однако не исключено, что эти представления уходят корнями в эпоху Древнего царства.

Не мог ли в таком случае именно Менкаура стоять у истоков корабельного шествия в честь возвращения Хатхор с южных рубежей страны? Тогда смысловое содержание триад предполагает, что царь надеялся, что будет вечно встречать Хатхор, когда наступит время ее возвращения, а боги номов всегда будут подносить ему жертвенные дары.


ΙΕΡΟΣ ΓΑΜΟΣ

Однако триады Менкаура могут иметь еще один дополнительный смысл. Обратим внимание на легенду, которую приводит Геродот. Царь Менкаура якобы был настолько влюблен в собственную дочь, что овладел ею против ее воли. После этого девушка от горя и стыда повесилась. Остановимся более подробно на данном сюжете. То, что могло показаться греку постыдным поступком, вполне укладывалось в традиционную египетскую концепцию ἱερός γάμος («священный брак»).

Постараемся аргументировать данную позицию.

Как сообщают египетские источники, в один из юбилеев Аменхотеп.III изменил Хорово имя с «Бык могучий, восходящий в правде» (kȝ nḫt ḫˁ m mȝˁt) на «Бык могучий, восходящий в хеб-седах» (kȝ nḫt ḫˁ m ḥbw-sd). В первом случае, очевидно, присутствует коронационное имя, во втором — имя, полученное в ходе юбилейных торжеств. Однако интересно другое. Надпись на статуе дочери фараона Исиды свидетельствует, что царь не только сменил имя, но и вступил с ней в брак. Если это так, то на легенду Геродота можно взглянуть совершенно под другим углом. Эта практика могла быть заимствована из далекой древности, например, из времени правления предшественника Менкаура Снофру.

Согласно предположению ряда исследователей, в подготовке празднования первого хеб-седа Аменхотепа.III (царь отпраздновал его на 30-м году правления) участвовал некто Маи, писец, оставивший посетительское граффито рядом с пирамидой Снофру в Медуме. Основываясь на дате составления граффито, они допускают, что Маи был послан царским двором с поручением осмотреть рельефы и тексты пирамиды и храма, чтобы использовать эти данные для подготовки хеб-седных торжеств. Заметим, что царь Снофру (ок. 2575-2551 до н.э.) был особо почитаем во все периоды египетской истории. С этим царем связана в том числе одна чудесная история, сохранившаяся от времени Среднего царства.

В папирусе Весткар повествуется о чуде, совершенном жрецом-чтецом Джаджаеманхом, который помог царю Снофру избавиться от депрессии, «усладив его сердце». Чтобы разогнать тоску, жрец-чтец посоветовал царю устроить катание на ладье в зарослях озера (или вдоль канала) рядом с дворцом. Он взял дев, «чье лоно не разверзалось деторождением», надел на их обнаженные тела сети и посадил в царскую ладью:

Да отправится твое величество к дворцовому каналу (озеру), и да снарядят для тебя корабль со всеми юными девами твоих дворцовых покоев. Сердце твоего величества усладится, когда ты увидишь, как они гребут вперед и назад. И узришь ты прекрасные заросли твоего озера, поля рядом с ним, и пребудет твое сердце в усладе (букв. «охладится от этого»).

ḥwj ȝ wḏȝ ḥm.k r š n pr-ˁȝ ˁpr n.k bȝw m nfrwt nbt nt ẖnw ˁḥ.k jb n ḥm.k r ḳbb n mȝȝ ẖnn.sn ẖnt m-ḫd m-ḫnt jw.k ḥr mȝȝ sšw nfrw n š.k jw.k ḥr mȝȝ sḫwt.f ḫfȝȝt.f nfrw jw jb.k r ḳbb ẖr.s

По мере того как девы гребли, к Снофру возвращалась радость жизни. Сюжет незамысловатый, если не учесть последующего чуда, совершенного жрецом-чтецом, вероятно предумышленно, чтобы еще больше поразить царя и отвлечь от тяжелых раздумий. Одна из дев, плывших на царской ладье, как бы случайно уронила в воду подвеску из бирюзы, а Джаджаеманх ее извлек, «положив» одну половину вод озера на другую. Что скрывается за этими фантастическими событиями?

Блэкман (A. Blackman) и Дершен (Ph. Derchain) обратили внимание на тот факт, что описание красавиц из царской ладьи повторяет некоторые эпитеты богини Хатхор из ее храма в Дендере, в частности из текста, где богиня представлена как «дочь бога Ра, госпожа c заплетенными локонами и (крепкими) грудями» (zȝt Rˁ ḥnwt ḥnsktjt bntjt). Дершен заключил, что женщины из ладьи — жрицы Хатхор, а сам Снофру — бог Ра, для которого совершается ритуал сотрясания папируса, призванный пробудить витальные силы царя.

П.Риго усмотрел сходство между необычными одеяниями женщин, описанными в папирусе Весткар, и знаменитой сетью, обнаруженной экспедицией Райзнера (G.A. Reisner) в Гизе. Пожалуй, все отличие состоит только в том, что сеть из Гизы выполнена из фаянса. Это свидетельствует о том, что подобная одежда была в ходу среди женщин из царского гарема, которые, как известно, являлись жрицами Хатхор. Развивая данную тему, Элизабет Штеелин указала на возможную принадлежность украшения девы из ладьи — бирюзовой рыбки (nḫȝw n mfkȝt mȝt), которую та уронила в воду, к культовым амулетам Хатхор.

Исследователи не исключают и эротического подтекста лодочных катаний Снофру. В частности, Д.Кесслер допустил, что прогулка происходила в сезон половодья и в ходе нее царь как воплощение верховного божества обновлял вместе с разливом Нила свои физические силы. Благодаря союзу царя и богини Хатхор рождался очередной год, а также обеспечивалось изобилие и процветание египетского государства на всем его протяжении. Д.Кесслер справедливо отметил, что встреча царя и богини происходила в момент возвращения ее с юга, одновременно с разливом реки. Именно к этому событию и было приурочено то, что мы на древнегреческий манер называем ἱερός γάμος («священный брак»).¹¹ Царь торжественно выезжал на ладье и встречал барку Хатхор хебат, прибывавшую из далекого Пунта,¹² после чего встречался с богиней в святилище мерет.

Таким образом, возможно, в папирусе Весткар описаны события, предшествовавшие разливу Нила и приуроченные к празднованию Нового года. Главным новшеством в эпоху Менкаура стало то, что этот праздник начали отмечать во всеегипетском масштабе, что и нашло отражение в иконографии его триад. Так не эта ли реальность скрывается за сообщением Геродота? Ведь вполне можно допустить, что царская дочь являлась жрицей Хатхор или служительницей царского гарема. Поэтому она также могла принимать участие в праздничных катаниях. Возможно, именно дочь царя была представлена в образе Хатхор в составе скульптурных групп Менкаура.
_______________________________
[11] Ш.Аллам попытался связать mrt Древнего царства с помещениями mȝrw в Эдфу и Дендере. Последние, по его мнению, служили местом отдыха Хатхор и ее сына Харсомтуса (греч. Χαρσόμτος, егип. Ḥr-smȝ-tȝwj, «Хор, объеденитель обеих земель») после возвращения священной процессии из Эдфу (Allam 1963: 10, 49). П.Каплони переосмыслил рассматриваемый термин, указав на этимологическую связь mrt и mȝrwt в значении «любовь». В pr-mȝrwt птолемеевского времени он тоже видел своего рода «дома любви», имеющие отношение к рождению наследника (Kaplony 1981: 310, 315). Концепции В.Барты и Д.Кесслера в этой связи затрагивают проблему сакрального брака. Помимо того что исследователи локализовали mrt в дворцовых угодьях Мемфиса, они предположили, что царь и царица (последняя исполняла роль Хатхор) участвовали в некоем мистическом действе либо сексуальном акте, благодаря которому происходило обновление всей природы, возрастала плодовитость птиц, животных, людей и т.д. Для иллюстрации своей теории В.Барта приводит текст культовой корабельной песни, согласно которой солнечный бог Амон плывет в ладье вместе с «Прекрасной» (т.е. Хатхор; здесь подразумевается крупнейший фиванский праздник Опет, проходивший во второй и третий месяцы сезона половодья) (Barta 1983: 103). В ходе плавания, целью которого было посещение гарема в Луксоре, Хатхор «сотворяла» царю, олицетворению солнечного божества, что-то «прекрасное» и наделяла многими «прекрасными вещами» (jrjt nfrt nfrwt n NN).

[12] Примечательно, что по приказу Снофру была организована одна из первых экспедиций в страну Пунт, которую Э.Эдель локализовал в районе современного Судана. Цель экспедиции заключалась в доставке мирры и других благовонных веществ, применявшихся в ритуальных целях (Edel 1996: 206).


_______________________________

Кудрявец А.В.
СИМВОЛИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЕГИПЕТСКИХ ЦАРСКИХ КОРОН ДЕШРЕТ И ХЕДЖЕТ


В египтологии традиционно считается, что короны дешрет (dšrt) и хеджет (ḥḏt) символизируют, соответственно, Нижний Египет и Верхний. Также предполагается, что в Додинастическую эпоху в долине Нила упомянутые царства существовали отдельно друг от друга, но первые фараоны объединили их в одно, положив начало истории Древнего Египта. Соединили и короны, получив одну на оба царства.¹
_______________________________
[1] Пшент (греч. ψχεντ, «псхент»; егип. pȝ-sḫm.ty, «па-схемти»), от др.-егип. sḫm.ty («две сильных») — корона древнеегипетских фараонов. Представляла собой две соединенные короны — дешрет и хеджет.

Казалось бы, все просто и понятно, но известные факты рушат эту красивую легенду. Так, хорошо известны статуи основателя Среднего царства Ментухотепа II, на которых он изображен только в одной короне Нижнего царства — дешрет. Сразу возникает вопрос: означает ли это, что Ментухотеп II правил только Нижним Египтом, а страна вновь разделилась на два царства? Ведь не может быть так, что фараон забыл про свои владения, не отразив их на своей короне? Обычно правители поступали ровно наоборот — приписывали себе лишнее. Но на следующем изображении (рис. 3) ситуация меняется на противоположную.

2. Раскрашенная сидящая статуя из песчаника Ментухотепа II.. Египетский музей, Каир._Среднее царство.
3. Рельеф из заупокойного храма Ментухотепа II в Дейр эль-Бахри. Ритуальная казнь пленника фараоном.
На голове Ментухотепа II теперь корона Верхнего Египта — хеджет. А про корону Нижнего он, выходит, «забыл»? Странная забывчивость Ментухотепа II объясняется, скорей всего, тем, что символизм корон дешрет и хеджет иной, нежели принято в академической среде.

Ниже еще один характерный пример. Фараон Рамзес III в трех разных коронах, слева-направо: в короне Нижнего Египта — дешрет, объединенного царства — пшент, и Верхнего Египта — хеджет.


Следует отметить, что чаще всего фараоны в короне хеджет встречаются в период Древнего царства. Правление фараона Нармера относится к Додинастическому периоду (нулевая династия). Палетка с его изображением была обнаружена при раскопках Иераконполя, т.е. на самом юге Древнего Египта, и на ней Нармер предстает в двух разных коронах.


7. Изображения Нармера в коронах хеджет и дешрет, с разных сторон палетки.
Данное обстоятельство побудило некоторых египтологов объявить Нармера царем-объединителем двух царств, их даже не смущало отсутствие у него двойной короны пшент.

Это далеко не все примеры явной путаницы с коронами, когда фараон объединённого царства носит корону одного из них, «забывая» про другое. Попробуем разобраться, в чем тут дело. Начнем с наиболее простой и понятной красной короны дешрет (dšr.t — «красная»). Первое, что она напоминает — кресло или трон. У людей Древности абстрактное мышление было развито плохо, следовательно они ничего не выдумывали, а изображали то, что видели своими глазами. Если предмет похож на трон со спинкой, то это он самый и есть. Корона, изображающая престол, позволяет однозначно идентифицировать его обладателя, т.е. верховного правителя.² Трон и сегодня остается непременным атрибутом любого вождя африканского племени.

Корона в виде трона — простейшее решение для идентификации: если встречается человек с троном — под ним или на голове — то это несомненно вождь.


8. Красная почва Кении.
Красный цвет короны обусловлен тем обстоятельством, что в Африке почва нередко имеет яркий кирпично-красный оттенок. Трон обладает тем же цветом, что и земля, которым владело племя во главе с вождем. Но как быть с тем, что в Египте грунт — это желтый песок,³ а не красная почва? Дело в том, что в доисторические времена долину Нила заселили выходцы из его верховьев, а точнее с берегов озера Виктория — они спустились по течению, принеся с собой символику и родоплеменные культы.

Таким образом, красная корона дешрет — это символ власти правителя, распространяющейся на определенную территорию безотносительно к месту ее нахождения: в верхнем течении реки или в нижнем.⁴ Отсюда следует, что белая корона хеджет символизирует не Верхний Египет, а нечто другое, тем более, как мы уже понимаем, обе короны происходят из одного места — верховьев Нила.
_______________________________
[2] Стоит помнить, что отличительный атрибут Исиды — царский трон — размещался как раз у нее на голове. Да он созвучен с именем Исиды, но здесь вопрос: что первично? Размещался ли трон на голове богини из-за созвучия с ее именем, или ее имя является эпитетом, связанным с властью (и обозначаемым иероглифом «трон»)?
[3] tȝ dšr.t — Та-Дешрет, «красная земля», бесконечные пески Сахары, царство Сета, чей цвет был красным (или рыжим), и чьи священные животные также были рыжей масти (бык, осел, жираф, салава — пустынная собака).
[4] Подобной точки зрения придерживается и А.Б. Зубов: «В Египте царь венчался двумя коронами, белой (небесной) и красной (земной). Именно красная корона является образом владычества человека над землей» (Зубов А.Б. Религия Древнего Египта).

Белая корона хеджет (ḥḏ.t — «белая») не менее древняя, нежели дешрет, и ее происхождение также теряется в глубинах тысячелетий. Форма короны хеджет может привести в замешательство, т.к. она не напоминает ничего такого, что окружает человека в быту. Но не будем, однако, забывать, что корона появилась в Африке, следовательно она должна отражать быт африканцев, а не европейцев. Это соображение практически сразу приводит к ответу: корона хеджет изготовлена из плода тыквы рода Лагенария.


Лагенария наиболее распространена в тропических зонах, в том числе в Африке. Ее также называют посудной или бутылочной, что обусловлено ее замечательными свойствами: из лагенарии и сейчас делают удобную посуду, различные сосуды — так называемые калебасы, сувениры и даже музыкальные инструменты.

Изготовить из лагенарии корону хеджет не составляет никакого труда, тем более жителям тропической Африки, тысячелетиями использующими тыкву для хозяйственных нужд. Таким образом, как и в случае с красной короной дешрет, древние предки египтян ничего не выдумывали, а воспользовались хорошо знакомым для них предметом.

Но с какой целью африканские правители стали носить на голове «бутылки»? Для ответа на этот вопрос необходимо указать на важное обстоятельство: корона хеджет — обязательный головной убор бога Осириса.

На фреске, приведенной ниже, Осирис дает покойному фараону вдохнуть жизнь, причем сюжет читается буквально. Осирис — бог возрождения, дающий вечную жизнь усопшим и продлевающий ее живым. Связь между Осирисом и короной хеджет в том, что Осирис — это мумия, представляющая собой кокон с телом мертвеца внутри. В этом и заключается смысл древнеегипетского «возрождения», подсмотренного в природе, когда из кокона с замурованной «куколкой-мертвецом» рождается имаго.


Именно наблюдения фауны надоумили древних египтян и их предков заниматься мумификацией умерших, изготавливая для них своеобразные коконы.

По сути, корона Осириса хеджет служит продолжением его «кокона», поэтому символизм хеджет читается следующим образом: это то, из чего появляется жизнь. Однако форма и цвет короны позволяет увидеть в ней и другую коннотацию: хеджет напоминает яйцо, отношение египтян к которому нашло отражение в мифологии. Так, согласно гермопольской космогонии:

Боги Великой Восьмерки плавали в Первозданном Океане. Из земли и воды они создали Яйцо и возложили его на Изначальный Холм — «Огненный остров». И там, на острове, из Яйца вылупился бог Солнца Хепри — «молодой Pa». (И.В. Рак. Египетская мифология)

На самом деле, с феноменологической точки зрения, разницы между яйцом и коконом нет — отличие только в свойствах: кокон соткан из нитей, а яйцо имеет цельную прочную оболочку. Поэтому не случайно, что в «Книге мертвых» усопший именовался «космическим яйцом», яйцом назывался и гроб мумии, «в котором ждут входа в потусторонний мир» (Манфред Луркер. Египетский символизм).

Из вышесказанного следует вывод, что архаичная символика короны хеджет указывала на того, кто давал жизнь. Им, безусловно, был вождь племени — он считался отцом всех своих соплеменников. Не в биологическом смысле, а скорее в религиозном, поскольку вряд ли люди глубокой древности понимали связь между соитием и рождением ребенка.

В историческую эпоху Древнего Египта символизм короны хеджет приобрел также эсхатологическую коннотацию: фараон давал своим подданным не только мирскую жизнь, но и вечную посмертную в царстве богов, демонстрируя таким образом сотерическую ипостась.


Выводы

1. Красная древнеегипетская корона дешрет указывает на правителя территориями, которыми он обладает. В общем случае это правитель всего древнеегипетского царства.
2. Белая корона хеджет — это символ повелителя жизни. Он дарит ее своим подданным и отнимает у врагов. В современной терминологии корона хеджет — символ «отца нации».
3. Двойная корона пшент объединяет как сами короны, так и их символизм.


http://andrew-vk.narod.ru/public/crowns/crowns.html
_______________________________