Сначала будет немножко больно, а потом сразу нет.

Вот есть двое людей, а между ними - пиздец. Наверняка каждый первый знает, что такое, когда чувствуешь пиздец другого человека, думаешь его мозгами, знаешь, что внутри - и при этом свой покоя не даёт. Тут даже умереть настолько двусмысленно (и мало, и безрезультатно), что думаешь: вот сейчас-то я ёбнусь окончательно. Знакомо? Знакомо.

Прибавим к этому пиздец твой личный, настолько, сука, инородный (ну ты же знаешь, что проебался с этой планетой как минимум), что хотя б жить показушно-человечьи выходит сродни овце на коньках. Единственная радость, доступная тебе - чтобы улыбку вызвать, об остальном не говоришь. Такой грустный клоун. Знакомо же? Ну да, ничего нового.

В общем, я не про открытия совсем. Как по мне, люди - единственные, кто тут живёт, и они, сука, такая тупая случайность атомов, в прискорбном ахуе сбившихся в наш ДНК на блять камне в космосе, что не предусмотрено ничем, и переживать тут не за что. Просто живи, раз получилось, наслаждайся, чем можно.

Так нет, не выходит. Кусок желе у нас в головах придумывает, блять, такое, что сам не рад, и вот эта тяга к "курение убивает" и "водка - яд", как по мне - способ убить в себе возможность много думать.

И тут выходит на сцену не психиатр или психолог, а - хуёлог. Это когда в голове такая хуйня, вроде ни с чем реальным не связана, но она есть; такой человек тебе сразу распишет, что - да, есть такая хуйня, но это не страшно. Давайте попробуем делать так, как все - просто посмотрим, к чему это приведёт. Ничего не надо делать, если не хочется, не надо лечиться, думать или не думать, вообще похуй. Факт - самая упрямая вещь в мире, как говорил Воланд, а поэтому нет смысла ни в уже не существующем прошлом, ни в вообще несуществующем будущем.

И людей нет. И тебя нет. И меня, хуёлога, тоже нет (по названию ясно же). Жизнь - сплошное мгновение среди хаоса созданных тобой же штук, поэтому не ссы. В итоге даже итога не будет, потому что он снова не имеет смыла существовать в этом хаосе. И пиздеца нет твоего, просто ты пытаешься его выстроить зачем-то в этом. Ведь мечты сбываются? Самая невероятная хуйня хоть разок - но была же, да? Вот это оно. Ты сам так придумал. Сны - сам придумал. Стояк по утрам, религии, принципы, даже баб с мужиками - это всё ты придумал. Ленина, космос, физические законы, какую-то бесконечную вселенную, соседа-алкаша, АвтоВаз с дошираком, смерть, сказочное Бали, Курта Кобейна, круглые планеты и волосы на жопе - это всё в твоём желе, которое - не поверишь - даже само себя придумало. Поэтому раз ты такой фантазёр и тебе страшно и непонятно, что делать дальше после всего этого и ты ссышь, то не ссы - страшнее страха у тебя не получится. Не будет никаких рекомендаций, не будет советов, что делать. Что бы ты ни делал - ничего не будет существовать вне тебя.

 

Блядские дни рождения. Ни одного выпускного нигде. Обидные первые влюблённости. Фоткаю то, что хотело бы жить во мне, но там безжизненно. Никаких свадеб и радостей этих человеческих, важных, первых и единственных не будет. Не нашёл себя нигде.
И, раз этого нет и не будет, то... может, и меня нет? И не было никогда.

День или ночь? Быстро или медленно? Отвечайте.

Привет, дневник. Сил мало, но я тут. Ведь правда, всё будет хорошо? Про "когда-нибудь" речи уже нет, я пережил этот период. У меня не будет. Но вообще же - да? Ведь да? Забери меня, делай страшнее снов вещи, только чтобы не зря. Я просто хочу счастья, которого не понимаю.

все. кто меня знает в реале, считают меня ебанько. Отчасти они правы. Но вот никто не в курсе, насколько сильно я ебанько. Прям-таки подмывает сюрприз сделать.

Звери дикие в самую ночную грозу никогда не станут греться друг об друга, лишь щетиниться и защищать свою дикость. Им плевать на смерть, потому что она в них и живёт, такая же дикая, как и они. Горе тем, кто думает иначе.
Звери дикие умеют любить, не понимая, что это такое, и никогда не станут чьими-то, лишь щетиниться и защищать по привычке будут. В них живёт смерть, и они боятся своих чувств, иначе кто-то станет чьим-то. Горе тем, кто думает иначе.
Звери дикие знают такую музыку, что плачут там, в лесу, острыми алмазами; и боль, и глаза красные, и злишься на всё живое, потому что их дикость - это застывшая на солнце кровь. И горе тем, кто думает иначе.
Свобода их - не в том, что им нечего терять, а в том, что у них нельзя отнять то, чем они являются.
Горе тем, кто думает иначе.

Если нет в кармане пачки сигарет - значит, всё уже, блять, плохо на сегодняшний жизнь.
Ну, в целом, я могу и не курить, чем я сейчас успешно занимаюсь. Не в сигаретах дело. Дело в том, что я просыпаюсь каждый раз из того милого ада, который мне снится, и причём он менее кровавый последние дни. Даже так ничего, я бы остался там. Но - просыпаюсь.
Есть моменты, когда я просыпался не с разочарованием, потому что видел кроме себя ещё что-то невообразимо охуенное. Как я так оказался рядом - мне уже неважно, но дышать было страшно, чтобы не спугнуть. Таких моментов очень мало, и ценны они тем, что всё в конце концов пошло по пизде, и чем дальше - тем хуже. Это уже не мой выбор, простите, так заведено у вас, людей, наверное. И вот я думаю, что все так обламываются по жизни, нихуя самого простого не имея нисколечко. Это неправильно. если я что-то могу успеть сделать - пишите (звоните-приходите, хули уж), надо делать заебись людям, а то смысла нет.
Уже.

Ты мне снишься, хочу я этого или нет. И снишься ты мне хорошо, не нарушая физики и химии. Так почему же я тебя чувствую, а тебе похую?
вы - только моя проекция внутрь. Каждый человек мой - внутрь. Насквозь и с побочными.
Дурак.

Это будет легко.

Хорошие запахи всегда сложные. Они похожи на людей - нужно время, чтобы они... "уселись", что ли. Вот мы с ней заходим в летуаль, и в одной линии выбираем, скажем, два запаха. Один более симпатичен сразу ей, другой - мне. Оба понимаем, что нужно брызнуть (в идеале на кожу, но тут мы не любим (привет, кинестетики) чужое на коже), поэтому бумажки. А я, хоть и филолог, но с этими запахами больше не способен воспринимать слова, и крайне сложно запомнить названия, хотя это важно. 
Едем, курим, ветер. Мой запах всё же созревает, и ей потом нравится. Мне это дико приятно, но я даже не знаю, как этому радоваться, потому что не умею, если не на ней, а на ней - нельзя. Но пусть даже и так - для меня это важно, и я счастлив сейчас. Не думаю о том, чтобы подарить ей его, потому что.... не в моём случае, либо не сейчас. Через жизнь, может. Ну там неважно, время тут относительно.
А потом тебя берут с собой (вдруг), говорят - куда хочешь и что хочешь сейчас, и ты в этот момент сходишь с ума от возможностей. Конечно, делаешь всё самое тупое сразу, но тебя терпят и ждут. Ты не понимаешь. Не выветриваешься, не даёшь ту охуенную ноту, ради которой всё делалось.
И потом, совсем после, вы (такое даже бывает! -) разговариваете об этом. Я люблю умных людей, они такие красивые... Она спрашивает - почему? Я же не слепая, я же видела, что ты другой. Вот даже совпало, почему ты начал чушь нести?

А в голове у меня... Ну ты поймёшь. Просто когда не веришь, что с тобой это происходит, то ведёшь себя не как обычно. Вот та же Алиса в стране чудес - каким бредом только ни занималась, и сама охуевала при этом. Как живого единорога увидеть, это же нереально.
Вот и я так. К такому надо привыкнуть, это как жить под коксом постоянно и не палиться - а у тебя проблемы ещё кроме собственных чувств - её.
Не думать и дышать друг другом, пока дышится - ну почему нет, почему нет?

...Потом ты - мужик - начинаешь разбираться в запахах. "Разбираться". Потом есть "это пиздец да" и "это пиздец нет". Для сохранности своего туповатого мозга ты это давишь в себе и, как следствие, черствеешь. Нам, мужчинам, привычна эта механика. Нет руки? Да и не особо-то она и была, типа. Со временем, конечно, это всё, не сразу. И, конечно, такие эмоции никому не видны, никогда.

Даже если она рядом.

А ты не помнишь её совсем, просто сходишь с ума, и не понимаешь уже, почему. Не помнишь.
____________________________

P.S.
Есть подозрения, что мы способны чувствовать так же ярко, просто чаще умираем. И без спецэффектов. Так сложилось исторически.

P.P.S.

Ещё. Она брызгала два раза себе на шею и давала мне её. Я не хочу верить, что она это специально, потому что в тот момент ты бываешь согласен на большее, чем смерть.

dsquared red 

мама, я люблю кокаин,
мама, я люблю сатану

на тебе завязаны все пароли и почти все явки. что же здесь, ни галстук и не пиявка,
и не симптом психи(атри)ческий, не память мозга - опиши не моими словами суть своего лоска.
почему я чувствую и зачем человек? и зачем мне жизнь без с утра "привет",
и за что, ну скажи мне, за что мне полметра
дис
соци
ации

martwy

С тобой я наполнен, и чуть через cry.
Пустынные улицы, мокрый асфальт, путь до дома.
Ты всё забрала, но - совсем забирай,
Сожми мои руки, чтоб чувствовал я переломы.
Не больно, не страшно, но горечь во рту,
Улыбка не в счёт, я дарю свою тень грязным лужам.
С утра перед зеркалом снова совру,
Что запах в постели твой, знаешь ли, больше не нужен.
Кури со мной в дождь, и закат провожай,
Две разные части единственной головоломки.
Мы переживём всё на свете, но знай,
Что нет победителей в этой бессмысленной гонке.

Вся твоя музыка - из последних пуль,
Переплавленных в ноты.
То был август... нет, жаркий июль -
Всё забыл, но не кто ты.
Наш тягучий рассвет, истекающий сном,
Пахнет как твоя кожа.
Пропущу свой будильник с тобой,
А потом и ты. Тоже.

Этого было много и долго - так, что на руках твоих сети с камнями нависли, заставляя горбиться, если устал и никто не видит. Вол(о)ком. И ведь... ведь не о ком. И вот ты приходишь в новое, и хочешь всем нравиться - не выёбываться, а просто нравиться; и куришь так, и шутишь, и краем глаза смущённо почти незначительное. В какой-то момент человек уводит тебя к себе, и там, в своём месте, говорит о том, кто он. Это всегда горчит, только все вместе - о хорошем, так принято. И ты смотришь в него, и руки тянешь, прямо с этими камнями - держись, смотри, всё хорошо. В этот момент руки перестают быть нужны для него. Не знаю, почему, но люди сразу вычисляют такое, и (на самом деле, они не врут) - хотят ещё. больше. Я их понимаю, это по силе сродни инстинкту. Не даю большего только потому, что меня потом не станет, и я не уверен в том, что это поможет. Я не могу идти ва-банк, но хотел бы.
Сколько у меня секретов, мыслей, женщин, стремлений - ну как с мясом вырвать, если рассказывать. Зачем. Почему человек так сильно хочет прямо в ДНК пробиться, откуда это желание?..
напиться бы так, чтобы всегда пьяный, всегда не думаешь о себе. Но я и так не смогу. Всё пытаюсь утопию свою вытащить на берег, и ещё кого-то, но даже на берегу эти крючки во мне.

Нельзя тебя в губы, а только в цевьё.
Магазин на исходе, и ты словно камень.
На бетоном упоре последней щекой
Я ищу молоко твоё дольше, чем альков.

Напишите мне то, что бы никогда никому не рассказали. Мне интересно.

Я снова его сломал. Второй раз. Больно и жалею, но слова были бесполезны, ровно как и я сам уже ничего не значил.

Хуй с ним, с этим суставчиком, я справлюсь, и через неделю сам заживёт. А ты, Вик, останешься выломан.

Снова.

И теперь

убью каждого, кто попытается залезть внутрь.