Сидела, работала, слушала музыку в наушниках, пила морковный сок.

Внезапно звонит сотовый (мне в течение дня крайне редко звонят, поэтому это вполне себе событие). Вздрагиваю, одной рукой стягиваю наушники, другой тянусь к сотовому. Конечно же, задеваю чашку с соком. Чашка летит на пол и разбивается, а попутно окатывает соком меня (платье и новая белая кофточка), а также ковровое покрытие на полу.

Чертыхаюсь. Иду в туалет застирывать кофту. Потом полчаса лазаю на карачках и пытаюсь промокнуть ковровое покрытие бумажными полотенцами. Нет, это не обязательно, мне никто и слова не скажет, если я все так и оставлю. Но чистить ковры будут не скоро, и сидеть, как в свинюшнике, неохота.

Потыкала-потыкала бумажными полотенцами, даже попрыгала на них - и решила успокоиться. Лучше уже вряд ли получится, разве что если принести ведро, тряпку, какое-нибудь моющее средство, в идеале - пятновыводитель, и заняться чисткой всерьез. Но платят мне не за это.

Пока ползала с бумажными полотенцами по ковру, пришло в голову, что это мое поведение прекрасно выдает мое происхождение. Из народа, от сохи, молота и наковальни. Кто-нибудь другой, выросший в более тепличных условиях, не заморачивался бы ни ковром, ни даже собственной кофтой, если уж на то пошло. В Аргентине мне частенько приходилось сталкиваться с людьми, выросшими в обеспеченных домах, с прислугой. Они почти ничем не отличались от меня, вот только грязную посуду совершенно не замечали. Девушка или даже вполне взрослая женщина, привыкшая к прислуге, могла попить из чашки или стакана, поставить его, где придется - иногда наполовину полный - и больше его в упор не видеть. Стакан просто переставал для нее существовать в тот момент, когда становился не нужен. Он мгновенно переходил в другое измерение - измерение слуг или уборщиков. А если уборщики работали неважно (как часто бывает в офисах), то стакан мог стоять на том же самом месте и день, и два, и неделю. Остатки содержимого в нем могли становиться все менее аппетитными, и место это могло быть у девушки под самым носом. Она могла бы даже со смехом взять этот стакан в руки примерно через недельку и сказать: "Смотри, во что это превратилось! Фу, какая гадость. Совсем не убирают." Но после этого она бы снова поставила стакан на то же самое место, и ей бы и в голову не пришло даже взять и отнести его в мойку на кухню (десять шагов по коридору).

Или же девушка такого типа могла вытащить из кармана белейший платочек и вытереть морду собаке, которая только что копалась в грязи. Потом снова сунуть платок в карман, без всяких мыслей по поводу. Платки стирает не она, да и пальто чистит не она, если на то пошло.

Я так не могу, но даже немного завидую такой беззаботной легкости. И совершенна уверена, что если бы мне пришлось изображать роль мадамы из высшего общества, первое, что меня бы выдало - это именно внимание к грязной посуде, одежде или коврам.