О Черском с 1964 года.

https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151420252794922


О Черском с 1964 года. (часть1-я)
После окончания в 1964 году лётного училища я был направлен в Нижние Кресты. Этот посёлок с прошлого года уже был переименован в посёлок Черский, но аэропорт ещё носил прежнее название. А вообще, изначально, все знали, что есть посёлок, где живёт местное население, а есть аэропорт, где живут и работают авиаторы. На старых схемах авиагородка, которые я видел в архиве, был даже забор с воротами, как бы отделяющий территорию авиагородка от посёлка. Но, заступивший в 1962 году новый командир авиапредприятия Кузьмин Валерий Ильич, прибывший из Якутска, посчитал, что отгораживаться от местного населения не надо. И забор был снесён…
Ниже фото-схема 1
К глубокому сожалению, большинство зданий, о которых я сейчас пишу в посёлке не сохранились по разным причинам… Но они сохранились в памяти, в фото и киноплёнках (в конце 1969 года, будучи в отпуске, в Москве купил кинокамеру и с 1970 начал снимать).
По приезду в Черский, первую ночь я переночевал в номере гостиницы на втором этаже. Гостиница стояла на высоком берегу реки Колыма. Фасад с входом выходил на главную дорогу (ул. Дзержинского) и площадь. Всё было рядом. При выходе из неё слева одноэтажное здание штаба и служб аэропорта. Здесь в кассе мы получали зарплату, здесь же нам выписывали требование на получение форменной одежды и спецобмундирования. Через дорогу напротив гостиницы была главная площадь авиагородка... Кстати, на этой площади была спортивная площадка для игры в баскетбол. Стояли столбы с кольцами и сетками. Есть фото, но плохого качества.

Напротив гостиницы был штаб авиаотряда со своими заместителями, эскадрильями и другими службами… Ниже на фото в марте 1965 года, вертолётчики у входа в отряд.
Слева на право: бортмеханик вертолёта Суханов Леонид, командир вертолёта Савенков Анатолий, Червоненко Зинаида (зав. столовой и жена командира самолёта Ли-2 Червоненко Сергея), второй пилот вертолёта Шульга Юрий, второй пилот вертолёта Гуськов Виктор (чуть ниже), второй пилот вертолёта Киселёв Александр, бортмеханик вертолёта (и самолётов) Коровин Виктор, у столба слева второй пилот вертолёта Милованов Адольф, справа бортрадист Петров Николай. О каждом из них можно написать рассказ. Но не сейчас.
А справа была столовая аэропорта с двумя входами, в лётный зал и технический. Естественно, что и талоны на питание отличались по цене. Я в гостинице на первое время взял для себя талоны не в лётный зал, куда талоны были по 2 руб. 50 коп. (на сутки: завтрак, обед и ужин), а в зал для наземного состава по 1 руб. 70 коп.
Как сейчас помню, в техническом зале к «амбразуре» стояла очередь, самообслуживание. Зато в лётном зале обслуживали официантки в белых фартуках… На столах накрахмаленные скатерти, а на них по центру уже стояли специи, хлеб, масло, сахар… Ну прямо как в ресторане! Видимо, ещё остались обычаи и привычки времён, когда Полярная авиация подчинялась не Аэрофлоту, а Главсевморпути.
Ниже снимок более позднего периода, но всё это было и в 1964г. кроме самолёта Ли-2.

Если идти по ул. Дзержинского от главной площади в сторону аэропорта, то справа (на фото за самолётом) стоит высокое деревянное здание. Сначала там был спортзал и довольно хорошо оборудованный. Я туда не редко ходил, в том числе «боролись» на матах с бортмехаником вертолёта Саркисяном Р.О. Там же позже прощались и с умершим штурманом Топорковым (мы с ним летали на Ми-4). Я стоял у его гроба в почётном карауле… Через несколько минут чувствую, что со мной что-то не то… Опустил голову, но, присутствующая здесь же врач авиаотряда, заметила и мою бледность, спокойно подошла и, взяв меня под руку, тихо отвела в сторону и посадила на стул. Дала понюхать ношатырки… Всё прошло без последствий. Видимо, это случилось от того, что у меня изначально всегда было пониженное давление… Мне нужно двигаться, я «живчик», а долго находится по стойке «смирно», не для меня.
Позже, когда новый спортзал был построен ближе к стадиону, старый оборудовали под библиотеку.

На вторую ночь меня отправили в общежитие «500-весёлый». Название её себя оправдывало. В большинстве были холостые молодые ребята, у которых энергии было хоть отбавляй. И шуму там было много… Думаю, сильно не ошибусь, если скажу, что первый этаж в основном занимали работники наземных служб, а на втором было больше молодых холостых ребят лётного состава. Там я переночевал буквально одну ночь и меня перевели в профилакторий.Его построили на берегу и заселили совсем недавно, летом. Много позже, когда я в Москве знакомился с архивом Полярной авиации, то встретил в дневнике запись начальника Полярной авиации Шевелёва М.И. за июнь 1964 года: «Может быть посмотреть новую гостиницу в Нижних Крестах для ЛПС», а существующую, под пассажиров».
Новенький, чистенький, пахнущий ещё свежей краской одноэтажный длинный дом с двумя входами. С умывальниками и почти тёплым туалетом. Основной вход был по центру со стороны реки. Поднимаешься из аэропорта по уже бетонной лестнице и перед тобой эта красота. А с левого торца тоже был вход. Но он в основном был для санчасти аэропорта. Её отделяла перегородка с открытой дверью. Для санчасти были выделены две комнаты напротив друг друга. Там мы проходили предполётный медицинский контроль.
А «моя» комната была рядом с санчастью. В комнате три обычные железные кровати, встроенный шкаф, стол и 3 табуретки. В принципе этого вполне хватало. Когда я поселился, то одна кровать была какое-то время “свободна” – Серёга Гусев, в это время был в командировке в отрыве от базы. Тоже вертолётчик, как и я (Кременчугское лётное училище ГВФ), но прилетел на месяц раньше, т.к. он уже был офицер и военные дисциплины не проходил. Другой сосед - командир самолёта Ил-14 (Семёнов?). Рядом с нашей комнатой жили пилоты Ан-2 (Эдик Борисов, с которым я летал ещё в аэроклубе, Саша Тихомиров, …). В правом крыле, в последней комнате справа жил при мне Герой Советского Союза командир самолёта Ил-14 Михаленко Константин Фомич. Я заходил к нему в номер, когда он в тот день не летал. Он был занят своей любимой работой – рисовал. У него целая серия картин про работу Полярной авиации...
Почти напротив нашей комнаты, чуть правее жила семья с маленьким ребёнком – Егоровы. Он - инженер ЛЭРМ (с 1967г. АТБ), а супруга работала в госбанке, вместе с моей будущей женой. Но об этом позже.
Здесь я прожил несколько месяцев. Наступала полярная ночь. Вертолёты в то время ночью почти не летали… Самолёты (Ил-14, Ли-2 и Ан-2) продолжали летать, а вертолётчики заканчивали свои работы в отрыве от базы для различных экспедиций. Я успел осенью немного полетать. За сентябрь, октябрь и ноябрь налетал всего около 70 часов. Но, как говорится, и то хлеб. На зиму, как правило, вертолётчиков отправляли в отпуск и в УТО (Учебно-тренировочный отряд), где в основном в течении месяца повторяли то, что проходили в училище, а также изменения за год. В Полярной авиации 24 УТО находилось на окраине Москвы в Захарково. После постройки МКАД Захарково оказалось в черте Москвы. Там раньше был базовый аэродром Полярной авиации. Когда я ещё до училища летал в Центральном аэроклубе СССР им. Чкалова спортсменом на Як-18А на аэродроме Тушино, то мы чертили кроки (схему) района аэродрома. На ней и помечали расположение этого полярного аэродрома… В 1965-ом его уже застраивали жилыми домами, но УТО продолжало работать. Я в нём начал заниматься на следующий год после приезда, т.е. в конце 1965 года и в последний раз – в конце февраля 1970 года, т.е. в год расформирования Управления Полярной авиации. Когда в первый раз оказался в этом историческом, знаменитом месте, то, естественно, было очень интересно. Интересно походить по этим коридорам и классам, где были с большой любовью и мастерством представлены, наверное, все агрегаты и приборы тех воздушных судов, что эксплуатировались в Полярной авиации. Причём, многие в разрезе. В коридорах были фото стенды о достижениях Полярников в Арктике и Антарктике за многие годы её существования. Потом, после расформирования Управления Полярной авиации это всё было распределено по другим УТО. В частности, кое-что я видел в УТО в Быково, где тоже проходил учёбу, уже работая в Москве…
После прилёта в Черский, на ознакомление с посёлком хватило одного дня. Посёлок не большой, всё рядом за исключением морского порта. Но туда я сходил позже, 3 км. пешком, а обратно на попутке в кузове, чуть не отморозив колени…
Хоть полётов уже не было, но командир эскадрильи обязал всех каждое утро приходить в штаб отряда, чтобы лично убедится, что все живы и здоровы. Видимо, этот порядок был задуман для того, чтобы, в какой-то степени ограничить пьянство (на эту тему можно написать отдельный рассказ). В штабе встречались с другими лётчиками, обменивались новостями… Я застал тех, кто начинал ещё работать при Чукотской авиагруппе. Так назывался отряд, когда подчинялся не Аэрофлоту, а Главсевморпути. Очень сожалею, что не поговорил с ними об истории отряда…
Пока хватит, продолжение следует.

https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151420252794922



(часть 2-я)

По вечерам я ходил в клуб аэропорта. (Его фото из моего кинофильма 1970 года ниже). В первый раз я с удовольствием и интересом разглядывал в фойе клуба, размещённые по верху чёрно-белые крупные формата А3 фото портреты заслуженных авиаторов авиапредприятия. Запомнилось, у многих на груди были многочисленные награды. Среди них были и участники Великой отечественной войны… Куда это потом всё делось?... К сожалению я мало, из тех, чьи портреты были размещены, запомнил… Но командира Ли-2 Червоненко Сергея Герасимовича запомнил хорошо. В то время ещё не было единого нагрудного знака «За безаварийный налёт часов», а были знаки за налёт тысяч километров. Так вот у многих, и у него тоже, вдоль лацкана пиджака был целый ряд таких и других знаков. Кстати, позже, когда он уже работал инструктором тренажёра, а я стал пилотом-инструктором вертолёта, и общественным инспектором, он вручил (передал) мне свой нагрудный знак «Общественный инспектор» (Удостоверение у меня было, а знака не было).
И так, вернёмся в Клуб. Там проводили разборы отряда, учёбу и торжественные мероприятия к различным праздникам и датам, танцы. Обязательно Новогодняя ёлка и праздники для детей и взрослых. Кстати, я даже был Дедом Морозом в полном соответствующем облачении. Был однажды курьёз. Когда снял правую варежку, то на правой руке Таня Иванникова увидела кольцо и спрашивает: «Дедушка, а кто Ваша жена?». Пришлось как то изворачиваться…
У меня сохранилось два фильма. На одном командир Нижне-Колымского ОАО Седляревич Владимир Алексеевич сначала зачитывает доклад, потом вручает Грамоты… Другой фильм о том как вручали пенсионное удостоверение старшему бортмеханику Полющенко Николаю Михайловичу. Он, работал ещё в далёком 1952 году в а/п Апапельхин (Певек) инженером. Эти фильмы конечно не очень хорошего качества, но в них запечатлена и та атмосфера и люди, с которыми мне в то время пришлось работать. Это: командир отряда Вепрев Лев Афанасьевич, зам. КЛО Каминский, который, кстати, летал и на вертолёте Ми-4, командиры самолётов Захаров Борис, Борташевич Эдик, Гродский Костя, Шпеер Евгений, бортмеханик Коровин Виктор, ст. бортрадист Медведев Валентин; Капустина Валентина, Ракова Ленина Викторовна и её муж Семён Семёнович и другие.
В клубе регулярно показывали кино и были занятия художественной самодеятельности. Мне это дело было по душе, т.к. увлечён им был ещё с детского сада. Участвовал, практически во всех жанрах… В 1964 году при мне первый концерт был приурочен к очередной годовщине Октябрьской революции. Этот праздник хорошо помнят ветераны. Традиционное шествие по посёлку с портретами руководителей страны, транспарантами. Торжественное собрание с докладом, вручением Благодарностей, Грамот, ценных подарков, а также концерт художественной самодеятельности. Завклубом тогда была Олейникова Л.С.
Ниже на фото клуб аэропорта. Сзади ещё нет новых высотных домов.
Естественно, мы ходили и в районный дом культуры РДК в кино и на танцы. Завклубом РДК в то время была жена командира самолёта Ан-2 Бердичевского Анатолия. Кстати, они оба не плохо играли на аккордеоне. В экипаже Бердичевского летала вторым пилотом и наша известная позже «Полярная чайка», а тогда просто Люба Васягина.
Кинотеатр «АРКТИКА» построили позже и, естественно, в него стали ходить чаще, чем в другие. Он более современный. Помню, приезжали артисты из Москвы. В основном показывали свои сборные ролики из фильмов, где снимались. Но, и это было самое интересное и смешное, совсем с другими словами в песнях и в монологах… Потом немного выступали сами с воспоминаниями. Больше всех запомнился неповторимый Николай Крючков!
Вот там то, в клубе я и встретил свою будущую жену... Впервые выступал перед полным залом, волновался, но всё прошло хорошо, хлопали и не только ушами (шучу). Читал рассказ «СУДЬБА» о любви, специально не называя автора ни в начале, ни в конце. Как бы от себя, от первого лица. После концерта, там же в клубе ко мне подошла довольно симпатичная, нет - КРАСИВАЯ девушка и как то застенчиво спросила: «Это Вы про себя рассказывали?». Признаюсь, мне было приятно услышать такой отзыв. Сейчас уже не помню, что я ей ответил, что то уклончиво, ни да, ни нет. А Вам скажу, что этот рассказ Снегирёва я увидел в каком то сборнике. Он мне понравился, и я его выучил.
И так, это было к 7 ноября, а 31 декабря там же в Черском меня приглашают встретить Новый год в уже знакомую мне компанию, где жили на улице Кирова в 2-х этажном доме Руководитель полётов аэропорта Дебелый Виталий с женой Галей, работницей госбанка и маленькой дочкой Ирой.
Так получилось, что именно в этот день я был дежурным по гарнизону и сидел на телефоне в кабинете руководителя. За 15 минут до боя курантов он приходит и отпускает меня встретить Новый год. Посёлок небольшой, через пару минут я уже был на месте, разделся, вошёл в комнату, где уже все сидели за накрытым длинным столом от окна к двери. Со стороны двери оставался один свободный стул. Я сел, со всеми поздоровался, повернул голову направо и …. увидел рядом ту молодую и необычайно красивую девушку, которая подходила ко мне после концерта. Она посмотрела на меня… Между нами пробежала искра… Не буду рассказывать, что было дальше… Короче. Ровно через 3 месяца, 1-го апреля 1965 года она приходит к себе на работу в сбербанк, где работали, кстати, одни женщины и объявляет всем, что выходит замуж! Естественно, ей никто не верит – «1-й апрель ни кому не верь!». Тем не менее, 3-го апреля в местном ЗАГСе мы получили «Свидетельство о браке». Она приехала в Черский по распределению после окончания Иркутского финансового учебного заведения. Жилья не было. Её «приютила» кассир банка Иванникова Клавдия Фёдоровна, жена Михаила Никитича, инженера ЛЭРМ (с 1967-АТБ). Приняли как дочку, хотя у самих было двое детей: сын Валера и дочь Таня. (Кстати, дружим и сейчас).
Зимой 1965 года ей выделили комнату на первом этаже в новом доме Колымстроя. Трактором на больших санях привезли самое необходимое: койку, стол, тумбочку, стул и больничную кушетку…
Со временем у нас сначала появился мальчик, потом девочка. Потом у каждого из них образовалась своя семья и у каждого тоже по мальчику и по девочке. Потом мы дожили и до Золотой свадьбы… Вот Вам и СУДЬБА! Ну ладно, это я отвлёкся на личные воспоминания…
В этот колымстроевский дом к жене я официально не переселялся, ходил «в гости», надеясь получить жильё от авиаотряда.

Продолжение следует

https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151432226549802


О Черском с 1964 года.
(часть 3-я)
https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151449107378218

Пошёл к командиру отряда Кузьмину В.И. и говорю, что вот мол женился, нужно жильё… Отвлекусь и скажу, что в то время с жильём было очень сложно, жили скученно…
Ниже на фото Кузьмин В.И. у входа в авиаотряд. Справа нач. ПО Воротовова.
Командир, стоял у своего стола и разбирал какие-то бумаги в сейфе. Он, казалось, внимательно выслушал мою просьбу, добродушно улыбнулся, поздравил за руку, пожелал долгой и счастливой жизни и сказал, что он не занимается предоставлением жилья, надо обратиться в профсоюз. На этом моя аудиенция с ним закончилась. Я не знал, что он уже готовился покинуть этот пост и уехать снова к себе в Якутск с переучиванием на Ан-24 и Ан-12.
Тем не менее, в скорости нам выделили комнату в доме, о котором можно только мечтать. Могу только предположить, что он мог позвонить в профсоюз и просто поинтересоваться о положении дел с жильём и проинформировать о моей просьбе… (хочется так думать).
К нашей радости нам выделили комнату в одном из лучших домов, построенном совсем недавно, в 1962 году, который, как ни странно, но выдержал все испытания, которые выпали на долю Черского в 90-е годы. У этого дома при мне было два адреса. Сначала ул. Кирова, потом Бурнашова. Внизу 4 квартиры и на верху – 4. Всего было 8 квартир.
Естественно, когда мы туда въехали, интересно было его осмотреть. Так вот, видимая на фото с этой стороны пристройка изначально была предназначена и построена для туалета на два очка. Но как туалет она так и не использовалась. Я заходил туда, было чистенько и дерево ещё не потеряло своей свежести. Потом, буквально через год-два там обустроили жильё. И в доме стало 9 квартир. Сохранились конверты от июля 1966 года: ул. Кирова, 16, кв. 8. И за ноябрь 1968г: Бурнашова, 7, кв. 7. Сейчас, видимо, другой адрес…
Жили все дружно и двери были открыты. На втором этаже из общей кухни каждой квартиры можно выйти на балкон. Мой сосед, пилот Ли-2 Валентин Осокин, мастер на все руки, закрыл его со всех сторон, приспособив иллюминаторы от списанных самолётов. Это «кладбище» самолётов находилось на другом берегу Пантелеихи. Его видно и на снимках из космоса… Лицевая центральная часть, теперь уже лоджии, в хорошую погоду опускалась вниз, а верхняя – поднималась вверх. Слева и справа были столы. И ещё Валентин протянул капроновую верёвку на роликах от балкона до уличного столба. Очень удобно развешивать бельё. Кроме этого он приспособил и слив воды. Летом она шла по шлангу от балкона вдоль стены и в сторону от дома в канаву, чуть прикрыв землёй. А зимой по длинной алюминиевой трубке от балкона. Помню, в морозы нарастала большая горка. На кухне изначально при постройке дома была установлена на ножках чугунная печь на две конфорки. Но я не помню, чтобы её топили. Возможно, когда разморозили в 90-х годах посёлок, она пригодилась. А тогда она у нас была покрыта обычной клеёнкой и на ней, как на столе стояли обычные керосинки, вполне справлялись.
Для любознательных поведаю, что при капитальном строительстве первых домов авиагородка Нижние Кресты пытались использовать для печей кирпич из местной красной глины. О наличии в Крестах этой глины писал в своей книге ещё Фердинанд Врангель, побывавший в этих краях в 1820-1823 годах.
А вот что я нашёл в архиве Полярной авиации.
«Годовой отчёт по капиталовложениям Чукотской АГ (за 1950 год).
Л. 6. Построено здание кирпичного завода в Крестах Колымских с его высокой стоимостью 51 тыс. рублей с выпуском кирпича в год до 10.000 штук (при чём, выпускаемый кирпич очень плохого качества). Построенные из этого кирпича печи в конце 1949г. к октябрю 1950-го года развалились на почве перегара и требуют перекладки с полной заменой кирпича.
Со своей стороны рекомендуем запретить производство местного кирпича, т.к. завозной по стоимости не дороже, а по сроку службы имеет 10-кратное преимущество».
… Ещё одно положительное отличие 2-х квартир, нашей и напротив. В них было не по 3 кладовки (на каждую комнату), а по 4. У нас одна была приспособлена под туалетную комнату. Справа в уголке фирменный умывальник с самолёта Ли-2. Напротив двери, приспособили под ванну половинку разрезанной вдоль двухсотлитровой бочки. На острые края обреза подошёл обычный шланг, разрезанный вдоль. Справа между умывальником и «ванной» было сидение с откидной крышкой и ведром, догадаетесь для чего…
А сразу при входе в квартиру стояли три 300-литровые бочки (на каждую семью по бочке), покрашенные краской от ржавчины внутри и снаружи. Регулярно, как по расписанию к дому подъезжала автомашина-бочка с водой. Все соседи выходили с вёдрами и таскали воду в свои бочки. Наш сосед Валентин Осокин и здесь придумал «ноу-хау». Опускал насос сверху в бак автомашины и по шлангу вода быстро наполняла наши бочки.
Далее. Если, говорили, что на первом этаже было прохладно, то у нас было очень тепло. Никто из соседей не вставлял вторые рамы. Они находились в рядом стоящем сарае, который тоже, сохранился. Нам дали комнату справа от входа в квартиру. До нас там жил командир самолёта Ли-2 Карасёв. Жена уже уехала, он готовился к отъезду на материк, жил в гостинице. А мы начали обустраивать жильё. К этому времени в Колымторг централизованным порядком кораблями на Зелёный Мыс стали завозить мебель. Был и большой мебельный магазин. Естественно, мы купили шкаф, раскладной диван, сервант… Я, летая в командировке в Иннахе с КВС Тельновым Виктором купил там отличный холодильник «ОКА» и когда возвращались на базу, привёз его в Черский на Ми-4. Работал он отлично и после моего отъезда. Комната была уютная. Сейчас редко, но иногда просматриваю свои первые киноролики тех времён. С соседями жили очень дружно. В большой комнате (вход с кухни) жила семья пилота Ли-2 Валентина Осокина. Его жена Таня работала фельдшером в нашей санчасти (в профилактории). Две дочки Лариса и Лена учились в школе.
В средней комнате сначала жил командир Ан-2 (забыл фамилию. Макарцев?), но не долго, поэтому хорошо и не запомнил. А потом стали жить Христачёвы. Вася был отличным штурманом, а Галя работала в больнице. Очень хорошие воспоминания… Потом Христачёвы уехали к себе на Украину и мы переписывались. Теперь Осокины заняли две комнаты, но поменьше, а мы перешли в большую. Ниже фото двух пар: слева Осокины, а справа Миловановы в 1960-х.
Выйдем на балкон и посмотрим, что перед нами открывается. Сейчас (сужу по фото из интернета) перед окнами стоит громада современного здания, в котором уже после меня был детский сад, музей и ещё что-то. А тогда был отличный вид вдаль на аэропорт и до горизонта. (заключительное фото этого раздела). Рядом стояло здание, жилой дом с удивительной судьбой. Его почему-то старожилы называли комендатурой. В нём жил, и я лично его неоднократно видел, участник спасения челюскинцев дед Кривдун. Об этом я попробую рассказать в следующий раз. Далее на снимке за этим домом стоит клуб аэропорта. О нём я уже говорил выше.
После моего трудного перевода в Москву в начале 1977 года нашу комнату, а затем и всю квартиру (Осокины тоже уехали) заняла семья КВС Ми-8 Черных.
А кто же были нашими соседями по дому в других квартирах? К сожалению, всех и не вспомню. С постройкой новых 4-х этажных кирпичных домов, кто-то переезжал туда, а в освободившиеся въезжали новые соседи. Внизу, под нами, одно время до переезда в новый дом жила Люба Васягина. После одного случая, она стала называть меня своим спасителем…
На верху в соседней квартире одно время жила семья Петра Осокина (однофамилец Валентина Осокина). Кстати, в Полярной авиации в своё время, ещё в 1955 году он переучился в первой группе на вертолёт Ми-4. Но потом перешёл на самолёт. Говорил, что не понравилось. Как было на самом деле, трудно сказать… В той же квартире жил с женой (она была учительницей в школе) штурман Таскин Юрия П. В квартире напротив жил с семьёй бортмеханик вертолёта Яшков Николай. Я с ним работал для одной экспедиции в отрыве от базы когда он был ещё техником на Ми-4, потом стал бортмехаником Ми-4. Вместе переучивались в 1970 году в Кременчуге на Ми-8. В другой квартире одно время, до переезда в новый дом, жила семья командира вертолётной эскадрильи Рудакова Алексея Александровича. Его супруга Надежда работала секретарём командира отряда на втором этаже уже нового здания, где АДП. Оба сына стали тоже, как и отец вертолётчиками … В той же квартире жил КВС Ил-14 Рейхман Борис с женой. Там же жил одно время и командир вертолёта Охрименко Виктор.
Вот, вспоминая, этот дом и людей, что в нём жили, невольно, будто снова оказываешься там…
Выйдем из дома и пройдёмся по улице Бурнашова до ул. Маяковского…
Но это уже в следующий раз.


Спасибо. Памятный снимок не ранее 1969 года. Сужу по тому, что первый кирпичный 3-х этажный дом был принят в конце 1969 года.
Л. 37. Акт. 6.11.1969. приёмки в эксплуатацию государственной
приёмной комиссией законченного строительного объекта: 32-х кВ жилого дома №1
ПУГА в п. Черский ЯАССР (по ул Кирова д. 24). … осуществлялось
… подрядчиком СМУ 2 «Колымстрой» треста «Арктикстрой» ММФ. … Все работы выполнены
с оценкой «хорошо». Полная сметная стоимость в ценах 1955г с применением
индекса с 1.1.69 = 534 т.р.

https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151449107378218


Полёты по санитарным заданиям
За 13 лет работы в Арктике выполнялись работы для многочисленных организаций. Особую роль и память оставили полёты по санитарным заданиям. Они, как правило, всегда были неожиданными, срочными и в большинстве случаев связаны с определёнными сложностями. Это и плохая погода, ночь, поиск, уже отработанное допустимое полётное время, максимальное расстояние, требуемое дополнительной заправки и прочее. Отдельные санзадания запомнились особо.
Много приходилось работать с Тикси. Там свои особенности. На ЮГ – горы, на СЕВЕР – море. И расстояния почти везде большие. Кроме того, Тикси расположен севернее Черского. А это значит, что в декабре там сплошная ночь, не то, что в Черском – какое-никакое, а светлое время есть. Достаточно сказать, что в декабре 1975 года мне продлили месячную санитарную норму до 100 часов. Из них ночью я налетал 98 часов. В следующем 1976 году тоже в Тикси в декабре полностью вылетал саннорму 80 часов. И все 80 – ночью.
Было это 3 декабря 1975. Вертолёт МИ-8 №25724. (2 пилот Ремез, б/м Гаркуша) Отработали с Тикси для разных организаций. Возвращаемся на эшелоне. По прилёту налёт будет примерно 6 часов. Вдруг диспетчер сообщает, что поступило срочное санзадание на полярную станцию Кигилях. Это на острове Бол. Ляховский, напрямую от Тикси морем 410 км. Туда-обратно ещё не менее 4 часов лёта. Посоветовался с экипажем, если разрешат, полетим? Все согласны. Докладываю диспетчеру, что экипаж может выполнить это задание, но нужно официальное разрешение командования на продление суточной санитарной нормы с записью в Полётное задание или с приложением радиограммы. Оказывается, командир Колымо-Индигирского ОАО П.С. Перин сейчас находится в Тикси. С борта, на всякий случай, даю команду, чтобы подготовили топливозаправщик, прогноз погоды по маршруту и по пункту посадки, а также запросили Кигилях на открытие вахты, т.е. работу радиостанции. Кстати, много работая в этом районе, у меня уже были в своём блокноте переписаны частоты, позывные и регламент работы всех полярных станций, работающих в то время на Новосибирских островах. А в те годы там работали 6 полярных станций: Жохово, Котельный (плюс рядом аэродром Темп), Санникова, Бунге, Шалаурово, Кигилях, недалеко Святой Нос. Когда-то была станция и на о. Генриетты, но сейчас она на консервации.
… Пока заправляли вертолёт, я на машине РП подъехал с Заданием на полёт в столовую, где в этот момент находился Перин. Он уже знал об этой заявке. Посмотрел на меня оценивающе и только спросил «все в экипаже готовы?». На обратной стороне написал: «Разрешаю продление саннормы для выполнения срочного санзадания. Перин». Вот теперь всё в порядке. На той же машине обратно на аэродром. Приняли решение и в полёт. Набрали эшелон 2400, чтобы лучше принимать сигналы приводных радиостанций. От Тикси контроль по направлению. Под нами только лёд. Несколько раз запросили пеленг, подобрали точно курс. Далее, справа на траверзе Нижне-Янск – контроль по дальности. Справа впереди будет полярная станция Святой Нос (рядом высотка 400 м.) а впереди сам Кигилях. Все привода работают устойчиво. Подходим, снижаемся. Нас уже поджидают. Зажгли ведро с соляркой и тряпками. Это ориентир для нашего приземления. На прямой включили фары. Стоянка в таких случаях минимальная, без выключения двигателей. Сели. Больного несут на носилках. Значит, действительно тяжёлый случай. Всё. Взлетаем, набираем эшелон и в Тикси. В ясную погоду ночью огни прожекторов и других огней Тикси видны за 150-200 км. В таких случаях испытываешь удовольствие, уверенность и не чувствуешь усталости. Заходим на посадку у крестовины, напротив рулёжки. Заруливаем на ночную стоянку, выключаем. Санитарная машина наготове. Винты остановились. Полёт закончен. Сегодня налёт составил 10 часов 35 минут. Едем в столовую. Есть что-то не очень хочется. Теперь скорее в гостиницу, умыться и в люлю. Вот только теперь чувствуешь, что устал. А утром снова в полёт. Хотя какое утро – всё сплошная ночь. Контроль только по часам.

Во второй половине января 1976 года из Черского в п. Андрюшкино для Строительного Управления был массовый завоз стройматериалов на вертолёте МИ-8. Это от Черского 280 км. (на середине маршрута между Черским и Чокурдахом). Туда-обратно 560 км. – без дополнительного бака хватает впритык, с запасом на 30 минут. Вообще-то в полярке всегда считалось, что горючее это не перегрузка. Но эти рейсы с максимальной загрузкой по какой то причине были «выторгованы» командованием авиапредприятия у СУ, дабы составить конкуренцию ИЛ-14 и заработать для предприятия больше денег (час полёта на МИ-8 для заказчика дороже, чем на ИЛ-14). Кроме того Ил-14 очень нужен на ледовой разведке, а ресурс их уже подходит к концу…
Забегая вперёд, скажу, что я на общеотрядном разборе поднимал вопрос о перегрузке на этих рейсах, и в конечном счёте о безопасности полётов в этих условиях. Тонкость в том, что расчёт максимальной загрузки для отдела перевозок был дан по вертолёту, имеющему наименьший вес конструкции, а фактически летали и другие вертолёты, более тяжёлые…
И так, один экипаж с утра выполнял два рейса по светлому времени, потом на том же вертолёте его сменял другой, и тоже 2 рейса, но уже чистой ночью. Мне выпала вторая смена.
И вот, 27 января, не успел я ещё собраться в полёт, как ко мне домой приходит командир эскадрильи Рудаков Алексей Александрович и говорит, что поступило срочное санзадание. Надо найти стадо № 1 (оно где то за Анрюшкино ещё примерно 100 км. дальше на запад), взять там роженицу и привезти в Черский (районную больницу). Выделен и готовится другой вертолёт №22538 с дополнительной бочкой. Весь экипаж уже оповещён: 2 пилот Сикерин А.М., б/м Яшков Н.Н., добавлен штурман Алтунин В.В. Полетит врач. Ещё КЭ добавил, что дополнительно дали ПАР-8 (парашютная авиационная ракета). Коротко проинструктировал, как её применить при заходе на посадку ночью.
Так, всё ясно, задание получено, мысль как молния. Поиск, найдём сразу или будем искать и сколько? Звоню из дома в АДП и даю команду, чтобы ставили второй дополнительный бак. У нас это уже практиковалось. Иду на вылет, а голова работает. Погода вроде хорошая, морозная, снега и сильного ветра нет. Это уже хорошо. Где находится стадо? Я в том районе много летал на МИ-4 и знаю, что там начинается и лес и предгорье хребта Улахан-Сис с высотой более 700 метров. Будет ли достаточно места для безопасной посадки? Будет ли снежный вихрь или нет? Как всё-таки пользоваться этой парашютной ракетой? Сработает ли она, и успеем ли сделать заход и сесть пока она, спускаясь, освещает местность? По-моему, из наших никто никогда не использовал её. Мне приходилось уже садиться ночью при луне только с фарой, но там была уверенность, что внизу голая тундра или открытый лёд. А здесь неизвестность…
Долетели до Андрюшкино. Там грунтовый аэродром для ИЛ-14, привод и диспетчер (он же начальник площадки) работают по заказу только в период полётов (площадка МВЛ). Вертолёты обычно садятся поближе к домику начальника площадки. Выходим, нас встречают и проводят в домик диспетчера, где уже собрались все, кто мог бы помочь нам найти стадо. Мне говорят, вот проводник, он приехал из того места на упряжке, полетит с вами на вертолёте и покажет. Но я, уже не первый раз выполняя подобные полёты, по опыту знаю, что на земле эти проводники отлично разбираются и в карте и в ориентировке, а в воздухе, на высоте иногда теряются, видится всё по другому. А потом ещё ночь, следов движения стада или нарт не видно. Поэтому я начинаю с расспросов. На чём приехал, на собаках или на оленях? Сколько ехал по времени? Уже примерно можно определить расстояние. Далее. Как полетим, горы справа, или слева? Справа. Ясно, левее начинается редколесье переходящее в лес. Но есть характерные по форме озёра, а кое-какие на крупно масштабной карте имеют и названия. Спрашиваю и показываю на карте, где находится стадо относительно этих озёр. Кстати, у меня всегда с собой была личная карта, на которой я отмечал все встречавшиеся в полётах и не указанные на карте характерные ориентиры: одинокие избушки, рыбалки, корали и пр. И так, проводник уверенно показывает место. Всё ясно, молодец, поехали. Затратили всего 5 минут, а какая уверенность появилась. Штурман быстро проложил на карте линию и снял курс, хотя я уже примерно определил и курс и расстояние, от 90 до 100 км. Две фаланги указательного пальца равны 6 см. – это моя линейка.
Набираем высоту метров 600. Облачности нет, мороз минус двадцать градусов, можно лететь спокойно. Потом все потянулись вперёд всматриваясь в даль. Зная, как далеко слышен звук вертолёта выпускаю фары и включаю их ненадолго, как бы даю сигнал. Через какое-то время прямо по курсу вдалеке поднимается ракета. Ну, молодцы! Можно снижаться. Доложили по рации диспетчеру в Андрюшкино: «точку наблюдаем, приступили к снижению». А сам думаю про возможный снежный вихрь. Сколько аварий и поломок из-за него случалось даже с опытными пилотами, сколько людей погибло… Подходим ближе, ещё одна ракета хорошо освещает местность. По её падению определил, что ветра нет. Промелькнула мысль, хватит ракет, а то в лопасти попадешь. И вдруг замечаю на свободном месте ровный, плотно утоптанный стадом оленей круг – место для посадки вертолёта. Молодцы, подготовились! Само стадо тоже увидели в стороне впереди справа на безопасном расстоянии. Решил садиться сходу, с прямой. О решении сообщил экипажу и в эфир. Скорость при подходе уже погасил. Включил фары и спокойно сел. Про парашютную ракету никто и не вспомнил. Выключать двигатели не стали, роженицу уже подносили. Простояли не больше трёх минут. Взлетели, плавненько (всё таки на борту больная) набрали 1200 метров и прямым курсом в Черский. Теперь пусть поработает 2 пилот Саша Сикерин. При пролёте Андрюшкино сообщили, что всё в порядке, следуем в Черский, и расчётное время прибытия. А там уже встречала санитарная машина.
Вот и всё. Задание выполнено. Сегодня уже стройматериалы в Андрюшкино не повезём.
Потом про этот санрейс было написано в местной газете «Колымская правда» и выражена благодарность экипажу. А роженица благополучно разродилась, но кого родила и как назвали я уже не помню.
Это только один из санитарных рейсов.

https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151383890735146


О Черском с 1964 года.

(часть 4-я)

https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151459414683690

И так, выйдем из дома и пройдёмся по улице Бурнашова до ул. Маяковского, которую много позже назвали в честь Таврата Николая Ивановича. Кстати, мы хорошо друг друга знали по работе. Он довольно часто летал с нами по стадам и на Ми-4 и на Ми-8 и был отличным штурманом. Да и жил на этой же улице Бурнашова в одноэтажном доме, примерно, напротив нашего. На этой стороне было несколько таких домов. Запомнилось, что в доме справа жил бортмеханик самолёта Пономаренко. Его впервые увидел в Москве. После училища я пришёл в Управление Полярной авиации на улицу Разина, дом 9 за направлением, а он ходил по коридору в ожидании какого-то документа. Запомнился тем, что был одет ещё в светло-серый форменный костюм. Тогда их уже донашивали (получается, что при мне в Полярной авиации носили форму трёх цветов: чёрную, светло-серую и синюю). На груди вдоль лацкана знаки за налёт. Высокий. Отличительная черта –лицо всё в морщинах. Когда уже приехал, то услышал в разговорах как его между собой называли – «гофра». Там в УПА, увидев нас (Виталий Дьяконов и я), сразу определил, что мы новенькие, впервые здесь, и сходу: «Вы кто?». Мы, как по команде: «Вертолётчики, после училища, получили направление в Нижние Кресты». Он: «Получать будете 500 рублей в месяц, работы много». Сказал, как отрезал и пошёл. Это первое с ним знакомство и впечатление. А в Крестах он держал поросёнка (не помню, одного или нет). Судя по фамилии, был с Украины и без свинины не мог обойтись.
Далее, на той же стороне, напротив нашего стояли ещё два таких же дома. Вход в каждый из них был с двух сторон, слева и справа. Видимо, на две квартиры. В то время в них жили известные и уважаемые люди. Таврат Н.И. родом из чукотского селения Колымское, Серкин Пётр Алексеевич, оба в то время в районе были довольно крупными и уважаемыми руководителями. В какой то из этих домов я зашёл по совету знакомых со шкуркой белого песца, которую приобрёл, работая на Новосибирских островах. Она была ещё «сырая», надо было выделать. Вот там мне пожилая местная женщина и выделала её очень хорошо.
Следом за нашим домом, после сараев, стоял такой же дом. Но его почему-то называли колымстроевским. Если не изменяет память, в нём жил Леонид Свистёлин. Мы с ним вместе выступали в сборных концертах художественной самодеятельности. У меня даже сохранилась Программа заключительного концерта московского фестиваля, куда нас отобрали в результате конкурса после выступлений всех коллективов Полярного управления. Ниже на фото этой программки я отметил звёздочкой наших, в том числе и Свистёлина. Он, конечно, МАСТЕР! В связи с этим событием невольно вспомнились и некоторые подробности это времени. В начале был фестиваль в Черском всех полярных аэропортов от Хатанги до Шмидта. Это было в середине февраля 1967 года (точное число не помню). Сохранилась и эмблема, сделанная нашими умельцами, которая крепилась на груди участника. По результатам отбора комиссией, приехавшей из Москвы, я не вошёл в число претендентов, которые должны ехать в Москву. Хотя на разборе председатель и похвалил мой номер, но отметил, что у меня не очень хорошая дикция, не пройдёт. На следующий день я получаю телеграмму из Москвы о том что у меня родился сын. Я с этой телеграммой и с волнением подхожу к организаторам и прошу меня включить. Мне идут на встречу. Я прилетаю в Москву домой (остальным была предоставлена гостиница), жена с сыном уже выписаны из роддома и вижу своё первое чадо. Он спал на подушке, аккуратно «упакованный» в пелёнку. Смотрю на него, а жена – на меня, какая у меня реакция… Я вижу, чистенький, ухоженный и симпатичный, что и высказал. Повернулся к жене, обнял, поцеловал, сказал спасибо… Ну, а потом выступал в сводном концерте.
Далее слева шёл магазин №7. Изначально он был поменьше и вход в него был с другой стороны, с улицы Кирова. Запомнились первые посещения в него. Особенно разнообразие консервных банок: мясных и рыбных. Я даже в Москве такого не видел.
Далее за магазином шло небольшое белое одноэтажное здание с плоской крышей. Там какое-то время размещался 248 лётный отряд с тренажёром. Потом, с постройкой рядом со старым нового здания КДП, сюда перешли многие авиационные службы. Хотелось напомнить, что впервые о постройке в Черском нового здания КДП в документах Управлении Полярной авиации отмечалось ещё в 1967 году. А само строительство шло с 1970 по 1973.
Далее, перед выходом на улицу Маяковского (потом Таврата) слева стоял гараж-пожарка, на фасаде сверху была и дата его постройки. Но какая, точно не помню, а на фото не разберу. Похоже на 1954 год.
Вот мы с Вами и прогулялись по Черскому второй половины 1960-х годов…
В следующий раз я попробую рассказать кое-что о Деде Кривдуне…
До встречи!

https://ok.ru/profile/492014667818/statuses/151459414683690