Ребята, привет. Я понимаю, что всем в общем-то похуй, но я жив и здоров. И даже иногда бываю в интернетах.
Совершенно случайно никого тут не осталось из славного города Казани? Собираемся туда на ноябрьских праздниках. В принципе все вопросы с маршрутом, квартирой и местами для еды/бухла/развлечений решены, но вот так, если кто-нибудь из Казани напишет в личку, можно будет встретиться, выпить и обменяться культурным наследием наших пиздатых городов.

На день рождения мне подарили:

Друзья - бабло
Коллеги - бабло
Папа - бабло
Ребенок - деревянную табуретку
Девушка - секс и покерный "чемоданчик"
Мама - Родительский поцелуй, белую маечку-"борцовку" и туалетную воду имени Дмитрия Николаевича Билана.

Внимание, вопрос.

?!!!

Я вообще никогда не пишу на подобные злободневные темы исключительно по морально-этическим принципам. Но тут уж придется написать. Потому что я работаю именно на этом самом предприятии, которое в конце прошлого года как раз выполняло капитальный ремонт именно ЭТОГО САМОГО самолета. Последний перед падением ремонт польского борта №1.
Очень жалко всех погибших людей, и ехидные шуточки по поводу невезучести поляков под Смоленском со времен Ивана Грозного тут конечно совершенно неуместны.
Также хочу добавить, как человек видивший этот самолет перед полетом лично - машина была в идеальном состоянии. Все контрольные проверки систем и тесты проходились добрососвестно, без дополнительных частных "денежных вливаний" кому надо и не надо. Да и вообще, к этому самолету было повышенное внимание и руководства и заказчиков. Так что ручаюсь - мы сделали все как надо.

Нифига се, как я оказывается раньше мог!



Сейчас я, конечно, так уже не раскорячусь... Возраст, знаете ли.

Когда ты наступил в лужу и промочил все ноги, скорее всего уже вечером ты засопливишь и станешь объектом всеобщей заботы и теплоты. Тебе будут приносить чай с малиновым вареньем, грелки, горчичники. Пичкать таблетками и сочувствующе качать головой. Друг подбодрит тебя, родители достанут новомодное эффективное средство. Все постараются скрасить твоё жалкое существование. Только потому, что теперь ты более слаб. Ты не можешь отжаться от пола. Ты не можешь говорить из-за отекшего горла. Ты раб своей двухнедельной ущербности. Но обращаются с тобой, как с королем.
Если тромб в голове или отсутствуют две трети желудка, то тебя и вовсе могут причислить к лику святых. У окружающих желудок полнее полного, они по сравнению с тобой – настоящие счастливчики. И испытывают из-за этого чувство вины. Забота о ближнем это самое меньшее, чем они могут расплатиться за своё относительное счастье.
И совсем другое дело, если у тебя больная голова. Не из-за давления, или лишней рюмки водки на празднике. А больные мысли, больные понятия. Ты болен на голову, парень.
Твоя слабость моментально становится объектом насмешек или поводом для того, чтобы не пригласить тебя на именины, профессиональный праздник или даже похороны двоюродной бабушки. У всех окружающих с головой(и с мыслями в ней) дела обстоят гораздо лучше чем у тебя. Но, заметьте, никакого чувства вины. Потому что голова – это совсем другое дело. Свою голову каждый воспринимает, как целиком собственную заслугу. Антресоль, заполняемая годами. Логические цепочки, принципы, мнения и суждения, бережно пылящиеся на полках. А ты? Что ты? Не сумел наполнить свои полки? Разорил уже накопленное?
К тебе испытывает интерес лишь психотерапевт. И то, не как к собеседнику, а как к предмету для новой научной статьи или диссертации. Почему ты не наполняешь свои полки? Почему ты пишешь хуйню в блоге? Почему?

Все часы перевели кстати на летнее время? Никто не проебался? Ну и молодцы.
А я вот не переводил, потому что теперь вся Самарская облать будет жить и трудиться по московскому времени.
Одному телефону моему похуй - он перевёл. Ну видимо стойкая ненависть у него к москалям.
Так что на работу в понедельник я по традиции опоздал. Вот они, блять, - грабли автоматизации.

Собственно в понедельник уезжаю в Ульяновск, в командировку. В связи с этим вопросы такие:
- обитают ли в Ульяновске лирушники/лирушницы? Если да, то какие спиртные напитки предпочитают?
- какие есть в Ульяновске нормальные гостинцы?
- че там есть интересного помимо двух мостов, на которых постоянно пробки?
- че вообще там делать по вечерам и куда стоит сходить?

как вам новый Фримэн? 7 часов назад выложили на ютубе. Основной очередной вопрос самого гениального наёбщика 2009 года звучит так - "Что бы вы могли дать людям прошлого, переместись вы на 1000 лет назад?"




У кого какие соображения?

Твоё дыхание на разгоряченном песке, заглушающее шум прибоя. Шум океана, разбивающего воду о скалы. И твои стоны, отпечатками ладоней осевшие на обои, твои крики из губ, оттенков переспелой вишни, от которых лица соседей приобретали схожий оттенок.
Пусть я оглохну от тебя, но Это - единственное, что я хочу слышать в Нашем мире.
И твоя стройная загорелая фигура вдалеке, сжавшаяся вмиг во вселенную, и распрямившись, вытянувшись в звонкую струну, устремляющаяся навстречу морской пучине, с пирса. Моё благоговение, мой страх и старание гнать от себя дурные мысли. Десять секунд. Тридцать. Минута. Вскакиваю. И мой страх взрывается одуряющим солнечным счастьем, от того, что прибой не успел смыть твои лукавые следы с тёмной полосы мокрого песка. И они уходят туда, за большой валун, за которым сидишь ты, улыбаешься, затаив дыхание, и ждёшь, когда я начну беспокоиться и нырять, глубже и глубже. Я подыгрываю тебе и ныряю. Вижу чистый песок и разноцветных рыб, улепётывающих в разные стороны. Последствия твоего прыжка. Я выплываю на поверхность и вижу тебя, стоящую на валуне, смеющуюся, показывающую на меня пальцем.
Пусть я ослепну от твоей улыбки, но Это – единственное, что я хотел бы видеть в Нашем мире. Пусть в последний раз. Но хоть раз.
Я говорю тебе об этом, о том, что происходит у меня внутри, а ты краснеешь и затыкаешь уши руками, улыбаешься и болтаешь головой из стороны в сторону. Потом начинаешь громко и монотонно говорить – А-а-а-а-а-а-а-а-а…. И медленно опускаешь руки. Я давно уже замолчал, но ты этого не слышишь.
А потом мы сидим, бултыхая ноги в воде, время от времени подпрыгивая от слишком уж сильной волны, я рассказываю тебе про звёзды, технику глубокого минета, особенности повадок пеликанов, про Кубу. А потом, по инерции, что-то про твои ресницы и глаза. Ты очень внимательная. Поэтому опять: - А-а-а-а-а-а… Я продолжаю говорить, улыбаюсь и смотрю в твои глаза. Ты жмуришься. А потом подглядываешь игриво. И хочешь закрыть лицо руками. Но тогда придётся отпустить уши. Не получается закрыть всё сразу, и ты утыкаешься носом в моё плечо.
Может быть ты боишься, что я скажу что-нибудь слишком важное, от которого будет так хорошо, что можно будет плюнуть на всё, на океан, на волны... Или думаешь, будто ещё не время.
Пусть я буду немой, но эти фразы – единственное, что я хотел бы прошептать в Нашем мире.
Я теряюсь в эпитетах по отношению к тебе. Хотя никогда не жаловался на скудность словарного запаса. Простыми словами не описать этот секс на линии прибоя, вместе с тобой и ещё тысячью волн. Когда-нибудь наши чувства и ощущения погрязнут в том, что называется Счастьем. Погрязнут и не смогут выбраться.
Пусть я умру, но ты – Это единственное, что мне нужно в Нашем мире.

Когда во мне проснулась тяга к изображательству (да, этот факт тоже имел место быть в моей биографии), изображать было собственно нечего. Максимум, на что хватало юного художника – двуногие кони в яблоках. В профиль.
Надо сказать, что всех их я называл пони. Потому что листки были маленькие, формата А4 и на полноценную лошадку изображение никак не дотягивало. Тогда я считал, что всё надо изображать в масштабе «один-к-одному», поэтому образ неизменно занимал весь лист. Дворцы, полевые пейзажи, самолёты я отвергал на своих полотнах, потому что объекты эти были обширны и велики. Запихивать их в столь малый листок я считал кощунственным.
Потом, правда, я склеил с десяток листов клеем для обоев и изобразил на плакате автомобиль. В натуральную величину. Однако даже в этот грандиозный проект я не помещался, как и не мог кататься на своих пони в яблоках. С тех пор я разочаровался в рисовании и увлекся лепкой. Выпросил десять коробок пластилина, смешал их в одну серо-бурую массу и вылепил двуногую собаку в профиль.
Когда мама не нашла пачку обойного клея в кладовке, а потом обнаружила гордо стоящую в центре зала (прямо на ковре) серую двуногую собаку, она отвела меня в художественную школу.
Там меня долго учили рисовать прямые линии без линейки. Почему у меня отбирают линейку, я совершенно не мог взять в толк. Это казалось мне совершенно нелогичным.
Зато все кривые выходили как по лекалу.
Убедившись, что рисунок – это не моё, преподаватель подвёл меня к ведру с глиной и сказал лепить. Я вылепил Посейдона-Властителя Морей. С трезубцем и рыбками, запутавшимися в развевающихся волосах. Позже он развалился во время обжига, трезубец превратился в что-то фаллическое, рыбки потерялись, а голова божества до сих пор используется мною в качестве пепельницы.
Хотя, художественную школу я всё-таки закончил, с отличием. Потом, правда, жизнь меня испортила и все последующие рисунки были вот в таком духе.
А потом и вовсе, вместо того чтобы рисовать хуёвые картины, я начал писать хуёвые стихи:

Исповедальня

Беззубый старец с раком простаты,
Высовывая из кельи руку с перстнем
В двадцать три карата,
Как у английских принцесс,
Называя меня то-ли сыном, то братом,
Говорит, будто кто-то повис на крестике,
А потом невзначай воскрес.

И что теперь, мол, не прелюбодействуй,
Иначе кто-то всё это взвесит,
Как торговка - мешок с картофелем,
И отправит тебя в какое-то опасное место,
В котором ликуют бесы
И сверкают древнегреческим профилем.

В исповедальне пахнет яблочной брагой,
Распятие пялится на меня с укоризной,
Осуждая отвагу, с которой я наступаю на грабли,
Достаю ножи, пистолеты и сабли,
А потом иду на поводу у своих капризов,
Швыряя в лики богов перчатки.
С вызовом.

Я сбиваюсь со счёта своих грехопадений,
Выхожу на улицу, вдыхаю придорожный дым,
Пограничник двух непримиримых мнений,
Но все же кем-то - беспочвенно любим.

Господа, а что это мы всё о плохом, да о плохом?
Тут возникло интересное обсуждение, у кого какая самая любимая порноактриса.

Вот, Vl ad le na например влюбилась в Abbie Cat. Посмотрите, какая миленькая:


Я по-старинке считаю что best of the best, конечно остается Ханна Хильтон:


А у вас какие предпочтения? В плане порноактрис?

записано, сохраняя авторскую стилистику, со слов очевидца этих событий, а именно - соседа из кв. №5, алкоголика дяди Миши

Геракл был очень сильный, но неуклюжий. И поэтому много пил. Сначала древние греки терпели его пьяные выходки, поскольку при его рождении какая-то сумасшедшая высказала мнение, что вот этот сопляк станет Героем. А будущих Героев, как известно, не наказывают. (Пособие по материнству, стр 12)
Но когда во время очередного дебоша этот бравый малый перепахал царское поле, засеянное качественной троянской коноплёй, а потом и весь дворец на радостях снёс к ебеням, греческий суд присяжных (самый гуманный суд в мире) объявил ему выговор с предупреждением и направил на воспитательные работы, которые и вошли в историю, как «Двенадцать подвигов Геракла».
Сперва начальник колонии Эврисфей направил его на обычное для такого рода задание: чистку Авгиевых конюшен, которые давно никто не чистил и поэтому они источали жуткую вонь на всю Элладу.
По пути Геракл встретил своего старого собутыльника - Немейского Льва и на радостях выпили они с ним по пять литров яблочной браги, что у мифологов и принято считать уже первым подвигом. Потом правда, Лев зажал бутылку портвейна и дорогой гость вынужден был его убить, потому как сам был человеком гостеприимным и ждал от других того же.
Напившись мутной коричневой жидкости, Герой в бессознательном состоянии добрёл до совхоза «Авгиевка» и, не сдержавшись, обоссал там всё. Наутро председатель совхоза Авгий обходил свои сельскохозяйственные постройки и был несказанно рад, тому, что хоть запах и стал ещё хуже, но от навоза не осталось и следа.
В награду за столь усердный труд Эврисфей направил Геракла в женскую колонию Амазонок, лечить сексуальные расстройства. Амазонки не видели тела мужского уже много лет, поэтому стали фригидными лесбиянками. Мужчина в этих делах был опытен, поэтому предварительно купил на вырученные деньги ящик «Советского Шампанского» и напоил дам, после чего склонил к групповому безудержному сексу. После этого Амазонки подобрели, превратились сплошь в нимфоманок и обещали Герою всяческую помощь в дальнейшем.
Потом пришлось ему утихомирить насильника, маньяка Лернейского Гидра-Семихуя, который ебал, всё что движется. Когда Геракл пришёл к нему и начал отрубать по очереди инструменты насилия, то вместо каждого из них вырастало по три новых. Поскольку Геракл махал мечом безудержно, то очень скоро Гидр превратился в мечту порнографа-любителя и юноша от такого зрелища просто охуел. Потом смекнул Герой, как ему с Гидром совладать. Свистнул он три раза, из кустов выбежали Амазонки, помнившие его неоценимую услугу, и затрахали Гидра до смерти.
Возвращаясь, прилёг герой отдохнуть на берегу Стимфалийского озера. Внезапно деревья зашуршали и в небо поднялись поднялись Стимфалийские голуби. Стоит заметить, что Стималийские голуби были птицами крупными и срали, как пингвины – обильно и метко. Испугавшись такого свалившегося на него счастья, Герой достал из-за пазухи Стечкина и перестрелял назойливых птиц.
Продолжая свой путь, Геракл не преминул заскочить ещё к одному своему другу-алкоголику, кентавру Фолу. Вот так-то! Геракл был компанейским парнем и «скемвыпить» были у него по всей Греции. Сидели они, пили водку, Герой зарубил мимоходом Эриманфского вепря на закуску. Потом водка кончилась, и Фол проболтался, будто есть у него в загашниках чудо-Чача, из старых носков и сахара-рафинада. Мол, сшибает насмерть. Откупорили они Чачу заветную, стали пить. Прибежало всё кентавриное семейство и стали буянить, что без них вскрыли. Недолго думая Геракл на буйную головушку застрелил всех и, нечаянно, Хирона – мудрого гонщика чудо-Чачи. Пригорюнился Герой, но ничего не поделаешь. С тех пор рецепт был безвозвратно утерян.
Надо сказать, что пока Герой пьянствовал и совершал подвиги, начальник колонии Эврисфей окончательно ебанулся на старости лет. Говорит: - Хочу зоопарк с диковинными зверюшками. А то, вон у начальника греческой таможни Ясона, яхта пятипалубная «Арго» и шуба из золотого руна, а у меня даже никакого чуда нет.
Не долго думая Геракл отправился в соседнюю деревню, и за бутыль самогона выменял у селян козу, пару кобыл, старого быка вместе со стадом тощих коров и слепого кобеля Трезора, разукрасил животных аэрозольными баллончиками и вывалял в перьях. Так в мифологии появились Керинейская Лань, Кони Диомеда, Критский Бык, Коровы Гериона и страж Ада, трёхногий пёс Цербер.
Пятнадцать суток исправительных работ тем временем прошли, и Эврисфей выпустил заключенного на волю, и даже, довольный тем, что Герой встал на путь исправления, подарил ему молодильных яблочек колумбийского наркобарона Гесперида, вырощенных на кокаиновых плантациях. Геракл яблоки не любил, поэтому не долго думая засунул их в самогонный аппарат, перегнал литр высококачественного яблочного сидра и выпил залпом. После этого в мозгу Героя что-то сдвинулось и он стал бегать по деревне с поднятыми вверх руками, и кричать, утверждая, будто держит на плечах небо. Неудивительно, что через некоторое время его забрали санитары, и там, в шестой палате, он и был причислен к сонму Олимпийских Богов.

Детка, есть ответ! :)




Когда бедняки голодают,
А богачи жируют,
Политики сменются,
Но этого они никогда не изменят
Детка, есть ответ,
Такой простой, что и не поверишь

Все, что нам надо - это....

Когда дуют ветра войны
И бушуют волны,
Не надо готовить себя к хорошим временам,
Потому что хорошие времена прошли
Детка, есть ответ,
Такой простой, что ты и не поверишь

Все, что нам нужно - это....

Это так легко увидеть
Если бы только они нас услышали...

Мы должны .... как можно быстрее
Мы должны .... и мужчина, и женщина
Мы должны .... снова и снова
Мы должны .... водку с лимоном

Когда мир устал
И хочет в кроватку,
Умирают все,
За исключением тех, кто уже мертв
Детка, есть ответ,
Такой простой, что ты и не поверишь

Все, что нам нужно...
Все, что нам нужно...
Все, что нам нужно...

Вчера вечером я стирал тёмные вещи. Сегодня по плану – белые и бежевые. С нежным отбеливателем. Завтра – шерстяные. С деликатным средством для бережной стирки.
Как стирать черно-белые?
Вчера – тёмные вещи. Вчера все строили планы. Списки. Алгоритмы. Учились на собственных ошибках. Я давно понял, что секс на кресле-качалке – неудачный опыт. И кровати от «IKEA» не такие уж крепкие. И что мебель стоит значительно дороже посуды.
Вчера мне было двадцать лет, и я удивился, как это мир может быть таким притягательным. Я понял, что в мире не бывает абсолютно прямых линий, идеальных кругов и совершенно одинаковых цветов. Я понял, что минет минету – рознь, и что даже форма и внешний вид женских половых губ могут серьёзно различаться. Вчера взошло солнце, и просыпание не было мучительным.
Вчера ты жила в неведении, щурилась от слишком яркого солнца. Массировала себе виски. Покупала откровенные вещи.
Женские и мужские ошибки в корне отличаются. И «учатся на своих ошибках» мужчины и женщины совершенно по-разному.
Если мужчина, к примеру, сделал себе пасту с соевым соусом, подсолнечным маслом, майонезом и кетчупом «Балтимор» - то это его ошибка. Больше такого не повторится.
Если мужчина заболел хламиридосперидозом, потому что трахался без презерватива, это не заставит его надеть презерватив. Потому что он вылечится и скажет себе, что теперь будет поддерживать интимные отношения только с порядочными девушками. Которым можно доверять. Которые… не совершали ошибок? Не учились на них?
Если девушка приготовила баранину с ананасами и выкинула всё это в ведро, то она подумает, что наверное баранину надо было по-другому замариновать, чтобы специфичный вкус больше сочетался с липким сладким ароматом ананаса.
Если девушку, выпившую 6 банок «Ягуара» дефлорировали где-то в кустах, возле фонтана «Осипенко», то «больше такого не повторится». Всё уже сделано. Путь пройдён. Выводы сделаны. Рвать больше нечего.
Сегодня – бежевые и белые.
Теперь ты меня знаешь.
Ты читаешь книгу какого-то известного британского сексопатолога. Он пишет: «Многим женщинам нравится, когда половой акт наступает неожиданно, без прелюдий и предупреждений. Это основано на резком выбросе особого вещества в кровь. Плюс – пробуждение подсознательного «животного» эго.»
А я пишу тебе утром, в восемь часов утра: «Сегодня вечером у нас будет секс. На той, повидавшей виды, тумбочке. У зеркала».
А у тебя полно работы. Отчёты, справки, списки. А в голове ты прокручиваешь эту тумбочку, с каждой царапиной. И зеркало со следами губной помады. И весь процесс в целом. Как это будет? Может быть, ты будешь лежать на тумбочке. Или я сяду на неё. Или… Или…
Британский сексопатолог бесспорно гениален. Но он не видел мою тумбочку у зеркала.
Когда ошибки и опыт отходят на второй план, человек получает редкую возможность чувствовать на интуитивном уровне тот опыт, ошибки от которого останутся в твоей памяти навсегда. Привнесут в твою умиротворенную, умудренную жизнь красок.
Либо свежие трюфели, либо никакие. Либо качественный секс, либо обойдёмся. Либо я расскажу тебе про звёзды, либо мы будем молчать. Либо я пишу для тебя, либо вообще не пишу.
А завтра – шерстяные вещи.

http://www.formspring.me/TooYoungToLove

Смерть бациллам! Мудрецы, хуле :)

Никогда не понимал в чем смысл именин. Но знающие люди объяснили мне, что тут что-то связано наполовину с библией, наполовину с языческими славянскими праздниками. У меня оба родителя атеисты и с язычеством тоже как-то не алё, но имя мне придумывали за 4 месяца до рождения, взяли книжку с именами и тыкнули наугад на странице "1 марта". Попали на "Порфирия". Я, услышав это, больно лягнулся ногой из утробы в знак протеста. Пришлось назвать Ильёй.

Помимо Ильёв поздравляю также Порфириев, Самуилов и Юлианов. Ура!

Я так тоже умею, ыыы. Ну не так круто конечно, но я скоро научусь.

Если ты идёшь по тропинке в какой-нибудь желтолистной осенней аллее, слушаешь в плеере какой-нибудь экстравагантный джаз, а навстречу тебе, к примеру, Дьявол… Это ведь не так страшно.
Нет, ну конечно, вздрагивает что-то внутри, когда смотришь на его красные, с огненным отливом, рога, на капельки слюны, падающей из его смердящей пасти, в которых отражается вся эта меланхоличная действительность. Но не очень уж страшно. Потому что это же его призвание – вселять ужас в сердца людей, привносить боль, хаос, разрушения и страдания. Он же Повелитель Тьмы и это – его работа. Потом он начинает своими руко-косами отрубать тебе конечности, бить тебя по лицу шипастой булавой, призывать Церберов, которые готовы растерзать тебя на много-много маленьких гениев. И, конечно, тебе немного больно и неуютно, но терпимо. Ведь это же всё же Дьявол, а не какой-нибудь гоп, стреляющий семки. Каждый его удар пронизан адской благодатью. Не так уж и страшно, не так уж и больно. Ничего удивительного в этом нет.
Или когда старая ослепшая акула-молот отъедает дайверу часть ноги – не так уж это и страшно. Так бывает. Акулы и дайверы, они же противостоящие элементы. В некотором роде. Каждый из них знает, что их может ожидать в пучине морской.
И когда танк стреляет по людям, что же тут может быть страшного? На то он и танк, чтобы стрелять снарядами и разрывать на клочья плоть кумулятивными зарядами. Не страшно.
И грязный бомж-наркоман, который живёт в подвале и колется героином в мышцы… Ну чтож тут необычного? Есть в нашем мире и такие социальные элементы. Хреново конечно, но вполне ожидаемо.
Так что же тогда действительно страшно? Я вам расскажу. Действительно страшно – это контрасты.
Вот к примеру вы просыпаетесь с утра от звона колокольчика, возле входной двери. Закутываетесь в халат, открываете, а там… Никого. Только плетёная корзиночка с милым-милым котеночком. Трёхцветным, несмышленым. Он вам настолько нравится, что вы тут же готовы дать ему молока и имя. Молоко – чтобы привязать, а имя – чтобы привязяться. И он счастлив, он прыгает за бантиком на ниточке, так смешно спит на спине, бесится по квартире, ловит мух своей маленькой, ещё без когтей, лапкой. А потом вы засыпаете вместе с вечерним любовным романом и Шкодой на груди. Так вы его назвали – Шкода. И он мнёт вашу грудь мягкими подушечками через плед. А потом, ночью, Шкода перегрызает вам сонную артерию, плед заливается розоватой, быстротекущей артериальной кровью, Шкода потихоньку выедает вашу печень, левую часть желудочка, предстательную железу. Потом подходит к миске, лакает молочко, оно смешивается с капельками крови, стекающей с его усов. Вот это, блядь, страшно.
Или когда есть друг, с которым вы дружите с двух лет. Вы вместе гуляли, в колясках, когда ещё не умели разговаривать. Потом вы вместе спиздили у родителей деньги и отравились жвачкой. Практически одновременно открыли для себя таинство мастурбации. Вы выручали друг друга деньгами, умели говорить на одном языке, читали альтернативную литературу, покупали машины, строили планы, трахали прекрасных умных женщин. Отдыхали вместе на Кубе, мутили неудачный бизнес, связанный с продажей швейной фурнитуры. Дышали одним воздухом. А потом – смена кадра, и ты бьёшь его по синеющему лицу, потому что он перебрал гердоса и впал в кому. И даже после этого ты больше его не видишь, потому что одной комы ему мало и он продолжает радоваться жизни вместе со своими новыми друзьями. Которые не читали, в отличие от тебя, Стивенсона в оригинале. Не были спокойными, когда вы вместе разбили мамину вазу из Шихонского хрусталя. Они никогда не были с ними вместе. И сейчас не вместе. И не будут вместе. И это тоже, блядь, страшно.
Или, когда ты познакомился с этой девочкой, похожей на ту актрису из одноименного фильма. И тебе захотелось во время первого же секса кончить в неё, чтобы появились дети, похожие на вас обоих. Это, черт возьми, так ценно. И у вас было всё, прогулки в холодном парке и костры, чтобы согреться. Бег навстречу друг другу с последующими объятиями и кружением её вокруг себя. Быстро-быстро. Ну как в таких добрых фильмах. И она умела смотреть своими очаровательными голубыми глазами на тебя, когда ты рассказываешь ей об очередной философской теории Сокольского или, например, про историю возникновения садомазахизма у средневековых всадников, у которых были шпоры с зубчатыми колёсиками. И девушка эта была фантастическим миксом красоты, ума и мудрости. Она умела придумывать новые смешные слова, и раскрывать смысл старых. И это было замечательно. «Сушилка» - машина, для приготовления суши. «Невзначай» - скромный чай, который предлагает добавить в себя ещё немного сахара. Вот лишь некоторые из её шедевров. А ещё вы писали друг другу письма, в которых удивительный искренний текст был приправлен изумительными бредовыми картинками и капелькой знакомой туалетной воды. Потому что вы оба хотели, чтобы каждый из вас улыбнулся.
А сейчас она отсасывает на чердаке, в окружении балок и пыльного голубиного помёта, тому самому твоему другу. За дозу белого. А после дела – улыбается. От счастья. Не переставая при этом быть ангелом. На контрасте. И это блядь, очень страшно.
На самом деле, это очень страшно, когда люди, которые были тебе когда-то дороги, становятся хуже. Когда у них всё плохо.