|
![]() .Автор ![]() Рядом. И всё же врозь Двое в тиши аллей. Время сочится сквозь Пальцы руки твоей. Ласка дождя во тьме, Мокрая нежность щёк… – Знаешь, я больше не… – Знаю… А я… Ещё… Оксана Картельян Елизавета Альбертовна чувствовала себя ужасно уже не первую неделю, не понимая, почему так уныло проходит жизнь, отчего вдруг захотелось подвести итоги, обратиться к почти стёртым из памяти событиям, совсем с иным настроением. Ей было не то, чтобы грустно или тревожно, нет, скорее одиноко и тоскливо, несмотря на то, что за мужем она жила как за каменной стеной, а умница дочка радовала достижениями и способностями, какими сама она не могла в этом возрасте похвастаться. Это была тоска по ускользающей молодости, досада на то, что жизнь так и не выполнила ни одного из радужных обещаний. Даже любовь и семейные отношения отчего-то превратились в профанацию, заменив незаметно восторг головокружительных эмоций и сказочных приключений на список утомительных бытовых повинностей, украшенных совсем не романтичным исполнением супружеских обязанностей в убывающей прогрессии. Скучно стало жить, скучно-о-о! Монотонная обыденность душила мерзкой рутиной, лишая возможности что-то изменить к лучшему: на инициативу и творчество не было ни времени, ни сил. Хитросплетения запутанных социальных и родственных связей, растущие как грибы после дождя неоплатные долги перед всеми, имущественные и родственные взаиморасчёты, страх потерять равновесие, сделав нечаянный, но оттого не менее предосудительный, непристойный или постыдный шаг, нарушив непонятные нормы кем-то циничным выдуманной морали. Чем глубже погружалась Лиза в тягучий сироп размышлений о смысле жизни, о балансе справедливости, о вечных философских вопросах и незыблемых истинах бытия, о вбитых с детства в голову готовых рецептах счастливого будущего, тем тошнее ей становилось. Понять, почему столько лет шла вслед за искристой радугой, а попала в душный болотный туман, было попросту невозможно, потому, что всё вроде делала правильно: искренне любила, сопереживала, с полной самоотдачей выстраивала и сохраняла, а в итоге – разрушение и тлен. Сегодня Елизавета Альбертовна переживала особенно бурно. Сергей давно уже перестал замечать её присутствие, разве что проголодается или захочет переодеться в чистое бельё. С работы стал приходить поздно, засыпать успевал до того как она закончит с хлопотами по дому. Как женщина Лиза перестала волновать мужа довольно давно. Ведь пройти мимо не мог, чтобы не прикоснуться, не прижаться, не запустить шаловливые руки за пазуху или под подол. Целоваться мог часами. Любил, точно любил! И вдруг словно застыл. Возможно, устал. Пусть уж отдохнёт. Она прикрыла глаза, задумалась, пытаясь вспомнить, когда же в последний раз Сергей обнимал, не говоря уже про демонстрацию эротического желания, про страстные интимные ласки, чувственное наслаждение, возбуждение до потери сознания от неистового интимного слияния. Ведь всё это было, было, было! В другой жизни, о которой напоминает лишь семнадцатилетняя дочь красавица, свадебное платье в шкафу на несколько размеров миниатюрнее её сегодняшней, да альбомы со старыми фотографиями. Дочь Катенька вытянулась, тело её украсили соблазнительные округлости, кожа приобрела упругую гладкость, привлекательную белизну. Елизавета наглядеться не могла на свою принцессу – точную копию её самой каких-то двадцать лет назад. |
|
Задержавшийся как-то дольше обычного Веня наконец-то появился из кустов. И заскакал рычашим козлёнком: "Давай, давай играть! Догоняй! Или я тебя!" Ну как не погладить пацана? |
|
![]() Автор ![]() Щенок Странные двуногие, появившиеся ночью, распугали всю дичь, а щенков надо кормить. Поэтому одичавшая собака сунулась в поселок и побежала по пустым улицам, пахнущим кровью и гарью. Она никогда еще не видела, чтобы в поселке было так пусто. Из поваленной калитки вдруг выскочила всполошенная курица. Рывок – кости шеи хрустят под зубами - мясо. Насытившись, побежала дальше. Тихий звук привлек внимание, и она осторожно зашла в дом. Приглушенный плач слышался из-под груды тряпок. Из любопытства собака начала разрывать их. ... Щенок. Большеголовый, безволосый, странно скулящий - щенок. Очень голодный. Сосок поймать не может толком. Взялся, наконец. Как тебя тащить, такого неправильного. Полгода спустя. Бесшумно скользят тени в сумраке джунглей. До своих полдня ходу - никто не хочет, чтоб его имя вычеркнули из списка полка с пометкой 'пропал без вести'. Передняя тень вдруг останавливается. 'Стой', 'Слышу', 'Ушастые', 'Там', 'Два', 'Три' - руки переднего показывают ряд жестов. 'Третий', 'Проверь', 'Все', 'В цепь' - так же отвечает тень из середины цепочки. ‘Трое’ – короткий жест первой тени. Сержант в ответ провел ребром ладони по горлу. Тени двинулись к краю небольшой полянки. |
|
И всё же я жду креатив, типа, SARAY, TELEGA или WB 8L (ведро болтов). ![]() |
Галина Арсанова по профессии — геолог (окончила геологический факультет МГУ в 1955 году). Специализация — вулканолог. Научные проблемы, которыми Галя с большим успехом занимается, она с блеском решает всю жизнь, её теории взрывают науку! Мы познакомились с Галей давно, нас держит вместе сходство образа мыслей, которому научила нас общая alma mater - Московский государственный университет. Мы всегда встречаемся в день её рождения. Вчера Гале исполнился 91 год. И она показала мне свою новую книгу, которую сверстала на компьютере сама, без всяких программ Ридеро. И сама нашла типографию, где её устроила точная цветопередача, и сама организовала печать тиража. А цветопередача волнует её, потому что эта книга - о живописи. Увлечение живописью началось в экспедициях, в поле, как говорят геологи. ![]() И вот Галина книга: https://www.calameo.com/read/0045153065f0c6e90d672 Листайте книгу, сдвигая страницы влево, если смотрите в телефоне или планшете. А на компьютере - жмите на стрелки по бокам, и вы услышите шорох страниц! Обещаю, получите удовольствие! Книга интересна всем, она не только о живописи. 1. ![]() 2. ![]() |
|
|
![]() Автор ![]() Действие 1, Действие 2 Действие 3, Действие 4 Действие 5 Месяц спустя. В бывшей детской теперь библиотека, только, книжных шкафов ещё нет, и все книги сложены высокими стопками. Впрочем, Пет я может извлечь за секунду любую искомую. Единственное большое окно полузадёрнуто бордовыми гардинами. На боковую стену перенесён экран из простыни, киноаппарат размёщён у противоположной. Рядом четыре венских стула. У окна стол, за которым, обложившись книгами, сидит Петя и вдумчиво что-то выписывает в толстую тетрадь. Петя похудел, осунулся, на висках в его роскошной шевелюре появилась первая седина. На безымянном пальце правой простое серебряное кольцо. Петя (оглядывает комнату). Надо же, какая хорошая библиотека у Лопахина, прямо, как у Карла Маркса. (Пролистывает свои записи.) Однако, как понимать всю эту коллекцию фильмов? (Трёт лоб.) Уж больно реалистичны фантазии, и почему заканчиваются 99-м номером. Притом, что мой анализ указывает на то, что это и есть реальное будущее. (Ухмыляется.) Звучит, даже, как-то дико. Встаёт, заложив руки за спину, прохаживается туда –сюда. Останавливается у окна, смотрит, как падает снег. В это время входит Варя в новом платье, у ней такое же кольцо. В руках у неё поднос с едой, ставит на ломберный столик. Варя (заботливо) Оставь на время свои изыскания, поужинай наконец. Петя нехотя усаживается, Варя накладывает еду. Петя. А ты? Варя (слегка сердито). Тебя ждать, можно самой помереть. Петя (ласково дотрагивается до её руки, улыбается просительно). Не серчай, милая! Задача уж больно масштабна и трудоёмка. Рассеянно берёт нож и вилку. Варя (раскинув руки крутится на одной ноге, радостно произносит). Ты, конечно же, не заметил моё новое платье! Петя (вскидывает глаза). Ах, да! Замечательное! Откуда оно? Варя (весело). Я ж говорила, что у меня Singer есть! Вот, сама из старых платьев сшила. Петя (восхищённо). Какая ж ты молодец! Варя (всплеснула руками). Чуть не забыла! Мне Аня письмо прислала. Ты ешь, а я тебе прочитаю. (Извлекает из лифа конверт, достаёт сложенные листы.) Здравствуй, дорогая мои Варенька! Ужасно по тебе соскучилась! Поцелуй за меня Петеньку и обними Дуняшу. (Подходит сзади к Пете, обнимает за плечи и целует в щёчку.) Мы пока живём у Лопахина, мама уже думает о свадьбе. Я учусь на курсах телефонисток. Ужасно трудно, но интересно! Тут дальше личное, а вот: Лопахин велел передать, чтоб в Москву пока не ехали, Вишнякова там не будет до Крещения, а то и дольше. Твои отчёты о психоклиологических* вычислениях Вишнякова привели в полный восторг. Продолжай в том же духе, просчитывай альтернативные варианты. А Епиходову велел передать, что проверит каждую копейку. Засим целую крепко-крепко! P.s. Непременно приедем на Рождество, заодно и две свадьбы справим. |
|
|
|
Автор ![]() Привет, батя! Я всегда хотел тебе так сказать… Смотрю вот на тебя, молодого и улыбающегося, и тоже начинаю улыбаться. Кепка по-пацански смещена в правый бок. Чёрный чубчик игриво нависает над лбом, карие глаза хитро смотрят в камеру фотоаппарата, наверно раритетного «Зенита» или «Фета». Интересно, что ты думал в тот момент? О девчонках? А может банально о том, как весело провести вечер? Двадцать восемь лет, вряд ли ты задумывался в этом возрасте о смысле жизни. Фотография чёрно-белая, потёртая и немного обесцвечена, возможно дверь в ванной фотографа пропустила полосочку света, но получилось даже лучше, с неким шармом. Странно осознавать, что твой сын уже весь седой и старше на пятнадцать лет того парнишки, на фото. Ты видел свет от беззаботных салютов на 9 мая, а он боится увидеть свет от всполохов прилетевших ракет. Мир изменился и перевернулся. Вот видишь, какая стала зануда твоя кровинушка. Ты держал меня месячного на ладонях и звонко смеялся, когда я «обделался» от переизбытка витамина Д. Такое вот воспоминание осталось твоей матери про тот день и пересказанное тысячу раз внуку. Знаю, что возможно не стоило это озвучивать, уверен, тебе там всё кажется мелочью, но эта «мелочь» щемит моё сердце и оживляет твой образ, который мне знаком только по этой старой фотографии. Есть ещё маленькая фотокарточка, снятое для паспорта, или какого другого документа, но там чернявый подросток, и мозг мой не может почему-то воспринимать его, как отца – лезет злополучная слеза и всё… переворачиваю портрет. Твой сын первое слово сказал, без тебя. Встал на кривоватые ноги, без тебя. Закончил садик, школу, и много что ещё, без тебя. Наделал кучу ошибок по жизни, без твоего вовремя подсказанного совета. Ты не обнимал меня скупо на свадьбе и не радовался моим успехам. Раньше я об этом не задумывался, жил и не парился, глуша в глубине души мысли о тебе. Твой прах лежит на Успенском кладбище, забытый всеми бывшими друзьями, одноклассниками и… нами… Сорок три года – это срок. На твоей могилке я был в пятилетнем возрасте и совсем не понимал того факта. Когда исполнилось двадцать лет, понимал уже многое, но не хотел ответственности, считая себя обделённым отцовой любовью и обиженным на судьбу. Когда стало за сорок, спохватился, а поздно. Не нашёл я твою могилу… а администрация кладбища потеряла учётные данные в своих журналах. Мы с матушкой облазили и обшарили всех нынешних твоих соседей возле той, старой берёзы – безрезультатно. Прости нас... Ты продолжаешь улыбаться всё так же беззаботно и искренне. В твоих глазах я вижу истинное счастье того мига, которое поймал фотограф. Привет, батя!.. https://author.today/u/dionmark78/works |
Метки: Дионмарк |
Надо что-тот написать, ну хотя бы фоточки показать. В прошлый четверг на Николоямской, например :-) На закате улица особенно прекрасна! |
|
|
Автор. Юлия Шутова. ![]() Люся давно хотела съездить в родной бабушкин город с плюшевым именем Тотьма. И вот, наконец, решилась. Но уже по дороге, в Вологде, произошла неожиданная встреча. Вологда Отрывок из книги Ю_ШУТОВОЙ "Реки текут к морю" Но это ладно все. Через полгода уже и страна переменилась. И Люсина жизнь вместе с ней. А мы отмотаем полтора года назад. Зима предпоследнего четвертого курса. Сессия сдана. Каникулы. Люся решила поехать в Тотьму, родной бабушкин город. Город полный высоких белых церквей и бабушкиных воспоминаний. Вот так. Решила и поехала. Сначала поездом до Вологды, а оттуда четыре часа надо на автобусе. В Вологде пошла с железнодорожного на автовокзал, думала сразу и уедет, ан нет, рейс только через три часа, и билетов еще не продают, касса за полчаса до отхода автобуса откроется. Сумку на плечо, и пошла по городу гулять. Пожитки в сумке не великие, тряпочки по мелочи, допсвитер на случай полярных холодов, и фотик "Смена-символ" ("Рук не оттянет"). А день дивный и простой, как детский рисунок — небо голубое, солнце желтое, снег белый, от черных деревьев на снегу синие тени. Люся вышла к реке. Бабушка рассказывала, дом их в войну стоял боком к набережной возле пристани, напротив него еще один такой же, бревенчатый двухэтажный барак, и третий — в глубине двора лицом к набережной, замыкая пространство двора. За бараками были отхожие места и дровяные сараи. Она не рассчитывала, что они там стоят до сих пор, больше сорока лет прошло. Но вот пристань, а вот напротив через проезжую часть — три черных бревенчатых дома, два правда уже пустых, вымороченных, а в третьем, том, что в глубине двора, видно, что люди живут, занавесочки, и на веревке перед входом заиндевевшее белье. Люся вытащила фотоаппарат из сумки, стала ходить по пустому двору, по скрипучему снегу от распахнутой двери барака к голым ("оголтелым?") растопырившим ветки кустам, выбирая ракурс получше, пленок у нее было всего две, кадры надо беречь. Вдруг из-за жилого еще дома вышел какой-то дед. Ушанка, видавшая многие виды, овчинная жилетка на серый самовязанный свитер, какие-то неимоверной широты портки, заправленные в высокие белые валенки, живописный такой дедок. Но суровый. Сразу, ссупившись, подступил к ней: |
|
|
Автор ![]() Глава 10. В полет рядом с тобой Рано утром, когда солнце еще не показалось над горизонтом, а на сером небе не до конца погасли звезды, Женька сел на маршрутку и отправился в аэропорт. Рядом с ним, перекинув через плечо фотоаппарат, сжалась на сидении Марианж. Она явно боялась лететь, но все же держала себя в руках. Ее сцепленные в замок пальцы дрожали. Больше она никак не показывала свое волнение. В аэропорту Женька первым делом отыскал в ангаре мистера Белла. Тот, высунув язык от усердия, разбирал чей-то мотоцикл. - Ух ты! Кавасаки! – воскликнул Женька. – Крутая тачка! Механик оторвался от увлекательного занятия: - Очень даже. Тебя здороваться не учили, студент? - Здравствуйте. - Ну, привет. Чего хотел-то? - Мне нужен самолет. Он готов? - В третьем цилиндре небольшое падение компрессии. Но лететь, пожалуй, можно, - мистер Белл вытащил из мотоцикла залитый маслом агрегат с торчащими проводами. – А, вот почему искры нет! Будем разбираться. - Так я возьму самолет? - А… да, - механик бросил Женьке ключи. – Давай помогу. Вдвоем они отвязали «Пайпер» от швартовых – вбитых в бетонный пол колец, сняли струбцины с элеронов и рулей, и выкатили самолет из ангара. Женька позвал Марианж: - Здесь всего одна дверь, так что принцип «дамы вперед» не работает. Сначала сяду я на место пилота, потом уже ты. Женька пробрался в свое кресло, Марианж устроилась рядом и захлопнула дверь. - Знаешь, я первый раз летаю на самолете… на таком маленьком, - сказала она, разглядывая приборную доску. – Здесь столько стрелок! Как ты в них разбираешься? - Это поначалу кажется, что все сложно. Потом понимаешь, что каждый прибор или сигнализатор для чего-то нужен. Без любого из них очень плохо. Женька надел наушники, наклонился через колени подруги и повернул фиксатор двери. Его рука случайно коснулась девичьей груди. Он вздрогнул и отпрянул, но Марианж осталась невозмутимой. - Возьми наушники и пристегнись, - хрипло сказал Женька и защелкнул ремень. – Иначе ты рискуешь проверить головой прочность потолка. А так как он крепче обычного человеческого черепа, то… зачем ты мне безголовая? |
|
то у нас третий день без отключений. Единственную экономию вижу ночью. В смысле, не вижу. Освещение во дворах не включают. |
Не завидую сидящим в жюри, когда приходит момент выбирать. Особенно, если ещё и не из кого. А предыдущий член жюри уже выскреб все сусеки красноречия. И тогда начинается: "Ну, во-первых, девчонки, вы все красотки". И особенно бесящее меня из недавнего - "кайфануть". "Ребята, победа, она конечно... Но для творческого человека главное - это кайфануть. Вот вы сейчас кайфанули? А? Кайфанули? Ну воооот. И я кайфанула. Вместе с вами. Мы кайфанули. И это главное." |
Если бы Таганрог оказался от меня в шаговой доступности, ну, там час езды на электричке, я бы, наверно, не поехал. Или поехал бы, но тоски по нему не испытывал. Чего тосковать? Купил билет - и вот он, родимый. Катайся хоть каждый день. До обеда туда, после обеда - обратно. Или наоборот. Можно даже и по два раза в день, если сильно зачешется. Другое дело десять тысяч километров. Число солидное. Даже на бумаге. Умом оно, конечно, переваривается. Зря, что ли, я его растил? Ум-то. Восток не зря называют Дальним. Здесь как на острове. И как в песне: "Только самолётом можно долететь". Кто не испытал, тому объяснять такое - пустое занятие. Не поймёт, не пережив. И на деле всамделишном есть нюансы. Первый нюанс - невыездной я. Не в билетах суть. Просто мне дорогу стало переносить тяжело. Пламенный мотор сбоит в полёте. А ежели попробовать на паровозе, то за восемь суток (минимум) и окоченеть можно. Тыгдык-тыгдык, тыгдык-тыгдык... чаю не желаете ли? Опять же, характер испортился. Пока, правда, не окончательно, но подванивать стал капитально: не переношу незнакомое обчество. Категорически. Ну, там, пять - десять минут - куда ни шло. Но не восемь суток. В паровозе "Россия" нет спальных вагонов. Значит, надо нам с супругой будет брать купе. Чтоб без посторонних. А главное, волнуюсь я очень. Практически, из-за ничего. Вызвать у меня сердечный приступ легче, чем пальцами щёлкнуть. А Таганрог для меня - детство. И могила мамы. И могилы других родственников, начиная от прадеда... как там не разволноваться, когда вот сейчас, пишу, а уже на взводе.
Три раза подряд мои поездки заканчивались вызовом бригады скорой помощи, а там - как масть ляжет. В предпоследний раз сбежал из больницы: назавтра билеты во Владивосток, а я на койке мечтаю. В последний раз схватило так, что на вокзале в Ростове в меня срочно в ускоренном режиме вливали кордарон и уговаривали проехаться в клинику. Какая клиника? Паровоз через сорок минут в Москву отходит! Спасибо Таньче В Таганроге абрикосы поспели. Валяются россыпями вдоль дорог, как камушки на пляже. Камушки никому не нужны, разве что приезжим. "По несчастью или к счастью истина проста". Ну, и далее по тексту Геннадия Шпаликова. Очень хочется в Таганрог, если бы... |
|