Чортова_Дюжина
Ptisa_Lucy
|
Автор. Юлия Шутова. YU_SHUTOVA Люся давно хотела съездить в родной бабушкин город с плюшевым именем Тотьма. И вот, наконец, решилась. Но уже по дороге, в Вологде, произошла неожиданная встреча.  Вологда Отрывок из книги Ю_ШУТОВОЙ "Реки текут к морю" Но это ладно все. Через полгода уже и страна переменилась. И Люсина жизнь вместе с ней. А мы отмотаем полтора года назад. Зима предпоследнего четвертого курса. Сессия сдана. Каникулы. Люся решила поехать в Тотьму, родной бабушкин город. Город полный высоких белых церквей и бабушкиных воспоминаний. Вот так. Решила и поехала. Сначала поездом до Вологды, а оттуда четыре часа надо на автобусе. В Вологде пошла с железнодорожного на автовокзал, думала сразу и уедет, ан нет, рейс только через три часа, и билетов еще не продают, касса за полчаса до отхода автобуса откроется. Сумку на плечо, и пошла по городу гулять. Пожитки в сумке не великие, тряпочки по мелочи, допсвитер на случай полярных холодов, и фотик "Смена-символ" ("Рук не оттянет"). А день дивный и простой, как детский рисунок — небо голубое, солнце желтое, снег белый, от черных деревьев на снегу синие тени. Люся вышла к реке. Бабушка рассказывала, дом их в войну стоял боком к набережной возле пристани, напротив него еще один такой же, бревенчатый двухэтажный барак, и третий — в глубине двора лицом к набережной, замыкая пространство двора. За бараками были отхожие места и дровяные сараи. Она не рассчитывала, что они там стоят до сих пор, больше сорока лет прошло. Но вот пристань, а вот напротив через проезжую часть — три черных бревенчатых дома, два правда уже пустых, вымороченных, а в третьем, том, что в глубине двора, видно, что люди живут, занавесочки, и на веревке перед входом заиндевевшее белье. Люся вытащила фотоаппарат из сумки, стала ходить по пустому двору, по скрипучему снегу от распахнутой двери барака к голым ("оголтелым?") растопырившим ветки кустам, выбирая ракурс получше, пленок у нее было всего две, кадры надо беречь. Вдруг из-за жилого еще дома вышел какой-то дед. Ушанка, видавшая многие виды, овчинная жилетка на серый самовязанный свитер, какие-то неимоверной широты портки, заправленные в высокие белые валенки, живописный такой дедок. Но суровый. Сразу, ссупившись, подступил к ней: |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
Автор  Maxfactor72 Глава 10. В полет рядом с тобой Рано утром, когда солнце еще не показалось над горизонтом, а на сером небе не до конца погасли звезды, Женька сел на маршрутку и отправился в аэропорт. Рядом с ним, перекинув через плечо фотоаппарат, сжалась на сидении Марианж. Она явно боялась лететь, но все же держала себя в руках. Ее сцепленные в замок пальцы дрожали. Больше она никак не показывала свое волнение. В аэропорту Женька первым делом отыскал в ангаре мистера Белла. Тот, высунув язык от усердия, разбирал чей-то мотоцикл. - Ух ты! Кавасаки! – воскликнул Женька. – Крутая тачка! Механик оторвался от увлекательного занятия: - Очень даже. Тебя здороваться не учили, студент? - Здравствуйте. - Ну, привет. Чего хотел-то? - Мне нужен самолет. Он готов? - В третьем цилиндре небольшое падение компрессии. Но лететь, пожалуй, можно, - мистер Белл вытащил из мотоцикла залитый маслом агрегат с торчащими проводами. – А, вот почему искры нет! Будем разбираться. - Так я возьму самолет? - А… да, - механик бросил Женьке ключи. – Давай помогу. Вдвоем они отвязали «Пайпер» от швартовых – вбитых в бетонный пол колец, сняли струбцины с элеронов и рулей, и выкатили самолет из ангара. Женька позвал Марианж: - Здесь всего одна дверь, так что принцип «дамы вперед» не работает. Сначала сяду я на место пилота, потом уже ты. Женька пробрался в свое кресло, Марианж устроилась рядом и захлопнула дверь. - Знаешь, я первый раз летаю на самолете… на таком маленьком, - сказала она, разглядывая приборную доску. – Здесь столько стрелок! Как ты в них разбираешься? - Это поначалу кажется, что все сложно. Потом понимаешь, что каждый прибор или сигнализатор для чего-то нужен. Без любого из них очень плохо. Женька надел наушники, наклонился через колени подруги и повернул фиксатор двери. Его рука случайно коснулась девичьей груди. Он вздрогнул и отпрянул, но Марианж осталась невозмутимой. - Возьми наушники и пристегнись, - хрипло сказал Женька и защелкнул ремень. – Иначе ты рискуешь проверить головой прочность потолка. А так как он крепче обычного человеческого черепа, то… зачем ты мне безголовая? |
|
tric_trac
|
Если бы Таганрог оказался от меня в шаговой доступности, ну, там час езды на электричке, я бы, наверно, не поехал. Или поехал бы, но тоски по нему не испытывал. Чего тосковать? Купил билет - и вот он, родимый. Катайся хоть каждый день. До обеда туда, после обеда - обратно. Или наоборот. Можно даже и по два раза в день, если сильно зачешется. Другое дело десять тысяч километров. Число солидное. Даже на бумаге. Умом оно, конечно, переваривается. Зря, что ли, я его растил? Ум-то. Восток не зря называют Дальним. Здесь как на острове. И как в песне: "Только самолётом можно долететь". Кто не испытал, тому объяснять такое - пустое занятие. Не поймёт, не пережив. И на деле всамделишном есть нюансы. Первый нюанс - невыездной я. Не в билетах суть. Просто мне дорогу стало переносить тяжело. Пламенный мотор сбоит в полёте. А ежели попробовать на паровозе, то за восемь суток (минимум) и окоченеть можно. Тыгдык-тыгдык, тыгдык-тыгдык... чаю не желаете ли? Опять же, характер испортился. Пока, правда, не окончательно, но подванивать стал капитально: не переношу незнакомое обчество. Категорически. Ну, там, пять - десять минут - куда ни шло. Но не восемь суток. В паровозе "Россия" нет спальных вагонов. Значит, надо нам с супругой будет брать купе. Чтоб без посторонних. А главное, волнуюсь я очень. Практически, из-за ничего. Вызвать у меня сердечный приступ легче, чем пальцами щёлкнуть. А Таганрог для меня - детство. И могила мамы. И могилы других родственников, начиная от прадеда... как там не разволноваться, когда вот сейчас, пишу, а уже на взводе.
Три раза подряд мои поездки заканчивались вызовом бригады скорой помощи, а там - как масть ляжет. В предпоследний раз сбежал из больницы: назавтра билеты во Владивосток, а я на койке мечтаю. В последний раз схватило так, что на вокзале в Ростове в меня срочно в ускоренном режиме вливали кордарон и уговаривали проехаться в клинику. Какая клиника? Паровоз через сорок минут в Москву отходит! Спасибо Таньче В Таганроге абрикосы поспели. Валяются россыпями вдоль дорог, как камушки на пляже. Камушки никому не нужны, разве что приезжим. "По несчастью или к счастью истина проста". Ну, и далее по тексту Геннадия Шпаликова. Очень хочется в Таганрог, если бы... |
|
Schamada
|
|
|
Schamada
|
|
| Метки: книги аудиокниги ссылки |
Schamada
|
|
| Метки: книги ссылки аудиокниги |
Кофе_Терпкий_с_лиан
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
Автор Чёрная_Хаски Течение - 10. Зульфия «Почему? Почему всё так безнадежно?» В пятницу Мишка, сверкая белозубой улыбкой, притащил ей три коробки клюквенной пастилы, помня о ее «особых» сейчас аппетитах. Потом были груши пакхам, огромная пачка замороженной вишни, которую они доедали вдвоем прямо на диване, чай с мятой, и апофеоз — запеченная в фольге скумбрия… Потом сыпь. У него — совсем немного, как крапивница. Мишка веселился, мол, с такого пережора не только аллергию можно себе заработать, но и… смерть. Получается так. Зулю затрясло. Понедельник, 4 июня, 00.54. Навсегда. И совершенно безнадежно. Мама после. Хорошо, что отец не дожил до этого. Хорошо. Умер прошлым летом, обдумывая ход во время очередной непростой шахматной партии. Зульфия закрыла глаза. Пахнущий кофе и дорогим табаком кабинет, шахматные фигуры тонкой работы из слоновой кости. В кресле — седой, очень пожилой мужчина, расслабленно поникший. Обеспокоенный голос друга в упавшей телефонной трубке: «Марик, алло! Марат?! Не слышу тебя, Марик, ответь!!!» У отца было такое умиротворенное лицо. Зуля с трудом расцепила судорожно сжатые в кулаки пальцы. В груди застрял горячий удушливый камень, который всё никак не давал ей заплакать. Камень забрал тошноту, мучившую ее уже две недели, забрал все прошлые глупые страхи и проблемы: «Как сказать маме, ведь мы даже не женаты? Ух, так, мне тридцать три, я уже сама могу…», «Мама, не кричи так, пожалуйста, мама, это не позор! Это — счастье… Миш, мы уходим, хватит!» Камень забрал всё. Осталась работа. Она смотрела, звонила — «телефон абонента временно…», рылась в сети, нашла двух выживших коллег. |
|
