В колонках играет - ТрансНастроение сейчас - да все ок!Прошло 4 года.
Плюшевый мишка сидел на полке и изучал своими черными глазами хозяйку. За эти годы надо признаться, она выросла и похорошела. Девушка подошла к полке, провела пальцами по старенькой, потертой, но еще мягкой и приятной ткани. Вытащила книгу с полки, поправила игрушку и вышла из комнаты. За окном тем временем тихо падали хлопья снега, мороз рисовал узоры на стекле, они словно в тумане расползлись по поверхности, образуя воздушные причудливые формы. Яркое зимнее солнце светило холодным светом, который как бумеранг отражался от снега. Как звезды ночью, блестки-снежинки сверкали в сугробах, тонкая корочка льда покрыла все дорожки Москвы, угрожая жителям города очутиться ничком на асфальте. Детский смех слышался в дали. Зимние гулянья, игра в снежки, строительство снежных сооружений. Одним словом приближался новый год, пора праздника, тарелки оливье, подарков и пестро наряженной елки.
Раздался громкий протяжный звонок в дверь: Дзззззззз!
Кто это? В слух подумала Тамара. Встала с кровати и пошла открывать дверь. Щелкнула цепочка, дверь открылась. На пороге стоял, она даже отшатнулась от двери, Савва! Он скользнул в комнату и тихо захлопнул за собой дверь.
- Здравствуй, Тамара! Я вижу, ты меня узнала.
- Отойди от меня! Тамара закричала в надежде, что ее услышат, но это вряд ли произойдет, осознав, что так оно и будет, девушка кинулась в другую комнату, но дверь перед ее носом захлопнулась.
- Не убегай так быстро! С мягким как у кота голосом, сказал Савва.- Ты нам еще нужна и поэтому я предлагаю тебе пойти со мной.
- Ты меня убьешь, отойди от меня, я тебя ненавижу.
- Ой, сколько мерзких и обидных слов в одной фразе, смотри не подавись от злости. Он громко рассмеялся и продолжил: « Тебе нечего уже терять в этом мире, у тебя здесь ни кого нет! Так пойдем со мной. Знаешь, в детстве я любил гулять по осеннему саду. Там было так тихо и красиво, что сердце замирало, в этой тишине рождались мысли и идеи, я тогда понимал, что жизнь нужно прожить со смыслом, но не у каждого человека это получается, а листья все падали. Золотые, красные, коричневые, летели и кружились, как птицы, а затем пилотировали в лужи, на этом заканчивалась их жизнь и самое замечательное, что они пережили - это был полет. У них в отличие от нас не было выбора, а у тебя он есть, так воспользуйся им. Пойдем со мной!» Его голос звучал так мягко и упоительно, что Тамара поддалась, интуиция подсказывала ей, что это делать не надо, но ей было уже безразлично, она все в своей жизни потеряла и как лист, оторвавшийся, от дерева теперь летела в пропасть. Протянув, ему руку она поняла, что обратного пути нет.
А за окном тихо падал белый мокрый снег и ворона сидевшая на ветке, стрелой взлетела в небо и издала душераздераюший крик, который эхом разошелся по всему двору. Старик сидевший на лавке, закинув ногу на ногу, медленно встал, по его лицу пробежала злорадная усмешка, кинув прощальный взгляд на окна Тамары, он пошел прочь, а ветер развевал его разноцветные волосы.
****
Шуршание теплого, как парное молоко песка, влажный ветер треплющий, в необузданном , своем танце, яркое солнце переливающееся в мутной зеленой воде и береста выцветшая под знойным палевом солнца. Странная тишина во все горло кричала, что она находится в прошлом. В воспоминаниях, которые останутся для нее самыми яркими и желанными, где-то она слышала теорию, что когда люди умирают, они попадают не в рай и ад, а в свои самые лучшие воспоминания из жизни и остаются там навсегда. Для людей проживших свою жизнь, правильно и сделав, много хороших дел уготовлено самые ярко отразившиеся в душе или лучше сказать в сердце кусочки жизни, они попадают в идиллию, знают только радость, веселье и счастье и все это для них подобно раю. Как любят говорить маленькие дети, плохие люди возвращаются в самые угрызающие и мучающие совесть воспоминания, поняв, что им уже ни чего не изменить и не поменять, они остаются мучиться от своих ошибок вечно, то есть гореть в аду. Но хуже любой смерти это мертвая душа. Выжженная и презренная, запачканная пороками мертвая душа. Умереть душой можно. Возможно это все, правда, а почему бы и нет. Возможно, это только теория, но именно такое объяснение я случайно услышала от священника, потрясенного вопросом маленькой девочки с непогодам умными глазами и плюшевым мишкой в руках. Мягкий, звонкий перезвон золотых колоколов, солнечный день да стайку откормленных до шарообразной формы голубей - это все, что воскресло в моей памяти, о событиях того дня.
Последняя глава.
Дождь бил в маленькое окошечко с решеткой, было пасмурно, тень на полу расползлась в виде клеточек, напоминая шахматную доску. Какая то странная боль расходилась по всему организму, налившиеся свинцом руки и ноги невозможно было оторвать от кровати. Очнувшись от безмолвной темноты и открыв глаза, она пожалела, что сделала это, ей опять хотелось туда, обратно в беспаменство, в темноту, да куда угодно только бы не находиться в этой страшной, белой комнате. Все: стены, потолок и даже пол блестели от идеально начищенного до блеска белого цвета и ни каких оттенков, ни какого другого цвета, только противный белый.
- Боже, где я? Кто ни будь, скажите где я?
Голос сорвался на крик, она подбежала к двери и отчаянно начала бить в нее руками, пинать ногами с ужасом понимая, что ее не хочет слышать. Она села на пол и заплакала, вскоре это была истерика, извиваясь и колошматя всеми частями тела по полу, девушка надеялась, что сейчас проснется и все это окажется страшным сном. Время шло, но ни чего не происходило. От безысходности девочка, да сейчас она чувствовала себя загонной в клетку, уничтоженной маленькой девочкой, замерла на полу, прислушиваясь к голосам, доносившимся из-за двери. Очень долго она не могла понять, что они говорят, но в скорее до нее начал доходить смысл сказанных слов и все встало на свои места.
- Вы поймите, мы ни чего не можем уже сделать, мне очень жаль, что так получилась, это безнадежно, – без особой жалости, как-то равнодушно сказал мужской голос. – Мне очень жаль, но вы поймите, я доктор, а не волшебник.
- Нет, неужели нельзя ни чего сделать, ах, моя девочка, что же случилось, боже ты мой, что же делать, ведь я не смогу больше так жить, - послышались горькие, усталые и потерявшие всякую веру причитания женщины.
Тамаре голос показался знакомым, но она так и не смогла понять, кто это говорит, да и не имело уже ни какого значения.
- Мы хотим перевести ее в другую палату, так как я уверен что это психическое помешательство, она, увы, придумала себе другой мир и очень сильно в него поверила, приняв его за реальность, это я уверен результат какого-то стресса и пока мы не узнаем, что так повлияло на ее психику, все попытки не принесут ни какого результата. Что могло так напугать ее или огорчить?
- Да, нет ничего такого, хотя может смерть ее лучшего друга, но она как -то странно отнеслась к этому известию. Она была абсолютно спокойна, при мне не проронила ни слезинки. Не знаю даже как это объяснить, - с истерическим всхлипом сказала женщина.
Девушке надоело слушать, то чего она не хотела понимать. Она тихо встала и начала ходить по комнате из угла в угол. Они преследуют меня, они, они хотят мне плохого, ненавидят меня. Хы, как смешно, что я несу, я не хочу им уподобляться, я же не сумасшедшая.
- Прекрати, ты меня раздражаешь, что ты несешь, тебе лечиться надо!- кричал внутренний голос.
- Тебя легко подавить, сиди и не вякай, это из-за тебя мы здесь оказались,- заорала она и усевшись в дальний угол громко засмеялась.- Мне ни кто не нужен! Ни кто!
Смех резал слух и холодил душу, страх мгновенно проникал в сознание, а смех все больше походил на нечеловеческий, разлетаясь по комнате и ударялся бумерангом в ее обладательницу.
Только плюшевый мишка был свидетелем этой страшной сцены. Его басенки, глаза, черные как смоль, безжизненно и безразлично смотрели на хозяйку. Ему было все равно, что все оставшееся существование он проведет здесь, в этом ужасном месте в компании чокнутой. Ему было все равно, ведь у него нет сердца.
****
Ветер безжалостно трепал черные как деготь волосы. На крыше сидел молодой, красивый парень. Ночь спускалась на ночной город, звезды одна за одной загорались на небе, они далеко недосягаемы, они смотрят на нас и может быть жалеют, а за кого то радуются и не устают подмигивать на темном небе. Луна выглянула и озарила крышу лучами желтого света, проскользнула по лицу юноши, словно утешала его. Он что то шептал, словно просил прошение. Все смолкло, стало тихо, на крыше не было ин души, как будто и ни когда не было. Только ветер в который раз донес слова ночного гостя: В любви разумно, быть может, только то, что она безумна…..
