С её стороны:
     Я была готова ко всему, но не к тому, с чем мне довелось столкнуться на настоящем боевом вылете…. На военных учениях в лётной школе этому не учили, потому азы настоящей битвы в воздухе пришлось познавать в реальной ситуации.
     Всё началось в полдень, когда нам доложили, что в сторону береговой линии движутся несколько бомбардировщиков, и мы рванули к самолетам. В ушах свистело, вокруг таяли размытые команды, голоса, уносимые ветром. Гудели пропеллеры самолетов, готовящихся к взлету.
     Я прыгнула в тесную кабину и осторожно повела «Спитфайр» по траве, чуть поворачивая его из стороны в сторону тормозами и сектором газа. По-другому никак – длинный нос машины полностью закрывал обзор, отчего не раз возникали столкновения. В тот момент, когда я добралась до края аэродрома, поблизости не было видно ни одного самолета. Развернув машину против ветра, я начала взлёт. Сектор газа мягко вперед. Самолет ускоряется…, и вот мы уже плавно набираем высоту. Всё, как и учили: убрать колеса, регулятор шага винта назад, а газ поставить на скорость 200 миль/час, закрыть плексигласовый колпак. Летим…
     Я оглядывалась по сторонам, пребывая в какой-то эйфории. Впереди, слева и справа, словно огромный рой, летели самолеты нашей эскадрильи. И, видимо, поэтому страха, как такового, сначала и не было. Он появился спустя несколько минут, когда под нами уже был океан и белые облака сверху. Мы уходили все выше, поднимаясь к солнцу. Яркие лучи его били в глаза, слепили. Тут я и начала бояться, что просто не смогу разглядеть вражеские самолеты…. Как вдруг рация захрипела и разорвалась командами.
     – Красное звено – разлетаемся!
     Самолеты нырнули в стороны: кто-то уходил по диагонали вверх, кто-то рванул вниз, влево и вправо…. За секунду эскадрилья рассыпалась из огромного клиновидного роя, пропав из видимости.
     В лучах солнца что-то блеснуло и, словно из ниоткуда, навстречу моему «Спитфайру» вылетела армада черных «Мессеров», мгновенно открыв огонь по самолету.
     – Лилия, уходи оттуда, что ты делаешь? – сквозь помехи закричал голос из рации.
     Бессознательно крутанув штурвал влево, я отправила машину вбок, уносясь все выше в небо. А там уже шла настоящая бойня…
     Сотни самолетов в защитной расцветке. И невозможно было отличить своих от чужих. Мой «Спит» просто мчал в самой гуще сражения, сопровождаемый обстрелом крупнокалиберных пулеметов. Они меня видели, я их – нет. Совершенно не могла разобрать, откуда ведется огонь. Меня охватила паника. Бросив «Спитфайр» вниз, я стремительно понеслась к земле. Самолеты сновали везде. И небо, казалось, горело огнем от взрывающихся повсюду снарядов.
     – Бомбардировщики на 12 часов! Красное звено обеспечьте прикрытие «Харрикейнам».
     Мимо пролетел горящий «Мессершмитт» с черным крестом на борту…
     Нет, нет, это совершенно не было похоже на учения. Выровняв машину, я снова рванула в облака, стараясь взять себя в руки. Видимо, Господь услышал мои молитвы, потому как я каким-то чудом вклинилась в звено «Харрикейнов» и вышла прямо на костяк немецких бомбардировщиков. Рука автоматически нажала на гашетку. По корпусу He-111 прошлась пулеметная очередь, и бомбардировщик остался позади. Летевший следом за мной «Харрикейн» мгновенно пошел на разворот, поливая короткими очередями сновавшие вокруг «Мессеры». Взяв на прицел М-109, я снова нажала на гашетку…
     Пулемет плевался патронами…. И все мимо. Но… вот хвост «Мессера» полыхнул огнем. Немец ушел в штопор и нырнул вниз. Отправив ему вслед еще несколько очередей, я снова взяла курс на He-111. Тяжелые «Харрикейны», словно мухи облепили пространство в небе вокруг бомбардировщиков, один из которых уже горел, заполняя пространство черным дымом, но продолжал упрямо лететь своим курсом.
     – Пять «Мессеров» на 15 часов!
     Сноп огня полоснул по кабине «Спитфайра». Перед носом пронесся горящий «Мессер» и ушел дальше вниз. Я же инстинктивно втянула штурвал вверх. Нос самолета задрался, уткнувшись в тушу очередного бомбардировщика. Выпустив еще одну очередь, я увела машину в бок и вынырнула под крылом He-111. По корпусу тут же что-то застучало. Из-за хвоста на меня выскочил тигрового окраса «Мессер», поливая очередями из «Томпсона». Закрутив вираж, я снова ушла вверх. Руки дрожали. Я понимала, что мне нужно было сбросить с хвоста немца, но пока не приходило в голову как это сделать.
     «Спитфайр» несся вперед… Тяжелый «Мессер» не мог нагнать его, но и отступать он тоже не собирался. Как вдруг сзади громыхнул взрыв…
     – За тобой должок, Лили! – раздался в рации голос Джексона.
     Я шумно выдохнула и как-то ликующе воскликнула, смахнув пот со лба. Мне навстречу тем временем вылетел «Харрикейн» и исчез внизу. Где-то справа снова громыхнул взрыв. Из черного дыма и снопа огня вылетел обожженный каркас М-109 и понесся к земле.
     Я подалась вправо – туда, где сновали «Спитфайры», ведя жестокую перестрелку с немцами. Почерневшее от дыма небо то и дело вспыхивало новыми сполохами огня. Глаза выхватили из общего сражения уходящий от преследования подбитый «Харрикейн». Летела прямо на них. Захватив цель в перекрестье прицела, я открыла огонь по ближайшему «Мессеру». Пулемет дрожал, поливая противника свинцовым дождем. Очередь пришлась прямо по кабине пилота, которая в мгновение залилась красным цветом. «Мессер» еще немного пролетел прямо и юркнул вниз, ударив крылом своего товарища. Громыхнул взрыв. В воздух взметнулся белый колпак парашюта…
     – Кто сейчас спас мою задницу, ребята? – раздался голос из динамика.
     – Лилия Мельхисон! – гордо ответила я, – Офицер красного звена!
     – Я вам обязан жизнью, мисс небесная Валькирия! Спасибо!
     – Мы ее теперь так и будем звать Небесная Валькирия!
     – Хороший позывной.
     – Красное звено, возвращаемся на базу! Отлично справились!

     – Собирайся, – негромко произнесла Кая, ослабив хватку, после чего поднялась с колен и, кинув в меня куртку, удалилась к себе.
     А что мне оставалось делать?
     Натянув свитер, я глянул на термометр за окном и начал собираться на незапланированную прогулку по ночному лесу. Когда я вышел из комнаты, Цуруги уже ждала меня в коридоре. Стоило мне только показаться в дверном проеме, как она моментально приложила к губам указательный палец, намекая на то, что вести себя следует тихо и скрипеть дверями в столь поздний час не обязательно, после чего махнула мне рукой, приглашая следовать за ней.
     Парадные двери общежития после полуночи тетя Ноэль запирала в целях безопасности. Магазинов в округе всё равно не было, а автобус в город начинал ходить только с утра. К тому же на улице сейчас стоял такой холод, что вряд ли кто-нибудь еще отважился на подобную прогулку посреди ночи. Однако Кая, гостившая у тёти уже не первый раз, знала наверняка, как можно покинуть дом, миновав закрытую дверь: затащив меня в комнату, которая больше походила на хранилище инвентаря, Кая, осторожно ступая по скрипучему полу, подошла к единственному окну в помещении, выходившему на задний двор, а там, в лунном свете, раскинулась белая поляна и, темнеющий на горизонте, густой лес. Оконные ставни тихо скрипнули, в лицо подуло холодным ветром, ворвавшимся с улицы в узкое пространство кладовой.
     Кая вмиг перемахнула за окно и спрыгнула в сугроб, потом обернулась и замерла в ожидании, пока я вылезу следом. Ноги увязли в рыхлом снегу. Цуруги, прикрыв окно, двинулась в сторону лесного массива. Метель поутихла, и с ночного неба теперь ярко светила луна, так что можно было не бояться заблудиться. Впрочем, я целиком полагался на Каю, потому как здешние места были известны ей лучше, чем кому-либо из нынешних постояльцев общежития.
     – Куда мы направляемся? – спросил я, поравнявшись с Каей.
     – Хочу показать тебе твой волшебный холм, – монотонно ответила девушка, продолжая шагать вперед.
     Я не нашел, что ещё можно было спросить у Каи, потому как голову заполнили мысли. Чего она всё-таки добивалась? Хотела разрушить мою мечту, показать бесцельность совершенного путешествия? Или же, наоборот... В любом случае, мне это еще предстояло узнать.
     Какое-то время мы шагали молча. Поле закончилось и вывело нас к своеобразной тропинке, на которой можно было различить следы местной живности: Кая утверждала, что следы на снегу принадлежали лисицам, коих здесь водилось великое множество. Укутанный в белое лес, казалось, светился в бледном сиянии луны. Стволы неподвижных сосен уносились высоко вверх, отбрасывая синеватую тень на сугробы. Ни шороха. И только хруст снега под ногами нарушал царившую вокруг тишину.
     – Знаешь, – вдруг заговорила Кая, – многие приезжают сюда в поисках чего-то. Кто в поисках новой жизни, а кто-то..., как и ты, в поисках приключений. Но всех объединяет, как правило, побег от собственных проблем. Вот только при смене географического положения проблемы не решаются. Всё то, от чего бежишь, рано или поздно настигает... даже здесь.
     Внезапно Кая остановилась и, прислонившись спиной к дереву, подняла голову вверх, окинула взглядом небосклон и ветви деревьев, согнувшиеся над нами под тяжестью снега белыми арками, после чего посмотрела на меня и ни с того ни с сего спросила:
     – Восхитительный вид, не правда ли?
     Задрав голову к небу, я утвердительно кивнул.