Sergey_Kin, да вот, вчера как раз я и зависла в рассказе Цвейга "Амок". Люблю этого писателя. В детстве читала его "Кристину". И книгу Эриха Фромма об искусстве любить. Там было и о Цвейге. Грустно безумно, что Цвейг покончил с собой, что некому было ему излить душу..., снять бремя с неё, вздохнуть легко и удержаться в мире живых... И герой Стефана говорит пронзительные слова, Стефан чувствовал каждого своего персонажа, как себя проживал его образ:
"- Мне вы не мешаете, - не без горечи возразил он, - напротив, я рад
поговорить с кем-нибудь. Уже десять дней, как я не произнес ни слова...
собственно даже несколько лет... и мне тяжело - я задыхаюсь, верно оттого,
что должен нести свое бремя молча... Я больше не могу сидеть в каюте, в
этом... в этом гробу... я больше не могу... и людей я тоже не переношу,
потому что они целый день смеются... Я не могу этого выносить теперь... я
слышу это даже в каюте и затыкаю уши... правда, никто ведь не знает, что...
они ничего не знают, а потом, какое дело до этого чужим...".
Вот ощущения человека, когда-то пленённого амоком и опустошённого им изнутри, выжженного дотла. Я тебе и хотела вчера написать об этом рассказе Стефана, да ты опередил меня, Серёжа.
Почему-то сбило с толку то, что ты написал "амок" с большой буквы, я растерялась. Да и явление мне не знакомое. Подобно ему - агония, состояние аффекта.