- Вы родились и выросли в Смоленске. Святая русская провинция... Вам было уютно в вашем детстве? Вы с удовольствием его вспоминаете?
- Детство всегда хорошо, на то оно и детство. У меня было обычное детство. Мама пианистка. Работала и в Смоленском драматическом театре, и в филармонии. Жили скромно. Я вижу, как сейчас сетками таскают апельсины. А мне мама (дай Бог!) в сезон покупала один-два апельсина...
Она часто уезжала на гастроли. Воспитывала меня бабушка, столбовая дворянка, урожденная Еленева. Закончила Институт благородных девиц в Петербурге, знала французский язык, вспоминала, как на их выпускной бал приезжал император Николай II.
Воспитывали меня строго. В пять лет я уже хорошо читала. Бабушка выгоняла меня из-за стола, если я чавкала, не так держала вилку или ложку.
Родители мои развелись, когда мне было три года, но с папой мы дружили всю жизнь. Он пел в Краснознаменном ансамбле песни и пляски Советской Армии.
- Когда я начала работать с оркестром Осипова (за 20 лет мы сделали несколько сольных программ в зале "Октябрь", в Кремлевском Дворце съездов, в "России"...), мне помогала Вера Николаевна Городовская, известная гуслярша. Был такой уникальный русский дуэт гуслярш - Городовская и Чекалина. С Верой Николаевной мы искали песни в архивах. Забытые песни. "Мой костер", например, все считали цыганским романсом, а он - русский. Автор Полонский. Цыгане часто брали наши песни и пели на свой лад.
Когда я стала звучать по радио с оркестрами Силантьева, Осипова, Федосеева, Некрасова, стали звонить известные композиторы: Пономаренко, Аверкин, Птичкин, Туликов, Фельцман... Песню "Взрослые дочери..." помните? Мне предложил ее Оскар Фельцман, я заартачилась: "У меня и детей-то нет, тем более взрослых. Что же подумают зрители? Сколько же мне тогда лет?" Фельцман рассердился: "Дура ты, дура. Это же образ. Его надо сыграть".
Григорий Пономаренко заезжал, приносил ноты: "Это для Люси (Зыкиной), а это для тебя: "Седину" - Зыкиной, "Бабью долю" - мне.
- "Волга" - визитная карточка Людмилы Георгиевны Зыкиной. Напомните ваши фирменные песни, Ольга Борисовна...
- "А где мне взять такую песню?", "Я - Земля", "Деревенька моя", "Сладка ягода", "Зачем вы, девушки, красивых любите?", "Взрослые дочери", "Гляжу в озера синие..."
- Вашей соседкой была Клавдия Ивановна Шульженко. Я знаю, вы дружили...
- Да. Я живу на четвертом этаже, а Клавдия Ивановна жила на третьем. В детстве и в юности была ее поклонницей, дома пела ее песни.
До сих пор не могу слушать ее без слез, потому редко ставлю записи Шульженко. Когда она пела "Не спугни очарованье...", у меня сердце обрывалось. У нее не было крикливых нот. Она пела сердцем, потому и надорвала его.
Клавдия Ивановна ушла, и что-то в жизни ушло. Мы по пять раз в день встречались. Деньги друг у друга одалживали, по телефону много раз на дню переговаривались...
Сын Клавдии Ивановны Гоша жил отдельно, а в квартире Клавдии Ивановны жила ее костюмерша Шура Суслина. Шура была у нее и домоправительницей, и секретарем, и прачкой, и поваром... Была в курсе всех дел Клавдии Ивановны. Сама принимала решения. И подругой была, и родным, близким человеком. Сейчас Шура живет в Люберцах. Она и со мной работала костюмером, и с Кобзоном...
В последний раз я видела Шульженко за несколько дней до смерти. Ее увезла "скорая" с сильным сердечным приступом. В кресле на колесиках вкатили в лифт. Клавдия Ивановна была бледна, но держалась. Я улетала на гастроли в Сибирь. Мы сплавлялись по Енисею и делали частые стоянки в крохотных селениях. Кузов к кузову ставили два автомобиля и давали концерты. В одном из таких поселочков мне сообщили о смерти Клавдии Ивановны. Плакала, а пела. Концерт посвятили ее памяти...
- Клавдия Ивановна прожила в этом доме более 20 лет. Неужели она не заслужила мемориальную доску на стене возле подъезда?
- Это больной для меня вопрос. Артистка Алла Азарина, которая живет в нашем доме, уже заручилась поддержкой Михаила Ульянова, других знаменитостей, написали письмо... Наверное, мэрия должна решить этот вопрос. Существуют музеи-квартиры Неждановой, Барсовой...
- Шульженко была в быту беспомощной?
- Она была помешана на чистоте.
Придет ко мне, увидит пыль... "Давай, Оля, я протру". Я отбиваюсь: "Эта пыль нас с вами переживет..."
Ей папа говорил, когда ты умрешь, у тебя должен быть памятник, в одной руке - тряпка, а в другой - лира. Клавдия Ивановна очень любила свой дом, украшала его. У нее были любимые цвета - цикламеновый и розовый. Если закручивала волосы, то прятала их под чалму. Как-то пришла к ней, она в зеленом халате. Лекарств на столике полно. Просит Шуру: "Дай мне зеленые тени". - "Вы куда-то собираетесь?" - "Нет. Но тени должны подходить к цвету халата". Это была женщина до мозга костей.
Любила украшения, но все спустила на образование сына Гоши, на его алименты. Да и у нее самой было девять воспалений легких подряд. С молотка все продала. Не пила, не курила. У нее была рюмочка, как наперсток. Мой муж Володя привозил ей французский коньяк. Она чуть пригубит и говорит: "Я уже шикиревич". То есть пьяненькая.
Была заботлива. Приду, она Шуре командует: "Закрой форточки! Оля пришла из своего инкубатора". Я очень боюсь простыть. На простуду я первый человек.
- Так ведь и Лидия Андреевна Русланова жила в соседнем доме...
- Русланова жила рядом с Московским автодорожным институтом, в угловом доме. Помню нашу поездку по городам Севера. В группе была Капа Лазаренко, Эльмира Урузбаева, Зоя Федорова, Иосиф Кобзон. Были белые ночи.
Мы собирались у Руслановой в номере. Она меня отпрашивала у мужа, и мы сидели до утра. У Лидии Андреевны всегда была корзина с провизией. Неподъемная. Цыплята, колбаска, вино, фрукты... Она была экономная, а Капа Лазаренко умела ее "раскрутить": "Лидия Андреевна, что это у вас цыплята уже с запахом? Давайте все это распотрошим..." Пировали.
Русланова рассказывала, как сидела в карцере. А впервые мы познакомились, когда Русланова вышла из заключения, а я только начинала петь русские песни. Меня послали в Зал Чайковского с нотами в оркестр Осипова. Репетировала Русланова. Стояла конная милиция - мышь не проскочит. Дирижер пустил меня на всю репетицию Лидии Андреевны. Муж ее сидел в зале - генерал Крюков. И я сидела. Русланова распелась, а потом говорит: "Хватит! Кто за меня вечером петь будет? Верблюд?" Русланова любую вещь пела так, как хотела. И всегда неповторимо.
- В вашем доме, я слышал, жил чуть ли не весь оркестр Леонида Утесова...
- Кое-кто до сих пор живет. Леня Кауфман (бессменный аккомпаниатор Утесова) жил на первом этаже в нашем подъезде. Контрабасист Володя Перельман до сих пор живет в первом подъезде. Ударник Леня Лубенцев жил в соседнем доме. Здесь же жил скрипач Фима Золотовский. Потом он уехал в Штаты...
Леонид Осипович брал меня на гастроли на Кавказ. Когда я стала заслуженной артисткой России, Утесов вел мой праздничный вечер в ресторане "Прага". Незабываемые встречи...
- Счастье актрисы... Оно отличается от обыкновенного женского счастья?
- Ее счастье - в успехе. А успех приходит только с каторжным трудом над собой. Личная жизнь, как правило, подчинена сцене.
Мой первый муж - Рафаил Бабков, был баянистом. Мы с ним прожили 14 лет, а потом еще долго вместе работали, колесили по миру.
С нынешним мужем, Володей, познакомилась в ЦИТО. Он был врачом, но потом окончил Академию Внешторга и стал бизнесменом. Первого апреля исполнился 31 год, как мы вместе. Я счастлива...
- Если бы вы не были певицей, кем бы вы были, Ольга Борисовна?
- Я мечтала быть драматической артисткой. Хотела сыграть Катерину в "Грозе".
Лет 20 назад Андрон Кончаловский прислал мне сценарий. Я была на вершине своей популярности. Надо было сыграть сельскую женщину, она старше своего мужа, прихрамывает... Я испугалась - а вдруг не получится?
- Так вкусно пахнет обедом... Ольга Борисовна, на рынок сами ходите?
- Сама. Базар в минуте ходьбы, возле кинотеатра "Баку". Узнают меня: "Давайте огурчиками угощу, вы у нас в Рязани были, пели. Помним..."
Ой, да мы заговорились! Обед готов..
Ольга Борисовна Воронец (12 февраля 1926, Смоленск) — известная эстрадная и фольклорная певица, Народная артистка РСФСР (1978). Родилась в музыкальной семье — мать пианистка, отец профессиональный певец, бабушка происходила из обедневших смоленских дворян. Родители Ольги развелись, когда ей было три года, но с папой она дружила всю жизнь. Пела с детства, хотела стать драматической артисткой. Но первое приглашение в кино получила только после шестидесяти и отказалась. Андрон Кончаловский предлагал сыграть сельскую женщину которая старше своего мужа и прихрамывает.
В 1947 — первые выступления на сцене Центрального клуба милиции, затем в вокальной группе Оркестра народных инструментов Московской областной филармонии. С 1956 — солистка Мосэстрады. Характерная внешность, богатое обертонами грудное меццо-сопрано, голос широкого диапазона от нежного пианиссимо до сильного форте способствовали успеху. В те годы она исполняла легкие эстрадные песни советских композиторов и была далека от народного творчества. На одном из концертов она познакомилась с трио баянистов (А. Кузнецов, Я. Попков, А. Данилов), и тем удалось уговорить ее попробовать свои силы в русской народной песне.
В 1956 на Международном фольклорном фестивале во Франции русская народная песня «Калинка» в исполнении Воронец пользовалась таким успехом, что певицу так и прозвали Ольга-Калинка.
Она часто уезжала на гастроли. Воспитывала меня бабушка, столбовая дворянка, урожденная Еленева. Закончила Институт благородных девиц в Петербурге, знала французский язык, вспоминала, как на их выпускной бал приезжал император Николай II.
Родители мои развелись, когда мне было три года, но с папой мы дружили всю жизнь. Он пел в Краснознаменном ансамбле песни и пляски Советской Армии.
Когда я стала звучать по радио с оркестрами Силантьева, Осипова, Федосеева, Некрасова, стали звонить известные композиторы: Пономаренко, Аверкин, Птичкин, Туликов, Фельцман... Песню "Взрослые дочери..." помните? Мне предложил ее Оскар Фельцман, я заартачилась: "У меня и детей-то нет, тем более взрослых. Что же подумают зрители? Сколько же мне тогда лет?" Фельцман рассердился: "Дура ты, дура. Это же образ. Его надо сыграть".
VeraVik обратиться по имени
Воскресенье, 26 Февраля 2017 г. 01:21 (ссылка)
