Андрей Тарковский, сын великого режиссера: "Отец больше страдал от зависти коллег, чем от нападок чиновников"

вопрос: Как случилось, что дневники, которые уже изданы во всем мире на 15 языках, до сих пор не вышли в свет на русском?

-ответ: Еще в 1996 году моя мама привезла их в Москву. Тогда все отнеслись к публикации с большим энтузиазмом. Но финансовые проблемы решить так и не удалось. Дневники - это около 700 страниц с фотографиями. Мы хотели выпустить книгу достойно, тем более что на Западе все издания были сделаны на высшем уровне. Долгое время все заканчивалось лишь обещаниями и благими пожеланиями. В конце концов, нам удалось найти спонсора - российское отделение итальянского банка.

в: Значит, в России дневники до сих пор неизвестны?

-о: Не считая каких-то пиратских перепечаток, они практически неизвестны. Дневники пользуются очень большой популярностью на Западе и, в частности, в Италии, где готовится уже третье издание.

в: Что, с вашей точки зрения, самое важное в "Мартирологе"?

-о: Дневники охватывают период с 1970 по 1986 год. Знакомство с ними поможет погрузиться в атмосферу, в которой жил и работал отец. Увидеть его глазами то, что происходило в стране. Он рассказал о том, как его преследовали. Не было ни одного дня, когда он был бы спокоен или счастлив. Не случайно свои дневники он назвал "Мартирологом". Они помогут понять личность Тарковского и его судьбу, истоки творчества, рождение замыслов, его философские взгляды, минутные прозрения. Последняя запись сделана за две недели до смерти - 15 декабря 1986 года: "Негатив, разрезанный почему-то во многих случайных местах".



в: Что вас самого больше всего поражает в дневниках отца?

-о: Сила его личности. Постоянная надежда на лучшее и его вера. Может, отец и не был ортодоксальным верующим, но он искал глубокий духовный смысл жизни. И в самый последний год, зная, что умирает, продолжал работать. Конечно, это непростое чтение, но после этой книги возникает надежда.

в: Проливают ли дневники новый свет на творчество Тарковского?

-о: Это исповедь. И поскольку с творчеством переплетено было все существование отца, то, прочитав дневники, вы многое заново откроете в его фильмах. Отец говорил абсолютную правду про всех и в основном - про самого себя. Иногда он был беспощаден к коллегам, но также беспощаден к себе. В его записях нет никаких фильтров, никакой цензуры. Отец был очень сильным человеком и в то же время очень ранимым. Он больше страдал от зависти коллег, чем от нападок чиновников Госкино.

в: Когда Тарковский впервые попал во Флоренцию?

-о: В 1983 году вместе с Тонино Гуэррой. Он познакомился тогда с мэром Флоренции Ландо Конти, которого потом убьют "Красные бригады"... Затем отца пригласили ставить "Летучего голландца" в местном оперном театре. Он должен был заняться этим проектом после "Жертвоприношения". Ему предложили перебраться сюда на постоянное местожительство. Ему очень понравилась Флоренция, где его сразу окружили заботой и теплом. Вообще он хотел создать во Флоренции Академию искусств и преподавать. В доме, где я живу, находится Международный институт Тарковского.

в: Кто его финансирует?

-о: Постоянного бюджета у нас нет, а финансирование поступает на проведение какого-то проекта или мероприятия. Нас поддерживают мэрия Флоренции, итальянское Министерство культуры, издательства, иногда частные банки.

в: А русские меценаты?

-о: В начале 1994 года памятник отцу на Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем был установлен на деньги российской компании. С тех пор контактов с отечественными меценатами у нас не было. Правда, сейчас наши российские друзья содействуют в издании дневников.

в: Где сегодня хранятся архивы вашего отца?

-о: Во Флоренции собраны все его архивы, включая те, которые были привезены из Москвы и Парижа. Они находятся под охраной итальянского государства. Это сценарии, письма, рукописи, фотографии - более 11 тысяч единиц хранения.

в: Насколько я понимаю, важнейший труд Тарковского - книга "Запечатленное время" - до сих пор так и не вышла в России?

-о: Опять-таки были лишь пиратские перепечатки. Мы рассчитываем издать "Запечатленное время" в Италии на русском языке к концу 2008 года.

в: Какой из своих фильмов ваш отец считал наиболее совершенным?

-о: К своим работам он относился очень критично. Да и мнения у него часто менялись. Выше других он, пожалуй, ставил "Сталкера". Правда, потом, посмотрев свою ретроспективу, отец написал, что ему ничего не нравится. Единственным утешением, по его словам, является то, что другие снимают еще хуже...

в: Какие из своих замыслов ваш отец не успел реализовать?

-о: У него были проекты, о которых он думал всю жизнь, - например, "Гамлет", "Искушение святого Антония". Он поставил "Гамлета" в театре, но перед самой смертью говорил, что если победит болезнь, то непременно снимет фильм. Кроме того, он хотел снять картину по Евангелию. Он считал, что надо брать только серьезные темы.

в: Чем привлекала вашего отца Италия?

-о: Для русского человека, как мне кажется, эмиграция - ужасное испытание. Но Италия - как раз та страна, где моему отцу было проще переносить свое одиночество и ностальгию. Это объясняется ее красотой, духовностью и историей. С итальянцами отношения складываются гораздо проще, чем с французами или немцами. Именно в Италии русские не ощущают особой отчужденности.

в: Не собираетесь ли вы написать книгу "Мой отец Андрей Тарковский"?

-о: Нет. Уже написано столько книг на тему "Я и Тарковский"... Сейчас я занят документальной картиной по его дневникам. Надеюсь, что премьера моего фильма "Мартиролог Тарковского" состоится в будущем году.

в: Какая из книг о Тарковском, на ваш взгляд, представляет наибольший интерес?

-о: Мне очень понравилась книга Игоря Евлампиева "Художественная философия Андрея Тарковского". Это очень глубокий философский анализ работ отца. Он проводит параллель между его творчеством и русской религиозной философией Серебряного века. Что касается других книг, они написаны кинокритиками, а кинокритиков я не люблю.

в: Не собираетесь ли вы вместе с Международным институтом Тарковского однажды перебраться в Россию?

-о: Таких планов нет. Сам я, правда, и тут, и там в какой-то степени чужой. Мне очень тяжело в сегодняшней России, психологию которой я понять не могу.

в: И вопрос о перезахоронении отца, естественно, неуместен?

-о: Он не хотел, чтобы его похоронили в России.