По словам участвовавшего в прошедшей в Таллине конференции по правам человека экс-главы меджлиса, а ныне депутата Верховной рады Украины Мустафы Джемилева, существуют данные ФСБ, которые говорят о том, что на самом деле явка на референдуме в Крыму по вопросу присоединения к России составляла не 85%, как было объявлено официально, а всего 34,2%. Также он сказал, что в Крыму сейчас царит страх, как в 50-х годах при СССР.

«Я первый раз в Эстонии и мне очень приятно. Горе сближает людей, и мы сейчас общаемся со всеми, кто нас поддерживает. Эстония — одна из стран, которая, к нашему удовольствию, очень активно поддерживает Украину в этой ситуации», — с этих слов начал свое интервью «Радио 4» Мустафа Джемилев.

Говоря о присоединении Крыма к России, Джемилев подчеркнул, что проведение референдума о статусе государства в такой форме недопустимо. «В соответствии с украинским законодательством, если уж ставить вопрос на референдум, то он должен быть проведен во всем государстве. 12 марта, когда у меня был телефонный разговор с Путиным, он говорил — давайте посмотрим, каким будет мнение крымского народа. Я ему ответил, что, во-первых, нет такого крымского народа, а во-вторых, никто не будет признавать этот референдум, поскольку его проведение противоречит как нашему внутреннему законодательству, так и международным нормам. И потом — что это за референдум под дулами автоматов и без каких-либо международных наблюдателей».

Тем не менее, референдум был проведен, и, по словам Джемилева, его итоги были сфальсифицированы. «Говорили, что 85% жителей приняли участие в голосовании. Но никогда за те четверть века, что я живу в Крыму, такого процента участия в голосовании не было. Максимум — 62-63%, а тут 85%. Это практически невозможно, ведь крымско-татарский народ, составляющий 14% населения Крыма, этот референдум полностью бойкотировал. Поэтому назывались те цифры, которые хотели получить. Но у нас есть точные цифры — докладная местного отделения ФСБ своему начальству в Москве. В ней говорится, что на территории Крыма и Севастополя в общей сложности приняли участие в референдуме 34,2% населения. И это еще не факт, что все они проголосовали за присоединение Крыма к России».

В отношении существующего на Украине мнения, что если жизнь в стране будет намного лучше, то жители Крыма попросятся обратно, Джемилев сказал, что это невозможно. «Любые разговоры, даже о референдуме, подпадают под статью Уголовного кодекса РФ как призыв к сепаратизму. Все, капкан захлопнулся. Там возможен только другой выход».

Комментируя последнее высказывание Путина о том, что Крым имеет сакральное значение для России, Джемилев подчеркнул, что у Путина неудачные консультанты. «То, что там крестился Князь Владимир, так он же был Князем Владимиром Киевским. Если когда-то кто-то на нашей территории крестился или еще что-то делал и на этом основании… Тогда Москва тоже для крымских татар очень сакральное место — Девлет Герай (Хан Девлет Герай, совершавший набеги на Русь — прим. ред. ), после того, как он захватил Москву, вывешивал там свою плетку в назидание другим. Но мы же не претендуем на Москву, как на наше сакральное место. Одним словом, в политике России наблюдается сильный примитивизм. Но это для внутреннего потребления, за рубежом над ним смеются».

По мнению Джемилева, Путин проповедует ценности, которые по большому счету никакие не ценности. «Что принесло присоединение Крыма к России жителям полуострова? У жителей сейчас нет никакого энтузиазма. Сейчас там только страх. Причем такой страх, какой был в 50-е годы в советское время. Боязнь что-то сказать, чтобы завтра тебя не вызвали, и не пришли к тебе с обысками. Стукачество дошло до таких размеров, что люди просто боятся разговаривать с близкими, не говоря уже о телефонах. Там все прослушивается. Конечно, никто не скажет, что как плохо, что мы стали частью России, потому что завтра за это придется отвечать».

По словам Джемилева, иногда в очередях раздается раздражение, что мы не этого ждали. «Тут крымские татары злорадствуют — вы же получили Россию, вы же этого хотели. Крымские татары ведут себя более смело. Они изначально не воспринимали идею присоединения. Но парадокс в том, что от их желания ничего теперь не зависит».

Источник

Оставьте комментарий, пожалуйста.