автор - Neivid
Иерусалимцы
В Иерусалиме все знакомы со всеми. Не потому, что город настолько мал - просто понятие «незнакомы» чуждо иерусалимцам. Вы, вот вы, да. Вы же были на свадьбе Рейзл три года назад. Не вы, серьезно? Вы даже не знаете Рейзл? Многое потеряли. Рейзл, знаете, она не только красавица, она и умница, каких мало. Вы меня спросите, зачем девушке ум? Я тоже так думаю. Вот мы уже и знакомы. До свиданья, мой автобус пришел. Доброй субботы!
Доброй субботы, доброй охоты, мы одной крови, ты и я. В Иерусалиме все понимают друг друга. Разговаривать необязательно, достаточно переглянуться. Пара слов добавляются просто так, из общей приязни.
- Ну, что будет? – спрашивает один иерусалимец другого.
- Не то слово, - соглашается тот.
Иерусалимцам всегда есть, о чем поговорить. Тему называть необязательно, тему и так все знают. Сегодня это визит американского президента, завтра – изменение часов работы парламента, на следующей неделе – падение курса доллара.
- Нет, ну что будет? – качает головой растрепанный старик.
- То-то и оно, - кивает ему белобрысая девушка.
Они понимают друг друга.
Летом обсуждают жару, зимой – холода. Холода – гордость иерусалимцев, нигде в Израиле (многие подозревают, что и нигде на свете) не бывает таких холодов. А ветер! Где еще есть такой ветер? Иерусалимец ежится, рукой удерживая шляпу, у него запотели очки и дождем растерзало края пальто, но он найдет время кивнуть собрату, идущему мимо. Они-то знают, что только избранным выпадает настолько плохая погода. Остальные пусть живут, как хотят. А нам на следующей неделе обещали снег.
Снег – это частная собственность иерусалимцев. Нигде больше в Израиле снега не бывает (даже если случайно бывает), разве что на горе Хермон, но что вы сравниваете? Прогноз погоды старательно делает вид, что ничего особенного не происходит. Так, снег. Когда? Ну… послезавтра. В крайнем случае через два дня, вы слушали новости, доброй субботы. Но иерусалимцы ничего не упустили. Им прозвенело уши заветное слово, и они начали подготовку. Если к снегу не готовиться, он может и не выпасть.
Иерусалимец звонит знакомым и спрашивает у них, слышали ли они, что послезавтра обещали снег. Знакомые, разумеется, слышали.
Обсудив с ними, что же будет, суровый северный житель открывает записную книжку и отменяет всю рабочую деятельность на день до снега, на сам день снега и на день после снега, на случай, если снег продержится целый день. Вопросов ему не задают.
- Моше, ну что? – спрашивает звонящий.
- Ну да, - отвечает ему Моше.
- Переносим заседание? – радуется звонящий.
- Конечно, - радуется Моше.
- Давай на через неделю? – предлагает звонящий. – Чтобы уже наверняка.
Он прав. Дольше недели снег в Израиле не лежал даже во время великого потопа.
Как только в иерусалимском воздухе появляются робкие белые мухи, в школах немедленно отменяют занятия. В этом году мэр города Иерусалима дал исчерпывающее объяснение, почему. Обычно занятия отменяют оттого, что из-за снега перекрывают шоссе, по которым становится опасно ездить. Но в этом году снег выпадал дважды, и во второй раз его было до обидного мало. Он не то что «завалить» дороги, он их даже запятнать не сумел. Занятия в школах, тем не менее, отменили. Мэр сказал, что «дети могут выйти на улицу и поскользнуться по дороге в школу».
Если снег, вопреки прогнозам, так и не выпадает, отмененная было деловая жизнь все равно не возобновляется до следующего утра. Снега, конечно, нет. Но вдруг пойдет? Это вам не Тель-Авив, тут думать надо.
Страна живет иначе. У страны мероприятия и деловые встречи отменяются только из-за, не дай Бог, терактов, или, в крайнем случае, пожаров и наводнений. Не то Иерусалим. Здесь то приезжает президент, то идет снег, то цветет миндаль. По всей стране, конечно, тоже цветет миндаль. Но только в Иерусалиме он цветет одновременно со снегом.
На прошлой неделе у иерусалимцев появился новый повод для эмоций. Автобусная компания «Эгед» жестоко вмешалась в расписание собственных автобусов и половину маршрутов отменила, половину – изменила, а оставшиеся переименовала. Сориентироваться в городе невозможно, никто ничего не знает, спрашивать бесполезно, можно звонить в справочную, там подскажут. Но какой уважающий себя иерусалимец будет звонить в справочную? Он пойдет на улицу.
- Девчонки, будьте добры. Когда подойдет семнадцатый автобус, скажите мне! Просто обернитесь и скажите «идет семнадцатый автобус», хорошо?
Пожилая женщина с тяжелой клюкой подмигивает группе тридцатилетних мам с колясками.
- А то я, видите, езжу на низкой передаче. Пока встану, пока подойду. Да еще и не увижу вовремя, что тут поделать.
Она достает бутерброд и начинает с аппетитом жевать. «Девчонки» качают коляски и оглядываются на неё. Она подмигивает им снова. На ней красная кофта и брюки в крапинку. Говорит она низким приятным басом.
- Я давно не ела, вот в чем беда. Или ела, но забыла. То ли у меня память плохая, то ли аппетита нет. Так когда семнадцатый подойдет, вы не забудьте, скажите мне.
Она продолжает жевать, но тема уже затронута. Люди приходят в волнение.
- Ну, вы видели? – вступает женщина помоложе, с крутыми кудрями на голове. Она выступает сочным баритон. – Двадцать третий подойдет уже когда-нибудь, или?
- Подойдет, - кивают ей шестеро с разных концов остановки. Женщина обращается к ним:
- И это вместо четырнадцатого, а? Был четырнадцатый, и нет! А то, что там люди живут, никого не касается. Они называют это «борьба с проблемой». Четырнадцатый был всегда битком набит. Они придумали, как с этим бороться - они его отменили! Они называют это «решить проблему». Когда у моей соседки умер муж, она тоже сказала, что теперь не будет проблемы с тем, что он импотент.
- То-то и оно, - вздыхает высоким тенором голубоглазый старик с аккуратной бородкой. – Ты им звонила?
- Я им звонила! – возвещает женщина с кудрями, и к ней прислушивается уже вся остановка: она им звонила.
- А они тебе ответили? – спрашивает умудренный жизнью старик.
- Ха, – презрительно морщится женщина. – Муж моей соседки тоже как-то попробовал ей не ответить. Теперь его похоронили, а у неё стало одной проблемой меньше. Они называют это «обслуживанием населения». Со мной говорила девушка.
Говорящая женщина неодобрительно косится на свою соседку, женщину лет сорока. Женщина лет сорока выставляет второй подбородок, чтобы показать, что она – не девушка.
- Я её спросила, как мне ездить на работу, - продолжает женственный баритон. – На работу, на рынок и на вокзал. А эта девушка сказала мне «ты привыкнешь пользоваться трамваем». Это у неё называется «решить проблему». Трамвай пустят через три года! А привыкать я должна уже сейчас!
- Семнадцатый автобус не идет случайно? – раздается приятный женский бас.
- Нет пока, - хором отвечают «девчонки».
- Ну я тогда еще поем, - говорит бас, и женщина с палкой и в красной кофте разворачивает второй бутерброд. – А то бутерброд съела, а живот по-прежнему пустой. То ли у меня память плохая, то ли бутерброд слишком маленький.
- Это шестой? – слеповато щурится на подходящий автобус очень старый иерусалимец. В руках у него палка, в ногах – чемодан. Он щурится и улыбается. Парень в солдатской форме улыбается ему в ответ.
- Нет. Это тринадцатый.
- А когда будет шестой?
- Я не знаю, - вздыхает парень и делится наболевшим, - я четвертого жду.
- Четвертый здесь не останавливается, - категорично заявляет женщина с кудрями.
- Но раньше останавливался! – протестует парень.
- А теперь не останавливается, - кивает женщина. – Он теперь останавливается там, где раньше ходил восьмой, но по маршруту двадцатого.
Подходит восьмой автобус.
- Вот! – женщина с кудрями указывает на него пальцем, призывая в свидетели. – Вот, видели? Это – восьмой! А должен быть – четырнадцатый! Восьмому тут не место, но разве нас спрашивают? Нам говорят «привыкайте ездить на трамвае», который пустят через три года! Чтоб они так привыкали обедать на свою зарплату.
Подходит шестой автобус.
- Дедушка, это шестой! – окликает парень в солдатской форме старика с палкой и чемоданом. Старик молчит. – Дедушка, это шестой!
Старик по-прежнему молчит. Парень осторожно трогает его за локоть.
- Дедушка! Шестой подошел!
- Да, да, - вздыхает старик, равнодушным взглядом провожая автобус. – А пятый здесь вообще ходит?
- Ходит вроде, - отвечает парень.
- А как часто? Он раньше возле больницы останавливался. А теперь перестал. И ходит раз в сто лет. Я здесь уже пятнадцать минут стою, и ничего.
- Пятый ходит раз в двадцать минут, - вмешивается полноватая девушка в очках. На ногах у неё шерстяные носки, а на них – сандалии. – Значит, скоро придет.
- Ну хорошо… - покорно соглашается старик.
Подходит двадцать третий.
- О, двадцать третий, чтоб им повылазило, - радуется женщина с кудрями и залезает в автобус.
- Наконец-то будет тихо, - говорит ей вслед женщина с клюкой, доставая упаковку печенья. – А то все говорит и говорит, поесть некогда. И голова от неё болит. Семнадцатый не проходил?
- Семнадцатый здесь не ходит, - вдруг соображает солдат.
- Как не ходит? – полошится женщина, - а чего же я здесь сижу?
Она задумывается на какое-то время, а потом поясняет себе и окружающим:
- Печенье ем.
Семнадцатого нет, зато приходит пятый.
- Дедушка, пятый! – говорит солдат старику с чемоданом. Старик не реагирует. Солдат касается его плеча. – Пятый, дедушка!
Старик оборачивается и кивает, провожая автобус печальным взглядом.
- Ну да, - говорит он задумчиво, - я вижу, вижу.
Пятый автобус уезжает.
- Дедушка, - спрашивает парень, - вы какого автобуса ждете?
- Я? – удивляется старик. – Я уже слишком стар, чтобы ждать автобусов.
Он с тяжелым вздохом поднимает с земли чемодан, опирается на палку и уходит.
Подъезжает четырнадцатый автобус. Пустой. Водитель не открывает дверей, но открывает окно и машет рукой всем собравшимся.
- Давид, ты что тут делаешь? – спрашивает его женщина в беретке.
- Я приехал сказать, что меня отменили! – говорит водитель и снова машет рукой. – Доброй субботы!
- Давид, закрой окно, - кричит женщина. – Опять будешь кашлять! Доброй субботы!
Доброй субботы, откликается мужчина с бородкой и застегивает пальто.
Доброй субботы, говорит солдат, вскидывая на плечо вещмешок.
Доброй субботы, улыбается женщина в красной кофте и встает со скамейки.
Доброй субботы, кивает девушка в очках.
Они расходятся в разные стороны, но скоро сойдутся снова. Хотите их встретить – просто идите на улицу. И скажите кому угодно:
- Ну, и что теперь будет?
И кто угодно ответит вам, понимающе улыбаясь:
- То-то и оно.
Доброй субботы.
