Naryshca обратиться по имени
Вторник, 31 Августа 2010 г. 15:39 (ссылка)
цитата
* * *
«Бежать… Бежать! Почему она не может? Ноги не слушаются, а тело словно налилось свинцом – невозможно пошевелиться. Но что-то страшное, что-то смертельно опасное совсем близко, Оно приближается все ближе. Все ближе, еще ближе. А она пытается вырваться из невидимых цепей и не может. Она пытается кричать, но из горла не вырывается ни единого звука. Она умоляет и плачет, но вдруг осознает, что вовсе не плачет, а… смеется! Смеется – громко, ядовито. А это что-то совсем уже близко, вот-вот и Это ее схватит, сожмет в своих смертельных объятиях.
- Помогите, – наконец вырывается из ее пересохших губ.
Но кто услышит ее? Разве может ее слабый голос пробить эту толстую пелену тумана. Тумана неизвестности, тумана своих сомнений.
- Помогите!
Она всматривается до рези в глазах в белесый туман и, наконец, находит в себе силы подняться и сделать несколько невероятно тяжелых шагов вперед, но не удерживается на ногах и снова падает.
- Помогите! – она уже плачет, и соленые слезы смачивают пересохшие и растрескивавшиеся губы.
Чья-то фигура мелькнула и тут же исчезла в клубах мерзкого и холодного тумана. Она не хочет, чтобы уходил этот кто-то. Но почему туман вдруг стал таким горьким и таким горячим? Вокруг вдруг все окрасилось в яркие краски пожара. Языки пламени вырываются из ниоткуда и словно тянутся к ней своими лапищами.
- Не оставляй меня! – в надежде кричит она вслед, но фигура все удаляется и вот она уже практически не различает ее тени среди яркого, всепоглощающего огня.
Кто же ты? Кто ты, что делишь со мной мой мир? Кто ты?
Она пятится, закрывает слезившиеся глаза, судорожно ловит ртом воздух, в надежде глотнуть хоть каплю свежего кислорода, но легкие только заполняются горячим, отравленным дымом.
- Помогите, помогите же! – кричит она, задыхаясь, – Помогите, – уже не в силах кричать шепчет она.
И снова мелькнула и тут же исчезла знакомая тень. Чья-то рука мелькнула из пламени, потянулась к ней, но тут же исчезла снова.
- Не уходи, – рыдает она, протягивая руки, – Не уходи…
- Пойдем, я отведу тебя, – вдруг слышит она подле себя знакомый, но чужой голос.
Оборачивается. Перед ней та самая женщина.
Почему «та самая»? Она, несомненно, видела ее где-то, но не помнит где? Ее волосы она тоже где-то видела, они ярким неестественным пятном выделяются среди белесых красок дыма и словно сливаются с ярким пламенем бушующего вокруг огня. Она протянула ей руки и на лице женщины мелькнула улыбка.
- Пойдем, – повторила она, обхватывая пальцами заледеневшие ладони девушки, – Не бойся, ты в безопасности.
- Где я? – спрашивает она, оглядываясь.
- Ты? Ты у меня дома…»
Тамао открыла глаза и не сразу поняла, почему вокруг нет холодного тумана и горячего огня. Только через несколько секунд она поняла, что лежит на чем-то мягком в абсолютно незнакомом ей доме. Осторожно приподнявшись, она огляделась. Совсем крохотная комната с камином у дальней стены. Напротив – старый высокий стол и два табурета. Единственное окно занавешено чистой занавеской и ее ласково колышет беспрепятственно влетавший в комнату ветер. На огне в камине висел большой котел, в котором, по-видимому, что-то варилось. Тами задержала на нем взгляд, такие большие правильной формы глянцевые чаны она видела только на картинках в сказках. Она повертела головой, с любопытством рассматривая каждую мелочь. Над потолками весели длинные бусы из лука, чеснока и красного перца, в углу стояла ступка, на полу ручной вязки дорожки.
«Странный дом… где я?»
Что-то мягко запрыгнуло ей на постель и, пощекотав Тами длинным черным хвостом, потерлось мягкой шерсткой об ее руки.
Тами нахмуренно взяла в руки животное и улыбнулась своему мимолетному страху. Всего лишь кошка, черная как смоль, с гладкой короткой шерстью. Кошка мяукнула и, недовольно вывернувшись из ее рук, спрыгнула на пол. Словно ожидая чего-то от девушки, она обернулась у двери и мяукнула снова.
«Просится на улицу» – решила Тами и решительно слезла с постели. Но ступить на ноги оказалось не так легко. Как только ее левая нога коснулась пола, боль буквально пронзила ее до самого мозга. Глухо вскрикнув, она повалилась на пол и беззвучно заплакала, стоя на четвереньках.
Вместе с болью вернулись и воспоминания, черной отравляющей тучей заволокшее ее сознание. Не понимала девушка только одного – где она и как могла вода причинить такую жуткую боль.
Кошка мяукнула снова и яростно зацарапала косяк двери, требуя, чтобы ее выпустили.
Тами предприняла еще одну попытку встать, но боль не отступала, теперь она еще и нарастала откуда-то изнутри, а кошка все не успокаивалась.
- Окно открыто! – в ярости зарычала Тамао, словно надеясь, что та поймет, – Глупое животное!
В эту секунду дверь отварилась и на пороге возникла статная фигура той самой женщины, которую старик назвал ведьмой. Но в цветастом до земли сарафане она вовсе не выглядела устрашающе и никак не походила на ведьму. Только лишь по снова нарастающему необъяснимому чувству, когда шаман чувствует шамана, Тами с уверенностью могла бы сказать, что она та, за кого себя выдает.
- О, ты очнулась, дитя, – произнесла женщина, улыбаясь, словно и не видя заплаканного и перекошенного от боли лица девушки, – Не стоило тебе вставать. Глупый старикашка. Нашел, кому воды их проклятой давать.
Поставив корзинку, из которой выглядывали кончики каких-то трав, она помогла девушке лечь обратно в постель. Затем, покопавшись на полках, что-то развела в стакане и протянула Тамао, искусавшей себе губы от боли.
- Что это?...
- Не спрашивай, пей давай. Боль уйдет.
Тамао недоверчиво покосилась на стакан, но все же выпила, думая, что хуже ей то точно не станет.
- Спасибо, – пробормотала она, закрывая глаза.
Женщина ласково погладила ее по волосам, но Тами, не ожидавшая прикосновений, вздрогнула.
- Кто вы? – Спросила она, когда боль действительно немного отступила.
- Кто я? – женщина рассмеялась и кинула пучок принесенной ею травы в чан стоявший на огне в камине, – А ты вот можешь сказать кто ты, Тамао?
Девушка смутилась и покраснела, но все же ответила.
- Я - шаман. А откуда вы знаете мое имя? Вам Рю-сан сказал? И где он?
- Подожди, – ласково остановила ее женщина, обернувшись, – Столько много вопросов сразу… Имя твое я знала, поскольку ждала тебя. А тот человек… Рю-сан, говоришь? Уехал он, но вернется скоро, – добавила она, заметив испуганный взгляд девушки, – Хороший он человек, не бросит в беде тебя. Что же касается меня… Ведьма я. Одна из последних оставшихся на этой земле.
Тами помолчала, переваривая сказанные слова. Единственную ведьму, которую она знала, это была Матильда Матис – приспешница Хао Асакуры. Но после того как Хао стал королем, вся троица Ханагами пала в неизвестность, да и Тами, признаться, было все равно, что с ними стало.
Не зная, что еще сказать, Тами молча лежала и пялилась на потолочные балки. Мыслей в голове было много, но каким-то сумбурным, беспорядочным потоком они кружились у нее в голове, не давая сосредоточится на чем-нибудь одном. Было как-то тяжело на душе, словно бы от гнетущих, плохих предчувствий.
Она обратила свой взгляд на женщину и смутилась, когда поймала ее заинтересованный взгляд на себе. Глаза у нее, как оказалось, были вишневого цвета, но гораздо темнее, чем у Тами.
- А откуда вы знали, что я приеду к вам? – тихо спросила Тамао, больше не в силах выдерживать гнетущую, просто оглушающую ее тишину.
- Ты все еще считаешь меня шарлатанкой? – в ответ услышала она и смутилась, вспомнив, что действительно считала так до недавнишнего времени.
- Нет, – краснея, выдавила она из себя.
- А почему спрашиваешь? Ты будущее пришла узнать свое?
- Нет, – опять-таки повторила девушка, чувствуя, как от стыда ей становится жарко.
В глазах г-жи Кудэцу загорелся интерес.
- Нет? А зачем же ты приехала ко мне, Тамао? Вижу, гнетет тебя что-то…
- Я хочу… хочу узнать будущее, но… но не свое, – последнее слово девушка буквально прошептала, но тишина вокруг стояла такая, что было слышно, как обезумевшая от страха муха бьется в занавеску на окне, отчаянно ища выход.
- Не свое? Какое бескорыстие, – улыбнулась ведьма, – Так чье же ты будущее знать хочешь? В чьей хочешь побывать судьбе?
- Йо Асакура, – выпалила девушка и зажмурилась, сама не зная, чего ожидая. Может, насмешки?
- Йо Асакура, – медленно, словно пробуя на вкус каждую букву этого имени, повторила г-жа Кудэцу, – Знаменитое имя в наших, шаманских кругах. Что ж, мне нужна его вещь. Любая.
Она протянула руку к девушке.
Тами кивнула и, закусив губу, краснея как рак, вытащила из сумочки, что лежала рядом, небольшой медальон и протянула его женщине.
- Там внутри… - смущенно промямлила она.
Женщина с осторожностью приняла медальон из рук девушки и раскрыла его.
- Ты уверена, что хочешь расстаться с этим? – спросила она серьезно.
Тами решительно кивнула, крепко сжимая кулачки под простыней.
- Хм… - женщина так внимательно смотрела ей в глаза, что Тами казалось, что она прожигает ее насквозь, – Что ж… раз ты уверена, и я не должна сомневаться. Встань, Тамао! – приказала она вдруг.
Тами испуганно уставилась на прорицательницу, невольно содрогаясь, вспомнив недавнишнюю боль.
- В…встать? – неуверенно повторила она.
Женщина кивнула и отошла к чану. Немного постояв над ним, она швырнула медальон в бурлящую воду, одновременно что-то шепча на незнакомом девушке языке.
Воздух вдруг снова наполнился звенящими голосами, прогоняя тишину безвозвратно. Воздух сгустился, стал вязким и тягучим, он как туман из сна Тамао, обволок ее всю, словно пытаясь утопить ее в своей удушающей вязкости, заполнить ее всю, раздавить.
Тами испуганно оглядывалась, прижав руки к бешено колотящемуся сердцу.
- Встань, Тамао! – услышала она снова короткий приказ и беспрекословно подчинилась.
Снова боль, но куда меньше чем в первый раз. Ухватившись за кровать, она стиснула зубы и умоляюще взглянула на ведьму, но красные всполохи от огня в камине в глазах напугали ее еще больше, и она зажмурилась.
- Быстрей!! – требовала ведьма.
Кое-как девушка добрела до чана и вопросительно, едва удерживаясь на ногах, взглянул на прорицательницу.
Та же неожиданно ласково улыбнулась и, протянув руку, провела ладонью по бурлящей поверхности. Тами даже дыхание затаила, но г-жа Кудэцу, похоже, не испытывала боли, а за ладонью вода вдруг успокаивалась, превращаясь в зеркало.
- Смотри, Тамао, раз так хотелось узнать. Но предупреждаю, ступать в чужую судьбу без ведома владельца – все равно, что быть вором. А вы, – обратилась она вдруг к кому-то, – Ну-ка брысь отсюда! Ничего не случится с вашей хозяйкой!
Тами невольно оглянулась. Ее хранители, даже если их не было видно, всегда были рядом. От осознания этого она внезапно успокоилась и сосредоточенно заглянула в ровную гладь воды.
Сначала она не видела ничего и, сколько не вглядывалась, не могла ничего разглядеть, кроме всплывавших на поверхность травинок, но вот что-то стало проясняться и мало-помалу девушка начала различать дом, сад, беседку.
«Фунбари» – узнала она. Сердце понеслось с бешеной скоростью, грозя вырваться наружу.
Странно, она не узнавала ставшим ей родным этот дом. Все вокруг было в цветах, лентах и фонариках. Небольшое святилище, в котором она, бывало, подолгу проводила время, был украшен особенно.
«Свадьба» – поняла, наконец, девушка.
Только вот чья?…
Руки задрожали, она затаила дыхание, до боли в глазах всматриваясь в расплывавшееся изображение.
Показалась пара - жених и невеста. Жених – Йо, Тами сразу его узнала. Она бы узнала его из тысячи, даже будучи слепой!
Невеста… Кто же невеста? Вуаль непроницаемым коконом окутывала ее всю, скрывая от любопытных глаз.
Венчание.
Йо улыбается, но как-то слишком грустно, глаза не блестят, а тухнут с каждым оброненным священником словом. Наконец он протягивает кольцо невесте, одевает на тонкий пальчик и медленно снимает с нее вуаль…
Тами резко, сама не ожидая от себя, зажмурила глаза, боясь видеть,… но любопытство все же было сильнее, и она медленно подняла веки…
Анна… красивая и печальная. Глаза, словно кусочки затвердевшей стали, смотрят Йо в глаза, словно пытаясь там что-то отыскать. Что видит она там? Что чувствует сейчас? Счастлива ли? Или же несчастна? Не разглядишь… Анна, слишком горда, чтобы показать свои чувства кому-то, даже Йо… А Йо? Какие у него мысли в голове? О чем думает сейчас? Кого желает видеть на месте Анны? Может ее, Тами? Или же это мечты? Такие эгоистичные, но такие сладкие, дарующие призрачное чувство спокойствия и значимости? А если нет? Он печален, но глаза его как звездочки горят, когда он смотрит на свою, уже жену. Обнимает ее, бережно прижимает к себе. Он осторожен, словно со змеей – боится, что укусит? Но девушка, вопреки себе, улыбается, немного нервно, немного осторожно, и, наконец, закрывает глаза, словно разрешая себя поцеловать. И Йо целует. Нежно, ласково, так как ее целовал в их короткие встречи…
«Йо…Йо… остановись, Йо… Йо…»
Словно приклеившимся взглядом Тами все смотрела и смотрела даже уже не соображая, что картинка исчезла, вода снова забурлила, а край котла, на который она облокачивалась руками, нагрелся, обжигая ей ладони. Слезы безудержным потоком потекли по ее щекам и, падая, бесследно пропадали в бурлящей пучине.
Вот и все. Вот она и узнала. Ожидаемо, впрочем. Но надеяться оказалось, было намного легче, чем теперь с такой потерянностью осознавать происшедшее.
Значит вот оно, какое решение Йо. Что ж…
Чан раскалился и девушка, наконец, почувствовала, как он обжигают ее прижатые к нему ладошки. Это вывело ее из транса, и она судорожно одернула их и прижала к груди.
Подняв, потерянный взгляд на г-жу Кудэцу, она моргнула и, опустив глаза, тихо пробормотала:
- Простите…
- Слабость человеческая, – тихо заговорила г-жа, в ее голосе можно было уловить некую грусть, словно она жалела о чем-то, – хотеть знать то, что знать им не положено. Любишь его? – спросила она внезапно.
Девушка покраснела, но сил оправдываться и что-то придумывать не было, и она просто кивнула.
Женщина усмехнулась и, протянув руку, выдернула волосинку из копны розовых волос Тамао и кинула ее в воду. Потом, опустив палец в котел, сделала одно круговое движение и сама всмотрелась в вмиг успокоившуюся жидкость.
- Что ж, Тамао Тамамура, посмотрим, что ожидает тебя в твоем будущем. Хочешь узнать? Или же страшишься?... Ах! – женщина зашипела как кошка и, отпрянув от котла, ничего не объясняя, кинулась к двери своего обиталища.
Сердце Тамао сжалось в страшных предчувствиях. Проводив тревожным и ничего не понимающим взглядом г-жу Кудэцу, она не в силах пересилить свое детское любопытство, заглянула в котел и застыла в ужасе.
В водном зеркале она ясно видела полыхающий дом, видела суетящихся вокруг незнакомых ей людей. Вот только звуков не слышала. Она увидела, как вся эта беснующаяся толпа тащит кого-то, кидает в круг людей стоявших с палками наизготовку. И в этом ком-то Тами, словно в кошмаре, узнала саму себя. Отпрянув от котла, она вытянула руки вперед и инстинктивно сделала несколько шагов назад, отрицательно мотая головой, своему невидимому собеседнику.
«Что это?»
С улицы раздался громкий девичий крик, и в следующую секунду воздух вдруг наполнился звуками, прогоняя царившую до них тишину, в раскрытое окно влетела канистра и, упав на пол, забрызгала все вокруг маслянистой жидкостью. В нос ударил запах бензина! Тами не успела ничего сообразить, как к ее ногам упал зажженный факел.
Взвизгнув, девушка кинулась было к двери, но боль ноге снова дала о себе знать и, закричав не своим голосом, она плашмя упала на пол, больно ударившись коленями. В окно влетело еще несколько факелов, и один из них попал на постель. Простыни и соломенный тюфяк вспыхнули мгновенно, наполняя помещение едким горьким дымом. Тамао закашлялась и попыталась дотянуться до своей сумочки, но ту уже обхватило жаркое пламя, и девушка только и могла, что с ужасом наблюдать, как та сгорает на ее глазах.
- Кончи!! Пончи!! Помогите! – в отчаянии закричала она своим хранителям.
Она была услышана, и оба зверька, тут же появившиеся рядом, заметались по комнате, хватая, что есть под руки и, бросая в огонь, пытаясь потушить его.
- Ползи к двери, Тамао! – кричал Кончи.
- Нет, не надо туда идти! Там опасно! – заперечил ему Пончи.
- Тогда она сгорит! – взвился в свою очередь напарник.
- Сделайте же что-нибудь! – вскрикнула Тами, откидывая от себя упавшую и загоревшуюся трость прорицательницы.
Внезапно дверь резко отварилась, и девушка уже была готова ликовать от внезапного спасения, когда на пороге возник неизвестный ей человек и, взглянув на нее, закричал куда-то назад.
- Тут еще одна! Как и говорил Цзето! – шагнув в помещение, он грубо схватил ее за руку и рванул вверх, – Попалась ведьма!! – прошипел он ей.
Тами совершенно ничего не понимала. Она попыталась вырваться или хотя бы объяснить, что она не может выбраться сама и она вовсе не ведьма, но боль огненной вспышкой снова пронзила ее, словно раскаленной иглой, и она безвольно повисла на его руках, словно тряпичная кукла.
- Эй! Ну-ка не сдыхай! Тебе еще отвечать за то, что натворила твоя сестра!
- Пустите, – слабо попросила она, не понимая, за что она должна ответить, и тем более не понимая, про какую сестру говорил этот человек, если у нее ее в помине никогда не было. Она не сразу поняла, почему на улице вдруг стало так шумно, откуда взялись эти люди? Столько много людей и почему так больно в коленках и, только когда ее швырнули на землю, она поняла, что до этого ее волоком тащили по земле.
Перевернувшись, едва помня себя от боли и страха, она села на колени и потеряно огляделась.
В темноте ночи – лица людей, что плотным кольцом обступили ее, казались призрачными и нереальными, а красные вспышки от все больше разгорающегося дома придавали их лицам вид страшных масок амфитеатра. Она испуганно оглядела каждого, осмотрелась вокруг себя, отдаленно понимая, что находится во дворе как раз того дома, что казался ей заброшенным днем.
Взгляд наткнулся на г-жу Кудэцу, так же как она стоящую на коленях и со связанными руками за спиной. Что-то больно ударило ее по плечу, а потом что-то мокрое хлестко обожгло щеку.
- Прекратите! – отчаянно закричала она, дергая руками и пытаясь их освободить от жестких веревок, чтобы хотя бы прикрыться от летящих в нее овощей и камней, но только сдирала кожу с запястий.
- Заткнись, ведьма! – кричали кругом, – Поделом – поделом!
Что-то с неприятным стуком приземлилось у ее ног, окропив ее колени чем-то липким. Она опустила взгляд и застыла, не в силах отвести взгляда от маленького тельца той самой кошки, что так настойчиво требовала ее выпустить. Мертвая, со вспоротым животом, с удавкой на шее. Тами расширенными зрачками, не отрывая взгляда, уставилась на бедное животное и пыталась подавить в себе рвотные инстинкты. От нереальности происходящего рассудок совершенно отказывал ей. Кошка вдруг поползла, вырвав из горла Тами нечеловеческий крик. Она отпрянула назад, не сразу понимая, что животное просто тащат на веревке, а потом швыряют в огненный ад горящего дома.
- Нравится?! Нравится!? – кричали вокруг.
- Твари! – взвизгнула прорицательница рядом, – Твари! Что вам кошка сделала!? Это всего лишь животное!.. - Пощечина оборвала женщину на полуфразе.
- Тебе не давали слова, ведьма! – грубо ответил ей кто-то.
Тами подняла глаза.
К ним в круг вышел старик, такой старый и дряхлый, что удивительно было еще то, как он не рассыпался от старости. Белый балахон явно был ему великоват и тащился по земле импровизированным шлейфом. Кривая палка вся в сучках служила ему посохом. На голове его не было ни волосинки, а на черепе, обтянутом кожей, отражались алые всполохи огня.
- Слушайте все! – воскликнул он, повернувшись лицом к толпе и раскинув руки в стороны, – Сегодня мы избавим нашу деревню от зла! Сегодня мы освободим эти две чистые души из их грешных тел! Мы сожжем их дотла, а прах развеем по нашим полям! Наш рис перестанет чахнуть, а коровы перестанут дохнуть! Наши женщины снова будут рожать здоровых сынов, а стрики перестанут болеть!
Последние слова были подхвачены громкими криками, требующими сжечь ведьм немедленно.
Тами с ужасом смотрела на все происходящее. До сознания, наконец, стало доходить, что сжечь собираются не кого-то, а именно ее!
- У вас есть, что сказать в свое оправдание!? – внезапно обратился старикашка к ним.
- Есть! – жестко воскликнула г-жа Кудэцу, яростно глядя старейшине в глаза – Не мы виноваты в том, что болеют ваши сыны и в том, что рис ваш чахнет!
- А кто же тогда!? – закричали ей в ответ из толпы.
- Вода! – из-за всех сил крикнула она.
- А воду отравила ты, дочь волчья! – в свою очередь, фальцетом выкрикнул старик и, размахнувшись, что есть силы, ударил тростью прорицательницу по лицу.
Г-жа Кудэцу жалобно вскрикнула и, упав, судорожно задышала, по-видимому, пытаясь подавить рыдания.
- Что вы делаете!? – в ужасе воскликнула Тами.
Она сделала попытку помочь прорицательнице, но собственные связанные руки делали ее беспомощной.
- Молчи! – грубо оборвал ее старейшина, ткнув концом трости ее в грудь, – Ты не по тому пути пошла, и теперь тебе отвечать за это!
- Права не имеете! – женщина все же смогла снова принять сидячее положение, – Отпустите девочку! Ни в чем она перед вами не виновата! Не ведьма она, погадать приехала…
- Неправда!!!! – из толпы в центр круга пробился тот самый старикашка, который облил Тамао водой. Губы его дрожали, а палец трясся, когда он неистово указывал им на нее и кричал, – Ведьма она, ведьма! Не верьте нечистой! Я воды священной пить давал девчонке, посмотрите на ее ногу! Отметины остались! Не выдерживает плоть ведьмы святыни!!
Толпа загудела, кто-то грубо схватил Тамао за ногу и перевернул.
Взвизгнув, Тами упала на спину и больно ударилась затылком о лежащий камень. На несколько секунд изображение перед глазами потухло, а голоса стихли, но страх настолько обуревал девушку, что осознание действительности вернулось слишком быстро.
- На костер, на костер! – кричали вокруг.
- Дураки! – в свою очередь кричала г-жа Кудэцу, – Не виновата она! Не ведьма! – вздохнув, она добавила уже совсем тихим, извиняющимся голосом – Прости, Тамао. Не бойся, жива ты останешься. Не убьют они тебя.
Тамао подняла на нее глаза, но ничего не сказала и снова опустила их ниц.
Что она могла сказать? Глаза застилала пелена слез от волн накатывающего на нее ужаса. Она поверить не могла, что находится в родной Японии, она и в страшных снах не могла себе представить, что где-то еще сохранились такие дикие обычаи. Ее всю трясло, а перед глазами проносились обрывки ее жизни, не связные друг с другом, беспорядочные. Отрывки из ее детства, тот день, когда она впервые увидела Йо, ту минуту, когда он впервые обратился к ней. Проносились в голове моменты прошедшего турнира, ее переживания, ее мечтания… Так много мыслей, успеть бы додумать, прежде чем ее сознание растворится в пылающем огне.
Она не сразу поняла, что произошло, когда вокруг вдруг поднялась суета.
Рев мотоцикла заглушил крики, а в Тами вселил надежду.
- Рю-сан!! – что есть мочи закричала она, перекрывая раздающиеся отовсюду голоса, своим криком.
Однако фигура, что спрыгнула с мотоцикла и направилась к ней – слишком невысокая для ее друга.
Она испуганно отпрянула назад, когда поняла что перед ней… Рен.
Глаза его казались красными в отблесках жаркого огня, а лицо темным.
- Тамамура! – он опустился рядом с ней на одно колено и внимательно оглядел, – Я же просил…
- Рен… – всхлипнула девушка, но закончить не успела, так как неожиданно Рена схватили за плечо и откинули прочь.
- Уходи отсюда! – белый балахон загородил от нее китайца, а двое крепких парней схватили ее под руки и, подняв, понесли к сооруженному костру.
- Рен!!!! – в отчаянии закричала она.
- Какого черта тут происходит!? – орал Рю, отбиваясь от толпы накинувшихся на него «инквизиторов», – Пустите меня, безумцы!
- Он-он был с ведьмой в тот день! Его тоже на костер! – надрывался старикашка.
- На костер, на костер! – словно в трансе подхватывая толпа, тесня Рю к горящему дому.
Все происходящее превратилось в какой-то бессмысленный кошмар. Люди словно в эйфории бегали взад-вперед, все больше подкидывая веток в костер. Их глаза казались безумными.
Где-то рядом пронеслась вспышка фуреку – Рен пустил вход свое оружие.
Тами едва удерживаясь на краю своего сознания, видела, как тащили извивающуюся и голосящую г-жу Куцэцу, насылающую проклятия на каждого. Двое крепких парняг, едва справлялись с ней. А она шипела как кошка, извивалась и пыталась укусить, предостерегающе клацая длинными клыками, что Тами приметила у нее днем. Но в следующую секунду женщина вдруг громко заскулила, выпрямилась, словно по струнке и прошипев:
- Ублюдки…
Обмякла в руках своих пленителей.
- Г-жа Кудэцу! – в ужасе взвизгнула девушка, останавливая свой взгляд на вонзенном в спину кинжале, острие которого теперь торчало из ее груди. Кровь вязкой темной жижей медленно стекала по кончику лезвия и крупными каплями падала, на землю разнося по воздуху сладковатый запах железа.
Тами затошнило от этого зрелища, желудок подал рвотный сигнал, заставляя ее закашляться. Ведущие ее молодые люди вынуждены были опустить ее на землю, поперхнувшуюся от внезапности и омерзения происходящего. Невероятным усилием, сдерживая себя, она дождалась, когда ее колени коснутся земли и, сгорая от стыда и унижения, согнулась от безудержно рвущейся наружу рвоты.
- Смотрите-смотрите! – орал тем временем все тот же старикашка, тыча в нее пальцем, – Вода, это все вода! В следующую секунду он заткнулся, так как из груди его показалось острие гуандао, а когда открывший рот от удивления старикашка медленно сполз с окровавленного кончика, то за ним, как и ожидалось, стоял Рен. Опасные ястребиные глаза обвели всю притихшую толпу убийственным взглядом. Он сделал шаг вперед и тихо произнес:
- Освободите девушку и Рю!
Что-то где-то звякнуло. Тами подняла заплаканные глаза и, в ту же секунду, кто-то схватил ее и, у своего горла, она почувствовала острие кинжала. Оружие пахло кровью и убийствами, от чего ее замутило еще больше. Больше не в силах выдерживать все это она дико завизжала, забившись в руках пленителя как раненая лань в руках охотника.
- Стой на месте, кто бы ты ни был! – произнес над ее ухом, холодный голос, – Иначе я убью ведьму!
Рен нахмурился и бросил мимолетный взгляд на Рю, которого тоже все еще держали в тисках. Десяток острых ножей прижались к его телу, что сделай он хоть движение и его бы тут же порубили в капусту, не задумываясь. Рядом вился Токагеро, но толку от него не было – его не видели люди, а деревянный меч, лежал неподалеку. По-видимому, люди расценили это оружие опасным не более чем детскую игрушку и не трогали его.
- Чего вы хотите? – спросил Рен, наконец, после довольно продолжительно молчания с обеих сторон.
- Чтобы ты убрался и дал нам совершить наш суд!
- Вы уже совершили суд, убив женщину ножом в спину!
- Не тебе решать, как мы судим провинившихся! – выкрикнул старейшина.
- Но эта девушка ни в чем не виновата! – подал голос Рю и тут же сморщился, когда один из ножей больно ткнул его в бок.
- Она – ведьма! Уже этим она виновата! – стоял на своем старейшина, грозно сверкая глазами.
- Что за чушь! – Рен уже разозлился не на шутку, – Если хоть волосок упадет с головы этой девушки, я вашу деревню разнесу на куски! Камня на камне не оставлю! – зарычал он, скрипнув зубами.
Тами всхлипнула и крепко зажмурила глаза, когда почувствовала, как край кинжала впивается в кожу на ее горле.
Обе стороны снова молчали, а обстановка накалялась все больше. Коккури мысленно уже попрощалась с жизнью, хотя внутренне все еще надеялась, что вот-вот все обойдется. Но что могло помочь ей? Рен один. Рю в плену, как и она сама.
«Рен, помоги мне», – взмолилась она мысленно. – «Я не хочу умирать».
- На костер… – тихо приказал старейшина, шагнув к Рену и перекрывая ему путь собой.
Блестящие, опасное лезвие убралось от ее горла, мир закачался перед глазами девушки. Она закричала, уперлась босыми ногами в землю, не давая сдвинуть себя с места. Снова боль в ноге, молнией прожгла ее насквозь, забрала последние оставшиеся в ней силы и оставила безжизненно висеть на руке ее державшего.
- Постойте! – знакомый голос заставил девушку распахнуть глаза от удивления, а волокущих ее к костру остановиться. Этот холодный немного отстраненный от всего голос мог принадлежать только одному человеку в этом мире, – Вам не кажется, что вы кое-что забыли?
Девушка в белом плаще и накинутым на голову капюшоне, остановилась напротив старейшины и дерзко заглянула ему в лицо на удивление всей толпе. Пошли шепотки, никто не знал, кто она такая.
- Анна, не валяй дурака! – крикнул Рен, – Иди обратно в машину!
- Билли уехал, – равнодушно ответила она и снова обратилась к помрачневшему старейшине, – Вам не кажется, что все, что вы тут творите – незаконно?
- Кто вы? – нахмуренно спросил старейшина.
- Не важно, кто я, – последовал жесткий ответ, – Важно то, что это незаконно и то, что я знаю правила, о которых вы кажется, забыли! – Кажется, Анна улыбалась.
Толпа угрожающе загудела, но старик ладонью призвал всех к молчанию.
- Что мы забыли, мисс…?
- Анна.
Тами нервно облизнула губы и встревожено посмотрела на Рена, наблюдавшего за всей этой сценой с самым мрачным видом.
- Так какие же правила мы забыли? – язвительно спросил старик.
- Такие! Если ведьму захочет взять в жены любой из мужчин, то с нее смываются все обвинения, и вы обязаны оставить ей жизнь! Разве нет?
Ответом ей послужил хохот. Смеялись все, даже человек, который сжимал Тами как в железных тисках. Нож закачался в его руке, и девушка ожидала, что вот-вот и его острие полоснет ее по горлу.
- Кто же… согласится взять в жены ведьму добровольно? – отсмеявшись и вытирая слезы с глаз, спросил старейшина. – Ведь обязательное условие – добровольно! Кто же? – он повернулся и указал на первого попавшегося на глаза парня, – Может, ты?
Но парень испугано отшатнулся назад и только пролепетал:
- Я женат…
- Или ты? – продолжал издеваться старик, указывая на всех по очереди. – А может, ты?
Он снова повернулся к хмурившейся Анне.
- Видите? Никто не хочет…
- Я! – внезапно прозвучало в толпе.
Смех тут же смолк, все взгляды обратились на юношу, нервно сжимающего древко своего оружия.
- Что? – прочистив ухо, переспросил старейшина, не веря, глядя в золотистые глаза юноши, в которых вспыхивали и тут же угасали яркие вспышки от огня.
- Я согласен взять эту девушку в жены, – спокойно повторился Рен, тоже не отводя взгляда от светлых старческих глаз.
- Рен… – это все что могла произнести Тамао тогда.
Все в голове перемешалось, она все больше ощущала себя в одном из своих кошмаров. Вот только сон все не кончался и все больше превращался в нереальную чушь.
- Что ж, – вымолвил старейшина, после некоторого молчания, – Закон есть закон. Но сразу после церемонии вы должны покинуть пределы нашей деревни и не возвращаться никогда…
- Да кому она нужна, ваша деревня, – презрительно фыркнула Анна, от чего старейшина пошел пятнами всех известных оттенков. По-видимому, для него этот клочок земли было единственным чего-то стоящим на этой земле.
- Отпустите девушку! – наконец вымолвил он и, порывшись в складках своего балахона, достал изрядно потрепанную книжицу, – Молодой человек, встаньте на колени рядом со своей… невестой, – последнее слово было произнесено с таким сарказмом, что у Тамао появилось дикое желание надавать старику по лицу. Но страх, веревки и ее пленитель сковывали ее движения, слезы застилали глаза, а в завернутых руках все больше взвинчивалась боль.
Человек, что сжимал ее в своих руках, подойдя к старейшине, словно куклу швырнул девушку на землю и, плюнув, отошел в сторону.
- Поосторожней можно было! – прошипел Рю ему вслед, но прикосновение пальцев Анны, до его руки дало понять Бакото, что сейчас лучше не перечить.
- Нужны свидетели, – мерзко улыбнулся старик, обводя толпу взглядом, – Не родные, не близкие. Люди что не связаны кровно с этими двумя! Есть такие?
По морщинистому лицу старейшины, казавшемуся жутким в неровном свете уже начинающего угасать огня, можно было понять, что он уверен, что вышел победителем в этой борьбе. Но Анна улыбнулась так же холодно и, сделав шаг, положила руку на плечо Тамао.
- Я – свидетель. Ни сестра, ни мать, ни крестная, – равнодушно произнесла она.
- Нужен второй…
Бакото, не теряясь, быстро подошел к Рену, стоящему на коленях и чуть ли скрипевшему зубами от злости, и слегка поклонился.
- Если не возражаете, я могу быть свидетелем. Ни брат, ни отец, ни крестный!
Повисло молчание. По толпе пробежался недовольный рокот. Жители деревни явно были недовольны складывающимися обстоятельствами.
Но старейшина все же медленно раскрыл книгу и поднял ладонь, призывая всех к молчанию.
- Согласен ли ты…
- Рен Тао.
-…Рен Тао, взять эту девушку в жены, делить с ней радость и горе до конца дней своих? – проговорил старейшина скороговоркой, читая через предложения.
- Да! – последовал твердый, без единой запинки, ответ.
- Согласна ли ты…
- Тамао Тамамура, – подсказала рядом стоящая Анна.
- … Тамао Тамамура, взять этого человека в мужья, делить с ним радость и горе до конца дней своих?
Повисло гробовое молчание.
Тами как не силилась, сказать «да» не могла. В голове проносились все ее счастливые моменты, проведенные с Йо, и она все еще не была готова смириться с мыслью, что вот сейчас она станет по праву принадлежать другому человеку.
Кто-то грубо пихнул ее в спину и шикнул:
- Говори «да», дура, иначе будешь жариться на костре как барашек!
Тами подняла заплаканные глаза на выжидавшего старейшину и, закрыв их, кивнула.
- Я согласна, – тихо обронила она.
- Объявляю вас мужем и женой! Можете скрепить ваш союз поцелуем.
Не открывая глаз, Тами почувствовала, как Рен обнял ее и привлек к себе, как на мгновение он прижал ее к своему телу, словно пытаясь согреть ее дрожащее в ознобе тельце, как мягкие губы едва лишь коснулись ее щеки… и она тут же оказалась свободной.
- А теперь убирайтесь отсюда!
Тами даже вздрогнула, толпа зашипела им в спины, повторяя одно:
- Убирайтесь! Уходите!
Но опомниться ей не дали. Рен ловко освободил ее от веревок и помог встать, но боль в ноге все еще не давала ей ходить нормально, и она с легким возгласом повалилась назад.
- Что с тобой? Ты идти можешь? – шаман взволновано опустился рядом с ней на корточки.
- Не знаю… больно, – простонала девушка, потирая ногу.
- Черт! – выругался Рен, словно не слышав ее и, просунув руки под ее коленями и спиной, поднял на руки. – Фауст разберется, сейчас бы смыться отсюда.
- Быстрей! – крикнул Бакото, – А то еще передумают вдруг! Психи ненормальные! Такую девушку убили!
- Хватит ныть? Рю! – оборвала его Анна, следуя рядом, – Радуйся, что сам жив остался! Вызывай Билли, я хочу домой!