Наше главное оружие
Автор: Romina (www.romina@freemail.ru)
Рейтинг: PG-13
Пейринг: ГП/СС
Жанр: претензия на юмор
Дисклеймер: Прав и персонажей не имею. Все принадлежит Дж. Роулинг.
Размещение: Неужели кому-то надо? Пожалуйста! Только сообщите.
Саммари: Гарри снова отвечает за грехи отца. Драко хочет стать УПСом. А хуже всех придется Вольдеморту.
Примечание: Фик написан на Снарри-фест по 6-му слэшному сюжету.


Дамблдор, казалось, был немного смущен.

- Видишь ли, мой мальчик, твой отец наложил, в общем-то, безобидное заклятье, снять которое может… вернее, мог, только он сам или его прямой потомок. К сожалению, он не принял во внимание одно обстоятельство, и заклятье дало э-э-э… эффект, на который он не рассчитывал.

Тот, кто сказал, что дети не отвечают за грехи отцов, здорово ошибся. Отвечают. Причем за грехи крестных отцов тоже. А для Поттера-младшего хуже всего было то, что отвечать почему-то приходилось все время перед Снейпом, и грехов за его отцом и крестным водилось гораздо больше, чем хотелось бы. Сначала – издевательства, потом – случай с Визжащей Хижиной, а теперь выясняется, что Джеймс на Снейпа еще и заклятье какое-то наложил… Гарри тяжело вздохнул. Он сильно сомневался, что зельевар оставит его в покое, сними он хоть сотню заклятий, но попробовать стоило.

- Да, конечно, господин директор. Только скажите, что нужно сделать.

Альбус отвел глаза и начал задумчиво теребить бороду.

- Это не совсем обычное заклятье… Видишь ли, на седьмом курсе твоему отцу показалось, что Северус испытывает… э-э-э… повышенный интерес к Лили.

Заметив, что глаза Гарри не спеша полезли на лоб, директор быстро добавил:

– Это было полнейшее заблуждение. Северуса ни твоя мама, ни девушки вообще никогда не инте… - Тут Дамблдор, видимо, сообразил, что ляпнул лишнее, и принялся за бороду с удвоенной силой.

Гарри растеряно смотрел на директора, ожидая продолжения.

- В общем, Джеймс нашел заклинание, которое помогало не допустить хм-м… физического контакта между двумя людьми, - Дамблдор протянул руку, и по ошибке вместо своей бороды дернул за хвост феникса.

Птица издала истошный вопль и вспыхнула. Гарри подскочил на стуле, а Альбус полез за палочкой - чтобы убрать волдыри с пальцев.

- Ничего, ничего, я все равно ждал этого со дня на день… Так вот, есть одно условие. Если это заклинание использовать против человека, не имеющего э-э-э… сексуального опыта, то оно дает эффект заклятья невинности и не допускает… хм-м… контактов вообще ни с кем.

Гарри сидел, переваривая полученную информацию. Соображал он довольно быстро, и минут через пять до него дошел общий смысл сказанного.

То есть, вы хотите сказать, что Снейп…

- Профессор Снейп, - смущенно поправил Дамблдор, пытаясь скормить лимонную дольку Сортировочной Шляпе.

- Профессор, - ошалело согласился Гарри, - что это… до сих пор… и он еще ни с кем?!!…

Сортировочная Шляпа принялась отчаянно кашлять, подавившись лимонной долькой, а директор утвердительно кивнул.

Да-а, теперь Гарри в полной мере стало ясно, до какой степени Снейп ненавидит его отца. И за что. Ему в голову пришла еще более ужасная мысль:

- И отец… отказался это заклятье снять?!! – он в общем-то знал, что Джеймс Поттер ангелом не был, но представить себе такую изощренную жестокость все же не мог.

- Нет, что ты. Я уже говорил, что Джеймс не знал о полученном эффекте. А Северус… профессор Снейп до определенного момента списывал все на собственное невезение. Когда он понял, в чем дело, твоих родителей уже не было в живых.

Гарри облегченно вздохнул.

- А Вы знаете, как снять… этот эффект? – спросил он и тут же мысленно отругал себя за глупый вопрос. Конечно, Альбус знает. Иначе не просил бы его помочь.

Но директор, казалось, смутился еще больше, и снова потянулся к коробке со сладостями. Сортировочная Шляпа предусмотрительно отползла подальше, бормоча, что она на диете.

- Э-э-э… нужно сделать то, против чего заклятье направлено.

Гарри судорожно сглотнул и посмотрел на Дамблдора с нескрываемым ужасом.

- Вы хотите сказать… что он должен меня…

- Нет, что ты, мой мальчик, - успокаивающе улыбнулся Альбус. – Не он тебя. Ты его.

Поттер решил, что он обдумает это попозже. Когда придет в сознание.

***

Гарри уныло плелся по темному коридору, сжимая в одной руке склянку с нашатырным спиртом, в другой - пакетик леденцов, а под мышкой – книжку, которую старый садист дал ему с ласковым напутствием: «Я думаю, к выходным ты разберешься. А если что-то будет непонятно, можешь обращаться… э-э-э… к мадам Помфри. Она врач, и отнесется ко всему с большим пониманием». Радовало в этой ситуации только одно – в свете последних событий встреча с Вольдемортом больше не казалась чем-то страшным. Собственно, сейчас Поттер вспоминал Темного Лорда почти с ностальгией.

Но не зря говорят, что утро вечера мудренее. Не то, чтобы Гарри теперь радовала перспектива секса со Снейпом, но вот картинки в альбусовой книжке оказались занимательными. Настолько, что занимали его мысли половину ночи. А вторую половину занимали сны соответствующего содержания.

Больше всего Гарри интересовал вопрос, знает ли Снейп о его вчерашнем разговоре с директором. Ответ он получил, как только вошел в обеденный зал: испепеляющий взгляд, которым зельевар наградил сначала его, а потом своего непосредственного начальника, красноречиво говорил – знает. В результате, весь завтрак Поттер просидел, старательно глядя в тарелку, так как стоило ему отвернуться, чтобы не видеть Снейпа, он тут же упирался взглядом в кого-нибудь из гриффиндорцев. А воспоминания о том, что вытворяли однокурсники в его сегодняшних снах, совершенно не способствовали душевному спокойствию.

К счастью, Зельделия в этот день в расписании не было, а остальные уроки вполне подходили для того, чтобы обдумать создавшееся положение и найти приемлемый выход. И к вечеру, ценой сорока баллов для Гриффиндора и отработки у МакГонагал для Поттера, выход был найден, и довольно простой.

Как выяснилось прошлой ночью, мальчики нравятся ему не меньше, чем девочки. Главная проблема заключалось в том, что опыта ни с теми, ни с другими у Гарри не было, а единственной физической реакцией, которую мог вызвать у него Снейп, неважно, в одежде или без, был глубокий обморок. Поэтому, решил гриффиндорец, ему нужна практика. И чем больше, тем лучше. Если как следует потренироваться, то со Снейпом, возможно, он все сделает на автомате, представив на его месте кого-нибудь еще.

Оставался один вопрос – на ком практиковаться?

Именно об это размышлял Гарри после уроков, оттирая со стены в кабинете трансфигурации остатки любриканта на жировой основе, в который он по ошибке превратил настенные часы. Их, вообще-то, следовало превратить в картину, но в голове у Поттера в тот момент были мысли, совершенно не связанные с изобразительным искусством, поэтому любрикант был далеко не худшим вариантом. Гарри был готов расцеловать Панси за презрительное: «Ха, кисель!» и зашелся в приступе истерического смеха, представив, что результатом трансфигурации мог стать, к примеру, гигантский презерватив.

Однако сейчас ему было не до смеха. Найти сексуальный тренажер оказалось чертовски сложно. Рона он исключил сразу – во-первых, тот явно был натуралом до мозга костей, а во-вторых, несмотря на незаурядный интеллект Гермионы и ее искреннюю готовность помочь в любой беде, она вряд ли согласится, чтобы ее бойфренд участвовал в такого рода тренировках. Шеймус… Насчет его ориентации Гарри не был так уверен, но он просто не представлял, что подойдет к нему и скажет: «Знаешь, мне тут Снейпа надо трахнуть в выходные. Можно я сперва с тобой попробую?». Вот Невилл наверняка позволил бы сделать с собой все, что угодно – просто из уважения к безрассудной храбрости человека, решившегося совершить ТАКОЕ с преподавателем Зельеделия. Но Гарри скорее согласился бы на жабу Лонгботтома, чем на него самого – Невилл казался ему слишком наивным и беспомощным.

Перебрав таким образом всех гриффиндорцев мужского пола, Поттер пришел к выводу, что ни с одним из своих друзей не сможет сделать того, что задумал. Ему нужен был кто-то другой, кто-то достаточно привлекательный, но не вызывающий человеческой симпатии, кто-то, с кем не жалко испортить отношения… Гарри поморщился: не зря Шляпа хотела определить его в Слизерин, раз ему в голову приходят такие мысли…

Стоп!!! Слизерин. Драко Малфой.

***

Следующая ночь прошла в лихорадочных размышлениях. Сразу после отработки Гарри начал разрабатывать коварный план по соблазнению Малфоя. К полуночи он пришел к выводу, что из-за недостатка времени (была уже среда, и до субботы оставалось всего два дня), коварно соблазнить Драко он не успеет, и придется ограничиться грубым совращением. К трем часам ночи Поттер решил, что если не проявлять излишней жестокости, то сойдет и изнасилование. К завтраку надежда волшебного мира явилась мрачной, невыспавшейся, но зато с готовым планом действий.

Многострадальный план был простым, и, по мнению его создателя, должен был подействовать безотказно. Слизеринца следовало под каким-нибудь предлогом затащить в уединенное место, напоить до отключки и… ну, в общем, использовать по назначению. Такой вариант давал множество преимуществ и был, по мнению Гарри, даже гуманным. Местами. Во-первых, Малфой по причине бессознательного состояния не будет сопротивляться, и Поттер получит возможность сделать все не спеша, а при необходимости – повторить. Во-вторых – по той же причине – если Гарри что-то сделает не так, Драко не будет больно. То есть будет, но на следующий день. И скорее не от того, что сделает Гарри, а от похмелья. И в третьих, если все пройдет благополучно, жертва насилия может или вообще ничего не вспомнить, или поверить, что все произошло по взаимному согласию. Оставались две проблемы.

Первая – как, спаивая Малфоя, не отключиться самому. На этот счет у Гарри имелись кое-какие соображения: пару недель назад - как назло, прямо перед контрольной по трансфигурации - у Джинни Уизли был день рождения (вернее, ей исполнилось пятнадцать с половиной. Но гриффиндорцам, соскучившимся по празднику, повод для вечеринки показался подходящим). И Гермиона, для которой обидеть лучшую подругу и сестру бойфренда было почти так же страшно, как не получить высший балл за работу, втихую сварила и приняла зелье, значительно притупляющее воздействие алкоголя. Флакон с остатками зелья хранился у нее в тумбочке, и достать его было не слишком сложно.

Второй, более серьезной проблемой, было найти повод, чтобы предложить Малфою пьянку. И в тот момент, когда Гарри ломал над этим голову, уже привычно не отрывая глаз от тарелки, помощь пришла с самой неожиданной стороны.

- По-оттер! Ну и вид у тебя… с похмелья, что ли? Предупреждали тебя: не умеешь пить – не пей! –произнес Драко нравоучительным тоном.

Гарри поднял глаза и презрительно ухмыльнулся:

- Кто бы говорил, Малфой. Тебе же с полстакана огневиски крышу сносит.

- М-мне?!! – слизеринец задохнулся от возмущения, оскорбленный в лучших чувствах, и через несколько секунд в обеденном зале разразилась перепалка, закончившаяся уговором:

- Сегодня. В полночь. В Астрономической башне. Закуску не брать.

Гарри отправился на Предсказания почти счастливым. Но не таким счастливым, как Малфой.

***

В последнее время жизнь не баловала Драко. Его безумно огорчало заключение Люциуса в Азкабане – точнее, отсутствие папы в попечительском совете. И это было бы еще полбеды, не окажись чертов крестный шпионом Дамблдора, что тоже здорово подорвало репутацию Малфоя-младшего, мальчика из семьи-куда-не-плюнь-одни-УПСы. Поэтому, когда однажды его вызвали к Вольдеморту и предложили: ты нам - Поттера, мы тебе – метку и папу условно-досрочно, Драко тут же согласился. Ну, почти тут же. Он сначала подумал, не попросить ли в придачу новую метлу. Но потом решил, что метлу выпросит у папы. Не стоит спорить с будущим начальством.

Самым простым выходом было бы, конечно, подсунуть Поттеру какой-нибудь портключ. Но после турнира на четвертом курсе директор, видимо, недвусмысленно объяснил своему любимцу, чтобы тот не брал в руки всякую дрянь. И надежды на то, что Поттер возьмет дрянь, предложенную Малфоем, практически не было.

Поэтому для осуществления задуманного Драко требовалось: а) привести Поттера в бессознательное состояние;
б) вытащить его из Хогвартса;
в) аппарировать с ним туда, куда скажет будущее начальство.

Аппарации Драко учился все лето. В конце концов, получаться стало неплохо: он почти всегда попадал в нужное место и в нормальном виде. (Ну, кроме случая, когда он оказался в спальне гостившей у них Панси в перчатках, галстуке и одном носке - тогда все получилось совсем хорошо).

А вот с пунктом «а» возникали сложности. Вырубить Поттера заклинанием или хотя бы поленом по голове оказалось невероятно сложно – за ним вечно таскались рыжий гад и лохматая зануда. И поэтому сегодняшний вызов был очень даже кстати – пьяный Поттер, по мнению Драко, был ничем не хуже оглушенного.

Оставалось только попросить у Снейпа противоалкогольное зелье…

***

В назначенное время в назначенном месте все было готово к проведению этой необычной дуэли – Поттер, Малфой и четыре бутылки огневиски. Правда, назначенное место они (в смысле, Поттер и Малфой – бутылкам огневиски было совершенно все равно) решили сменить на туалет Плаксы Миртл – так было меньше шансов нарваться на Филча или Снейпа.

После первой бутылки Драко с удивлением обнаружил, что гриффиндорцы тоже умеют пить. После второй Гарри начал проникаться невольным уважением к чистокровным волшебникам – чертов хорек пил, как верблюд. После третьей оба решили, что пора изображать более глубокую стадию опьянения. В результате Гарри снес двери во всех кабинках (предварительно наложив заглушающие чары), а Драко заявил, что тоже хочет научиться змеиному языку, и полчаса старательно шипел, пытаясь открыть Тайную комнату. Комната не открылась, но зато Малфой дважды прикусил себе язык и набил шишку, стукнувшись об раковину.

После четвертой бутылки была объявлена ничья. Нет, не из-за того, что негде было достать огневиски – оно, слава Мерлину, в спальнях старшекурсников Хогвартса водилось в изобилии. Просто злые (ни один из двух тщательно продуманных планов почему-то никак не реализовывался), голодные (закуску они честно не взяли) и абсолютно трезвые (изображающие абсолютно пьяных) подростки больше не в состоянии были переносить вкус и запах этой гадости. Гарри душераздирающе зевнул (сказались две бессонные ночи), и тут Малфою пришла в голову идея, которая целиком и полностью устраивала обоих:

- С-слушай, По… ик… оттер… а да… давай т-тут оса.. ста… останемся? А то до спа… ик.. спальни далеко, - предложил слизеринец, расстилая на полу мантию.

- Вада… давай. Спо… ик… койной ночи, - Гарри последовал примеру Малфоя, и оба принялись старательно делать вид, что спят.

Первым не выдержал Поттер. Воспоминание о Малфое, строящем на четвереньках и шипящем на водопроводный вентиль, не давало лежать спокойно и требовало немедленно приступить к действию. С трудом выждав пять минут, Гарри открыл глаза и тихо подполз к лежащему слизеринцу. Дыхание Драко было глубоким и размеренным, он совершенно точно спал. Гарри протянул руку и осторожно провел пальцами по его шее…

Драко лежал, зажмурившись, и никак не мог понять, что же пытается сделать Поттер. «Пульс проверяет, что ли? – недоумевал Малфой, - Так я же вроде дышу, чего проверять-то?… А рубашку зачем расстегивает?…Мерлин! Да ведь он, кажется, Темную метку ищет!…» Драко злорадно ухмыльнулся – мысленно, конечно – мол, ищи, ищи… Но тут чертов Мальчик-которого-видимо-бешеная-блоха-укусила сделал нечто совершенно неожиданное. Он начал расстегивать брючный ремень Драко.

-П-поттер?… Ты чего? – ошалело спросил Малфой, открывая глаза.

Взгляд Гарри не предвещал ничего хорошего.

-Дра-ако… Все в порядке… Тебе понра-авится…

-Ч-чего мне п-пон-нравится? – заикаясь, спросил Малфой, пытаясь отползти в сторону. Ползти, сидя на заднице, было крайне неудобно.

-Дра-ако… Зна-аешь, ты очень краси-ивый…

Эта фраза добила Драко окончательно. Отчаянно взвизгнув, он вскочил, схватил пустую бутылку из-под огневиски – видимо, для самообороны (про палочку он как-то забыл), и бросился к двери.

-П-поттер, ты… это… урод… то есть псих… то есть… извращенец, вот! – вспомнив, наконец, нужное слово, Малфой выскочил в коридор.

Впрочем, благополучно добраться до спальни ему было не суждено – он наткнулся на Филча. Первой его мыслью было честно рассказать, что он пьянствовал вместе с Поттером, и таким образом хоть немного отомстить. Но, представив себе совместную отработку с гриффиндорским маньяком, Малфой пробурчал что-то насчет бессонницы и без возражений потопал за Филчем. По крайней мере, в присутствии завхоза Поттер его точно не тронет.

А Гарри со вздохом натянул мантию-невидимку и поплелся к себе. Жизнь снова была ужасной.

***

На следующее утро только один человек в Хогвартсе чувствовал себя хуже, чем Поттер и Малфой. Этим человеком был Северус Снейп.

Единственным светлым событием на этой неделе был грандиозный скандал, который он закатил Дамблдору, вопреки его просьбе рассказавшему Поттеру о заклятье. Снейп орал добрые полчаса, и за это время успел очень подробно объяснить начальнику, что думает о Поттере, его отце, его матери, маггловских родственниках, о заклятье и о самом Дамблдоре. К концу его монолога полуоперившийся феникс уже лежал лапками кверху, старательно изображая дохлого птенца, а Сортировочная Шляпа заползла под стол и только иногда тихонько хихикала над особо изящными выражениями. Альбус выслушал все с милой улыбкой и успокаивающе произнес:

- Северус, не принимай все так близко к сердцу. Это же всего один раз… если ты больше не захочешь.

Северус задохнулся от возмущения и метнул на директора яростный взгляд, четко давая понять – не захочет.

- А потом, - мечтательно продолжал Дамблдор, - заклятье будет снято, ты сможешь найти себе девушку…

Снейп с отвращением поморщился.

-…или парня…

Снейп криво усмехнулся.

-…завести детей…

А вот это было лишнее. Зельевар смертельно побледнел и, немного отдышавшись, хрипло выдавил:

- Спасибо, Альбус, но не стоит так беспокоиться… я вот подумал… это на самом деле не такая уж проблема. То есть с этим вполне можно жить. То есть, не обязательно же жить с кем-то…

Но все было напрасно. Старый садист упорно стоял на своем, и единственное, что оставалось его жертве – ждать субботы и молча скрипеть зубами, когда в поле его зрения попадал Поттер. Сама эта фамилия вызывала у Снейпа отвращение задолго до того, как он узнал о заклятье…

На старших курсах тот факт, что личная жизнь как-то не складывается, его, конечно, немного расстраивал, но не удивлял. Снейп не особенно заблуждался относительно своей внешней привлекательности. Собственно, на его решение присоединиться к Вольдеморту в немалой степени повлияло желание поучаствовать в безумных оргиях, без которых, по мнению Северуса, не могло обходиться ни одно уважающее себя общество темных магов.

Но к разочарованию Снейпа, разврат в среде УПСов не поощрялся. Наоборот, Люциус Малфой чуть ли не каждую неделю получал выговор за те далеко не детские развлечения, которыми, как правило, заканчивались вечеринки в его доме. Зато Северуса неизменно ставили в пример как «истинного УПСа, мага с высоким моральным обликом», что здорово способствовало карьерному росту и вызывало черную зависть коллег.

Через некоторое время, добившись достаточно высокого положения и приличной зарплаты, Снейп решил, что пора все-таки расстаться с порядком надоевшим моральным обликом. Но, несмотря на то, что наличие денег позволило сменить образ озлобленного и закомплексованного подростка на милый его сердцу имидж самоуверенного ублюдка, поклонники за ним толпами не ходили. Решив не создавать себе лишних проблем, Снейп обратился к Малфою. Конечно, заявиться к нему с просьбой: «Люц, ты не мог бы лишить меня девственности?» - гордость не позволяла. Но после пары вопросов типа «А почему тебя в школе называли слизеринским богом секса?» (вообще-то не называли, но…) тщеславный Люциус сам предложил обучить Сева искусству, которым владел в таком совершенстве.

При воспоминании об этом Снейп ухмыльнулся. Да, выражение лица Малфоя, когда у него в первый раз в жизни ничего не получилось (причем не помогли ни заклинания, ни зелья), пожалуй, стоило как минимум двух лет вынужденного воздержания. Если не трех. Люциус после неудачной попытки провел три дня в истерике, непрерывно глотая виагру и запивая ее валерьянкой. А Снейп впервые задумался о том, что дело, возможно, не только в его невезении, но было поздно – злополучный Джеймс Поттер уже погиб…

Первый год в качестве преподавателя Хогрватса стал для Снейпа кошмаром. Он никогда не отличался особой любовью к детям, и к студентам младших курсов испытывал неприкрытую неприязнь. Но это было пустяком по сравнению с теми чувствами, которые вызывали в нем старшекурсники… Уже на четвертом курсе они начинали беззастенчиво пялиться друг на друга, на пятом витающие в воздухе флюиды становились почти осязаемыми, а на шестом сексуальное напряжение в классе становилось настолько сильным, что котлы взрывались без видимой причины. Про седьмой курс вообще не хотелось вспоминать. В аудитории ощущался отчетливый запах секса, а убрать сытое и довольное выражение с ненавистных лиц можно было только домашним заданием в тройном объеме…

Что же касается Поттера-младшего, то для него было сделано исключение – его Снейп ненавидел с первого курса. Хотя и делал все, чтобы не дать маленькой сволочи умереть, прекрасно понимая, что это его единственный шанс. Хуже всего было то, что Северус прекрасно знал, как именно он должен будет воспользоваться этим шансом, и совершенно не был уверен, что найдет в себе силы это сделать. Он старательно оттягивал ужасный момент до тех пор, пока два дня назад Дамблдор не поставил его перед фактом…

В пятницу вечером Снейп лег спать в твердой уверенности, что он – самый несчастный маг в мире. И, в общем-то, так оно и было. Конечно, если не считать Вольдеморта…

***

Дела у Темного Лорда шли из рук вон плохо. Люциус Малфой, верный друг и советник, сидел в тюрьме. Северус Снейп, первоклассный специалист, образец для подражания и вообще глубоко порядочный УПС, оказался шпионом Дамблдора. А у Лорда как раз закончилось зелье от мигрени. Постоянные головные боли и бессонные ночи приводили к тому, что Вольдеморт медленно, но верно зарабатывал себе невроз, а его верные УПСы - травмы разной степени тяжести.

Подрастающее поколение темных магов тоже не радовало своего повелителя. Младший Малфой теперь категорически отказывался не только похищать, но и близко подходить к Поттеру. Даже под Империусом. Стоило Вольдеморту произнести «Гарри Поттер», как Драко с визгом сбрасывал заклятье и устраивал безобразную истерику на тему «не-хочу-не-буду-не-пойду!». Обещания Темной метки теперь было недостаточно. Лорд, подумав, добавил к метке новую метлу. Не помогло. Уговоры типа «за маму, за папу» тоже не действовали. Маме, по мнению Драко, было не так уж плохо в поместье. А что касается папы, то Азкабан, конечно, не курорт, но дементоры, по крайней мере, без решения суда целоваться не лезут. В отличие от Поттера.

«Нет, хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам», - размышлял Тот-кого-нельзя-да-и-не-очень-то-хотелось, аппарируя субботним вечером на опушку Запретного леса.

***

Примерно в то же время Гарри Поттер отправился, как ему казалось, в последний путь. Путь лежал в подземелья. А точнее, в комнаты профессора Снейпа. В то, что он вернется оттуда живым, Гарри не верил. Если против Вольдеморта у него хоть какие-то шансы были – в предсказании не говорилось точно, кто кого убьет, то исход встречи со слизеринским деканом Поттер сам мог предсказать с абсолютной уверенностью. Обречено вздохнув, он постучал в дверь. Резкое «Открыто!» прозвучало для него заупокойной молитвой.

- Пришли, Поттер? – задал риторический вопрос Снейп. Без мантии, в длинном зеленом халате, он выглядел почему-то ничуть не менее устрашающе. Гарри молча кивнул. – Думаю, директор уже объяснил Вам, что от Вас требуется. – Гарри кивнул снова.

Снейп взял с полки небольшую бутылку с густой темной жидкостью, налил немного в стакан и протянул ему.

- Тогда, если Вы не возражаете, давайте покончим с этим поскорее. Пейте.

Предобморочное состояние не слишком способствует быстрому мышлению. Гарри посмотрел на профессора со смесью страха, удивления и обиды. Его что, прямо сейчас отравят? Но он же еще ничего не сделал. В смысле, не попытался сделать.

-Ч-что это? – хрипло спросил он, не решаясь притронуться к стакану.

Снейп, казалось, был удивлен.

- Это зелье, Поттер. Возбуждающее зелье. Вызывает эрекцию и легкий эффект эйфории. Или вы до такой степени меня хотите, что справитесь сами?

- Нет, - поспешно замотал головой Гарри, - То есть не то чтобы… в смысле… - он лихорадочно соображал, за какой вариант ответа его не будут убивать сразу же.

Снейп криво усмехнулся.

- Пейте. Потом идите в душ. – Он кивнул в сторону ванной. – И ждите меня в спальне. – Вручив Гарри стакан, он скрылся за другой дверью – судя по всему, там находилась домашняя лаборатория.

Поттер проглотил зелье и с сомнением уставился на пустой стакан. Нет, с такого количества он не то что эйфории не ощутит, в сознании-то вряд ли останется. Недолго думая, он схватил бутылку, быстро отвернул крышку и сделал пару основательных глотков…

Как ни странно, теплая вода здорово успокоила Гарри. Когда он вышел из душа, набросив на себя мантию, происходящее уже не казалось ему последними минутами его безрадостной жизни. Нет, до обещанной Снейпом эйфории, конечно, было далеко, но все же… Он вытянулся на широкой кровати, оказавшейся неожиданно удобной.

Снейп вошел в комнату, сжимая в руке склянку с какой-то желтоватой массой. Гарри безошибочно узнал любрикант, который он пару дней назад оттирал от стены в классе. Неожиданно для самого себя он спросил:

- А Вы зелье пить не будете?

Профессор посмотрел на него несколько озадаченно.

- Зачем?

- Ну как зачем? – искренне удивился Гарри. – Вы же сами говорили… ну там, эйфория, приятые ощущения…

Об этом Снейп как-то не подумал. В смысле, ему вообще не приходила в голову мысль, что он может получить приятные ощущения от чего-то, связанного с Поттером. Ну, разве что убил бы его с удовольствием. Хотя зелье, наверное, не помешает. Может, ему все станет по барабану…

К тому времени, когда Снейп снова появился в спальне, Гарри уже стало совсем хорошо. Даже вид профессора, снимающего халат, его не шокировал. Хотя под халатом у него, как оказалось, ничего не было. Впрочем, ничего особо шокирующего там тоже не было. Обычное тело, худощавое, не слишком красивое, но и без каких-то особых изъянов… Гарри шустро скинул мантию и потянулся за любрикантом.

- Поттер, Вы хоть представляете, что нужно делать? – странно, но казалось, тон Снейпа был уже не таким мрачным. Видимо, принятая им порция зелья тоже была немного больше обычной.

Гарри гордо кивнул. Что-что, а альбусову книжку он изучил основательно.

***

В это время Вольдеморт медленно пробирался из Запретного леса к замку. Медленно по двум причинам. Во-первых, у него жутко разболелась голова. Во- вторых, состояние дороги, по которой пробирался Темный Лорд, оставляло желать лучшего. В принципе, ее пора было отремонтировать еще два года назад, но Дамблдор решил этого не делать ввиду предстоящей войны. По его словам, в случае нападения на Хогвартс это должно было затруднить наступление Вольдеморта.

В определенной степени надежды директора оправдались. Наступавший на Хогвартс Темный Лорд постоянно спотыкался, проваливался в ямы и непрерывно матерился…

***

-А-а, Поттер!! Какого черта!!

Гарри удивленно взглянул на Снейпа и безмятежно улыбнулся.

-Сэр, это там… так… в книжке написано. Это… - Гарри закрыл глаза и начал старательно цитировать, - «необходимая подготовка, которая нужна, чтобы…»

- Я прекрасно знаю, для чего это нужно! – раздраженно перебил его Снейп. – А ногти стричь Вас в детстве не учили?!

Гарри с недоумением уставился на свои ногти. А чего их стричь-то? Совсем не длинные. Просто неровно обкусанные.

- Дайте сюда руки, - сказал Снейп, доставая волшебную палочку.

Гарри послушно протянул ладони. Зельевар произнес заклинание и легко прикоснулся палочкой к его пальцам. Через секунду пораженный Поттер уже разглядывал свои ногти – аккуратные, коротко подстриженные и отполированные.

- Спасибо! – произнес Гарри с искренним восхищением. – Профессор, - мысль, пришедшая ему в голову, показалась необыкновенно удачной (тройная доза зелья уже действовала вовсю), - а можно я Вас поцелую?

Снейп не ответил. Не то, чтобы ему нечего было сказать. Он просто думал, что для этого следует сделать сначала – обрести потерянный дар речи или подобрать упавшую челюсть. Но Поттер истолковал молчание как знак согласия…

***

Вольдеморт уже полчаса безуспешно бродил по замку. Проклятый Поттер как сквозь землю провалился. Отчаявшись найти Мальчика-который-вот-уже-пятнадцать-лет-отравляет-ему-жизнь, Темный Лорд решил хотя бы навестить своего бывшего подчиненного. А может даже попытаться переманить его обратно на свою сторону. Сочиняя по дороге речь на тему «Вернись, я все прощу, только сделай зелье от мигрени», Вольдеморт направился в подземелья.

***

Потерянный дар речи никак не желал возвращаться. Впрочем, сейчас он Снейпу и не был особенно нужен. Ему пришло в голову, что если бы Поттер усваивал весь учебный материал так же хорошо, как содержание альбусовой книжки, он бы закончил Хогвартс экстерном лет за пять. И что шея, оказывается, очень чувствительное место…

Нежные губы легко скользнули по его груди… потом переместились на живот… потом… Мерлин!… Снейп понял, что ошибся. Не за пять лет. За три.

- Поттер… Давай…

- Сейчас... профессор… там сказано, что может быть немного…

- Я знаю, идиот!…

- Я хотел сказать, что если…

- Поттер, я тебя сейчас… А-а-а!!…

***

Вольдеморт тихо матерился, поминая недобрыми словами ближайших родственников Северуса, наложившего на дверь такое количество охранных заклинаний. Когда же он наконец вошел в гостиную, то к своему удивлению обнаружил, что на одну из комнат дополнительно наложены заглушающие чары. В сердце Темного Лорда закралось тревожное предчувствие. Такие меры предосторожности могли означать только одно – профессор делает или обсуждает что-то ужасное, и это что-то наверняка направлено против его бывшего повелителя. Сняв заклинание, Вольдеморт распахнул дверь и замер на пороге, не веря своим глазам.

- Да… Поттер…

- Ох… Мерлин…

- … твою мать…

Лорд задохнулся от возмущения. В то время, как он, величайший темный маг современности, трижды подвернув ногу на разбитой дороге и невзирая на мигрень, лично является в Хогвартс решать судьбу мира, чем, вы думаете, занимаются Мальчик-который-окончательно-потерял-совесть и его бывший подчиненный? Составляют план военных действий? Занимаются школьными делами? Как бы не так! Эти мерзавцы беззаботно трахаются! Ну, допустим, для Поттера такое поведение было еще объяснимо: чего ожидать от хама, для которого и «Авада» - не аргумент? Но Северус! Истинный УПС, образец добродетели, которого он столько лет ставил в пример окружающим!…

Никто не мог обвинить Вольдеморта в отсутствии терпения или хороших манер. Если бы он застал Поттера и Снейпа за каким-нибудь другим занятием, то, конечно, начал бы с приветствия, нравоучительной беседы, Круциатуса… Но сейчас у него не было ни сил, ни желания разговаривать с безответственными магами, забывшими о долге и приличиях. Особенно со Снейпом. Темный Лорд поднял палочку и яростно прошипел:

- Авада Кедавра!

Последнее слово заглушили стоны любовников, одновременно оказавшихся на пике наслаждения. Заклятье окутало зеленым сиянием два обнаженных тела, вспыхнуло еще ярче и…

Даже не луч, целый поток ослепительного зеленого света обрушился на Вольдеморта. Последней его мыслью было, что, во-первых, это невозможно, во—вторых, со стороны Поттера снова не умереть от «Авады» - это уже совершенно недопустимая наглость, а в-третьих… Что было в-третьих, так и осталось неизвестным. Темный Лорд был мертв. На этот раз окончательно.

***

- Но господин директор, я не понимаю. Все произошло…

- Именно так, как и должно было. – В глазах Дамблдора плясали веселые искорки. – Я же говорил, что любовь – твое главное оружие, Гарри.

- Любовь?! – переспросил Снейп, плотнее запахивая халат. – Мерлин с Вами, Альбус! Мы же не переносим друг друга! Мы же просто… это… снимали заклятье, - он посмотрел на Поттера, ища подтверждения своим словам.

Гарри покраснел. Шокированный появлением Вольдеморта и его необъяснимой смертью, он только сейчас вспомнил, что сидит, забравшись с ногами в кресло и завернувшись в покрывало. Мантию он никак не мог найти, и когда Снейп через камин вызывал директора, схватил первое, что попалось под руку.

- Э-э… да, профессор Дамблдор, мы ведь совершенно не любим друг друга. Скорее наоборот…

- Мальчик мой, любовь бывает такой разной… И желание, плотская любовь – это тоже сильное чувство. Особенно если люди действительно подходят друг другу. - Альбус хитро улыбнулся. - Я думаю, скоро ты это поймешь…

Снейп напряженно над чем-то размышлял.

- Но директор, Вы говорили, что любовь… ну, что бы там ни было… что это сила, которой Вольдеморт не обладает. Вы что, хотите сказать, он… - Увидев в глазах Дамблдора подтверждение своей догадке, Северус не смог закончить фразу. Его душил истерический смех. – А я-то… думал… почему он так оргии… не любит…

Остаток ночи они провели в кабинете директора, обдумывая, что скажут аврорам и прессе. К утру стараниями Альбуса, Гарри, Снейпа и Сортировочной Шляпы официальная версия была готова. Решено было по возможности не откланяться от истины и сообщить следующее: во время нападения Вольдеморта Поттер находился в личных комнатах профессора, где они проводили внеклассные занятия. Темный Лорд появился в тот момент, когда Гарри практиковался в снятии заклятий, и был уничтожен совместными усилиями студента и преподавателя…

***

Следующие две недели стали самым кошмарным временем в их жизни. Днем – объяснения с министерскими работниками, пресс-конференции, церемония вручения орденов, а ночью…

«Мальчик мой, любовь бывает такой разной… И желание, плотская любовь – это тоже сильное чувство. Особенно если люди действительно подходят друг другу. Я думаю, скоро ты это поймешь…» Старый садист…

Гарри понял. Ни один из его снов теперь не обходился без ненавистного профессора. Поттер по-прежнему терпеть не мог своего преподавателя, но каждое утро готов был умереть от смущения, вспоминая, что он делал со Снейпом во сне, и что тот, в свою очередь, делал с ним.

Зельевар, судя по всему, был в таком же состоянии. За завтраком, обедом и ужином он смотрел на гриффиндорский стол такими голодными глазами, что домовые эльфы потом ходили за ним по пятам и допытывались, не хочет ли профессор Снейп, сэр, чего-нибудь, чего не было в меню.

***

Гарри лежал на своей кровати в пустой спальне и с тоской смотрел в потолок. Его друзья отправились в кабак продолжать вечеринку. Отмечали круглую дату - две недели со дня победы над Темным Лордом. Поттер, конечно, присоединился бы к ним, если бы не приказ директора – не покидать Хогвартс ни под каким предлогом, пока не переловят оставшихся на свободе УПСов. Мальчик-который-выжил-и-победил-Вольдеморта-а-ему-все-равно-не-с-кем-трахаться лежал и думал о том, как несправедлива жизнь. И как с этой несправедливостью бороться…

Профессор Снейп тоже лежал на кровати, но его мысли не были такими мрачными. Он думал о том, что теперь может написать заявление об уходе (Северус улыбнулся), сказать, наконец, Альбусу все, что он о нем думает (он улыбнулся еще шире), потребовать свидания с Люциусом и высказать все, что он думает о нем (Снейп блаженно прикрыл глаза), трахнуть Поттера… Стоп. Этого он сделать не может. То есть может, но Поттер не позволит. И Альбус.

Снейп размышлял о том, простят ли обладателю ордена Мерлина первой степени изнасилование другого обладателя такого же ордена, когда услышал негромкий стук. Профессор раздраженно распахнул дверь.

- Поттер?

- Э-э… профессор… можно войти?

Снейп отодвинулся, пропуская студента, старательно не смотревшего ему в глаза.

- Что-то случилось?

- Да нет… Просто я вот подумал…

Снейп удивленно поднял бровь:

- Да неужели?

- Да, подумал о двух вещах, - смущенно произнес Гарри.

- Сразу о двух? – ужаснулся Снейп.

- Да… - Поттер, казалось, не замечал его язвительного тона. – Понимаете… Это заклятье… Ну, понимаете, а вдруг я не снял его до конца?

Снейп вопросительно посмотрел на него. Смутившись еще больше, Гарри попытался объяснить:

- Ну, это ведь я Вас тогда… Ну, того… А вот если бы у моего отца родилась дочь – тогда, наверное, это Вы должны были бы меня… то есть ее. - Видя, что против первого его аргумента Снейп пока не возражает, Поттер воодушевлено продолжал. – И еще. Сэр, а вдруг Вольдеморт опять возродится? Я имею в виду… директор ведь сказал, что это наше главное оружие... Ну, и я бы хотел… научиться обращаться с ним в совершенстве. – Гарри бросил быстрый взгляд на профессора и добавил. – Всеми возможными способами.

Снейп прикрыл глаза.

- Поттер, Вам известно, что Вы идиот?

Гарри глубоко вздохнул. И обречено кивнул. Конечно, глупо было надеяться…

- В таком случае, должен Вас поздравить, - медленно произнес Снейп, и в его глазах снова появился голодный блеск. – Сегодня Вам впервые пришла в голову разумная мысль…

Конец.