Памятники, о которых пойдет речь в статье, уже известны исследователям поздней меднолитой пластики. Это складни-квадриптихи «Двунадесятые праздники», датированные 1717 и 1751 гг., из собрания ГИМ [1]. Исключительную их ценность, помимо резных дат, составляют владельческие надписи на створах с картушем. Они обусловили топографическую направленность исследовательского анализа, позволившего в сочетании с другими методами определить складень 1717г. как выговское произведение металлопластики [2].

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери" (оборотная сторона). Выг, 1717 г.

В поморском старообрядческом литье тип складня-квадриптиха «Двунадесятые праздники» принят среди исследователей за ключевой памятник [3]. При этом основным предметом внимания была лицевая сторона с праздниками. Вариантность же отделки наружной стороны створ, как правило, связана и с изменением отдельных элементов в иконографии клейм, заменой клейма или надписи. Это необходимо учитывать в совокупности с другими признаками, объединяя складни в отдельные группы для дальнейшего их изучения. Характерной особенностью наружной поверхности складней из собрания ГИМ является литой декор двух центральных створ в виде книжной заставки-рамки с Голгофским крестом и картушем для внесения в него владельческой надписи. Ориентируясь на складень 1717г., вариант с «выговской» иконографией наружной и лицевой сторон на данном этапе исследования следует считать наиболее ранним в эволюционном развитии складней-полниц [4].

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери" (оборотная сторона, створы вторая и третья). Выг, 1751 г.

Появление складня-квадриптиха совпало с переходной эпохой от Средневековья к Новому времени и обусловлено как противостоянием внутри православной церкви, так и общими процессами, происходившими в русской культуре на рубеже XVII-XV1II веков. С момента церковного раскола в 1666 —1667 гг. до времени, обозначенного на раннем из складней (1717 г.), движение противников никоновской реформы пережило два периода. Первый, предшествовавший появлению модели складня, был временем противостояния официальной православной церкви на уровне идей и становления собственной догматической системы староверия. С рождением Выговского общежительства в 1694г.- духовной столицы северно-русского старообрядчества - связан второй период и возможное время создания модели складня [5]. На рубеже веков защитники старой веры были поставлены перед необходимостью создания собственного духовного наследия и, в первую очередь, «верных образов», портативных, из стойкого материала, с учетом условий жизни гонимых за веру. Появление типологически нового меднолитого складня стало органичным продолжением традиций в этой сфере духовной культуры.

Несмотря на идейную и организационную изолированность старообрядчества, его творческое наследие формировалось в общем русле русской национальной культуры. Его создателями были не принявшие новой веры представители столичного клира и опытные ремесленники из художественных центров России. Первое поколение староверов еще недавно принадлежало официальной православной церкви и было частью той же социально-культурной среды, что и их идеологические противники. Ко времени создания складня полемика по вопросам о символах веры и титловании внутри старообрядчества еще не приняла столь острый характер, как к середине XVIII в. О связи традиций говорит титла на створе с композицией Голгофского креста: «ЦРЬ СЛВЫ IC ХС СНЪ БЖIЙ НИКА». Воспринятая беспоповцами Выгорецкой обители как единственно верная, она не отличалась от привычного к восприятию «древлецерковного подписания». Если создание модели складня относить к рубежу XVII-XVIII вв., то изображение в миниатюрах лицевой стороны двуперстного знамения и восьмиконечных крестов в руках святых и на куполах церквей могло восприниматься как следование древлецерковной традиции. Объявленные патриархом Никоном как еретические, эти символы «старой веры» в совокупности с другими признаками — раздвоением бороды святых (в миниатюрах праздников), подчеркнутой фактурой трисоставного Христова креста (на створе с Голгофой) — стали характерными чертами старообрядческого литья. Тщательное их подчеркивание сохраняется и в ювелирном исполнении в миниатюрах, не всегда заметных «на глазок». В число «раскольнических» и «гонимых» Синодом створы с изображением праздников вошли в первой половине XVIII в.

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери" . Выг, 1717 г.

Создание складня  -  это дань восьмивековой христианской традиции металлопластики на Руси. Но прежде всего это совершенно новое явление в истории отечественного медного литья. И в этом отношении создатели такого сложного по своей значимости и многоаспектности мини-иконостаса в металле были, безусловно, новаторами. В меднолитом складне изобретательно соединены последние достижения в книжном деле конца XVII- начала XVIII в., традиции древнерусской мелкой пластики, скульптурной резьбы Русского Севера и типологии северных иконостасов, иконописного мастерства и искусства книжной миниатюры.

Обращаясь к технологии изготовления складня, важно отметить, что такое высокохудожественное произведение с ювелирной разработкой рельефной поверхности, выполненное литьем, хранит секрет воспроизведения гравировальной техники в элементах орнамента и надписях без последующей доработки резцом. Одна из распространенных версий, сохранившихся в старообрядческой среде, указывает на нетрадиционный способ отливки в березовый гриб [6] . / Отливка в березовый гриб является легендой, созданной В.Майновым на основании «слуха», и ни разу больше не подтвержденной очевидцем. Эта легенда кочует из статьи в статью, обрастая необоснованной убедительностью. Пробные отливки, проведенные профессионалом-литейщиком, не подтвердили такой возможности. (Прим. М.С.Шемаханской). /

Способ приготовления литейных форм из капа прослеживается до начала XVIII в., а медное дело на Выгу, по преданию, зародилось со времени появления обители. До основания медницы в 1719г., видимо, применялась трудоемкая технология изготовления модели-образца с картушем для отливки немногочисленных экземпляров, предназначенных узкому кругу членов общежительства. Написание имени человека как знак увековечения его памяти — прием вполне в духе выговской традиции. Именно в старообрядческой среде культивировалось особое отношение к значению упоминаний о конкретных личностях [7]. В системе меднолитой пластики и сам картуш как элемент нового времени, и внесение в него именной надписи можно рассматривать как новаторские.

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники" в полусложенном виде: первая створа - лицевая, третья - оборотная.. Выг, середина - вторая половина XVIII в.

Материал, из которого отлиты складни, - медный сплав характерного золотисто-зеленого цвета — широкое распространение получил в петровское время, а особую значимость приобрел именно в старообрядческой среде. Карельское Поморье известно своими меднорудными месторождениями, и выработка «желтой меди» имеет давние традиции в каре-ло-обонежском металлургическом районе северо-западного региона [8]. Любопытно сохранившееся через поколения отношение к магической силе этого металла - от амулетов коренного населения к «медным образам», получившим у разбросанной по бескрайним северным просторам диаспоры поморских пустынников приоритетное значение по сравнению с живописной иконой.

Киотная форма складня связана традицией с древнерусской каменной, деревянной и медной пластикой. Однако в ранней медной пластике нет прямых аналогов, сочетающих киотную форму с килевидным завершением с технологическими особенностями накладного способа схлопывания створ и принципа их крепления друг с другом [9]. Такое сочетание явилось новшеством, обогатив типологию складней. В формировании каркасной основы складня и его орнаментации нашли отражение типологические особенности и резное узорочье северных иконостасов. Пластика рельефа роднит его с древними традициями художественной резьбы по дереву, существовавшими в городах и монастырях Северного Поморья. Произведения резной пластики создавались в XVII в. в Олонце [10], славились этим искусством мастера Соловецкого монастыря [11].

Примером творческого переосмысления идеи, заимствованной из иконостасной системы севера, можно считать створу с Распятием в килевидном клейме, если принять композицию с Распятием за вышнее тябло (центральную часть иконостаса), а четыре клейма с праздниками - за плоскость иконостаса с иконами праздничного ряда. В соединении фигуры распятого Христа с изображенным над ним платом с образом Спаса Нерукотворного - иконографии, ставшей каноничной для круга меднолитых памятников беспоповского поморского согласия - и заключена суть этого переосмысления.

В иконостасной системе севера конца XVII- начала XVIII в. в «вышнем тябле» укреплялась живописная икона Спаса Нерукотворного. Нововведением после Собора патриархов 1667 г. явилась замена образа Спаса монументальной скульптурной композицией Распятия. В объединении двух этих композиций в одну заключена мысль о вечном прославлении (Нерукотворный Образ) крестных страданий Христа (Распятие с предстоящими) [12]. Подобное объединение - не только отражение христианского мировоззрения и дань традициям древнерусского медного литья, но и свидетельство особого почитания образа Спаса Нерукотворного, свойственного северному региону в целом и Соловецкому монастырю в частности [13]. Подписание клейма как «Нерукотворенный Образъ» в выговском варианте складня можно рассматривать как дань традициям дониконовской системы северных иконостасов.

Создание складня уходит корнями в выговское книжное наследие, что уже отмечалось исследователями старообрядческого литья. Творчески овеществленная идея книги в вечном материале — металле — то новое, что внесла выговская школа медного литья в структуру отечественной металлопластики. Композиционная схема оформления створ, подобная титулу поморских рукописных книг, заимствована у медных гравированных заставок-рамок — новейшего приема в искусстве книжного декора последней четверти XVII в. [14]. Раскрывается складень, как книга, лицевой стороной створ с миниатюрами праздников, подобных книжным. Изображение каждой миниатюры уточняется полной надписью с максимальным внесением в каждое клеймо мельчайших титлов святых, органично вплетенных в общий рисунок изображения. Множество мелких деталей рассчитано на пристальное «прочтение» их вблизи. Подобная динамика изображения в сочетании с насыщенностью его надписями — совершенно новое явление в истории меднолитой отечественной пластики, которой обычно была свойственна ограниченность сопровождающего текста.

Никогда прежде меднолитая пластика не знала примеров трансформации книжного орнамента в меднолитое произведение. И это один из феноменов старообрядческого литья. В развороте литой декор двух центральных створ выглядит разностильно, но подобная компоновка, совмещающая разные по стилистике типы заставок, встречается в выгов-ских рукописях [15]. Особой стилистической близостью к поморским книжным заставкам с мотивами старопечатного орнамента и элементами барокко отличается створа с композицией Голгофского креста. Декоративное обрамление из сложно переплетающихся трав и цветов выглядит, как орнамент с гравированного листа. Эти же черты свойственны росписи XVII в., когда наряду с орнаментами живописного типа получают распространение росписи, ведущее значение в которых имеет графический рисунок, где в форму включается штрих. В металле это сходство усиливают приемы художественной обработки поверхности створ в виде резных штрихов, штриховой сетки и точек в отдельных элементах орнамента, выполненного литьем. Элемент обработки металлической поверхности предмета резными штрихами и точками характерен для серебряных изделий псковских мастеров. Орнаментация створы с картушем отличается крупными скульптурно-пластическими формами и стилистически соотносится с московским барокко последней четверти XVII в.

Из возможных иконографических источников центрального мотива в орнаменте створы - парных голов птиц - можно назвать фронтиспис с изображением Луки из Евангелия 1653 г. и концовку с орлами из Апостола 1679 г. Не могло быть не замечено в Выгорецкой киновии и появление медных гравированных заставок-рамок гротескового стиля Леонтия Бунина как нововведения в искусстве оформления книги на рубеже веков со сходным мотивом парных птичьих голов [16]. Однако из названных источников мотив обращенных друг к другу птичьих голов ближе всего к композиции фронтисписа из «дониконовского» издания 1653 г., отличающегося разворотом голов птиц друг от друга. Мотив птицы, часто встречающийся в поморском орнаменте, имеет более глубокие корни в народном искусстве этнических групп северо-западного региона [17]. Конечно, самым сильным и многосторонним влиянием на формирование выговских искусств было воздействие культурных традиций ведущих центров России - Москвы и Новгорода - и соответственно новых веяний в русской культуре, что отмечал в свое время и В.Г.Дружинин, но и локальные особенности стали органичной частью этого культурного наследия.

В свою очередь, поморское искусство, центром которого была Выговская киновия, оказало огромное влияние на художественную обработку металла северного и уральского регионов. Особенно много общего в элементах орнамента на уральских медных изделиях второй половины XVIII в., что обусловлено движением выговской культуры на восток через Верхнекамье - на Урал и в Зауралье [18].

Лицевая сторона складня с праздниками и сценами поклонения чудотворным иконам Богоматери решена в «иконном» стиле, который по праву можно считать общенациональным, древнерусским стилем. Иконография праздников была популярна в древнерусской пластике, и складень-полница с набором главных христианских праздников стал примером реминисценции классического наследия золотого века древнерусского искусства XV века. Традиция особого почитания праздников православной церковью была созвучна христианским воззрениям вы-говских староверов.

Художественный уровень исполнения рельефной поверхности обнаруживает сочетание высокого профессионализма, свойственного столичным мастерам, и традиций, привнесенных в народную среду русского севера новгородскими переселенцами [19]. Образа с присутствием на них отдельных праздников входили в число особо почитаемых в Соловецкой обители — духовной наставнице Выговского общежительства [20]. Соловецкая традиция хранит принцип использования отдельных миниатюрных рельефов в целостном убранстве памятника. При этом важно отметить, что миниатюрный рельеф вообще занимал заметное место среди произведений пластики XVI-XVII вв. в монастырской ризнице [21]. В контексте преемственности традиций интересно отметить в качестве возможного иконографического источника клейма «Новозаветная Троица» аналогичный сюжет в навершии средника складня из круга памятников Соловецкого монастыря [22]. Сходство отмечается в самой композиции, в горельефности резьбы, в пропорциях фигур и в графической проработке одежд.

Примером новаторских тенденций может служить наружная отделка двух крайних створ складня. Сочетание серебряной и золоченой поверхностей - излюбленный прием мастеров Древней Руси. Подобная отделка меднолитого складня - это и приверженность традициям, и отражение эсхатологических воззрений старообрядцев. Резное изображение орнамента, восходящего к западной геральдике, - явление исключительное для культовых памятников начала XVIII в., тем более связанных со старообрядческой средой. Традиция украшения обрядового предмета орнаментом символического значения известна культуре Русского Севера, но имеет принципиально иной характер.

С проникновением в русскую жизнь западноевропейских элементов культуры стала возможна подмена символической роли орнамента его декоративными функциями. Геральдический символ, нанесенный на створы как личный знак владельца или намек на его социальный статус, созвучен времени петровских преобразований, отмеченных повышенным интересом к личным гербам в среде русского дворянства в конце XVII столетия [23]. Являясь лишь наметом герба, он выглядит скорее декоративным украшением. Эту функцию изображение гербов на серебряных предметах светского обихода приобретает со второй половины XVI11 в.

В рисунке мантии, в приемах имитации ее фактуры капельно-штри-ховой насечкой и в обрамлении мантии орнаментом, чаще всего встречающимся в художественной отделке научных приборов западного производства рубежа XVII-XVIII вв., присутствуют элементы европейского гравировального искусства. Появление орнамента на створах складня, владельцем которого был, скорее всего, состоятельный член обители или предприимчивый олончанин, тесно связанный с общиной, стало следствием новых культурных влияний. Это и расцвет искусства гравюры в России в первой четверти XVIII в. с многочисленными сводами символов и эмблем, иллюстрированными книгами по астрономии и гравюрами русских и западноевропейских Библий, скорее всего имевшихся в богатой библиотеке Выговского общежительства, и фактор соприкосновения старообрядческой культуры с европейскими влияниями в период ее становления.

Время активного обустройства Выговского общежительства с 1714 по 1724 гг. было отмечено тесными контактами ее киновиарха Андрея Денисова с Вилимом де Генниным - директором Олонецких металлургических заводов, которые были форпостом русского государства на северо-западе в самом начале XVIII в. Начальником Повенецкого завода, с которым В.Г.Дружинин связывает начало меднолитейного производства на Выгу, с 1703 г. был иноземец Герасим Тредель [24]. На Олонецкие заводы приглашались западные мастера с целью внедрения новейшей европейской технологии в литейном производстве.

В заключение следует отметить, что в духовном центре северно-русского старообрядчества были не просто сохранены и продолжены традиции древнерусского медного литья, но и вписана новая страница в историю этой сферы материальной и духовной культуры. Оставаясь традиционалистами по убеждениям, «ревнители древлей веры» были смелыми новаторами в творчестве. Не порывая с вековой культурно-языковой и художественно-исторической традицией, они заложили фундамент новой старообрядческой культуры. Выговская меднолитая пластика тесно связана с художественным наследием общежительства в целом, в становлении которого синтезированы местные традиции и приемы, привнесенные мастерами различных культурных центров России. Тенденции в культуре петровского времени, воспринятые и творчески переосмысленные в Выговской киновии, воплощены новыми художественными средствами в долговечном материале. Это тот вклад, который внесла вы-говская школа медного литья в эволюцию отечественной металлопла-стики на рубеже XVII-XVIII вв.

Примечания

1. Складни, поступившие и музей в 1905 г. в составе собрания П.И.Щукина, стали известны широкому кругу специалистов лишь несколько лет назад, спустя почти 90 лет после приобретения. О них не знал авторитетный исследователь старообрядческого литья В.Г.Дружинин, не были отмечены и в исследованиях послереволюционного периода (см.: Перетц В.Н. О некоторых основаниях для датировки древнерусского медного литья. Л., 1933). С возросшим интересом к истории старообрядчества на них было обращено внимание исследователей. Э.П.Винокурова упоминает складень 1717г. в статье «Модель меднолитого складня «Двунадесятые праздники» конца XVII- начала XVIII в.» (Древнерусская скульптура. М., 1991. С. 170-171); Т.В.Берестецкой сделано сообщение о подписных четырехстворчатых складнях из собрания ГИМ на III Всероссийском семинаре по вопросам изучения медного литья в Г.Дмитрове в 1993г. Ошибочно складень 1717г. был упомянут под датой «1711» (см.: Фролова Г.И. Медное литье // Культура староверов Выга: Каталог выставки. Петрозаводск, 1994. С. 20). Первая публикация памятников состоялась в каталоге выставки «Неизвестная Россия: К 300-летию Выговской старообрядческой пустыни». М., 1994. С. 40,42.

2. Петрова Л.А. Меднолитой складень 1717 г.: к вопросу о начале меднолитейного производства в Выговской пустыни// Старообрядчество в России (XVII-XX вв.). Отв. ред. Е.М.Юхименко. М., 1999. С. 381-401.

3. Винокурова Э.П. Основные принципы классификации русской медной художественной пластики конца XVII-XVIII века: Автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. Л., 1989. С. 17.

4. Известен складень-квадриптих 1729 г. из собрания ГЭ с резной орнаментацией на обороте двух центральных створ (см.: Малченко М.Д. Редкие датированные произведения русского медного литья XV1II-XIX вв. из собрания Эрмитажа // Страницы истории русской художественной культуры. СПб., 1997. С. 43).

5. О материале модели складня, месте и времени ее создания можно говорить предположительно. Этот вопрос требует дополнительных научных изысканий. См.: Винокурова Э.П. Модель меднолитого складня...

6. Этот способ литья отмечен некоторыми исследователями материальной культуры Севера и реставраторами-практиками (напр.: В.Н.Майков, О.В.Молчанова, М.Н.Принцева, Л.А.Петрова, В.М.Тетерятников). См.: ПетроваЛ.А. Указ. соч.

7. История Выгореции, написанная летописцем общежительства И.Филипповым, хранит имена многих «ревнителей древлей веры». См.: Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни. СПб., 1862.

8. Новгородское влияние в ремесленных изделиях Обонежья прослеживается с XII в. Собственные месторождения меди в Олонецком крае, отличающиеся преобладанием примесей цинка, открыты в XV в. Состав сплава новгородских изделий до этого времени меняется, отличаясь в XI и XV вв. преобладанием ла-туней (желтой меди). См.: Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). М, 1981. С. 5, 182; Брейтерман А.Д. Медная промышленность России и мировой рынок. Л., 1925. С. 116; Васильевский АЛ. Очерк по истории металлургии Олонецкого края в XVI-XVII вв. Петрозаводск, 1949. С. 26; Глаголева А.П. Олонецкие заводы в первой четверти XVIII в. М., 1957. С. 34-35, 37-38,40.

9. Винокурова Э.П. Модель меднолитого складня... С. 175.

10. Известен подписной крест 1653г. олонецкого резчика Евфимия Трофимова (см.: Каталог собрания древностей графа Алексея Сергеевича Уварова. М., 1908. С. 129. № 18. Илл. табл. VII).

11. Мальцев Н.В. Искусство декоративной резьбы и деревянной скульптуры Русского Севера // Резные иконостасы и деревянная скульптура Русского Севера: Каталог выставки. М., 1995. С. 17; Соколова И.М. Произведения деревянной пластики из Соловецкого монастыря в собрании музея-заповедника «Московский Кремль» II Резные иконостасы и деревянная скульптура Русского Севера. Архангельск, 1995. С. 155; СЦК. 1970. С. 76.

12. Сама идея объединения двух образов в литье известна: изображение Спаса Нерукотворного на подвижных мочках над композицией Распятия традиционно для меднолитой пластики XV-XVI вв.

13. Иванов А. Памятники Соловецкой древности до XVII века // Материалы Соловецкого отделения Архангельского общества краеведения. Соловки, 1926. Вып. 1. С. 32-33.

14. Винокурова Э.П. К вопросу о генезисе поморского орнамента/' Литература Древней Руси:'Источниковедение. Л., 1988. С. 277.

15. Неизвестная Россия: К 300-летию Выготской старообрядческой пустыни / Каталог выставки. М., 1994. С. 15.

16. Винокурова Э.П. К вопросу о генезисе... С. 275.

17. Ошибкина С.В. Каменный век в Каргополье/' Каргополь: историческое и культурное наследие. Каргополь, 1996. С. 32; Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981. С. 344; Седова М.В. Указ. соч. С. 45,184.

18. Берестецкая Т.В. «Мое исследование было первым опытом...» (Памяти В.Г.Дружинина) // Русское медное литье. М., 1993. Вып. 1. С. 57; Гончарова Н.А., Гончаров Ю.А. К вопросу об изучении меднолитейного дела на Урале // Русское медное литье. М., 1993. Вып. 2. С. 77-78; Петрова Л.А. Указ. соч.

19. Сходство выговского литья с соловецким и строгановским письмом отмечал В.Г.Дружинин (К истории крестьянского искусства XVIII-XIX вв. в Олонецкой губернии (Художественное наследие Выгорецкой поморской обители) // Известия АН СССР. Л., 1926. Сер. 6. Вып. 15. С. 1480-1482). См. также: Неизвестная Россия.,. С. 32; Памятники русской старины: Каталог выставки. СПб., 1993; Фролова Г.И. Указ. соч. С. 29.

20. Моршакова Е.А. Собрание мелкой пластики Соловецкого монастыря // Резные иконостасы и деревянная скульптура Русского Севера. Архангельск, 1995. С. 170-173.

21. Там же. С. 175.

22. См.: Соколова И.М. Указ. соч. С. 159. Ил. на с. 168.

23. Постникова-Лосева М.М., Платонова Н.Г., Ульянова Б.Л. Золотое и серебряное дело XV-XX веков. М, 1983. С. 24.

24. Васильевский А.П. Указ. соч. С. 60.

Л.А.Петрова. ГИМ, Москва.

Художественный металл России: Материалы конференции памяти Г.Н. Бочарова. Москва, 22—24 апреля 1998 г. / Ред.-сост. С.В. Гнутова, Е.Я. Зотова, М.С. Шемаханская. М.: РГГУ, 2001. 398 с.

Выдержки из тетради красносельского литейного мастера А.П.Серова (1899-1974)  (приводятся с сохранением стиля и правописания)

"Настоящее описание о возникновении металло-литейного дела икон, крестов распятий и нательных крестов настоящего промысла моего отца, глубоко убежденного старообрядца, крестьянина и кустаря, урожденного деревни Сопырево Красносельского района Костромской области, Серова Петра Яковлевича (1863-1946), который имел некоторое оборудование и мастерскую для выработки вышесказанных изделий. В свою очередь, я Серов Анфим Петрович, 1899 г. рождения этой же деревни.

ДЕРЕВНЯ СОПЫРЕВО

...(занималась) отливкой нательных крестов старообрядческих. Отливают еще кое-что в этой же деревне Сопырево как уховертка в виде маленькой ложечки, которую большинство женщин носило вместе с шейным крестом (на гайтане). Отливали подковки на каблук кожаной обуви. Шубные пуговицы для застегивания дубленых шуб, кафтанов...

...помещение для отливки изделий состояло из бревенчатого строения, называемой кузницей. Каждый хозяин имел свою кузницу, которые были расположены на берегу у реки, называемой и по сие время Стережа. Кузница разделялась на две половины, одна была формовочная или как ее звали (печатальня), где производилось изготовление земляных форм из формовочной земли в опоках. Вторая половина была плавильня для плавки металла с устройством горна, с кузнечным мехом для плавки, и где производилась заливка форм. В этом же горне в процессе плавки металла была и сушка форм.

Дальнейшая работа производилась на дому, где была работа опиловка ушка, боков, сверление отверстия в ушке, посредством большой ручной дрели.

Работа в кузнице была пыльная и грязная. Работали по 14-15 часов в сутки. Кресты вырабатывались плохие, неясные, не было хороший моделей и не знали настоящей формовки.

Стоимость была удешевленная, оплачивали не за штуку, а на вес. Зарождение данного производства в Сопыреве можно отнести к 1870 году, когда отливкой нательных крестов занимался мой дед Яков Васильевич Серов...

ДЕРЕВНЯ ЕСЮНИНО

...В деревне Есюнино также занимались отливкой крестов, но гораздо меньшего количества.

В 1901 г. д.Сопырево сгорела вся до основания (была засуха). С этого времени и был упадок в производстве нательных крестов в деревне Сопырево и еще лет через 5-6 совсем прекратилось...

ЗАГАРЬЕ (Горьковская область)

...В Загарье отливались нательные кресты и иконы...

...Выработка там этих изделий не славилась, не было чистоты в отливке и говорили так: "плохие, как Загарские". (У этих изделий их лицевая сторона не подвергалась обработке напильником. Иконы и кресты распятия так часто подделывали под старое литье.)

МОСКВА

...Москва вырабатывает литые старообрядческие иконы, кресты распятия и кресты нательные.

Место выработки - село Черкизово, Преображенская застава, улица 9-й роты. Оба заведения на одной улице неподалеку друг от друга. Заведение Панкратовой Фелисады Георгиевны. Заведение Соколовой Марии Ивановны, по смерти ее заведует производством ее зять Лизунов Василий Максимович.

Это бывшие два заведения самые крупные в Москве. По каким причинам я не могу сказать, что производство у Панкратовой Ф.Г. снижается и к году 1910 совсем прекратилось.

У Соколовой М.И. тоже, что она померла и хозяйство ее все перешло по наследству в руки ее зятю Лизунову В.М., который оказался несамостоятельным, и все имущество промотал (ибо был алкоголиком), чем и закончилось производство литейной мастерской примерно в 1912 году...

СЕЛО КРАСНОЕ

...Заведение по выработке литых старообрядческих икон, нательных крестов, крестов распятий и книжных застежек было у отца Серова П.Я...

...Начало выработки данных изделий относится примерно к 1897 году...

...Обычно кустарь продавал свой товар торговцу у с.Красного, который вез в Москву или в другой город для перепродажи. Из более немного зажиточных кустарей не поддавались красносельским торговцам, а везли свой товар сами, в чем была, конечно, небольшая выгода. В числе таких и мой отец - он никогда не продавал здешнему торговцу, а возил в Москву сам. Ввиду этого у его и завязываются деловые связи с Москвой и другими городами.

Как я уже говорил, отец был глубоко убежденный старообрядец, а потому ведут связи его с с.Черкизовым Преображенской заставы г.Москвы, где была старообрядческая церковь. Где ему и предлагают в изготовлении старообрядческих крестов и икон и распятий. И тут же в Черкизове он находит заведения Панкратовой Ф.Г. и Соколовой М.И. и здесь же он находит мастера-литейщика, чеканщика по выработке данных изделий...

...Отец Серов П.Я., знакомясь далее с Москвой, посещает старообрядческую типографию книгопечатания Горбунова Григория Клементьевича. От типографии Горбунова Г.К. получает заказы на изготовление литых застежек и к ним петель для книг разных размеров и фасонов. Для псалтыри, канонников, уставных и другие...

Модели изделия.

...Для всякой какой бы то ни было отливок (вещи) в литейном производстве нужна модель для формовки в земле.

И после извлечения ее из земли образует литейную форму со всеми ее точными очертаниями, что и будет называться литейной формой.

Куда и будет заливаться жидкий металл и при остывании принимает твердую массу с ее точными очертаниями.

Изготовленная первая модель для креста называлась матка...

...Матка (модель) креста изготавливается мастером-гравером. Работа очень сложная, требующая хорошего мастера-практика.

Такие мастера были только в Москве, в том числе мастер, работавший у отца, был из Москвы, который обучал нас художественному литью. Таким мастером был Одинцов Викул Исаевич, обучая работников отца секретам формовки и занимающийся подчеканиванием моделей, он получал жалование у отца 75 рублей в месяц, будучи на готовом питании. Работал он в Красном года полтора...

...Дело в том, что модель вдавливается в землю, затем при ее извлечении из земли она должна выходить свободно, на забирая с собой землю.

А поэтому буквы и все выступающие части модели от основания их, то есть от фона, должны иметь незначительный конус, иначе пространство между буквами будет забирать с собой землю и при отливке таких изделий будет считаться полный брак изделия. Чтобы изготовить такую полноценную модель, мастера были только в Москве, и стоимость изготовления такой модели матки одного креста была 15 рублей.

С этой матки и отливали (переводили) тоже моделей, но уже называемых образцов, которых нужно при формовке для одной опоки около 100 шт., смотря по размеру креста...

...Здесь, пользуясь тем положением, что произошло в Москве, как у Панкратовой Ф.Г., так и Соколовой М.И., снижается, отец большую часть данных маток приобретает от их как крестов разных размеров, а также и икон.

Для изготовления моделей икон и крестов распятий требуется лейка из пластилина или воска, с которой производится формовка и отливка. Когда она будет отлита, она будет иметь неясный, неполноценный отпечаток отливки, шероховатость и другое. В этом случае ее подчеканивают посредством стальных чеканов. Поверхность модели рисунка проясняется и делается более чистой, гладкой. Таким образом, превращается в металлическую более усовершенствованную модель (матку) для будущей массовой формовки...

Описание изображения нательного креста.

...На обороте тропарь: Да воскреснет бог и разыдутся...

...На верху ушка три венца, что означает святую Троицу...

Иконы (литые)

...На другой стороне нелицевой (называется изнанка) всегда была гладкой, она обрабатывалась напильником, ее называли лишненой поверхностью (лишнить, то есть пилить), у покупателя почиталась икона с изнанкой лишненой.

...Далее описание различных видов крестов (напрестольных с растительным орнаментом или тропарем:"Крест красота церкв...")

Название, размер, вес, цена изделий литых крестов и икон, количество.

Нательные кресты

...Каждый сорт крестов имел название креста мужской и женский.

1 сорт. Самые малые назывались младенческие. Мужской крест имел в длину 25 мм, в ширину 7 мм, вес 2 гр. Цена 1 коп. 1 шт. Женский в длину 25 мм, в ширину 8 мм.

2 сорт. Назывались детские. Мужской крест имел в длину 36 мм, в ширину 17 мм, вес - 4 гр. Цена 1.1\2 коп. 1 шт. Женский крест детский имел в длину 36 мм, в ширину 18 мм, вес - 4 гр. Цена 1.1\2 коп.

3 сорт. Средние. Мужской длина 41 мм, ширина 19 мм, вес - 6 гр. Цена 2.1\2 коп. Женский длина 43 мм, ширина 25 мм, вес 6 гр. Цена 2.1\2 коп. 1 шт.

4 сорт. Крупные. Мужской крест имел в длину 47 мм, в ширину 24 мм, вес 8 гр. Цена 3.1\2 коп. 1 шт. Женский имел в длину 48 мм, ширину 26 мм, вес 8 гр. Цена 3.1\2 коп. 1 шт.

5 сорт. Самые крупные назывались Казацкие, мужской имел размер в длину 52 мм, ширину 48 мм, вес 12 гр. Цена 5 коп. 1 шт. Женский имел длину 53 мм, ширину 50 мм, вес 12 гр. Цена 5 коп. 1 шт.

6 сорт. Цареградские. По размеру и весу и цене одинаковы, как крупные и казацкие, только фасона и композиции другой.

Иконы (обычно были размером от 2 до 9 вершков)

1. Иконы литые самые малые назывались полувершковые, размер имели в длину 30 мм, ширину 28 мм, вес ... Цена - 25 коп.

2. Вершковые иконы в длину около 60 мм, ширину 50 мм. Цена от 40 до 50 коп. за штуку (их называли иконы-листоушки).

3. Двухвершковые - размер в длину около 120 мм, ширину 100 мм. Цена от 80 коп. до 1 руб. за 1 шт.

4. Трехвершковые - размер около в длину 180 мм, ширину 140 мм. Цена за штуку - от 1 руб. 30 коп до 1 руб. 50 коп.

...Иконы складни состоят из 4-х половинок, которые складывались посредством шарниров с изображением религиозных праздников. Размер в длину около 180 мм, ширину 50 мм. Цена 8 руб. за складни. Были складни и менее размером.

Складни, состоящие из 3-х пластин, называемые Деисус, с изображением Христа, Богоматери и Иоанна Крестителя. Разных размеров от 2-х вершковых до 3-х вершковых. Цена от 3 руб. малые и большие до 8 руб. за складни.

Отливались также наугольники с изображением евангелистов, а также в центре евангелия средник с изображением религиозного праздника воскресения или распятия с мироносицами. Размер угольника ширина 75 мм, длина 90 мм...

...Средник имел размер в длину 130 мм, в ширину 120 мм. Цена за комплект 4 угольника и один средник - 6 руб.

Кресты распятия. Они отливалися от двухвершковых до 9 вершков по цене от 1 руб. до 5 руб.

Все изделия, как кресты нательные, иконы и распятия, делали с эмалью и без эмали, смортя по заказу. Цена с эмалью была дороже примерно копеек на 25-30 в штуке.

Надо добавить, что икон и распятий вырабатывалось меньше, чем нательных крестов. Количество нательных крестов вырабатывалось в весе в один месяц примерно 6-7 пудов...

Материалы для изделий.

...Все изделия вырабатывались из латуни. Латунь - сплав цинка с медью: 33% цинка, остальное - медь. Это чистый сплав. Он годен для прокатки. Если содержание цинка будет больше 33%, то сплав делается хрупким...

...Некоторые изделия отливались из бронзы. Это производилось в зависимости от купленного лома (металла), а специально сплав бронзы не делали. Сплав бронзы состоит из меди и олова (до 15%). Смешанный лом металла латуни и бронзы отец покупал в Костроме у торговца Шарбера.

Иногда по заказу нательные кресты отливались из серебра, таких изделий вырабатывалось за год фунтов примерно 5, не более (около 1000 штук). Цена за работу серебряных крестов была фунт крестов 10 руб.

Фунт серебра стоил 14 руб.

Стоимость лому латуни была от 9 до 10 руб. за пуд...

Условия обстановки для выработки изделий.

...Рабочее время - с 6 утра до 8 вечера...

Краткое описание о формовке и литье изделий (крестов и икон).

...Формовочная смесь (глина и песок) просеивалась через мелкое сито...

...Для доступа металла ставились так называемые путцы (литники) из железной проволоки толщиной примерно 5 мм, а к путцам ставились модели-кресты пропорционально друг другу, т.е. на одинаковом расстоянии, но в наклонном положении...

...После заливки опоки металлом, и после ее раскрытия будет вид такой, как ветка с листьями. Сама ветка это путец и от ветки листья как изделия на одинаковом расстоянии.

Иконы ставились в опоке одна к другой на расстоянии друг от друга примерно 2-3 см и от одной к другой прорезались каналы (литники). Жидкий металл шел через верхние формы в нижнюю среднюю и наконец заполнял верхнюю форму (нужен был формовщик, литейщик и мальчик, раздувающий тигль)...

...Формовщик изготовлял 5 пар опок, они отливались в течение полтора или два часа и назывались варом. Таких варов делали за день 7-8 варов. Особо больше было варов в день, когда отливались книжные застежки, потому их было проще формовать...

...Каждая опока вмещает в себя примерно 100 штук нательных (детских) крестов, а в вару их 5 пар, следовательно, каждый сплав давал около 400 штук...

...Икон вмещалось в опоку 2-х вершковых примерно 3 штуки. Крест-распятие двухвершкоый один...

Обработка и отделка отлитых изделий.

...Обрабатывали в доме...В верстаке были гнезда, куда вставлялся финагель - дощечка на конце с усеченным конусом, на котором опиливали лишние приливы на ушке и с боков, посредством трехгранного напильника в плоскогубцах вручную, так и называлась эта работа - пилить с ушков и с боков.

После этого производили сверловку отверстия в ушке при помощи большой ручной дрели, также на финагеле...

У икон, крестов, распятий бока опиливались в больших версточных тисках, в которые предварительно вставляли деревянные две дощечки в виде тисок, дабы не попортить рисунок изделия. И последняя считалась отделка изделий кислотами. Прежде всего изделия отквашивали в слабой кислоте, несколько часов держа в кислоте изделия, обычно это делали на ночь.

После этого, изделия (кресты) подвергались ческе (чесанию) в деревянном барабане с отверстиями и крышкой, куда помещали отквашенные изделия и закрывали крышкой. И подвергали чесанию, то есть вращению барабана в течение часа.

После этого, изделия нанизывались через ушко креста на тонкую медную проволоку около ста штук, концы проволоки связывались (получалась связка). Такими партиями в одиночку по одной связке опускали в сосуд с кислотой и тотчас вынимали и промывали в чистой водой в нескольких сосудах. Чаще всего для этого употребляли деревянные шайки с одной ручкой...

...И в последней спускали с проволоки. Затем изделия просушивали в обычном мешке с деревянной крупой. Эту работу называли гантание, то есть два человека брали за концы мешок и друг другу подбрасывали. И после этого, дабы отделить изделия от опилки, просеивали в решете.

В этом случае изделия получали натуральный вид сплава: латунь - желтый цвет, бронза - красноватый золотистый.

Настоящая работа кислотами называлась фабровкой (фабра). Состав фабры содержит серную и азотную кислоты, взятой в равном количестве. Смешиваются в глиняном или фарфоровом сосуде, куда добавляется на литр смеси малая щепотка столовой соли. После этого смесь в сосуде вскипает, становится горячей и идет едкий дым.

Затем через некоторое время смесь выстаивается, охлаждается, тогда только она готова к употреблению.

Иконы и распятия перед фабровкой также отквашивали и чесали металлической щеткой вручную, состоящей из тонких латунных проволок, называемый кразбер.

Иконы опускались в фабру поодиночке и просушивалися в ящике с деревянной крупой поодиночке посредством трения о крупу.

Дальнейшая отделка икон и распятий - начисто воронение (полирование) посредством стального воронила (полировника) хорошо отполированного до блеска. Полируются (воронятся) гладкие места кромки изделия, венец и каймы. Кресты нательные не подвергались полированию. Полировались в том случае, когда были с эмалью...

Сбыт изделий.

...Возил товар отец сам большую часть в Москву. В Москве были покупатели Крупин, Саушина, старообрядческие церкви в селе Черкизове Преображенской заставы, Рогожская застава, а также брали товар в последнее время и Панкратова Ф.Г. и Лизунов, и повсюду у отца было большое знакомство в других городах, как в Саратове Яксанов, редактор старообрядческого журнала "Колокол". Высылал посылками как в Новгород, Курган, Ставрополь, Омск и другие города. И наезжали на дом за товаром, если не было готового товара, тогда дожидались его изготовления...

Разное.

...Отец брал меня в Москву, когда мне было 15 лет.

В Москве были у Панкратовой Ф.Г., у Лизунова В.М., где смотрели уже не работавшие литейные мастерские и все оборудование мастерской. Посетили тех лиц, которые давали заказы на кресты и иконы. Были также в типографии Горбунова Г.К. В доме Одинцова В.И. бывшего нашего мастера, который имел собственный небольшой дом. В это время в живых его уже не было, нас принимала его жена Настасья Кузминична, у которой было двое дочерей и сын Иван...

...В Красном кроме отца ни у кого не было такого заведения по отливке старообрядческих крестов и икон.

Село Красное в большом количестве вырабатывало кресты нательные, только штампованные медные и серебряные различных размеров и фасонов и только церковные (православные)..."

Выдержки взяты из сборника статей "Русское медное литье. Выпуск 2", под редакцией кандидата искусствоведения С.В.Гнутовой, издательство "Сол Систем", г.Москва, 1993 г. и опубликованы на сайте http://www.soldes.ru

Одним из самых тяжелых периодов для деятельности старообрядцев была середина XIX века - годы царствования императора Николая I (1825-1855) [1]. Именно в это время работал мастер Егор Иванович Закаткин. Некоторые подробности о его творчестве и биографии позволяют яснее представить картину развития феномена поздней медной пластики в России.

Это имя обнаруживается на литой сигнатуре, помещенной на оборотной стороне двустворчатого складня с финифтяным декором, ныне хранящегося в Государственном Историческом музее (Щ 9855 ЭМ 1303). В клейме неправильной формы помещена шестистрочная надпись, в которой указаны не только точная дата его создания (1842 год от Рождества Христова), полное имя мастера-резчика Егора Ивановича Закаткина и название его основной профессии, но и говорится о его связи с семьей купцов Гучковых.

 Купцы Гучковы - это, несомненно, семья известнейших московских предпринимателей, глава которой Федор Алексеевич Гучков еще в конце XVIII в. открыл свою первую фабрику. Известен он и как один из руководителей московской старообрядческой общины. В 1854 году за активную деятельность он был сослан в Петрозаводск, где и скончался в 1856 году. Его сыновья — Иван и Ефим — к середине XIX в. были уже богатыми промышленниками, мануфактур-советниками и кавалерами орденов. Гучковы владели к тому времени не только текстильным производством, но также мукомольной и химической фабриками [2].

В 1853 году Иван Федорович и Ефим Федорович перешли в единоверие, но авторитет их сосланного отца, по-видимому, продолжал оказывать на них сильное влияние. Среди частных бумаг братьев Гучковых середины 50-х годов XIX в., хранящихся в ОПИ ГИМ, я обнаружила письмо неизвестного корреспондента, подробно описывающего житье престарелого Федора Гучкова в петрозаводской ссылке [3].

Это свидетельство о продолжающихся связях братьев Гучковых со старообрядцем-отцом кажется важным, поскольку среди тех же документов обнаружено и упоминание о Закаткине, относящееся также к середине 50-х годов, когда сам Ф.А. Гучков не мог напрямую покровительствовать мастеру [4]. Положение Егора Ивановича Закаткина в фирме Гучковых в середине XIX в. было особенным. В перечне служащих мануфактуры его именем названо особое подразделение производства, наряду с бухгалтерией, производственными цехами, «харчевым амбаром», паспортным столом, однако без обозначения специфики его деятельности, просто - «у Закаткина». В этом подразделении числится лишь один служащий, некто Иван Филимонов.

Следует напомнить, что именно в 1840-е годы на ткацких фабриках Европы впервые появились печатные машины с медными валиками, на которых резали орнамент для рисунков тканей [5]. Таким образом, в ткацком производстве потребовались резчики по металлу. В середине 50-х годов у купцов Гучковых была уже отдельная мастерская резчиков. Она занимала второй этаж трехэтажного дома, где помещался фирменный магазин. План этого строения также находится среди упомянутых бумаг [6]. Видимо, Егор Закаткин в 1842 году, еще при Федоре Алексеевиче Гучкове, работал как резчик медных валиков. Позднее, в первой половине 1850-х годов, ему помогал Иван Филимонов, а в середине 1850-х годов Гучковы имели уже довольно крупную мастерскую. Заманчиво было бы предположить, что там исполнялись не только необходимые в текстильном производстве работы, но и создавались матрицы для старообрядческого литья.

Сам «рещик» Закаткин в 1856 году (уже на другой службе у тех же Гучковых) заведует «харчевым амбаром». Сохранились написанные его собственной рукой документы [7]. На одном из листов рукой Ефима Гучкова сделана отметка с упоминанием подразделения резчиков, что дополнительно указывает на его существование в этом году и на отсутствие в нем Егора Закаткина.

Автографы Закаткина - это его прозаические отчеты об отпуске продуктов для работников мануфактуры. Но очевидно, что их составитель - человек с художественными дарованиями, весьма грамотный и знакомый с традиционной культурой рукописной книги. Большие листы белой бумаги исписаны четким красивым почерком черными чернилами, а некоторые слова и буквы выделены красным цветом, украшены росчерками и завитками. Текст расположен посередине листа широким столбцом, по бокам оставлены широкие поля.

Благодаря обнаруженным документам личность Егора Ивановича Закаткина предстает как богатая различными художественными дарованиями, весьма деятельная и незаурядная.

Созданный им в 1842 году складень известен еще по нескольким отливкам: один - в Государственном Эрмитаже [8], другой — в Тверском музее [9] и еще два - в частных коллекциях [10]. Возможно, тираж был больше, и часть его еще будет обнаружена. Но и наличие, по крайней мере, пяти отливок с одной матрицы, содержащих развернутую авторскую сигнатуру, - факт уникальный и не имеет аналогов в истории русской мелкой пластики.

Клеймо с шестистрочной надписью размещено на обороте левой створы складня: «CIA ИКОНА ВЫ//РИЗАНА ЗТН ЛЪТА// МЕСЕЦА НОНА МАС//ТЕРБ ЕГОРЪ ИВА//НОВЪ ЗАКАТКИНЪ// КУПЦОВ ГУЧКОВЫХЪ». Характер шрифта и орфография соответствуют указанной в надписи дате — 7350 году от сотворения мира, то есть 1842 году от Рождества Христова.

В целом конструкция складня традиционна, но при его создании мастер применил ряд приемов и решений, чтобы максимально уподобить его произведениям, созданным в XVII-XVIII вв. Егор Закаткин ориентировался на русские эмали XVII- первой пол. XVIII в., когда на чернильницы, серьги, пуговицы и тому подобные бытовые предметы эмаль (тех же тонов и степени прозрачности, что и на складне 1842 года) наносилась дробно, россыпью цветовых пятен. В середине XIX в. вновь оказалось востребованным позабытое было в эмальерном деле орнаментальное разноцветье. На литых иконах сер. XVIII- нач. XIX в. эмалевый декор обычно имеет иной характер — цвет как бы раскрашивает рельефную миниатюру. Принцип раскрашивания бывал различным: то реалистическим, когда небеса расцвечивали голубым и белым, позем — зеленым и желтым (летний вариант) или черным, синим и белым (зимний); то мистическим, когда полосы белого и голубого цвета «струились», восходя вверх; то условным, когда цветная эмаль размещалась горизонтальными полосами, мало сообразуясь с деталями композиции, наподобие того, как раскрашивался лубок.

К ранним — возможно, еще XVII в. — образцам мелкой пластики восходит и иконографическая программа складня: на одной створе изображен малый Деисус, на другой — трое избранных святых в позе моления. Надписи не читаются. Экземпляр складня такого типа имеется в одном из зарубежных собраний [11]. По-видимому, он не имеет клейма-сигнатуры, лицевая же его сторона полностью соответствует по композиции складню работы Закаткина. Автором публикации он датирован весьма широко — XVIII-XIX вв. Наблюдаются отдельные различия в деталях: легко читаются надписи, иначе орнаментированы одежды персонажей, иначе проработаны их лики и прически, другим приемом выполнены глаза. Свитки в руках предстоящих и книга у Пантократора имеют очерченную рамку на листе, не полностью совпадают и тексты. Есть также отличия в пластике кистей рук, профиле рамки и обработке краев петель и замка.

Складень работы Е.И.Закаткина свидетельствует о глубоком понимании мастером сути традиционного искусства, знакомстве со старинными чтимыми образцами. Следует предположить, что его художественные опыты в области создания мелкой пластики не ограничились только складнем. В собрании Исторического музея хранится иконка (ГИМ 106791/113 ЭМ 4342) с изображением Распятия с предстоящими. По металлу и приемам его обработки, по качеству и цветам эмали обе миниатюры могут быть отнесены если не к одному мастеру, то к одному центру производства. Иконографическими образцами для отливок середины XIX в. послужили близкие по стилю пластические миниатюры второй пол. XVII- начала XVIII в.

Мастер-резчик Егор Иванович Закаткин работал в Москве в 1840-х — 1850-х годах и оставил разнообразное художественное наследие: подписные медные литые складни, в том числе и с эмалевым декором, подписную костяную резную икону (ныне находящуюся в собрании ГТГ2) и, возможно, иные образцы пластической миниатюры. Его автографы деловых документов дают основание предполагать в нем и возможного автора рукописных книг, а также рисунков, которые еще могут быть обнаружены в числе пока анонимных памятников старообрядческого искусства.

Примечания

1. Фролова Г.И. К вопросу о выговском меднолитейном производстве. Скитские литейщики середины XIX века // Русское медное литье. М, 1993. Вып. 1. С. 76-80.

2. Гиндин И.Ф. Гучковы// Советская историческая энциклопедия. М., 1963. Т. 4. С. 917; Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы: Опыт энциклопедического словаря. М., 1996. С. 82-83.

3. ОПИ ГИМ. Ф. 122. Ед. хр. 507. Л. 109,109 об.

4. ОПИ ГИМ. Ф. 212. Ед. хр. 489. Л. 114 об.

5. Цейтлин Е.А. Очерки истории текстильной техники. М.;Л., 1940. С. 209.

6. ОПИ ГИМ. Ф. 212. Ед.хр.489.Л. 87.

7. ОПИГИМ.Ф. 212. Ед.хр.489.Л. 3,4,30,31, 33,35, 51, 53, 54,55,67.

8. Малченко М.Д. Редкие датированные произведения русского медного литья XVIII-XIX вв. из собрания Эрмитажа // Страницы истории русской художественной культуры. СПб., 1997. С. 42,45.

Выражаю благодарность Г.В.Сидоренко за предоставленную информацию.

9. Королева И.Е. Коллекция медного литья Тверского историко-архитектурного и литературного музея // Русское медное литье. М., 1993. Вып. 2. С. 75.

10. Красилин М.М. Памятники медного литья в религиозных общинах Латвии и вопросы их датировки // Русское медное литье. М., 1993. Вып. 1. С. 69;

11. Metalenikonen uit Rusland vsn de 16e tot de 19e ceuw. Antwerpen, 1998.№215.

О.В.Молчанова. ГИМ, Москва

Целью настоящего сообщения является обозначение малоизвестного центра старообрядческого литья в селе Старая Тушка Малмыжского района Кировской области. В отличие от известных центров, тушкинская мастерская представляет поздние памятники медного литья.

Раскол был занесен на Вятскую землю из Данилова монастыря, основанного на реке Выге Олонецкой губернии в 1694 году. Уже в XVIII веке насельники Данилова монастыря посещали вятский регион, жили здесь некоторое время, укрепляя дух противления среди местных. Часто сами вятчане, в основном, из крестьян, спасаясь от рекрутчины, а то и просто из любопытства, зная о благолепии Выговской пустыни, посещали эту обитель, возвращаясь на Вятку настоящими приверженцами раскола. Так было, в частности, с И.Н.Изергиным, внуком подрельского священника, сыном дьяка, который в 1807 году привез в родное село Подрелье множество раскольнических крестов, икон и других вещей и открыл торговлю ими [ 1 ].

Новый мощный приток старообрядцев на Вятскую землю был связан с закрытием Выгорецкой обители в 1855 году, когда по указу Николая I были выселены из обители и скитов на места приписки все проживавшие в них люди.

Основателем раскола Вятской епархии был беспоповец Епимах Терентьевич Черезов. С этим именем связана история основания села Старая Тушка (название села происходит от названия реки).

Появление литейной мастерской в селе Старая Тушка связано с именем Луки Арефьевича Гребнева (1864-1932), происходившего из семьи крестьян-старообрядцев, входивших в беспоповский толк федосеевского согласия.

Творческая деятельность Л.А. Гребнева была разнообразной, кроме типографии (своего основного занятия) он занимался иконописанием, медным литьем, перепиской и украшением рукописей, обучением детей пению, сочинением духовных стихов и историко-публицистических текстов [2].

Что же касается продукции его литейной мастерской, то здесь сведения очень скупы. В биографических разысканиях о Л.А. Гребневе есть упоминание о литейной мастерской в связи с открытием типографии в с. Старая Тушка в 1909 году. Нижний этаж двухэтажного деревянного дома, где жил он с семьей, был отведен под литейную мастерскую [3]. Здесь занимались изготовлением шрифта, лили медные иконы и застежки к книгам. Медь, как и бумага, доставлялась в Тушку, по-видимому, из Казани братьями В.Е. и Е.Т.Семеновыми.

Основательно литьем медных икон Гребнев занялся после закрытия типографии в 1915 году и ее изъятия 18 октября 1918 года. С 1920 по 1929 гг. здесь было меднолитейное производство по изготовлению крестов и икон с использованием одного сезонного рабочего. В литейном цехе кроме Луки и его сына Фомы работал Филипп Иванович Фукалов. Конец этому производству положил арест Гребнева за контрреволюционную агитацию в 1932 году. Он умер по пути в ссылку в городе Котласе. Такой же трагической была и судьба его сына.

Образцы гребневских меднолитых икон сохранились в с. Старая Тушка, в музеях г. Малмыжа и г. Вятки, куда они попали из музея Новой Тушки. Еще при жизни Гребнев наиболее ценное из своего имущества передал в этот сельский музей.

По стилистическим признакам тушкинские образцы близки к поздним старообрядческим литым иконам Москвы. Здесь сказалась давняя связь Луки Арефьевича с московской Преображенской общиной: юношей он приобретает профессиональные навыки в московской типографии Г.К.Горбунова (1836-1926), ставшего впоследствии главным попечителем и председателем комитета Преображенского прихода старопоморского благочестия. О связях Гребнева с этой общиной свидетельствует и тот факт, что в 1906 году его первую тайную «Почаевскую» типографию в родной деревне Дергачи покупает Преображенская община. В 1909 году он открывает вторую типографию в селе Старая Тушка при содействии казанских и московских старообрядцев. Житель деревни Нижняя Тойма Малмыжского уезда Вятской губернии К.Е.Шубников в 1913 году в журнале «Церковь» отмечал: «Тушка же состоит в непрерывной связи с Преображенским кладбищем в Москве, куда тушкинские отцы ездят на благословение».

Как известно, московская федосеевская Преображенская община продолжает на протяжении XIX века традиции поморского литья. Исследователи старообрядческой литой иконы считают, что многие московские изделия повторяют поморские образцы. Однако Преображенские отливки более тяжелые и массивные. Кроме того, их отличает утонченная, изысканная манера отделки — они тщательно прочеканиваются, гравируются, декорируются огневым золочением. Лучшие памятники Преображенского литья, в свою очередь, становятся образцами для мастерских других толков. Это касается не только стиля, но и точного соблюдения традиционной технологии изготовления.

По сохранившимся образцам гребневского литья можно судить о высоком художественном уровне изделий, выходивших из этой мастерской. Это были меднолитые иконы без эмали, а также с богатой многоцветной эмалевой разработкой фона: в одном изделии использовалось от двух до шести цветов эмали. Особенной чистотой и красотой отличались эмали зеленая и голубая. На поле иконы часто изображалась виноградная ветвь, перевитая традиционным цветочным орнаментом. Нимб Богоматери украшался не только эмалью, но и растительным орнаментом.

Сама отливка, особенно в иконах большого размера, так же, как и Преображенская, была достаточно тяжелой. Рельеф, как правило, был высоким, за исключением крестов. Это сближало гребневскую икону с поморским литьем. Для гребневского литья также характерна четкая и подробная проработка мельчайших деталей, особенно в орнаменте и складках одежды.

В целом гребневская литая икона имела свои индивидуальные изобразительные особенности. В то же время она сохранила далеко от Москвы в сельской глуши вплоть до 30-х годов нашего века высокие образцы старообрядческого литья.

Примечания

1. Цветов П. Описание подрельского раскола. История его возникновения и до настоящего времени 1906 г. Вятка, 1908. С. 4.

2. Казанцева М.Г., Мосин А.Г. Экспедиция уральских археографов на Вятку и 1984-1988 гг.// К истории книжной культуры южной Вятки.Л., 1991.С. 18-19.

3. Кировская правда. 1988. № 214. 16 сентября.

Н.П.Мартынова,  Художественный музей, Вятка

Поморская пластика – это яркое вещественное воплощение программных положений Выговского общежительства, имевшее определяющее значение для истории старообрядческого медного литья. С начала XVIII в. поморское литье сформировалось как самостоятельное художественное направление, отличающееся технологическими, иконографическими и стилистическими признаками (1). Кресты и складни поморского производства стали образцами для старообрядческих мастерских России (2).

Среди этих многочисленных литейных мастерских совершенно особое место принадлежит “медным заведениям” Москвы и Подмосковья, выпускавшим поморское литье вплоть до начала XX в.

Неслучайно в классификации старообрядческого медного литья, сформулированной Министерством внутренних дел в 1840-х гг., упоминаются “…отливные медные кресты и иконы, известные под названиями: загорских (3), поморских, погостских(4) и других, из коих первые два сорта отливаются в Московской, а последние во Владимирской губернии”(5).

Во второй половине XIX в. известный владимирский краевед И.А.Голышев приводит следующую характеристику: “Иконы медные разделяются на 4 категории: Загарские (Гуслицкие)(6), Никологорские (Никологорского погоста), Старинные или Поморские (для раскольников Поморской секты) и Новые. Новые предназначаются для православных, а Старинные – для раскольников, которые льются с особыми для них рисунками”(7).

Опыт поморской литейной школы, разработанные формы и композиции крестов, икон и складней были приняты всеми московскими старообрядческими беспоповскими общинами поморцев, федосеевцев, филипповцев. Следовательно, становление видового, типологического и иконографического ряда медного художественного литья в данном регионе происходило под непосредственным влиянием поморских образцов Выговского общежительства. Ярким подтверждением этой преемственности традиций литейного дела может быть редкий позолоченный Крест-Распятие, выполненный московскими мастерами в 1787 г. (8). На обороте этого предмета выполнен следующий текст: “СЕИ К/РЕСТЪ // ВЫЛИТЪ В // МОСК//ВЕ // 1787 ГОДУ // М(Е)С(Я)ЦА МАРТ//А 1 ЧИСЛА”.

Существование постоянной связи между поморским Выговским общежительством и московской федосеевской общиной Преображенского кладбища позволяет сделать вывод о повторении крестов и складней поморского производства в литейных заведениях, располагавшихся в частных домовладениях на территории города. Кроме того известно, что приверженцы федосеевского согласия “иконы ни от кого, кроме своего согласия мастеров не принимают и не покланяются, как только меднолитным одного Поморского монастыря; а из того же Поморья скитским образам той чести ни за что не делают”(9).

В конце XVIII в. московские мастера-литейщики, основываясь на теоретическом и практическом опыте поморских мастеров, в сжатые сроки должны были не только наладить технологический процесс, но и обеспечить крестами, иконами и складнями собственного производства своих единоверцев. Известно, что уже в первой половине XIX в. “медные заведения”, выполнявшие заказы Преображенского кладбища, снабжали поморским литьем московского производства общины своего согласия на всей территории России(10).

Основной состав меднолитейной продукции московских заведений – кресты (нательные и моленные), складни (двух-, трех-, четырехстворчатые), иконы и книжные накладки – был обусловлен сформировавшимся вещественным рядом выговского производства. При рассмотрении каждой из названных групп основного репертуара поморского литья московского происхождения основываемся на данных архивных документов фонда Московской Духовной консистории (11).

Среди меднолитых изделий московского производства главное место занимали кресты, форма и надписи на которых являлись выражением идеологических взглядов приверженцев определенного согласия (12). В результате продолжительных споров федосеевцев с поморцами было принято соглашение о воспроизведении восьмиконечного креста с надписью: “Царь Славы Исус Христос Сын Божий” и изображением Спаса Нерукотворного на верхнем конце (13). Эта композиция стала каноном для последующего воплощения на медных крестах двух основных композиций – Крестов-Распятий и Крестов-Распятий с предстоящими, получивших наименование “киотных”. Следуя поморским образцам, московские мастера выпускали до 10 основных вариантов моленных крестов, отличавшихся не только своими размерами (высотой от 37,5 до 6,5 см), но и декоративными особенностями оформления как лицевой, так и оборотной сторон(14).

Московские мастера следовали поморским образцам и при воспроизведении такого вида меднолитой пластики, как складни, именовавшиеся в документах по-разному (“медные литые створни” (15), “металлический складной образ”, “образ медной складник”, “медныя литыя складни”(16). В этом вещественном ряду к числу наиболее почитаемых относились как миниатюрные двустворчатые складни “Троица Ветхозаветная. Богоматерь Знамение”, известные под наименованием “поморская панагия”, так и большие четырехстворчатые складни с изображением двунадесятых праздников. Цветовая гамма эмалей позволяет выделить среди поморского литья трехстворчатый складень “Деисус с предстоящими” московской работы (17). На нижней рамке средника отлита монограмма “М.Р.С.Х.”, принадлежащая известному мастеру-чеканщику Р.С.Хрусталеву. Этот тип трехстворчатого складня, разработанный и воплощенный в металле мастерами-литейщиками Выговской обители, стал одним из наиболее распространенных среди московских старообрядцев и, следовательно, одним из самых часто тиражируемых в составе продукции “медных заведений” г. Москвы.

Творческий подход московских чеканщиков, литейщиков и эмальеров наиболее ярко выразился при создании новых композиций образков и икон, отличавшихся особой широтой и разнообразием ассортимента. Полагаем, что при определенной стабильности жизненных условий среди московских старообрядцев наиболее предпочтительным видом меднолитой пластики для личного молитвенного обихода стала именно икона.

К началу XX в. мастера московских “медных заведений” отливали иконы “одновершковые” (6,0 х 5,0 см), “двухвершковые” (12,0 х 10,0 см), “трехвершковые” (18,0 х 14,0 см) и большеформатные, так называемые “семивершковые” (28,0 х 24,0), иконы, приближавшиеся своими размерами и внешним видом к живописным образам в драгоценных окладах (18). Мелкие “полувершковые” образки (3,0 х 2,8 см) оказалось сложно выявить в связи с незначительным количеством известного нам вещественного материала (19).

Поморское литье московской работы отличалось прежде всего высоким качеством и повышенной декоративностью, выразившейся в создании нарядных образов, украшенных многоцветными эмалями, золочением. Об особом отношении именно к этому виду меднолитой мелкой пластики “лучшей поморской работы” свидетельствуют данные, приведенные в “Каталоге старообрядческой иконной, киотной и книжной торговли наследников М.П.Вострякова”, в котором указывается, что “поморское литье продается не на вес, а на счет”, в отличие от “анцифоровского литья (от 30 до 38 руб. за пуд) и загарского литья (от 18 до 22 руб)” (20).

К концу XIX – началу XX в. московские мастера выпускали до 100 композиционных вариантов крестов, икон, складней и накладок на книжные переплеты. Это многообразие ассортимента является ярким свидетельством развития традиций поморского литья мастерами “медных заведений” г. Москвы.

--------------------------------------------------------------------------------

1. Дружинин В.Г. К истории крестьянского искусства XVIII - XIX веков в Олонецкой губернии (Художественное наследие Выгорецкой Поморской обители) // Известия Академии наук СССР. Серия 6. М., 1926. Вып.15-17. С.1483-1490; Введение (Из корректуры книги В.Г.Дружинина "О поморском медном литье") / Публ. Т.В.Берестецкой // Русское медное литье. М., 1993. Вып.2. С.106-120; Принцева М.Н. К вопросу об изучении старообрядческого медного литья в музейных собраниях // Научно-атеистические исследования в музеях: Сб.научных статей. Л., 1986. С.35-49; Винокурова Э.П. Поморские датированные складни // Памятники культуры: Новые открытия: Ежегодник. 1988. М., 1989. С.338-345; она же. Модель меднолитого складня конца XVII - начала XVIII в. "Двунадесятые праздники" // Древнерусская скульптура: Проблемы и атрибуции. М., 1991. С.125-178; она же. Поморское медное литье в собрании Государственного Карельского краеведческого музея: Обзор коллекции // Краеведение и музей. Петрозаводск, 1992. С.76-105; она же. Рукописное наследие В.Г.Дружинина. Поморское медное литье // Труды отдела древнерусской литературы / РАН. Ин-т рус. лит. СПб., 1996. Т.49. С.254-277; она же. Медные литые складни конца XVII - начала XX века "Деисус с предстоящими": типологический ряд // Художественный металл России: Материалы конференции памяти Г.Н.Бочарова. М., 2001. С.214-223; она же. Медные литые иконы патрональных святых выговских наставников // Там же. С.201-213; Винокурова Э.П., Молчанова О.В., Петрова Л.А. Медная пластика // Неизвестная Россия: К 300-летию Выговской старообрядческой пустыни: Каталог выставки. М., 1994. С.37-58; Петрова Л.А. Меднолитой складень 1717 г.: к вопросу о начале меднолитейного производства в Выговской пустыни // Старообрядчество в России (XVII - XX века). М., 1999. С.381-401; она же. К вопросу о традициях и новаторстве в памятниках ранней выговской меднолитой пластики (датированные складни-квадриптихи из собрания ГИМ) // Художественный металл России... С.224-234; Фролова Г.И. К вопросу о технологии выговского (поморского) медного литья // Русское медное литье...Вып.2. С.48-60; она же. Медное литье // Культура староверов Выга (К 300-летию основания Выговского старообрядческого общежительства): Каталог. Петрозаводск, 1994. С.18-30; Юхименко Е.М. Выговская старообрядческая пустынь: Духовная жизнь и литература. М., 2002. Т.1. С.171-192.

2. Каткова С.С. Из истории ювелирного промысла в селе Красном Костромской области // Из истории собирания и изучения произведений народного искусства: Сб. науч. трудов. Л., 1991. С.107-116; Савина Л.А. К истории производства и бытования медного художественного литья в XIX - начале XX века // Русское медное литье ... Вып.1. С.48-55; Куколевская О.С. Медное художественное литье Красносельской волости Костромской губернии в конце XIX - начале XX века // Памятники культуры: Новые открытия: Ежегодник. 1993. М., 1994. С.372-385; Мартынова Н.П. Старообрядческое медное литье села Старая Тушка // Художественный металл России... С.251-254.

3. Загарье - район, охватывавший 14 селений Богородского уезда Новинской волости Московской губернии. См.: Вернер К.А. Кустарные промыслы Богородского уезда Московской губернии. [М.] , 1890. С.18; Исаев А. Промыслы Московской губернии. М., 1876. Т.2. С. I, 100-107.

4. Речь идет о литейном производстве в селе Никологорский погост Вязниковского уезда Владимирской губернии. См.: Корреспондент. Производство медных икон в с. Никологорский погост, Вязниковского уезда // Владимирские губернские ведомости. Неофиц. ч. 1869. 5 июля, №27. Авт.: И.А.Голышев; Савина Л.А. К истории производства и бытования медного художественного литья... С.51-52.

5. Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1860. Кн.2 (1801-1858). С.430.

6. Гуслицы - район, расположенный по реке Гуслице - включал несколько селений Ильинской волости Богородского уезда Московской губернии. См.: Вернер К.А. Кустарные промыслы Богородицкого уезда Московской губернии. С.18. Полагаем, что территориальная близость названных районов, определяемых как Загарье и Гуслицы, стала основанием для совмещения этих наименований в классификации меднолитой пластики.

7. Голышев И.А. Производство медных икон в с. Никологорский погост.

8. Медный сплав, литье, золочение; 37,5 х 20,2.

9. Иоаннов А. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах. СПб., 1890. С.112-113.

10. Дневные дозорные записи о московских раскольниках // Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1886. Кн.1. М., 1886. С.125-126; Зотова Е.Я. О московских "медных заведениях" // Старообрядчество в России ... С.402-403.

11. Прежде всего следует выделить дела, связанные с конфискацией медного литья в Преображенском богаделенном доме г. Москвы в 1860-х гг. См.: Центральный исторический архив Москвы, ф.203, оп.318, д.43, 100 (далее ЦИАМ).

12. Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. СПб., 1898. С.193-206.

13. Дружинин В.Г. Введение... С.109-111.

14. В рукописных заметках Ф.А.Каликин выделяет 8 основных типов крестов поморского производства (на основании формы, композиции, высоты рельефа и размера). См.: Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН,. Древлехранилище, Коллекция Каликина, №93. л.6-6 об.

15.  ЦИАМ, ф.203, оп.318, д.43, л.6.

16.  ЦИАМ, ф.203, оп.334, д.2, л. 4, 5, 46.

17.  Медный сплав. литье, эмаль; 6,7 (6,3) х 17,4.

18. [Серов А.П.] Об истории литейного дела икон и крестов меднолитейного заведения Серова Петра Яковлевича (1899-1974) // Русское медное литье... Вып.2. С.158.

19. В частных и музейных собраниях нам известны единичные экземпляры образков с изображениями Спаса Нерукотворного и Богоматери.

20. С.7-8. Полное издание "Каталога старообрядческой иконной, киотной и книжной торговли наследников М.П.Вострякова" выявить не удалось. При работе использован дефектный экземпляр, без титульного листа и первых листов.

Е.Я.Зотова (Москва)

ЛОКАЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ В НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЕ РУССКОГО СЕВЕРА

(Материалы IV научной конференции «Рябининские чтения-2003»)

Сборник научных докладов. - Петрозаводк, 2003

Меднолитая пластика - это замечательное и до конца не исследованное явление русской художественной культуры, имеющее тысячелетнюю историю. Определяя значение медных крестов, икон и складней в жизни русского народа, Ф.И. Буслаев, известный филолог и искусствовед XIX в., писал: «Это были святыни самые удобные для перенесения, прочные и дешевые; потому они и доселе в большом употреблении в простом народе...» 1 . Эти слова с полным правом можно отнести к любому региону России, в том числе и к Московской губернии, где на протяжении XVIII - XX вв. не только почитали меднолитые образа, но и занимались их производством.

Определяющей вехой в истории медного литья стал указ Петра I от 31 января 1723 г. «О запрещении иметь в приходских церквах иконы частных лиц; также выливать и продавать в рядах священные изображения из меди и олова» 2 . Этот указ поставил под контроль производство, продажу и бытование меднолитых предметов, которые следовало «употребить на церковные нужды». Таким образом, уже в начале XVIII в. была определена политика государственных властей по отношению к медной пластике. Именно в этих условиях, поставивших литейное дело в нелегальное положение, мастера-старообрядцы разных направлений (беспоповцы и поповцы) сумели не только сохранить древнерусские традиции, но и создать новые образцы крестов, икон и складней.

Благодаря таланту поморских, московских, гуслицких, загарских и владимирских мастеров медное питье стало доступным видом искусства, получившим массовое распространение в городах и селах на всей территории России. Этот материал, неоднородный по материально-технологическим характеристикам, поражает своим многообразием, начиная от формы, иконографии, композиции и завершая декоративным убранством. Все названные признаки являются основанием для классификации значительного пласта сохранившейся меднолитой мелкой пластики.

В первой половине XIX в. проблема классификации медного литья интересовала не только историков и археологов, но и чиновников Министерства внутренних дел. Так, в одном из документов 1840-х гг. значится: «...отливные медные кресты и иконы, известные под названиями: загорских 3 , поморских, погостских 4 и других, из коих первые два сорта отливаются в Московской, а последние во Владимирской губернии. Употребление сих икон и крестов, как известно, есть повсеместное по всей России, оно укоренилось с давнего времени между простым народом, не исключая и лиц православного исповедания, так что иконы сии имеются почти во всех избах и других жилищах и вывешиваются в селениях над воротами домов, на судах и проч. Сверх того, сими иконами крестьяне благословляют детей своих, отлучающихся в дальние дороги или поступающих в рекруты, и образа сии остаются потом у них на целую жизнь...» 5 . Этот официальный документ является первой, известной нам, попыткой разобраться в медном литье, определить его разновидности и, что особенно важно, отличительные особенности каждой из приведенных групп. При характеристике предметов отмечается «лучшая отделка» так называемых поморских крестов и складней и низкое качество литья загарских и погостских изделий, на которых «с трудом можно различить изображения».

В приведенной классификации названы всего 3 категории, или сорта медного литья — поморское, загарское, погостское. Впервые упоминание гуслицкого литья встречается в материалах владимирского краеведа И.А. Голышева: «Иконы медные разделяются на 4 категории: загарские (гуслицкие) 6 , никологорские (Никологорского погоста), старинные или поморские (для раскольников поморской секты) и новые. Новые предназначаются для православных, а старинные — для раскольников, которые льются с особыми для них рисунками» 7 .

В целом же становится понятно, что старообрядческая меднолитая пластика различалась по категориям, включающим в свое определение место происхождения и производства. Каждая из названных разновидностей имела существенные отличия, касающиеся не только качества литья, но, прежде всего, иконографии и, следовательно, бытования среди разных групп населения. Так, поморское литье получило распространение среди старообрядцев-беспоповцев (поморцев, федосеевцев, филипповцев), не признающих священства, а гуслицкое почиталось старообрядцами-поповцами. В дальнейшем по принятым образцам (поморским, гуслицким и др.) в многочисленных литейных мастерских по всей России выполнялись иконы, кресты и складни.

При классификации гуслицкого и загорского литья предстоит вспомнить и привести все известные нам сведения, имеющие отношение к производству и характеристике данных категорий. Только в этом случае можно определить, что понималось под «гуслицким и/или загарским литьем».

О качественном отличии этих групп литья свидетельствуют данные, приведенные в каталоге старообрядческой иконной, киотной и книжной торговли наследников М.П.Вострякова 8 . Известно, что в начале XX века Н.М. Востряков имел торговые места в Москве в Ильинском ряду и на Нижегородской ярмарке 9 . Среди широкого ассортимента старообрядческой продукции значатся не только книги и церковная утварь, но и меднолитые изделия. Так, например, иконы и кресты «лучшей поморской работы» приведены с указанием иконографии и цены за штуку 10 . Другие категории меднолитой продукции продавались на вес по цене за пуд: «загарское литье от 18 до 22 руб.» и «анцифоровское литье от 30 до 38 руб.». Полагаем, что существенная разница в цене указывала и на различие в качестве медных икон, крестов и складней, поступавших, очевидно, из разных мастерских. О загарских литейных заведениях содержится информация в опубликованных материалах, посвященных истории кустарных промыслов Московской губернии. Среди деревень Новинской волости Богородского уезда, которые «кормились» медным промыслом, упоминаются следующие: д. Аверкиево — 7 мастерских, д. Алферово — 17 мастерских, д. Данилово — 22 мастерские, д. Дергаево — 15 мастерских, д. Крупино — 12 мастерских, д. Новая — 8 мастерских, д. Перхурово — 14 мастерских, д. Пестово — 13 мастерских, д. Шибаново — 9 мастерских и др. (всего указано - 139 медных заведений)".

Отметим, что среди этих мастерских лишь отдельные занимались литьем образов и складней. Так, в д. Новое (которая другим автором отнесена к Гуслицам 12 ) указаны всего 3 владельца - А.Д. Афанасьев, И.М. Михайлов, И.Т. Тарасов, которые имели от 6 до 11 рабочих, включая и взрослых членов семьи. Стоимость ежегодно производимых изделий составляла 5-10 тыс. рублей 13 .

Приведенные данные могли изменяться в связи с учетом спроса на продукцию. Например, в д. Костино (Запонорская волость) отмечались единичные случаи перехода иконописцев «к литью медных образов и складней» 14 .

При анализе деятельности этих заведений с традиционно сложившимся производством, включавшим кузницу и «печатню», отмечается такая особенность загарского сорта, как редкое использование эмалей для украшения поверхности меднолитых предметов 15 .

О низком качестве загарских изделий свидетельствуют сведения, приведенные красносельским мастером-литейщиком А.П. Серовым (1899-1974): «В Загарье отливались нательные кресты и иконы. Выработка там этих изделий не славилась - не было чистоты в отливке и говорили так: плохие как загарские. (У этих изделий их лицевая сторона не подвергалась обработке напильником. Иконы и кресты-распятия так часто подделывали под старое литье)» 16 .

Но очевидно эту характеристику нельзя относить к работе всех загарских мастеров. Так, на известной Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года, проходившей в Москве, среди 12 экспонентов по медным изделиям, представившим колокольчики, подсвечники, пепельницы и другие предметы, был удостоен награды и крестьянин села Новое Богородского уезда Московской губернии Тарасов Иван Иванович «за медные образа очень чистой работы и довольно дешевых цен» 17 . Позднее, в 1902 г. мастер Федор Фролов из этого же села экспонировал свои медные кресты на Всероссийской кустарно-промышленной выставке в Санкт-Петербурге. Приведенные краткие сведения позволяют говорить о небольших возможностях этого кустарного заведения: «Производство на сумму до 400 руб/год. Работают 3 мужчин, из них 1 — наемный. Материал из Москвы на сумму до 220 руб/год. Сбыт в разные места. Производство ручное. Работает с 1890 года» 18 .

Итак, какое же литье называлось загарским? К этой категории меднолитой пластики можно предварительно отнести кресты, иконы и складни, которые отличаются, прежде всего, отсутствием опиловки на лицевой и оборотной сторонах, значительным весом и редким использованием эмалей.

В качестве образца загарского изделия второй половины XIX в. может быть приведена небольшая четырехчастная икона «Мученики Кирик и Улита. Спас Нерукотворный. Богоматерь Владимирская. Богоматерь Знамение», увенчанная огпавием «Спас Нерукотворный» (Илл.1) 19 . Подобные иконы с изображением мучеников Кирика и Улиты имели широкое распространение в народной среде.

Близость репертуара загарской и гуслицкой меднолитой пластики и повсеместное ее бытование создавали сложность для четкого выделения каждой группы. Так, в начале XX в. известный исследователь поморской книжности и пластики В.Г.Дружинин относил все питье, производимое в Московской губернии, к категории «гуслицкого или загарского» 20 . Он писал: «В Москве преобладало, по-видимому, литье мастеров-поповцев; в восточной части Московской губернии и пограничной части смежной с ней Владимирской расположена местность, именуемая Гуслицы. Там до сих пор работают кустарным способом литые иконы; изображения на них очень плохого рисунка; грубо обделаны, по большей части без финифти и резко отличаются от поморских, хотя и легковесны» 21 .

Из этой обобщенной характеристики следует обратить внимание на такой важный признак как «легковесность». Полагаем, что в данном случае речь идет о литье гуслицкого производства. Именно к этой категории можно отнести так называемое «анцифоровское литье», которое продавалось в Москве дороже, чем загарское. Кроме того, известно, что уже в XVIII в. в селе Анцифорове работали мастера-иконописцы 22 .

Анализ всех приведенных сведений о старообрядческой медной пластике XVIII - XX вв., бытовавшей в Московской губернии, позволяет определить репертуар гуслицкого литья. Главное место в его составе занимали кресты, которые отличались не только определенной иконографической программой, но и композиционным разнообразием. Гуслицкие мастера отливали нательные мужские и женские кресты, напрестольные восьмиконечные кресты с рельефным изображением Распятия Христова и титлой « IНЦИ» (Илл.2) 23 и разного размера киотные кресты, дополненные пластинами с группами предстоящих, а также иконами-клеймами с двунадесятыми праздниками и увенчанные, изображениями херувимов 24 . 

Иконы и складни с образами Спаса и Богородицы, святых Николы Чудотворца, Власия, Афанасия, Георгия, Флора и Лавра, Параскевы Пятницы — это далеко не полный ряд композиций, созданных подмосковными мастерами. Следуя древнерусским традициям, трехстворчатые складни гуслицкого литья имеют особую форму, повторяющую в миниатюре Царские врата храмового иконостаса. Складень с изображением святителя Николы Чудотворца (Можайского) — яркий образец работы гуслицкого мастера (Илл.З) 25 . В среднике, имеющем килевидное завершение в виде кокошника, представлен святитель с мечом и храмом (градом) в руках. В верхней части створок изображена разделенная композиция «Благовещение Пресвятой Богородицы», в клеймах — «Вход Господень в Иерусалим», «Сретение Господне»; «Воскресение Христово» («Сошествие во ад») и «Вознесение Господне». Такие гуслицкие «створцы», украшенные не только растительным вьющимся побегом и рамкой с геометрическим орнаментом, но и декорированные эмалью белого и синего цвета, — самый распространенный вид меднолитой продукции. Легкие, с «лишненной», т.е. обработанной поверхностью оборота, сравнительно недорогие гуслицкие иконы и складни пользовались особым почитанием на протяжении XVIII - XX вв.

Эти простые меднолитые образа, отличающиеся своеобразием формы и декоративного убранства, позволяют говорить о существовании самостоятельного художественного направления — гуслицкого литья.

Примечания

1.Буслаев Ф.И. Общие понятия о русской иконописи // Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования. Статьи. М., 1990. С. 360-361.

2.Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. СПб., 1875. Т.З. 1723 г. №999. С.31-32.

3. Загарье - район, охватывавший селения Богородского уезда Новинской волости Московской губернии.

4. См.: Вернер К.А. Кустарные промыслы Богородского уезда Московской губернии. [М.], 1890. С.18;

5. Исаев А. Промыслы Московской губернии. М., 1876. T.2.C.1,100-107.

6. Речь идет о литейном производстве в селе Никологорский погост Вязниковского уезда Владимирской губернии, См.: Голышев И.А. Производство медных икон в с. Никологорский погост, Вязниковского уезда // Владимирские губернские ведомости: Неоф. часть. 1869. № 227. С.2; Савина Л.А. К истории производства и бытования медного художественного литья в XIX - начале XX века // Русское медное литье: Сборник статей / Сост. и науч. ред. СВ. Гнутова, М., 1993. Вып.1. С.51-52.

6. Цит. по: Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1860. Кн.II (1801-1858). С.430.

7. Полагаем, что основанием для совмещения в классификации этих наименований стала территориальная близость Загарья и Гуслиц.

8. Голышев И. Указ соч.

9. К сожалению, при работе использовался неполный экземпляр каталога, без титульного и начальных листов. С.7-8.

10. См.: Церковь. 1911 №2. С.55; №3. С.77; №4. С.102; №5.С.127 и т.д.

11. Уточним, что в данном случае имеются в виду предметы московского производства.

12. Исаев А. Указ. соч. С. 100-107.

13. Ордынский И.И. О народных названиях местностей Московской губернии // Сборник материалов для изучения Москвы и Московской губернии. М., 1864. Вып.1.С.42.

14. Исаев А. Указ. соч. С.104-105.

15. Вернер К.А. Указ. соч. С.18.

16. Исаев А. Указ. соч. С.14.

17. [Серов А.П.]. Об истории литейного дела икон и крестов меднолитейного заведения Серова Петра Яковлевича, село Красное Костромской области // Русское медное литье... Вып. 2. С.156.

18. Отчет о Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года в Москве. СПб., 1883.Т.5. С.144.

19. Указатель Всероссийской кустарно-промышленной выставки 1902 г. СПб., 1902. С.78.

20. ЦМиАР КП 4476/162. Медный сплав, литье. Размеры иконы: 6,7x4,8 (с оглавием).

21. Отметим, что гуслицким называл все литье, производимое в Московской губернии, и Ф.А. Каликин (1876-1974), потомственный старообрядец, известный реставратор, много лет проработавший в Гос. Эрмитаже. См.; Принцева М.Н. Коллекция медного литья Ф.А.Каликина в собрании отдела русской культуры Эрмитажа // Памятники культуры: Новые открытия. 1984, М„ 1986.С.405-406.

Дружинин В.Г. Введение (Из корректуры книги В.Г. Дружинина «О поморском литье» / Публикация текста Т.В.Берестецкой // Русское медное литье... Вып.2. С.120.

22. Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел хозяйственной статистики. Т. 7. Вып.1. Промыслы Московской губ. Вып.1. М., 1882. С.83.

23. ЦМиАР КП 5649. Медный сплав, литье, эмаль (белая, темно-синяя). Размеры: 36,4х18,5.

24. Цветное воспроизведение подобных киотных крестов см.: Гнутова С.В., Зотова Е.Я. Кресты, иконы, складни: Медное художественное литье XI-начала XX века из собрания Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. М., 2000. Кат.46-47. Подробнее об иконографии см.: Пуцко В.Г. Иконографический мотив Patemitas в старообрядческом медном литье XVIII-XIX вв. // Старообрядчество: История, культура, современность. М., 1999. Вып.7. С.46-50.

25. ЦМиАР КП 975. Медный сплав, литье, эмаль (белая, синяя). Размеры: 10,9х15,3 (в раскрытом виде).

В.Я. Зотова,

кандидат исторических наук,

старший научный сотрудник центрального музея

древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева,

хранитель фонда медного литья (г. Москва)

Известно, что одним из первых крупных центров старообрядчества стал Выговский, или Данилов, монастырь, основанный в Поморье (Олонецкая губерния) на р. Выге в 1695 году Через несколько лет, в 1703 году, выговцам был послан указ Петра I, который предоставил им свободу богослужения по старопечатным книгам, но с условием, чтобы монахи обители приписались к государственным металлургическим заводам на Повенце и отправляли там работы.  Поморцы подчинились, первыми среди староверов, решившись на необходимую уступку (хотя их учение содержало пункт о немолении за государя) Такое «политичное» по словам самих выговцев(1)  отношение к официальным властям принесло скорые плоды. Указом от 7 сентября 1705 года поморцы получили право самоуправления и свободу от двойного подушного оклада обязательного для старообрядцев (2)

Со времени основания обители там стали обучать иконописи, основали переплетные и кожевенные мастерские, "списывали" старопечатные книги, завели шитье шелками и золотом, развили резьбу по дереву, а также создали литейное и финифтяное производство старообрядческих крестов, створов и предметов домашнего обихода (3).

Литье медных культовых изделий занимало значительное место среди других ремесленных промыслов. Вопрос о точной дате основания на Выге литейной мастерской до сих пор остается дискуссионным. Среди специалистов существует два различных мнения: одно принадлежит коллекционеру и исследователю старообрядческого медного литья В Г Дружинину, другое - искусствоведу Э П Винокуровой. По сведениям В Г Дружинина, в августе 1727 года литейная мастерская уже существовала т.к. имеется рукописное свидетельство о том настоятеля пустыни Андрея Денисова (1664-1730). Он обращался к братии, чтобы "кресты медныя лити с древних образцов с староцерковными подписании" (4). Искусствовед Э П Винокурова отнесла создание на Выге "медницы" ко времени рубежа 1718-1719 годов, основываясь на датированных поморских складнях из собрания Эрмитажа и Русского музея (5).  Это медные трехстворчатые складни с рельефным изображением развернутого деисусного чина из девяти фигур, так называемые «девятки». Некоторые складни иллюминированы разноцветной финифтью и вызолочены изнутри Круг святых, отливаемых старообрядцами на иконах и створах в деисусном чине, достаточно определенный: апостолы первоверховные Петр и Павел, Андрей Первозванный, Иоанн Богослов, вселенские святители Никола Чудотворец, Василий Великий, Иоанн Златоуст священномученики Георгий Победоносец и Димитрий Солунский, соловецкий страдалец - митрополит Филипп и основатели Соловецкой обители - Преподобные Зосима и Савватий Последних особо чтили на Выге, считавшем себя преемником Соловков как небесных патронов Выговского общежительства, в основу жизни которого был положен "Устав" Соловецкого монастыря.

Образцы медного литья с изображениями Зосимы и Савватия хранятся в крупнейших собраниях музея истории религии, Русского музея и Эрмитажа(6). Есть такие произведения в коллекции позднего литья Челябинского краеведческого музея. Уникальной по своей иконографии представляется медная икона "Спас Благое молчание" с деисусом и избранными святыми (7).  На ней изображен ангел со скрещенными на груди руками (как причастник), облаченный в царский хитон и в восьмиконечной короне славы Бога Отца.  По обеим сторонам рядом с короной надписи "IС" ниже "Благое" и "ХС" ниже "молчание" Неканонический извод Христа в виде «тварной» природы - ангела - запрещен в Русской православной церкви.  Центральную композицию окружает рама с 18 клеймами и характерным для северной традиции растительным орнаментом.  Преподобные Зосима и Савватий расположены среди одиночных поясных фигур в клеймах нижнего ряда (слева направо) преподобный Зосима, евангелист Иоанн Богослов, Ангел-Хранитель с восьмиконечным крестом, апостол Андрей Первозванный и преподобный Савватий Преподобные изображены также на меднолитой иконе Господь Вседержитель на престоле с предстоящими (8) Во втором случае, автор композиции в деисусном чине пренебрег правилами иконографического канона - принципом иерархии. Преподобные Зосима и Савватий предстают сразу после святителей, тем самым заступают место чина священномученников и мучеников.  Старообрядец-иконник, возможно, подчеркивал тем самым страдание и мучение за истинную веру Соловецких иноков во время осады монастыря (1668 - 1676).

Рассмотренные образцы меднолитого производства относятсяк позднему периоду литья XVIII - XX вв и принадлежат к северному поморскому типу памятников, т е связаны с традициями литья в Выговской обители (9).

Что касается возникновения литейных мастерских на территории других старообрядческих регионов, например, Урала и Сибири то эта проблема поставлена, но почти не изучена. В отличие от старообрядческой рукописной книги, памятников музыкальной певческой культуры, собрания медного позднего литья (чаще всего старообрядческого) хотя и имеют почти все музеи области, но эти фонды не классифицированы и не каталогизированы (10). Уральские искусствоведы лишь предполагают, что при обилии и дешевизне сырья, старообрядческого меднолитейного производства не могло не быть, выявлены даже по документам XVIII - XIX вв.  имена некоторых литейщиков. Однако центры старообрядческого культового литья, их зарождение и развитие, типы и особенности изделий не определены.

Историк церковного раскола П С Смирнов пишет, что уже в конце XVII века в Тюмени принялись за отливку крестов с особым изображением Святого Духа.  В послании из Далматова монастыря (основан старцем Далматом на р Исети в 1644 году) такое изображение креста было названо «с голубками», впоследствии оно перешло к поповцам, в частности, в московскую традицию старообрядческого литья (12).

В Челябинской коллекции есть образец навершия «с голубками» на медной иконе Покров Пресвятой Богородицы (13).  Навершие состоит из семи шестикрыльцев(серафимов) и Новозаветной Троицы в центре, справа Бог Саваоф, слева Исус Христос, между ними держава с восьмиконечным крестом и орудиями страстей – символом Голгофы Над ними голубь в восьмиконечной короне славы Надо отметить, что поморская иконография не признавала изображение Бога Саваофа,  а под ним Св Духа в виде голубя (14). Указанный признак, а также характерные для московской поповской традиции "шестикрыльцы" позволяют отнести данную икону к московскому кругу памятников.

Возвращаясь к проблеме развития меднолитого производства Урала и Сибири, можно сказать, что начало XVIII века ознаменовалось бурным расцветом меднолитейных и издельных промыслов что было связано с обилием дешевого сырья, а также с определенными привилегиями для местного населения по приисканию руд металлов Так, большую роль сыграл указ Берг-коплегии от 1719 года, который дозволил каждому жителю края, "какого б чина и достоинства ни был, во всех местах < > искать, плавить и варить всякие металлы сиречь золото, медь, серебро"(15)

Указ Петра I от 1722 года запретил объемные изображения, рельефные лики на металле или дереве в Православной церкви. "Резные иконы и отливанные не делать, и в церквях не употреблять, кроме распятий, а в домах, кроме малых крестов и панагий, искусною работаю деланных, отнюдь никаких резных и отливанных икон не держать" (16). Священный Синод, обратив внимание на упадок качества литейного искусства, также запретил отливку медных и оловянных икон. Указ от 31 января 1723 года гласил "Медныя и оловянныя литыя иконы, где обретаются, кроме носимых на персех крестов < > в ризницы обрать < > выливаются оные зело неискусно и неизобразительно, < > оных икон впредь не лить и обретающимся купеческим людем в рядах продажу оных воспретить» (17)

Несомненно что запрет на меднолитые изделия был предопределен не только нуждами государства в меди и олове, и не только противостоянием медным "идолам" и "фетишам", но и распространением преимущественно старообрядческого литья. На всех меднолитых иконах главным символом старого обряда было в первую очередь двуперстие. Еще в конце XVII века староверы предавали анафеме тех литейщиков и иконописцев, кто отступал от этого символа веры. «Аще кто напишет на святых образах молящия десные руки щепотью, по еретическому преданию, да будет проклят», «Аще кто напишет образ святых отец благословляющия десные руки с ответом по еретическому преданию малаксою (те не двумя, а пятью перстами — 3.С) да будет проклят» (18)

Очень важным для старообрядцев был вопрос о титле на кресте, который обсуждался накануне собора 1667 года. Его поднял дьяк Соловецкой обители Игнатий, написавший царю челобитную о том, что везде, и на Соловках тоже, распространяются новые кресты с новым написанием "I Н Ц I " вместо древней титлы "Царь Славы IС ХС"(19)  Дьякон писал о том, что с начала XVII века на Русь стали проникать из юго-западных областей кресты с титлой "IНЦI " и молил Алексея Михайловича прекратить такое нововведение. До подчинения Польши России православные, подвластные Польше, решением Брестского собора 1596 года присоединились к Римской церкви подчинились главенству папы, но сохранили свой внутренний строй и порядок службы.  Игнатий и его сторонники восприняли изменение древнего надписания как уступку униатам и католикам.  Дьякон ушел из монастыря, стал странствовать по Поморью и всюду распространял свое учение. Беспоповцы Выга признали правоту Игнатия и почитали его как одного из основателей их пустыни. Располагая собственной "медней" выговцы снабжали своих единоверцев распятиями со старым надписанием "Царь Славы IС ХС Сын Божий, - как во время благочестия в России до Никона делали" (20).

Относительно нательных крестов староверы придерживались только восьмиконечной формы, и если очертания креста были четырехконечные, то в центре такого изделия обязательно гравировался голгофский крест.  Кроме того, и на крестах-тельниках и на осеняльных и напрестольных крестах фигура Христа всегда строго вписана в крест, не провисает на нем, не выходит за его пределы, что часто встречается в русском литье с XVIII века.

Таким образом, возникновение литейных мастерских в старообрядческих поселениях было непосредственно связано с вопросами о сохранении на иконах двуперстного сложения, о титле и о форме древнего креста, а также с запрещением среди староверов молиться на чужие иконы.  Необходимость иметь "свою" "правильную" икону при себе постоянно, особенно во время странствий, невозможность открытого поиска и приобретения культовых изделий старого образца (что в те времена было небезопасно), привели к появлению собственных медниц.

Несмотря на официальный правительственный запрет литых культовых изделий, мастерская Выга продолжает свою деятельность на протяжении всего XVIII века (21).  Поморцы отливали кресты, разные складни, оклады для Евангелий, застежки для богослужебных книг и рукописей и т.д. Старообрядческие оклады для Евангелий с фигурами евангелистов и их символами также имеют свои характерные особенности. В 1722 году Православная церковь запретила изображать евангелистов в образах животных, они могли сохраняться лишь рядом

с их изображениями в человеческом облике (22).  В дониконовской иконографии на Руси были распространены два варианта прочтения символов четырех евангелистов.  Православная церковь освятила как атрибут Марка-льва, Матфея-ангела, Луки-тельца и Иоан

на-орла.  Старообрядцы остались верны другому варианту символики евангелистов У поморцев Матфей символизируется ангелом, Марк - орлом Лука - тельцом, а Иоанн - - львом(23).  Подобное прочтение символов евангелистов является специфической особенностью именно старообрядческой иконографии, как в иконописании, так и в литье. Примером может служить медная икона Богоматерь Знамение с символами евангелистов  XIX века из собрания Центрального музея им Андрея Рублева (24). Икона небольшая, почти квадратной формы, с характерным для северной новгородской традиции узором по периметру - "жемчужником" В квадрат вписан ромб с изображением Богоматери Знамение, в четырех же образовавшихся углах-треугольниках -  символы евангелистов.  Вверху слева надпись "Матфей" над изображением ангела, справа орел с надписью "Марко", внизу слева крылатый лев и надпись "Iоанн" и справа - крылатый бык с надписью "Лука", причем два последних символа с человеческими ликами. Младенец во чреве Богоматери благословляет двуперстием.  Перечисленные особенности иконографии меднолитой иконы определяют ее старообрядческое происхождение в том случае, если это не поздняя подделка, "новодел", что было весьма распространенным явлением в коллекционировании конца XIX - начала XX века.

В 40-х годах XVIII века в Выгорецкий скит была послана комиссия Самарина, по доносу старосты Выгозерского погоста Ивана Круглого.  Тот показал, что поморцы не молятся за государыню императрицу (Анну Иоанновну) и царствующий дом (25). На допросах Круглый рассказал также, что видел "образа , писанные по раскольнически и медные литые, кои делаются в Выгорецком общежительстве", назвал даже имена некоторых мастеров-литейщиков "медник Новгородец посадский человек Василий Петров сын Лобков < > льет створчатые дванадесятые праздники, також и малые медные с финифтью и без финифти" (26).

Собрание лучших старцев монастыря (любопытно, что среди них Есипов  упоминает и двух старообрядческих иконописцев-иконников Даниила и Алексея) (27) постановило, чтобы впредь, "где напечатано Ее Императорское величество, поминать везде".  Поморцы даже написали тропарь "Спаси Господи, люди Твоя", из-за чего те беспоповцы, которые стали молиться за царя в тропарях, получили наименование "тропарщики".  Свою уступку староверы смягчили тем, что заменили слова "благочестивый" и «православный» (государь) на «державный» (28).

Коллекционер-старообрядец Дружинин В. Г. упоминает даже о забавном последствии этого решения. Описывая деятельность поморцев-иконников, он рассказывает, что они "рисовали вещих птиц Сирина и Алконоста, картину рая, моление мытаря и фарисея, беседу Христа с самарянкой и другие сюжеты.  Любопытно отметить влияние портретов Анны и Елизаветы на рисунки Сиринов:  женские головы вещих птиц обращаются в бюсты этих императриц" (29).

Активное производство медных культовых изделий в мастерских Выга, а также существование там иконописной школы в самом конце XVIII века подтверждают свидетельства самих поморцев Так, существует постановление совместного собора поморцев и федосеевцев, проходившего в Петербурге в 1791 году.  Достигнутое соглашение по спорному вопросу о надписи на кресте, гласит "Титлы на крестах святых вместо Пилатом треми языки положенныя, четырехлитерное надписание I Н Ц I всем иконописцам нашим и художникам меднолитейным писати и отливати не повелеваем" (30).  Итак, этот документ становится определенным доказательством наличия меднолитейного и иконописного дела у беспоповцев как поморцев, так и федосеевцев.  Если духовным центром первых остается Выг, то федосеевцы в начале 70-х годов XVIII века основывают свое общежитие в Москве, которое известно как Преображенское кладбище.  Исследователи подчеркивают тот факт, что на литье других толков и течений староверия на протяжении XVIII и XIX веков значительное влияние оказывала поморская традиция.(31)

Рассмотренный вопрос о титле на кресте может служить примером заимствования выработанной в Поморье формы креста другими согласиями беспоповцев, - федосеевской и филипповской общинами в Москве.

Что касается дальнейшей судьбы меднолитого производства в Поморье, то известно о существовании в 1835 году в Повенецком уезде целых слобод, жители которых занимались литьем медных образов.  В том же году Выговская пустынь только за продажу меднолитых крестов выручила 5 000 руб , а весь доход монастыря составил около 200 000 руб. (32).  Таким образом, доход от продажи культового литья равнялся примерно 40 % от общей прибыли общежительства.

В 1806 году Горный Устав, регламентирующий деятельность горнозаводских округов, был дополнен особой статьей , запрещавшей впредь "производство в частных домах, основанное на огненном действе, требующем дров и угля".  Действие этой статьи продолжалось до конца XIX века и под нее подпали литейщики Екатеринбурга, Нижнего Тагила, Невьянска, Кушвы, Златоуста, Каслей и других мест.  В итоге меднолитейный промысел в указанных центрах сократился и стал развиваться скрытно (33).

Либеральная политика в отношении старообрядцев конца XVIII - I четверти XIX века была изменена в царствование императора Николая I.  В 1832 году государь подтверждает Петровский указ "нигде в церквях не иметь никаких изображений, кроме святых образов" (34).  Кроме запрета на медное культовое литье, в 1842 году издано распоряжение об изъятии этих изделий и о закрытии меднолитейных мастерских "О повсеместном секвестировании всех металлических крестов и икон, закрытии заводов, занимающихся выделкою оных". Предписывалось " не дозволять раскольникам продажи таких икон и крестов, в коих допущено ими явное отступление от православных сего рода изображений" (35).

К этому времени культовое медное литье было практически монополизировано староверами, поэтому его запрещение и изъятие изделий было связано с официальной поддержкой Православной церкви и противостоянием церковному расколу.  Однако и этот запрет отливать что-либо кроме крестов-тельников игнорируют и московские, и поморские старообрядцы.  Несомненно, что важную роль в этом решении сыграли как определенная доступность литейного производства, так и доход, получаемый от продажи изделий. Похожая ситуация сложилась в иконописании, когда крестьяне одной из северных деревень (д Кодозеро - скит Данилевского монастыря) так объясняли свою приверженность к старому обряду "ежели < > обратимся к Церкви, то старообрядцы наши не будут покупать наших образов и мы останемся бедняками" (36).  Известно также, что старообрядческие медные кресты и иконы московского и гуслицкого литья продавались в середине XIX века на одной из крупнейших ярмарок в Нижнем Новгороде.

Наиболее радикальные меры к центрам "старого благочестия", а соответственно и к центрам меднолитого производства, правительство предпринимает в силу Высочайшего повеления 1850 года об уничтожении сборных раскольничьих пунктов. В течение 1852-1853 годов в Петербурге были закрыты малоохтинские моленные поморского согласия, а в зданиях упраздненных раскольничьих богаделен учреждены казенные "богоугодные заведения" (37).

В 1854 году была выселена Выговская мужская обитель и Лексинский женский монастырь. Мастера-литейщики после "выгонки" стали заниматься производством литья уже в домашних условиях.  В начале XX века в каждом старообрядческом доме Поморья, еще можно было встретить медные литые предметы культа (38).

В 1856 году в Москве были запечатаны моленные на Рогожском кладбище, известном центре австрийской поповщины.  В течение 1850 - 1855 годов всего уничтожено свыше 50 старообрядческих молелен и часовен, часть превращена в православные церкви или закрыта (39).  Несмотря на репрессивные меры, традиции литья продолжались в среде московского старообрядчества.  Наиболее крупным центром литья стало поселение староверов австрийского согласия недалеко от Москвы - местечко Гуслицы.  По данным металлопромыслов медно-литейное дело получило особенный размах на рубеже XIX и XX веков.  Перечень 1890 года свидетельствует, что в Московской губернии только в 28 деревнях Ильинской волости (т.н. Гуслицах) медным промыслом занимались 199 отдельных крестьян"(40).

В самой Москве наиболее знаменитыми старообрядческими мастерскими медного художественного литья были мастерские, принадлежавшие Ф.Г.Панкратовой и М.И.Соколовой. Они существовали соответственно до 1910-го и 1912 годов ( 41).

На рубеже XIX — XX вв старообрядческое медное литье становится явлением массового характера, проникает во многие регионы государства, причем не только в старообрядческую, но и в православную среду.  Его возникновение и развитие связаны с историей поморского согласия, с историей Выговского монастыря, в котором меднолитейная мастерская была основана не позднее 1719 года.  Именно поморцы вырабатывают основные типы медных створов и крестов, оказывая определяющее влияние на развитие других крупных центров старообрядческого литья XVIII — XIX веков, например, Москвы (Преображенская и Рогожская общины) и области (Гуслицы).

Упомянутая коллекция старообрядческого медного литья из фондов Челябинского коаеведческого музея не позволяет выделить группу памятников, внешние и технологические признаки которых отличали бы их от изделий Выга или Москвы. Наличие подобных коллекций в музеях Урала и Сибири, несомненно, подтверждает распространение старообрядчества и его культовых предметов, а также говорит о полной зависимости местных мастерских от уже установившейся на Выге и в Москве иконографии и основных форм литья.

Примечания

1 Брокгауз Ф.А., Эфрон И.А. Энциклопедический словарь – Спб.: 1892, Т 14, С 487

2. Указ соч , 1893, Т 19, С 341

3.  Дружинин В. Г. К истории крестьянского искусства XVIII — XIX вв в Олонецкой губер-

нии (Художественное наследие Выгорецкой Поморской обители)// Изв АН СССР Л ,

1926 Сер 6 Вып 15 – 17, С 1479

4. Дружинин В. Г. Введение к книге "О поморском литье"//Русское медное литье М , 1993 Вып II, С 106

5.  См Винокурова Э. П. Поморские датированные складни // Памятники культуры Новые, открытия, 1988 М , 1989, С 338 – 345

6.  Например, музей истории религии "Зосима и Савватий с монастырем" инв № А-6085-IV (13,9x11,8) , трехстворчатый складень "девятка" "Деисус с изображенными святыми" - на правой створке - Зосима и Савватий, инв № A-3562-IV (5 2 х 5,6 - створка), подобный трехстворчатый складень без использования эмали инв № А-3561- IV (5,9 х 5,7) Все размеры, приводимые в скобках, даны в сантиметрах и без учета высоты ушка некоторых икон и складней.

7.  Инв № КП 5419 А5362 (12 х 15)

8.  Инв № КП 5437 А5398 (12 х 10)

9.  В. Г. Дружинин приходит к выводу, что в Соловецком монастыре не отливали медных крестов, икон и створов, т е "соловецкой" традиции литья не существовало См Дружинин В Г Введение,  С 106 — 114

10.  Необычайно сложна проблема датировки медного литья. Применение особого электронного анализа показало, что однородные по иконографическим признакам, орнаменту и эмалям изделия выполнены из различных по составу сплавов металлов Вместе с тем, памятники из близких по составу сплавов не имеют никаких признаков стилистического единства См Савина Л Н К истории производства и бытования медного художественного литья в XIX — начале XX в //Русское медное литье М , 1993, Вып 1, С 48 – 55

11.См. Гончарова Н.А., Гончаров Ю.А.  Меднолитная пластика в собрании историко-краеведческого музея г Екатеринбурга// Древнерусская традиционная культура Урала, Челябинск, 1992 С. 118 – 131

12. Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в XVII в Спб, 1898 С LXXXI — LXXXVI

13. Инв № ЧКМ 4976 А4702(13 х 10,7)

14.  Смирнов П.С.  Указ соч., С 033

15.  Гончарова Н.А., Гончаров Ю.А. Указ соч С 121—122

16. Соболев Н. Н. Русская народная резьба по дереву № 1934 С 394

17. Дружинин В. Г.  Указ соч.,  С 106

18.Тарасов О.Ю. Икона и благочестие очерки иконного дела в императорской России - М , 1995, С 90 – 91

19.Смирнов П С Указ соч С 201, челобитная в приложении № 7 С 045 — 047

20.  Булгаков С. В. Православие. Ереси, секты. Западные вероисповедания. Соборы. – М., 1994 С 384 (Репринт)

21. См Дружинин В Г К истории крестьянского искусства XVIII — XIX вв С 1479-1499

22. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. 1722 -  Спб, 1872,  Т2,  № 625,  С. 295

23. См "О евангелистах" //Поморские ответы/ Мануиловский Никольский монастырь, 1884, С. 185 – 186

24. См. Русское медное литье/Сост С. В. Гнутова – М.,  1993,  Вып. II, С.189

25. См .Булгаков С. В. Указ соч с 384 - 385, 418

26. Есипов Г. Раскольничьи дела XVIII столетия, извлеченные из дел Преображенского приказа и тайной розыскных дел канцелярии Спб, 1861 -1863,  Т. 1,  С 476

27.  Там же,  С 387

28. Булгаков С. В.  Указ соч,  С 418

29. Дружинин В.Г. Указ соч,  С 1481

30.  Там же С 1486

31.  Например, Принцева М. Н. Автореф. Дис. Канд. Ист. наук/ Ленингр ун-т Л , 1989, С 19-21

32.  Брокгауз Ф. А. , Эфрон Н.А. Указ соч Т 14 С 487

33. Гончарова Н А , Гончаров ЮА Указ Соч С 121 — 124

34.  Соболев Н. Н.  Указ соч, С 406

35.  Савина Л. Н. Указ соч. С 48

36.  Фролова Г. Н. К вопросу о выговском меднолитейном производстве Скитские литейщики середины XIX в// Русское медное литье – М, 1993,  Вып 1, С. 79

37.  Брокгауз Ф. А. , Эфрон Н А Указ соч., Т 14 С. 487

38. Принцева М. Н. К вопросу об изучении старообрядческого медного литья в музейных собраниях//Научно-атеистические исследования в музеях ГМИ 1986 С 53

39. См Брокгауз Ф А , Эфрон И А Указ соч С 487

40.  См Савина Л. Н. Указ соч С 50

41. См. Куколевская О. С. Медное художественное литье Красносельской волости Костромской губернии Конец XIX — 1-я четверть XX в (Истерия, традиции)//Русское медное литье М , 1993 Вып II С 73 

Захарова Светлана Олеговна - старший преподаватель кафедры истории культуры ЧелГУ

Вестник Челябинского государственного университета, 1999, № 1

Среди художественных мастерских Выга важное место занимала "медница". Основанная в 1719 г., она бесперебойно работала на протяжении всей истории общежительства. По преданию, идущему "от отец", медное дело начиналось на Выгу с устроением самой обители в конце XVII в. Уставные правила, регламентирующие скитскую жизнь и включающие специальную главу "О меднице", тогда еще не были сформулированы. Существовала боязнь доносов, что подвигало первых мастеров-одиночек к тайному промыслу. 

 Икона "Св. Парасковия Пятница".                    Икона "Св. Георгий". Выг (?)

      Выг (?), Поморье (?), XIX в.                            Поморье (?), XIX в. 

Отливали миниатюрные образки и иконки, которые можно было в случае внезапной ревизии унести на себе,  спрятав  в   карманах. Позже, в 1730 - 1740-е годы, в числе выговских медников, которые "льют створы", будут названы новгородцы: посадский человек Василий Евстратов с племянником своим и посадский же человек Василий Петров сын Лобков, а также некто Горбун, мастера Мартынов, Михайлов. Имена же первых литейных художников остались нам неизвестны. Но значение их велико   -   они   заложили   базу   для   создания   в обители художественной традиции медного литья. В конце XVII — начале XVIII в. на Выгу появились литейные модели - матрицы для отливания икон и створ. Попадали они сюда разными путями. Братья Денисовы, разъезжая по хозяйственным нуждам, приобретали "обменом, покупкой, через подарки" старинные иконы, книги и множество напрестольных крестов.

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери". Выг, вторая половина XVIII в.

О существовании у братии меднолитых крестов и створ узнаем из завещания Петра Прокопьева 1719 г.: "...Анастасии Даниловне створы медные мои... на Лексы крест медный с затворцами, на затворцах архангелы, то сестры моей Февронии". Все эти кресты, иконы, створы могли послужить образцами для первых собственных литых изделий. Часть матриц заказали московским профессиональным мастерам,   другие   сделали   сами.

Источники поступления металла тоже были весьма разнообразны. Казна пополнялась "большими сборами" от купцов  - сторонников "древлего благочестия", от покровителей и сочувствующих. Медь и железо в слитках   получали   от   А.Н.Демидова   с   Урала   и   от других горных промышленников. Кроме того, насельники пустыни были опытными рудознатцами. В отличие от большинства местных старателей, которые сохраняли в тайне месторождения, а при устройстве государственных заводов чинили препятствия налаживанию дела, выговцы поставили свои знания на службу государству. В 1705 г. они обратились к Петру I с предложением своих услуг по работе на Олонецких металлолитейных заводах, в обмен просили не тревожить их общежительство. Просьба была удовлетворена: "...Определены мы... быть у прииску железных руд. И находя оныя поднимать... За то радение написано: будете почтены от   царского   величества   честию".

Во главе всего металлургического производства Олонецких заводов стоял горный инженер Вилим Геннин, который высоко оценивал достижения выговцев-рудознатцев. Андрей Денисов поддерживал с ним деловые связи. Через посредничество Геннина можно было получать с заводов готовую медь. Надо думать, он же способствовал оборудованию медницы, профессиональному обучению поселенцев литейному мастерству. Не случайно особо тесные контакты с Генниным прослеживаются с 1714 по 1721 г., в период наиболее активного обустройства монастыря.

Так, в 1719 г. в пустыни были проведены значительные строительные работы, в том числе "поставиша мастерскую медную". Именно январем того же года датируется "ругательное" письмо-донос на Андрея Денисова, направленное Петру I анонимным автором с Олонецких заводов, о его якобы "злонамеренном" присутствии неотлучно при Вилиме Геннине. Не исключено, что столь подозрительная "неразлучность" инженера и киновиарха объясняется хлопотами Денисова по оснащению будущей медницы.

Мастерская продолжала действовать и в XIX в., но в иных условиях. Если в 1816 г. "медеплавильная о двух горнах фабрика с формовою избою для отлива-ния медных образов" еще фигурирует в описании строений Данилова монастыря, то в аналогичном описании 1854 г. она уже не упоминается.

С 1836 г. правительство начинает последовательно и систематически осуществлять комплекс мер по "искоренению раскола" на Выгу. Жизнь монастыря оказывается в тисках постоянного мелочного надзора. Медное литье, находившееся под запретом еще с указа 1722 г., тем более не могло производиться в условиях сыска и контроля. Выговцы вынуждены были искать другие способы продолжения доходного дела. Отливка "медных образов" из самой обители переходит во внеобщежительные села окрест и сосредоточивается в малодоступных скитах суземка. Например, известны Огорельский (или Огорелышский) и Кодозерский скиты, которые "в значительном количестве снабжали Данилов и Лексу медными иконами". Причем скитские мастерские, наряду с главной медницей, были устроены еще в XVIII в. В 1780-х годах медное производство в скитах носило уже вполне налаженный характер, а в 1840-х находилось в процветающем   состоянии.

Трудом многих поколений литейщиков на Выгу был достигнут высокий художественный уровень медного мастерства. Поморские художники восприняли традиции древнерусской медной пластики, сумев в то же время создать новые, отличные от древних, формы изделий, иные сюжетные композиции, особые иконографические типы. Они применяли оригинальные   приемы   декорировки,   орнаментики,   использовали  цветные   эмали,   золочение.   Все   это   придавало изделиям   особую   привлекательность   и   самобытность.

На Русском Севере именно Выг стал хранителем и продолжателем лучших художественных традиций древнерусской мелкой пластики. Литые иконы XVIII - XIX вв. - яркое и оригинальное явление в христианском искусстве России. Они органически связаны рядом композиционных и иконографических особенностей с прикладными изделиями новгородского круга XV - XVI вв. и московскими памятниками XVII столетия.

Выговское литье (помимо икон, крестов и складней здесь отливали чернильницы, пуговицы, застежки и накладки для книг) - составная часть более широкого явления  - поморского литья. (Определение "поморское" относилось к значительной территории и распространяется на произведения, созданные в регионе Беломорского побережья в XVIII - XIX вв.)

Необходимость обеспечения старообрядцев беспоповского поморского согласия "чистыми" образцами для моления вызвала к жизни массовое производство меднолитых икон. В первой половине XVIII в., с освоением залежей медных руд на Урале, медное дело в России переживало подъем, что в известной степени способствовало расцвету выговского промысла. Другие центры культового литья, находясь в тот период в состоянии упадка, ориентируются на произведения мастерской Выговского общежительства, копируя и сознательно стилизуя свои изделия "под Выг".

Контроль за работой медницы осуществляли настоятели обители — люди высокообразованные и обладавшие незаурядным художественным вкусом. Это не позволило выговскому литью выродиться в малопрофессиональное ремесленное производство, слиться с возникавшими в округе крестьянскими мастерскими, Источником вдохновения при выборе иконографических образцов и приемов декорировки служили литургическая литература и искусство дониконовского периода.

Изделия выговских мастеров отличают качественный материал и высокая технология. Устойчивые к механическим повреждениям, литые иконы были практичны в быту, разъездах и скитаниях. Литые иконы выговской медницы широко расходились по всей России. Помимо беспоповцев, они бытовали у старообрядцев других согласий, проникали в среду приверженцев ортодоксальной церкви, что способствовало   процветанию   промысла.

На Выгу изготавливались культовые предметы трех основных видов: складни, иконы, кресты. Значительную часть изделий составляет группа памятников с едиными стилистическо-иконографическими признаками. В нее входят два типа больших створ с "Двунадесятыми праздниками", малые трехстворчатые складни с изображением праздников и множество образков — вариантов клейм из "Двунадесятых праздников".

Четырехстворчатый складень с килевидным оглавием в сложенном виде по форме и весу напоминает утюг (таково его простонародное название). В раскрытом варианте - это целый иконостас, собранный из 20 икон-клейм, посвященных двунадесятым праздникам и сюжетам поклонения чудотворным иконам Богоматери.

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери" (оборотная сторона, створы вторая и третья). Выг, 1751 г.

Уникальны два подписных датированных складня: один - 1717 г., самый ранний из известных аналогичных памятников; другой - 1751 г.

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери" . Выг, 1717 г.

Интересно, что в отделке оборотной стороны первого из них применены все способы и приемы художественной обработки, характерные для выговских изделий: литой рельеф, гравировка, серебрение, золочение лицевой стороны и - фрагментарно - оборота. В сложенном виде створы складня имеют вид своеобразных книжных заставок. Преобладающий в декоре растительный мотив в виде побегов, плодов, листьев, переплетающихся стеблей, головок птиц близок к орнаментам старопечатных изданий и гравированных листов второй половины XVII в.

Складень четырехстворчатый "Двунадесятые праздники" в полусложенном виде: первая створа - лицевая, третья - оборотная.. Выг, середина - вторая половина XVIII в.

Трехстворчатые складни представляют собой упрощенный вариант четырехстворчатых: без оглавия и богородичной створы, с двенадцатью клеймами на сюжеты двунадесятых праздников. Клейма на створах воспроизводятся в том же порядке, что и на створах-квадриптихах.

Складень трехстворчатый "Поклонение иконе Богоматери Тихвинской. Воскресение. Рождество". Выг, первая половина - середина XVIII в.

К наиболее ранним малым трехстворчатым складням относятся тонкого литья посеребренные створы с гравированным изображением Голгофы на обороте (Кат. Na 4).

Cкладень трехстворчатый "Успение. Вознесение. Богоявление". Выг, середина XVIII в.

Декор складней, составленных из трех икон-клейм - "Успение", "Вознесение" и "Богоявление", дополняет эмаль.

Икона "Поклонение иконе Богоматери Тихвинской". Выг (?), XVIII в.

Многие клейма большого складня отливались в виде отдельных иконок.

Икона "Богоматерь Тихвинская", врезанная в доску. Выг, XIX в.

Даже фрагменты клейм cлужили моделью самостоятельных отливок или включались в другие композиции.

Складень трехстворчатый "Распятие. Троица. Богоматерь Знамение" (в полусложенном виде: первая створа - оборотная, третья - лицевая). Выг, вторая половина XVIII в.

На Выгу известен и другой состав изображений. Их источником послужили композиции древнерусских панагий - небольших складней, первоначально изготовлявшихся из драгоценных металлов в технике литья и художественной скани, а также резьбы и гравировки.

Складень двухстворчатый "Троица. Богоматерь Знамение". Выг, вторая половина XVIII в.

Многие выговские отливки несут в буквальном и переносном смысле отпечаток этих техник. Именно для выговского производства характерно точное воспроизведение гравировальной техники в литье. По преданию, в качестве материала для литейных форм использовался березовый гриб.

Складень трехстворчатый "Малый Деисус". Выг, первая половина - середина XVIII в.

Основная тема большинства композиций - моление. Это и "Малый Деисус" на трехстворчатых складнях, где каждая створа с отдельно изображенным на ней святым - самостоятельная иконка;

Складень трехстворчатый "Деисус с предстоящими". Выг, XVIII в.

и "Деисус с предстоящими", по числу изображенных святых получивший название "девятки".

Складень трехстворчатый "Деисус с предстоящими". Выг, XIX в.

Этот вид складня с деисусной композицией святоотеческого типа и изображением на одной из створ основателей Соловецкого монастыря святых Зосимы и Савватия стал своеобразной визитной карточкой Выговской пустыни. В нем нашла отражение преемственность Выга по отношению к Соловкам в тот период, когда закладывались основы идеологии и жизненного уклада поморского согласия.

Складень трехстворчатый "Св.Никола с предстоящими. Богоматерь всех скорбящих радость. Св. Кирик и Улита и избранные святые". Выг (?), Поморье (?), XIX в.

Молящимися также изображены святые в популярной композиции "Св.Кирик и Улита и избранные святые".

Крест киотный "Распятие с предстощими". Выг (?), XIX в.

На Выгу изготавливались и восьмиконечные кресты — киотные и большие напрестольные, с изображением Распятия на фоне панорамы Иеросалима. В их оглавии обязательно изображение Спаса Нерукотворного, а на перекладине - единственно чтимой в поморском согласии "титлы": "Царь Славы Исус Христос Сын Божий".

В больших количествах из меди и серебра отливались нательные кресты, или кресты-тельники.

Они изготавливались разных размеров: для мальчиков и девочек, мужчин и женщин. В старообрядческойсреде получили распространение тельники глухой восьмиконечной формы, со стилизованным растительным орнаментом по контуру, схематичным изображением Голгофы на лицевой стороне и текстом молитвы кресту - на оборотной.

Икона "Воскресение", врезанная в доску, с предстоящими св.Марией и св.Димитрием. Выг, конец XVIII в.

Особую группу составляют комбинированные изделия - литые иконы, врезанные в доску. Их композиционный центр - меднолитой образ, а доска(обычно с декоративной росписью) выступает в качестве оклада.

12 икон ("Покров Пресвятой Богородицы", поклонение иконам Богоматери и избранные святые), врезанных в доску. Выг, XIX в.

Для культового предмета традиционно иное сочетание материалов(деревянная икона в металлическом окладе), здесь же соотношение между ними переосмысливается в пользу "металлического образа" - как более долговечного. Такое восприятие произведений металлопластики наиболее характерно для старообрядческой среды. Медные иконки укреплялись на могильных крестах, над входом в дома и хозяйственные постройки.

Складень трехстворчатый "Богоматерь Тихвинская. Спас Нерукотворный. Св. Сергий и Варлаам". Выг, первая половина XVIII в.

Раннее выговское литье, выпускавшееся, видимо, небольшими сериями, отличается художественной отделкой оборотной поверхности. Единственным украшением легковесных тонкого литья миниатюрных створ с гладкой поверхностью является серебрение.

Складень трехстворчатый "Поклонение иконе Богоматери Тихвинской. Воскресение. Рождество" (оборотная сторона). Выг, первая половина - середина XVIII в.

Иногда посеребренный оборот трехстворчатого складня с сюжетами из двунадесятых праздников дополняет гравировка. Возможно, створы с выполненными от руки резными изображениями изготавливались на заказ.

Складень трехстворчатый "Деисус с предстоящими" (оборотная сторона). Выг, XVIII в.

Оригинальным плоскорельефным литым орнаментом, полностью заполняющим оборот трех створ, отличаются два безэмальных складня "Деисус с предстоящими" (Кат.Ny 24, 50). Схематизированный растительный узор сцентральным мотивом в виде сложносоставленных розеток, отлитый без доработки резцом, производит впечатление гравированного и имеет сходство со старопечатным орнаментом.

Декоративное оформление меднолитых памятниковвыговской школы глубоко символично. Нарядность,создаваемая сиянием позолоты и серебрения, обилиемполихромной эмалевой гаммы, орнаментальнымрельефом с изображением растительных мотивов,цветов и птиц, настраивала на радостное миро- ибогоощущение, не затмевая главного - сакральногосодержаниямеднойиконы.

Э.П.Винокурова, О.В.Молчанова, Л.А.Петрова