http://www.proza.ru/2004/08/12-43
О логике
На основе важнейших трудов в этой области и собственных резюме
ОБ ЭРИСТИКЕ
Артур Шопенгауэр в «Эристической диалектике» дает ценную классификацию видов нечестных, эристических аргументов в споре.
Эристической диалектикой он называет искусство спорить так, чтобы оставаться правым. Можно быть правым и казаться неправым и наоборот.
Тщеславие людское особенно обидчиво в вопросе о силе рассудка и не хочет признать наше мнение ложным, а мнение противника – истинным.
Люди говорят прежде, чем подумать, и если потом замечают свою ошибку, то не хотят ее признавать.
Если аргумент противника опровергает наш тезис в данный момент, мы уступаем. Позже найден спасительный аргумент, и мы находим, что были правы.
Возникает правило - сражаться даже когда наша правота кажется сомнительной.
Часто спорящего опровергают ложной аргументацией, а победитель обязан победой скорее хитрости и ловкости, чем правильности своего суждения.
Диалектика (логика), согласно Шопенгауэру, не должна заниматься объективною истиною. Она – искусство умственного фехтования с целью остаться выйти победителем в споре. (Это определение диалектики отличается от Аристотелевского и от Гегелевского).
Главной задачей автор видит собрать воедино нечестные уловки, применяемые в спорах, и проанализировать их для того, чтобы при споре заметить и уничтожить их. Этот метод использован в известной миниатюре М. Жванецкого – помните: полезно в разгар дискуссии попросить у оппонента, чтобы он предъявил документы. Тот же мотив у В. Маяковского: «Сукин сын Дантес! Великосветский шкода! А мы б его спросили: ваши кто родители? Чем вы занимались до семнадцатого года? Только этого Дантеса бы и видели!»
Но вернёмся к Шопенгаэру – он всё-таки зачинатель метода.
Для опровержения Шопенгауэр указывает два способа и два пути.
Способы: мы доказываем, что данное положение не согласуется
1) с природой вещей
2) с другими утверждениями или уступками противника.
Положение 2 убедительно лишь субъективно и не доказывает истинности.
Пути:
1) прямое опровержение – направлено на основания тезиса, доказывает, что тезис неверен 2) косвенное опровержение направлено на выводы, доказывает, что тезис не может быть верным.
При прямом опровержении мы
а) показываем ложность основания утверждения, или
б) показываем, что из них утверждение не вытекает, т.е. нападаем на выводы.
При косвенном опровержении мы
а) допускаем, что положение противника правильно, затем показываем, что вытекает из него очевидно ложное умозаключение, следовательно, и само заключение было ложным, либо
б) опровергаем общее положение через прямое указание единичных случаев, к которым оно не подходит и, следовательно, само должно быть ложным.
Такова основа спора. Далее автор дает 38 уловок для нечестного ведения спора.
ОБ АВТОРИТЕТАХ
В ходе разъяснения 30-й уловки он блестяще доказывает, что «Общепризнанность известного мнения, говоря серьезно, не служит ни доказательством, ни даже вероятным основанием его правильности». «Нет столь бессмысленного мнения, которого люди не усвоили бы себе легко, если только вам удалось убедить их, что оно общепринято. Люди – те же овцы, идущие за вожаком-бараном, куда бы ни повел; для них легче умереть, чем мыслить».
Доказательство состоит в том, что «несогласные с этим положением должны допустить, 1) что удаление во времени отнимает у этой общепризнанности ее доказательную силу; иначе они должны бы были вернуться ко всем старым заблуждениям, когда-то всеми признававшимися за истину, например. К системе Птолемея … 2) что так же влияет и удаление в пространство; иначе их приведет в затруднение общность мнений у исповедующих буддизм, христианство и ислам».
Здесь автор применяет следующую логику:
1. Истинность не должна зависеть от истории (и географии) ее открытия.
2. Общепризнанность всегда зависит от истории (а история зависит от географии).
3. Если истинность определяется общепризнанностью, то истинность зависит от истории (и от географии), что противоречит п.1.
Поскольку опровергаемое утверждение слишком сильно укрепилось в сознании людей, автор приводит сразу два довода: зависимость от времени и зависимость от пространства. Формальная логика не требует двух доводов: достаточно одного. Автор и читателей убеждает не с помощью «чистой», формальной логики, а с помощью эристической логики, то есть с учетом психологии.
Но не тускнеет его доказательность справедливости утверждения о том, что авторитет для логики не должен иметь значения.
«То, что называется общим мнением, оказывается, при ближайшем рассмотрении, мнением двух-трех лиц».
К сожалению, автор не увязал изложение 38 уловок с классификацией по признаку опровержения, данной им в начале статьи.
Поэтому необходимо предварить это нашими соображениями.
ОБ ОПРОВЕРЖЕНИИ ПОСЫЛОК
Формальная логика не должна опровергать исходные тезисы из рассмотрения природы вещей. Это выходит за ее рамки. Логика не опровергает посылок «самих по себе», но может опровергать их в рамках логики по одной из причин:
1. Неприменимость посылок в совокупности из-за противоречия их утверждений,
2. Противоречие следствий из них друг другу,
3. Противоречие следствия из них самоочевидной истине.
По ходу доказательств можно также вывить и указать следующие причины недостоверности следствий:
1. Неполнота исходных тезисов, недостаточность оснований.
2. Неполное рассмотрение всех вариантов следствий при конструировании дилемм,
3. Не верное применение логических операций,
4. Привлечение посылок, справедливость которых не установлена при констатации исходных тезисов и не доказана как следствия.
5. Подмена понятий – и т.д.
Но эти пять пунктов уже не относятся к критике посылок.
Единственную же исходную посылку атаковать можно лишь с привлечением дополнительных посылок, принятых за истинные. Если противник утверждает, что всякая морковь - красная, то в рамках только логики его опровергнуть нельзя. Мы должны либо иметь и дополнительно сообщить основательные сведения (не из логики) о том, что встречается морковь иного, например, желтого цвета, либо согласиться с тезисом противника. Демонстрация желтой моркови разобьет тезис противника, но это - не логический прием, а применение сведений не из логики.
ПРЕДМЕТ ЛОГИКИ
При отсутствии явного факта, не вписывающегося в общую посылку, логика не может опровергнуть исходного тезиса без помощи других наук.
То есть логика должна иметь дело с заранее определенным и обозначенным набором исходных посылок – фактов, которые не подвергаются сомнению.
В таком случае остается только правильно применить известные законы логики, и получить единственно правильный вывод относительно следствий.
В результате либо следствие доказано, либо опровергнуто, либо установлено, что набор исходных посылок не достаточен ни для доказательства, ни для опровержения выводимого тезиса.
Однако на практике спор никогда не развивается по такому сценарию: оппоненты вводят все новые и новые исходные посылки. Поэтому логика участвует в споре всегда в сопровождении других наук. Этими науками оппоненты могут не владеть в равной степени. Профессионал, применяющий сведения из той отрасли знаний, которая ему известна более подробно, чем оппоненту, таким образом, становится авторитетом в частностях.
Преимущество авторитета позволяет порой пренебрегать правилами логики.
Кроме того, авторитет может применять для своих целей манипулирование регламентом, метод последней фразы и тому подобное.
Честный спор, целью которого стоит выяснение истины, требует строжайшего соблюдения всех правил выведения следствий из причин и отбрасывания преимуществ авторитета, возможностей управления регламентом и так далее.
Одно из важнейших правил логики состоит в том, что если хотя бы одно следствие выведено с нарушением логики, то все дальнейшие следствия не имеют доказательной силы. Доказывающий должен доказать все шаги, оппоненту достаточно опровергнуть хотя бы один. Однако опровергнутый переход может впоследствии быть восполнен другим тезисом или иным доказательством, поэтому опровержение правильности доказательства еще не опровергает верность доказываемого положения.
Другое важное правило: замкнутые циклы в доказательстве не допускаются. То есть нельзя доказывать тезис из основания, которое пока еще не доказано с тем, чтобы потом основание доказать из ряда положений, полученных, в том числе и с помощью доказанного таким образом тезиса.
Интересно отметить, что на интуитивном уровне всякое цельное знание, как правило, зиждется на замкнутом круге доказательств. В этом случае одно из оснований мы принимаем без доказательства «в силу его очевидности». Это дает аксиоматику данной науки или данного спора. Иногда выбор аксиом несколько произволен, как это оказалось в случае с геометрией. Некоторые аксиомы и некоторые теоремы могут быть, по-видимому, заменены друг другом.
При судебном разбирательстве роль аксиом играют улики, алиби, показания свидетелей и т.п.
Логика не может опровергнуть улики или алиби как таковые, хотя иногда она может указать несовместимость всех принятых улик, свидетельств и алиби, неприменимость исходного базиса аксиом, и, следовательно, подорвать к ним доверие, разрушить все построение оппонента.
Поэтому строго говоря, логика ничего не может доказать от начала и до конца – она может либо поставить под сомнение, либо быть применена для доказательного движения от тех оснований, справедливость которых не ставится под сомнение ни одной из сторон, к следствиям, справедливость которых не столь очевидна.
Поэтому логика не применима к решению вопросов о науке как таковой, о религии в любой форме, о философии в целом, и тому подобное.
Одна из очевидных аксиом логики состоит в том, что изучаемые с ее помощью явления могут быть познаны с помощью логических связей, ибо подчиняются им.
Если оппонент ставит под сомнение этот тезис, вообще говоря, переубедить его невозможно.
Не прав Спиноза, пытающийся с помощью законов логики, в форме лемм, теорем и следствий изучить вопросы религии. Если под Божеством понимать Нечто, обладающее мощью и разумом свыше человеческого понимания, то это Нечто, следовательно, не обязано подчиняться законам логики.
В частности, никакое отсутствие следов Бога не доказывает его отсутствия, ибо Он может иметь прихоть именно так устроить мир, чтобы сокрыть свои следы.
Нельзя опровергнуть существование Бога, но из этого не следует, что он существует. Нельзя доказать его существование, но из этого не следует, что его не существует.
Кроме того, ничто не мешает назвать Божеством всю природу в совокупности с законами, которые управляют ее существованием и развитием. Правда, это уже будет материализм чистой воды, однако, такой материализм также можно назвать религией, с точностью до терминологии «Материя», «Природа».
Если предположить, что законы природы не имеют никакой определенной цели, то разумная жизнь становится не закономерным, а случайным, частным следствием развития природы. Это также невозможно опровергнуть в рамках логики, как и обратное утверждение, что человек – венец божественного творения.
Точно также геометрия не решает вопроса о том, почему параллельные линии не пересекаются. Исходные посылки постулируются, и ни один эксперимент далее не используется для развития геометрии. Поэтому применение логики к геометрии позволяет строго доказать все выводимые следствия.
Физика не решает вопроса о том, почему должны быть справедливы законы природы (в частности, законы сохранения) – эти законы выводятся из фактов методом индукции, а логика лишь позволяет проверить, насколько получаемая таким образом теория является, во-первых, не противоречивой внутренне, во-вторых, не противоречит иным фактам, которые получены из экспериментов. Но физика – наука не об абстрактных понятиях, а о реальных явлениях. Поэтому применение логики к физике не позволяет ничего строго доказать, а в лучшем случае лишь позволяет вывести набор условных следствий. Они должны быть справедливы в том случае, если основания верны, логика применена корректно, и применяемая логика дает верные результаты в рамках очерченных условий, то есть область применимости теории верно указана. В частности, тело, действительно, способно двигаться равномерно прямолинейно сколь угодно долго в отсутствии сторонних сил, но лишь при том условии, что именно все сторонние силы, даже скрытые на первый взгляд, строго отсутствуют. На практике всегда имеются силы трения, сопротивления, гравитации или иные силы, не позволяющие ни одному телу двигаться прямолинейно равномерно сколь угодно долго.
Тело, действительно, падает вблизи поверхности Земли с постоянным ускорением, однако лишь в том случае, если находится в вакууме, чего на практике нет. Это не опровергает верности законов, а лишь указывает на ограниченный круг их применимости.
Если бы ученый стал отстаивать справедливость этих законов перед судом эристических диалектиков, то они, в свою очередь, могли бы продемонстрировать, что любой предмет рано или поздно остановится, и что перо падает медленнее, чем дробинка.
С позиции логики достаточно указать хотя бы один факт не выполнения закона, чтобы опровергнуть закон. Значит, прежде, чем вступать в спор с логиками (то есть прежде, чем строить теорию на основании логики), ученый должен установить ряд обязательных оговорок.
Желательный порядок доказательства новых положений теории:
1. Предположение о согласии в методах и терминах.
2. Достижение согласия о посылках.
3. Обозначение целей – положений, тезисов, законов или обобщений, которые предполагается доказать.
4. Указание на мотивировку, то есть аргументы в пользу сделанных предположений, которые, однако, не являются доказательством.
5. Выстраивание логических цепей доказательства путем применения законов и методов логики (дизъюнкция, конъюнкция, доказательство от противного и т.д.).
6. Выведение заключения.
Пункты 1, 3, 4, 6 – не обязательны, поскольку первый пункт часто определен выбором специальности, пп.3, 4 – это всего лишь вежливое предуведомление слушателей о теме исследования (оно может быть очевидным из названия), а выведение заключения иногда полезно (а при судебном разбирательстве предписано) предоставить третьим лицам.
При доказательстве от противного следует особо обратить внимание на полноту рассмотрения всех возможных вариантов, поскольку частая ошибка состоит в принятии за дилемму того, что дилеммой не является.
С позиции науки логика – это всего лишь вспомогательный инструмент, так же как математика. Всякое нарушение логической связи событий, которые должны быть связаны между собой в силу наличия причинно-следственных отношений, должно пристально изучаться наукой и быть разъяснено. Если это нарушение из-за того, что не были учтены дополнительные факторы, то чистый эксперимент требует устранения этих факторов и получение результата, подтверждающего выводимого следствие. Однако, такого, как правило, не бывает. Мы не откачиваем воздух, чтобы убедиться в истинности постоянства ускорения свободного падения. Мы вводим в расчет учет других сил и получаем результат, который может быть проверен экспериментально.
Иными словами, методы науки сильно отличаются от методов эристической дискуссии.
В науке не место терминам «ваша логика», «такая логика» и тому подобным. В науке может быть применена лишь одна логика – просто логика. Но и она ничего не доказывает сама по себе, она лишь устанавливает возможность наличия или отсутствия связей между причинами и следствиями. Если логических связей между причинами и следствиями установить не возможно, то наука теряет свою научность и превращается в собирательство сведений, наряду с журналистикой, коллекционированием марок, видеосъемкой и фотографией.
УЛОВКИ ШОПЕНГАУЭРА
Для того чтобы очистить логику от эристических методов, полезно напомнить их в остроумной классификации А. Шопенгауэра. Все они имеют значение только психологическое, и не являются методами логики.
1. Расширение тезиса противника. К тезису подключается смысловой прицеп, который затем атакуется и свергается вместе с тезисом.
2. Использование омонимии. Замена предмета, логического правила или терминологии на нечто иное, что не совпадает по смыслу с исходным, но звучит схоже или также.
3. Замена относительного понятия абсолютным.
4. Сокрытие цели на ранних этапах построения.
5. Использование ложных предпосылок (несомненных для противника).
6. Использование синонимов с негативным или с позитивным оттенком.
7. Инверсия ролей – вместо доказательства тезиса предлагают противнику его опровергнуть.
8. Раздразнить противника до гнева.
9. Задавать вопросы не в том порядке, какого требует выводимое из них заключение, а со всевозможными перестановками.
10. В режиме «вопрос-ответ» сокрытие того, утверждение какого из тезисов нам желательно.
11. В режиме «вопрос-ответ» после согласия с посылкой не следует добиваться подтверждения согласия со следствием из нее, как если бы это подтверждение уже было налицо.
12. Если речь идет о таком общем понятии, то следует выбирать такое сравнение, которое благоприятствовало бы нашему утверждению.
13. Выставление противоположных тезисов с предоставлением противнику права выбора, причем это обратное положение формулировать в настолько крайней форме, чтобы противнику трудно было его принять. Здесь под дилемму маскируют то, что дилеммой не является.
14. В проигрышной ситуации выведение с триумфом следствия вопреки логике.
15. Уход в другую тему.
16. Опровержение через неприменимость или не применяемость следствий. «Если самоубийство – благо, то почему вы сами не повеситесь?», «Если в Берлине жить не приятно – почему же вы не уедете из него с первым же дилижансом?»
17. Спасение от проигрыша тонким различием формулировок, о котором мы прежде и не думали, если только предмет допускает двойное значение или же двойное применение (родственно у.2).
18. Прерывание спора при угрозе проигрыша или умение уклониться и перенести спор на другое положение.
19. Если противник требует от нас прямо, чтобы мы возразили что-либо против определенного пункта его утверждения, а у нас нет никакого подходящего аргумента, то мы должны крайне обобщить его положение и затем уже разбить его.
20. Если мы поймали противника на посылках, и он согласился с ними, то не надо спрашивать также и о выводах, а надо самим тут же его сделать; и даже в том случае, когда недостает той или другой посылки, мы все же принимаем ее, как если бы она была допущена.
21. Опровержение софического аргумента столь же софическим противоположным аргументом.
22. Отказ признать нежелательные посылки всеми способами.
23. Побуждение противника к преувеличению тезиса с помощью противоречий, раздражающих его сверх меры.
24. Истолковывание вкривь и вкось. Насильственно выводят из тезиса противника, с помощью ложных заключений и извращенных понятий, такие положения, которые не содержатся в нем и не только не соответствуют мнениям противника, но прямо-таки нелепы или рискованны; эта уловка сходит за косвенное опровержение.
25. Опровержение общего указанием частного, входящего в это общее и не отвечающее опровергаемому тезису. То есть подведение частной истины под выставленное общее понятие, не допускающее её.
26. Использование аргумента противника против него же, обращение аргумента. Пример: Ведь это ребенок – к нему нельзя относиться строго – Вот именно потому, что это ребенок, и нужно обуздывать его, чтобы он не укрепился в своих злых наклонностях.
27. Предпочтение того аргумента, который противника злит: на этом пути можно поймать его на чем-то большем.
28. Перед несведущей публикой выставляется не действительный аргумент. В особенности, если это выставит сведущего человека в смешном виде. Для опровержения требуется длинное рассуждение, а на это не найдется время и аудитория.
29. Диверсия в критическом положении, т.е. переход на иную тему, как будто бы это имело отношение к делу и служило аргументом против собеседника. (Дополнение к уловке 18). Диверсия к личности: «Не вы ли недавно утверждали еще и что…?».
30. Упор на авторитеты, включая мнимые, или ложно истолкованные, вместо доказательств. Заурядные люди проникнуты глубоким почтением к специалистам всякого рода.
31. Показное, ироничное признание себя некомпетентным (эффективно по отношению к менее авторитетным лицам): «Это недоступно моему слабому уму; я отказываюсь выразить какое-либо мнение». Таким образом, инсинуируется, слушателям, что противник утверждает нелепость.
32. Устранение утверждения противника с помощью его классификации, «изма»: «Это – идеализм! Пантеизм! Натурализм! Атеизм! Рационализм! Спиритуализм! Мистицизм!» - и т.д. Эксплуатируют два допущения: 1) что положение противника тождественно с той категорией, о которой мы восклицаем: «о, это уже мы знаем!» 2) что эта категория опровергнута, и в ней не может быть ни слова правды.
33. «Если даже это справедливо в теории, то на практике ложно». Так, допуская основания, все же отрицают следствие. Это абсурдно: что справедливо в теории, то может быть верным и на практике; если положение на практике непригодно, то в теории кроется ошибка.
34. Если противник не дает прямого ответа или возражения (впал в онемение), нужно напирать именно на данный пункт и не выпускать противника, даже если мы еще точно не знаем, в чем именно заключается его слабая сторона.
35. Эта уловка, если только ей можно воспользоваться, делает излишними все остальные: вместо того, чтобы действовать на интеллект и посредством доводов, нужно действовать мотивами – на волю. Если возможно дать противнику понять, что его мнение, будь оно правильно, способно причинить большой ущерб его интересам, то он мгновенно отбросит его. Пример: священник защищает философское положение. Стоит напомнить ему, что оно косвенно состоит в противоречии с основным догматом его Церкви.
36. Сбить с толку, одурачить противника бессмысленным набором слов. Это основывается на том, что обыкновенно люди думают, что где слова, там и какие-нибудь понятия.
37. Опровержение плохого доказательства следует выдать за опровержение по существу дела.
38. Если шанс на победу упал, то прибегай к личностям, веди себя оскорбительно и грубо. Это – апелляция от силы духа к силам физическим или животным.
РАЗВИТИЕ
К этому можно добавить
39. Убедительность последнего слова.
Как пишет М. Монтень, «Однажды, когда Диоген мыл для себя зелень к обеду, он увидел проходящего мимо Аристиппа и сказал ему: "Если бы ты умел довольствоваться зеленью, то не пресмыкался бы перед тираном", на что Аристипп ему ответил: "А если бы ты умел водиться с людьми, тебе не приходилось бы мыть себе зелень"».
В данном изложении Аристипп вышел победителем из спора. Но давайте только переставим некоторые фразы и получим следующее:
Однажды, когда Диоген мыл для себя зелень к обеду, проходящий мимо Аристипп сказал ему: "Если бы ты умел водиться с людьми, тебе не приходилось бы мыть себе зелень", на что Диоген ему ответил: "А если бы ты умел довольствоваться зеленью, то не пресмыкался бы перед тираном".
Здесь, безусловно, Диоген выглядит победителем.
Вслед за Монтенем повторим: «Вот как разум оправдывает самые различные действия! Это - котелок с двумя ручками, который можно ухватить и с одной и с другой стороны».
40. Уничтожение вымышленного оппонента.
Вымышленный оппонент, с которым мы, якобы, спорим, разумеется, приводит против наших доводов только те аргументы, которые мы в состоянии разбить наголову. Сильных аргументов мы сами против себя не приводим, однако, создается впечатление, что рассмотрены все точки зрения и все аргументы, а автор объективен. Эта уловка может быть применена и с честным намерением и совершенно корректно, но только в том случае, если не имеет места просеивания возражений, и опровержением нашего тезиса мы
занимаемся столь же целеустремленно, как и его защитой.
41. Согласиться с противником. – Этот способ как-то применил ко мне мой сын в качестве наиболее «бесчестного» способа прекращения спора с тем соперником, который спорит ради спора. Следует отличать этот способ от способа у.31, предложенного Шопенгауэром: там мы соглашаемся, изображая непонимание, но будучи уверенными, что наш авторитет имеет больший вес, чем авторитет оппонента, и при этом все-таки преследуем цель – победить в споре. Здесь же основой нашего поведения является выход из спора с как можно меньшими потерями.
42. Приманки: а) сыр в мышеловке (то есть отвлекающая приманка, а опасность – за ее пределами), б) троянский конь (отравленная конфетка – то есть приманка с виду вкусная, но содержащая опасность, тезис, который с виду работает на оппонента, но на самом деле содержит для него большую опасность) и так далее.
43. Косвенный или прямой подрыв доверия к свидетелям и сторонникам противника и подчеркивание важности свидетельств ваших сторонников.
КОММЕНТАРИИ К УЛОВКАМ ШОПЕНГАУЭРА
У. 2 (использование омонимии) можно разбить на две:
а) для расширения или искажения смысла сказанного противником, что облегчает доведение его утверждений до абсурда. Например, термин «коровы» можно расширить до всех животных этого вида, включая быков и телят.
б) для сужения или корректировки смысла собственного тезиса, чтобы уйти от абсурда, к которому привел наш тезис противник. Например, термин «коровы» можно сузить до термина только дойных коров.
У.3 можно вывести как частный случай у.1 с использованием у.2.
У.4. Это имеет смысл лишь в диалогах. Часто не предполагается право оппоненту прерывать доказательную часть выступления. Требование законченности не позволяет применять эту уловку.
У.5. Логика требует полного согласия в вопросе истинности посылок, психология допускает, что вы используете посылку, которую не считаете истиной, для того, чтобы сразить противника, который эту посылку признает.
У.6. Это аналогично расширению (у.1) с последующим переносом эмоционального центра тяжести на прицеп.
У.7.Невозможность опровергнуть не доказывает истинности тезиса, ибо есть множество тезисов, которые нельзя ни опровергнуть, ни доказать. Имеет место скрытая апелляция к дилемме «одно – истинно, а другое – есть противоположное, и поэтому непременно ложно, и третьего не дано», а также исключение недоказуемости из возможных исходов. Если данный противник не справился с опровержением, это еще не означает, что тезис нельзя опровергнуть в принципе.
У.12. Это повтор уловки 2.
У.13. По классификации С. Поварнина (см. ниже), это «бабий» аргумент.
У.15. Смена карточной колоды, начало новой игры. Здесь, очевидно, победа важнее тезиса, а победитель может утверждать, что доказал и тот тезис, доказательство которого он прекратил. Контрмера, очевидно, состоит в том, чтобы предложить сначала доиграть эту партию, а уж потом переходить к другой: соперник может выйти из игры либо, признав себя побежденным, либо уговорив нас согласиться на ничью, ради победы же ему необходимо сражаться до конца (если только мы сами не поспешим сдаться).
У.16. Эксплуатируется представление, что всякий, знающий, как надо поступать, обязан, прежде всего, сам поступать именно так. Ключ к борьбе с этим тезисом содержится в анекдоте: «Я сам лично не снес ни одного яйца, однако, в яичнице я разбираюсь лучше курицы». Дегустатор не обязан быть виноделом. Знаток истины не обязан посвятить жизнь тому, чтобы вбивать истину в головы остального человечества собственным примером.
У.17. См. раздел б) комментария к у.2.
У.18. Здесь по сути, две уловки объединены в одну: прекращение спора, и у.15 – замена тематики.
У.19. По сути, это расширение у.1.
У.20. Это – расширение у.11 с намеренным замалчиванием недостающих посылок. Опускание недостающих посылок, как доказанных (скачок в доказательстве), само по себе достойно войти в перечень, как отдельная уловка.
У.22. Это выход из поля логики в рамки, например, демагогии, превращение спора в клоунаду, в охоту на ведьм, в кулачный бой, в несмолкаемые аплодисменты и так далее.
У.30. Контрмерой против у.30 может служить у.26. В частности, в священных книгах при желании можно найти аргументы и за и против многих тезисов.
У.31. Необходима предварительная уверенность в том, что аудитория не сомневается в превосходстве вашего авторитета над авторитетом оппонента. Например, вы – профессор в споре со студентом, или вы – профессионал, а ваш оппонент - любитель. Полезна фаза: «Очевидно, вы знаете предмет с несколько иной области, чем мы, простые смертные, посвятившие его изучению и преподаванию всю жизнь».
У. 34 не следует, мне кажется, классифицировать как бесчестную, ибо если противник не отвечает на данное возражение, то он сам использует нечестный прием – попытку скачка в доказательстве. Позволительно не позволить ему это сделать.
У.35. Блестящий способ превращения противника в соратника, однако, к сожалению, им практически никогда нельзя воспользоваться в интересах истины. Именно с помощью этой уловки в сочетании с апелляцией к выгоде и с у.16 сотворены все авторитеты, с ее помощью становятся общепризнанными положения, убеждения, каноны, концессии, теории и догмы.
У.40. Этому способу Альберт Эйнштейн посвятил целую статью «Диалог по поводу возражений против теории относительности» – там он в жанре пьесы вывел диалог между «Релятивистом» и «Критиком». Нужно ли говорить, что Критик приводит лишь те аргументы, которые Релятивист с лёгкостью разбивает? Поэтому Критик в последней фразе говорит: «После нашей беседы я должен признать, что опровергнуть положения теории относительности не так просто, как мне казалось раньше…» Создается впечатление, что Эйнштейн победил некоторого сильного противника, на самом же деле он победил лишь вялую карикатуру на оппонента, созданную собственным субъективным воображением. Для привлечения в свой стан людей, непосвящённых в основы логики, это – очень эффективный метод.
У.41. Этот способ целесообразно применять в случае большего авторитета соперника, чем нашего, в случае нашей зависимости от соперника, в случае, когда обсуждаемый предмет не вызывает у нас интереса в сравнении с иной целью, в интересах которой нам следует прекратить спор. Здесь важно при отсутствии какой-либо иронии: согласиться необходимо тем искреннее, чем более заинтересованы мы в сохранении добрых отношений с оппонентом. При этом вы можете оставаться в душе противником того, с чем согласились. Если спор шел без свидетелей, то вы имеете три преимущества: во-первых, вы победили, поскольку вы остались при своем мнении, во-вторых, вы прекратили спор, и, возможно тем самым сделали нос противнику, который настроился на длинную дискуссию, в-третьих, вы оставили противника в дураках, поскольку он полагает, что приобрел сторонника, но на самом деле такового не приобрел, вы же, напротив, не ошибаетесь относительно того, что он не является вашим сторонником. Этот прием очень полезен в дискуссиях с начальством.
У.42. Пример троянского коня – привлечение к спору цитат из авторитетов, которые, на первый взгляд, разделяют позицию оппонента, получение его одобрения на подобные ссылки, после чего разворачивание этих цитат, из чего следует что истинная мысль не в пользу оппонента. Также – вовлечение свидетелей, сторонников или других коллег в обсуждение, чья позиция оппоненту кажется полезной для него, а на самом деле таковой не является.
МНЕНИЕ ИММАНУИЛА КАНТА
И. Кант также утверждал: «Прикладная логика, собственно, не должна называться логикой. Это – психология».
Предрассудки суть предварительные суждения, принимаемые за основоположения. Всякий предрассудок нужно рассматривать как принцип ошибочных суждений, и от предрассудков проистекают уже не предрассудки, а ошибочные суждения.
Главными источниками предрассудков являются: подражание, привычка, склонность.
Есть много вещей, которые приучают нас к подражанию и тем самым делают разум плодотворной почвой для предрассудков. К таким вызывающим подражание средствам относятся:
1. Формулы. Это – правила, использование которых служит образцом для подражания.
2. Изречение. Это – выражения, которые адекватно передают смысл, так что кажется, что короче этот смысл и нельзя было бы выразить.
3. Сентенции, т.е. положения, которые имеют значение рекомендаций и сохраняют свой авторитет в течение столетий.
4. Каноны. Это общие поучительные изречения, которые служат основами наук и указывают на нечто значительное и обдуманное.
5. Пословицы. Это популярные правила обычного рассудка или выражения его популярных суждений.
Предрассудки, выделяемые Кантом:
1. Предрассудки авторитета:
А) Предрассудок авторитета личности.
Б) Предрассудок авторитета толпы.
С) Предрассудок авторитета эпохи.
2. Предрассудки себялюбия, или логического эгоизма.
Кант дает следующее определение гипотезе:
Гипотеза есть признание суждения об истинности основания ради достижения следствий; или короче: признание истинности предположения в качестве основания.
Можно было бы сказать, что гипотеза – это претендент на теорию.
Кант требует, чтобы в каждой гипотезе было аподиктически достоверным, именно:
1. Возможность самого предположения.
2. Вывод. Из принятого основания следствия должны вытекать правильно, иначе гипотеза становится просто химерой.
3. Единство. Существенным требованием гипотезы является то, чтобы она была лишь единою и не требовала бы для своей поддержки вспомогательных гипотез. Если к известной гипотезе мы вынуждены привлекать на помощь еще и другие, то в силу этого она очень многое теряет в своей вероятности. В самом деле, чем больше следствий можно вывести из гипотезы, тем она вероятнее, чем меньше – тем она менее вероятна. Пример: преимущество гипотезы Коперника перед гипотезой Тихо де Браге – все, что встречалось нам до сих пор, может быть объяснено из этой гипотезы.
Умозаключение разума по форме ложное, хотя и имеющее полную видимость правильного умозаключения, называется обманчивым умозаключением, …и - софизмом поскольку [в случае, если] посредством его пытаются намеренно обмануть других. Иными словами, все приведенные выше уловки – софизмы.
Скачок в умозаключении и доказательстве есть соединение одной посылки с выводом, так что другая посылка пропускается. Это – уловка 20 по Шопенгауэру.
Под petitio principii разумеется принятие за основание доказательства положения, как непосредственно достоверного, хотя оно еще нуждается в доказательстве. Круг же в доказательстве [circuluc in probando] совершают тогда, когда положение, которое хотят доказать, полагают в основу своего собственного доказательства.
Доказательство может доказывать слишком много, но и слишком мало. В последнем случае оно доказывает лишь часть того, что должно быть доказано, в первом – оно простирается и на то, что ложно.
Пример: Против самоубийства - кто не дал себе жизни, тот не может ее и отнять – слишком много, ибо на этом основании мы не могли бы убивать и животных. Следовательно, оно ложно.
Кант указывает общие правила логического деления, то есть разбиение на дилеммы.
При всяком логическом делении понятия нужно учитывать:
1) чтобы члены деления взаимно исключали друг друга и были противоположны друг другу; чтобы они далее,
2) относились к одному высшему понятию … и чтобы они, наконец,
3) все вместе составляли сферу делимого понятия или были равны ей.
Примечание: Члены деления должны отличаться один от другого контрадикторной противоположностью, а не простой противоположностью.
О нарушениях правила составления дилемм я говорил выше.
Далее я в виде тезисов приведу основные положения, разработанные П. Сергеичем и С. Поварниным без каких-либо комментариев.
Целью написания данной заметки и размещения ее в пространстве любительских публикаций служит то маленькое наблюдение, что в этом поле очень много ведется дискуссий, однако, культуры этих дискуссий порой не наблюдается.
Поскольку некоторые авторы позволяют себе выставлять на обсуждение некоторые заметки в области естествознания, философии, этики и религии (и я грешен, каюсь), неплохо было бы учитывать, какие именно вопросы могут решаться с помощью логики, и как это следует делать, а как этого делать не следует.
Автор надеется, что в отзывах на данную заметку читатели не будут руководствоваться тридцатью восемью уловками Шопенгауэра.
ПРИЛОЖЕНИЯ.
Некоторые правила диалектики.
П. Сергеич
ПРАВИЛА
1. Во всем, что продумано, различайте необходимое и полезное, неизбежное и опасное. Необходимое следует разобрать до конца, украшать, повторять, о полезном достаточно упомянуть, опасное должно быть устранено из речи, неизбежное надо решительно признать.
2. Не забывайте различия между argumentum ad rem (по существу предмета) и argumentum ad hominem (то есть соображения, убедительный для данного лица).
3. Остерегайтесь обоюдоострых доводов.
4. Умейте пользоваться обоюдоострыми соображениями (выдвинутыми противником).
5. Не доказывайте очевидного.
6. Если вам удалось найти яркое доказательство или сильное возражение, не начинайте с них и не высказывайте их без известной подготовки.
7. Отбросьте все посредственные и ненадежные доводы.
8. Доказывая и развивая каждое положение, не упускайте из виду главной мысли и других основных положений, пользуйтесь всяким случаем, чтобы напомнить то или другое.
9. Не упускайте случая изложить сильный довод в виде дилеммы: одно из двух.
10. Не бойтесь согласиться с противником, не дожидаясь возражения.
11. Если улики сильны, следует приводить их порознь, подробно развивая каждую в отдельности, если они слабы, следует собрать их в одну горсть.
12. Старайтесь как можно чаще подкреплять одно доказательство другим.
13. Не пытайтесь объяснять то, что сами не вполне понимаете.
14. Не старайтесь доказать большее, когда можно ограничиться меньшим.
15. Не допускайте противоречия в своих доводах.
ВОЗРАЖЕНИЯ
1. Разделяйте обобщенные доводы противника.
2. Возражая противнику, не высказывайте особой старательности.
3. Не оставляйте без возражения сильных доводов противника, но, возражая на них, отнюдь не следует развивать их или повторять те соображения, которыми он эти доводы подкреплял.
4. Не доказывайте, когда можно отрицать.
5. Отвечайте фактами на слова
6. Возражайте противнику его собственными доводами.
7. Не спорьте против несомненных доказательств и верных мыслей противника.
8. Не опровергайте невероятного.
9. Пользуйтесь фактами, признанными противником.
10. Если защитник обошел молчанием неопровержимую улику, обвинителю следует только напомнить ее присяжным и указать, что его противник не нашел объяснения, которое устранило бы ее.
Чтобы изобличить неверные рассуждения, надо устранить из них побочные соображения и, отделив положения, составляющие звенья логический цепи, расположить их в виде одного или нескольких силлогизмов; ошибка тогда станет очевидной.
МОИ КОММЕНТАРИИ
(Правила – П, возражения – В):
П.1. Для доказательства тезиса нет полезного – есть лишь необходимое и излишнее. Все, что содержится в цепи доказательств – необходимое, все, что в эту цепь не входит – излишнее. Полезными могут быть следствия, но полезность следствия не связана с истинностью. Она связана с необходимостью поиска истины. Полезность не является критерием истины. Она, однако, является существенным аргументом в споре. Итак, полезность – эристическая уловка. Это же можно сказать относительно опасного, но со знаком минус. Опасный аргумент – тот, что подрывает доверие к доказательству. Но доказательство может быть либо правильным, либо не правильным. Опасность – это также эристическая уловка.
П.2. То есть необходимо отличать честные аргументы по существу от у.5 Шопенгауэра.
П.3. Автор предостерегает об опасности применения против вас у.26.
П.4. Пользуйтесь у.26.
П.5. Разделяйте аксиоматику и логику.
П.6. Применяйте артистические и драматические приемы – вот что представляет собой совет правильно расставлять аргументы по силе их воздействия на слушателя. Особенно необходимо учитывать свойства памяти. Слушатели забывают силу и эмоциональное воздействие на них сильных аргументов, если после этого они были вынуждены слушать нудное перечисление слабых аргументов. Что касается логики доказательства научных тезисов, то различие сильных и слабых аргументов может иметь место при обсуждении, в системе же чистых доказательств аргументов быть вовсе не должно – должны быть только факты и логические законы.
П7. Доводы можно отбросить все вообще, ибо доводы – это лирика, а не наука. Они полезны при освещении темы, при популяризации знания, но они вредны при создании гипотез, их защите и перевода в ранг теории.
П8. Все, что не служит доказательству основной идеи – лишнее. Если автору хочется привести доводы, то уместно это делать лишь в ведении, полезность - в заключении и в приложениях.
П.9. Дилемма может служить частью доказательства, если это, действительно, дилемма. Если же нет, то это – уловка у.13.
П.10. Необходимое правило тех, кто ищет истины.
П.11. Большое количество слабых аргументов не является сильным аргументом. Доказательства же вовсе не могут быть слабыми или сильными - они или есть, или их нет. Поэтому данный способ – также эристическая уловка.
П.12. Исключительно психологическая уловка. Теорему Пифагора достаточно доказать одним способом, хотя их имеется более ста. Много доказательств часто бывает там, где на деле нет ни одного доказательства.
П.13. – П.15 – вполне разумные правила не только для бесчестного, но и для честного спора.
В1. Вы имеете право потребовать ясности у оппонента.
В2. Психологическая уловка, не имеющая отношения к научному диспуту.
В.3. Справедливо.
В.4. Автор предостерегает нас от у.7.
В.5. Отвечать фактами на теорию – видимо, применительно к науке это – находить частные случаи, не подпадающие под обобщение, сделанное теорией, что данную теорию позволяет поставить под сомнение. Это – известный хороший способ. Вспомним, как было опровергнуто Платоновское определение «человека - это двуногое без перьев» демонстрацией общипанного петуха.
В6. Честный способ, если смысл этих доводов не искажается.
В7. Справедливо и верно.
В8. Но указать это, все-таки надо. В науке невероятное, как правило, все же не выставляется в качестве оригинальной гипотезы или новой теории.
В9. - В.10. Логично и правильно.
О теории и практике спора
С.И. Поварнин
Позволительные уловки
1. Оттягивание возражения
2. Напирание на противника.
3. Обращение нечестных способов, применяемых соперником, против него: а) доводы в пользу провести так, чтобы противник не заметил, что они предназначены для этого, б) отрицающему все подряд подкинуть довод в пользу его положения, чтобы он и его отрицал.
Непозволительные уловки
Механического характера:
1. Выход из спора, переход на личности, оскорбление, улизнуть из спора, притушить спор, прикончить спор, не давать противнику говорить – зажимать уши, напевать, свистеть, топать ногами, покинуть помещение – сорвать спор.
2. Нахальные заявления, например: «С вами нельзя спорить, потому что вы не даете толкового ответа на вопросы», «вы не даете возможности говорить», «такие доводы выше моего понимания – они слишком ученые для меня»
3. Призыв «к городовому», указание на опасность тезиса, для государства, общества и т.д. – чтобы пришла «власть» и заткнула рот.
4. Палочные доводы - не прекратить спор, как в предыдущем, а лишь заставить противника согласиться, принять из боязни чего-нибудь неприятного или опасного.
Усложнение и видоизменения палочных доводов
1. «Чтение в сердцах» - разбор не ваших доводов а тех «тайных мотивов», которые вами якобы движут. Вы это говорите «из упорства», «лишь бы поспорить», «вы сами думаете так же, как я, но не хотите признать своей ошибки», «вы говорите из зависти», «Сколько вам дали за то, чтобы поддерживать это мнение?», «вы говорите так из партийной дисциплины», «вы стремитесь подорвать престиж власти», «эти слова – призыв к вооруженному восстанию».
2. Обвинение в крамоле, не сочувствии всеобщему патриотизму.
3. Инсинуация, использование коварных и безответственных намеков. «Адвокат землеустройства», «дифирамбы землеустройству», «привязал свою ладью к землеустроительному пароходу», «совершает свое плаванье с видом полной независимости», «работает казенным пером».
4. Когда человеку нечего возразить, он делает намеки, что его сдерживает цензура «Наш противник отлично знает, почему я не могу ему возразить», «на этих страницах», «борьба наша неравная», «небольшая честь в победе над связанным» - выставление себя притесняемым, а противника – притеснителем.
Психологические уловки
1. Раздражать противника и вывести из себя ослабить и расстроить работу нашей мысли – с помощью грубости, глумления. Издевательства, несправедливые возмущения и обвинения, напускное добродушие «Успокойтесь! Какая вы горячка!», «Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав»,
2. Ошарашивание, сообщение неприятного известия перед спором.
3. Отвлечение внимания противника от цели, привлечение внимания к ложной цели. «Он приобрел этот старый дом не без помощи обмана» - приманка – «обман», а тезис, что дом «старый» остался не опротестованным.
4. Ставка на ложный стыд, игра на желании казаться лучше, чем есть на самом деле: «вам, конечно, известно, что наука теперь установила», «неужели вы до сих пор не знаете, что», «в известном изречении Маркс говорил» и т.д. Привлечение высоких правил, которые не деле никто не выполняет. Аристотель: «лучше разориться, оставаясь честным, чем разбогатеть неправдой» - ходовые истины, с которыми стыдно не соглашаться, из боязни прослыть ретроградом, отсталым, некультурным.
5. Подмазывание аргумента, «конечно, этот довод приведешь не во всяком споре», «вы, как человек умный, не станете отрицать, что», «нам с вами, конечно, совершенно ясно, что», и т.д.
6. Внушение – голос, тон, манеры, уверенность, авторитетность, симпатии – убедительный тон убедительнее доводов. Особенно это действует на слушателей: слушатель руководствуется более или менее внешними признаками, чтобы судить, на чьей стороне победа. Для внушения применяют также смех, насмешку, иронию, заявления «очевидная ошибка», «ерунда», «нелепость». Ссылки на авторитеты. Втирание очков на мысли, умение «предварительно осветить проблему». Повторение по несколько раз. «Что скажут народу трижды, тому верит народ» - говорит один из немецких авторов. Это подтверждается опытом.
7. Двойная бухгалтерия: одна мерка на себя, другая – на противника.
Софизмы – намеренные ошибки в доказательстве.
1. Подмена спора из-за тезиса спором из-за доказательства: вместо вывода «тезис противником не доказан» использование вывода «тезис противника опровергнут». Такое же на суде: на самом деле виновность не доказана – это не то же, что доказана невиновность. Перевод спора на противоречия. Доказать, что противник противоречит сам себе – не то же, что доказать, что его тезис ложен. То же: перевод спора на противоречия между словом и делом, между взглядами и поступками. «Врачу, исцелися сам» - распространенная форма зажимания рта. Солдату говорят, что надо идти сражаться? Он отвечает: так бери ружье и иди, сражайся. Вместо уличения в противоречии между принципом и поведением предлагают доказать противнику, что его поведение не противоречит его принципам.
2. Неполное опровержение. Опровержение наиболее слабых доводов и представление дел так, будто все доводы разбиты.
3. Подмена пункта разногласия в сложной мысли, опровержение не по существу.
4. Диверсия, отступление от тезиса. Также прекращение доказательства своего тезиса с нападением на тезис противника, требование его доказать. «Критиковать легко – а вот вы докажите свое мнение».
5. Изменение тезиса или довода. Расширение или сужение тезиса. «Русская литература» - «литература в целом» (расширение) - «современная русская литература» (сужение).
6. Усиление или смягчение тезиса. Приводит к искажению. «Наши министры бездарны» - «Вы утверждаете, что наши министры - идиоты» (усиление), «Наши министры оказались не на высоте своего положения» (смягчение). «Источник этих денег подозрителен» - «деньги краденные» (усиление) - «источник не известен» (смягчение).
7. Мысль с оговоркой заменяется мыслью вообще, без условий и оговорок. Умышленное опускание оговорок. Обратная уловка – то, что утверждалось без оговорок, смягчается оговорками и условиями.
8. Использование неполноты речи. «Мышьяк – яд» - подразумевается в больших количествах.
9. Использование особенностей языка – омонимов. Легко, сохраняя одни и те же слова, придавать им один смысл, потом другой. Мы часто не замечаем, сколько смыслов имеют одни и те же слова. Народ – народность, граждане одного государства, низшие классы, собрание людей, и т.д.
10. Использование свойств синонимов. Разные оттенки одного и того же понятия: «ревность в вере» - «фанатизм» и т.п.
11. Перевод вопроса на точку зрения пользы или вреда. При доказательстве тезиса «Бог существует» - доказывают, что вера в него приносит утешение, счастье, облегчает государственное обустройство.
12. Подмена доводов. Умножение довода – приведение того же довода под видом разных, показное увеличение количества доводов.
13. Ложный довод и произвольный довод. Намеренная ошибка – ложный довод принимает характер лживого довода. Ложный факт, ложное обобщение, ложная цитата, ложная новая мысль – выдается за истину. К истине «эти люди были избиты» добавляется ложь «жестоко» получается «эти люди были жестоко избыты». «С правдой ложь срослась и к правде так пристала, что отскоблить ее нельзя никак» - А. Толстой, Дон-Жуан.
14. Нелепые доводы. Например, «вместо истины я признаю ложь, вместо добра – зло». Спорить далее бесполезно.
15. Субъективный довод. Собеседник считает довод истинным, хотя для нас он может быть заведомо ложным. Доказывая истину, мы вводим в мышление противника не только ее, но и новое заблуждение. Пример: «наукой доказано, что Бога нет». Это - ложный довод. Если противник высказывал убеждение, что «наукой доказано небитые Бога», то в споре с ним это будет субъективный довод. Следует различать открытое или скрытое использование доводов субъективных противника. Открытое признание, что этот довод имеет значение лишь для него – это честный спор, безукоризненный с моральной точки зрения.
16. Адвокатская уловка – использование неосторожности противника, описки, оговорки. Например, использование не верного толкования закона противником. Использование опечатки оговорки даже после того, как противник признал, что это – ошибка
17. Противоположность произвольным доводам – требование абсолютной точности и доказанности доводов. «Не доказано», «докажи», «не верю» - и так до бесконечности.
18. Скрытые произвольные доводы. Использование выпускание промежуточных доводов. «Все люди умирают – умрем и мы» здесь выпущен довод «мы – люди». Пропускание очевидных посылок уместно. Софист пропускает посылки, истинность которых не очевидна, сомнительна. «Такие проявления анархии, как этот поступок, недопустимы в государстве» - пропущено доказательство, что этот поступок – проявление анархии. Каждое название подразумевает оправдательную посылку, лающую право на это название. Сперва софист заставляет нас принять название, потом протаскивает и свойства предмета, которому приклеено название. Использование «злостных кличек» и «красивых слов», «гипнотизирующих слов». Игра двумя синонимами. Щедрость – мотовство, скупость – скряжничество, свобода – произвол, твердая власть – деспотизм. Свобода искусства – разнузданность искусства. Бездоказательная оценка доводов противника. «Ерунда», «чепуха», «софизм», «игра слов», «это глупо».
19. Доказательство или опровержение «в кредит». «В конечном результате анализа эта мысль приводит к противоречию». «Мы не будем останавливаться на этом аргументе, так как ошибочность его очевидна, а перейдем к более существенному», «здесь мы не будем доказывать истинности (или ложности) этой мысли; мы докажем ее в другой книге».
20. Ссылки на авторитет – как правило, применяются за неимением доводов по существу. Сама ссылка на авторитет – это лишь довод по вероятности. Каждый авторитет – лишь авторитет в своей специальности, а вне ее – простой смертный. «Теория мирового эфира в настоящее время оставлена многими физиками». В подтверждение он ссылается на слова профессора Икса. Икс может ошибаться, и слова Икса могут быть переданы, истолкованы неверно.
21. Тождесловие. В виде довода приводится тот же тезис в других словах. «Поверьте, нельзя не быть убеждену: это истина» (Гоголь, Театральный разъезд). «Начало вселенной без Творца немыслимо, потому что немыслимо, чтобы она возникла самопроизвольно, сама собою».
22. Довод слабее тезиса. Обращенное доказательство: из менее достоверного доказывается более достоверное.
23. Круг в доказательстве. Из мысли А доказывают мысль Б, а потом, когда потребуется доказать мысль Б, ее доказывают из «уже доказанной» мысли А.
24. Ложное обобщение. В таких случаях следует указать «отсюда еще ничего не следует» или «ваш довод ничего не доказывает»
25. Просеивание фактов. Иногда непроизвольно – просеивает их наша память. [Газета печатает только то, что интересно; чаще всего все происходит обычно, но это не интересно, об этом не пишут, поэтому создается впечатление о том, что мир полон преступлений, дикости, катастроф, шокирующих событий – В.Ж.].
26. Когда просеивание фактов ведется сознательно, то это - подтасовка фактов.
27. Подмена понятий. «Все люди смертны, значит святые люди – смертны». Пропущен тезис «святые люди – люди», поскольку слово одно и то же. Но это слово означает два разных понятия. Под святыми людьми понимаются иные существа, не люди в общем понимании. То же – подмена термина в доказательстве. [Заимствование понятий и правил оперирования с ними из других областей интеллектуальной деятельности человека. Например, статическая ошибка, интегрирование. Другие законы связи. Эта собака - «отец» (имеет детей) и «твой» (принадлежит тебе) = она - «твой отец»]
28. Бабий, или «дамский» аргумент. По многим вопросам возможно, мыслимо не одна, не два, а несколько, много решений, несколько предложений и т.п. Некоторые из них противоположны друг другу. По здравому смыслу и по требованиям логики надо учитывать все их. Но софист, желая защитить свое мнение, выбирает крайнее и самое нелепое противоположное из других мыслимых решений вопроса и противопоставляет своему. Вместе с тем он предлагает нам сделать выбор: или признать эту нелепость, или принять его мысль. – Чем ярче контраст между нелепостью и защищаемым им мнением, тем лучше. Все остальные решения намеренно замалчиваются. Пример: «Что ты так сухо обошлась с ним? Он, бедный, чувствовал себя у нас очень неловко» - «А как же мне с ним прикажешь обращаться? Поместить в угол вместо образов и молиться?». Пример: «Нынешний состав правительства не пригоден для управления страной» - «Что же, значит, надо вернуть Николая и Распутина?»
29. Навязанное следствие. Чаще всего он имеет внешнюю форму так называемого приведения к нелепости. Если следствия, которые необходимо вытекают из тезиса, ложны, то и тезис ложен. Если же следствие навязано, то это – прием софиста. Пример: «Я устала» - «Но ведь сегодня вам не так много пришлось работать» - «Значит, я – дармоедка?!»
30. Многовопросие. Наиболее частый вид – неправильное осведомление. По какому-то вопросу возможно только условное решение: в одних случаях можно ответить «да», в других – «нет». Софист же требует, чтобы противник ответил только «да или нет».
Меры против уловок
1. Спорить только о том, что хорошо знаешь.
2. Не спорить без нужды с мошенником слова.
3. Научиться «охватывать» спор, а не брести от довода к доводу.
4. Сохранять спокойствие и самообладание.
5. Не поддаваться софизмам (лучше, чем разоблачать их).
6. Предоставим софистам уличать друг друга в софизмах.
7. Такие уловки, как палочные доводы, аргументы к городовому, срывание спора, инсинуация – надо обличать, поскольку доказать их наличность не составляет труда.
8. Где можно, там лучше не пачкаться в грязи.
**
Прозару
****
mliche Gesch
ft (las Irrthum 
glich ist, zwar seh twahr aber doch leer, das ist ihrem Zwecke gar nicht angemessen und oben darum oft 
), частные 
) н неопределенные (
) 
» [
Аристотеля. Эти вопросы являются открытыми, они не выяснены даже великолеп 
) и множественные, или общие (
. Эти последние, в свою очередь, распадаются на два вида: 1) собственно 
), напр[имер]: все люди белы; 2) не общие суждения, 
) [1]. Это и 
cklich nur auf einige jener im Subjecte umfassten Wesenheiten, zu welchem Behufe das Wort Einige dem 
. Тут как бы насчитывается 
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif){kind=small}
А на чем основывается причастность 'рассудочной диалектической логики' (РДЛ) к диалектике? — Всё просто. РДЛ описывает развитие мысли при том, что источником самодвижения мысли является противоречие. Тогда как диалектика, если схватить её суть - это учение о противоречии, как источнике самодвижения и развития какого-либо объекта, явления, вещи, отношения, процесса, системы материальной или идеальной.
--
М.Грачёв
1. Интересная позиция. Здесь есть нечто похожее с тем, что случилось в физике, где сначала (в классической физике) рассуждали об абсолютном пространстве и времени и как бы субъект был не нужен, а потом - в неклассической физике - субъект (система отсчета, приемник) стал существенным элементом теории.
2. С другой стороны, под диалектикой, насколько мне удается понять ее значение у Платона и Аристотеля, понимается рассуждение, основанное на формальной логике, но учитывающее все возможные точки зрения. Понятно, что все возможные точки зрения на данный предмет всегда можно редуцировать к дилемме - А и не-А. Поэтому диалектика (что следует также из этимологии слова) есть просто способ обозрения всех возможностей говорить о предмете. По-моему, Ваша "рассудочная диалектическая логика" есть возможная формализация такого понимания. :))
Вот бы, ещё Александр Болдачев проникся подобным пониманием. Хочу добавить то, как формальная логика служит основанием для метафизических выводов, так и диалектическая логика (РДЛ) связана с диалектической гносеологией в качестве диалектической логики в широком смысле. Плюс РДЛ усиливается также и аппаратом категорий диалектики.
--
М.Грачёв
1. Я бы не стал так однозначно разделять метафизику и диалектическую гносеологию. Такое противопоставление есть нечто искусственное, созданное творцами диалектического материализма. "Метафизика" стала ругательным словом только под пером Энгельса, который вообще любил оценочные противопоставления.
2. Метафизика - это и есть собственно философия, "мета та фюсика"
- "то, что после физики", или "то, что сверх физики". Метафизика (собственно философия) по смыслу соотносится не с диалектикой, а с частными науками.
Dixi, Actuspurus
Мне непонятно, почему новое значение термину «метафизика» приписывают Энгельсу. Только что, на днях был спор в ЖЖ в том числе и на эту тему (Губин В.Б. Философия как наука). «Старая метафизика» употребляется в смысле названия логики у Гегеля в самом начале его «Науки Логики» (www.koob.ru/georg_wilhelm_friedrich_hegel/science_of_logic ). Именно Гегель там же и разделил логику на «метафизическую» и «объективную» (читай диалектическую). Не только разделил, но и противопоставил.
1. Я согласен с Вами, у Гегеля противопоставление "старой метафизики" (вся философия до Гегеля) и "спекуляции" (под которой он понимал не диалектическую философию (т.е. отрицательно-разумное, т.е. такое, которое только расчленяет предмет на противоположные стороны, но еще не может синтезировать), а положительно-разумное, как такое постижение при котором противоположности усматриваются в некотором единстве. Последнее мы собственно и привыкли называть, благодаря марксистам "диалектикой", "диалектической философией", но по терминологии Гегеля следовало бы говорить не о диалектическом, а спекулятивном. По этому поводу у нас на сайте уже были дискуссии, где, в частности, я указывал, что Гегель под "диалектикой" всегда имеет в виду диалектику Платона и Аристотеля, т.е. такую, которая сохраняется в рамках формальной логики, более того, опирается на нее.
2. Думаю, слово "спекуляция" не нравилось марксистам и они решили, что термин "диалектика" звучит более благозвучно. Собственно, моя претензия к Энгельсу и к марксистам вообще состоит в том, что они спутали карты. Получается, согласно им, что есть некая старая метафизика без диалектики и некая новая диалектическая философия. А как же быть с Платоном и Аристотелем, которые собственно этот термин "диалектика" и запустили в философский оборот?
3. Если быть точным, все, что марксисты называют "диалектическим материализмом" должно называться "спекулятивным материализмом", поскольку диалектической является любая философия, поскольку она рассматривает разные точки зрения на предмет, в том числе и противополжные.
4. Исходя из самой этимологии слова "диалектика" и то, как этот термин употребляется у Платона и Аристотеля, явствует, что под "диалектикой" понимается такое рассмотрение предмета, при котором исследуются все возможные точки зрения на него. Диалектическим оказывается просто полное исследование предмета, в том числе даже с позиции ложных воззрений на него, но вполне в пределах формальной логики (еще бы это было не так, если Аристотель вообще стал "отцом" формальной логики). Ведь разные (в том числе противоположные) точки зрения на предмет есть не само противоречие предмета, но только нашего воззрения на него. Диалектика и занимается такими воззрениями.
5. Другое дело, что Гегель считал, что противоречие, которое мы обнаруживаем при диалектическом рассмотрении предмета есть не просто некое несовершенство нашего способа рассуждения о предмете, несовершенство наших средств познания, а сама реальность этого предмета. Гегель считал, что противоречие реально, с чем конечно не согласились бы ни Платон, ни Аристотель.
Получается, Булат, что Вы ещё больший радикал, чем я. И это мне импонирует. Из Ваших рассуждений вытекает, что сферой приложения диалектической логики как раз и является собственно рассудок, а в сфере разума действует не платоновско-аристотелевская 'диалектическая логика', а гегелевская 'логика спекулятивная'. Не так ли? Тогда имеем три логики: формальная, диалектическая и спекулятивная (в порядке гипотезы).
--
М.Грачёв
1. Я бы сказал, что диалектика остается в рамках формальной логики. Поэтому логики все-таки две: формальная и спекулятивная.
2. В формальной логике диалектика выступает способом вычленения различный точек зрения на предмет, но сама не является движущим методом развития самого содержания. В формальной логике диалектика используется только как подчиненный метод, для выяснения, выявления противоположностей и основанных на них противоречий, которых следует избегать. Ведь для того, чтобы недопускать противоречий их надо выявлять. Иначе говоря, диалектика в формальной логике - это метод выявления возможных противоречий. И насколько я помню, Аристотель в своей "Топике" развивает именно такое понимание диалектического (Аристотель, Соч. в 4-х томах, М., 1978, стр. 349):
"Цель этого сочинения — найти способ, при помощи 18
которого мы в состоянии будем из правдоподобного
делать заключения о всякой предлагаемой проблеме
и не впадать в противоречие, когда мы сами отстаи- 20
ваем какое-нибудь положение. Прежде всего, ко-
нечно, следует сказать, что такое умозаключение и ка-
ковы его виды, для того чтобы понять, что такое диа-
лектическое умозаключение, ибо об этом идет речь
в настоящем исследовании.
Так вот, умозаключение есть речь, в которой если 25
нечто предположено, то через положенное из него
с необходимостью вытекает нечто отличное от поло-
женного. Доказательство имеется тогда, когда умозак-
лючение строится из истинных и первых [положений]
или из таких, знание о которых берет свое начало
от тех или иных первых и истинных [положений].
Диалектическое же умозаключение — это то, которое зо
строится из правдоподобных [положений]. Истинные
и первые [положения] — те, которые достоверны не 18
через другие [положения], а через самих себя. Ибо
о началах знания не нужно спрашивать «почему», 20
а каждое из этих начал само по себе должно быть до-
стоверным. Правдоподобно то, что кажется правиль-
ным всем или большинству людей или мудрым — всем
или большинству из них или самым известным и слав-
ным..."
Получилась несколько пространная цитата, но из нее явствует, что Аристотель отличает собственно истинное умозаключение от правдоподобного. Первое не может быть разноречиво, противоречиво, ибо основано на истинных положениях. Истина - одна. Последнее, может быть противоречивым, поскольку мнений людей много.
Как раз Ваше построение рассудочной диалектической логики (РДЛ) я и понимаю как формализацию диалектической стороны формальной логики (вот такой каламбур). Или попросту говоря, РДЛ, которую Вы развиваете, есть дополнение к формальной логике (ФЛ), как бы замыкание до полноты - сама ФЛ есть положительное, взгляд изнутри, а РДЛ есть отрицательное, взгляд извне.
3. Собственно, спекулятивная логика должна была бы получать положительное содержание из самого диалектического движения. Переходить от обнаруженных противоречий к новому содержанию.
Я так понял, что Вы ставите под сомнение самостоятельность диалектической логики. Между тем, у формальной и диалектической логики помимо общности предмета (знание о рассуждении), - присутствует некоторый список существенных различий, который сведен мною в таблицу:
Таблица соотнесения общих параметров формальной и диалектической логики
(таблица не уместилась, размещу отдельно)
Мне представляется, что напротив не формальная логика, а рассудочная диалектическая логика ассимилирует в себе традиционную аристотелевскую логику. И по составу основных форм мысли и по способам ведения рассуждения, и по использованию противоречия высказываний.
--
М.Грачёв
1. Я согласен с Вами, из таблицы явствует, что ФЛ и РДЛ различны. Здесь я неправ. Скорее я имел в виду, что диалектика присутствует в формальной логике, но не как самостоятельная логика, а как метод нахождения противоречий. Но уж, конечно, диалектика как метод не сводится к диалектической логике (ДЛ). Возвращаясь к терминологии Гегеля, я и назвал эту ДЛ в соответствии с терминами Гегеля "спекулятивной".
2. Но теперь получается все-таки три логики:
1) ФЛ (где диалектика - только метод поиска противоречий);
2) РДЛ как одна из форм ДЛ, в котором противоречия разнесены по субъектам;
3) Спекулятивная логика как ДЛ типа Гегелевской.
Экспликация противоречия
Можно не только редуцировать к дилемме:
но и отобразить все возможные точки зрения на данный предмет в явном виде в символьной форме:
где
S - субъект рассуждения;
А - высказывание;
i и j= 1,2,3,...n - нумерация (индексация) участников логико-диалоговой структуры;
[&] - знак конъюнкции;
[>] - знак квотирования; связка 'субъекта рассуждения' с высказыванием (логический 'оператор порождения высказывания', или коммуникативный 'оператор речевого действия' ).
--
М.Грачёв
1. Можно ли интерпретировать Ваши субъектные индексы несколько иначе, например, как символы различных эволютивных цепочек мысли, реализуемых одним человеком? Снимет ли это полисубъектность? Кто-то мог бы посчитать несколько неестественным понимать различные мысли одного человека, концентрирующиеся вокруг некоторой проблемы (противоречия), как субъекты.
2. Согласитесь ли Вы с тем, что разрешение противоречия происходит всегда и только в субъекте, а диалог этого субъекта с другими в принципе только организационно помогает решению?
Обычно говорят о "точках зрения" на предмет, о всестороннем рассмотрении, о позициях, "обозрении всех возможностей" и т.п. Интерпретация субъектных индексов действительно может быть разной. Что никому не представляется противоестественным. Я просто показываю откуда всё растёт. Имеем исходную массовидную клеточку рассуждения - высказывание. Его элементарная структура:
Субъектность высказывания выразится в структуре
где
S - субъект рассуждения (полисубъект высказывания);
s - стандартный логический субъект;
p - предикат.
Я бы сюда прицепил такое понятие, как 'сознание'. Тогда вопрос будет звучать следующим образом: "Происходит ли разрешение противоречия интер- или интрасубъектно в сознании или во взаимодействии собеседников с общей структурой сознания?". На мой взгляд, здесь должен проводиться единообразный подход. Принцип разрешения противоречия один и тот же - аргументация и факты. И если себе уже всё доказал ("Лучше гор могут быть только горы...", (с)), то операция доказательства повторяется уже с внешним собеседником (проверка 'во вторую руку').
--
М.Грачёв
2. Думаю, слово "спекуляция" не нравилось марксистам и они решили, что термин "диалектика" звучит более благозвучно. Собственно, моя претензия к Энгельсу и к марксистам вообще состоит в том, что они спутали карты. Получается, согласно им, что есть некая старая метафизика без диалектики и некая новая диалектическая философия. А как же быть с Платоном и Аристотелем, которые собственно этот термин "диалектика" и запустили в философский оборот?
:
Как раз наоборот Энгельс устранил путаницу. Как Гегель придал термину «Метафизика» совершенно новое значение, так и Энгельс дал принципиально иное значение термину «Диалектика». Этот термин точнее выражает суть новой философии – ее противоречивость.
Метафизика – это философия явлений, данных нам в ощущениях.
Диалектика – философия объективных процессов, основанных на противоречиях имманентно присущих материи.
Не вижу смысла вводить новые термины – путаницы в понимании итак хватает.
1. Что значит, что "Гегель придал термину "Метафизика" совершенно новое значение..."? У Гегеля оно значит ровно то же самое, что и у Аристотеля. Гегель всегда и везде старался сохранять старые термины и если ему нужно было выразить новый смысл придумывал новые термины, типа "бытие-в-себе", "для-себя-бытие" и.т.д. Термин "диалектика" введен не Энгельсом, и даже не Гегелем, а Платоном и Аристотелем.
2. Придать старому термину новое значение и означает спутать карты. Если, как Вы сами пишете: "Энгельс дал принципиально иное значение термину "Диалектика", тем самым он и "спутал карты".
3. Не знаю в чем там у Вас "Энгельс устранил путаницу...", Вы сами заканчиваете свой пост словами, что "не вижу смысла вводить новые термины – путаницы в понимании итак хватает". Значит Энгельс все-таки путаницы не устранил?
4. Я не вводил новый термин "спекуляция", его ввел Гегель, который философствовал до Энгельса. Как раз Энгельсу не "понравился" термин "спекуляция", и он все свел к диалектике. Гегель же принципиально различает "диалектику" и "спекуляцию".
Как я понял, в Вашей схеме субъект чисто формальный, его суть сводится к простому сочетанию аргументов и фактов, предназначенных для рассудочной развёртки. Потому не имеет значения, перебирает ли такие сочетания (и испытывает) один человек, или их представляют и развёртывают разные люди; понятие полисубъектности в любом случае остаётся.
Схема слишком уж формальная, не понятно, как она будет развиваться и практически применяться.
1. В моих схемах два субъекта:
а) логический субъект;
б) субъект рассуждения.
Поясните, (а) или (б), имеете ввиду? Какой именно из двух, по-вашему, в упомянутой Вами схеме будет 'чисто формальным' субъектом? Если можно, уточните (локализуйте), пожалуйста, подразумеваемую Вами схему.
Например,
2. Имеем, схему стандартной структуры высказывания:
где
А - суждение;
s - логический субъект;
p - предикат.
Как, по-вашему, какова степень формальности данной схемы? Слишком или не слишком она формальная? В каком направлении можно было бы предсказать её развитие и практическое применение?
--
М.Грачёв
"Поясните, (а) или (б), имеете ввиду? Какой именно из двух, по-вашему, в упомянутой Вами схеме будет "чисто формальным" субъектом? Если можно, уточните (локализуйте), пожалуйста, подразумеваемую Вами схему.
Если вы имеете в виду высказывание типа "яблоко красное", где яблоко - субъект, то не этот субъект я подразумевал, и это очевидно, поскольку я упоминал субъектные индексы.
"Как, по-вашему, какова степень формальности данной схемы? Слишком или не слишком она формальная? В каком направлении можно было бы предсказать её развитие и практическое применение?"
Тут нечего предсказывать. Если заглянете в первый том математической энциклопедии Н.Бурбаки, в самом его начале найдёте восхитительный формализм, в котором схвачена и зафиксирована рассудочная часть человеческого мышления. Этот формализм как экзоскелет для неустойчивой, текучей человеческой мысли. Когда-то давно-давно я изучил его из любопытства и далее реально применял при доказательстве теорем и просто для лучшего понимания логических ситуаций. Кстати, там же, едва ли не на первой странице, приведена фотография древней фрески, очень эмоциональной и символичной - кузнец напряжённо машет молотом, рядом стоит женщина и что-то поддерживает. Надо полагать, по замыслу авторов энциклопедии эта женщина-помощница и олицетворяет формализм.
Важно отметить, что существование такого формализма, его действенность, практичность проистекают из физически телесного характера рассудка - рассудочные действия человека, это машинные действия, можно сказать, компьютерные. Потому и знаковые цепочки формальной системы мы можем прокладывать параллельно рассуждениям и воссоздавать по ним ход рассуждений.
Но можно ли точно так же формализовать процедуру разрешения противоречия? У меня есть большие сомнения на этот счёт. Какой смысл обозначать момент решения противоречия неким символом? Нужны реальные содержательные подробности акта творения, чтобы схематизировать его в знаковых структурах, но именно это и вызывает сомнения, поскольку есть предположение, что акт творения не физический, а метафизический, он неконструктивный, неоперациональный, потому и знаковую последовательность для него не выстроить.
Впрочем, я не исключаю, что какой-то компромисс всё же есть где-то на уровне будущей метафизики как строгой науки :))
Другими словами, на фиксации мнения "Схема слишком уж формальная" Вы бы и остановились, не входя в детали упомянутой Вами схемы. И не строя своих гипотез в отношении средств и способов формализации процедуры разрешения противоречия в рассуждениях гносеологов. Поскольку у Вас есть большие сомнения на этот счет.
--
М.Грачёв
"Другими словами, на фиксации мнения "Схема слишком уж формальная" Вы бы и остановились, не входя в детали упомянутой Вами схемы"
Схема, которую я оценил как слишком формальную, Ваша, Вам и входить в детали. Я упомянул Вашу схему, как я её понял: субъект упрощён и может быть представлен просто как некоторый конкретный набор аргументов и фактов - что-то вроде аксиоматики, плюс стандартный рассудочный (дедуктивный) механизм развёртки аксиоматики. И я ожидал, что Вы подтвердите или опровергните такое понимание.
Но поскольку оценки моего понимания Вашей схемы субъекта я не получил, то в следующей записи попытался обойти недоразумение с более общей позиции: я объяснил почему, на мой взгляд, в дедуктивной логике субъект может быть формализован вплоть до его неучёта (потому что дедуктивная логика по существу машинная), а в индуктивной (логике творения новой аксиоматики) субъекта нельзя формализовать - потому что решение противоречия рождается не в самой коммуникации, а внутри субъекта, причём в НЕрассудочной его части, которую надо раскрывать неформально. Сообщество субъектов, обсуждающих противоречие, может подготовить, довести до кондиции информационную базу противоречия, но в нём нет "метафизического резервуара", в котором мог бы произойти синтез аргументов и фактов.
"И не строя своих гипотез в отношении средств и способов формализации процедуры разрешения противоречия в рассуждениях гносеологов"
Вообще-то, ситуация, когда конструктивное знаковое моделирование не проходит, есть типичная ситуация для применения математики с допущением и бесконечности, и непрерывности. Только тут есть проблема - математике нужны сильные метафизические концепты, она не может начинаться с эклектичной коллекции феноменов сознания. Проще говоря, чтобы применить математику, нужно лучше знать мышление, сознание.
"Принцип разрешения противоречия один и тот же - аргументация и факты"
Это не принцип, а только информационная база. Принцип где-то в самом мышлении. Я исхожу из того, что внешняя действительность на данный момент воспринимается человеком по большей части операционально, потому и рассудочный момент в мышлении человека преобладает. Рассудок преобладает, но мышление не сводится к рассудку. Внутри себя человек неким естественным образом превосходит свою внешнюю и внутреннюю операциональную практику. Бесконечная непрерывная телесность, которая, по-видимому, является общей для человека и Мира, заложена глубже дискретной операциональной, она есть prius, т.е. первое (выражение Гегеля).
Решение противоречия субъект находит именно НЕрассудочной своей частью, хотя и с участием рассудка. Но одних только аргументов и фактов не достаточно, тут требуется их особо интенсивная толчея, вихрь, закрутка в себе, чему, конечно же, способствует соотнесённость субъекта с внешней действительностью. М.К.Мамардашвили говорил о "последовательной карнавализации сумасшедшей [в данном случае - противоречивой] действительности".
Но всё это только непосредственно предшествует разрешению противоречия. Где-то здесь включается НЕрассудочная часть мышления человека. Решение возникает в некоем уникальном НЕинформационном онтологическом акте, который всё время ускользает от внимания. Это некое сплавление, синтез образов и понятий, за которым следует новое расщепление, новый их расклад. Образы как бы становятся единым сверхобразом, понятия - единым сверхпонятием - осознанием. Но в этом единении жизненные вибрации непрерывного природного тела достигают резонанса, который разрывает только что возникшую его внутреннюю связность, генерируя тем самым новый понятийный субстрат (molbard, наверно, и здесь мог бы сказать: супра-интеллигентный экстаз :)).
У Гегеля есть выражения "возвращение в себя", "взятие обратно в себя", он говорит о "первом" (его собственная расшифровка: "это бытие, субстанция, бесконечное, сущность") и "втором" ("лишь конечное, лишь акцидентальное, преходящее, внешнее для сущности, несущественное"). И далее: "Но мысль о связи этого второго с первым запрашивается столь же настойчиво, что следует понимать это второе также в единстве с первым". Может быть я домысливаю Гегеля, но мне кажется, что здесь всё готово для указания на упомянутый мной выше природный метафизический механизм расщепления "первого" до уровня "второго" и возврата из "состояния второго" в себя (слияние).
На мой взгляд, это и есть фундаментальный природный механизм, который и следовало бы моделировать математически. Человек, это нечто "третье", он в своём мышлении подобен челноку, снующему туда-сюда между "первым" и "вторым". Между прочим, Гегель указывал на ассоциативную связь этой ситуации с христианской троицей.
Но это всё, что я могу сказать на данный момент.
Упрощение упрощенного
"Я (Ron) упомянул Вашу (Грачёва М.П.) схему, как я её понял: субъект упрощён..." — Это вполне легитимная стандартная операция: ухватить суть предмета. Правда, не лишенная, в свою очередь, еще большего упрощения. И тогда получается как бы упрощение в квадрате. Разумеется, повод к такому упрощению дает сам автор. Смотрю, что я пропустил в постановке рассудочной диалектической логики. Почему вдруг акцент делается не на модели естественного рассуждения, а на схеме упрощенного субъекта. Хотя 'субъект рассуждения' действительно является центральным компонентом предлагаемой модели диалектической логики. Выискиваю: что не так? - Нет же, вроде бы всё на месте. С самого начала чётко прописано:
Компонентами этой модели являются несколько более широкий состав основных форм мысли (в дополнение к понятиям, умозаключениям и суждениям ещё 'вопросы', 'оценки', 'императивы') и рассуждение с явным введением в его структуру агента мыследеятельности - 'субъекта рассуждения'. И уже потом в качестве объективизации предлагается обобщение некоторого набора на множестве: точка зрения, позиция, сторона, роль, обозрение всех возможностей, аспект, познавательная установка, ракурс, проекция и т.п.
"что-то вроде аксиоматики, плюс стандартный рассудочный (дедуктивный) механизм развёртки аксиоматики" — А как же аспект 'диалектики' в проекте рассудочной диалектической логики? Его из представленной модели совсем не видно?
--
М.Грачёв
"Почему вдруг акцент делается не на модели естественного рассуждения, а на схеме упрощенного субъекта"
Потому что в моём понимании акцентируется задача решения противоречия, и уже отсюда я вынужден акцентировать упрощённость Вашего субъекта, его неприспособленность к этой задаче. При этом противоречие, понимаемое просто как противо-речие, для меня есть только видимость, проявление подлинного противоречия (для которого и слово надо бы взять другое, но его пока нет), это должно быть ясно из предыдущей моей записи.
"А как же аспект "диалектики" в проекте рассудочной диалектической логики? Его из представленной модели совсем не видно?"
Представьте себе, не видно, и это поучительно. Сейчас у меня такое чувство, что я зря влез в обсуждение. Не понял предмета обсуждения и влез. А причина недоразумения - слово "диалектика". Я его воспринял интуитивно как средство указания на круг исследований в логике, центром которого является противоречие и его разрешение.
Теперь я мог бы сказать, что Ваша РДЛ не диалектическая (а коммуникативная, т.е. логика обсуждения, подготовки решения, логика удержания противоречия, может быть, даже логика разрешения недоразумений как псевдопротиворечий), но я не могу так сказать по причине расплывчатости и неоднозначности слова "диалектика".
Зато я могу сформулировать установку себе на будущее: всё, что означает слово "диалектика", должно быть дифференцировано в ряд других, более конкретных понятий. Тексты, где такой расшифровки нет, должны быть отнесены к особой категории текстов, чреватых недоразумениями и непродуктивными спорами.
Диалектика - категория универсальная
Теперь ясно (гипотетически продолжаю Ваше рассуждение), что одним из направлений практического применения могут быть задачи обсуждения какого-либо предмета, подготовки решения того или иного действия, коммуникация в научном сообществе и прочее. Только трудно согласиться, что диалектическое не совместимо с коммуникативным. По-вашему, что же? Диалектика не является универсальной категорией и применяется лишь в узких рамках каких-то экзотических случаев? Например, в парадоксах и антиномиях.
В рассудочной диалектической логике сформулированная Вами установка выполняется. Диалектическое дифференцировано в ряд взаимно отрицающих высказываний, разрешение которых составляет цель и результат диалектико-логического процесса. Разумеется, логическое не редуцируется к коммуникации, а наоборот, из коммуникации вычленяется. Так же как, скажем, из коммуникации вычленяются грамматические категории: повествовательные предложения, вопросительные предложения, оценочные и побудительные предложения.
--
М.Грачёв
"Только трудно согласиться, что диалектическое не совместимо с коммуникативным. По-вашему, что же? Диалектика не является универсальной категорией и применяется лишь в узких рамках каких-то экзотических случаев? Например, в парадоксах и антиномиях"
Я не говорил о несовместимости. В Вашей схеме как бы изъято ядро диалектики, потому и от диалектики остаётся только периферия. И у Вас есть внутреннее расхождение. Ваша схема РДЛ опирается на образ живого разговора между людьми, а подлинное противоречие Вы почему-то видите только где-то в надчеловеческой интерсубъективной области - в науке. Подлинное противоречие не экзотика, люди наполнены ими так, что не знают, куда деваться, стремятся забыть хоть на время. Счастье человека, это его внутреннее единство, которое приходит через глубинные изменения где-то в душе.
Об этом можно говорить по-разному. Например, можно сказать, что в человеке умирает один субъект и рождается новый, но преемственный (как в схеме реализовать понятия "рождение субъекта" и "преемственность", а, по сути, время?). А можно говорить, что старый субъект не умирает, а уходит в прошлое, храня опыт. Душа совершает прыжок через бесконечность, покидая, бросая свой старый примитивный субъектный субстрат и свою слабую субъектность, не справляющуюся с противоречиями, и обретает новые. Так, постоянно творя субстанциальное время, живёт душа.
Я сейчас читаю статьи из словарей, и только что очень кстати выхватил вот что: "Время он считает сознанием пространства, а пространство - телом времени. Но эту аналогию не следует понимать буквально, Александер [тот, который Сэмюэл (1859-1938)] делает оговорку, что скорее сознание человека следует рассматривать как форму времени, чем наоборот. Необратимо текущее время создает все новые и новые конфигурации, которые, разрушая старое, вбирают в себя прошлое как фундамент дальнейшего роста. В истолковании Александера жизнь есть новое качество, возникающее на суперкорпускулярном уровне бытия...".
Замечательно! И я, и я, и я того же мнения! :)))
Ответное сообщение сместил влево, в более широкую область (см. mp_gratchev, 24 февраля, 2009 - 20:43 http://philosophystorm.org/node/1183#comment-6116 ).
--
М.Грачёв
Таблица соотнесения общих параметров формальной и диалектической логики
© Грачёв М.П. MindMaps-11. Соотнесение общих параметров формальной и диалектической логики (04.07.2008)
--