Цитата сообщения Леди_Лайя Шприц воздуха в вену

Все права принадлежат Madness N

В восемь утра зазвонил будильник. Минут 5 я шарила в воздухе рукой и пыталась материализовать лежащий на подоконнике мобильник, потом все - таки вылезла из - под одеяла, отключила будильник, сбегала в ванную комнату, надела единственные приличные джинсы и первую попавшуюся футболку, потом минут 5 играла в интересную игру "Найди одинаковые носки", потом причесалась перед зеркалом, показала язык своему отражению и ушла завтракать. На кухне стоял маленький дачный телевизор. Я включила развлекательный канал - шло юмористическое шоу, люди в студии громко хохотали и хлопали в ладоши, придурковатый ведущий кричал в микрофон:"Хочешь эту машину? Вот эту роскошную тачку? Хочешь?". "Неа", - честно ответила я и переключила на новости. Пока я запивала холодным кофе бутерброд с докторской колбасой, дикторша будничным голосом рассказывала про медсестру, приговоренную к 7 годам строгого режима за то, что она убила пациентку, вколов ей шприц воздуха в вену."Охренеть", - грустно заметила я. Потом вымыла посуду, сбегала в комнату, собрала сумку и вернулась на кухню - как раз начался прогноз погоды. Ещё одна дикторша сладким голосом рассказывала про циклоны и метеофронты. "Сейчас в нашем городе 27 градусов тепла, атмосферное давление - 760 миллиметров ртутного столба, влажность воздуха - 20 %. В течение дня будет солнечно, температура поднимется до 20 - 23 градусов, давление будет слабо понижаться. Вы прослушали прогноз погоды", - томно сообщила дикторша и плотоядно улыбнулась. "Да ладно", - хмыкнула я, закуривая сигарету. Минут 5 я рассматривала в окно пенсионного возраста толпу на автобусной остановке и длинную очередь к маршрутке, потом выбросила окурок в окно, выключила телевизор, перекрыла газовый вентель, взяла сумку, надела кроссовки и вышла из дома. Дверь закрывалась плохо, минут 5 я враждовала с ключом, потом быстро сбежала вниз по лестнице. Толпа пенсионеров стала больше, маршруточная очередь - злее. До метро я добежала за 10 минут, меня как раз обогнали 3 автобус и 2 маршрутки. Толпа у входа в метро энтузиазма не внушала. К 9.30 надо было в универ на консультацию по физике. Физичка ко всем относится так, как мы относимся к физике. Я физику тихо ненавижу, физичка меня тоже ненавидит, но совсем не тихо, а очень даже громко. 3 остановки до станции метро "Решеточная" и всю дорогу до универа я думала о разных способах убийства окружающих. В универ пришла раньше всех. Лето плевать хотело на нашу сессию - как пришибленные пели птицы, на клумбах цвели какие - то ушлые цветы, воздух над крышей столовой колыхался от жары. Я стояла у 8 корпуса, курила и смотрела, как Михеев из 7 группы бегает по улице за Лизой с 3 курса. Лиза звонко хохотала и бежала нарочно медленно. Я докурила, поднялась на з этаж, встала у грязного окна. Пахло краской и гарью. В окно было видно, как Михеев и Лиза целуются у входа в корпус. Потом Лиза пошла в сторону столовой, кокетливо помахав Михееву ручкой. Я подошла к 315 кабинету и села на грязный пол. В коридоре появился сиящий от счастья Михеев. Улыбнулся мне - я хмуро кивнула.
Минут 5 мы молчали.
- Видела, как я за Лизой бегал? - спрсил Михеев.
- С ножом? - поинтересовалась я.
Михеев помолчал ещё минут 5.
- Чувствуешь, чем - то паленым пахнет? - предпринял он ещё одну поытку завязать разговор.
- Водкой? - предположила я.
Михеев заткнулся окончательно. Я смотрела на трещины пола и придумывала спосбы самоубийства. Почему - то хотелось плакать.
К 9.20 пришели почти все - моя 14, 5, 17, 12 и 7 группы. Только нас из всего потока зловредный деканат обязал сдавать физику.
Ко мне подошла Лёля - староста группы. У Лёли карие глаза и светлые волосы. Такое сочетание - генетическое уродство, как и сочетание голубых глаз и черных волос, как у меня. Мы с Лёлей - два генетических урода. Наверное, поэтому мы друг друга терпеть не можем.
- Ивглова, почему тебя не было на субботнике? - спросила Лёля. Пестрая блузка была ей велика как минимум на 2 размера.
- У тебя тушь размазалась, - сообщила я.
- Спасибо, - сказала Лёля.
- Не за что. Тебе эта блузка велика на 2 размера. А ты и без цветастой блузки на блядь похожа, - собственный голос показался мне чужим - я так равнодушно никогда не говорила.
Лёля покраснела - румянец проступил под слоем бледно - розовых румян. Лёля краснела, когда злилась - щеки и шея покрывались пятнами.
- Знаешь, а у тебя щеки румяные совсем не там, где ты румяна размазала, - сказал я. - Ты что, дальтоник? Или выпила столько, что руки дрожали?
Лёля судорожно вздохнула и процедила сквозь зубы:
- Не твое дело. Так почему тебя не было на субботнике?
- Потому что меня не было, - сказала я. - Кстати, я плохо испепеляюсь взглядом, можешь не пялиться на меня так.
- Учти, Ивглова, у тебя будут неприятности, - голос у Лёли дрожал.
"Напугала ежа голой жопой", - хотела сказать я. Вместо этого я почему - то ответила:
- Да в гробу я вас всех видела вместе с вашим субботником.
Лёля фыркула и ушла в другой конец коридора.
В 9. 30 появилась физичка. Мы зашли в лекционную аудиторию, я села за свою последнюю парту - на ней красовалась надпись черным маркером "Смерть неизбежна".
Физичка что - то начала рассказывать о ходе экзамена - я даже не пыталась слушать. В аудитории было душно, под потолком жужжали мухи, а мне казалось, что в голове пусто, мыслей нет, не было и не будет.
- Ивглова, вы так хорошо все знаете, что позволяете себе не слушать? - вывел меня из задумчивости гневный окрик.
- Неа, - сказала я.
- Ивглова, - физичка вышла из - за кфедры и подошла к первым партам. - Вы уже выучили билеты?
- Ни одного, - честно объяснила я. - Я вообще ничего не учила и не собираюсь.
В аудитории стало очень тихо. Все повернулись ко мне. А это удобно - сидеть на задней парте, обычно ты видишь, кто что делает, а когда им надо видеть, что ты делаешь, приходится поворачиваться.
- Ивглова, - физичка явно ошалела от моей наглости. - А вы как экзамен сдавать собрались? Как на 1 курсе, когда я вам за посещаемость "три" поставила? В этом семестре так не будет, не надейтесь.
- Я знаю, - мне было очень скучно сидеть в душной аудитории и разговаривать с какой - то посторонней теткой, из - за которой я совсем недавно переживала и чуть не плакала.
- Ивглова, я вам говорю абсолютно официально - я вам "три" не поставлю. Вы или будете сдавать учиться, или вылелтите из университета, это я вам гарантирую.
- А идите вы на хуй, - сказала я. Встала из - за парты, положила в сумку ручку, мобильник и блокнот. В аудитории стояла мертвая тишина, слышно было, как на улице кто - то зовет то ли Аню, то ли Таню. Муха с жужжанием была о стекло. Я спустилась подошла к двери,
посмотрела в обалдевшие лица студентов, посмотрела на застывшую а-ля статуя физичку и добавила:
- Вы все умрете.
Дверью не хлопнула - аккуратно прикрыла.
В коридоре тоже пахло канализацией, лампочка под потолком была плотно облеплена мушиными телами. Тишина за моей спиной прекратилась - заговорила, зашумели, закричали. Я быстро пробежала по коридору, спустилась вниз по лестнице, выбежала из корпуса. Минут 10 я бесцельно бродила по территории универа. Потом села на лавочку у факультета аэрокосмического приборостроения и закурила. Лету было плевать на сессию, мне было плевать на всех вокруг в общем и на лето в частности. Через 10 минут к скамейке подошла Ирена - в группе я спокойно не общалась со всеми, но Ирена явно заботилась о моей заблудшей и пропащей тушке. У Ирены очки в изящной оправе и крашеные в фиолетовый волосы. Ирена носит босоножки на рифленой подошве, нежно - сиреневую юбку до колен, черную рубашку с ярко - алым черепом и шарфик с лиловыми цветочками.
- Ты как муха на котлете, - сказала я Ирене.
- Она что, ебёт котлету? - спросила Ирена.
- Нет. Она сидит на котлете.
- Почему? - Ирена достала пачку дамских сигарет, села рядом со мной на лавочку закурила.
- Потому что мух надо отделять от котлет. А ты вся какая - то несочетаемая.
- Зато все думают, что это эпатаж, - Ирена выдохнула дым, изящно стряхнула пепел с сигареты. - Все думают, что я одновременно утонченная и неформалка.
- А что, нет?
- Нет. Я просто хуйней страдаю, - сказала Ирена.
Я кивнула. Ещё минут 15 мы молча сидели на скамейке. Потом Ирена поднялась, поправила сумку, висящую на уровне коленок. Я тоже встала со скамейки. До метро мы шли в гордом молчании.
В метро на эскалаторе Ирена сказала информативным тоном:
- Физичка пошла в деканат. Лёлька тоже, к куратору.
- А пошли они на хрен.
- А как ты экзамен завтра сдавать будешь?
- Я не буду сдавать экзамен.
- Документы забираешь?
- Типа того.
Мне надо было на станцию "Улица Черемшевской", Ирене - на "Площадь Павших". Мы вежливо кивнули друг другу на прощание. В поезде было мало народу - не "час пик". Хоть что - то хорошее. Я сидела напротив парня в бежевой рубашке и изучала схему метрополитена. У выхода из метро, на рынке, зашла в аптеку, купила одноразовый шприц, вату и ампулу успокоительного. Провизорша смотрела вначале подозрительно, потом сочувственно. Домой ехала в полупустом автобусе. Сиденье нагрелось и пахло кожей. Вышла из автобуса на свой остановке - "Улица Лаврентьева", 3 многоэтажки и частный сектор. Посмотрела на часы - 14.30. "Ни фига себе время летит", - сказала я вслух. Проходивший мимо мужик посмотрел неодобрительно.
Дома вымыла кроссовки, загрузила шмотки в стиральную машинку, приянла душ, разогрела вчерашний бульон. По телеку показывали какой - то сериал: тетка с мужиком долго выясняли, кто кому изменял.
- О, Марио, ты лгун! - актрисса на экране прижимала руки к груди.
- О, Марисса, ты лгунья! - актер жестикулировал, как регулировщик движения на улице.
- Пара года - два урода, - сказала я.
Доела бульон, помыла посуду.
Прошлась по квартире. Потом вспомнила о покупках. В шкафу на кухне стояла коробка с лекарствами - я положила туда ампулу с успокоительным и вату. От ваты отщипнула кусок, намочила салициловым спиртом, протерла лицо. Выбросила ватку в унитаз. Я чувствовала себя странно - как будто все просто. Если бы вчера мне сказали, что я пошлюна хуй физичку и Лёльку, я бы огрызнулась: "Смешная шутка".
Потом я пропылесосила в комнате, вытерла пыль со стола, сложила учебники ровной стопкой. Прибралась в шкафу. Долго курила, глядя в окно - в частном секторе тетка доила корову, рядом загорала на участке девчонка младшешкольноговозраста. Зашел на кольцо мой автобус. Постоял, развернулся - поехал дальше на маршрут. В 15. 30 позвонила Женька - двоюродная сестра, родители скинулись нам на двушку на окраине, жили мы вместе. Женька учится на станции "Металлургический завод", ей ехать полтора часа. Я сказала, что из продуктов нет помидоров, огурцов и хлеба. Женька весело ответила, что купит. Женька Влюбленная и Женька Невлюбленная - два разных человека. Первая говорит весело, смеется громок, глаза у неё сияют. Жизнь для Женьки Влюбленной - один праздник. Жизнь для Женьки Невлюбленной - общественный сортир. Женька Невлюбленная хмурится, огрызается, злится и отпускает замечания, от которых хочется лезть на стенку. Кроме того, Женька Влюбленная не курит и читает лекции о будущих детях. Женька Невлюбленная много курит и говорит, что она и без детей прекрасно сдохнет.
На столе, рядом с моей фотографией из выпускного альбома, лежала книжка, которую я не могда дочитать - вроде интересно, но читать не тянет. Я посмотрела на часы, прикинула, что Женька будет дома через час, если не больше. Легла на диван и дочитала книгу - скорее проглядела, чем дочитала, если честно. Посмотрела на часы - прошло 20 минут. Я позвонила Женьке, удостоверилась, что у неё есть ключи, положила книгу обратно на стол, покурила. Открыла упаковку со шприцом, вздохнула. Моя мама говорила, что я похожа на пикирующий бомбардировщик. Если не выйдешь вовремя из пике - разобьешься.
Уколы я делать умела, хотя и плохо. Набрала полный шприц воздуха. Наверное, мне надо было написать записку. Что - нибудь типа "Я ухожу из жизни добровольно". Ладно, не дураки, сами догадаются. Умирать вроде бы не хотелось. А завтра - экзамен, а я послала на хуй физичку... Я снова вздохнула и вколола полный шприц воздуха в вену. В шприц набралась кровь, вена набухла, вздулась, стала видна над кожей. Я ждала минут 5. Потом тихо и не очень красиво выругалась и ещё раз вколола тот же шприц. Ну и ладно, глупо думать о СПИДе, я ж все - таки себя убиваю. Вена снова стала виднеа над кожей. В голове зашумело - как будто ванна, полная воды, и вода льется через край. Я попыталась встать со стула, но не смогла - упала лицом на стол, а перед глазами вдруг стало очень темно. На руки и на ноги как будто надели мокрые перчатки и чулки. Потом холод поднялся выше, а потом я поняла, что сердце не бъется, а я не дышу, но мне на это пофигу. Так я и лежала довольно долго. В пять часов зазвонил домофон, а мне было как - то все равно. Я лежала себе и ни о чем не думала. Потом домофон перестал звонить, потом в двери повернулся ключ. Потом я услышала, как Женька заходит в квартиру, ставит пакеты на пол, бросает туфли в угол прихожей.
- Лееен! - крикнула Женька. - Ленка, ты там где?
Я хотела сказать, что я умерла, но говорить не получалось. Женька открыла дверь моей комнаты.
- Лен, ты что, заснула?
Женька подошла ко мне и дернула меня за плечо. Я упала на пол и осталась лежать. Из - под батареии приятно дул свежий ветерок. Я смотрела на изнанку стола и на потолок и слушала, как Женька кричит на весь район.
Потом мне надоело лежать. Я поднялась с пола и поняла, что я совсем не толстая и почти красивая - только слишком бледная. Ну или стала бледной, появится тут румянец, когда воздух в вену вкалываешь.
Женька наконец - то заткнулась, чтобы расплакаться. Я смотрела на саму себя и успокаивать Женьку не собиралась. Женька, всхлипывая, пошла в коридор - звонить в милицию или в "Скорую".
Часов в 7 вечера меня забрали на труповозке в больницу. Точнее, забрали мою тушку, я с ними не поехала - что я там забыла? Женька рассказывала молодому милиционеру, какой я была хорошей, рыдала и прижималась к серому кителю щекой.
"Переигрываешь", - подумала я. Потом милиционер звонил маме и рассказывал, как все это грустно. Потом милиционер ушел, оставив Женьке свой номер телефона. Женька перестала реветь и пошла звонить подругам. Я сидела на подоконнике и зверски хотела курить.
На следующее утро Женька перетащила мои ноутбук, музыкальный центр и мобильник к себе в комнату. Я на неё обиделась, но Женька позвонила всем моим знакомым и сказала, что я умерла.
В час дня приехали из больницы отчим и мама - мама, кажется, действительно расстроилась, хотя мы уже давно общались на уровне "привет - пока". Отчим договорился со знакомыми и меня должы были похоронить завтра, в три часа. Женька и мама дружно принялись рыдать, отчим их успокаивал, но без особого энтузиазма.
Потом отчим ушел работать в ночную смену, а Женька пришла в комнату и начала мерить мои кофты. Мам заглянула в комнату и спросила:
- Зачем тебе Ленкины шмотки?
- А зачем они ей? - удивилась Женька. Потом они решали, в чем меня положить в гроб. Мама настаивала на том, чтобы на меня надели идиотскую кофточку цвета фуксии. К счастью, кофта понравилась Женьке. Я обрадовалась - хоть в гробу не буду выглядеть как идиотка. В итоге, меня решено было похоронить в салатовой кофточке и светлой длинной юбке - юбка была мне мала, но в гробу это вряд ли будет заметно.
- Туфли в бюро похоронном купим, - сказала мама.
- А почему не эти? - спросила Женька.
- Те с бумажной подметкой.
- Зачем? - не поняла Женя.
- А куда она ходить - то уже будет? - спросила мама и заплакала.
На слудующий день мама, отчим и Женя приехали в морг. Потом были похороны. Я смотрела, как плачут мои однокурсницы, как куратор, запинаясь, говорит, что я была хорошией и замечательной. Потом по крышке гроба застучали комья земли, а потом мои знакомые и родные сели в старенький ПаЗик и поехали по домам. Я вздохнула, посмотрела на свою могилу и подумала, что неплохо бы оказаться дома у физички.
И оказалась - физичка стояла у плиты и жарила картошку. Без косметики и в старом тенмо - синем халате она выглядела старше и хуже.
Мне вдруг стало очень грустно.
Я села на подоконник и смотрела, как физичка ест картошку, потом смотрела, как она моет сковородку. Потом зазвонил телефон.
- Алё, - сказала физичка. - Да, Николай Евгеньевич, я знаю, мне уже сообщили. Да, были конфликты, вам же навреняка сказал Иван Витальевич. Да. Нет, я не думаю. Нет, конечно!
В трубке долго что - то говорили.
- Да поставила бы я ей "три"! - неожиданно закричала физичка. - Поставила бы! Да кто знал, что она так! Жалко мне её было, забитая девочка, ни с кем почти не общалась, вы что думаете, она из - за меня, да?
Потмо физичка вздохнула и устало сказала:
- Извините, Николай Евгеньевич. Да, по учебному плану. Да, конечно. Хорошо, обязательно. Проведу, разумеется. Что вы, я понимаю. Никого не "завалю", да. Хорошо. До свидания, Николай Евгеньевич. До завтра, Николай Евгеньевич.
Физичка положила трубку на рычаг. Села на стул и долго смотрела на стенку. Потом тихо выругалась, подошла к шкафу, достала бутылку водки. Налила в чайную чашку и выпила залпом.
А потом я оказалась в комнате Лёли - Лёля сидела на диване и зубрила конспекты по физике. Даже дома она одевалась во все новое и носила туфли.
А потом я увидела Ирену - она плакала, сидя с бутылкой пива на лавочке в каком - то сквере. Тушь у нее размазалась, все лицо было в черных потеках.
А потом я оказалась у себя в квартире - отчим читал "Спорт - экспресс", Женька играла в Contre Strike на моем ноутбуке. Она была счастлива, потому что ей позвонил милиционер, на груди у которого она рыдала в день моей смерти. Она была счастлива, потому что знакомая купила у неё мой музыкальный центр. А ещё Женьке было стыдно и она меня жалела. На кухне моя мама ругалась по телефону с двоюродной сестрой - мама требовала размен квартиры, сестра уверждала, что "Ленке, покойной, теперь уже квартира не нужна, а моя Женька хоть поживет нормально".
Если бы я была жива, я бы заплакала.