Ханжам и слабонервным не читать.
Моей сладкой детоньке почти две недели от роду, а я только нашла время написать пост про то, как прошли роды.
Родилась Лесана Андреевна Тесленко 30 октября 2012 года, в 9:05, весом 3540 граммов и ростом 53 см, на 42 неделе беременности. Последние две недели были настоящим мучением, чувствовала я себя прекрасно, но не было никаких предвестников. Ждала родов со дня на день я уже с 37 недель, т.к. моя мама всех троих детей родила в этот срок, я думала, что, скорее всего рожу в это же время, но оказалось, что нет. Я ходила вся на иголках и прислушивалась к малейшим ощущениям похожим на начало родов, но их все не было и не было. Так невыносимо хотелось уже расцеловать эти сладкие пятки, которые упирались мне в ребра.
30-го мне была назначена явка в женской консультации, но ночью мы на скорой уже уехали в роддом. 29-го с утра я сходила на КТГ, про меня там забыли, я сидела часа полтора, записался целый рулон. Малышка ворочалась, как ни в чем не бывало, но я за все это время почувствовала три раза подряд как внизу живота что-то сжимается, как при месячных. Я обрадовалась, ну слава Богу, «треники» (тренировочные схватки, предвестники) хоть начались, боялась даже думать что это роды, чтобы не расстроиться. Позвонила свекрови (гинеколог, приняла огромное количество родов) она сказала, что нет, это не роды. Я пришла домой, клонило в сон, нужно было лечь и выспаться хорошенько, но вместо этого я прибралась в доме и наварила супа. Ох уж этот инстинкт гнездования :). Тем временем «треники» мои шли с промежутком в полчаса, с каждым разом становились все сильнее, а промежутки между ними все короче. Ближе к вечеру я стала писать Адитье, что это становится уж совсем «ощутимо» и, кажется, мы рожаем. Но я все еще не была уверена и решила ждать пока он приедет с работы. В голове появился туман, какое-то ощущение отрешенности, абсолютного спокойствия. Во время каждой схватки я слушала внутренние ощущения и делала то, чего мне хотелось в данный момент. В квартире было тепло, я разделась, приняла душ. Залезать в ванну мне не хотелось. Схватки я переносила стоя, я закрывала глаза, пела звук а-а-а, покачивала бедрами, немножко приседала, гладила живот, терла себе поясницу. Было ощущение красоты и трансцендентности. В десятом часу приехал Адитья. Мы стали записывать время схваток, оказалось, что они уже идут по десять секунд каждые пятнадцать минут, а через два часа они были уже по минуте каждые 10 минут. Между схватками мы пели киртан, проверили и дособрали сумку в роддом, Адитья сходил в душ. Около двух часов ночи на очередной схватке я четко почувствовала что пора. Схватки шли по минуте каждые пять минут. Мы вызвали скорую, оделись. К этому времени у меня началось другое состояние, мне уже не хотелось петь, я ушла еще глубже в себя, на схватках я закрывала глаза и медитировала как учила Диди. Мы ехали потихоньку, водитель старался меня не трясти. Адитья держал меня за руку. Было ощущение правильности происходящего. Мы приехали в пятый роддом. В приемном нас встретила ворчливая, грубоватая женщина, она до последнего не хотела пускать Адитью, хотя у него было все, что необходимо для присутствия отца на родах, но я не волновалась, я знала, что все будет хорошо. Адитья был непреклонен в своем желании быть со мной, и я потом поняла, что это была проверка. Многие мужчины соглашаются быть со своими женами на родах, хотя сами этого не хотят, и ему давали возможность передумать, но он не ушел. Тем временем у меня приняли все документы, и усадили на кресло. Осматривала меня очаровательная врач, я смотрела на нее, и мне чудилось в моем затуманенном мозгу, что это ангел, у нее был такой ласковый и нежный голос. Закончив осмотр, она своим воркующим голосом пропела: «Прекрасно!» и улыбнулась абсолютно счастливой улыбкой. Я спросила: «Что же вы там нашли такого прекрасного?» «В родах» - улыбнулась она и в сторону медсестре: «Раскрытие - 5 см». Я тоже улыбнулась, было радостно, что, наконец, началось и скоро я увижу свою детку. Меня стали готовить в родовой зал. Я попыталась отмазаться от бритья, ссылаясь на религиозные убеждения, но доктор-ангел, что-то сладко пропела, я уже и не помню что, но я не смогла ей возразить. А потом добавила, что все объяснит мужу. (Я сначала не поняла, а потом мне рассказали, что все врачи подумали почему-то, что Адитья мой какой-то священнослужитель :))). И, слава Богу, что я согласилась, т.к. я и представить не могла тогда, как сильно я порвусь, и какое огромное количество швов мне наложат. Доктора-ангела я больше не видела, жалко, а так хотелось, чтобы она принимала роды. Очередная схватка застала меня на кушетке во время бритья. Туман в голове сгущался, мне было совершенно все равно, что со мной делают. Затем мне сделали клизму. После нее стало ощутимо легче, схватки стали менее болезненными и в целом появилось ощущение легкости. Так что процедура это очень нужная. Поступила следующая роженица, так что продолжила сидеть на унитазе я уже в родовом отделении, что поделать, такая уж переполненность в роддомах. Адитью тем временем нарядили в одноразовый голубенький медицинский халат и колпак. Так и запечатлелся у меня в мозгу образ моего любимого, заботливого рыцаря в медицинском халате. (Потом, уже когда меня выписали из роддома, я дома увидела этот халат, обняла его и разрыдалась. На меня нахлынула волна воспоминаний о том, как все это было… и как Адитья был все время рядом и помогал мне.) В родовом зале было очень мило, все вроде медицинское, а как-то не страшно выглядело, мячик (фитбол) в уголке. Меня переодели из моего халата в стерильную ночнушку. Схватки тем временем усиливались, но мы их уже не фиксировали. Я по-прежнему переносила схватки стоя, ухватившись за Адитью и повиснув, или уткнувшись в его плечо. Потом как-то все стало совсем в тумане, я помню, что меня уложили, взяли кучу крови из вены на анализы, нацепили два эластичных пояса с аппаратами КТГ, от которых было больнее. Судя по записи с деткой все было хорошо, но я это и так чувствовала. Потом пришла другой доктор, заставила встать и сесть на фитбол, стало гораздо легче, я раскачивалась, мы тихонько пели какой-то веселый киртан… светало. Меня стал одолевать сон, схватки были сильные, но между ними я умудрялась на пару минут задремать. Страшно хотелось спать. Появилось ощущение, что Улита совсем низко, мы позвали доктора. Меня осмотрели, сказали, что открытие полное, достали пробку (она так сама и не вышла), вскрыли пузырь с большим трудом, он оказался пуленепробиваемый. Головешка тут же закрыла проход, воды подтекали по чуть-чуть. Меня начало подтуживать. Схватка начиналась как обычно, но под конец появлялось такое ощущение, что очень сильно хочется в туалет и я тужилась. Хотелось кричать, я еле сдерживалась, но стало немного легче, что теперь все внимание ушло на усилие, и боль отступила на второй план. Меня снова усадили на фитбол, я качалась в перерывах и тужилась на схватках, у меня отовсюду текло, но было все равно. В семь меня снова посмотрели и сказали что к девяти родим. Так и случилось. Ближе к девяти меня переодели и усадили на кресло для родов, сказали упираться ногами в специальные штуки и тянуть на себя поручни. Адитья стоял слева, держал меня за руку и придерживал ногу. Наверное, прошло немного времени, но тогда мне казалось, что это целая вечность, что еще немножко и я помру, сил на потуги почти не осталось за бессонную ночь. Я тужилась изо всех сил, но голова Улитки была такая огромная, было ощущение распирания внизу, оно мешало расслабиться и отдохнуть для следующей потуги, хотелось кричать и рычать все время, накатило ощущение беспомощности. Улиточка время от времени шевелилась, даже на потугах, от этого было еще больнее. Я стала про себя молиться Бабе, чтобы он мне помог и плакать. Врач спросила спала ли я ночью, я ответила, что нет, все переглянулись: «Режьте ее, сама не родит». Я даже обрадовалась, т.к. была уже готова на что угодно. Доктор предупредила, что резать промежность будут без анестезии, и мне нужно будет тужиться в эту боль, чем больнее будет мне, тем лучше для малыша. Я кивнула. В катетер на вене подключили капельницу для стимуляции. Резанули на потуге. Все было очень быстро, кажется, я родила за одну потугу. Я тужилась изо всех сил, рычала, зубы стиснула так, что они потом болели, потом было необычное ощущение, что маленькие локотки и коленочки выскользнули из меня, это было уже совсем не больно… ее достали. Я краем уха слышала, что было обвитие и еще, что я порвалась. Оказалось, что по разрезу эпизиотомиии пошел глубокий разрыв во влагалище. Но боли уже совсем не было. Детку положили мне на живот, я растерялась, совсем забыла, что нужно приложить ее к груди, она была синенькая, скользкая, без родовой смазки (признак переношенности) лежала и отфыркивалась. Я подтянула ее повыше, гладила, старалась ощутить всеми органами чувств. Мой ребенок! Вот он! Настоящий! Адитья пытался, что-то сказать про то, чтобы оставить пуповину подольше. Врачи вздохнули и ответили, что могут вообще не перерезать и отдать при выписке вместе с ребенком в одном кулечке. Но я сказала, чтобы делали, как считают нужным. Пуповину перерезали, не сразу, через несколько минут, оставили культяпочку с прищепкой, детку отнесли в сторонку, взвесили, измерили, запеленали и вручили Адитье. Он очень умильно с ней болтал и нянчился, а она все время косилась в мою сторону. Из меня в это время извлекли плаценту, заставили массировать соски, она сразу не захотела рождаться, ее вытянули за пуповину. Я спросила, может лучше приложить детку, но мне ответили, что нет на это времени. Потом меня шили. Это было жесть (но не больнее, чем рожать), лидокаин у них кончился, сделали пару уколов новокаина. Я ойкала полчаса (4 наружных и без счета внутренних швов), Адитья отвлекал меня своим воркованием с деткой. Подошел поближе, она очень внимательно меня рассматривала. Потом Адитья настоял чтобы детку приложили к груди, ее с ворчанием, но дали мне на пару минут, она немножко пооблизывала сосок. Потом ее забрали, я чуть не расплакалась, но тут накатила дикая усталость и апатия, я еле промямлила что-то типа: «когда мне ее вернут?» Не помню, что мне ответили. Родовой зал нужно было срочно освобождать… переполненность. Меня снова переодели и уложили на каталку, на пузо поместили пузырь со льдом, укрыли теплым одеялком. Адитью отправили домой. Я лежала в коридоре на каталке в полузабытии и очень хотела уснуть, а в пакете с моими вещами вопил телефон… ну кому приспичило?... Потом меня привезли в послеродовое отделение, в палате было шесть коек, детки были отдельно. Я не возражала. Было больно даже шевелиться, встать я смогла только к обеду, дошла по стеночке до туалета. Захотелось кушать. Я позвонила Адитье, он кинул кличь среди маргов и Индраджит принес мне ряженки и бананчиков. Спасибо ему огромное! Уснуть я так и не смогла до самого вечера, наверное от нервного перевозбуждения. Вечером принесли деток на кормежку. Счастью моему не было предела, доча была тихая и сонная, красненькая и с опухшими глазками. Она покушала немножко и уснула. А я разглядывала ее и фотала на телефон. Ко времени кормления нужно было помыть грудь, надеть шапочку и расстелить пеленочку, куда положат малыша. С каждым днем мы начинали готовиться все раньше, под конец за полчаса уже все сидели в шапочках на иголках :))). Это просто незабываемо, когда отдохнешь, соскучишься и вот она лежит перед тобой и клювик открывает! Конечно, будь мне получше я бы предпочла лежать с ней в одной палате и сразу ухаживать самой, но такой вариант оказался тоже вполне ничего, и была в нем своя эстетика :). На второй день коридор до туалета перестал казаться таким длинным, ко мне вернулся мой нормальный сон, в виде желания дрыхнуть весь день. В столовой давали вкусные кашки и компот, да еще и фруктов и молочки родственники навезли. А доча после кормления два раза подряд открывала глазки, смотрела на меня и улыбалась. И не поверю никому, кто говорит, что это не улыбка и дети в таком возрасте не умеют улыбаться, это была самая настоящая улыбка, может неосознанная, но все же. Мне кажется, что она отражала внутреннее ощущение благополучия, она чувствовала, что вот она титя с вкусным молозивом, мама рядышком… все позади. Такое чувство было и у меня. На третий день, в день выписки пришло молоко, а с ним и послеродовая депрессия. Я сидела на кровати в мокрой по колено ночнушке, разминала огромные как половинки волейбольного мяча тити и плакала. Было очень больно, т.к. с утра заставили выпить литр воды, чтобы идти на узи. Но все ушло в молоко, а я весь день даже не могла сходить в туалет. В обед меня выписали. Я успокоилась и грудь немножко обмякла. И к тому времени, как за мной приехали, я уже была почти счастливая. И вот мы дома, так здорово! Я так люблю мою сладкую ягодку, я ее наверное уже занюхала и замусолила. Она девочка спокойная, даже спать дает. У меня правда что-то осталось в матке, судя по УЗИ, сказали следить за температурой, если поднимется, то на чистку, пока пью травки, есть надежда что само выйдет. А самое главное, что все мучения того стоили. А еще присутствие мужа на родах просто неоценимо. Я не знаю, что бы я без него делала. Я так бесконечно, безмерно благодарна ему за внимание и заботу. Он говорит, что ничего особо не делал, но это не так, он был рядом каждую минуту, делал массаж, всеми силами пытался помочь, я чувствовала его, цеплялась за него, сжимала его руку, я чувствовала, что я не одна. Спасибо, любимый!
