Настроение сейчас - волшебное

    Вчера смотрела "Черепаху". Пожалуй, писать буду не столько о ней, сколько, как обычно, о мыслях и эмоциях, которые возникли до, в процессе или после.
    Надя неважно себя чувствовала и сказала, что, возможно, дожив до вечера, она решит, что совсем не хочет таскаться по городу с компьютером. Я заключила, что, если я останусь рядом, у меня есть шанс дотолкать её до театра, а если уеду после уроков домой, то она почти гарантировано не поедет. Не долго думая, я взяла на себя роль такого физического, психологического и энергетического катализатора. И дело не в том, что мне не хочется ехать и сидеть в зале одной. Мне важно, чтобы кто-то разделил со мной эти чувства, эти эмоции, чтобы я могла потом говорить об этом, и чтобы этот человек меня понимал. Кроме того, дарить подарки - это всегда радость. А тут я словно дарю человеку радость (хоть и за его деньги, и порой даже слегка против его желания). Мне приятно видеть, что с моей подачи человек получил удовольствие. (Чувство собственной значимости? Хм... Вот только психоанализа мне тут не хватало!)
    Ложась вечером спать, я твёрдо решила, что на этот спектакль я обязательно приду с цветами. Надя эту идею подхватила и инициировала обсуждение: "какие цветы подходят Диме". Мы одинаково чувствовали, но она быстрее и чётче высказала: розы... тёмно-красные розы. И никаких безобразных разноцветных бумажек, бантиков, блёсточек и т.п. В результате до Киевского вокзала мы дошли пешком, там купили 17 роз (Надя взяла этот процесс в свои руки, причём, я сразу подумала о символизме этого числа и не ошиблась), после чего, не дождавшись троллейбуса, поймали машину. Надя великодушно сказала, что дарить цветы предстоит, естественно, мне.
   Мы не опоздали. Даже успели освоиться на своих местах. У нас оказался один лишний билет, потому что я изначально заказала Олесе три билета, но желающих на него не нашлось, а совесть уже не позволила от третьего отказываться. Но на этом месте "сидели" наши тяжеленные рюкзаки с компьютерами, так что мы чувствовали себя довольно комфортно.
    Говорить что-либо по спектаклю не имеет смысла. Это надо видеть, слышать, ощущать. Впрочем, на Ю-тубе можно найти отрывки из "Черепахи", я их находила ещё до того, как пошла. Оказывается, Дима не только потрясающе играет, отлично танцует, но и пишет стихи (вся вторая часть была построена именно на его стихах), и поёт (не опера, но для театрального актёра - вполне), а ещё он и звукоимитатор (что-то из духовых). Я смотрела на этого Мужчину и пыталась воскресить в себе то ощущение, которое вызывают Соланж или Саломея. Женственный мужчина... Прости, Господи, гей... Нееееет! Если при поверхностном первом просмотре у кого-то и может возникнуть такое ощущение (один из первых вопросов, который возникает после "Служанок" даже у журналистов: "актёры - голубые?!"), то после Воланда, и особенно после "Черепахи"... Я бы не поверила, что такое тело может вести себя по-женски, если бы не видела собственными глазами. Впрочем, наверно, поверила бы. Просто я хочу сказать, что тут он производит совсем иное впечатление. Иная ипостась, о которых так любит говорить Надя. Он великолепен!
    А как он играет с фонетикой! Звуки - бисеринки, которые он щедро рассыпает по сцене и бросает горстями в зал... Пыталась когда-то школа научить видеть красоту слова, звука (во всяком случае, одна из задач уроков литературы должна была быть именно такой). Но только в последнее время я ловлю себя на том, что могу чувствовать, как слова, фонемы могут играть, искриться, складываться в красивейшие причудливые узоры, когда уже не столько следишь за смыслом слов, сколько за красотой и гармонией их звучания.

Мне твою боль - дай.
За мной твоя боль - вдаль.
По мне твоя боль - вдоль.
Вдосталь, а я - сталь.
Тело моё - меч.
Меч тает в тебе - печь.
Можно ли? Можно.
Лезвию в ножны,
И в темноте - течь.
Я без тебя чахну,
Чадо моих чар.
Меня врачевал грач.
Клюв - ключ - плач.
Клювом-ключом он открыл мою грудь
И выклевал все червоточинки,
Чтобы в чистую грудь
Твою боль завернуть
И сжечь её там -
Моя До-чень-ка.
(Заклинание ребёнку) 

    Может он и хулиганить:
Ревность? Мне на ревность наплевать!
Я тебя безропотно люблю.
Утоплю - и камнем привалю.
Буду приплывать тебя любить,
А потом довольный уплывать,
Плыть - и плакать... а не ревновать.
(Ревность?)

    Очень правильно, что не пошла Аня, что не пошёл вообще никто из тех, кого я пыталась звать. Аня просто ещё слишком маленькая. А вообще это таинство должны видеть только посвящённые, приближённые, обожжённые, увлечённые явлением по имени Дмитрий Бозин. С этого спектакля нельзя начинать знакомство с ним. Этот спектакль - только одна из иллюстраций в интереснейшей автобиографической книге, которую пишет сейчас Дима всем своим творчеством.

* * *
Однажды царь, призвавши живописца,
Велел ему изобразить Венеру.
Но царь был Лев, художник - Обезьяна.
Шесть дней творил счастливец вдохновенный.
И вот приносит: Государь, смотри,
Вот идеалы красоты Вселенной.
А тот хохочет: Ну, шутник, бери
Ты из моей казны всё, что угодно.
Меня всегда смешил ты превосходно.
А тут нужна особая награда!
И всё ж... Венеру написать нам надо.
- Но вот Венера!
- Быть не может!
Прости, но я от смеха пьян.
- Меня недоуменье гложет.
В картине видишь ты изъян?
- Работа превосходна!
- Что же?
- Ах, ты, шельмец!
Ну, ты, смутьян!
Да тут же обезьянья рожа!!!
- Да, государь, она похожа
На лучшую из обезьян.

Послушайте меня, друзья.
Им никогда не согласиться.
И уж не спрашиваю я,
Что красота для вас.
Но львица, и Обезьянова жена,
И наша стройная девица
Природою напоена.
Им красота дана одна.
Она в глазах мужчин разнится.

    Я очень хочу найти где-нибудь его стихи. Несколько есть на его сайте. В том числе те, которые не звучали в спектакле. В том числе - пара стихотворений, посвящённых его жене. Надя сказала после спектакля, что на месте его жены она слегка бы нервничала, когда он играет с Анастасией (Животовской) - такая сильная ощущается связь Мужчины и Женщины, такие сексуальные энергии летают над сценой. Но если мужчина пишет о своей жене такие стихи... Впрочем, я опять отвлеклась.

* * *
Ветром сорванные сучья - в кучу
Разлучил, не различая, случай.
Мне загадывать - запрет, я знаю.
Знаю! Но я, зная о запрете, загадаю.
Раз отказывают слёзы глазам,
Исцеленья поцелуй не несёт.
Значит, звёзды расписав, звездочёт
Расставлять их в небеса станет сам.
Только просьбу папироской скручу.
Плачут камни, над веками скорбя.
В щель меж ними прошепчу, что хочу
Загадать себе навеки тебя.
В тебе тысяча и одна - Ты.
Я убил бы любую, но
Руку сжёг ятаган - и застыл.
Нет! Иероглиф твоей красоты
Прочитать не дано.
Вот такой вот разрез глаз.
Вот такой вот изгиб бровей.
И ты ходишь, зараза, привязанный к ней.
И дрожь, что пробегает по костям,
Хрустальными искрами растворяясь в крови.
И становится кровь неистовой.
И завыл о любви.
И писать мне стихов не хочется.
Потому что - враньё.
Потому что стихи - это только чтоб в муках не корчиться,
Когда ночь, или день, или час без неё.
Я не знаю иных тел,
Тех, что светятся в темноте.
Только её одну.
Она кожей впитала луну.

    О том, что очень хорошо, что никто больше не пошёл, первая сказала Надя. И это навело меня на следующую мысль, которую я в тот момент осознала, почувствовала, но никак не могла сформулировать. Когда же всё-таки попыталась, Надя сказала, что не понимает меня. Попробую всё же тут сделать это.
    Есть представление о Вселенной геоцентрическое - это когда в центре предполагается Земля, а Солнце, все планеты и звёзды вращаются вокруг неё. А есть гелиоцентрическое - это когда Солнце в центре, а Земля вместе с другими небесными телами вращается вокруг него. Это очень примитивно, но зато наглядно.
    Если брать Бозина, то он - всего лишь планета в солнечной системе, называемой "Театр Виктюка" и эта система "Виктюкоцентрическая". Но я вдруг сегодня поняла, что моя система - "Бозиноцентрическая", а уже вокруг него вращаются все спектакли, в которых он принимает участие, все его коллеги и вообще весь театр во главе с Романом Григорьевичем. Надя называет всё это его разными ипостасями. Но я воспринимаю всё это как некий коллаж. Ипостась в моём понимании - это всё же нечто достаточно целостное. Хотя и не полное, но самостоятельное. А для меня каждая его роль, каждый спектакль, даже каждая фотография, каждая запись в гостевой книге - это кусочек смальты, ложащийся на своё место в мозаике под названием "Дмитрий Бозин". Кажется, я всё в этом театре воспринимаю только через него, как через призму. Впрочем, каждый человек - это мозаика. Но я впервые ОЩУТИЛА это.
    Только на прошлой неделе Света говорила нам, что голоса определённой высоты воздействуют на определённые чакры. Наиболее низке голоса нам приятны именно потому, что они воздействуют на корневую чакру. Если говорить о Димином голосе... Когда я дарила ему цветы, он, глядя мне в глаза, повторил за мной слово в слово: "огромное Вам спасибо..." Но было это сказано так, что я чуть не утонула в его глазах - остановилась, оторвалась, отвернулась, на подсознательном уровне успев сообразить, что нельзя поддаваться. Надя сказала, что даже с затылка видела, как я окаменела. А голос его вибрировал во мне ещё почти до самого дома. Словно это не я готова была утонуть в его взгляде, а это он нырнул внутрь меня, взбаламутив там какие-то энергии. А Надя ещё периодически удивлялась, куда же мы летим. Когда же мы стояли на эскалаторе, она пыталась что-то мне говорить, но потом плюнула и сказала, что я всё равно не тут нахожусь, что вижу не её, а те глаза, которые говорят мне "спасибо". "Актёр должен уметь сказать женщине "спасибо" так, чтобы она почувствовала, что она - единственная на свете." Да, он это умеет. Ещё ни одному мужчине не удавалось одним взглядом и словом "спасибо" довести меня до такого состояния.
    Потом я посмотрела эту сцену в записи и поразилась. Со стороны - ничего не произошло. Он просто принял цветы, просто улыбнулся и поблагодарил. Я просто отошла. ВСЁ!! Насколько же это отличается от того, ЧТО я там испытала! Я даже стала сомневаться, не пригрезилось ли мне его лицо совсем рядом с моим, его руки чуть ли не прикоснувшиеся к моим, его голос, прозвучавший в самые уши и пронизавший всё тело... Бред!? Нет!! На стоп-кадре я увидела именно то лицо! Значит, я ещё не сошла с ума! Секунда, даже не замеченная камерой. А там показалось...

На дне океана - молчанье.
Дно души человеческой - ночь.
Любовь - глубокое погружение.
Закон известен:
нырнуть ты можешь на любую глубину,
но не дай тебе бог резко всплыть -
верная гибель, -
только постепенно и умело.
А любовь? Люди боятся любви? -
Да.
И не нырнуть они боятся, а не всплыть -
лежать на дне забытым кораблём
иль задохнувшимся китом на берегу
не хочется...
И вот мы не ныряем
и даже не подходим к океану,
не смотрим даже в сторону его,
не смотрим мы в глаза людские долго,
отдав себя теченью той реки,
что всех влечёт в опасные глубины.
Мы, лишь споткнувшись, можем рухнуть со скалы
и тут же погибаем, не успев
ни что-либо понять, ни насладиться.
Наша любовь - лишь восхищение паденьем.
Закрыв глаза, подходим мы к обрыву,
и, взявшись за руки, вдыхаем край и страх.
Мы ощущаем только высоту
и скорость неизбежного безумья.
Не мало - соглашусь, прыжок прекрасен,
и сердце, вырвавшись, летит с тобою рядом,
и судороги по телу от прохлады
взорвавшейся воды и тишина!..
И тишина, и восхищенье молчаливой глубиною,
и страх не вынырнуть -
и мы плывем назад, на берег
сохнуть
и слегка дрожим,
целуем память наших наслаждений.
Согревшись, снова - в горы или в город,
за повторением прыжка,
иль к людям
спать
и лишь во сне мы замолкаем, и тогда
дно океана или ночь души любимой
напоминают тихо о себе,
влекут нас неизведанным покоем.

    Во-первых, я тормоз. Во-вторых, Ракам свойственно наслаждаться не только действом, но и воспоминаниями о действе, переживая его снова и снова. Я, например, воспринимаю песни тем глубже, и ближе, чем лучше их знаю. А "Черепаха" - это песня. Таким образом, мне предстоит сходить на неё ещё не один раз, прежде чем я стану действительно понимать её. И всё равно каждый раз я буду открывать для себя новое и новое. Об этом, кстати, все пишут: "Черепаха" каждый раз разная и каждый раз производит новое впечатление.
    Мысли будут ещё появляться. Возможно, буду их записывать. Возможно, потом наберётся ещё на пост. Но этот уже пора выкладывать.
    P.S. Теперь у меня есть свой собственный Бозин!! В том смысле, что все фотографии к этому посту были сделаны мной, а не найдены в интернете, как к предыдущим сообщениям. Ну, кроме той, где я дарю цветы - она, естественно, Надина. Всё сюда не уместилось. Создала альбом, в который выложила всё, что более-менее показалось "съедобным" (снимать приходилось без вспышки). Кроме того, Надей снята на видео большая часть первого отделения и почти полностью второе. Удивительно, но никто не запрещал снимать, хотя свет экрана, естественно, было видно отовсюду. То и дело по ходу представления раздавались щелчки. Не разрешали только со вспышкой.

В прекрасной советской мелодраме о первой любви "Вам и не снилось..." (1980) звучит не менее прекрасная песня "Последняя поэма", автор музыки - Алексей Рыбников, автор текста - Рабиндранат Тагор, песню исполняет группа 33 1/3:



После успеха фильма песня стала очень популярна, её исполняли разные артисты, например, Валерия:



У Рабиндраната Тагора нет стихотворения под названием "Последняя поэма", в песне использованы фрагменты стихотворения из романа "Последняя поэма".
В романе речь идет о двух возлюбленных - юноше Омито и девушке Лабонно, которые в конце повествования понимают, что земная любовь между ними невозможна, однако при этом уверены, что незримая связь между их сердцами не исчезнет никогда. Омито решает жениться на девушке по имени Кетоки, он любит её не так, как Лабонно: "То, что привязывает меня к Кетоки, — любовь. Но эта любовь — как вода в сосуде, которую я пью каждый день. Любовь к Лабонно — это озеро, которое нельзя вместить в сосуд, но в котором омывается моя душа".
Идею небесной любви Омито выражает в стихотворении, которое он посылает Лабонно:

Ты, уходя, со мной осталась навсегда,
Лишь под конец мне до конца открылась,
В незримом мире сердца ты укрылась,
И я коснулся вечности, когда,
Заполнив пустоту во мне, ты скрылась.
Был темен храм души моей, но вдруг
В нем яркая лампада засветилась,—
Прощальный дар твоих любимых рук,—
И мне любовь небесная открылась
В священном пламени страданий и разлук.

Вскоре Омито получает ответ на свое письмо. Лабонно пишет, что через полгода выходит замуж за другого, также в письме есть стихотворение, где Лабонно по-своему выражает идею невозможности земной любви между ней и Омито, но при этом её стихотворение, как и стихотворение Омито, дышит верой в небесную любовь.
Фрагменты прощального стихотворения Лобанно и послужили основой текста песни "Последняя поэма".

Вот полный текст стихотворения:

... Слышишь ли шорох летящего времени?
Вечно его колесница в пути...
Сердца удары нам слышатся в небе,
Звезды во тьме колесницей раздавлены, -
Как не рыдать им у тьмы на груди?..

Друг мой!
Время мне бросило жребий,
В сети свои захватило меня,
Мчит в колеснице опасной дорогой,
Слишком от мест, где ты бродишь, далекой,
Там, где уже не увидишь меня,
Там, где неведомо, что впереди...
Кажется мне: колесницей захвачена,
Смерть уже тысячу раз победив,
Вот я сегодня взошла на вершину,
В блеске зари обагренно-прозрачную... -
Как не забыть свое имя в пути?

Ветер ли старое имя развеял?
Нет мне дороги в мой брошенный край...
Если увидеть пытаешься издали, -
Не разглядишь меня...

Друг мой,
Прощай!
Знаю - когда-нибудь в полном спокойствии,
В позднем покое когда-нибудь, может быть,
С дальнего берега давнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе вздох от меня!
Цветом бакуля опавшим и плачущим
Небо тебя опечалит нечаянно, -
Ты погляди, не осталось ли что-нибудь
После меня?...
В полночь забвенья
На поздней окраине
Жизни твоей
Погляди без отчаянья, -
Вспыхнет ли?
Примет ли облик безвестного сонного образа,
будто случайного?...

...Это не сон!
Это - вся правда моя, это - истина,
Смерть побеждающий вечный закон.
Это - любовь моя!
Это сокровище -
Дар неизменный тебе, что давно еще
Был принесен...
В древний поток изменений заброшена,
Я уплываю, - и время несет меня
С края на край,
С берега к берегу, с отмели к отмели...
Друг мой, прощай!

Ты ничего не утратил, по-моему...
Вправе и пеплом и прахом играть -
Создал бессмертной возлюбленной образ, -
Блеск и сиянье бессмертной возлюбленной
вызвать из сумрака можешь опять!