...Скопировано...

...очень понравилось...





- А ты меня любишь, - спросила она, лежа у него на руке и, наматывая на палец кусок покрывала, посмотрела ему в глаза.

Он запустил руку в ее волосы и улыбнулся.

- Ну конечно люблю.



Девушка хотела еще что-то сказать, но, скорчив недовольную гримасу, отдернула голову и вновь замолчала. Она рассматривала свои ногти, то растопыривая ладонь, вытянув руку вперед, то сгибая все пальцы к большому, подведя руку к лицу, и решала покрасить их в красный, под цвет сумочки, или в белый, под юбку. Он, оценивая свою щетину, водил по лицу ладонью, думал, не колит ли растущая борода нежную кожу девушки при поцелуях и решал, идти бриться сейчас или подождать до вечера. Все-таки пожалев ее, нехотя встал, осторожно вытянув из-под ее головы руку, и аккуратно поцеловал ее в лоб.

- Ты меня честно любишь, - переспросила она его по возвращению.

- Ну конечно люблю, - улыбнулся он, не смотря на жуткое раздражение от бритья.

Девушка вновь хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Молодой человек поцеловал ее, провел рукой по стройному телу, ласково похлопал по наиболее приглянувшемуся месту и пошел на кухню. Насвистывая непонятную самому себе мелодию, он осмотрел содержимое холодильника. Открывая примерзшую дверцу морозильной камеры, попытавшись подцепить ее снизу ногтем, он едва с ним, с этим ногтем, не расстался. Дуя сквозь сложенные трубочкой губы на поврежденный палец, он извлек из холодильника яйца и разложил их у плиты. Одно из них предательски покатилось к краю стола, поймав его и положив на место, молодой человек приложил руку к потянутой от резкого движения спине, выгнулся назад. В такой позе он наблюдал, как почти половина яиц посыпались на пол. Разбив оставшиеся о край сковороды, он принялся руками вылавливать из слизкой массы осколки. Доставая последний замеченный им кусок, он замешкался и обжег пальцы. Режа хлеб, он порезался, снимая с огня сковороду, в очередной раз обжегся. Достал из висящего над плитой шкафчика две тарелки, задумчиво посмотрел на них, затем на количество содержимого сковороды. Вторую тарелку он поставил на место.



- Любимая, завтрак готов, - держа поднос над задремавшей девушкой, тихо проговорил он.

- Спасибо, - улыбнулась она. – Ты уже поел?

- Да, пока готовил.

С неподдельным наслаждением завтрак был съеден.

- А ты меня любишь?

- Ну конечно люблю.

- Сильно?

- Сильно.

Девушка еще что-то хотела сказать, но видно передумала. Молодой человек лег рядом с ней, хотел было обнять, но девушка фыркнула и отвернулась к стене. В ответ он лишь тяжело вздохнул и повернулся в противоположную сторону.

- А что бы ты выбрал, если бы у тебя был выбор, меня или жизнь, - через некоторое время спросила она его.

Он открыл глаза, пробежался глазами по комнате, как будто что-то ища и, повернувшись к ней, сказал.

- Я молю Бога, чтобы он мне не предоставил такого выбора. Потому что без любви к тебе нет жизни, без жизни нет любви.

Девушке его ответ явно не понравился.

- А на что ты готов пойти ради меня? Смог бы совершить какой-нибудь подвиг, чтоб доказать мне свою любовь?

Молодой человек аккуратно провел по раздраженному в процессе бритья подбородку смоченным слюней пальцем, подул на порезанную ладонь, на обожженные пальцы.

- Любовь не надо доказывать. Либо ты ее видишь, либо нет. Если видишь, потому что хочешь видеть – сам себя погубишь, замки воздушные настроив. Видишь, но не хочешь видеть – погубишь того, кто любит тебя. Не видишь, потому что не хочешь – слепец, жестокий слепец, в любовь не верящий и никогда ее не познающий. Не видишь, но хочешь – не дави на любовь, сама себя проявит.

Девушка резко обернулась и, суровым взглядом проникнув в его глаза, спросила:

- А если я вижу, но ни не хочу, и не хочу, а мне все равно, есть она или нет?

Молодой человек тяжело вздохнул и отвернулся.

- Значит ты сухарь. Лично для меня нет ничего страшнее, когда ты видишь, что человек сгорает от любви к тебе, а тебе все равно. Тебе и жалко его, и пожалеть то ты его не можешь. Любовь из жалости – что может быть жесточе.

Она хотела еще что-то сказать, но передумала.

- Выходит ты не готов свою любовь доказать? – потеребив его за плечо, заставив повернуться к себе, спросила она вновь.

- А ты разве не видишь? И вообще, с чего ты это вдруг такие вопросы стала задавать? – он, отдернув ее руку, вскочил с кровати и подошел к окну.

- Я просто хотела убедиться в твоей любви! – выдавила девушка и отвернулась к стене.

Так они провели минут пять: он - смотря в пробуждающийся от сна город, она - уставившись в отслоняющиеся от стены обои.

- Я не знаю, что мне такого сделать, чтоб ты поверила. Я хочу, чтоб ты поверила, чтоб ты ее увидела, но заставлять не хочу, не хочу, чтоб из жалости, - не отводя глаз с улицы, словно с обидой выронил молодой человек.

Они помолчали так еще немного, затем она, словно набравшись храбрости или собрав, наконец, все мысли в одно, на одном дыхании сказала:

- Я беременна, от тебя, это точно, я три раза проверяла, что будем делать?

Не поворачивая головы, она сжалась всем телом в ожидании ответа, боясь пошевелиться.

А он, в одно мгновение пережил вновь все то, что было у них за эти три месяца их романа, представил будущее, вспомнил только что состоявшийся разговор. В груди возник непонятный холод, пробежал вдоль спины, по рукам, спустился по ногам.

- Аборт, - выдавил он из себя, сам ужаснувшись этим словам.

- Ну уж нет, я еще хочу иметь детей после этого, - она наконец-то повернулась и уставилась в его спину.

Он все так же смотрел в окно. Но за стеклом уже не было города, не было домов, припаркованных возле них машин, дорог, всего этого не было. Была только яма, в которую он катился, падал, леденея от ужаса. Он понял – что не хочет связать с ней свое будущее.

- Так что будем делать, - снова спросила она.

Этот, еще недавно родной, любимый голос, а теперь чужой, вернул его в комнату.

- Я уже сказал!

- Ты хочешь убить нашего ребенка?

Молодой человек повернулся, посмотрел ей в глаза и, ничего в них не найдя, не найдя того, что искал, что хотел увидеть, ответил:

- Да, - и он бросился на кухню, где сев на табуретку, сжал голову руками и заплакал.

Вскоре туда пришла она, обняла его, поцеловала, успокаивающе погладила по дрожащей спине.

- Ну что ты, что ты? Пошутила я, хотела узнать, что ты скажешь по этому поводу.

Он поднял голову, сквозь слезы посмотрел на ее улыбающееся лицо, сквозь стиснутые зубы выдавил из себя:

- Дура! Я убил его, понимаешь, убил!

- Ты что, любимый, кого убил, - хотела было обнять ее, но он оттолкнул ее.

- Ребенка нашего.

Девушка громко засмеялась:

- Ты что? Какого ребенка? Я же говорю, пошутила. Не было никакой беременности! – и вновь она улыбалась.

- Был, вот здесь он сегодня родился, - не в силах сдержать слезы бил он себя в грудь, - здесь, внутри меня, в мыслях моих родился, здесь я его и убил, про аборт сказав. Уйди от меня, не хочу тебя видеть.

С этими словами он, в чем был, выбежал на улицу. Она села на еще неостывшую от его тепла табуретку и тихонько заплакала.