О САМОМ СТРАШНОМ

«Что самое страшное вы видели в психоневрологическом интернате?» – этот вопрос чаще всего задают мне журналисты. И ни разу не опубликовали ответ

 

Фото с сайта cchr.ru

    

 

– Я не знаю, что они ожидают услышать. Про людей, привязанных к кроватям и батареям? Про уколы сульфозина, от которых человека буквально корежит, и которые страшнее многих изощренных пыток? Слава Богу, меня миновала участь видеть такие вещи.

Я знаю, в каких интернатах они происходят. В эти интернаты не пускают волонтеров. Но дело не в этом.

Самое страшное из того, что я узнала о зле: ЗЛО ТВОРИТСЯ ОБЫДЕННО.

Первое и очень тяжелое впечатление от ПНИ (психоневрологический интернат): это посещение этажей. До этого я ходила в интернаты, но только на территорию, в актовый зал, в комнату для посещений.

Когда мы в первый раз пришли в ПНИ, где сейчас работаем, директор решил провести нас по этажам, познакомить с проживающими. И мы пошли. Я знала, что должна держаться молодцом, потому что я раньше хотя бы бывала в ПНИ, а для многих волонтеров это был вообще первый опыт.

И вот в узких, непроветриваемых, вонючих коридорах я увидела десятки людей. Девушек и женщин. В байковых халатах. С уродливыми стрижками. Без зубов или с изъеденными кариесом зубами.

Они как-то бессмысленно сновали и перемещались в пространстве. Они живут так годами. Даже десятилетиями. Первая ассоциация: животные за решеткой клетки в зоопарке также бессмысленно и обреченно ходят туда-сюда.

Но не это было самое страшное. Очень страшно и очень больно стало тогда, когда они увидели нас.

Потому что они стали улыбаться, обращаться к нам со словами приветствия, протягивать к нам руки. Это было невыносимо: они живут в ужасных, бесчеловечных условиях и все равно улыбаются. Хотят общаться, хотят быть с нами.

Среди них была хрупкая девушка маленького роста, Марина. Когда женщины собрались вокруг нас, ее стало совсем не видно. И она начала подпрыгивать, махать мне рукой и кричать: «Привет! Привет! Я Марина!»

Ей было так важно, чтобы и ее заметили.

Я посмотрела на других волонтеров. Они закаменели лицами. Нормальные люди не могут не чувствовать ужаса и боли, когда они сталкиваются с чем-то столь беззащитным, беспомощным и искренним на фоне всего столь бесчеловечного.

Некоторые волонтеры старались улыбаться в ответ. И я тоже. Но это были резиновые улыбки.

В одну секунду мы поняли, ЧТО могут сделать с человеком его же соплеменники (не могу написать «братья»).

И КАК неистребимо в жертвах всепобеждающее человеческое желание быть нормальным, быть рядом с другими, или хотя бы быть замеченным, чтобы тебе сказали «Привет!» и улыбнулись.

 

Фото с сайта zyuzinomedia.ru

    

 

Я не могу пожаловаться на слабые нервы. Но после этого визита я еще в течение нескольких недель видела флэшбэками, какими-то черно-белыми вспышками этих несчастных людей – и особенно часто подпрыгивающую, машущую рукой и улыбающуюся мне Марину. Потом острота ощущений ушла, флэшбэки ушли. Но боль этих людей осталась.

Милосердие.Ru

15 апреля 2016 г.

http://www.pravoslavie.ru/92509.html

Вождь и толпа. Психологическая характеристика вождя

http://psyfactor.org/lib/headman2.htm

Вот некоторые сведения, которые дает современная наука, занимающаяся психологией толпы (Московичи, Ле Бон, Тары, Фрейд и др.)

Вожди, прежде всего, должны быть такими, как и вся масса, но, кроме того, должны иметь в себе магические свойства пророка, заставляющие восхищаться каждым их шагом и пробуждать энтузиазм. Толпу можно сравнить с шаткой грудой кирпича, сложенной без специальной кладки и раствора, которая может рухнуть от порыва ветра. Эту связь и дает вождь. Что же ему для этого нужно сделать? Достаточно дать нескольких броских образов, одну или две формулы, ласкающие слух и доходящие до сердца или напоминающие о великой коллективной вере, — это и есть цемент, связывающий людей и поддерживающий целостность массового сооружения.

Вождя можно делать из человека с необычной внешностью, или необычными поступками, или необычным пережитым. Тогда можно стать действующим образом, образцом для подражания.

Вождь дает человеку ощущение личной связи, вынуждая его разделить общую идею, одно и то же мировоззрение. Вождь фактически предлагает суррогат общности, видимость непосредственной связи человека с человеком. Вот почему, когда станете вождем, устраивайте грандиозные церемонии, беспрестанные собрания, демонстрация силы и веры, проекты будущего, одобряемые всеми, и т. п. Все это приводит к экзальтации.

Выделяясь на фоне человеческой толпы, вождь зачаровывает ее своим образом, Обольщает словом, подавляет, опутывая страхом. В глазах такого раздробленного людского множества индивидов он является Богом, ставшим человеком. Он дает ей свое имя, свое лицо и активную волю.

Наполеон, Сталин, Гитлер, Мао Дзедун и пр., все они смогли воплотить для своих подданных «согласие народа в одном человеке». Превращение многочисленной толпы в единое существо придает притягательную силу, столь зримую, сколь и необъяснимую. Результатом этого особого сплава становится единое целое — обаятельный персонаж, который пленяет и увлекает, стоит вождю заговорить или начать действовать. И хотя членам толпы объективно плохо, они готовы умереть за своего вождя. Примером могут служить Ирак, Северная Корея, террористы. Здесь затрагиваются, прежде всего, чувствительные струны сердца, затем момент веры и, наконец, заветные чаяния. Разум здесь играет вспомогательную роль. Нужно помнить указание Ф. Ницше, который говорил, что полузнание всегда победоноснее истинного знания из-за краткости и простоты формулировок. Поэтому, если хотите овладеть толпою, не очень умничайте. Когда не хватает ума, тогда человеку нужна новая религия, поскольку старая уже не может выполнить функции объединения. Ее и дает толпе вождь. Такое искусство возбуждения толп есть не что иное, как религия, вновь обретшая почву под ногами. В общем, если хотите стать вождем, не очень умничайте.

Что же связывает вождя и толпу? Власть! Народ ее завоевал и удерживает. Вождь ее домогается. Признайтесь в этом хотя бы самому себе и боритесь за власть. Вначале эту борьбу ведите в лояльном духе. Заявите, что вы хотите упразднить несправедливости прошлого, найти пути излечения расточительной и неэффективной экономики, обеспечить обездоленным благосостояние, без которого жизнь убога, и тем самым утвердить авторитет нации.

Обычно полагают, что хаос там, где царит анархия. Хочу напомнить вам прямой смысл слова АНАРХИЯ. Анархия — это состояние общества, в котором отсутствует всякий авторитет. Хаоса в таком обществе быть не может, ибо тогда люди подчиняются объективным законам своей биологической и социальной природы. Недаром анархисты говорили, что — анархия мать порядка, но их неправильно поняли их безграмотные последователи. Это заблуждение, и под его прикрытием руководитель может укреплять свою власть за счет соперников, наводя порядок в учреждениях и на производстве. Это позволяет ему сплотить массы, втянуть их в борьбу и требовать от них необходимых жертв. Если бы у нас была анархия, у нас был бы порядок. Мы бы свои решения основывали на интеллекте и поступали в соответствии с собственной природой, которая в принципе у нас, у всех, одинакова.

Первая жертва, которую следует добиться от толпы, — это отказ от контроля над властью и того удовлетворения, которое дает свобода. Это приводит к тому, что соратники начинают лучше управлять, а управленческие шаги становятся сокращенными и ускоренными. Вначале в качестве исключения, потом это станет правилом. Помните, вначале Ельцин просил доверия на короткий срок. Так форсируется захват власти.

После того как появились первые успехи, следует добиться того, чтобы народ в избытке доверия допустил и узаконил противоестественные приемы надсмотра, подозрение и гнет. И это происходит во всех сферах: начинается с принятия принципов, а заканчивается их фальсификацией. История свидетельствует: все, поначалу казавшееся уступкой обстоятельствам, заканчивается неизменной сдачей позиций — законодательными ассамблеями при Наполеоне, Советами при Сталине.

Все эти уловки должны иметь свои нюансы, которые должны соответствовать фигуре вождя и идеям, которые взвели его на вершину. Ведь без таких идей — это мечи из картона, а власть — лишь мимолетная вспышка. Любые выборы, любые повседневные дела становятся лишь плебисцитом его имени. Его влияние основывается на всеобщем одобрении, т. е. принимает форму демократии. Даже Гитлер и Муссолини стали главами государства в результате законных выборов. Короче говоря, во всех случаях социальная анархия изгоняется для того, чтобы надежнее внедрить насилие и зависимость.

Вождь должен превратить внушаемую толпу в коллективное движение, сплоченное одной верой, направляемое одной целью. Это его святая обязанность. Иначе у власти не удержаться. Именно вождь формирует толпу, готовит ее к идее, которая наполняет эту толпу плотью и кровью. В чем секрет искусства вождя? В глазах толпы он воплощает идею, а по отношению к идее — толпу, и в этом обе искры его власти. Он опирается не на насилие, а на верование. Для толпы вера, как атомная энергия — для материи. И тот, кто ею владеет, обладает возможностью превратить множество скептически настроенных людей в массу убежденных индивидов, легко поддающихся мобилизации и еще более легко управляемых.

Народ каждодневно отказывается от бремени самостоятельности, подтверждая это при очередном опросе и на проводимых выборах. Завоевание лидером права каждодневно действовать самостоятельно никогда не приобретается окончательно. «Вожди толп» проделывают обычно такой обмен и побуждают принять эти решения с энтузиазмом. Они следуют принципу — толпа царит, но не правит.

Что же делать, когда толпа уже налицо?

Открыть вожака в их среде и управлять ими, взывая к их страстям, верованиям и фантазиям. Таким образом, психология толп отвечает на вопрос «что делать?» Следует помнить одно: стихийно толпы стремятся не к демократии, а к деспотизму. Психология толп в отличие от традиционной истории считает, что исторические процессы часто зависят от одной личности. Может быть, и история права в глобальном масштабе. Но судьбы некоторых стран, городов, районов, учреждений и семей зависит от конкретных личностей. Для меня лично малоутешительным будет знание, что, в конце концов, лет этак через 100 мы в материальном плане будем жить не хуже американцев. Да и вообще никто не живет в Америке или России, Ростове или Нью-Йорке, в вузе или на заводе. Каждый живет с самим собой и в круге своих 10-15 близких людей. А этот круг можно создать практически в любой стране, и, думаю, что практически в любом городе. Вот этом я и хотел бы вам помочь, мой дорогой читатель. Знание психологии толпы вам не помешает сделать это.

А теперь несколько слов о вожаках, вождях, фюрерах, лидерах, как вам это больше нравится. Это для того, чтобы вы их узнали и не шли за ними.

Конечно, эти люди — выходцы из толпы, захваченные верой. Они превращают ее в страсть. Вождь вначале сам был загипнотизирован идеей, а потом уже становился ее апостолом.

Вот как Московичи описывает их психологический портрет: «Подобные люди, больные страстью, полные сознания своей миссии, по необходимости являются своеобразными индивидами. Аномальные, с психическими отклонениями, они утратили контакт с реальным миром и порвали со своими близкими. Значительное число вождей набирается среди этих невротизированных, перевозбужденных, этих полусумасшедших, которые находятся на грани безумия. Какой бы абсурдной ни была идея, которую они защищают, или цель, которую они преследуют, любое рациональное суждение блекнет перед их убежденностью. Презрение и гонение еще более возбуждают их. Личный интерес, семья — все приносится в жертву. Инстинкт самосохранения у них утрачивается до такой степени, что единственная награда, которой они домогаются, — это страдание».

Вожди — это своеобразный сгусток толпы. Но они также радикально отличаются от нее своим упорством, энергией, твердостью. Здоровый человек предпочтет компромисс. Вожди же готовы пожертвовать даже своей жизнью ради триумфа идеалов.

Таким образом, вождю надо быть человеком веры, до крайностей, до коварства. С появлением вождя в массе всякая неуверенность исчезает. Сектантский фанатизм исходит от вождя, и любой великий вождь — фанатик. Массы заражаются фанатизмом с поразительной легкостью. Несокрушимая уверенность фанатиков порождает безмерное доверие других. Они говорят себе: «Он знает, куда идет, тогда пойдем туда, куда он знает». Когда он говорит языком силы, озаренной светом веры, все его слушатели покоряются. Вы никого при этом не вспоминаете, дорогой мой читатель?

Есть разница между политическим деятелем и вождем. Первый — оратор-лицедей, второй — пророк. У вождя идет слияние индивидуальной судьбы и судьбы толпы. Вождь выполняет миссию, как загипнотизированный выполняет приказания. Ему тоже не чужды закулисные комбинации и коварство. Но в качестве задних мыслей у него только мысли, открыто им выдвигаемые. Он всегда делает то, что говорит, и готов идти этим путем до конца. Те, кто поддерживал Гитлера, верили, что Гитлер останется пленником союзов, которые он заключил, утаит ненависть против евреев и социалистов и пр., и верили в то, что они смогут его сместить. Но получилось все наоборот.

Второе качество вождя проявляется в преобладании смелости над интеллектом. Смелость — это качество, которое превращает возможность в реальность, рассуждение в действие. В решающие моменты смелость, а значит характер, берет верх над интеллектом и ей принадлежит последнее слово.

Это свойство позволяет ему не бояться насмешек, осмеливаясь делать то, на что не осмеливалась бы уравновешенная мысль, например, встать на колени, чтобы поцеловать землю концентрационного лагеря. Вопрос отваги всегда является центральным в управлении. Великие вожди всех эпох, главным образом революционных, были людьми ограниченными и, однако, совершали великие деяния, ибо ум, как писал Ларошфуко, всегда в дураках у сердца.

Вот неизменный постулат: не бывает слишком много характера, но можно обладать избыточно большим умом, т.е. слабостью, которая обескровливает отвагу и рассеивает ослепление, необходимое, чтобы действовать.

Примерами тому могут быть Гитлер и Сталин, которые уступали по уму и развитию своим соратникам.

Есть одна мета, которая отличает вождя от других, — это авторитет. Человек, обладающий авторитетом, осуществляет неотразимое воздействие, естественное влияние. Одного его жеста, одного слова достаточно, чтобы заставить повиноваться, добиться того, для чего другим понадобилась бы армия в состоянии войны.

Примером тому может быть возвращение Наполеона с острова Эльба и поход Лже-Димитрия. Если есть авторитет, то нет нужды в красноречии. В авторитете слиты два качества вождя: его убежденность и отвага. Когда вождь исчерпал свой авторитет, ему ничего не остается, кроме грубого насилия завоевателя.

Есть два вида авторитета: авторитет должности и авторитет личности.

Авторитет личности независим от всяких внешних проявлений власти. Он целиком исходит от личности, которая с первого жеста или даже самим появлением очаровывает, притягивает, внушает.

В стабильных обществах преобладает авторитет должности. На толпу может действовать только авторитет личности.

В обществе толп авторитет вождя является почти единственным козырем власти, единственным рычагом, который есть в его распоряжении для воздействия на толпы. Уберите авторитет, и останется возможность управлять ими с помощью полиции, администрации, оружия или компьютера. Вместо блеска авторитета кровь и серость.

Авторитет основан на даре. Но над ним нужно работать, направлять его, развивать, разрабатывать, пока он не станет истинным талантом, социально полезным и применимым.

Здесь есть несколько правил. Осанка, правильная и повелительная речь, простота суждений и быстрота решений — вот главные составляющие воспитания вождей. Кроме того, нужно иметь способность уловить и передать эмоцию, привлекательность манер, дар формулировки, которая производит эффект, вкус к театральной инсценировке. Примененные разумно, эти правила порождают подражание, возбуждают восхищение, без которого нет управления.

Авторитет действует при условии, если вождь, как гипнотизер или чародей, сумеет сохранить определенную дистанцию, окружить покровом тайны, сделать манеру своего поведения фактором успеха. Расстояние, отделяющее его от толпы, пробуждает в ней чувство уважения, покорной скромности и возводит его на пьедестал, воспрещая делать обсуждения и оценки. Специалисты по психологии толп отмечают, что необходимо позаботиться о том, чтобы не было фамильярности.

Они же указывают, что желание вождя, вышедшего из толпы, отдалиться от своих приближенных соответствует желанию порвать с прошлым. Отделяясь от соратников, он превращает отношения взаимности в подчинение, отношения равенства в неравенство. Став властителем, он не знает больше друзей, у него есть только подчиненные или соперники. Огромная пропасть, которую он создает, способствует этому изменению. В противном случае он не будет свободен в своих решениях, не сможет руководить по своему усмотрению.

Одиночество человека у власти возникает из того разрыва и отказа от взаимности там, где больше ему нет равных. На вершине пирамиды есть место только для одного. Оно ему необходимо, чтобы подчеркнуть его авторитет, создать вокруг него атмосферу тайны, питающей все иллюзии. Тогда массы могут награждать его всеми желаемыми качествами. Авторитет не может обходиться без тайны, поскольку то, что слишком хорошо известно, мало почитается. Эта идея хорошо иллюстрирована в фильме «Пир Валтасара».

Вожди должны выполнять миссию. Без них массы не смогут выжить. Авторитет есть разделяемая иллюзия. Единственные вожди, сохраняющие свой авторитет безупречным и вызывающим безграничное восхищение толп, — это мертвые вожди. Живых боготворят и питают к ним отвращение, любят или ненавидят. Но мертвым создается безграничный культ. Они — боги. Именно поэтому мертвые вожди опаснее живых: невозможно бесконечно править в их тени, разрушать их легенду, обожествлять, не ранив сами толпы. Поэтому, если вы хотите быть вождем, лучше, если на вашем знамени будет авторитетный покойник.

Для толп нужно быть богом или никем.

Авторитет, целиком основанный на личностных особенностях, страдает ущербностью: ему недостает законного основания. Должностной авторитет переходит по наследству, приходит с богатством, на основе избрания. Он почти не зависит от самих людей. Первый приобретается собственными силами, здесь нужен дар, и он действует ровно столько, сколько продолжается действие дара. Он может быть низвергнут в любой момент. Для его поддержания нужен авторитет, а авторитет возможен, если есть успехи. Вот почему Моисею нужны были скрижали закона, Иисусу — чудеса, Наполеону — его победоносные войны, Фрейду — новые идеи. Вот почему все вожди боролись за законную власть. Но если они ее захватывали незаконно, то становились узурпаторами. Чтобы стереть этот досадный образ, вождь старается или уничтожить представителей законной власти, или создать видимость своей: двор, ордена, знаки отличия.

Но узурпатора может легко оттеснить любой другой узурпатор. Вот почему вождь все время должен одерживать победы. Это происходит и в более мелких масштабах. Н., главный врач одной из больниц, вынужден был все время строить. Пока идет стройка, его не снимут. Это он понимал. И действительно, как только он прекратил строить, его сняли. И таких главных врачей я знаю очень много.

Авторитет всегда исчезает вместе с неудачей. Герой, которому еще вчера толпа устраивала овацию, назавтра уже освистан ею, если судьба была к нему неблагоприятна.

Робеспьера толпа проводила на гильотину с теми же проклятиями, с какими провожала накануне его жертвы. Верующие всегда с яростью разбивают статуи своих прежних богов. Вспомните, как колебался авторитет Ельцина.

В общем, вы меня поняли. Вождь не может быть счастливым человеком. Но некоторым приемам, которыми владеет вождь, следует научиться, для того чтобы сплотить массу в толпу, а потом разбить ее на группы.

Источник:

Литвак М.Е. Командовать или подчиняться? — Ростов н/Д:, 2004

Оккультизм – демонообщение, в котором происходит не фиксируемый самим человеком процесс демоноуподобления. Впрочем, в черной магии это демоноуподобление уже не скрывает себя; оно является содержанием и целью всех ритуалов: мантр, заклятий и призывов, темных духов.

Если рассмотреть историю падения сатаны как клиническую картину, то увидим, что сатана это первый душевнобольной, одержимый манией величия, первый визионер и параноик, который представил в своем больном воображении себя вторым божеством. Гордость повлекла за собой потерю любви.

Демон – дух, неспособный вместить в себя луч любви, хотя бы тонкий, как луч, идущий от звезды, или каплю смирения, хотя бы малую, как утренняя росинка на листке цветка. Характерно, что душевнобольной находится в состоянии аутизма (погружение в себя), он не может любить других людей, он в постоянной тревоге, в постоянных фобиях, но даже, когда он дрожит от страха, то не способен смирить себя. Душевнобольной теряет свою собственную личность, он надевает на себя выдуманную личину, с которой он отождествляет себя. Чаще всего эта личина какого-то великого человека. Душевнобольной создает мир своих иллюзий, мир своей болезни, бежит в этот мир и живет в нем.

Подобное чувство испытывает оккультист. Он становится жесток и холоден к своим ближним; его душа в постоянной тревоге, он думает о себе, как о ком-то великом, он живет в ирреальном мире, созданном собственным воображением. Уподобление демону проявляется как паралич сердца. Центр жизни оккультиста переходит из сердца в область страстей – в периферию сердца.

Ап. Павел пишет о демонах, как о духах поднебесных. Они находятся не на небе, а в некой области под небом. Так наши страсти находятся не в нашем сердце, а в области около сердца и действуют на него как бы извне. Со страстями соединен рассудок, наполненный мечтами, грезами и картинами собственного воображения. Впрочем, кроме самого человека здесь действует невидимый «живописец» – Диавол. Отсутствие любви и смирения – это признак душевной болезни. Переход из оккультизма в православие требует следующего: реанимации человеческого сердца, возрождения двух движущих сил души – любви и смирения, осознания собственной личности.

В оккультизме Бог как личность отсутствует. Это – пустая абстракция, а в некоторых случаях символ космической энергии. Оккультизм имеет дело с духами, а не с Богом. У окультистов пропадает чувство живой личности, для него человек – предмет пользования, а демон – инструмент для осуществления своих страстей. Практическую мораль окультистов можно охарактеризовать термином «инструментализм». Его мантры и заклинания, упражнения и ритуалы похожи на работу со сложным компьютером; слова и ритуалы – это рычаги и система связи компьютера. Поэтому часто оккультные инициации заключаются в открытии неофиту магических имен.

Переход из оккультизма в православие в этой плоскости должен знаменовать собой переход от инструментализма к личностному общению – к персонализму – общению с конкретными личностями. Разорвать порочный круг страстей, опустить ум из области рассудка в сердце, оживотворить и согреть лед своего сердца любовью, – должно стать задачей такого человека.

Заклятие – это императив, повеление. Медитация – это беседа с собой, это созерцание определенной идеи или предмета. Для оккультиста молитва – это вид словесной энергии или трансформация энергии собственной души в слова молитвы или действие через энергию, заключенную в самих словах и именах. Поэтому оккультист по инерции отождествляет действие молитвы с самой молитвой, а себя – с энергетическим генератором.

Он ожидает ответа не от Бога, а от самой молитвы как ее следствие, т.е. реализацию, заключенных в молитве потенциальных сил. Слово «молитва» имеет один корень – «мольба, умоление», т.е. благоговейная просьба, а оккультист никого не просит. Он забывает о самом главном, что обращает его к Богу как живой Личности; для него молитва не диалог, а монолог.

Оккультизм в какой-то степени связан с пантеистическим мировоззрениям – одушевлением сил природы и обожествлением космоса. Мистика пантеизма – это мистика слияния с духом космоса – состояние, называемое самадхи, или погружение в нирвану – пустоту, как состояния истинного бытия; это мистика упрощения, т.е. освобождение души от слов, представлений, чувств, эмоций и т.д. Здесь нужно условие для погружения в безформенную пустоту.

А так как бывший оккультист, смешивая молитву с медитацией, стремится к этим условиям для освобождения души от ее содержания, то он питает какую-то скрытую неприязнь к общественному богослужению, старается не приходить в храм, когда там праздничная служба и много народа, а предпочитает молиться один в своем доме; там ему легче погружаться в подобное состояние.

Вообще оккультист чувствует себя во время литургической службы плохо. Он объясняет это шумом в церкви, давкой народа, неумением людей вести себя в храме. Но на самом деле здесь более глубокая причина. Стремление темных сил оторвать человека в мистическом плане от церкви, от места, где небо соединено с землей. Оккультист привык рассчитывать на себя и надеяться на свои силы, поэтому он одинок в храме.

В церкви он ищет не благодати Божией, а какой-то космической энергии. Это не общение с богом, а как бы включение себя, вроде прибора, в электрическую сеть. Оккультист редко приходит в церковь до службы, а чаще всего он опаздывает на литургию и уходит раньше, не дождавшись ее конца. Надо сказать, что мистика католиков включает в себя образные представления. Поэтому некоторые исследователи находили сходство между католической мистикой и Йогой. Католики редко говорят: «Я молюсь в храме», а «Я медитирую». Характерно, что скамьи, находящиеся в костелах, предназначены больше не для молитвы, а для размышления, для медитации.

Оккультист должен научиться тому, что делает каждый ребенок: просить; научиться просить у Бога – вечного и временного для себя и для других; чувствовать Бога, как ребенок чувствует своего отца, доверять Ему, а не собственным силам.

Обычно, когда определяют различие религии и конфессии, то останавливаются на их вероучении – догматике, затем – на обрядах и ритуалах. Но есть еще одна область, которая трудно поддается определению, но в тоже время является самой сердцевиной религии, это мистика.

В настоящее время немало людей увлекаются восточными религиями, в том числе оккультизмом. Для некоторых из них это является как бы переходным периодом из атеизма в христианство. Но, вступая в Церковь, они несут в себе инерцию пантеистической и демонической мистики. Особенно разрушительное действие – это инерция проявляет себя в искажении молитвы.Поэтому несколько остановимся на этом вопросе. Мы не задались целью разбирать безчисленное количество школ и систем неоязычества, а только хотим указать на несколько фактов, чтобы помочь людям осознать, какую рану они могут носить в себе.

Индуисты, вернее индуистские мистики, стремятся к состоянию, называемому самадхи. Оно имеет сходство с экстазом неоплатоников. Гималайский пантеон богов – это персонификация свойств «единого»; многобожие – религия толпы; картинки, нарисованные для детей, которые не познали божественное начало, обитающее в них самих. Но посвященный знает, что существует только единый, а множественность – иллюзорна. Он отвлекает свой ум от множественности форм, мыслей, картин и представлений. Это интеллектуальное упрощение относится как к внешнему, так и внутреннему психическому миру самого человека. Он как индивидуум кажется себе иллюзией: «Нет ни меня, ни тебя; существует только он», другими словами: «Я – есть ты, ты – есть он». Человек пытается путем медитаций отождествлять себя с этой безформенной и безликой единицей, как единственным бытием, вне которой начинается мир иллюзий.

Он посредством медитативных упражнений хочет слить себя с абсолютом и остается с единственной верой в то, что он и божество – едины, а точнее, он сам своё божество. 

Психическая жизнь подавлена, как бы уничтожена; вере в свою божественность ничего не противостоит. Эта идея охватывает всего человека и приводит его в состояние транса. Разумеется, молитва здесь отсутствует: кому молиться, если он тождественен абсолюту. Притязания на богоравенство или самобожение является основой первородного греха и ведет начало свое от нападения сатаны, который посчитал себя богом. Прошедший путь индуистской мистики нередко под видом молитвы обращается не к Богу, а самому себе и заменяет молитву медитацией. Самое страшное искушение для такого человека, что он в христианстве с трудом приобретает чувство общения с Богом, как с Личностью; для него Божество неопределенный универсум.

Поэтому у людей, пришедших из пантеистических религий и оккультных учений, если они были практически включены в них, остается какая-то отчужденность и холодность к Христу как Богочеловеку. Оккультист Владимир Соловьев подменяет Богочеловека Богочеловечеством.

Ранние философские работы Соловьева, а также произведение «Смысл любви» носят пантеистический характер. В ранних произведениях он хочет обобщить христианский и восточно – пантеистический опыт, только не мистики, а мышления. А произведение «Смысл любви» проводит идеи оргаистического шиваизма и шанкризма. Характерно, что Владимир Соловьев долгое время занимался спиритизмом. Что касается Флоренского, пришедшего в христианство от платонизма и гностицизма, то он пишет о Христе каким-то ледяным тоном, как можно писать о мертвеце; по сути дела у него Христос заменен Софией – «матерью мира».

Для прошедшего путь буддизма следует помнить, что буддизм в своих отрицаниях и негациях еще более радикален, чем индуизм (нам кажется, точнее, будет название шиваизм). Если шиваизм учит о сведении психической человека к некой универсальной единице, то мистика опустошения в буддизме стремится свести всю психическую жизнь к нулю, объявив всякое бытие злом. Шиваизм ищет единого бытия под многообразием форм. Буддизм отрицает бытие универсума. Его мистика – не уничтожение форм, а уничтожение самого бытия, как иллюзии, влекущей за собой реальные страдания. Здесь не только уничтожаются мысленные объекты, но подвергается безпощадной ампутации вся эмоциональная сфера человека.

Продолжением буддизма, который чуждался философско-метафизических проблем, является его вариант в виде ламаизма, хотя это продолжение нам представляется как шаг назад к индуизму. По этому учению, существует пустота, которая рождает сама из себя элементы бытия, настолько кратковременные, что их можно назвать вневременными. Эта пустота является первоосновой вещей. Этот вакуум, в котором должна растворится без остатка душа человека, представляет собой вожделенную цель ламаистов.

Ламаизм хочет философски осмыслить буддизм, который порождал из себя и продолжает порождать элементарные частицы как основу и материал для мироздания. Буддизм не пытался осмыслить и определить нирвану, для него определение нирваны в словесной формулировке было бы уничтожением самой нирваны. Буддизм остановился на уровне эмпирике, поставив саму психику человека в неестественные условия искусственного торможения душевных процессов. Буддизму нет дела ни до божества, ни до души, ни до метафизического мира, ни до начала, ни до конца мироздания. Для него само бытие отождествлено с понятием зла – это диссонанс, постоянно терзающий человека. Уничтожить страдания человека можно, только уничтожив само бытие, а точнее, остановить его проявления.

Пришедшие в Церковь из буддизма отличаются наклонностью к субъективизму и индивидуализму; их религиозная жизнь как бы застывает в их рассудке. Буддисты и ламаисты, также, как и шиваисты, теряют чувство, личностного бога. Для них Божество – это энергетическое начало. Они ищут Его не в молитвах, а в медитациях, и само понятие молитвы у них искажено: это не мольба, а рассуждение, обращенное не столько к Богу, сколько к собственной душе; они ищут не общения с Богом как с Абсолютной Личностью, а субъективные состояния. Для них остается чуждой первая заповедь евангельских блаженств: «Блаженны нищие духом». Они чувствуют себя в молитве не нищими, а теургами, и часто приписывают словам молитвы самостоятельную силу.

Поэтому пришедшие к православию от этих учений должны помнить, что молитва – это диалог через слово между двумя личностями: ограниченной человеческой и безграничной божественной. Это синергизм двух воль. Результат молитвы – от Бога, наша – только просьба.

Оккультизм не отрицает ценности земного бытия, но отрицает цель бытия, как общение с Божеством; для него нет Бога как объекта молитвы, он имеет дело с космическими духами, а на самом деле с демонами; он хочет влиять на этот мир через слово и магические ритуалы.

Демон имеет индивидуальность, но личность в нем стерта. Молитва оккультиста носит характер императива – повеления; это – агрессия в мир агрессоров с целью заставить их служить себе посредством магических знаков и таинственных имен, как паролей и талисманов. Это – общение с демоном через уподобление ему, поэтому у оккультистов до чудовищных размеров развивается гордость.

После перехода в православие им трудно почувствовать Бога как живую Личность. Сатана – холоден; сердце у оккультиста также холодно, там нет любви, хотя его душа постоянно обуреваема страстями (страсть – это пламя, которое жжет, но согревает). Его молитва также обращена по инерции к некой безликой силе, поэтому ему нужен особый контроль над собой. Он ищет способы и методы к молитве, но забывает о главном, что молитва есть плод смирения и любви.

Всем этим людям необходим духовный руководитель, как тяжелобольному нужен врач. Смирение с покаянием рождает любовь; только любовь может согреть и оживотворить их сердце. Смирение начинается с послушания, а послушание с осознания того, что человек своими собственными ограниченными, изъеденными страстями, как дерево червями, силами не может бороться с грехом, живущем в нем. Чувство духовного тупика, в котором оказался человек, подобно перекрестку двух дорог, где решается дальнейшее направление его жизни:

Он думает, что у него достаточно внутренних возможностей, чтобы самому преодолеть этот тупик, что его состояние это результат допущенных ошибок и внешних ситуаций. Он решается сам исправить свою жизнь, сам выйти из лабиринта демонического мира, в котором оказалась его душа, и в результате он делает новый круг и приходит к тому же тупику. 

Человек понимает, что грех это динамическая сила, которая живет в его душе и требуется безпрерывная борьба с ним, со всеми его многообразными проявлениями, что он находится в окружении демонических существ – врагов безпощадных и коварных, более опытных, чем он; что в его душе существуют страсти, которые он любит и с которыми в тайне сердца не хочет расстаться. Тогда человек начинает искать помощи, а именно, помощи Божией через послушание духовному отцу, через отсечение своей непокорной воли, которая стоит, как стена, между человеком и Богом.

 
Человек может изучить духовную литературу, в том числе аскетику, знать лучше отцов о внутренней жизни и даже рассказывать об этом другим, но без духовного отца он будет подобен хирургу, который знает анатомию человека, но не может сделать операцию на своем собственном теле. Только послушание, как высшая жертва, может сделать ветхого богоборца новым боголюбцем.

Людям, перешедшим из оккультизма в христианство, не следует увлекаться богословием, и здесь тайная гордость ума может получить свою пищу. Им надо начать с исполнения заповедей, если можно так сказать, с практического христианства, чтобы реанимировать свое сердце; другими словами, им надо перенести центр религиозной жизни из головы в сердце. Они должны научится уважать человека как богоподобную личность, отказавшись от интеллектуального элитаризма и от прежнего противопоставления себя окружающим людям, как просвещенного в духовной жизни (пневматика) профанам (невеждам). Они должны научиться, не просто читать молитвы, а просить милость у Бога, – то, что трудно их гордому уму.

Переход в православие из пантеизма – это переход от космофилии к теофилии, от безликой космической силы и духов посредников – этих артистов в масках – к личностному общению с Личным богом, Который есть Жизнь, Истина и Любовь.

Архимандрит Рафаил (Карелин)

http://3rm.info/main/71181-plody-neosoznannogo-dem...ya-vostochnymi-religiyami.html

От Меня это было (духовное завещание)

Думал ли ты когда-либо, что всё, касающееся тебя, касается и Меня? Ибо касающееся тебя касается зеницы ока Моего.

Ты дорог в очах Моих, многоценен, и Я возлюбил тебя, и поэтому для Меня составляет особую отраду воспитывать тебя. Когда искушения восстанут на тебя, и враг придет, как река, Я хочу, чтобы ты знал, что От Меня это было.

Что твоя немощь нуждается в Моей силе и что безопасность твоя заключается в том, чтобы дать Мне возможность бороться за тебя.

Находишься ли ты в трудных обстоятельствах, среди людей, которые тебя не понимают, которые не считаются с тем, что тебе приятно, которые тебя отстраняют, – От Меня это было.

Я – Бог твой, располагающий обстоятельствами.

Ты не случайно оказался на твоем месте, это то самое место, которое Я тебе назначил.

Не просил ли ты, чтобы Я научил тебя смирению,– так вот смотри, Я поставил тебя как раз в ту среду, в ту школу, где этот урок изучается. Твоя среда и живущие с тобою только выполняют Мою волю.

Находишься ли ты в денежном затруднении, тебе трудно сводить концы с концами, знай, что От Меня это было.

Ибо Я располагаю твоими материальными средствами. Я хочу, чтобы ты прибегал ко Мне и был бы в зависимости от Меня. Мои запасы неистощимы. Я хочу, чтобы ты убеждался в верности Моей и Моих обетований. Да не будет того, чтобы тебе могли сказать о нужде твоей: «Вы не верили Господу Богу вашему» (Втор. 1:32–33).

Переживаешь ли ты ночь скорбей, ты разлучен с близкими и дорогими сердцу твоему, – От Меня это было.

Я – муж скорбей, изведавший болезни, Я допустил это, чтобы ты обратился ко Мне и во Мне мог найти утешение вечное. Обманулся ли ты в друге твоем, в ком-нибудь, кому открыл сердце свое, – От Меня это было. Я допустил этому разочарованию коснуться тебя, чтобы ты познал, что лучший друг твой есть Господь. Я хочу, чтобы ты все приносил ко Мне и говорил Мне. Наклеветал ли кто на тебя предоставь это Мне и прильни ближе ко Мне, убежищу твоему, душою твоею, чтобы укрыться от «пререкания языков». Я «изведу, как свет, правду твою и судьбу твою, яко полудне» (Пс. 36, 6). Разрушились ли планы твои, поник ли ты душою и устал – От Меня это было. Ты создавал себе свои планы и принес их Мне, чтобы я благословил их. Но Я хочу, чтобы ты предоставил Мне распоряжаться обстоятельствами твоей жизни, и тогда ответственность за все будет на Мне, ибо слишком тяжело для тебя это, и ты один не можешь справиться с ними, так как ты только орудие, а не действующее лицо.

Посетили ли тебя неожиданные неудачи житейские и уныние охватило сердце твое, знай – От Меня это было.

Ибо Я хочу, чтобы сердце твое и душа твоя были всегда пламенеющими пред очами Моими и побеждали бы именем Моим всякое малодушие.

Не получаешь ты долго известий от близких и дорогих тебе людей и по малодушию твоему впадаешь в отчаяние и ропот, знай – От Меня это было. Ибо этим томлением твоего духа Я испытываю крепость веры твоей в непреложность обетования, силу дерзновенной твоей молитвы о сих близких тебе. Ибо не ты ли вручил их Покрову Матери Моея Пречистыя, не ты ли некогда возлагал заботу о них Моей промыслительной любви.

Посетила ли тебя тяжкая болезнь, временная или неисцельная, и ты оказался прикованным к одру своему – От Меня это было. Ибо Я хочу, чтобы ты познал Меня еще глубже в немощах своих телесных и не роптал бы за сие ниспосланное тебе испытание, не старался проникнуть в Мои планы спасения душ человеческих различными путями, но безропотно и покорно преклонил бы выю твою под благость Мoю к тебе. Мечтал ли ты сотворить какое-либо особенное дело для Меня и вместо того слег на одр болезни и немощи – От Меня это было.

Ибо тогда ты был бы погружен в дела свои и Я не мог бы привлечь мысли твои к Себе, а Я хочу научить тебя самым глубоким мыслям, что ты на службе у Меня. Я хочу научить тебя сознавать, что ты – ничто. Некоторые из лучших соработников Моих суть те, которые отрезаны от живой деятельности, чтобы им научиться владеть оружием непрестанной молитвы.

Призван ли ты неожиданно занять трудное и ответственное положение, иди полагаясь на Меня. Я вверяю тебе эти трудности, ибо за это благословит тебя Господь Бог твой во всех делах твоих, на всех путях твоих, всем, что будет делаться твоими руками. В сей день даю в руку твою этот сосуд священного елея. Пользуйся им свободно, дитя Мое. Каждое возникающее затруднение, каждое оскорбляющее тебя слово, каждая помеха в твоей работе, которая могла бы вызвать чувство досады и разочарования, каждое откровение твоей немощи и неспособности пусть будут помазаны этим елеем – От Меня это было. Помни, что всякая помеха есть Божие наставление, и потому положи в сердце свое слово, которое Я объявил тебе в сей день, – От Меня это было.

Храни их, знай и помни – всегда, что всякое жало притупится, когда ты научишься во всем видеть Меня. Все послано Мною для совершенствования души твоей, – От Меня это было. https://azbyka.ru/otechnik/Serafim_Vyritskij/ot-menja-ehto-bylo/

Мы живем в трудные времена, и нет человека, на котором это бы не сказалось: все мы у себя на нашей маленькой родине [Кипре] живем, как на корабле посреди бури, и не знаем, ни куда плывем, ни где сейчас находимся. Когда на нас обрушиваются трудности - независимо от того, в семье ли, обществе или наши личные, - то это всегда мучительно. И в такие моменты ты уже не должен утешать человека, говоря, что ничего страшного не случилось. Правильней будет, чтобы мы знали, что попали в затруднение, тогда мы сможем увидеть, как его преодолеть и как относиться к происходящему.

Когда человек проходит через испытания, он терзается, волнуется, страдает, скорбит и пожинает неприятные последствия. Это не означает, что трудности приходят от Бога, ведь Бог не желает затруднять людей и не содействует происходящему злу. Скорбь, тревога и всякая теснота никогда не приходят от Бога, а от нас самих или от диавола.

Но откуда бы они ни приходили, искусство и мудрость человека заключаются в том, чтобы постараться правильно отнестись к нагрянувшим трудностям, обратить их на пользу духовно и превратить трудности в благословение, а непроницаемый мрак - в истинный свет. Никто не может избежать трудностей: и грешные и святые люди, и богатые и бедные - все вкушают от горечи трудностей. Вопрос не в том, как избавиться от них, а в том, как их воспринимать.

И святой апостол Павел, когда обращается к скорбящим, не говорит им: «Христиане, Бог избавит вас от скорбей и смерти», - но: «Не скорбите как прочие, не имеющие надежды»[1]. То есть вы, конечно, будете скорбеть; конечно, меч пронзит вашу душу, но вы будьте внимательны, чтобы не стать как остальные, не имеющие надежды. То есть вы, чада Церкви, встречайте эту трудность и проходите через нее, возлагая упование только на Владыку Христа. Нет больше никого, на кого нам можно было бы надеяться.

Человеку нелегко открыть дверь, когда нужда стучится в нее, как говорит Дионисий Соломос[2]. Разумеется, эти слова имеют и другой смысл, и он учит нас многому.

Мы несем ответственность за трудности, с которыми сталкиваемся сегодня, поскольку ум наш отошел от прочных основ и находит опору в том, что не надежно, а, напротив, рискованно. В долгосрочной перспективе эти трудности, несомненно, принесут нам и много благ. Но первые ощущения наши, конечно, горьки и крайне болезненны.

Что же мы можем сделать в этом состоянии? Прежде всего нам надо иметь непоколебимую веру в то, что Бог управляет всем. Не те управляют, кто думает, будто правит миром. Вспомним, что когда диавол пошел ко Христу, показал Ему все царства земные и сказал: «всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне, то Христос сказал ему: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4: 9-10), - и отринул его.

Существуют люди, которые полагают, будто мирскими и человеческими уловками можно достигнуть всего. Конечно, если ты несешь ответственность за что-то, ты должен сделать всё по силам своим и использовать все обстоятельства, чтобы достичь наилучшего результата, коль скоро тебе вверена ответственность за корабль, которым ты правишь. Но прежде всего ты должен знать, что миром управляет Бог, а не люди, и именно Он скажет да или нет тому, что происходит в мире.

Злоба людей может подстроить всё, что задумала; диавол и его орудия могут воздвигнуть проблемы для людей, семей, стран и всего мира, но они не имеют никакой власти над людьми, если Бог не позволит им этого. Поэтому когда Пилат расспрашивал Христа, а Христос ничего не отвечал, то Пилат сказал Ему: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» - и Христос ответил ему: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин. 19: 10-11), то есть «ты не мог бы сделать Мне ничего, если бы не позволено тебе было от Бога сделать, что хочешь». Следовательно, нам нужно иметь глубокую и непоколебимую веру в то, что не будет ничего больше или меньше того, что позволит Бог.

Мы также виновны во всех этих трудностях и терпим их последствия из-за своей безрассудности, легкомыслия и всех тех плохих действий, которые совершили. Но, несмотря на это, мы призваны просить у Бога явить Свой Промысл о нас, чтобы Он помог нам, спас и сохранил. Как же так получается?

Когда человек в великом покаянии встанет пред Богом, признавая свое плохое до этого момента поведение и дурные навыки, признавая, что жизнь его была поверхностной и безбожной, когда он покается и заплачет пред Богом, тогда привлечет к себе Божий Промысл. Потому что всё это зло происходит не только из-за того, что так захотели некие люди, имеющие свои планы, и диавол, стоящий за их спиной и дергающий их за веревочки, но и оттого, что и мы реально, живя вдали от Бога, оттолкнули от себя Промысл Божий своими грехами и безрассудством. Естественно, что чем больше человек отдаляется от Бога, тем больше приступает к нему враг нашего спасения, его захлестывают злоба и бури и он становится уязвимей для всего случающегося в его жизни.

В Ветхом Завете святые пророки, посланники Божии, всегда указывали в качестве причины всех бед на грех, на отступление от Бога и предсказывали, что произойдет нечто страшное в мире, и поэтому людям нужно изменить свой образ жизни и покаяться. Люди, однако, не каялись, они продолжали жить как прежде и даже гнали пророков, отвергали их, высмеивали и изгоняли, чтобы они не говорили им того, что их раздражало. Когда же впоследствии беды обрушивались, то вместе с народом Божиим мучились и пророки, и поэтому они - великие святые пред Богом, ибо страдали вместе с народом Божиим, терпели последствия безрассудства этого народа и шли рядом с ним, чтобы поддержать его и вывести на путь спасения.

И на что же указывали пророки? Конечно, не на светские решения и выходы. Они указывали на возвращение к Богу, покаяние и перемену мышления. «Покайтесь, - говорили пророки, - и возвратитесь к Богу, Отцу вашему, и когда вернетесь к Нему, тогда привлечете Божий Промысл, и дела постепенно наладятся».

Цель заключается не в том, чтобы просто изменить ход вещей и чтобы всё стало таким, как раньше, потому что если всё будет так и мы снова станем такими, как прежде, то в конце концов опять ничего не получится. Наша цель - не выйти из данной материальной и мирской безысходности, но изменить свой менталитет и образ мышления, а это, с другой стороны, означает покаяние[3]. Кто поймет это, тот правильно поработал над этим и обратил трудность в духовное упражнение. В противном случае, как только ситуация потеряет остроту, мы снова возвратимся в то же состояние.

Пророки проповедовали покаяние и возвращение к Богу. Всё остальное в конечном счете суетно - и счастье, и материальное благосостояние, даже географическая свобода - это тоже земное событие. А Бог желает прежде всего людей, свободных от греха, страстей, отступничества и мрака Божественного отсутствия. И уже затем эти истинно свободные люди получат и свободную родину. Если же у тебя есть свободная родина, а ты пленник собственных страстей и греха, тогда ты и эту свободную родину поработишь и истощишь так же, как и свой внутренний мир.

Мы, живущие в этом состоянии и переживающие всё то беспокойство и тревогу, которую испытывают люди, должны концентрировать это в душе своей и канализировать в молитву весь шквал событий. Три отрока, оказавшись в огненной печи Вавилонской, говорили: «Согрешили мы, и поступили беззаконно, отступив от Тебя, и во всем согрешили»[4], - таким образом подставили под удар свои плечи и как бы сказали: - Мы достойны этого наказания, Боже мой, потому что действительно согрешили, творили неправду, не шли в согласии с Твоими заповедями по тому пути жизни, который Ты нам указал. Мы достойны этих зол, постигших нас. Но Ты Бог отцов наших и Бог, любящий человека и не желающий ничьей погибели и горя, и мы молим Тебя: спаси нас. А если по справедливости Ты уничтожишь нас за наши грехи, то хотя бы пожалей народ Твой и приведи его на путь спасения.

Молясь так, святые отроки и себя сберегли в огненной печи, и Божий народ спасли.

Таких людей в Церкви, слава Богу, много, и их молитва имеет силу. И не только молитва живых людей, но и усопших, потому что и они тоже молятся о нас - наши святые, наши предки, наши отцы, упокоившиеся в Господе, - чтобы миновали эти трудности. Прежде всего они молятся о том, чтобы мы вразумились и исправили те ошибки, которые совершили.

Когда человек уповает на Господа, сердце его не смущается и он не впадает в состояние паники. Христос говорит: «Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14: 27). Бог призывает нас не смущаться сердцем нашим, не пугаться и иметь веру в Него не потому, что якобы ничего не случится. Нет, может произойти все, что планируют, и может случиться даже худшее, может произойти многое, ведь мы не знаем, что нам готовят, и поэтому возможно, что дела наши пойдут еще хуже. Это, однако, не имеет значения. Что бы ни случилось, человек, верящий в Бога, хотя как человек и скорбит, терзается, страдает, беспокоится и мучается, но сердце его не смущается. У него есть упование на Бога, потому что он убежден: Бог следит за всем, и поэтому, что бы Он ни попустил, человек принимает это с упованием на всемогущий Промысл Божией любви.

Он не боится смерти, потому что побеждает смерть Христом. А что они нам сделают? Уничтожат нашу жизнь, нашу страну? Пусть делают, что думают, что могут и замышляют. Если Бог им позволит, то пусть делают это. Мы, как чада Божии, должны научиться преодолевать страх. Страх - это порождение неверия. Зачем нам бояться? Предадим всё в руки Божии.

Отберут у нас деньги, работу, автомобиль и всё остальное? Это неприятно, но, по сути дела, это ничто. А душу нашу они могут отнять? Нет. А ведь наша душа имеет такую огромную ценность. А всё другое второстепенно. Это доказали и наши предки, оставившие всё во время оккупации Кипра[5]. Люди лишились всего, однако унесли с собой свою душу. И с ней создали все остальное.

Если человек сбережет свою душу, тогда он не понесет никакого ущерба. Как говорит Христос: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?»(Мф. 16: 26).

Так, без наивных лозунгов и отдавая себе отчет в трудностях, мы сделаем всё, что можем сделать и что зависит от нас. Пройдем, однако, этот путь, каким бы он ни был, с верой в Бога, с усердной молитвой и попирая всё человеческое и материальное, даже саму смерть. И сколько бы ни ужасали нас происходящие события и реальность, нужно беречь свою душу, чтобы она не смутилась, не расплескалась.

В Псалтири Давидовой говорится: «Вскую прискорбна еси, душе моя? и вскую смущаеши мя? уповай на Бога» (Пс. 41: 6). Надейся на Бога. А если Бог не силен спасти тебя, то разве спасут деньги, знакомства, банки, большие люди и высокопоставленные персоны мира сего?

Если Бог с тобой, если Он твое прибежище и упование, то не бойся. «Что бы ни случилось, Я с тобой», - говорит Бог[6]. А если Бог с нами, то кто будет против нас[7]? И что может быть против нас?

Никто не может отнять у нас душу. Когда святой Косма Этолийский[8] говорил с греками, он учил: «Имейте веру и не бойтесь. Когда турок захочет отнять ваши гроши - отдайте ему свои гроши. Когда захочет забрать скотину, отдай ему свою скотину; когда захочет ваших домов, нив, чего бы он ни захотел, отдайте ему это. Но душу свою никогда не отдавайте!» Вот что имеет значение. Когда человек поймет это, тогда всё приобретает другой смысл.

Так или иначе, рано или поздно, но это только вопрос времени - когда завершится наш земной путь. Важно то, как мы предадим душу свою в руки Божии - чистую и без неправд или хотя бы очищенную покаянием.

Если мы встречаем нагрянувшие трудности в молитвенном духе, с надеждой на Бога, в славословии Богу, с оптимизмом, тогда у нас есть надежда, что мы пройдем через них. Что бы ни случилось, но мы пройдем через них. Что бы ни попустил Бог за наши грехи. Не потому, будто Он причина трудностей, а потому, что мы их причина.

Так поступали святые. Они, вложив палец в раны гвоздиные, сразу же начинали исцеление. И если ты не начнешь делать как они, а будешь обвинять то одного, то другого, то опять совершишь те же ошибки.

Каждый из нас в духе любви и милости должен укреплять другого. Так мы пройдем через эти трудности. И уповаем на Пресвятую Богородицу, на наших святых и молитвы отцов наших, что всё это пройдет и мы, став более благоразумными, придем к новым обстоятельствам в нашей жизни...

Митрополит Лимассольский Афанасий

Перевела с болгарского Станка Косова Двери.Бг

 [1] См.: 1 Фес. 4: 13. [2] Дионисий Соломос (1798-1857) - греческий поэт, автор национального гимна Греции. [3] На греческом языке слово метанойя имеет два смысла: «перемена ума» и «покаяние». [4] Дан. 3: 29. [5] Имеется в виду оккупация Кипра Османской империей, продолжавшаяся три столетия, с 1571 по 1878 г. [6] См.: Ис. 49: 14-15. [7] См.: Рим. 8: 31. [8] Память св. равноап. Космы Этолийского († 1779) совершается 24 августа / 7 сентября.

скачать книгу: http://severeparh.ru/files/2014/09/Pravda_o_russkom_mate.pdf

С горечью приходится признать, что хотя сказанное, возможно, несколько и грешит преувеличением, но, по сути, поднимает большую морально-нравственную проблему, серьезную духовную беду, случившуюся с нашим народом в XX веке.

При этом, что скрывать, в наибольшей степени этим недугом поражены воинские коллективы – армия и флот. Прошедшие в 1990-е годы тяжелые локальные войны очевидным образом показали, что никакой иной аргументации в словесном противостоянии с врагом, кроме дикого мата, у российского воина на сегодня нет. И эту войну слов и духовных ценностей, стоящих за этими «боевыми» словами, проиграли мы вчистую.