6 августа 2013 г.

Иерей Евгений Веселов в своей статье оспаривает распространенное мнение о возможности считать хилиазм подлинно церковным учением, незаслуженно забытым в связи с историческими обстоятельствами. Данная публикация представляет собой ответ на критическую заметку Вячеслава Макарцева, опубликованную ранее на нашем портале.

Несмотря на то, что дискуссия о земном тысячелетнем царстве Христовом, казалось бы, была закрыта II Вселенским Собором, и еще в XIX в. казалось невозможным придерживаться этого взгляда в качестве хотя бы частного мнения¹, в XX в. в Православной Церкви вновь появились сторонники древнего хилиазма. Одним из них был известный богослов прот. С. Булгаков². Те же взгляды разделяли прот. А. Мень («Читая Апокалипсис»), прот. Б. Кирьянов («Полное изложение истины о Тысячелетнем царстве Господа на Земле») и некоторые другие авторы. Поэтому, не претендуя на полноту рассмотрения заявленной темы, данная статья в какой-то мере является ответом широко тиражируемому мнению (в т.ч. и на портале Богослов.Ru) о возможности считать хилиазм подлинно церковным учением, незаслуженно забытым в связи с историческими обстоятельствами. Свою задачу автор видит в том, чтобы доказать, что хилиазм, бывший дискуссионным мнением в первые века³, в посленикейскую эпоху уже не имел своих сторонников. Напротив, в Восточной Церкви сложилось согласие отцов (consensus partum) разных эпох о единственном Втором пришествии, единственном ожидаемом воскресении мертвых и единственном Суде для всех. При этом многие из отцов явно отвергали учение о грядущем временном тысячелетнем царстве Христовом, а другие лишь подразумевали это.

Современные православные хилиасты стремятся представить ситуацию таким образом, будто лишь начиная с блж. Августина и под его влиянием стало общепринятым аллегорическое толкование тысячелетнего царства, а в современной догматической науке оно утвердилось благодаря курсу догматического богословия митр. Макария (Булгакова)⁴. Поэтому в настоящей статье я сознательно избегаю аргументов указанных двух авторов и попытаюсь доказать неприемлемость хилиазма на многочисленных трудах других святых отцов, кроме блж. Августина. Более того, на Востоке блж. Августин был известен преимущественно в связи с его полемикой против пелагианства, а прочие его сочинения либо были не переведены на греческий, либо малодоступны. Поэтому вряд ли можно говорить о его существенном влиянии на становление христианской философии истории на Востоке.

Сделаем еще одну оговорку. Древние знали две формы хилиазма – более грубый, как у Керинфа и Аполлинария (с материальными удовольствиями и жертвоприношениями) и более возвышенный, как у Папия, а также свв. Иустина Философа и Иринея Лионского . Современные православные хилиасты обычно воспроизводят именно последнюю форму хилиазма, тогда как современные протестанты (премилленаристы) – первую. Прямые возражения древних святых отцов против хилиазма обычно относились к первой его форме. Некоторые из таких широко известных цитат (напр., из свт. Василия Великого) мы не приводим, если их нельзя прямо использовать в полемике с хилиастами наших дней.

Итак, перейдем к цитатам. Предварить частные высказывания стоит обширной цитатой из св. Андрея Кесарийского, который разъясняет все спорные места: о тысячелетии, двух смертях и двух воскресениях и проч. Его свидетельство тем более важно, что оно содержится в составленном им наиболее авторитетном толковании на книгу Откровения: «Мы знаем из Священного Писания, что существуют две жизни и две смерти: первая жизнь по причине преступления заповеди плотская и временная, а вторая за исполнение заповедей Божиих – вечная, обещанная святым. Сообразно этому и два рода смерти: одна телесная и временная, а другая вечная, посылаемая в будущем в наказание за грехи, то есть геенна огненная. Есть также различие и между мертвыми: одни, по слову Исаии, живота не имут (Ис. 26, 14), принося своими делами зловоние и смерть,– этих нужно избегать, а другие – умертвившие плотские помышления во Христе, сораспявшиеся Ему и умершие для мира,– их нужно восхвалять. Явно мертвы и достойны сожаления те, которые не спогреблись Христу и не совоскресли с Ним в крещении, но пребывают в духовной смерти. Они не воскреснут с Ним, пока не окончится тысяча лет, то есть время, продолжающееся от первого Его пришествия до славного второго, но возвратятся в землю, как рожденные от земли, а не от Духа, потому что в смерти их – начало их будущих мучений. Воскресшие же в первом воскресении, то есть освободившиеся от мертвенных помышлений и дел,– блаженны, ибо они не испытают бесконечных мук второй смерти, но в продолжение тысячи лет до времени разрешения сатаны и обольщения им всех народов будут вместе со Христом священствовать и царствовать, не потому, что после этого лишатся Царства, но как имеющие получить его несомненно и твердо по окончании временного и наступлении вечного» («Толкование на Апокалипсис святого Иоанна Богослова», статья 62).

Некоторые отцы в корне отрицали саму идею тысячелетнего чувственного царства Христова на земле.

Свт. Григорий Богослов: «Отсюда произошли у них новое иудейство, тысячелетнее ни на чем не основанное наслаждение в раю и мнение, что мы опять воспримем почти то же и для того же употребления, что имеем теперь» (Послание 4, к Кледонию, против Аполлинария второе). «У них есть и это, не знаю откуда взятое, какое-то новое иудейство – бредни о тысячелетии, порождении языческого упоения и заблуждения» («Песнопения таинственные», «К себе самому»).

Блж. Феодорит Киррский: «Великодаровитый же обетовал даровать не что-либо бренное и не временное, но вечное наслаждение благами, потому что царство Бога и Спасителя нашего будет не земное и назначенным временем определенное, как учили Керинф и подобные ему. Они воображали себе тысячелетний период, тленные забавы и разные виды сластолюбия и сверх того жертвы и иудейские празднества. А мы ожидаем жизни нестареющей» («Сокращенное изложение Божественных догматов», 21).

Свт. Иннокентий Херсонский: «Потом, по мере развития умственных сил евреев и по мере прояснения понятия о вечности, они начали отличать в шеоле лоно Авраамово, геенну и прочее, но прежние понятия оставались. И потому, вследствие родившегося у них понятия о чувственном тысячелетнем царствовании Мессии на земле, они представляли, что Мессия, для доставления блаженства умершим, низойдет во ад и не только изведет оттуда души праотцев их, но воскресит и самые тела. Ибо, не предположив воскресения их, нельзя представить, как они могут разделять чувственные блага с остающимися на земле тысячелетия. Это мнение, явно, не могло перейти в таком виде в Церковь Христианскую, ибо она не признала чувственного тысячелетия Мессии» («Иисус Христос – Искупитель человеческого рода»).

Другие показывали несоответствие хилиазма остальному церковному учению – единственному ожидаемому пришествию Господа и единственному ожидаемому воскресению, прекращению времени Ветхого Завета с его жертвоприношениями. Вот наиболее характерные цитаты:

Свт. Григорий Нисский: «Разве мы баснословим о трех воскресениях? Или возвещаем тысячелетнее объядение? Или говорим о восстановлении снова иудейского заклания в жертву животных? Разве мы обращаем надежды людей к дольнему Иерусалиму, измышляя восстановление его из вещества более прекрасного, чем камни?» (письмо 3 Евстафии, Амвросии и Василисе).

Прп. Ефрем Сирин: «Если Христос приидет царствовать с праведными, а потом возвратится и снова приидет, как Судия; то сотворит Он три пришествия. Почему ни в одном Писании сего не написано? Да сие и невозможно. Ибо если бы пришел прежде кончины, то мир, будучи еще тленным, и праведников подверг бы тлению, и они умерли бы снова, и Сам Он вкусил бы с ними тления. Но это неправда. Ибо апостол говорит: лежит всем человеком единою умрети, потом же суд. Тако,– продолжает, – и Христос единою умре (Евр. 9:27–28), смерть Им ктому не обладает(Рим.6:9). Итак, одно есть воскресение праведных и неправедных, явственно заключенное в кратком мгновении ока… Ужели праведники после тысячелетнего царствования со Христом снова предстанут на суд? Да не будет сего… Воскресшие праведники уже не умирают, чтобы имело место третье воскресение»⁵.

Блж. Иероним: «Если мы будем следовать плотскому толкованию, необходимо согласиться с иудейскими выдумками, что Иерусалим будет вновь отстроен, и в храме будут приноситься жертвы, и, после отмены духовного почитания, будут соблюдаться плотские ритуалы»⁶.

Прп. Иоанн Кассиан Римлянин: «Потому и то воздаяние награды, которое совершенно отвергающимся в этой жизни Господь обещал сторицею, говоря: «всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет и живот вечный наследит» (Мф.19,29), правильно и совершенно истинно понимается в собственном смысле без всякого нарушения верности. Многие, принимая это изречение в грубом смысле, утверждают, что это плотски будет воздано святым во время тысячелетия (см.: Апок. 20:4), хотя сознаются, что тот Век, который называют Будущим после воскресения, нельзя принимать за настоящий. Следовательно, гораздо вернее и яснее понимать так, что тот, кто по увещанию Христа презрит мирские страсти или блага, от братии и соучастников своего намерения (монашества), которые с ним соединяются духовным союзом, в сто раз более приятную любовь приобретет и в этой жизни» («Семь собеседований отцов, обитавших в пределах Нижнего Египта», собеседование аввы Авраама о самоумерщвлении, гл. 26).

Многие отцы показывают совершившееся исполнение во Христе ветхозаветных пророчеств о царстве Израиля (т.е. тех самых пророчеств, исполнения которых только еще ожидают хилиасты).

Свт. Иоанн Златоуст: «Аврааму обещал Бог всяческих, что в семени его благословятся все народы; семенем же его по плоти был Владыка Христос, Который в тоже время имеет вечную державу и царство непреходящее. На это и указывает упоминание о тысяче родов, потому что это выражение не означает числа лет, но множество поколений указывает на неизменность и вечность, или даже на бесчисленность в единстве» («Беседа на псалом 104», 2). И в другом месте: «Иное в Писании должно понимать так, как сказано, а иное в смысле переносном, – напр., когда говорится: «волк будет жить вместе с ягненком» (Ис.11:6). Мы не разумеем здесь ни волков, ни агнцев, ни пастбищ, ни вола, ни тельца, но под видом бессловесных представляем нравы людей» («Беседа на псалом 46», 1). О пророчестве Михея (Мих. 4) он говорит так: «Иерусалим был тогда училищем земли, и хотевшие получить радость, украситься и просветиться здесь, научались нужному… Действительно оттуда произошло утешение для всей вселенной, оттуда радость и веселие, оттуда источники любомудрия, там распят Христос, оттуда вышли апостолы: «от Сиона выйдет закон и слово Господне – из Иерусалима» (Мих. 4:2)» («Беседа на псалом 47», 1)⁷.

Прп. Нил Синайский: «О том что царь и подданный, грешный и праведный, сильный и немощный будут питаться одною и тою же верою, говорит Исаия, а именно: по пришествии Христовом «пастися будут вкупе волк со агнцем, и рысь почиет с козлищем, и телец и юнец и лев вкупе пастися будут» (Ис.11:6)» (письмо 3.23, Дуксу Кастору).

Блж. Феодорит Киррский: «Еранист. Из сего я уразумел ясно, что пророк предсказал пришествие Христа Спасисителя нашего. Православный. А что предложенное тебе толкование правильно, в сем ты убедишься из следующих затем слов пророка: «И пастися будут вкупе волк со агнцем» и проч. (Ис.11:6), – чрез что показывает как несогласие нравов, так и единство веры. Порукою за истину сего пророчества служит опыт: ибо и изобилующих богатством и угнетенных бедностию, рабов и господ, начальников и подчиненных и верховных владык вселенной, – принимает одна купель, всем подаются одни дары, всем предлагается одна таинственная трапеза, и каждый верующий получает равную часть» («Еранист», беседа 1).

Некоторые отцы предлагали иносказательное толкование ключевых мест из Откровения (Откр. 20:1–6), в частности, о связанности сатаны и продолжительности царства.

Прп. Ефрем Сирин с силой доказывает невозможность буквального понимания отрывка о тысячелетнем царстве: «Но требуешь у меня объяснения тысячи лет. И я потребую у тебя объяснить светильник (Откр. 2:1): камень бел (Откр. 2:17), теплое питие и изблевание (Откр. 3:16), все, что Иоанн гадательно представил, пиша к седми Церквам. Если требуешь у меня тысячелетнего первого воскре­сения; то и я потребую у тебя коня (Откр. 6:8), и бледнеющего Ангела, и духовного живого существа, называемого апсинфос (Откр. 8:11), горького по свойству, подобно полыни. Дай мне седмь фиал (Откр. 16:1) и возьми у меня тысячу лет. Докажи, что жена означает город (Откр.21:9–10), и представлю тебе доказательство о тысяче лет. Объясни мне, что жена, сама собою возносящаяся (Откр.12:14), сделается Иерусалимом и, собственно, есть не жена, и дам тебе объяснение на тысячу лет. Ужели город рождает? (Откр.12:2). Ужели родившая делается Иерусалимом? Ужели человек беззакония (2Фес.2:3) есть зверь? (Откр.13:1). Ужели десять глав соединены у зверя, чтобы им царствовать? (Откр. 13:1). Ужели от седми есть осмый, который однако ж не осмый по числу, потому что глав седмь, но три главы уничтожились? (Откр.17:11). Ужели имя зверя неизъяснимо и так же неименуемо, как имя Божие? Да не будет сего! Ужели имени зверя не знал тот, кто сказал число имени? (Откр. 13:18). Сперва известны ему стали слоги, а потом уже разложил имя на буквы; сперва сам в себе произнес имя, а потом, сложив буквы, сказал число, то есть, что из букв составляется шестьсот шестьдесят шесть. Так и под тысячею лет гадательно разумел он необъятность вечной жизни. Ибо если един день пред Господем яко тысяща лет (2Пет.3:8), кто в состоянии вычислить, сколько дней в тысяче лет и определить тысячи тысяч и тьмы тем такого числа дней? Итак, по бесконечному числу лет в сих днях и дней в тысячах сих лет упокоение святых по воскресении определил тысячею лет».

Блж. Иероним: «Кто сохранил желанную чистоту девства, кто верно исполнил заповеди декалога и умертвил в сердце своем нечистые нравы и помыслы, чтобы они им не обладали, тот поистине есть священник Христов, и, как мы полагаем, полностью завершив тысячу лет, он царствует со Христом, и поистине у него диавол связан»⁸;

Свт. Димитрий Ростовский: «Послушаем, что говорит святой Иоанн Богослов: «Сатана скован на тысячу лет» (Откр. 20:2). Но чем же скован, если не силой крестной? И как он может вредить тебе, если скован? Если же он вредит, то ты должен сковать его, то есть положи на себе знамение Креста Господня, и он будет скован («Поучение первое на Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня»).

Свт. Игнатий (Брянчанинов) в толковании Откровения (Откр.20:1–6) опирается на св. Андрея Кесарийского, приводя большие цитаты из него. Кроме того, он пишет: «Тысяча лет, по объяснению, общепринятому Святою Церковию, не знаменует здесь определенного числа годов, а знаменует весьма значительное пространство времени, данное милосердием и долготерпением Божиим, чтоб весь плод земли, достойный неба, созрел, и чтоб ни едино зерно, годное для горней житницы, не было утрачено… С начала этого тысячелетия открылось и ныне продолжает открываться первое, таинственное, существенное воскресение мертвых; оно будет продолжаться до конца времен»⁹.

Многие отцы прямо отождествляют начало тысячелетнего царства и первое пришествие Христово.

Прп. Иосиф Волоцкий: «Для Священного Писания это обычно – называть тысячею неопределенное количество лет. Так и великий Иоанн, Богослов и евангелист, говорит в своем Откровении, что будут поклоняться непорочному Агнцу тысячу лет, прославляя Христа (Откр. 20:4–6.). Исходя из этого, некоторые начали говорить и писать, что после воскресения Христа до прихода антихриста – тысяча лет. Но великий Богослов называет тысячею неопределенное количество лет. А если бы было так, как понимали некоторые, то уже пятьсот лет тому назад не поклонялись бы непорочному Агнцу, Христу Богу нашему, и должен был бы прийти антихрист. Но это не так: ведь Иоанн, как я уже сказал, говорит о неизвестном числе лет» («Просветитель», слово 8). 

см.продолжение: https://www.liveinternet.ru/users/maxima/blog#post453502972