Четырнадцатое мытарство - это мытарство убийства и всякого разбойничества. Злобные духи обступив нас стали кричать на меня и выставлять всё то, что так или иначе связано с грубостью и разбоем. Я не был виновен в убийстве, но грешил рукоприкладством и другой грубостью.

 

 Он бил людей, - вопили бесы, - помнишь этого? А этого помнишь - ты ударил его по лицу.

 

 Он бросил в него камнем, а этого стукнул палкой.

 

 С огнем в мрачных, как сама адская пропасть глазах, они обвиняли меня в очень многих грехах. Мне привели на память и раннюю школу, и техникум, когда я принимал участие в избиении нескольких ребят. Припомнили мне, как я бил животных, мучил жуков, отрывал крылья мухам. Отверженные духи припомнили мне все сказанные мной оскорбительные слова и проклятия, все высказанные мной в шутку намерения убить кого-то, типа: убью или придушил бы, чтоб ты сдох и прочее подобное.

 

 Он убийца, он человека убил!, - вдруг в один голос заревели они.

 

 Нет, я не убивал, - почти шепотом сказал я. Но вдруг я ясно вспомнил один день, когда в разговоре со своей знакомой бросил, казалось бы праздную фразу. Она говорила мне тогда, что забеременела от кого-то и собирается делать аборт. А я не особо задумываясь над ее словами ответил:

 

 Ну а что тебе еще остается?

 

 И сейчас, стоя на мытарстве убийства, я оказывался убийцей, так как не только не отговаривал ее от этого греха, но, напротив, одобрил это убийство, почему и причислялся к соучастникам.

 

 Убийца! Отдайте его нам!

 

 Наш, наш, он наш! - с кровавой пеной на своих звериных мордах ревело сборище сатанинское. Они крутились вокруг, прыгали и порывались выхватить меня из ангельских рук. Князь на престоле бесновался больше всех. Он ревел, словно умирающий в агонии минотавр. Я пришел в неописуемый ужас. Вспомнив о молитве, я принялся молиться и креститься. Это взбесило бесов еще больше.

 

 Что, решил покаяться! Слишком поздно для тебя! Ты погиб, слышишь, ты навеки наш!

 

 Но когда они узнали, что мне еще предстоит вернуться и все исправить, то взревели, словно брошенные на раскаленную сковороду. Я все еще находился в панике, когда мы удалялись от неистовых бестий, но, в то же время, я радовался, что сподобился избежать их мести. Хотя, это опять было авансом.

 

 Вскоре я услышал гул, который говорил о приближении к пятнадцатому мытарству, на котором разбирались грехи волхвования и прочего чародейства. Мерзкие существа со множеством конечностей и хвостов, с маленькими черными глазками, чешуйчатые и мохнатые - они производили жуткий свист и шипение. Завидев меня, они побежали к нам, извиваясь, словно аспиды, обступили со всех сторон и стали нападать с обвинениями. Хотя я и не занимался колдовством, но сколько же всего мне было вменено в вину.

Эти звери вспомнили все случаи, когда я обращался к кому-то за гаданием, когда слушал и верил басням астрологов, изучал хиромантию, баловался йогой и гипнозом, пытался толковать сновидения, медитировал, играл в азартные игры. Они назвали по именам тех, с кем в течении своей жизни я играл в карты или кого соблазнил поиграть. Они обвинили меня в суевериях, которым я часто раболепствовал живя в теле. В один момент перед нами вдруг пробежала черная кошка с маленькими рожками. Она смотрела на меня и злобно хихикала.

 

 Внезапно вперед выползло такое уродливое существо, что будь я на земле, меня бы тотчас стошнило.

 

 Ты помнишь этот день?

 

 Перед своими глазами я увидел группу мальчиков и девочек, которые сидя в темноте что-то делали. Они произносили какие-то слова и держали в руках кусок материи или веревки. И вдруг среди них я узнал себя, еще совсем юного и вспомнил, как в тот день мы пытались вызывать гномов или какую-то другую нечисть.

 

 Ты думаешь у вас ничего не получилось? Нет, получилось - я услышал вас, пришел к вам и надолго поселился в том доме!

 

 Я совсем забыл про этот случай. Кто бы мог подумать, что это детское баловство на самом деле оказалось черным магическим ритуалом, вызвавшим демона из мрака! Меня спасло только предстательство Ангелов и чьи-то молитвы. Я чувствовал, что кто-то помогает мне, невидимо укрепляет меня. Может быть это мама, а может быть Матерь Божия вспомнила о том, кто на земле так часто забывал о Ней.

 

 Наконец, этот адский террариум остался позади.

 

 Какая мерзость, - сказал я, - как же они уродливы!

 

 Грех обезображивает все, с чем столкнется, - ответил мне Ангел. Ты бы поверил мне, если бы я сказал, что раньше они были также прекрасны, как и другие Ангелы Божии? Но все изменилось с приходом греха. И на земле ты можешь видеть в людях эту перемену. Все написано на лице человека. Грешники имеют мрачные лица, их присутствие невыносимо, отверзая свои уста, они повсюду сеют грех и смерть. У праведников же и лица прекрасны, и очи светлы. Они несут с собой мир и свет. Будь миротворцем, и Господь будет с тобой.

 

 После приятной беседы с Ангелами, мне так не хотелось снова погружаться в новый кошмар, но впереди оставалось еще пять мытарств, избежать которых было невозможно.

 

 И вот вновь повеяло жутким страхом. Впереди было мытарство блуда и любодеяния. При этой новости, я весь сжался в комок и только твердил: «Господи помилуй меня, пожалуйста помилуй!» Не случайно говорят, что представители этих мытарств хвалятся, что более других бесов пополняют человеческими душами адскую бездну. И оно не удивительно. Инстинкт продолжения рода естествен для нас и взял верх над человечеством еще на заре его существования. К тому же сейчас вся медиаиндустрия работает больше всего как раз на демонов блуда. А потому так плохи дела нашего брата на этом фронте.

 

 Развернув свои рукописи, демоны блуда с горделивым и самоуверенным видом начали мою новую пытку. Было видно, что они вполне уверены в себе, и уже скоро я понял почему.

 

 Он виновен во многих грехах! Как вы сможете его оправдать?

 

 Ты помнишь их? Ты согрешил с обеими. А с этой ты грешил прямо в присутствии ее годовалого ребенка. Что скажешь на это?

 

 Ты помнишь этот вечер - что вы делали здесь? А эти пляски вспоминаешь? Здесь ты прикасался к этой и к этой, обнимал их и целовал.

 

 Помнишь эту поездку - ты смотрел на эту женщину, потом на эту, ты раздевал их глазами, грешил с ними в твоем сердце. Не про это ли написано в ваших книгах?!

 

 Помнишь эти заигрывания и бесстыдство?

 

 Ты целый час мечтал о блуде, а потом осквернился во сне.

 

 Помнишь эту девочку - ты хотел испортить ее, строил планы.

 

 Ты вел себя бесстыдно и должен ответить за это! Пусть отвечает!

 

 Ангелы сказали, что все те грехи, которые они назвали, уже исповеданы мной.

 

 Как же, исповеданы! До сего дня он продолжал грешить, а в церкви не был уже целый месяц! Да и в храме думал о блуде.

 

 Он и сейчас не прочь вспомнить былое, не так ли?

 

 При этом один демон преобразился в красивую обнаженную женщину и соблазнительно виляя бедрами прошел передо мной.

 

 Иди к нам, красавчик.

 

 Довольно!, - провозгласил один Ангел, - вы не имеете власти над ним!

 

 Демон тотчас сбросил свою человеческую личину и проревел:

 

 Имеем! А кто, может вы имеете! Остались еще многие и тяжкие его грехи, что вы скажете о них!?

 

 Отдавайте его нам и не говорите нам, что мы не имеем власти!

 

 Это наша душа! Или отвечайте за его блуд или оставьте его нам!

 

 Толпа ревела, словно жерло действующего вулкана. Они сгрудились вокруг нас и в каком-то садистском экстазе от предвкушения страданий новой жертвы выли и испепеляли меня своими кровожадными взглядами. Из-за общего рева можно было с трудом различить их слова. Они буквально хотели схватить нас и удержать, повелевая Ангелам отдать меня на их волю, как заслужившего наказание. Но Божии вестники властно приказали им отстать от них.

 

 Эта душа пойдет с нами, и Божие решение о ней не в вашу пользу!

 

 Восходя дальше, мы еще долго слушали их вой и скрежет зубов. Все же, как ни крути, злостным демонам пришлось смириться с этим определением.

 

 Через какое-то время мы приблизились к мытарству прелюбодеяния. Я никогда не был женат и не грешил с замужними. А потому незначительные попытки бесов уличить меня в каком-нибудь зле оказались безуспешными.

 

 Далее шло мытарство противоестественных блудных грехов. Я никогда не испытывал подобной страсти. Тем не менее бесстыдные бесы представили несколько случаев из моей жизни, которые со стороны можно было трактовать по-разному, что они и попытались сделать в свою пользу. Но обмануть Ангелов было невозможно. Один из мрачных эфиопов принял на себя образ обнаженного мужчины, занимающегося постыдным делом и стал приглашать меня последовать его примеру. Потребовалось какое-то количество добрых дел, чтобы уйти с этого скверного места.

 

 

 Вскоре нам на пути встретилось мытарство ересей и идолослужения. Здесь демоны попытались смутить меня некоторыми событиями из моей далекой жизни, когда еще до Церкви я недолго состоял в одной протестантской секте, ходил на их семинары и молился с ними. Но это заблуждение уже давно, сразу по приходу в Православную Церковь было мной исповедано, а потому теперь не имело силы. Бесы пытались обвинить меня в том, что я читал сектантские журналы, заходил из любопытства в языческие храмы, покупал когда-то обереги и амулеты, говорили, что я идолопоклонник и преклоняюсь перед телевизором. Но Ангелы без особого труда смогли меня оправдать. Демонам оставалось только нервно скулить от своего бессилия.

 

 Наконец, мы достигли последнего двадцатого мытарства, которое носило название - немилосердия и жестокосердия. Мрачные и жестокие искусители подскочив к нам начали кричать и вопить, обвиняя меня в грехах немилосердия. Они припомнили все проявления моего каменносердечия, когда я пренебрег помощью кому-то, или цинично отзывался о человеке, когда я проявлял нечувствие и не сострадал боли ближнего, не молился о том, кто просил меня, отказывал в помощи, когда брезговал людьми, самоутверждался за счет кого-то. На этом мытарстве сводились к нулю все добродетели гневного и немилосердного человека. Такой уже в самом преддверии рая рисковал спуститься в преисподнюю.

 

 Какое-то время Ангелам пришлось отвечать за мои неисповеданные грехи. Это было страшно. Если бы я умер навсегда, тогда даже не знаю что бы делал и говорил в свое оправдание.

 

 Оставляя позади последнее мытарство, мы увидели врата Небесного Царства. Там было столько света и радости, что невозможно это передать. Я заметил многие светлые фигуры, стоящие во вратах, а также ходившие внутри. С любовью посмотрев на меня, один из сопровождавших меня Ангелов сказал:

 

 Ты видел страшные мытарства и пережил то, что ожидает каждую крещеную душу. По милости Божией ты должен вернуться назад и поведать об этом грешному миру.

 

 Будучи прикован своим вниманием к неописуемой красоте небесных чертогов, я совершенно не хотел уходить оттуда.

 

 Я не хочу возвращаться! Позвольте мне остаться здесь! Я прошу вас!

 

 Ты знал, что должен будешь вернуться. Не забывай, ты не прошел бы эти мытарства и видишь красоту этого Божьего творения лишь по одной милости Божией. Ты должен рассказать все, что увидел здесь, чем поможешь многим душам избежать вечной смерти. А если пренебрежешь и утаишь это знание, данное тебе Богом, тогда их погибель будет на твоей совести и дашь за это ответ. Если же поведаешь людям, но они не поверят тебе или пренебрегут тобой, тогда нет на тебе вины, и ты свободен от их крови. Помни все сказанное здесь.

 

 В этот момент все завертелось. Хрустальные врата и исполненный любви взгляд Ангела стремительно понеслись куда-то, оставшись лишь светлым воспоминанием в моей памяти, а я, словно падающая с неба звезда молниеносно спустился в свое тело. И тут только я вспомнил причину своей смерти. Боже мой, какая это была боль! У меня оказалось сломано восемнадцать костей, плюс множественные повреждения внутренних органов разных степеней, порезы и ссадины.

Неужели я попал на двадцать первое мытарство, - думал я, - и мои адские страдания продолжаются? Оказалось, что после неудачных попыток меня реанимировать, врачи уже оставили всякую надежду. Потому упрятали меня в мешок, где я и очнулся. Было темно, невыносимо больно и трудно дышать. Какое-то время я пытался издать звук, но шум машины (мы еще ехали на скорой) заглушал мой слабый голос. Наконец, кто-то из медиков, видимо с музыкальным слухом, меня услышал.

 

 Это был момент, черта в моей жизни, после которой начиналась моя новая жизнь. И я очень стараюсь, чтобы она была отличной от прежней. По благословению своего духовного отца я все же закончил учебу, благо оставалось всего несколько зачетов, и кресло в душном кабинете какого-нибудь банковского работника поменял на тихую монашескую келью. Моя мама не только одобрила мое решение, но и сама удалилась в один из женских монастырей. 

 

По завету моего Ангела хранителя я поведал миру свою историю. Она уже не раз издавалась различными изданиями как православными, так и светскими. Меня не раз приглашали на радио и теле передачи для диалога на тему жизни после смерти. Думаю, что с помощью Божией мне удалось пролить некоторый свет на эту сокровенную от человеческого взора область бытия, с которой все мы однажды неминуемо столкнемся, но о которой мало что знаем.

 

Иеромонах Роман (Кропотов)