Во времена,когда никто еще и слыхом не слыхивал о Гарри Поттере,когда мальчиков могли нарядить в девичьи платья,когда детишки из высших слоев общества вышагивали с няньками в матросках ,а над приключениями Оливера Твиста все уже наплакались ,в Америке выходит книга,главный герой которой не только покорил читательскую аудиторию по обе стороны океана, но и прочно занял свое место в мире моды.
Это "Маленький лорд Фаунтлерой"- первый детский роман англо-американской писательницы Фрэнсис Ходгсон Бёрнетт.
Впервые был опубликован частями в журнале св. Николаса между ноябрём 1885 и октябрём 1886, в том же 1886 вышел в качестве книги в издательстве Скрибнера. Сопроводительные иллюстрации Реджинальда Бёрча спровоцировали соответствующую моду. Кроме того, "Маленький лорд Фаунтлерой" установил прецедент в законе об авторском праве, после того как в 1888 Бёрнетт выиграла судебный процесс против Е.В. Сибома за права на театральную адаптацию работы. Книга впоследствии выдержала более 20 изданий.
Маленький лорд не только выдержал 20 публикаций, он экранизировался, ставился в театре.На экранах победоносное шествие Фаутелроя началось с 1914 года, в 1921 году его роль исполнила кинозвезда Мери Пикфорд, потом экранизация 1936года, в 1995 году ВВС ставит свою версию, 1980год,1988,1976....годы





Конец XIX в. Семилетний Седрик, сын капитана Эррола, мигрировавшего в Америку из Англии, после его смерти живёт со своей мамой. Он часто общается с чистильщиком сапог Диком и с бакалейщиком из угловой лавки м-ром Хоббсом. Однажды приезжает некий м-р Хэвишем, адвокат графа Доринкорта, и заявляет, что Седрик стал его единственным наследником после смерти двух старших сыновей, и ему необходимо поехать в Англию, чтобы стать лордом Фаунтлероем...
Маленький мальчик, разлученный со своей овдовевшей матерью, суровый старик аристократ, постепенно смягчающийся под влиянием открытого и благородного детского сердца, -- эта романтическая тема не могла не покорить сердца читателей.
Это было время, когда англо-американская или американо-английская
тема вызывала всеобщий интерес по обе стороны океана. В известном
смысле Бернетт разрабатывала ту же тему, что и ее великий друг Генри
Джеймс, только, разумеется, на совсем другом материале и уровне.
Маленький республиканец, попадающий в консервативную старую Англию, --
это своеобразный "дикарь", "разведчик", "скаут", глядящий на старый
мир свежим детским взором. Все ему внове, непонятно -- испытанный
прием "остранения" позволяет многое сказать автору, многому вынести
осуждение или даже приговор. Вместе с тем все его недоумения и ошибки
так умилительны, так естественны и смешны!Сцена,когда Седрик, впервые проснувшись в спальне замка, знакомится со своей няней. Он не знает, что в старых домах английской аристократии прислугу принято звать по фамилии, и вежливо осведомляется: "Мисс Доусон или миссис Доусон?", чем вызывает улыбку не только своей нянюшки, но и читателей. Но это не насмешливая улыбка: маленький демократ пробуждает лучшие чувства в сердцах своих читателей. Не случайно слуги, -- эти самые суровые и нелицеприятные судьи своих
господ! -- не колеблясь, объявляют Седрика настоящим джентльменом



Позиция Бернетт перекликается с позицией таких
весьма различных писателей, как Дж.-Б. Шоу, Дж.-М. Барри, Ф.-М. Форд,
позже У.-С. Мо-эм... "Основной секрет не в том, -- писал Дж.-Б. Шоу, --
плохие у тебя манеры или хорошие и есть ли они у тебя вообще, а в
том, чтобы иметь одну и ту же манеру по отношению к любой
человеческой душе". И Седрик, с одинаковой гордостью представляющий
гостям своего деда, графа Доринкорта, и своего друга, бакалейщика
мистера Хоббса, Седрик, пекущийся о бедняках, Седрик, который, теряя
титул и наследство, думает лишь о том, будет ли дед по-прежнему
любить его, безусловно выступает в книге Бернетт как идеал
нравственного поведения, как настоящий джентльмен в этом новом,
изменившемся смысле слова. Конечно, как проницательно заметил один
критик, Бернетт удалось совместить в своей повести несовместимое: ее
герой -- юный республиканец и в то же время несомненный аристократ,
наследник титула и поместья. В результате ее американские читатели
получили возможность и насладиться жизнью в старинном английском
именье, ничуть не поступаясь своими принципами, и сохранить чувство
превосходства, присущее сторонникам демократического правления.
В этом критик видит еще одну причину популярности книги Бернетт, с
чем, пожалуй, спорить трудно.



Необычайный успех книги Бернетт вызван, как нам
кажется, и тем, что она, возможно, сама того не сознавая, апеллирует
к древнейшим архетипам, заложенным еще на мифологическом уровне
сознания. Как показывают новейшие изыскания, именно эти, мифологические структуры,
проникшие позже в несколько измененном виде и в
сказки, служат мощным рычагом воздействия на читателей. "Сказочность"
повести Бернетт приобретает в этом смысле иное объяснение. "Синдром
Золушки" получает здесь своеобразное, но вполне узнаваемое
многочисленными читателями развитие. Седрик -- сын третьего, младшего
сына, два старших брата которого явные "неудачники" "Удача" отца
Седрика, младшего сына графа Доринкорта, заключается, как и положено
в сказке, лишь в его красоте, добром и честном нраве. Эта "удача"
после его смерти передается его единственному сыну. На протяжении
всей книги происходит своеобразное "испытание" силы, ловкости,
мужества, терпения, из которого Седрик выходит с честью. Сказочное
"вредительство" и "похищение добычи" также получают с появлением
претендента и его матери некое преломление в книге, но, пожалуй,
наиболее впечатляющим эпизодом является сцена, связанная со сказочным
же "узнаванием" по "метке" (шрам на подбородке), и последующее
изобличение "ложного героя", или "вредителя", в роли которых
выступают сын Бена и его мать. Все это вместе с "синдромом Золушки",
в полном соответствии с которым герой из бедности и приниженного
положения попадает (в традиционной сказке) в королевский дворец, ясно
прочитывается в книге, апеллируя к глубинным пластам сознания ее
читателей и обеспечивая ей успех.



Многое из того,
что описывает Бернетт, совсем не так далеко от реализма, как это
кажется ее критикам. Описание бедственного положения крестьян в имении
графа Доринкорта, к примеру, взято с натуры. В начале 80-х годов
в Англии было несколько недородов, прокатилась волна эпидемий среди
скота, сельские жители находились в ужасном положении, сельское
хозяйство оказалось в глубоком кризисе. Описывая эту ситуацию,
Бернетт смещает акценты, возлагая вину за бедственное положение
крестьян исключительно на графа и его управляющего, однако от этого
сама ситуация не становится менее реальной, а описание менее реалистичным.
Особенно удаются Бернетт описания жизни в поместье и
всевозможных видов и градаций снобизма, издавна распространенного в
старой Англии (вспомним хотя бы слуг, рассуждающих о своих господах)
и захватившего и некоторых представителей Нового Света.
Заключительные строки повести, в которых говорится о неожиданном
повороте во взглядах заядлого республиканца мистера Хоббса, читаются
ныне не только с улыбкой, но с удивлением перед проницательностью писательницы,
сумевшей разглядеть это явление и по другую сторону океана.



Костюм Фаунтлероя, подробно описанный Бёрнетт и визуализированный в детальных графических рисунках Реджинальда Бёрча, оказал сильное влияние на официальный костюм детей из среднего класса: «То, что увидел граф, было изящной детской фигуркой в чёрном бархатном костюме, с кружевным воротником, с кудрями, свободно обвивающими его красивое, мужественное личико; взгляд, обращённый на него, был добродушно-невинен».
Костюм Фаунтлероя появился также и в Европе, но нигде он не был так популярен, как в Америке. Классический костюм Фаунтлероя состоял из чёрной бархатной визитки (короткий однобортный сюртук с закруглёнными полами, расходящимися спереди) и таких же штанов до колена, и узорчатой рубашки с большим воротником из гофрированного кружева. Такие костюмы появляются сразу после публикации м-с Бёрнетт (1885) и были основным фасоном вплоть до начала XX в. Многие мальчики, не носившие костюмов Фаунтлероя, тем не менее использовали его элементы — например, узорчатую рубашку и бант. Лишь меньшинство носило завитые локоны с этими костюмами, но фотографии подтверждают, что всё же и это было. Этот образ был популярен среди мальчиков 3-8 лет, но и некоторые мальчики старше так же принимали его. Считается, что популярность этого стиля воодушевила мамаш надевать штаны на их мальчиков в более раннем возрасте, нежели это было принято раньше, и это явилось одной из причин упадка обычая одевать маленьких мальчиков в платья, а также — упадка длиннополой одежды вообще.



Стиль явился вариантом так называемого «Van Dyke», традиционого причудливого платья XVIII в. — в свою очередь, свободная вариация детского костюма придворных кругов Чарльза I. Перед началом эпохи романтизма в конце XVIII в. маленькие дети были одеты как миниатюрные копии старших. Одежду, которую Бёрнетт затем популяризовала, она сшила для двух своих сыновей, Вивиана и Лионеля.
Перед Первой мировой войной, во время которой все мальчики до 10 лет были одеты в короткие штаны, под влиянием иллюстраций Бёрча к «Маленькому лорду Фаунтлерою» многих мальчиков из семей среднего класса одевали в бархатные костюмы и штаны до колен, прическу из завитых локонов с лентами, что считалось аристократичным (высшие классы носили школьную униформу по типу британской; вариант «причудливого платья» для мальчиков из семей высшего круга выглядел как матросский костюм с короткими штанами). После возвращения моды, связанного с фильмом с Мэри Пикфорд и классики 1936 г. с Фрэдди Бартоломью, Вторая мировая война отправила подобные экстравагантные облачения на чердак.



Описание маленького лорда из книги
Во-первых, он никогда не болел, а потому не доставлял никому забот; во-
вторых, характер у него был такой милый и вел он себя так очаровательно,
что всех только радовал; а в-третьих, он был на удивление хорош собой.
Он появился на свет с чудесными волосами, мягкими, тонкими и
золотистыми, не то что другие младенцы, которые рождаются с голенькой
головкой; волосы у него вились на концах, а когда ему исполнилось
полгода, завились крупными кольцами; у него были большие карие глаза,
длинные-предлинные ресницы и очаровательное личико; а спинка и ножки
были такие крепкие, что в девять месяцев он уже начал ходить; вел же
он себя всегда столь хорошо, что залюбуешься. Казалось, он всех считал
друзьями, и если кто-нибудь заговаривал с ним, когда его вывозили
в коляске погулять, он внимательно смотрел своими карими глазами, а
потом так приветливо улыбался, что не было по соседству ни одного
человека, который не радовался бы, завидев его, не исключая
бакалейщика из угловой лавки, которого все считали брюзгой. И с
каждым месяцем он все умнел и хорошел.
Когда же Седрик подрос и начал выходить, волоча за собой игрушечную
тележку, на прогулку, то вызывал всеобщее восхищение, так он был мил
и ладен собой в своей короткой белой шотландской юбочке и большой
белой шляпе на золотистых кудрях. Вернувшись домой, няня рассказывала
миссис Эррол о том, как дамы останавливали коляски, чтобы посмотреть
на него и поговорить с ним.(c)



Мэри очень привязалась к малышу и очень им гордилась. Она поступила в
дом, когда он только родился; а после смерти капитана Эррола она была
и за кухарку, и за горничную, и за няньку, и делала все по дому. Она
гордилась Седриком -- его манерами, ловкостью и здоровьем, но больше
всего -- его золотистыми кудрями, которые вились надо лбом и падали
прелестными локонами ему на плечи. Она трудилась, не покладая рук, и
помогала миссис Эррол шить ему одежду и содержать ее в порядке.
-- Он у нас настоящий аристо-крат, а? -- говаривала она. -- Право слово,
другого такого ребенка даже на Пятой авеню не сыщешь! И как хорошо вы
ступает в черном бархатном костюмчике, что мы из
хозяйкиного старого платья перешили. Голову держит высоко, а кудряшки
так и летят, так и сияют... Ну прямо маленький лорд, право слово!(c)




Граф же увидел стройную детскую
фигурку в черном бархатном костюме с кружевным воротником и локонами,
вьющимися вокруг красивого открытого лица с прямым и дружелюбным
взглядом. Если замок походил на дворец из волшебной сказки, то надо
признать, что маленький лорд Фаунтлерой, сам того не подозревая,
весьма походил на крошечного, хотя и крепенького, сказочного принца.
Сердце старого графа забилось радостным торжеством, когда он увидел,
каким красивым, здоровым мальчиком был его внук и как смело глядел
он, держа руку на ошейнике огромного пса. Старому аристократу было
приятно, что мальчик не робел ни перед ним, ни перед огромным псом.(c)




http://lib.ru/INPROZ/BARNETT_F/little_lord_fauntleroy.txt

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BB%D0...%D0%BB%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B9