Триумф и трагедии великих скрипок

Кому сегодня нужен старинный рояль? Играть на нем невозможно. С течением лет звучание теряется, угасает. Такой инструмент “с биографией” может представлять интерес разве что как предмет интерьера или экспонат какого-нибудь исторического музея. Но скрипки... Созданные великими мастерами, они не утрачивают с веками благородства, глубины, блеска, мягкости и силы звука. И как истории жизни самих мастеров, их судьбы порой полны драматизма. Подобно другим выдающимся произведениям искусства старинные скрипки крадут и подделывают, в них влюбляются и их ненавидят...

“Вдова Паганини”

Гварнери дель Джезу создал эту скрипку в 1741-м — за три года до своей скоропостижной смерти. Свое название она получила в честь знаменитого бельгийского скрипача и композитора XIX века Анри Вьетана. В свое время на ней играл Никколо Паганини.



Осенью 1800 года в таверну в городе Ливорно вошел нескладный худощавый молодой человек со скрипичным футляром в руках. За одним из столиков играли в карты. Молодой человек присоединился. Ему не везло: деньги быстро таяли, и вскоре парень остался без гроша. Тогда он поставил на кон скрипку, пояснив, что она довольно дорогая. Картежники согласились, и инструмент тут же был проигран. Молодой человек просил вернуть ее хотя бы на сутки, ссылаясь на вечерний концерт, но над ним только посмеялись: “Ты же сам ее на кон ставил! Мы тебя не заставляли...” Тогда к незадачливому игроку подошел пожилой француз, сидевший за соседним столиком. “Я простой купец из Парижа, но люблю музыку и бывал на ваших концертах, — сказал он. — Вы — синьор Никколо Паганини. Так вот, скрипка ваша не из лучших. Не жалейте о ней. На вечер я дам вам другую. Ее сделал никому не известный мастер Джузеппе Гварнери дель Джезу, но, может быть, ее звук понравится вам”.

Звуком этой скрипки семнадцатилетний Паганини был очарован. Был потрясен его игрой и парижский купец, имени которого история не сохранила. После концерта он отказался принять скрипку обратно, подарив ее молодому гению. “Не мне, скромному любителю, на ней играть”, — заявил купец.

Скрипка Гварнери сопровождала Паганини всю жизнь. Только один раз перед концертом в Париже она “заболела”, и Никколо отнес ее скрипичному мастеру Вильому (к нему мы еще вернемся). Тот сумел “вылечить” инструмент, а растроганный Паганини обнял его и вручил драгоценную шкатулку. “У меня были две таких шкатулки, — пояснил он. — Одну я подарил врачу, исцелившему мое тело, вторую дарю вам, исцелившему душу”.



До самой смерти Паганини так и не расстался с этой скрипкой Гварнери. Он завещал ее музею родного города Генуи. Там ее можно увидеть и сейчас под именем “Вдова Паганини”. Только если в Геную приезжает выдающийся скрипач, ему разрешают сыграть на ней.

Загадочный узник

Так кто же он, тот самый мастер Джузеппе Гварнери, прозванный дель Джезу и создавший скрипку, с которой не расставался Паганини? Почему парижский купец назвал его “никому не известным”?

О Джузеппе Гварнери и теперь известно очень мало, разве что год рождения — 1698-й. Зато ясно, что ему завидовал сам Антонио Страдивари. Он говорил, что его собственные скрипки хотя и превосходят инструменты Гварнери мягкостью и блеском звучания, но уступают им в силе звука. Правда, Страдивари знал, что Гварнери — пьяница и буян. К тому же беден. А значит, как он полагал, серьезных заказчиков ему не видать. Сам же признанный мастер был очень богат. В ходу в Кремоне была даже поговорка: “Богат, как Страдивари”. И все же зависть к своему бедному талантливому коллеге не оставляла его до конца дней.

Однажды Гварнери был арестован и заключен в тюрьму (за какую именно провинность, неизвестно). Из темницы он уже не вышел, там и умер в 1744 году. Но и в неволе мастер продолжал создавать скрипки — материалы и инструменты для работы приносил ему тюремщик, потом продававший творения Гварнери за бесценок. Заслуженная слава пришла к дель Джезу только после смерти...

Антонио Страдивари
Судьбы инструментов Антонио Страдивари тоже безоблачными не назовешь. В мире его инструментов осталось не так мало — около тысячи. И многие из них вскрывали, пытаясь копировать, но безуспешно. Никому не удалось проникнуть в тайны божественного звука. Появилась легенда, что в этих скрипках живет душа Страдивари...

В советские времена большевики попросту приказали конфисковать все инструменты Страдивари, у кого бы они ни находились, и национализировать их. Знакомый посыл, не правда ли? Знаменитое “отнять и поделить” товарища Шарикова. Правда, как известно, сам он играл на балалайке по трактирам и едва ли подозревал о существовании Страдивари, но сути дела это не меняет.

Итак, в мае 1920 года сотрудник ВЧК, некто Прокофьев (не путать с композитором!), вышел из поезда на привокзальную площадь Одессы. В кармане его гимнастерки лежал примечательный документ, подписанный одним из большевистских лидеров (не станем называть имен, чтобы у этих деятелей не было славы Герострата). Текст был таким: “Предоставить подателю сего т-щу Прокофьеву отдельный классный вагон для поездки в Одессу и обратно”.

Зачем же прибыл в Одессу привилегированный пассажир? Да все с тем же пресловутым поручением — найти и конфисковать все сохранившиеся в Одессе скрипки Страдивари. Забегая вперед, можно сказать, что он и ему подобные “конфискаторы” достигли немалых успехов на этом поприще. Часть инструментов погибла или бесследно пропала в ту эпоху. Счастье, что усилиями энтузиастов много “великих” скрипок удалось сохранить. Некоторые инструменты составили основу Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов России, которая в 2010 году вошла в состав Государственного центрального музея музыкальной культуры имени М. И. Глинки. Здесь находятся и скрипка работы Антонио и Джироламо Амати (1628 год), и виолончель учителя Страдивари — Николо Амати... В коллекции есть альт самого Страдивари, достойный быть причисленным к лучшим инструментам мира. Он принадлежал известному меценату Живаго и был обнаружен в его доме у Никитских ворот в Москве. Пополнила уникальную коллекцию также скрипка Страдивари “Юсупов”. Она была привезена из Италии князем Юсуповым. Ее нашли случайно в тайнике Юсуповского дворца.

Подделки и похищения
В 1767 году в семье крепостных графа Шереметева родился Иван Андреевич Батов, которому суждено было стать одним из прославленных скрипичных мастеров. Его называли русским Страдивари. Он учился в Москве у мастера Владимирова и вскоре преподнес Шереметеву виолончель своей работы, “прекрасную телом и душою”. Растроганный граф дал Батову вольную. Тот открыл мастерскую и до конца жизни создавал скрипки, пользовавшиеся невероятным успехом в России и за границей. Ну как тут мошенникам удержаться от искушения?! Они скупали дешевые саксонские скрипки, ставили на них батовское клеймо и продавали уже по другой цене.

А вот история одной из удивительных скрипок — считалось, что сделал ее итальянский мастер по имени Дуиффопругар. Это первый в мире создатель инструментов, называемых теперь скрипками. В конце XIX века подлинных инструментов Гаспара Дуиффопругара было известно всего пять, среди них — скрипка 1510 года, подаренная Франциску I. Надо ли упоминать об их неизмеримой ценности? И вот сенсация: обнаружена еще одна скрипка! Прелестный инструмент с завитком, декорированным резной человеческой головой и золотыми буквами по бокам: “Я когда-то жил в лесах, живой я молчал, мертвый же нежно пою”. Нижнюю деку украшала картина маслом...

Долгое время исследователи не сомневались в авторской принадлежности этой скрипки. Однако выяснилось, что налицо всего лишь отличная подделка, и создал ее не кто иной, как... французский мастер Вильом. Да-да, тот самый Вильом, “исцеливший” скрипку Паганини! Воистину неисповедимы пути творцов...

Но как бы то ни было, Вильом — мастер. Обычные жулики со звуком и лаком возиться не станут, им лишь бы продать поскорее и подороже. Такова трагическая судьба скрипки Страдивари, принадлежавшей Александру I и после его смерти помещенной в Эрмитаж. Оттуда ее похитили, а когда инструмент нашли в Германии, оказалось, что воры в целях маскировки смыли неповторимый “коралловый” лак. Теперь эта скрипка возвращена в Россию, но лишь как музейный экспонат. Волшебный звук утрачен навсегда.

Тайна лака Страдивари
Что же за покрытие смыли со скрипки великого мастера невежественные похитители? В чем секрет лака Страдивари и других старых итальянских мастеров? Известно лишь, что этот лак (вернее, несколько его видов, у каждого мастера был свой) отличался особыми свойствами, повторить которые никому еще не удалось. Многие специалисты считают причиной упадка скрипичного искусства исчезновение бальзамной сосны и “драконовой крови” — прозрачной темно-красной смолы, растворимой в эфирных маслах. Утверждается, что в старину итальянцы добывали лаки также из сандала и шафрана.

Помимо лака и само дерево, конечно, было важным компонентом. Французский ученый Жак Савар доказал, что скорость распространения звука в еловой древесине превышает таковую в воздухе в 15 раз. На нижнюю деку брали обычно клен. Черное дерево шло на гриф...

Но за два века почти полностью исчезли “музыкальные” леса. Тот же Вильом в поисках нужного дерева вынужден был разъезжать по рынкам и скупать старые столы и скамейки. Словом, сколько бы ни “препарировали” старинные скрипки, сколько бы их тайн и секретов ни угадывали, превзойти и даже просто скопировать их чудесное звучание пока никто не смог. Да и разве можно повторить волшебство?

Художественный руководитель и главный дирижер Национального филармонического оркестра России и Государственного камерного оркестра “Виртуозы Москвы” Владимир Спиваков с 1997 года играет на инструменте работы Антонио Страдивари, который передали ему в пожизненное пользование меценаты — поклонники его таланта.




В большей части своих исполнений знаменитая британская скрипачка Ванесса Мэй использует скрипку Gizmo работы известного кремонского мастера Лоренцо Гваданьини, изготовленную в 1761 году. Инструменты Гваданьини встречаются крайне редко и оцениваются очень высоко. Родители Ванессы приобрели для нее эту скрипку за 250 тысяч фунтов стерлингов.







Известный британский музыкант, скрипач-виртуоз Найджел Кеннеди играет попеременно на двух инструментах — скрипке работы Джузеппе Гварнери (1736 года) и Карло Бергонци (1732 года).