Я немного оттяну момент ухода из-за компьютера посредством написания постов в дневнике.
Во-первых, мне лень снова садиться за ботанику. И я отлыниваю.
Во-вторых, я надеюсь, что, просидев тут еще энное время, я застану Таню в сети и получу задачки по химии. Очень хочется даже не то чтобы поочь, а... ну не знаю. А еще я просто хочу ее увидеть.
В-третьих, скоро должна вернуться мама с тенниса. А сегодня, кроме моего обычного стремления поболтать с мамой, еще и день до Рождества. А значит, я могу всласть пообсуждать с мамой подарки для бабули... и не только.
Я так люблю делать подарки, что даже не огорчаюсь, когда их совсем-совсем не ценят и не принимают. Поэтому с трепетом жду маминого выхода в интернет.

В-четвертых, мне очень захотелось повыкладывать В Контакт фотографии. А в комнате с фотоальбомами бабуля уже легла. Хоть попишу в дневнике, что ли...

Кешик превратился в страстного любовника. Как только я захожу в комнату, он кидается ко мне на плечо (и откуда только он возникает?)и требует поднесения его на руке к лицу. Потом он долго со мной возбужденно целуется, разговаривает не хуже, чем с зеркальцем, клюет в нос и иногда кормит. Стронька ревнует ужасно. Все время подлетает и зависает в воздухе. Часто садится на плечо и сосредоточенно ковыряет футболку. До дыр.
Прошка тоже стал прилетать к лицу. Странные они, эти мужики.
Паша хитрее. Он прекрасно понимает, что покуда на мне волнистые, он не поест. Так что ждет спокойно, а потом бомбой падает мне на голову со шкафа. Впору шлем закупать.
Пашик метит прямо в глаз. Его привлекает блеск белка. Но я его отучаю от этой шальной мысли. Зато я уже начисто лишилась обеих любовно добытых и выстраданных монстер. Филодендренок еще пока подлежит реанимации, а с монстриками уж не знаю, чего и делать. Ужжасно. Зато горшки скоро освободятся для овса. Тоже неплохо.
М-да, до чего попугайкнутые странные. Все своим птицам прощают. Даже гибель любимых монстер.