Впервые сведения о женщинах-воительницах, названных впоследствии амазонками, появились у древнегреческих (эллинских) историков. Многие века легенды о женщинах-амазонках волнуют людей образованных, как мужчин, так и женщин. С течением времени легенды эти наполнились всякими вымыслами, были сильно приукрашены, а амазонки стали героинями многих художественных и литературных произведений, в том числе – фантастических. Для женщин это символ – символ женской независимости, образец для подражания, иногда в буквальном смысле, а для мужчин – образец красоты и привлекательности. Поэтому любопытно узнать, что было и было ли на самом деле. 

Древнегреческий историк Диодор Сицилийский писал, что женщины-амазонки жили на границах обитаемого мира (то есть за пределами известных эллинам территорий). По его словам, женщины-амазонки управляли обществом и занимались военным делом, а мужчины хлопотали по хозяйству, выполняя указания своих жен. И когда рождались дети, заботиться о них поручали мужчинам. Легенды и свидетельства древних историков приписывают амазонкам участие в Троянской войне, вторжение с киммерийцами (кочевым народом, обитавшим в Крыму и близлежащих степях) в Малую Азию, поход в Аттику (страну древнегреческих городов-государств) и осаду Афин.



В частности, после Троянской войны отряд амазонок появился на территории скифов. В ходе этой войны, по свидетельству Геродота, часть амазонок попала в плен, и греки отправили их к себе на трех кораблях. Но не тут-то было! Амазонки восстали, перебили греческих воинов и команды кораблей и, уносимые течением и ветрами, приплыли к берегу, высадившись на скифских землях у места под названием Кремны, затерявшегося в веках. Там они угнали у скифов лошадей и, вооружившись оружием убитых греков, стали грабить страну скифов.  Скифы долго не могли понять, что произошло и откуда эта напасть свалилась на их головы: ведь ни языка, ни одежды, ни самого племени этого они до сих пор не встречали. Собрав силы, скифы вступили в бой с амазонками, впрочем, без особого успеха, так как победить врага не удалось. Каково же было удивление скифов, когда после боя, осмотрев трупы врагов, они обнаружили, что все они – женщины! Восхищенные этим обстоятельством, они решили сделать так, чтобы от таких женщин у них родились дети.

Посовещавшись, скифы решили послать к амазонкам группу своих молодых мужчин, по количеству равную числу амазонок, но не вступать с ними в бой, а стать лагерем поблизости. Убедившись, что от пришельцев им нет опасности, амазонки не стали на них нападать. Долго ли коротко ли, но амазонки стали вступать в связь с молодыми скифами и даже освоили их язык. Молодые скифы звали амазонок присоединиться к своему племени, но амазонки не согласились и стали жить сами по себе. Так на территории скифов появился новый народ – савроматы, говоривший на искажённом скифском языке. Эта легенда сравнительно недавно нашла реальное подтверждение при раскопках скифских курганов на смежных территориях России и Казахстана, где нашли, в числе прочего, захоронения женщин с доспехами и боевым оружием. Такие же захоронения находили на Кавказе и в северном Причерноморье, где женщины были похоронены с оружием и даже с конской сбруей. 
История появления амазонок под стенами Афин связана с именем древнегреческого героя Тезея (Тесея). Историю эту рассказал Плутарх. В одном из своих путешествий по Понту (Черному морю) Тезей приплыл к берегу страны амазонок и высадился там, где был встречен весьма гостеприимно. За это гостеприимство он отплатил черной неблагодарностью, влюбившись в царицу амазонок Антиопу и увезя её на своем корабле в Афины. Для освобождения своей царицы амазонки по суше отправились в Афины и осадили город. Осада длилась 4 месяца и закончилась битвой у стен Акрополя, впрочем, безрезультатной для обеих сторон. Поэтому было заключено перемирие, и амазонки ушли к себе. Антиопу они не освободили, поскольку она сражалась на стороне греков и пала в бою. Вот такие дела творились в древности: за что бились – непонятно.  В Украине есть могилы, где находятся скелеты женщин, похороненных с оружием. Они жили все времена, когда греки еще пересказывали многовековые предания о народе женщин-воительниц, но уже считали их вымыслом. Из-за этих находок у археологов опять возник вопрос об амазонках. Быть может, они все же существовали когда-то? На юго-востоке современной Украины, по Великой степи Евразии, тысячи лет бродили орды кочевников, люди разных  этнических групп и культур. Но суровая природа диктовала им единый образ жизни  . Выносливые люди на выносливых лошадях всю жизнь перегоняли свой скот, питались его мясом, пили молоко кобылиц. Теперь лишь насыпные холмы в степи являются немыми свидетелями их прошлого. Это - могильники древнего народа, сарматов, которые постоянную обитель обретали только со смертью. В этих захоронениях, именуемых курганами, мало кто предполагал найти подтверждение древних греческих мифов. Сарматы, кочевавшие здесь в I тысячелетии до н. э., не оставили ни письменных источников, ни строений. Все, что мы знаем о них - добыто в могилах или вычитано у древнегреческого историка Геродота, но его сведения всегда рассматривались как легенды.

ЭЛЬДОРАДО (El Dorado) в переводе с испанского – золотая страна. О ней говорили, что эта мифическая страна Эльдорадо так богата, что сокровища в ней "так же обычны, как у нас обыкновенный булыжник". Считается, что начало легенде об Эльдорадо положило открытие Америки и обычаи туземцев, а также волнующие воображение рассказы путешественников о несметных сокровищах и счастливой жизни обитателей таинственного Эльдорадо. 

На поиски этой удивительной страны пускались многие отважные авантюристы XVI--XVIII веков, стремясь найти себе место для безбедного и спокойного существования.Золотая лихорадка началась в XVI веке с того, что испанский путешественник Писало Фернандес Де Овьедо поведал о церемонии посвящения в вожди племени индейцев муиски на озере Гватавита. Он слышал этот рассказ от аборигенов во время своего пребывания в Южной Америке с 1535 по 1548 год.

Чтобы быть поближе к золоту индейцев, испанцы построили на земле муиски город Санта-Фе-де-Богота и оттуда в глубь непроходимых джунглей, высоко в горы стали отправляться одна за другой экспедиции. Бывало, что из многочисленного отряда возвращались живыми два-три человека. Страшные рассказы вернувшихся отрезвляли алчных золотоискателей лишь ненадолго.

На южном берегу Карибского моря испанцы укрепились только в 1524 г., основав в 80 км к востоку от устья Магдалены крепость Сайта-Марта; она стала их базой для продвижения на юг, в Анды. В 1533 г. Педро Эредья приступил с отрядом в 150 человек к завоеванию левобережья нижней Магдалены. В 200 км к юго-западу от Санта-Марты он основал г. Картахену и, преодолев сопротивление береговых индейцев, двинулся на юг, куда его влекла легенда об Эльдорадо.

В 150 км от Картахены в январе 1534 г. он открыл долину р. Сину, густонаселенную земледельцами-чибчами. В их святилищах испанцы обнаружили много драгоценных камней и золотых изделий, но еще больше сокровищ было на кладбищах. Во время одного похода Эредья нашел на склонах гор, окаймляющих на востоке долину Сину, ряд могильников с таким количеством изумрудов и золотых изделий, что каждый его солдат стал богатым.

В поисках Эльдорадо, отряды Эредьи, девять месяцев блуждали в заболоченных лесах и, в конце концов, оказались на восточном склоне водораздела. Перед ними открылась широкая долина большой р. Кауки, пролегавшей на север, к нижней Магдалене. Сначала Сесар и его люди захватили много золота, награбленного в селениях и намытого в золотоносных притоках Кауки. Однако индейцы окрестных селений объединились и начали наседать на испанцев. Тем пришлось бежать на север со скоростью, которую им позволял развить тяжелый золотой груз. Так была открыта важнейшая золотоносная область Южной Америки.

 

 

В феврале 1539 г., в богатейшую, центральную область Руиска-чибчей прибыл испанский конкистадор: Гонсало Хименес Кесада. Кесада сначала руководил небольшими экспедициями вверх по Магдалене. Движение сухим путем в ее нижней части очень затрудняют болота и дремучие леса. Гораздо легче был водный путь, даже против течения. В декабре 1536 г., поднимаясь по Магдалене, Кесада встретил судно с грузом соли и хлопчатобумажных тканей, прочно выделанных и ярко окрашенных. У пассажиров он увидел и, несомненно, отобрал золотые кружки, которые испанцы приняли за монеты.

Кесада решил, что недалеко находится страна высокой культуры, и направил туда свои лодки, но они потерпели крушение на порогах. Упорный конкистадор повел тогда солдат через заболоченные леса. Из 900 человек, отправившихся в поход, на правобережное плоскогорье Кундинамарку поднялось 166; в марте 1537 г. они вступили в пределы государства Богота — владения индейцев муиска-чибчей. Страна была покрыта полями маиса и картофеля.

 

Население жило в деревянных или глинобитных домах, в многолюдных селениях и городах. Испанцев поразили деревянные храмы примитивной архитектуры, но крытые золотыми пластинками. Муиски сами не добывали золота, а получали от жителей верхней Магдалены и Кауки в обмен на изумруды, соль и ткани. В их храмах и гробницах хранились драгоценности и золотые изображения богов. Между городами были проложены хорошие мощеные дороги. Испанцы захватили 1,1т золота и 707 кристаллов изумрудов (индейцы называли их «зеленым льдом чуекута»).

Кесада привез в Испанию огромную добычу, состоящую из золота и изумрудов, но его враги распространили слухи, что часть добычи он утаил для уменьшения королевской пятины, и губернатором Новой Гранады он назначен не был. Ему разрешили вернуться туда только в 1549 г.Кесада не оставил надежды на открытие подлинного Эльдорадо. По-видимому, это стало его манией, как и многих тысяч других искателей приключений. Но это уже были «...путешествия наудачу к стране мечты». Более столетия все экспедиции, предпринимавшиеся на восточной стороне Анд, в бассейнах Ориноко и Амазонки, руководствовались этим волшебным видением. В 60-х гг. Кесада, по крайней мере дважды проникал в бассейн Ориноко в поисках Эльдорадо. Ему было около 70 лет, когда он начал свою последнюю экспедицию к верхнему Ориноко с тремя сотнями испанцев и 1,5 тыс. индейцев-носильщиков (1569—1572 гг.). Во время похода индейцы погибли или разбежались, умерли и почти все испанцы. Кесада не нашел ничего ценного и вернулся обратно.

С тех пор Эльдорадо не дает людям покоя. Золотой город ищут по всей Южной Америке: на земле, под землей и под водой. Причем одни кладоискатели уверены, что Эльдорадо находится на дне озера Титикака, другие уверяют, что в горах Чили, третьих тянет в леса Бразилии. У каждого свое представление об Эльдорадо.

И ГДЕ ЖЕ ТЫ, ЭЛЬДОРАДО?,,,

Как указывал в своем романе Гальфрид  Монмутский, под островом  Авалоном  традиционно понимался потусторонний мир. И хотя сама идея Авалона, несомненно, была навеяна Гальфриду Монмутскому представлениями древних кельтов о своеобразном языческом рае, его описание более соответствует Островам Блаженства, где люди обретают бессмертие, а плоды сами падают в рай с деревьев. В соответствии с установившейся в мифологии традицией эти острова вечной жизни находились «за Западным морем». Точное местоположение этого острова не указывалось ни одним из ранних авторов, ибо такового просто не существовало, по крайней мере, в мире живых. Вся его прелесть заключалась в том, что он был вечным раем.

В 1191 году все в одночасье переменилось, когда с Авалоном стали отождествлять Гластонберийское аббатство в Сомерсетшире. Именование «островом» этого расположенного в глубине страны городка было в известной степени оправдано. Гластонбери располагался в болотистой и изобилующей водотоками местности, вблизи датируемых III веком до Р.Х. построек на озерах Миэр и Годни.

Этот топонимический парадокс породил еще одно, не менее популярное название данного края — «Юдоль Авалонская». До этой даты, однако, никто не усматривал возможной связи между Артуром и Гластонбери, если не считать случайного упоминания об этом Кардока Лланкарфанского. В 1141 году он писал о том, что аббат Гластонберийский сыграл важную роль в освобождении Гвиньевры, находившейся в плену у короля Сомерсета Мелуоза. Но ни он, ни кто другой не предполагали, что Гластонбери и Авалон — суть одно и то же.

В 1191 году монахи Гластонберийского аббатства сумели извлечь пользу из преданий о короле Артуре таким способом, который, несомненно, потряс бы даже современных специалистов по маркетингу. С тех пор одни писатели клеймят позором действия монахов и называют их откровенно мошенническими, другие — приводят доводы в их защиту, утверждая, что те сами волей обстоятельств были введены в заблуждения. Но как бы то ни было на самом деле, монашеская братия не только спасла свою обитель от вымирания, но и явила на свет совершенно новое предание о самом Гластонбери.

В 1184 году аббатство сильно пострадало в результате пожара, и Генрих II принял решение о финансировании его реконструкции. Вступивший после его смерти в 1189 году на престол Ричард I Львиное Сердце был более заинтересован в расходовании государственных средств на нужды крестовых походов, и поэтому финансирование было прекращено. Оставшимся без копейки монахам не оставалось ничего другого, как только вырыть яму между двумя саксонскими памятниками к югу от часовни Богоматери и (к всеобщему изумлению) обнаружить бренные останки Артура и королевы Гвиньевры!

На глубине порядка 16-ти футов, в выдолбленном из дуба челне, они обнаружили кости высокого мужчины, а также кости меньшего размера с длинным локоном золотистых волос. Сама по себе такая находка едва ли повлекла за собой какие-либо серьезные последствия, но монахам сопутствовала удача, ибо чуть выше крышки фоба находился вделанный в камень свинцовый крест. Надпись на латыни вдоль поперечины креста гласила: «Здесь на острове Авалон покоится в мире прах прославленного короля Артура и его второй супруги Гвиньевры». Святые отцы не только нашли могилу Артура, но также получили письменное доказательство того, что Гластонбери и был тем самым мистическим островом Авалон!

Церковь, правда, несколько смущал тот факт, что на эпитафии Гвиньевра значилась «второй» супругой короля, и по этой причине сочли надпись явно ошибочной . Некоторое время спустя, измененный по объему и содержанию, а также лишенный какого бы там ни было упоминания о Гвиньевре, на надгробии чудесным образом появился новый текст. Теперь он в большей степени отвечал потребностям аббатства: «Здесь на острове Авалон покоится в мире прах прославленного короля Артура».

Почему монахам потребовалось копать именно в данном месте, совершенно не ясно. И даже если они все-таки нашли кости, как было заявлено, то не было никаких оснований связывать находку с легендарным королем Артуром. Идентификационным признаком стала надпись на свинцовом кресте. Впрочем, понятная всем в средние века латынь в той же степени отличалась от латыни эпохи Артура, в какой современный английский язык отличается от языка времен Тюдоров.

Тем не менее, что бы там ни говорили, находка хорошо послужила монахам, и после успешной рекламной компании толпы паломников валом повалили в Гластонбери. За счет их пожертвований аббатству удалось существенно поправить свое финансовое положение, и монастырский комплекс был перестроен в строгом соответствии с намеченным планом. Что касается предполагаемых останков Артура и Гвиньевры, то они были уложены в два покрытых росписью сундука и помещены в отделанное черным мрамором углубление перед главным престолом.

Поскольку погребенные останки оказались сущим соблазном для множества верующих, монашеская братия решила извлечь еще большую выгоду из новооткрытой приманки для пилигримов. Если кости Артура вызвали такой интерес населения, то можно было не сомневаться в том, что останки одного или двух святых вызовут настоящий фурор. Поэтому святые отцы вновь взялись за лопаты, и (подумать только!) через некоторое время было объявлено о новых открытиях. Аббатство обрело не только кости св. Патрика и св. Гилдаса, но и останки архиепископа Дунстана, тело которого (как всем было известно) уже двести лет к тому времени покоилось в Кентерберийском кафедральном соборе!

Ко времени правления Генриха VIII, когда началась государственная кампания по закрытию монастырей, Гластонберийское аббатство могло похвастать не одним десятком священных реликвий. Среди них были нить из савана Богородицы, кусочек серебра из жезла Аарона и даже камень, который Иисус якобы отказался превратить в хлеб. С закрытием обители, однако, дни благоденствия монашеской братии закончились, а вышеупомянутые реликвии бесследно исчезли. С тех пор уже больше никто не видел мнимых останков Артура и Гвиньевры; все, что от них осталось, — знак, отмечающий место их прежнего захоронения.

Если мистический остров и существовал в земной юдоли, то он был сродни загробному царству вечного блаженства, который протогаэльское племя фирболгов именовало Арунмором. Фирболги населяли современную ирландскую провинцию Коннахт за много веков до наступления христианской эры. В соответствии со своими религиозными воззрениями это древнее племя избрало в качестве убежища вечной обители своего короля Энгуса Мак-Мойра некий сверхъестественный остров.

Туда, по преданию, перенеслись души воинов, погибших в легендарной битве при Маг Туреде. Волшебный остров, в соответствии с поверьями, располагался в море, где-то между Антримом и шотландским Эршером. Арунмору в этом отношении соответствовал остров Арран в Ирландском море, где, согласно древним кельтским легендам, обретался морской бог Мананнан.

НО ПО ДРУГОЙ ВЕРСИИ - ОСТРОВ АВЕЛОН - ЭТО ОБИТЕЛЬ БОГОВ НА ЗЕМЛЕ...

С незапамятных времен более всех иных мест на земле кельтским богам полюбился остров Авалон, что между Британией и Ирландией. Собирались они в самом сердце этого острова на высокой открытой всем ветрам горе Первопредков. Там, у огромного древнего дуба, Высшие разжигали костер и в кругу вздымающегося до небес пламени решали общим советом все божественные и человеческие дела. Не всегда мирно и тихо шли их сборы. Порой бури и землетрясения давали знать жителям Мена и близлежащих островов – случилась между богами распря и гневаются они, споры жаркие ведут, так что порой огонь в небесах копьями и стрелами мечется. Сведущие в делах богов друиды разъясняли любопытствующему народу, отчего те споры Высшими затеяны, кто в них виновный и кто правый, а если касалась распря та живущих, то, как избежать им возможного гнева и недовольства богов.

Лучше других знали о тайных тех сборищах сами жители острова Авалон. Знали они, что если собрались вокруг вершины горы Первопредков густые белые облака, значит, боги уж ведут свой совет. А нужно сказать, что ещё с тех незапамятных времен скрывали боги место своих сборов чародейским туманом. И никто из живых сквозь ту туманность ни заглянуть, ни проникнуть сил в себе не находил.

Неспокойной в те времена была жизнь народа кельтского, что населял остров Авалон. Терпели они набеги ближних соседей и далёких неизвестных народов, которые то и дело безжалостно уничтожали их дома, убивали мужчин и малых детей, женщин же или убивали, или угоняли в рабство, а над святынями безбожники и варвары жестоко глумились и попирали, втаптывая в грязь.

Однажды городок, - наиболее богатое в те времена поселение на берегу пролива, что лежит между островами Авалон и Ирландия, - был дотла сожжен нежданным неприятелем. И случилось так, что остались на безжизненном усеянном трупами пепелище только три чудом уцелевшие женщины. Ушли они до нападения недругов в лес за травами целебными, вернувшись же поняли, что потеряли всё и жизнь им более не мила. Упали женщины на хладеющие тела своих, подло убитых безоружными, мужчин, и горько безутешно рыдали три дня и три ночи. Старшей женщине было шестьдесят лет; плакала она над телами своих зарезанных, словно свиньи, статных и крепких красавцев сыновей. Средней женщине было тридцать; над телом любимого супруга рвала она свои волосы и молила себе смерти, дабы поскорее воссоединиться с ним. Младшей девочке было пятнадцать; враз повзрослевшим обезумевшим от горя  осиротевшим щенком скулила она над мужчиной, с добрыми надеждами подарившим ей столь никчемную, потерявшую с его смертью ценность, жизнь - над родным отцом. 

На четвертый день старшая женщина приказала остальным собраться в путь. Изможденные после дней, проведенных без сна и еды, ослеплённые выплаканными слезами, отправились они без страха прямиком на гору Первопредков, - не убоялись уж несчастные ни страха, ни смерти. И чудо свершилось - пропустили их туманы зыбкие, допущены были те три женщины на совет Высших. Упали они на землю в кругу богов пред высоким жертвенным пламенем, что языками слизывало с бездонного небосвода звёзды, и сквозь потоки горьких слез попросили у богов помощи и совета, посулив за то отдать свои жизни им в полное услужение.

И приняли боги жертву, предложенную обездоленными матерью, женою и дочерью кельтского народа. Научили боги тех трех женщин некоторым из божественных наук: целительству, провидению и внушению; и объявили их Великими Жрицами Храма Всех Богов. Храм же этот учредили на том самого месте под открытым куполом небес на вершине горы Первопредков, где и по сей день собираются на земной совет, и где посвящённому дозволено обращаться к ним в любое время и получать совет или помощь. И наказали боги Верховным Жрицам следить за тем, чтоб никогда не затухало божественное пламя жертвенника Храма; и поставили вокруг того вечно живого огня свои изваяния из огромных (в три человеческих роста) голубых и гладких, словно рожденных в волнах мирового моря, камней. А дабы не тревожили более остров Авалон непрошеные гости, закрыли боги берега его от всего мира своими магическими туманами, кои расступаются лишь перед посвященным, послушные тайному знаку его руки и умелому заклятию. 

Случилось это много веков назад. С тех пор на острове Авалон, близ, возрожденного на былом пепелище города, на горе Первопредков возле гигантского векового дуба в кругу каменных изваяний богов, днём и ночью не затухая горит жертвенное, поддерживаемое жрицами Авалона, пламя Храма Всех Богов.

Во главе же острова и всех его порядков стоит благословлённый богами Совет Верховных Жриц: Старшая из которых – женщина не моложе шестидесяти лет, Средняя – женщина старше тридцати и Младшая – девушка старше пятнадцати. Раз в пятнадцать лет случается День Посвящения, когда избираются в Верховные Жрицы самые умелые в науках богов, и Высшие на совете даруют им своё благословение. Трудно в мире найти силу, превосходящую по могуществу и мудрости Совет Верховных Жриц Авалона, ведь его во всём поддерживают сами кельтские боги, наведывающиеся в Храм Всех Богов, как в свою древнюю земную обитель.

Остров имеет примерно 51 км в длину и от 13 до 25 км в ширину. Площадь острова составляет примерно 570 км². В непосредственной близости от самого острова расположены небольшие островки Каф-оф-Мэн, Чикен-Рок, Сент-Патрик, Сент-Майкл , Киттерленд и Сент-Мэри.На острове существует три основных сословия — druides, equites и plebs, выполняющих три функции — жреца (жрицы), воина и домохозяина. Другими словами это друиды, всадники и народ.

Жреческое сословие друидов представляет собой замкнутую аристократическую корпорацию, которая ведает не только делами религии, но и пользуется большим политическим влиянием, гораздо большим, чем слой всадников. Связано это с тем, что кельты острова Мен воспринимают сверхъестественное как основную, базовую сторону их жизни, а потусторонний мир как превалирующий. 

Кельты умели отлично прясть и ткать, знали гончарное дело. Они также были весьма искусны в работе с металлом, создавая удобные предметы быта, монеты, устрашающие военные доспехи и изысканные украшения.

Торк  – массивное жесткое плетеное ожерелье с отверстием впереди, через которое оно надевалось на шею – типичное украшение знатных кельтских женщин.

Коренные жители острова - высокие светловолосые и голубоглазые люди. Мужчины-воины специально осветляют волосы лимонным соком (составляющая устрашающего образа воина). И женщины, и мужчины носят длинные волосы, которые иногда заплетают в косы.

Население обоих полов одевается в блузы, поверх которых надевают простые туники (платья) без рукавов, собранные у талии ремнем с пряжкой. Наряд завершается мантией (длинным плащом), которая закрепляетсясь на плече брошью или булавкой. Мужчины носят брюки, которые плотно завязываются вокруг лодыжек. Вся одежда сделана из льна или шерсти и окрашена доступными в то время натуральными красителями. Не редкостью является одежда из ткани в полоску или клетку. Обувь, шапки и плащи делают из кожи домашних животных. В дело идут и редкие шкуры диких животных, добытых на охоте, а также перо и пух птиц.

Кельты чтят войну и искусны в её науках, очень хорошо они управлялись с лошадьми. На острове есть постоянные вооруженные отряды хорошо подготовленных воинов, призванных охранять покой и порядок мирных жителей. Лучшая, особо обученная часть бойцов, присягнувших Совету Верховных Жриц, негласно отправляется по всей Британии и островам в качестве тайных сил и осведомителей Авалона.

Пацифида (или Пасифида, также — Континент Му) — гипотетический затонувший континент в Тихом океане. Явно в древних мифах не упоминается, но в легендах есть определённые намёки на возможное существование.

АБХАЯГИРИ (санскрит) — гора Бесстрашия на Цейлоне, на которой находится старинная вихара (монастырь), где в средние века проживало множество буддийских монахов

На острове Шри-Ланка, недалеко от города Анурадхапуры, древней столицы, высится самая таинственная и самая мистическая гора – Абхаягири, «Гора Бесстрашия», на которой разместился такой же загадочный монастырь, вихара.

И прежде всего загадка кроется в его появлении здесь. Никто не знает, как всё было на самом деле, но есть одна легенда, которая гласит, что давно, еще в I веке до нашей эры, монастырь был построен для монахов, которых изгнали за ересь, коей посчитали новое направление буддизма, Махаяну.

Итак, монастырь Махавихара изгнал своих послушников, но появился новый, который их принял – Абхаягири Вихара. Когда-то в него входили многочисленные монастыри, украшенные яркими изразцами, покрытые крышами из бронзы. Это был целый монастырский город. Он занимал достаточно большую площадь – больше 230 гектаров, а из основных достопримечательностей монастырского комплекса лучше всего сохранилась Абхаягири дагоба. 



Согласно всё тем же легендам, Будда, прибыв на остров, ступил одной ногой на гору Шри Пады, второй – на земли, расположенные севернее Анурадхапуры. Именно здесь, где остался отпечаток его ноги, и была построена дагоба, вся украшенная серебром и золотом, окружённая толстыми каменными стенами и множеством водоёмов, выделяющаяся резными балюстрадами и сверкающая лунными каменьями. Это была самая большая дагоба – ведь именно здесь разместилась тогда резиденция северного монастыря. Высота её изначально была 115 метров, однако сейчас она меньше почти на треть. Помимо Абхаягири дагобы здесь есть ещё несколько ступ, поменьше. Несмотря на свои размеры, они также были достаточно важны – например, Ланкараму построил король Валагамбаху, она даже служила убежищем во время нападения на Анурадхапуру тамилов.





На территории Абхаягири Вихара были восстановлены также монашеские кельи. Напротив входа в главную дагобу находился зал ассамблей Саннипатасала. А в центральном здании, где была библиотека, находилась и комната для учителя и несколько комнат для занятий. Здесь же жили монахи-ученики. Это было достаточно простое архитектурное здание – стены из кирпича, покрытые штукатуркой, керамическая крыша (черепки этой плитки обнаружили при раскопках). Но уже тогда в жилые помещения поступала холодная и горячая вода, существовали даже свои туалеты. А в трапезной при монастыре был найден огромный котёл для приготовления пищи. При раскопках был также восстановлен Эт Покуна, бассейн, который снабжал водой практически весь монастырский комплекс. 

Здесь же есть и Бассейны-Близнецы – в них была построена специальная очистная система, при помощи которой сюда поступала чистейшая вода. На всех зданиях, во многих сохранившихся элементах архитектуры, вы увидите проявление влияния других верований. История существования Абхаягири Вихара, так же, как и история его возникновения, сложна и запутана, случались в ней рассветы, случился и закат. Но, побывав здесь, вы поймёте, что не зря всё-таки он считается и по сей день одним из семи важнейших святых мест Анурадхапуры.





АБХАЯГИРИ (санскрит) - гора Бесстрашия на Цейлоне, на которой находится старинная вихара (монастырь), где в средние века проживало множество буддийских монахов из еретической школы Абхаягири Васинах (Школа Сокровенного леса). Гора и школа, которая на ней располагалась, считается наиболее мистической и таинственной на Цейлоне. О судьбе странным образом пропавших людей (а в 400 году н. э. их насчитывалось около 5 тысяч) известно лишь, что они покинули остров и поселились по ту сторону Гималаев, возможно, в районе Шамбалы. Однако до сих пор следов их поселений или потомков этих людей не обнаружено.

Жигуль и Сокол

Давным-давно жили-были два неразлучных брата: Сокол и Жигуль.

Каждый из них слыл отважным и мужественным воином.

Всякая девушка почла бы за честь стать женой любому из них.

Только и не думали братья свататься.

Полюбилась им обоим прекрасная Волга-колдунья и забыли они думать о ком-нибудь другом.

Будто хмельным любовным зельем опоила витязей колдовка.

Кружила им головы красой и нежным голосом, а сама думала лишь о Каспии.

Мудр и хорош собой был Каспий, давно манил он к себе Волгу,

обещая любовь и богатства, и задумала она сбежать к нему.

Прознали о том Жигуль и Сокол — разгневались на обманщицу.

Заперли они колдунью,

чтобы неповадно было людям головы морочить,

а чтобы пленница не сбежала,

усадил Сокол своего пса охранять темницу.

Заспорили братья — кто возьмет Волгу в жены,

да только как под венец идти без согласия невесты.

И решили Жигуль и Сокол добиться ответа от самой колдуньи.

Пусть сама выберет себе из них мужа,

а не выберет — так и света белого не увидит.

Опечалилась Волга.

Испросила она времени до утра, чтобы подумать,

а когда наступила ночь, запела грустно.

Полились слова колдовскими переливами,

звенели в ночи, заплакали,

и не заметно стало клонить братьев в сон.

Уснул Жигуль, уснул Сокол,

и только верный сторожевой пес не смыкал глаз.

Все смотрел он, да принюхивался,

и рычал на молодую колдунью,

стоило ей лишь шевельнуться.

К утру же одолела колдовская дремота и сторожевого пса.

Но лишь ступила Волга один шаг,

как поднял голову сторожевой пес и успел залаять: «Тип-Тяв!»

Бросилась тогда молодая колдунья между проснувшимися братьями.

Превратилась она в реку широкую,

Жигуль и Сокол стали горами высокими,

а собака Сокола стала кручей у подножья своего окаменевшего хозяина.

Никто теперь не мог помешать красавице.

Далеко унеслись её бурные волны и влились в объятия мудрого Каспия.

Ведь ради возлюбленной стал он глубоким морем.

С тех пор так и стоят братья-богатыри,

разлученные рекой Волгой,

и лежит у ног Сокола его верная собака,

которую до сих пор зовут Тип-Тяф.

В Японии считается, что увидеть бабочку у себя в доме - к счастью:

бабочка символизирует все лучшее в жизни человека.
Бабочками традиционно открывают в этой стране торжественные шествия и праздники.

В Японии же одна бабочка - символ любви, не обременяющей обязательствами.

Две - талисман счастливой семейной жизни.
Кстати, по некоторым источникам, именно в древнеяпонской классике впервые описан обычай выпускать на свадьбе пару живых бабочек.

В Китае до сих пор жених перед свадьбой дарит невесте живую или нефритовую бабочку - символ неизменной любви.

А бабочка в подарок на день рождения или другой праздник - пожелание дожить минимум до 90 лет.

У христиан бабочка иногда изображается сидящей на руке младенца Христа и символизирует возрождение и воскрешение души.

В индийской легенде бабочки передают наши желания небесам, и если нашептать бабочке свое желание и выпустить, то оно непременно сбудется.

Славяне издревле верили:

чистые души прилетают к нам дневными бабочками.

Возвещают радость, приносят счастье...

Вот это - подтверждаем! За то мы их, красивых и летающих, и любим.

Представления наших предков о бабочках связаны с наиболее значимыми для человека понятиями, такими

как жизнь, душа, любовь, счастье.

Бабочка - символ веры, надежды и любви.

И имена у них красивые, это часто имена греческих богов и героев:

Аполлон, Психея, Гектор, Икар.

Так люди выразили свое восхищение яркой красотой бабочек.

Бабочек сотни видов, и разнообразие их поразительно.

Очень интересны радужные «сложные» глаза бабочек и хоботки, при помощи которых они питаются нектаром цветов.

Но самое поразительное - бабочки, как в настоящей сказке, испытывают полное превращение!

Из яичка, отложенного бабочкой, появляются крохотные гусенички, которые всю свою жизнь едят и растут, растут и едят.

Потом выросшие гусеницы «окукливаются» — превращаются в неподвижные, но живые куколки.

Бабочка в древности являлась символом бессмертия, ее жизненный цикл стал превосходным примером этого:

жизнь (яркая гусеница), смерть (темная куколка), возрождение (свободный полет души).

Куколка напоминает саван), процесс окукливания гусеницы - смерть, а бабочка - душу, которая покидает мертвое тело и устремляется в райскую жизнь.

Полет – это вознесение, воскрешение из мертвых, освобождение души от «оков» плоти.

На картинах, изображающих жизнь в раю, крылья имеет душа, которую Творец помещает в тело Адама.

В христианстве, появление бабочки из "мертвой" куколки, символизирует возрождения и воскрешения души, поэтому бабочка часто изображается на руке у младенца Христа, что символизирует возрождение и воскресение души. 

У древних греков и римлян бабочка тоже олицетворяла человеческую душу. Древнегреческое слово "псюхе" обозначало и "бабочку", и "душу", и "дыхание".

Миф о Психее и Амуре: Царская дочь Психея стала возлюбленной бога любви. Но она никогда не должна была видеть обличье своего суженого при свете. Конечно, девушка не удержалась и однажды ночью зажгла светильник. Спящий Амур оказался прекрасен, но пока Психея смотрела на него, капля масла с лампы упала ему на кожу и он исчез.

Пройдя множество испытаний в поисках возлюбленного (Психея спускалась даже в мрачный Аид за живой водой), девушка все-таки добивается разрешения на брак у самого Зевса.

Символом этой любви, способной проникнуть даже в загробное царство, и стала бабочка.

Зевс, восхищенный силой любви, навсегда освободил Психею от смерти.  Психея кладет на ладонь Амура бабочку — символ души в античные времена, как бы отдавая ему свою душу:

Вполне возможно, что искусство мумификации возникло из подражания действиям гусеницы, превращающейся в бабочку.

А традиция пеленания младенцев или закутывание умершего в последний наряд, саван, - не у бабочек ли люди учились этому?

  По древнеиндейской легенде бабочки - это чьи-то души, не улетевшие на небеса.

И Бог послал их на землю исполнить назначение почтальонов.

"Шепот желания" - надо так тихо прошептать бабочке, чтобы для всех земных существ оно осталось тайной, и отпустить ее.

Бабочки не умеют говорить, поэтому на своих крылышках она доставит просьбу прямо на небеса и, желание обязательно сбудется.

" Шепот желания" 

"Чтобы принести красоту и радость в мир Великий дух взял черный цвет локона девичьих волос, лучи солнца, цвета струй воды и неба, смешал всё с дуновением ветра и полетом птиц, так появились бабочки.

Она всегда имеет особое место в сердце Великого духа, кроме того он наделил её способностью переносить на своих хрупких крыльях заветные желания людей, которые Великий дух непременно выполнит, стоит их только шепнуть бабочке".

В русском языке слово "бабочка" - от "человеческой" бабки.

Тому подтверждением диалектное название бабочки - "душичка".

"Не сжимай ладонь,

на которой сидит бабочка

и она вновь будет прилетать к тебе.."

Олицетворение бабочки и человеческой души распространено у многих народов.

Кельты не сомневались, что если на похоронную церемонию прилетала бабочка - дух покойника решил посетить свою мертвую "куколку".

Потому и на древних надгробьях можно увидеть рисунки бабочек, порхающих над черепами.

В Бирме полагали, что бабочки появляются, когда когда человек засыпает. Поэтому нельзя будить человека внезапно:

бабочка не успеет вернуться.

В германо-скандинавской мифологии эльфы, духи воздуха, изображались в виде красивых маленьких человечков с крыльями бабочки.

У китайцев бабочки — это знак влюбленных, символ супружеского счастья.

Это крылатое существо обозначает бессмертие, радость и лето.

Китайское слово, обозначающее бабочку, омоним слова «слива», а также слова «семьдесят», потому "бабочками" называют бодрых старичков (бабочка, изображенная с хризантемой - красота в преклонном возрасте).

А еще чешуекрылые символизируют в Китае влюбленного мужчину, пьющего "других девченок сок".

В Японии же этот символ не столь оптимистичен.

Слетаются на огонек лампы... ветреность и легкомыслие, сладострастие и чувственность... летят бабочки очертя голову на огонь.

Одна бабочка - символ ремесла гейш.

Вот почему у японцев название оперы Д. Пуччини "Мадам Баттерфляй" вызывает совершенно неверные ассоциации.

В английском языке "баттерфляй" - это и бабочка, и любитель неприлично развлечься.

И у нас "ночная бабочка" тоже понятно кто...

В Мексике бабочками женщин не называют.

И нормальных мужчин тоже.

Потому что "марипоза" ("бабочка" по-испански)

- это сленговое словечко для геев.

Древние греки считали их душами умерших.

Согласно легенде, титан Прометей слепил из земли и воды первого человека, а богиня Афина вложила в его голову душу-бабочку.

Об этом же рассказывает барельеф на мраморном саркофаге в Древней Греции.

Греки и римляне одним и тем же словом – психе, анима (psyche, anima) – называли душу и бабочку.

Кстати, в Древней Англии бабочек также считали душами умерших.

Их так и называли – соулс (souls) – души.

В России в старину крестьяне, увидев мотылька, летающего возле свечи, поминали усопших, считая, что это душа умершего прилетела на свет, чтобы напомнить о себе живым.

У чукчей существует легенда, рассказывающая о том, как некий великан Сана вылепил из снега первых чукчу и чукчанку и научил их пользоваться огнем и вести хозяйство.

Злой дух Чапак убил Сана и стал его пожирать.

Как только он стал разгрызать череп, все добрые мысли Сана разлетелись в виде бабочек.

Еще долго все чукчи ловили бабочек, втирали их себе в лоб и приговаривали: «Дай света (ума) Сана».

У народов Филиппин бабочка символизирует женскую сексуальность.

В мифах Эллады бабочки часто являлись символом любви,

римляне считали, что бабочки - это оторвавшиеся от стебельков цветы.

В литературе мотылек, бабочка - символ свободы, любви и надежды.

Так воспринимали эти создания русские поэты В.Жуковский, А.Фет, И.Бунин

Мифы питали воображение и души людей тысячи лет. Подавляющее большинство этих рассказов — просто выдумка или грёза, освящённая временем. Но некоторые из них основаны на реальных событиях прошлого, в том числе геологических явлениях.



Патрик Нанн из Университета Саншайн-Коста (Австралия) посвятил жизнь изучению связи между опасными природными явлениями и фольклором. Не всегда можно в точности определить, что миф сочинялся по мотивам катаклизма или уже существовавший сюжет был адаптирован к бедствию. Тем не менее связь имеется, и, возможно, геологам она пригодится.



Вот десять таких историй.

Сказка новая близка,
Да начнём издалека:
Не пришлось скучать Марфушке,
Родила она сынка!

Хоть Иван и помнил срок
(Сосчитать по пальцам смог),
Родился наследник скоро -
Через месяцев с пяток.

Был Иван чудак и сам,
Но дивился чудесам-
Рос царевич слишком быстро,
Не по дням, а по часам.

Впрочем, Ваня не робел:
Сын родился статен, бел,
Крыльев нет, хвоста не видно –
Сам намедни подглядел!

Может встать и может сесть,
Руки есть и ноги есть.
Голова – и та на месте.
Что ж к Марфушке в душу лезть?

Вот и Ваня стал отцом,
Не ударил в грязь лицом.
Так и вьётся над младенцем,
Как пеструшка над яйцом!

Закатили пир горой.
И за карточной игрой
Объявила всем Марфушка:
Звать сынка – Иван Второй!

Ваня выпил, закусил,
Сморщил лоб, что было сил,
Почесал слегка макушку
И… согласье объявил.

Спрячь ухмылочку у рта,
Коль не понял ничерта-
Вырастал Иван Иваныч
Богатырь, не нам чета!

Вырос Ваня в пару зим
Местом всех быстрей одним.
Лишь усядется на лавку –
Лавка ломится под ним!

Был росточком он не мал,
И в плечах не отставал.
Как до ветру припирало –
В сенцах напрочь застревал.

Силы было у мальца -
Гнул оглобли в два кольца!
И умом своим нескладным
Шибко радовал отца.

Лук натянет, голова,
Так, что в пальцах синева -
Тот разломится на части,
В клочья рвётся тетива.

Коли меч возьмёт в руку,
Да ударит по суку –
Меч, как дерево сухое,
Разлетится по куску.

Обопрётся на копьё
Ваня, горюшко моё –
Как былинка, гнётся палка.
Хрусть, и нет уже её!

Сивка, выпятив бока,
Громко ржал на дурака.
С ним Ванюша сладил быстро,
Приручил в момент к рукам.

Взяв оглоблю в две руки,
Как умеют дураки,
Грохнул оземь, что есть мочи-
Чуть не треснули портки!

Конь, от страха сам не свой,
Напрудил ручей большой.
Ваня взял его в охапку
И отнёс на водопой.

Уважал Ванюша труд,
Что спереть – его зовут...
Скоро сказка говорится,
Да дела не так идут.

28 марта исполняется 250 лет со дня рождения российского государственного деятеля, дипломата  Николая Рязанова (28 марта 1764 года – 1 марта 1807 года). Любовная история Резанова и 15-летней дочери коменданта Сан-Франциско (Калифорния) Консепсии де Аргуэльо, воспетая в рок-опере «Юнона и Авось»,  до сих пор оставляет много вопросов. Из писем командора понятно, что он в действительности не питал возвышенных чувств к молодой испанке, а руку и сердце предложил из политических соображений.

«Гишпанская красавица»

В июне 1806 года путешественник Николай Резанов на судне «Юнона» прибыл в Сан-Франциско. Целью визита -  договориться с испанскими властями (Калифорния тогда принадлежала Испании) об обеспечении продовольствием российских жителей Аляски, где свирепствовал голод.

Установить торговые связи с Калифорнией в то время было практически невозможно:  испанские власти не одобряли подобных сделок. Кроме того, Испания была союзницей Наполеона, в любой момент могла начаться война. Деловые переговоры с испанскими властями о доставке продовольствия на Аляску не принесли результата, и командор пошёл другим путем.

Из донесения Николая Резанова другу и покровителю министру коммерции графу Николаю Румянцеву:

«Видя положение моё не улучшающееся, ожидая со дня на день больших неприятностей и на собственных людей своих ни малой надежды не имея, решился я на серьёзный тон переменить свои вежливости. Ежедневно куртизируя гишпанскую красавицу (Консепсию  де Аргуэльо – дочь коменданта Сан-Франциско -прим. автора), приметил я предприимчивый характер её, честолюбие неограниченное, которое при пятнадцатилетнем возрасте уже только одной ей из всего семейства делало отчизну её неприятною.

«Прекрасная земля, тёплый климат. Хлеба и скота много, и больше ничего». Я представлял ей российский посуровее, и притом во всем изобильный, она готова была жить в нём, и наконец нечувствительно поселил я в ней нетерпеливость услышать от меня что-либо посерьёзнее до того, что лишь предложил ей руку, то и получил согласие».

Так Николай Резанов влюбил в себя 15-летнюю дочь  коменданта Сан-Франциско -  Консепсию де Аргуэльо. 42-летний командор отличался «воспитанностью, образованностью, внутренней деликатностью и повышенным чувством долга», отмечает историк, профессор Красноярского государственного педагогического университета имени В. П. Астафьева Геннадий Быконя.

Кроме того, Николай Резанов - единственный из всей русской делегации в Калифорнии владел испанским языком и рассказывал 15-летней Консепсии прекрасные истории о жизни в России, о Петербурге, о богатом дворе Екатерины Великой, тешив тем самым её самолюбие. Дарил дорогие подарки.

На предложение руки и сердца влюбленная Консепсия согласилась, не раздумывая. Но разность религий не позволяла заключить брак.  «...С того времени, поставя себя коменданту на вид близкого родственника, управлял я уже портом Католического Величества так, как тою требовали и пользы мои», - написал Николай Резанов графу Николаю Румянцеву.

После помолвки командора и Консепсии де Аргуэльо, «Юнона», полная продовольствия отбыла на Аляску.

Обеспечив таким образом русскую Америку продуктами, жених Резанов отправился в Петербург - получить ходатайство Императора на брак перед папой римским. Он обещал Консепсии вернуться через два года и воссоединиться с ней, но скончался от болезни в Красноярске 1 марта 1807 года, так и не доехав до Петербурга.

Историк Геннадий Быконя не исключает, что Николай Резанов мог испытывать «светлые, глубокие чувства к Консепсии, однако у командора был и прагматичный мотив для женитьбы на молодой богатой испанке».

«Ему нужно было вопреки местной португальской администрации добиться разрешение на приобретение продовольствия для голодающих, нуждающихся русских Новоархангельска. И здесь чувства к Консепсии, которая владела одним из поместий в испанской Калифорнии,  помогли ему решить свою практическую задачу», - говорит Геннадий Быконя.

Любовь или расчёт?

 О том, что не было никакой любви, воспетой в рок-опере Вознесенского-Рыбникова «Юнона и Авось», говорит и сам Николай Резанов в своем последнем письме к свояку Михаилу Булдакову. Командор по секрету признается, что роман его с Консепсией - всего лишь «жертва отечеству», а сердце принадлежит покойной жене Анне Шелиховой, похороненной в Петербурге.

«Из калифорнийского донесения моего не сочти, мой друг, меня ветренницей. Любовь моя у вас в Невском под куском мрамора, а здесь следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству. Контепсия мила, как ангел, прекрасна, добра сердцем, любит меня; я люблю её, и плачу о том, что нет ей места в сердце моём, здесь я, друг мой, как грешник на духу, каюсь, но ты, как пастырь мой, СОХРАНИ тайну» - последнее письмо Николая Резанова от января 1807 года, адресованное Михаилу Булдакову

Историк Геннадий Быконя добавляет, что вокруг романа Николая Резанова и Консепсии до сих пор ходят легенды.

Одна из них - Консепсия де Аргуэльо хранила верность жениху много лет, дала обет безбрачия и, узнав о смерти, ушла в монастырь добровольно.

«Другие авторы, и сейчас известно, что так и было, говорят, что Консепсия узнала о смерти возлюбленного уже через три с половиной года, и по правилам испанцев она, как невеста, обязана была уйти в монастырь. То есть, это был не добровольный акт как продолжение беззаветной любви, как один из вариантов отношений, а в некотором роде обязанность», - говорит Геннадий Быконя.

Сам Андрей Вознесенский, автор поэмы «Авось», по которой была поставлена рок-опера, в своих воспоминаниях писал, что образы героев поэмы и впоследствии написанной оперы «не во всем адекватны прототипам». В реальности герои поэмы были менее романтичны и руководствовались в своих действиях прагматичными соображениями. 

Известно, что командор планировал закрепить Калифорнию за Россией, основать там русское поселение для снабжения Аляски хлебом и молочными продуктами.

«Мало-помалу можем простираться далее к югу, к порту Сан-Франциско. В течение десяти лет до той степени можно усилиться, что и Калифорнский берег всегда иметь в таком виду, чтоб при малейшем стечении обстоятельств можно его было б включить в число российских принадлежностей. Гишпанцы весьма слабы в краю сем», - писал Николай Резанов директорам Российско–Американской компании после возвращения из Калифорнии на Аляску.

Уже после смерти Резанова в 1812 году по его инструкции в 80 км к северу от Сан-Франциско было организовано поселение, состоящее из небольшой крепости Форт-Росс и нескольких домов. На эту территорию претендовали испанцы, но они так и не колонизировали её. Хозяевами здесь были индейцы, у которых русские купили землю за три одеяла, три пары штанов, два топора, три мотыги, нескольких ниток бус.

Но просуществовало поселение недолго. Через 30 лет, в январе 1841 года, Форт-Росс по причине своей убыточности был продан гражданину Мексики Джону Саттеру за 42857 руб. серебром (около 30 тыс. американских долларов). В настоящее время  Форт-Росс  - историческая достопримечательность Калифорнии.

Адмирал США Ван Дерс в 1960 году писал: «Н. П. Резанов был человеком большой прозорливости, кто знает, если бы не его случайная смерть, то, может быть, в настоящее время Калифорния была бы не американской, а русской». 

Скончался Николай Резанов 1 марта 1807 года в Красноярске, возвращаясь из Новоархангельска в Петербург. По дороге он простудился,  сильно ослаб. Но продолжал путь, несмотря на уговоры врачей. Недалеко от Красноярска упал с лошади, ударился головой и потерял сознание, через несколько дней умер.

Он был похоронен в Красноярске возле Воскресенского собора в районе «Стрелки». Сейчас на месте собора – Концертный зал. По некоторым свидетельствам, в конце 50-х годов прошлого века могила командора была перенесена на Троицкое кладбище, но точное место захоронения до сих пор не известно.

В последнем письме Резанов написал: «Патриотизм заставил изнурить все силы мои,  с надеждой, что правильно поймут и надлежаще оценят; — я плавал по морям, как утка; страдал от голода, холода, в то же время от обиды и ещё вдвое от сердечных ран моих».

источник: http://www.krsk.aif.ru/society/1133372

Согласно одной из легенд, на территории Перми был рожден пророк Заратустра. А сам город, находящийся на реке Каме, появился 280 лет назад. На тех местах, где раньше

располагались языческие святилища и капища, затем часто ставили христианские церкви – их считали «местами силы».

А большинство экспертов в области паранормальных явлений считают, что в этих местах находятся открытые «проходы» в параллельные миры и измерения.
Есть на берегу Камы один дом, расположенный на улице Орджоникидзе, который раньше принадлежал купцу Мешкову.

Николай Васильевич Мешков был неравнодушен к женскому полу, он обесчестил множество молоденьких мещанок. Некоторые рожали от него внебрачных детей, и, спасаясь от позора, подкидывали младенцев к дверям папашиного особняка. Обнаруженных подкидышей, купец отдавал в приюты. Но иногда ребенок успевал погибнуть от холода, прежде чем его обнаруживали на крыльце.

А сейчас по ночам в доме часто слышат стоны и плач. Поговаривают, что это загубленные Мешковым дети и женщины.
А неподалеку от особняка Мешкова находится бывший архиерейский комплекс.

В настоящее время в его строениях размещается краеведческий музей, в котором есть художественная галерея, зоопарк с террариумом.

Когда-то на том месте находился кафедральный собор с несколькими пристройками, а при нем был погост,

на котором последнее пристанище находили видные люди города – чиновники высоких рангов, священнослужители, врачи.

В 20-е большевики выгнали «церковников», а кладбище разрушили, уничтожив могильные ограды и надгробия. На его месте был устроен зоопарк. С той поры старожилы говорят, что души умерших не могут найти покоя.

В пустых музейных залах часто слышат непонятные звуки и чьи-то шаги, а с улицы иногда можно заметить блуждающий в окнах свет.
Иногда музейные работники видят приведение дамы, одетой во все черное, а также монаха. Про последнего говорят, что это архиепископ собора Андроник, который был зверски убит красными комиссарами.

Его заставили вырыть себе могилу, а затем еще живым засыпали землей. А сейчас архиепископ бродит с печальным лицом по музею.
Городские архивы содержат записи о том, что во время основания города в 1723 году, там, где сейчас находится речной вокзал, был монашеский скит, а неподалеку от него древний деревянный идол, двух метров высотой.

Вероятно, это был символ Чернобога, культ которого на протяжении многих столетий существовал на территориях будущей Перми. Был там и подземный храм этого божества.
А в районе Гляденовского костища в осень 2002 года было раскопано подземное святилище, которое обнаружили археологи еще в XIX веке.

Тогда ученые смогли определить, что его построили между VI и XVI веками нашей эры. Во время раскопок было найдено большое количество культовых предметов и изделий местных мастеров.
Как оказалось, Гляденовская гора была многоярусным сооружением, похожим на пирамиду. У ее подножия был монашеский скит, а вовнутрь вел подземный ход, который был наполовину завален.

Есть в городе вход в древнее подземелье, которое находится в районе Галереи. Он находится в подвале двухэтажного особняка, который был заново отстроен после сильного пожара в XIX веке. Говорят, что там есть еще одно святилище. Несколько лет назад туда проникли несколько местных жителей.
Подземный ход заканчивался сводчатым туннелем, который был облицован красным кирпичом. Он упирался в стену, выложенную бутовым камнем. В ней обнаружился небольшой пролом, а за ним открылась длинная галерея, похожая на ее более старый туннель. Камни там были покрыты каким-то белым налетом – то ли плесенью, то ли мхом. Внутри был странноватый, слегка кислый запах. Галерея уходила вниз, превращаясь в просторный зал. В его центре ребята заметили каменное возвышение, которое по форме напоминало алтарь.

Стены были покрыты вырезанными символами и рисунками. На одном из них был старец, держащий кривую палку в руках, его окружали вороны и муравьи, а также множество костей и черепов. Из зала выходило еще несколько ходов. Из одного чувствовался сквозняк, по-видимому, рядом был еще один выход на поверхность. А потом оттуда внезапно раздался шорох и странные звуки. Лучи фонариков осветили темный силуэт и два огромных широко расставленных красных глаза.

Один из диггеров заорал: «Волкодлак!». В народе так называют оборотней, которые могут принимать волчью форму. Ребята побросали снаряжение и двинулись назад. Одного из парней, который полз последним, невидимый зверь схватил и попытался вытянуть к себе. Ему чудом удалось вырваться и вернуться на поверхность.
Также часто рассказывают о белой бесхвостой крысе, огромного размера, которая мешает диггерам попасть в заброшенные шахты Мотовилихи.

 Продолжение в Фан Партии:http://m.fanparty.ru/fanclubs/vse-neobyasnimoe-i-neobychnoe/tribune/151512

По слухам, там когда – то было убежище разбойников, из банды Лобова, которые промышляли в городе в XIX веке. Краеведы говорят, что там можно найти подземные залы, выложенные коврами, в которых шайка хранила свою добычу. До сих пор множество кладоискателей пытаются отыскать сокровища «лихих» людей.
источник: tainy.net

Давным-давно в Крыму на берегу моря поселилось семейство огромных медведей, управлял им старый и грозный вожак. Возвратившись как-то с охоты, обнаружили медведи на берегу моря останки разбитого корабля.

Среди обломков лежал небольшой сверток, старый медведь развернул сверток, в нем была маленькая девочка – лишь она уцелела после кораблекрушения.
И девочка жить стала среди медведей. Прошли годы, девочка выросла и превратилась в красавицу. Медведи очень любили свою воспитанницу. А какой красивый был у нее голос, как она пела!

Однажды, когда медведи отправились на дальнюю охоту, к берегу прибило челн, в котором был молодой, красивый юноша. В детстве юношу угнали в рабство воины, жившие на другом берегу моря. Юноша, решившись на побег, надеялся вернуться на родину. Бури носили лодку юноши, пока не выбросили на крымский берег.

Девушка нашла юношу, лежащим на дне челна. Она перенесла юношу в тень, накормила и напоила его, а лодку спрятала под скалой в надежде, что медведи ее не обнаружат.
Юноша поправлялся, рассказывал о своей родине. А девушка пела ему чудесные песни. Так незаметно и вошла в их сердца любовь. Юноша окреп, силы вернулись к нему, и он предложил девушке уплыть с ним. Сделав парус из медвежьих шкур, и дождавшись попутного ветра, влюбленные отплыли от берега.
Но тут задрожала земля и содрогнулся воздух: вернулись медведи и не нашли девушку.

Взглянул вожак на море и понял все. Понял медведь, что любовь и тяга к людям победили в девушке все давние привязанности.
Взревел медведь в ярости, вне себя от ярости заметалось стадо медведей по берегу. Вожак опустил в воду громадную пасть и стал с яростной силой втягивать воду, остальные медведи кинулись ему помогать.

Море заметно стало мелеть, течение влекло челн к берегу.
Девушка, увидев, что любимому не избежать смерти, запела. Все звери, услышав песню девушки, подняли головы, кроме вожака – он продолжал большими глотками пить воду.
В своей песне девушка молила старого медведя пожалеть юношу и так искренне она пела, что зверь остановился.
Но с берега не ушел, так и лежал, глядя вдаль, где исчезала лодка с девушкой.
И лежит он так тысячи лет: тело его окаменело, бока стали глубокими пропастями, спина превратилась в вершину горы, голова – в острую скалу, а густая шерсть обратилась в густой лес.
Вожак медведей стал Медведь - горой.